Глава 1.

Миссис Корски принесла в гостиную корзинку с вязанием, выключила верхний свет, зажгла торшер и уселась на диване рядом с мужем, читавшим газету. Дома было тихо – сын отправился гулять с друзьями, а дочь, Аманда, играла у себя в комнате. Миссис Корски достала недовязанный свитер, который она собиралась доделать, и приступила к вязанию, еле слышно мурлыкая себе под нос привязавшуюся песню. Шорох газетных листов да поскрипывание собственных спиц убаюкали женщину, вскоре она отложила вязание и откинула голову на спинку дивана, не спя, но подремывая.

С лестницы донеслись легкие шаги – должно быть, Аманда проголодалась и сейчас попросит свои любимые горячие бутерброды. И правда – спустя мгновение дочь зашла в гостиную. Миссис Корски улыбнулась ей.

– Мэнди, киска, хочешь кушать?

Дочь не ответила. Она медленно направлялась к родителям, держа руки за спиной. Аманда была такой хорошенькой в нарядном платьице и со светлыми косами, что мать заумилялась ей. Она взялась за спицы и спросила:

– Что у тебя там? Ты нам что-то покажешь?

Отец семейства немного раздраженно хмыкнул из-за газеты – он не любил, когда его отвлекали от вечернего отдыха. Миссис Корски недовольно покосилась на него и послала дочери нежный взгляд. Аманда приближалась, все так же молча. Глаза ее были широко распахнуты, а улыбка в неверном свете торшера казалась слегка зловещей.

– Что ты принесла, милая? – вновь полюбопытствовала миссис Корски. – Какую-то игрушку?

Аманда, все так же смотря на родителей странным, пустым взглядом, жестом фокусника вытащила из-за спины пистолет и направила его на мать.

– Мэнди?! – испуганно и неверяще вскрикнула та. – Где ты это взяла?

Мистер Корски соизволил оторваться от чтения. Дочь, наставившая на его жену пистолет, так поразила его, что он выпустил из рук газету, и она с шелестом скатилась по его ногам на пол.

– Ты достала его из ящика моего стола? – строго спросил он. – Никогда не прикасайся к оружию, глупая девчонка!

– Роберт! – миссис Корски выглядела порядком напуганной. – Мэнди хотела поиграть, ведь правда, детка?

Аманда по-прежнему не произносила ни звука и не опускала пистолет, безразлично уставившись в пространство и улыбаясь. Скалясь. Миссис Корски почувствовала холодок, пробежавший по ее спине.

– Оружие – это не игрушка, – отрезал мистер Корски, вставая с дивана и тянясь к дочери, чтобы отобрать у нее опасный предмет.

Аманда моргнула, перевела пистолет на отца и нажала на курок. Миссис Корски схватилась за сердце. Раздался щелчок, но ничего не произошло.

– Я храню его незаряженным и ставлю на предохранитель, – пояснил мистер Корски, берясь за дуло.

Быстрое движение большим пальцем, повторное нажатие на спусковой крючок, выстрел – казалось, все произошло в один миг. Мистер Корски дотронулся до груди, отступил назад, запнулся о диван и неуклюже повалился на пол, заливая ковер густой алой кровью. Миссис Корски закричала:

– Нет, Роберт! – она перевела взгляд на дочь. – Мэнди, что ты натворила?! Ты же убила папу!

Аманда снова направила на нее пистолет, ее палец, уверенно лежащий на курке, даже не подрагивал.

– Не надо! – миссис Корски вжалась в спинку дивана. – Мэнди, это же я, твоя мама! Милая, мы что-нибудь придумаем, скажем, что грабитель ворвался в дом и застрелил папу, только убери эту чертову штуку! – ее голос сорвался на визг.

Аманда застрелила мать, бросила оружие на пол и пошла в свою комнату. Доигрывать в куклы. Тело миссис Корски съехало по дивану и упало возле ее мужа. При этом корзинка с вязанием опрокинулась, и клубки разноцветными шарами раскатились по всей комнате. А большой белый, из которого миссис Корски вязала свитер для убившей ее дочери, закатился в лужу крови, которая натекла с супружеской четы. Там он и оставался, постепенно становясь кроваво-красным, до приезда полиции, вызванной соседями, услышавшими выстрелы.

– Слышали? Вы слышали?

– Что?

– Вчера замочили родителей Найджела Корски!

– Да ну? Не может быть!

– Я клянусь! А убила их его мелкая сестра! Ее забрали в психушку, а она по дороге сопротивлялась, дралась, как бешеная!

