"Черные лисы – корабельные воробьи"
или
Кошмары голливудского сценариста.

– Ха-ха, – усмехнулся пират, сверкнув золотыми зубами. – Пытаясь поймать меня, Зирга, ты не учел одного. Я – капитан Джек Воробей.

Джек выразительно приподнимает бровь. Зирга пышет ненавистью и бессильной яростью. (Здесь камера наезжает, крупный план обоих.)

– Смекаешь, – произносит пират, и его шпага одним быстрым росчерком выводит на шее кровавого жреца букву "S".

Нет, что-то не так. Где-то я это уже писал.

Тед Эллиотт, один из самых преуспевающих голливудских сценаристов, тупо уставился на экран своего ноутбука.

"Меня клинит" – решил Тед, отчаянно пытаясь сообразить, где же он всё это успел провернуть. Перед глазами услужливо возник светлый образ Зорро-Бандераса, но почему-то с рыжим кошачьим хвостом. Да чтоб этого "Шрека 2"! После просмотра сего гениального безобразия в сознании Эллиотта Зорро и Кот в Сапогах прочно слились в одну безумную персоналию, и он возносил молитвы Господу Богу за то, что в сиквеле "Маски Зорро" был лишь дополнительным консультантом, а то мог бы такого им понаписать.

Тед понял, что на сегодня хватит. В конце концов, день рождения у него или нет. И на вечер Терри, его соавтор, готовил какой-то сюрприз.

Из окна соседнего дома, словно прямой наводкой, в его окно летел вой Барбары Стрейзанд. Не то чтобы он её так уж не любил, просто, если ты вынужден слушать что-то или кого-то в таком количестве, можно и с катушек слететь.

Эллиотт мог на Библии поклясться в том, что до покупки этого дома он не был гомофобом. Определенно не был, но под влиянием соседей... И проблема была даже не в том, что они – геи, а в том, что это было видно и слышно двадцать четыре часа в сутки. Ну как объяснить? Дом его соседей чрезвычайно напоминал ночной клуб из фильма "Клетка для пташек". Раздражала не ориентация, а утрированность. Такое впечатление, что в доме обосновалась ультралевая организация с названием в духе "Геи – высшая раса".

Тед был человеком терпеливым и спокойным, поэтому очень медленно приближался к точке кипения, но некоторое время назад он её всё же достиг.

В довершение ко всему недавно вместо уже привычных Стрейзанд и Далиды из окна донеслась жуткая песня на жутком языке, спетая жутким мужским голосом, из которой Эллиотт смог разобрать лишь загадочное "galubaya luna, galubaya". Он это записал, ну интересно же. Спросил у друга, филолога-русиста. Тот подтвердил догадку Теда относительно языка и выдал перевод – "blue moon, blue". Сценарист робко предположил, что песня об оборотнях-ипохондриках, а его друг, смеясь, объяснил, что, нет, не об оборотнях, а о геях, потому что русские их так называют – "голубой", то есть "blue". Тед принял к сведению и вернулся домой.

Стоило ему переступить порог, как взгляд упал на показавшийся вдруг страшно гнусным невинно голубевший на полу коврик. Коврик был уволен со службы в ту же минуту.

Но это не помогло. То там, то тут сценарист натыкался на голубые чашки, полотенца, обои и т.д. Он впервые испытал приступ клаустрофобии и рванулся на балкон. Вдохнул полной грудью, взглянул на небо.

На небе ни облачка, оно абсолютно ясное и ...

"И оно, паскуда, туда же!" – в бессильной ярости подумал сценарист и вернулся в дом.

А у соседей в друзьях видимо тоже водились филологи – через две недели их бывший желтоватым домик, решил, что джентльмены теперь блондинкам предпочитают панкующих мальвин, и стал небесно голубым.

Тед надеялся, что этот его "цветовой" психоз не скажется на работе, но, посмотрев "Пиратов Карибского моря", понял – психоз сказался.

Самое ужасное – он не мог переехать в нью-йоркскую квартиру, там полным ходом шел ремонт.

Эллиотт понимал, что ещё немного и ему понадобится психоаналитик. Сценарист решил срочно взять себя в руки, и ему это удалось.

А потом судьба нанесла финальный удар – дочка Терри познакомила его с понятием "слэш". Теперь он доподлинно знал, что кроется за многозначительными взглядами героев и для чего служит ширмой так называемая настоящая мужская дружба.

Подлой змеей из лона горячо любимой японской анимации выполз прежде совершенно незнакомый ему яой.

Теду хотелось стать страусом, когда он пересматривал написанный им же диснеевский мультфильм "Дорога на Эльдорадо", а за кадром безучастный к его горю надрывался сер Элтон Джон со своей "Друзья никогда не говорят `Прощай`". А в один чудесный день, когда Эллиотт вытирал посуду неведомо как уцелевшим, несмотря на цвет, полотенцем, ему открылись сразу две жуткие истины.

