Я видел океан в твоих глазах. Он был таким же, как в моем сне, он был прекрасен – бесконечная синь воды сливается с синевой небес. И солнечные лучи струятся – совсем как золото твоих волос...

... Они уже идут. Ещё не слышно шагов, но я знаю. Так звери чуют опасность. А я сейчас и есть – зверь. Раненый леопард, затравленный, загнанный, выдохшийся. Но целы ещё клыки и когти, чтоб отдать жизнь не задаром...

Я видел прекрасный океан в твоих глазах. А что видел ты? Наивного варвара, которого оказалось так легко очаровать складными речами: о будущем, похожем на сказку, о мире, где не нужно будет валяться в пыли, целуя землю у ног высокомерных завоевателей, лишь бы выжить и уцелеть. О мире, где я смогу просто обнимать тебя, не помня о том, что ты – Царь Азии. Мой Искендер, который никогда не был моим...

... Вот. Теперь слышу. Осторожные шаги, трусливый шепот. Эй, что случилось с любимыми детьми Великой Степи? Обмельчали от одной лишь близости могучего врага. Не хищники – падальщики... Такой народ тебе нужен, Искендер?..

Ты не лгал мне, нет. Это я хотел обмануться. Хотел видеть не Великого Царя, а того, с кем можно разделить бешеную скачку – наперегонки со степным ветром. И разрезанную кострами ночь, и пьяную страсть – с её сладким ароматом и остротой колючих шипов... Был ли такой Искендер? Или я придумал его себе? Кого винить, если Спантамано, точно малое дитя, приманился яркой небылицей?..

... Замерли. Теперь уже они навострили уши. Это ведь не почетно – отдать жизнь за то, чтоб обменять мою голову на македонское золото. Вот и надеются, что я забылся пьяным сном, как почти каждую ночь в последнее время. Но сегодня я не выпил ни капли вина. Я видел, как бегают их глаза, и всё понял. Я помню Дария, Бесса, знаю, как они умерли. Я не хочу так же...

Ты не отнимал. Не просил даже. Ты делал так, что я сам всё отдавал и почитал это за счастье. А ты брал мои дары – с нетерпеливой жадностью – и требовал ещё. Думаю, ты никогда не насытишься. Сколько бы ни получал во владение – страны, жизни, сердца – тебе всегда будет мало. Ты не успокоишься, пока каждая песчинка в этом мире не будет принадлежать тебе, пока каждое сердце не будет биться, вторя твоему. Верю, ты был искренен, когда обещал, что мы станем ближе. Останься я с тобой дольше, мы бы стали настолько близки, что ты поглотил бы меня, сделал частью своих замыслов, своей мечты, песчинкой своего мира. Но твоя мечта слишком велика для меня, Искендер. А твой мир слишком тесен...

... Никто не решается войти первым. Ну что ж, тогда я сам к ним выйду.

– Эй вы, лежалый конский помет, не забыли, что такое хорошая драка?!

Так, должно быть, выходил Гектор на свой последний бой. Жаль, что не смотрит на меня сейчас Согдиана, как на него смотрела Троя с крепостных стен. Не сложат песен о моей последней славе. Да и Ахилл мой не здесь – издалека дотянулся смертельным ударом клинка в чужих руках...

– Ис... кендер...

Но знаешь... Как бы ни было... За одно я тебе благодарен – за то, что видел океан в твоих глазах...