– Да ладно!

– А еще говорят, что она в психушке пыталась повеситься или по-другому убить себя, я недопонял!

– Охренеть! Круто!

Кайл с отвращением фыркнул. Он закинул вещи в шкафчик, нарочито громко захлопнул его и сказал:

– Придурки! Если бы у них родителей убили, они бы так не радовались!

Картман повернулся к нему от своего шкафчика.

– А по-моему, это и правда круто! Нет, ты прикинь – восьмилетняя девчонка прикончила предков! Сегодня сразу после школы побегу домой – наверняка новости будут интересными.

Кайл сжал зубы, подхватил папку с листами для записей и направился в класс, по дороге говоря Картману:

– Только такому ублюдку, как ты, может нравиться смотреть или обсуждать убийства.

– Только мне? – Картман преградил Кайлу дорогу и широким жестом обвел школьный коридор. – Посмотри вокруг, Кайл, или ты не видишь дальше своего еврейского носа? Да все в восторге от такой новости! Люди только об этом и говорят, один ты изображаешь из себя святошу.

– Сочувствовать чужому горю, а не смеяться над ним – это, по-твоему, странно? – выкрикнул Кайл.

Картман вместо ответа продолжал указывать на группки школьников, оживленно обсуждающих вчерашние убийства. Никто не выглядел печальным или подавленным, все, захлебываясь впечатлениями, судачили о покойных Корски, так и эдак выворачивая историю их смерти. Кайл открыл рот, хотел что-то сказать, но после двух попыток махнул рукой и зашел в класс. Там он первым делом обратился к Стэну и Кенни, которые о чем-то горячо беседовали, а увидев его, замолчали.

– Вам тоже кажется смешным убийство Корски? – немного агрессивно спросил он.

Стэн тут же чересчур негодующе замотал головой.

– Ты что?! – воскликнул он. – Это ужасно!

– Кошмар! – поддержал его Кенни. – У миссис Корски были классные сиськи!

Кайл какой-то миг смотрел на него, затем сел на свое место и бросил перед собой папку.

– Можете и дальше обсуждать чужую трагедию, – не оборачиваясь, сказал он друзьям. – Я не слушаю!

– Кайл, – Стэн пристроился на стуле перед ним и повернулся к нему. – Я могу объяснить, почему так происходит. У нас в городе уже чуть ли не полгода ничего не случалось. Вообще ничего. А тут убийство, да еще двойное, к тому же родителей дочерью. У людей появилась пища для разговоров.

– Это низко! – упрямо заявил Кайл.

Картман склонился над его партой, оперевшись руками о столешницу.

– У тебя просто такое настроение сегодня, – без обиняков сказал он. – Решил побыть справедливым. Как будто ты никогда не трепался на тему чьих-то проблем.

– Но не убийства же! – Кайл попытался спихнуть ладони Картмана с парты. – Отвали, жиртрест! В самом сочувствия нет, так к нормальным людям не лезь.

– Кайл, – вкрадчиво произнес Картман, все-таки выпрямляясь и снимая руки со столешницы, – если все вокруг кажутся тебе ненормальными, может, дело не в них, а в тебе?

– Ненормальный тут только ты! – безапелляционно сказал Кайл.

В класс зашел учитель, разговоры постепенно прекратились. Сперва преподаватель высказал свои соболезнования по поводу смерти Корски, затем приступил к занятию. Кайл получил тычок в плечо и обернулся к Картману. Тот, увидев, что он на него смотрит, изобразил, будто получил выстрел в лоб, высунул язык и повалился на парту. Кайл только плюнул.

Глава 2.

Хоть Кайл и отнесся с негодованием к поведению друзей и в особенности Картмана, придя домой и увидев, что родители включили телевизор в ожидании новостей, он не поднялся в свою комнату, а уселся рядом с ними, хмуро глядя на экран. Он ни в коем случае не радовался смерти Корски и не видел в этом развлечения, но не собирался из-за реакции остальных находиться в информационном вакууме.

Наконец показали заставку ежедневных новостей, и на экране появился ведущий.

– Добрый день, – поздоровался он. – С вами Джеймс Орнелл. Сразу перейду к главному – вчера в восемь вечера в Саус Парке произошла ужасная трагедия. Роберт и Патриция Корски были зверски убиты в своем доме родной дочерью. Восьмилетняя Аманда Корски вытащила из стола отца пистолет, самостоятельно зарядила его и застрелила родителей. С репортажем с места событий Пол Цирлих.