Первая – он, гнусная свинья, долгие годы бывший сценаристом студии Дисней, тлетворно повлиял своими произведениями на юные умы. Но он же не знал, а теперь уже поздно: даже Джинн в "Алладине" был... да что тут говорить, все мы видели вышеозначенного субъекта, и цвет его, так сказать, на лицо, а вот соответствует ли он содержанию – тоже вопрос интересный и спорный.

Вторая – всё это есть глобальный заговор против него. Он окружен. Они его окружили. Ха-ха-ха.

Вот так Тед теперь и жил.

Но вернемся же, наконец, к нашему герою.

На сегодня со сценарием он закончил, но вдруг осознал, что по-прежнему пялится на экран ноутбука... и читает о последних обновлениях на одном из "вражеских сайтов" в разделе "Пираты Карибского моря".

Его глаза устало фиксировали: "Джек/Уилл", "Джек/Уилл", "Уилл/Джек"; мозг устало думал: "Кто на этот раз сверху?".

"Джек/Норрингтон"

"Джек/Уилл/Норрингтон/Барбосса"

Рядом с последним шедевром красовался набор предупреждений: садо-мазо, жестокость, изнасилование, некрофилия.

По щеке Теда скатилась одинокая слезинка.

"Бедненькие мои, зачем же породил я вас в этот жестокий ненормальный мир?"

Зазвонил телефон. Эллиотт подпрыгнул, захлопнул ноутбук и взял трубку.

– Слушаю.

– Тед? Тед! – взвыл на другом конце Алекс Куртзман, ведущий сценарист "Легенды о Зорро".

"Ясно," – решил Эллиотт, – "он опять хочет проконсультироваться".

– Тед, ты не поверишь! – радостно орал незваный абонент. – Мы заполучили Руфуса Сьюэла на роль Арманда! Представляешь, какие страсти, какую ревность нам устроит это трио – Бандерас, Зита-Джонс и Сьюэл.

В воспаленном мозгу нашего несчастного героя живо нарисовалась жуткая картина – перетягивание каната. В правом углу ринга прекрасная сеньора Кетрин, в левом – благородный сэр Руфус. Методом исключения сами догадаетесь, кому досталась роль безмолвной жертвы сего садистского начинания.

– Хорошо, – медленно произнес Тед. – Спокойной ночи, Алекс.

Из опускаемой на рычаг трубки раздалось озадаченное "Так сейчас же час дня!", но Эллиотт уже не слушал.

Всё, баиньки. Сбежать от этих ужасов. Сбежать от жутких сцен, возникающих в мозгу: Джек Воробей нежно выводит букву "S" на плече влюблено смотрящего на него Уилла, а Зорро с рыжим кошачьим хвостом сидит у зеркала и тенями, уворованными у жены, делает себе подводку.

Тед на трясущихся ногах добрался до кушетки, рухнул на нее, закрыл глаза и тотчас же провалился в царство грез, вернее, кошмаров.

Облака плыли по неприлично голубому небу чинно и медленно, словно стадо непуганых овец. От великолепия природы сего пустынного края захватывало дух. Это легко извиняло тенденции к добровольному затворничеству в характере хозяев роскошного поместья, куда первым делом заглянуло сознание спящего сценариста.

Из приоткрытого окошка лились нежные звуки гитары, а потом кто-то энергично затянул: "Me gusta tocar guitarra, me gusta can..."

-A! Dios mios! – послышался звук удара гитары об пол. Это хозяин дома, Алехандро Мурьета, уж много лет назад как сменивший неблагозвучную фамилию на Де Ла Вега, вскочил с табуретки, судорожно натянул варежку и вытащил из печи готовившийся там праздничный пирог. Одной рукой поставил его на стол, другой – задумчиво помешал крем.

Легендарный герой известный как Зорро, стоящий посреди кухни в чудесном желтом фартучке с покемонами, управлялся со сковородками и кастрюлями не хуже, чем со шпагой и хлыстом.

– Дорогой, там что-то упало? – послышался из комнаты голос его жены.

– Нет, нет, ничего, – быстро отозвался он. Алехандро обожал Елену, но она была очень властной женщиной, и промедление с ответом грозило нашей кухарке неприятностями.

– Ты там скоро? – прибыл новый вопрос.

– Уже заканчиваю! – радостно проорал Алехандро, рисуя заварным кремом на пироге букву "Z". Он критически оглядел свою работу. Совершенство. Удивляться нечему – у него за плечами долгие годы практики, как с пирогами, так и с буквой "Z".

Зорро бережно воткнул в тортик несколько свечек. Его сынишка Хоакин. Из глаза выкатилась скупая мужская слеза. Он снял фартук. Очаровательная домохозяйка мгновенно преобразилась в элегантного сеньора.

Чего ещё может хотеть человек от жизни?

У него есть богатство, титул, чудесный сынишка и красавица жена Елена, но...

Но в каждой бочке мёда всегда, да-да всегда, присутствует ложка дегтя. В данном конкретном случае эта емкость, заполненная вязкой черной субстанцией, именовалась Армандом.

Арманд.

Сия галантная сволочь имела виды на его жену и это ещё не всё. Алехандро подозревал, что именно этот кабальеро является главой наркокартеля, который, используя Калифорнию как перевалочный пункт, экспортирует наркотики из Южной Америки в Штаты и в старушку Европу, уже пресытившуюся дарами Востока. Однако, в последнее время нашему герою пришла в голову гораздо более интересная мысль: наркотики были неплохим источником дохода и отличной ширмой, только вот за всем этим скрывалось что-то ещё, что-то экстраординарное и по-настоящему жуткое, настолько ненормальное, что, по правде говоря, Де Ла Вега не хотелось об этом задумываться и он предпочел сосредоточиться на вещах более приземленных, а именно – проверить свои подозрения, касающиеся пресловутого экспорта дурмана. Для этого имелся всего один способ.

Этим вечером в порт собирался нанести визит Зорро.

Уилл Тернер и Элизабет Свон изо всех сил пытались слиться с окружающей обстановкой, но в Тортуге это у них не очень-то получалось. Для Джека Воробья, напротив, грязь и разврат этого места были умиротворяющими, как объятия матери для ребенка.

– Послушай, я пытаюсь обделать дельце, так что не надо лишних слов, ты мне просто объясни, что это означает, – не выдержав, мягко произнес Джек, пытаясь скрыть ярость. Впавшая в маразм ввиду преклонного возраста колдунья никак не врубала в ситуацию.

– И предрекаю я тебе, дитя, что ждут тебя свершения великие, – гнула свое беззубая карга.

– Бабка, кончай, – буркнул пират. – Ну ладно, ещё два шиллинга.

– Пять, – маразма как не бывало.

– Три.

– По рукам.

– Ну...

– Не знаю я, что это значит, – с невинным видом прошепелявила бабка.

– Гони деньги обратно.

– Постой, милок, постой.

Джек притормозил.

Пожалуй, лучше дать карге высказаться. Ситуация и правда была скверная, а заключалась она примерно в следующем.

Мартышка Барбоссы умудрилась стянуть монетку из проклятого сокровища Кортеса, это – факт. Но не стоит забывать о том, что мы имеем дело не с обычным домашним любимцем, а с почти полноправным членом пиратской шайки. Каким-то образом маленькая и весьма гнусная тезка Джека скорешилась со зловещим жрецом вуду Зиргой, яро ненавидящим англичан. Здесь, конечно, следует сделать оговорку: а собственно кто их любит? Посмотрим правде в глаза, жители туманного Альбиона много кому попортили кровь. Но это – история. Насущная же проблема состояла в том, что с помощью роковой копейки Зирга наложил проклятье на весь гарнизон Форта Рояла – кто стал просто зомби, а кто и упырем, и даже вампиром. Весть эта достигла ушей нашего бесстрашного капитана, и он поспешил в самое пекло, но не из благородных чувств, нет, просто у него была наводка, как это самое проклятье снять, и он выторговал себе кругленькую сумму у губернатора Свона за услуги.

От скольких неприятностей были бы избавлены Барбосса и Ко, если бы не решили против него взбунтоваться. Ведь был способ получить золотишко, не превратившись при этом в ходячего мертвяка. Для этого следовало всего на всего отыскать один единственный самородок, который, забраковав, не пустили на легендарные монеты, но над которым тоже прочли заклинание.

Проблема в том, что, как и все нужные и ценные вещи, сей артефакт умудрились посеять, и согласно легенде искать его следовало "в глубокой морщине Великой Матери среди того, что ему подобно". А если проще то, где-то было ущелье, в нем – золотые жилы и неподалеку – искомый объект. По крайней мере, Джек толковал это именно так, а уж с интуицией в отличие от рассудка у него было всё в порядке.

Но таких мест – до фига, и не перекопаешь же весь рудник!

Поэтому-то наш капитан пошел к бабке.

– Дай руку, милок, – прохрипело ископаемое, отхлебнуло рому, смачно рыгнуло и вновь напустило на себя таинственность.

Джек выполнил её просьбу, движения его были как всегда настороженны и манерны.

– Милок, да у тебя линия жизни вся в грязи, – выдохнула колдунья и принялась своей слюной оттирать ладонь Джека. Последнего тошнило, но он терпел.

Очевидно, решив, что навела необходимую для процедуры чистоту, ведьма приступила к тщательному изучению руки капитана "Черной жемчужины".

– Вижу! – заорала бабка так, что все трое аж подпрыгнули. – Лишь один человек знает, где то место, но разделяют вас не океаны воды, а океаны времени.