Картинка сменилась, теперь Кайл мог видеть дом Корски, раскрытую настежь дверь и группу людей, беседующих поблизости. Перед камерой стоял средних лет мужчина.

– Здравствуй, Джеймс, – произнес он. – Я нахожусь возле дома убитых Корски. Именно здесь разразилась вчерашняя драма. За окном, – репортер передвинулся влево и уступил проход оператору, – вы видите гостиную, в которой юная Аманда Корски застрелила своих родителей.

Камера показала обстановку в гостиной, акцентировав внимание на диване и ковре, покрытых пятнами крови, и валяющихся на полу газете и корзинке с вязанием, откуда выкатилось несколько клубков.

– Люди, стоящие у крыльца – детективы, отправленные на расследование этого преступления, – продолжал репортер. – Мистер Грензи, – обратился он к одному из следователей, – поделитесь с нашими зрителями тем, что вам удалось выяснить.

Детектив выставил вперед ладонь, заслоняясь от назойливой камеры, буркнул «Без комментариев» и повернулся к коллегам.

– Как вы только что могли видеть, – сказал Цирлих, – детективный департамент отказывается сотрудничать с телевидением. Но мы все равно надеемся собрать достаточно сведений, чтобы вернуться к этой животрепещущей теме еще не один раз.

И вновь на экране появилась студия. Ведущий улыбнулся зрителям.

– Спасибо, Пол. Должен сказать, происшествия страшнее в нашем городе не было давно. Все только и обсуждают, что это несчастье, строят предположения, как такое могло случиться. На настоящий момент это самая интересная и свежая тема для обсуждения. Оставайтесь с нами, и вам откроются новые подробности из дела кровавого убийства дочерью родителей.

– Какое горе, – мать Кайла вздохнула и вытерла глаза. – Бедные Корски. Воспитать такое чудовище!

– Думаешь, их и вправду застрелила Аманда? – поинтересовался мистер Брофловски.

– А кто же еще, – ответила ему жена. – Ты же смотрел утренние новости. Когда приехали полицейские, пистолет так и лежал в гостиной, а одежда Аманды была запачкана кровью. Да она и не отрицала ничего, не плакала, как это было бы с нормальным ребенком!

Кайл молча переводил взгляд с матери на отца, чувствуя, как в его душе поднимаются возмущение и омерзение – даже родители не могли не посплетничать о чужой смерти.

– Но что может заставить маленькую девочку пойти на такое? – недоумевал мистер Брофловски.

– Воспитание! – миссис Брофловски подняла палец кверху, подчеркивая значимость своих слов. – Если ребенка неверно воспитывать, он и не такое совершит. А что творится в крупных городах – страшно представить!

В дверь позвонили, и Кайл пошел открывать, чтобы не слушать, как увлеченно родители обсуждают убийство Корски. Звонившим оказался лучший друг Айка Филмор.

– Привет, Кайл. Айк дома?

– Айк! – позвал Кайл, перекрикивая повысивших голоса родителей.

Брат сбежал по лестнице в гостиную и поздоровался с другом.

– Пойдешь в Макдоналдс? – спросил Филмор. – В хэппи миле появились мясные палочки!

– Ой, нет, – покачал головой Айк. – Мне еще доделывать уроки и готовиться к конференции по проблемам здравоохранения.

– Жалко. Ну, в другой день, – Филмор попрощался с Айком и Кайлом и ушел.

– Вот видишь! – заявила миссис Брофловски мужу. – В то время как одноклассники Айка объедаются в общепите, он занимается уроками и саморазвитием. И кто из них может напасть на своих родителей? – она повернулась к младшему сыну. – Айк, дорогой, подойди сюда, мама тебя поцелует.

– Это... это... – Кайл с отчаянием посмотрел на родителей, затем бросился из гостиной, взбежал в свою комнату и запрыгнул на кровать. – Это вообще дерьмо какое-то! – пожаловался он плакатам.

– Держи крепче, – Кевин Стоули вложил игрушечный световой меч в руки своего младшего брата Квинси. – Запомни, я – повстанец, ты – имперский штурмовик!

– Я – стувмовик, – послушно повторил мальчик.

Кевин улыбнулся. Он являлся ярым фанатом «Звездных войн» и начал приучать к тому же брата, как только тот научился ходить. Квинси находился в том возрасте, когда старший брат представлялся ему необычайно влиятельным и авторитетным, он ходил за ним хвостиком и всячески стремился подражать ему.