– Зараза, – буркнул Воробей.

– Не перебивай. Вижу, что можно призвать его.

– Я слушаю.

– Ещё шиллинг.

– Старая перечница.

– Трансуи...Трансвиу...

– Трансвестит, – подсказал Уилл, хихикая.

Джек не прореагировал: он просто не знал этого слова.

Повисла пауза.

– Ладно, – обречено вздохнула ведьма, поняв, что шиллинга ей не видать как своих ушей. – Выйдешь на корабле в открытое море, разденешься, намажешься куриной кровью и вазелином, в полдень поднимешься на палубу и голый станцуешь там танец живота, держа в руке зажженную свечку и приговаривая "Явись ко мне, суженный ряженный". Сделаешь, и тот, кто тебе нужен, свалится с неба.

Джек, Уилл и Элизабет уставились на старуху с совершенно одинаковым выражением шока на лице.

– Я хочу это видеть, – решил Уилл.

– Бедная курочка, – всхлипнула Элизабет.

– Да за те деньги, что мне дает губернатор, я тут всех кур перережу, и что в крови – в их дерьме изваляюсь, – подытожил Джек.

Все вместе они встали из-за стола. Уилл и Элизабет поспешили к выходу: им не терпелось покинуть жутковатую таверну. Джек проводил их взглядом и с сомнением посмотрел на ископаемую колдунью. Впрочем, всё было настолько безумно, что вполне могло сработать, поэтому наш герой опрокинул в себя полную кружку рому для храбрости и последовал за своими друзьями. На лице у капитана появилась не предвещающая ничего хорошего маниакальная улыбка.

Его ждало дело.

И какое дело!

Пират почтил минутой молчания бедную курочку, но её смерть, решил он, не будет напрасной. Насчет танца живота Джек не волновался – в этом вопросе он был почти профессионалом. Бурная жизнь морского волка и не такому научит. Капитан разделся, извазюкался в названных ингредиентах и, скользя при ходьбе, кое-как выполз на палубу с зажженной свечкой.

Появление произвело фурор. Анна-Мария упала с мачты, придавив собой Уилла, который, впрочем, этого даже не заметил – он словно ксеноморф исходил слюной при виде своей ожившей садомазохисткой фантазии. Фантазия в данный момент, дико вращая бедрами, не вполне трезвым голосом орала "Явись ко мне, суженный ряженный", а вышеупомянутый всё не являлся.

С крутого утеса Зорро следил за погрузкой очередной партии наркотиков и ждал появления Арманда, которое подтвердит его подозрения и даст ему моральное право прикончить гада. В конце концов, нельзя же его мочить только за явный интерес к Елене и за то, что он просто мерзкий тип.

"Или всё-таки можно?" – прошептал ехидненький голосок в голове нашего героя. Голосок этот принадлежал Алехандро Мурьетта – знаменитому бандиту, который согласно слухам упился до состояния белой горячки и был заколот в пьяной драке вскоре после смерти его брата Хоакина. Разумеется, человеку в черном доподлинно было известно, что в реальности ничего такого не произошло, но Мурьетта действительно исчез. Его место занял Де Ла Вега, и Алехандро об этом совершенно не жалел. Ну, почти никогда. Например, сейчас вот он полностью погрузился в запретные и сладостные воспоминания. Дерзкий грабитель не стал бы церемонится с Армандом, если бы тот проворачивал темные делишки у него под носом и главное – претендовал на его женщину.

Прерывая размышления нашего героя, сзади раздался какой-то звук.

Зорро обернулся.

Всадник.

В руке что-то увесистое, напоминающее весло.

Дальнейшие ощущения – контакт с веслом, длительный полет с утеса, полное отключение всех систем.

– Приди! – в очередной раз проревел уже охрипший Воробей.

– Иду! – наконец-то не выдержал Уилл, выполз из лужи слюней и рванулся к цели.

И вот тут со стороны левого борта в воду плюхнулось что-то черное.

– Да! – взвыл капитан, кинулся к борту и застыл в ожидании.

Черное не всплывало.

Джека прошиб холодный пот. Неужели всё его деньги пошли на дно?

В следующую секунду пират сиганул в воду.

Экстренный выпуск программы "Морские вести". Сегодня в водах Карибского моря скончался последний кракен. По свидетельствам очевидцев, около полудня его ударил по голове упавший сверху неопознанный черный объект, однако, в качестве причины смерти эксперты называют сердечный приступ, явившийся следствием появления в поле зрения несчастного неизвестного морского чудовища с шевелящимися наростами на голове и металлическими зубами. Так же сообщается о нервном срыве у находившихся рядом трех акул и одной рыбы-прилипалы. Мы будем держать вас в курсе событий.

– Помогите мне, идиоты! – закричал Джек, крепко обхвативший вытащенный им на поверхность неопознанный упавший объект. Объект, судя по всему, по-прежнему был в отрубе.

Воробей схватил брошенную веревку, и их резко дернули вверх. Его голое тело реагировало на теплый и мягкий НУО весьма дружелюбно, но не слишком подобающе обстоятельствам.

– Держите, кеп, – кто-то кинул ему плащ.

Джек рассматривал свой улов. НУО оказался очень неплохо сложенным человеческим существом мужского рода в маске и стильном черном прикиде с дорогой шпагой и... шикарным черным хлыстом. Расплываясь в похабной улыбке, капитан пришел к выводу, что объекту определенно необходимо сделать искусственное дыхание.

Алехандро медленно разлепил глаза. Над ним склонилась фигура в саване. Открыла рот. От запаха заслезились глаза.

"Это – зловонное дыхание Смерти" – обречено подумал легендарный герой.

Минуточку. Он открыл глаза пошире. Ярко светило солнышко. На него надвигалась жуткая пасть полная золотых зубов. Из груди Зорро рванулся душераздирающий крик, который был заглушен жадным ртом, захватившим его губы. Отметая последние надежды несчастного на то, что всё это – лишь попытка сделать искусственное дыхание, в его рот настойчиво скользнул язык. Алехандро почувствовал тошноту. Боже, даже в самом страшном кошмаре он не смог бы предположить, что когда-нибудь будет целоваться с помойным ведром. Нет, он не был неженкой, бывали дни, когда Алехандро сам не благоухал как роза, НО ЧТОБЫ ТАК!

Надо срочно что-то делать.

Хотя действо являлось совершенно односторонним, капитану Джеку Воробью было очень хорошо. А вот "черненькая мягулечка" отчаянно пыталась куда-нибудь из-под него выползти. "Фиг тебе, глупышка", – подумал пират, и тут на самую дружелюбно настроенную часть его тела обрушился болезненный удар судьбы. Буквально. Ощущения – взрыв галактик и полный коллапс. Кто бы мог предположить, что у "мягулечки" такая твердая коленка?

Джек скрючился от боли, и ЧИУО (частично идентифицированный упавший объект), воспользовавшись ситуацией, выполз из-под него с криком "Воздуху мне, воздуху!".

"Свобода!" – ликовало сознание Алехандро. Он вскочил на ноги, выхватил шпагу и отступил, прижавшись спиной к борту, тем самым, обеспечивая себе прикрытие с тыла.

Зорро огляделся вокруг – море, корабль, типичные пиратские рожи. Вывод: ВЛИП.

Вперед выступили трое.

Девица. Ничего, симпатичная, но с возрастом скорее всего подурнеет, к тому же дылда.

Парнишка. Тоже ничего, но лицо какое-то слишком... э, безвольное что ли.

"Мусорное ведро". Вовсе не смерть в саване, а вполне нормальный мокрый пират.

Зорро присмотрелся повнимательнее. Так, не вполне нормальный – давно не мытые волосы хаотично заплетены в косички, глаза подкрашены, взгляд странный, жесты манерные. Диагноз – псих, но, в общем-то, тоже симпатичный.

"Они" приближались. Зорро был готов к атаке, каждый мускул в теле напрягся, кончик хвоста раздраженно мотался из стороны в сторону.

Стоп!

Хвоста?!

Не спуская глаз с вражеских элементов, Алехандро свободной левой рукой потянулся за спину. Неподалеку от пятой точки обнаружилось то, чего там раньше не было и быть не могло, а именно хвост. Нормальный кошачий, нет, учитывая размерчик, скорее уж пантерий хвост, покрытый роскошной и мягкой черной шерсткой. Теперь понятно, почему ему в штаны задувало, они просто разошлись по шву сзади от пояса и ниже.

– Ой, – с умильно-плотоядной улыбкой сказало "мусорное ведро", – хвостик!

Это была последняя капля. К безучастно голубеющим небесам рванулся крик, крик истекающего кровью, а затем тело с глухим звуком шлепнулось на палубу. Легендарный герой Зорро впервые в жизни упал в обморок.

Алехандро открыл глаза. Над ним с заботливым лицом нависала Леди Дылда.

– Сеньорита, – начал он.

– Элизабет, – представилась дылда.

– Элизабет, – повторил он.

Джек, сидевший скромно в уголке и уже одетый, отметил, что у "мягулечки с твердой коленкой" очень сильный испанский акцент.

Уилл, надувшись, устроился неподалеку. Слюна на одежде кузнеца печально подсыхала. Он же уже шел! А тут этот возьми и свались с неба. Сволочь.

Джек поднялся. Увидев его, незнакомец в черном вздрогнул.

– Что ж, вынужден признать, что знакомство у нас не заладилось, – дружелюбно начал пират. – Я – капитан Джек Воробей.

Джек не был уверен, поняли его или нет. С лица, скрытого маской, на него по-прежнему смотрели два полных ужаса глаза. Бог ты мой, он конечно дерзкий пират, но чтобы так...