– А теперь нападай на меня! – Кевин поднял другой меч, более навороченный – он мог светиться синим и жужжать, если им взмахивали, меч же Квинси был тяжелым, зато можно было не волноваться, что он сломается в битве.

Квинси, сжав меч обеими руками, неуклюже бросился на брата. Мальчики закружили по комнате, отрабатывая удары. С каждым разом у Квинси получалось все лучше, и Кевин надеялся, что однажды они смогут биться на равных и, может, даже разыграть легендарную сцену сражения Люка и Дарта Вейдера на Беспине.

Кевин взмахнул мечом и ткнул брата в плечо. Тот тут же опустил руку, будто и вправду был ранен, пошел в атаку, держа меч правой рукой, но он был тяжеловат для него, поэтому вскоре Кевин провел своим оружием по груди Квинси и воскликнул:

– Еще один штурмовик убит!

– Я не убит! – запротестовал брат.

– Нет, убит! – Кевин повернулся к Квинси спиной, роясь в комиксах, лежащих на столе в поисках идей для следующей битвы. Квинси промолчал, и Кевин решил, что брат обиделся, обернулся к нему, подхватив комиксы, и тут же получил мечом по виску.

Удар вышел скользящим, так как Кевин сменил положение, пока меч летел к его голове, но он поразил Кевина – он воспитывал брата по кодексу чести джедаев, а там было ясно сказано про недопустимость подобных уловок. Конечно, только что брат изображал имперского штурмовика, но ведь раунд закончился его поражением, такое происходило не раз, и никогда прежде не возникало подобных ситуаций.

– Ты что?! – Кевин, выронив комиксы, схватился за ушибленное место. – Мы же сейчас не играем!

Он взглянул на брата и осекся. Тот смотрел на него застывшим, мертвым взглядом, сжимая меч обеими руками. Кевину стало жутко, он сразу вспомнил трагедию, произошедшую с Корски.

– Квинси? – осторожно произнес Кевин, отступая назад.

Квинси молча кинулся на него, как безумный размахивая мечом. Кевин боялся причинить брату боль и поэтому пару раз получил по ребрам, прежде чем догадался вскочить на стул, а оттуда – на стол.

– Квинси, ты свихнулся? – закричал он оттуда, делая шаг назад и упираясь спиной в стекло. – Зачем ты это делаешь?

Мальчик ударил мечом по столу, стремясь попасть Кевину по ногам. Тот спрыгнул на пол и метнулся к двери, захлопывая ее за собой и запирая брата в комнате.

– Мама, мама! – кричал Кевин, моргая, чтобы смахивать непрошеные слезы. – Квинси сошел с ума!

Пока медицинская помощь была в пути, Кевин все держал дверь, а с другой стороны в нее с недетской силой ломился пятилетний ребенок. Врачи оттеснили Кевина, быстро и профессионально спеленали Квинси смирительной рубашкой и поволокли его по лестнице. При этом Квинси плевался и старался укусить докторов, брыкался, вырывался, и все это в полном молчании.

Кевин забежал в комнату и схватил любимую игрушку брата – фигурку дроида. Он успел выбежать на улицу, когда Квинси, привязав к носилкам, затаскивали внутрь машины. Рядом плакала миссис Стоули.

– Возьми, – Кевин положил дроида рядом с Квинси. Едва тот оказался в машине, он дернулся, и игрушка полетела на пол.

Кевин стоял возле матери и смотрел, как увозят его брата, только что хотевшего убить его. На улицу уже высыпали соседи, кое-кто попытался заговорить с семьей Стоули.

– Ему обязательно помогут, – Кевин, не обращая внимания на расспросы, подхватил мать под локоть и повел ее в дом. – Не могут не помочь.

Глава 3.

Крейг, Клайд и еще несколько человек обступили Кевина, бледного, осунувшегося, уставившегося в парту, и потребовали рассказать им во всех подробностях, что же такое случилось с его братом, что весь город судачит о машине скорой помощи и о смирительной рубашке, в которую тот был спеленат.

– Он заболел, – коротко ответил Кевин.

– Мы поняли, что он болен, но что он пытался сделать? – не отставал Крейг. Кевину показалось, что им движет не простое любопытство.

– Мы играли, и он... заигрался, – Кевин почти сумел убедить себя, что так все и было, и порой он еле мог усидеть на месте – ему хотелось сорваться, примчаться в лечебницу и потребовать немедленно выпустить брата, Квинси, который всегда смотрел на него таким восторженным взглядом.