– Он ещё здесь? – запинаясь, вдруг проговорил дар небес.

– Кто? – не понял Джек.

– Хвост.

– Здесь. А что? Он не всегда был?

Незнакомец отрицательно покачал головой и довольно резво принял вертикальное положение.

– Я – Зорро, – заявил он, видимо ожидая какой-то реакции.

– Очень приятно, а я – Уилл Тернер, – подал из своего угла голос вышеозначенный субъект.

Чувствуя себя неудобно из-за повисшей паузы, Джек со вздохом произнес: "Щас всё объясню".

Алехандро слушал, и уши его вяли. Из объяснения он четко усвоил, что находится черт знает где, и даже если сможет добраться до Калифорнии, это будет не его Калифорния, вернее место-то то, а вот время... Лучше бы он свалился с утеса в море, авось вынесло бы. Но если уж он сюда попал, наверняка существовал путь обратно, и по всему выходило, что знал его этот шизанутый антисанитарный чудик.

– И как же мне вернутся назад? – задал Зорро животрепещущий вопрос.

– Карга сказала, что только после выполнения миссии, то есть когда заклятие будет снято, – ответил Джек, выразительно жуя яблоко.

– Тогда я в прескверной ситуации.

– Почему же?

– Единственный известный мне рудник – это "Эльдорадо" в Калифорнии, а до него плыть и плыть. Меня жена дома ждет.

– Ты женат? – загробным голосом спросил пират.

– Да, женат, – твердо, как и подобает настоящему мужчине, ответил Зорро.

"...но сам, киска, знаешь, как далеко ты от дома, и жена тебя здесь не спасет", – коварно усмехнувшись, утешил себя Воробей.

Повисло молчание.

– НО ПОЧЕМУ?! – неожиданно заорал Алехандро. – Дон Диего, где же вы, когда вы так нужны!

– А-А-А! – с жутким визгом Джек Воробей кинулся к Зорро и вцепился в него мертвой хваткой. На другом конце каюты Элизабет проделала аналогичную операцию с Уиллом. Тому кидаться было не к кому, и он мужественно стоял, уставившись на прозрачную фигуру, возникшую из ниоткуда в центре помещения.

– П-привидение, – трясясь, выговорил Джек.

– Я предпочитаю термин "духовная эманация", – поправил его пришелец из иного мира.

– У-уважаемая эманация, а что это вы так фосфоре...фосфореу... фосфор...фосфор...фосфор...

– ...фосфоресцируете? – подсказал не вполне уверенный в своей правоте и тоже порядком ошалевший Зорро.

– Да, фос...

– Хватит ерундить, – рявкнул призрак. – Всё-то я вам нужен, никак в покое не оставите.

– Дон Диего, – прошептал, не веря глазам своим, Алехандро, потом нахмурился. – А почему вы так одеты?

– Да связался с ещё одним психом, – отмахнулся дух, – Македонский фамилия. В гроб меня снова загонит. Ты хоть просто был loco, а этот всё по мужикам бегает. Если одежонка нервирует, я переоденусь. Эй, костюмерша, дайте халатик, как у этого, у Оби Вана. Ну вот, так устроит?

Алехандро промолчал, думая, что эманация покойного начальства определенно того.

– Что ты хочешь узнать, юный герой Зорро? – с мудрой улыбкой осведомился одетый в джедайский халатик призрак дона Диего.

– Как мне поскорее выкрутится из этой ситуации и вернуться домой? – задал свой вопрос Алехандро, понимая насколько это по-идиотски звучит, впрочем, атмосфера весьма располагала.

– Очень просто. По сообщениям гидрометцентра, из-за того, что ты здесь, в Силе наблюдается великое возмущение, и миры сдвигаются. Среди прочего, в этом времени проявился Панамский канал. Плывите к нему, и вы в Тихом океане, а там до Калифорнии рукой подать.

– Дон Диего, вы – великий человек! – радостно воскликнул Зорро и тихо добавил, подумав. ¬– Были.

– А теперь, мой мальчик, кви-про-кво, – многозначительно изрек призрак.

– Про кого? – не понял Алехандро.

– Я рассказываю, и ты рассказываешь.

– А...

– Какое у тебя самое жуткое воспоминание детства?

– Что? А, ну да, – Зорро напряг память, – гнусный алкаш монах в приюте, куда мы с братом загремели, поглаживает мой зад и обещает прийти ночью.

Челюсть призрака упала на пол. В прямом смысле этого слова. Он нагнулся и поднял светящийся ошметок.

– И что было дальше? – стараясь не выдать интереса, спросил Джек.

– Мы с братом его поймали, раздели, изваляли в навозе, привязали так к дереву и сбежали из приюта, – с улыбкой ответствовал человек в черном.

Пират сокрушенно вздохнул. Похоже, его новый объект вожделения принадлежал к категории "сдохну, но не дам". Обидно.

Тишину нарушил призрак.

– Пойду я уже. Если что, зови, но помни – кви-про-кво.

– Да, да, намек понял, постараюсь не беспокоить, – отмахнулся Алехандро.

Визитер исчез.

– Так, – хлопнул в ладоши Джек. – Друзья мои, мы все плывем в Калифорнию.

Долго ли, коротко ли они плыли, и вот на горизонте показался долгожданный берег. По правде говоря, плыли они не слишком долго, и это было хорошо, потому что день ото дня "Черная жемчужина" всё сильнее напоминала палату для буйно помешанных в Кащенко.

Каждый вечер капитан судна под разными благовидными и не очень предлогами пытался пробраться в каюту Зорро, а последний, в конце концов, сделался параноиком и начал баррикадировать дверь. Воробушек строил глазки и на палубе, но тут было безопасно людно. Так же капитан постоянно пытался ухватить Алехандро за никуда не исчезнувший хвост. Данная часть тела, как выяснилось, была чрезвычайно чувствительна к прикосновениям, особенно против шерсти. Но вообще-то хвост не шибко мешал. Пришлось, правда, зашивая брюки, оставить для него небольшой разрез.

В надежде как-то отвадить пирата, Алехандро вынужден был объявить, что под его черной маской скрываются страшные ожоги, уродующие всё лицо. Джек в свою очередь спросил, как же его жена в него влюбилась, и Зорро вдохновенно наврал, что Елена слепа как крот. Пират, кажется, не поверил и завел себе новую идею фикс – своими глазами увидеть, что же находится под маской. Это раздражало Алехандро, но плюс был – Джека всё же пугала неизвестность, и в дверь каюты он вечерами уже не ломился. Имелись и минусы – попробуйте походить по палубе на солнцепеке в черной плотной повязке.

Были и другие странности. Уилл медленно слетал с катушек. Это не бросалось в глаза, но, по словам Элизабет, дело обстояло именно так. Парень постоянно бормотал какую-то тарабарщину и стал очень холоден со своей невестой. Впрочем, нашему капитану это было только на руку: Джек давно надеялся на то, что узы, связывающие молодых людей, дадут слабину, и он сможет вклиниться в их дуэт, создавая прекрасную семейную ячейку шведского образца с собой любимым во главе.

– Земля на горизонте! – раздалось с палубы, и Зорро поспешил подняться туда.

Вся команда была уже в сборе. Алехандро с неудовольствием отметил, что капитан умыт и вроде как причесан, а это могло означать только одно – пират снова будет осаждать его дверь.

Корабль был уже недалеко от берега. Ласково светило солнышко. Метрах в ста по левому борту на волнах покачивалась одинокая лодочка, подозрительно напоминающая древнегреческую галеру. Зорро присмотрелся повнимательнее, но тут его отвлек звериный вой мисс Свон.

– Опять ты за своё, Уилл!

– Это не моё имя, женщина, – гордо и степенно ответил потомственный Прихлоп. – Меня зовут Парис. И где моя возлюбленная Елена?

Джек, слушавший эту тираду разинув рот, схватился за сердце, когда в следующую секунду из глотки Зорро вырвался совсем уж не человеческий вопль ярости.

– Чего тебе надо от моей жены, молокосос?! – глаза героя в черном налились кровью, хвост раздраженно хлестал из стороны в сторону.

Уилл-Парис в замешательстве уставился на Зорро:

– Так она же овдовела, к тому же, если ты – её муж, я – царица Савская.

– Сейчас я тебе покажу, как она овдовела, – мрачно изрек Алехандро, разматывая кнут.

– Кеп, тут такое дело, – зашептала на ухо Джеку Анна-Мария, указывая куда-то в сторону. Пират её проигнорировал, а зря – в следующую секунду они услышали:

– Не смей трогать моего брата.

Все как по команде повернулись. У левого борта стоял высокий парень с длинными темными волосами, и одет он был во что-то древнее. Уилл бросился к нему на шею, а наблюдавший эту дивную сцену Джек судорожно пытался сообразить, откуда у Билла Прихлопа взялся ещё один сын, и где собственно семейное сходство.

– Гектор, – всхлипнул Уилл.

– Парис, – ласково отозвался новоприбывший.

– Стоп, – вмешался Джек. – Это – не ваш "Парис". А если все-таки это – ваш Парис, то где наш Уилл?

– Это – они оба, – спокойно ответил Гектор. – Вы разве не слышали, что по сообщениям гидрометцентра наблюдаются возмущения в Силе? Миры пересекаются и тому подобная муть.

– Помог бы залезть, – неожиданно пробурчал новый голос, и на борт корабля взошел ещё один незваный пассажир.

– Ах...Ах...Ахи... – начал заикаться Парис.

– Ага, вот тут ты прав, – крайне оживившись, подтвердила доселе тихая Элизабет. – Ах-ринеть.

– Вообще-то, Ахиллес, – поправил блондин, потом перевел взгляд на Зорро. – Что это вы на меня так смотрите?

– Мне очень неловко, – проговорил Алехандро, – но мы с вами никогда не встречались?

– Понятия не имею, я же не вижу вашего лица, – логично заметил Ахиллес. – Может, вы маску снимете?

– Да, может, ты маску снимешь, – поддакнул Джек Воробей, который, будучи истинным скаутом, всегда был готов и держал руку на пульсе событий.

– Нет, не могу, – ответил Алехандро, косясь на пирата. – Но я вас определенно помню. С вами ещё девочка была, такая светленькая и злобненькая, характер – ни дать, ни взять кровопийца... А вы случайно не гробовщик, вы у меня с гробами ассоциируетесь?

Древнегреческий воин и благородный герой в маске с минуту пытались понять, где же это они встречались, в глазах обоих начинал разгораться робкий огонек узнавания.

– Ну хватит уже! – рявкнул Парис. – Гектор, почему этот здесь?!

Гектор смущенно кашлянул и приобнял Ахиллеса.

– Мы теперь вместе.

– Что?! – взревел Уилл-Парис.

– Понимаешь, брат, в мрачном царстве Аида действительно мрачно. Благородному войну совсем нечем заняться, а забвение меня не коснулось. И тут мы встречаемся. У Ахиллеса те же трудности. Сперва мы начали бить друг другу морду, а потом, где-то через пару лет, мне интересно стало, что же это в нем наша сестрица нашла. Ну, и слово за слово, сам знаешь, как бывает.

– Мрачное царство Аида? – изумилась Элизабет. – Так вы что же, получается, оба покойники?

Гектор утвердительно кивнул.

– Как же вы оказались здесь во плоти... и почему у вас такой странный акцент? – девушка подозрительно прищурилась. На ум ей приходил только один ответ – действие проклятия, но тогда это означало, что оно распространилось далеко за пределы Форта Рояла.

– Это самое чудесное. Однажды, не так давно, мы поссорились. Помнишь? – Ахиллес в ответ кивнул, и Гектор, хохотнув, продолжил. – Разнесли все Елисейские поля. Аид, ясное дело, озверел и договорился о нашем переводе в Валгаллу. Мы же оба пали на поле боя. А в Валгалле все абсолютно материальны. Ох, и шумное же местечко, но веселое. И с жилплощадью нам повезло. Был очень симпатичный домик, только одна квартира занята, все остальные жильцы съехали, потому что боялись обосновавшейся там парочки, а мы рискнули.

– Эти двое оказались милейшими людьми, – вставил Ахиллес. – Один из них, бывший священник, выучил нас английскому, только вот он – ирландец, отсюда и акцент.

– Ага, отличные ребята, хотя когда ругаются, караул, – усмехнулся Гектор. – Помню в первый же вечер крик из-за стенки:

"Клянусь Господом, Билл, ты – кровожадное порождение дьявола!"

"Что ты знаешь о Боге, насильник свиней, сраный ирландский прихвостень царька в Риме!"

"Ну всё, приготовься узнать Бога Истинного!"

– Шум, гам, у нас посыпалась вся штукатурка. Потом пришли, извинялись, помогли ремонт сделать, с тех пор дружим.

– У них история вроде нашей, один укокошил другого, – улыбнулся Ахиллес.

– Простите, что встреваю в семейную беседу, – аккуратненько влез в разговор Воробей, – но тема для меня животрепещущая. Не смотрят ли там косо на ваши отношения?

– А кто его знает, главное – не вякают, научены горьким опытом, – задумчиво произнес Ахиллес. – Один вякнул, так Билл, наш сосед, его просто расчленил, полгода все куски найти не могли. Билл, он при жизни мясником работал.

– Здесь мы в отпуске, романтическое путешествие, – улыбаясь, проворковал Гектор.

– Разрази меня гром! – выдохнул Джек. – Вы что же все эти сотни лет храните друг другу верность?!

– Да ты сдурел брат, кто же может хранить верность в Валгалле, когда вокруг тебя небесные девы, – удивился Ахиллес. – Но это – так, мелочь, и нашим отношениям не помеха.

– Ребята, вы – мой идеал, – подытожил Воробей.

– Слушайте, может, вернемся на грешную землю, – напомнил Зорро.

Его банально проигнорировали. Милая болтовня продолжалась, но "нет худа без добра" – в процессе Алехандро установил, что "молокосос" имел в виду не его жену, а Елену Троянскую. Новоприбывшие же, выслушав сокращенное изложение истории о проклятии, выразили желание присоединится к спец операции. Попросили только захватить и их соседей, которые, как выяснилось, тоже были здесь в отпуске и сейчас ожидали где-то на берегу.