– Твой брат хотел прикончить тебя? – растолкав остальных, к Кевину пробился Картман. Следом за ним появились Стэн и Кенни, а в отдалении Кайл, скрестив руки на груди, с недовольством наблюдал за образовавшимся вокруг Кевина столпотворением.

– Я не знаю, – честно сказал Кевин. Он попытался объяснить, как все было. – Квинси изображал имперца, нападал на меня, я убил его – в игре – а потом он разозлился... или нет, он просто, ни с того, ни с сего, бросился на меня, – Кевин сжал зубы, чтобы не расплакаться перед одноклассниками.

– А дальше? – выдохнул Крейг. Он подался вперед, его обычно спокойный вид куда-то подевался – губа была закушена, и смотрел он напряженно, словно опасаясь услышать что-то.

– Он ударил меня, хотел еще, но я увернулся, убежал, потом позвал маму, она вызвала врачей, – протараторил Кевин, чувствуя, как комок подкатывает к горлу. – Мне нужно выйти! – он вскочил и вылетел из класса.

– Охренеть! – воскликнул Клайд. – Можно подумать, теперь все дети будут сходить с ума!

Крейг дернулся, будто хотел сказать что-то или даже ударить друга, но сдержался, прошел к своей парте, буквально упал на место и стиснул руки в волнении.

До конца учебного дня все школьники с энтузиазмом обсуждали уже два необычных случая. Кайл так нервно на это реагировал, что Стэн и Кенни, чтобы поддержать его, говорили о чем угодно, только не о Квинси с Амандой, хотя периодически разговор все равно съезжал на них – трудно контролировать собственную речь, когда все вокруг только об этом и сплетничают. Картман же не отличался подобной деликатностью и назло старался посильнее уязвить Кайла, видя, как болезненно тот отнесся к трагедиям.

– А представь себе, Кайл, если и твой брат свихнется! – в конце концов заявил он, щурясь от удовольствия, видя, как краснеет лицо Кайла. – Замочит твою жирную мамашу и задушит тебя во сне! Богом клянусь, я тогда ему спасибо скажу!

– Картман, – предупреждающе произнес Кайл.

Картман медленно улыбнулся, не сводя с собеседника жадного взгляда.

– Не, ну ты прикинь – ты спишь, а он к тебе крадется с подушкой! Ты открываешь глаза, а он кидается на тебя, прижимает твою голову к кровати и душит, душит, душит!..

Кайл, разозленный до глубины души непрекращающимися насмешками, вскочил, опрокидывая сок, и схватил Картмана за куртку.

– Еще одно слово про Айка, и ты пожалеешь, что вообще умеешь говорить, – процедил он, с ненавистью вглядываясь в глаза Картману.

Тот выставил перед собой руки, отпихивая Кайла. Кайл выждал пару секунд и резко отпустил его, отодвигая стул и садясь немного сбоку – из опрокинутого стакана, капая на пол, вытекал сок.

– Уже сказать ничего нельзя, – обиженно проговорил Картман, поправляя куртку.

Кайл промолчал – своими словами Картман задел его за живое. Он и вправду испугался, что с Айком может случиться подобное.

После школы Стэн позвал Кайла к себе. Картман, поняв, что ему приглашения не последует, утащил Кенни в КФС, пообещав ему угостить его за свой счет.

– На что только Картман ни готов, лишь бы показать, насколько ему плевать, что его не позвали, – усмехнулся Стэн, подходя к дому.

– Пошел он, – огрызнулся Кайл. – Честно, думал, убью его!

Стэн присел потрепать Спарки, лежащего на крыльце. Пес вскочил, завилял хвостом, после выбежал к дороге и чуть ли не целиком зарылся в мусорный бак.

– Фу, Спарки! – крикнул ему Стэн. – Не ешь всякую гадость.

– Почему он вечно лезет ко мне – я про Картмана – ну не может промолчать, если знает, что меня это бесит? – Кайл уселся на ступеньки.

– Потому и лезет, – рассеянно отозвался Стэн, ближе подходя к Спарки и пытаясь отогнать его от облюбованной им емкости для мусора.

– Специально нарывается? – спросил Кайл. – Хочет получить? Думаешь, он совсем того?

– Чел, ну это же Картман. Спарки, ты меня слышал? Вылезай оттуда! – Стэн поднял с земли доску, отвалившуюся от забора. Разумеется, он не собирался бить пса, а пытался отпугнуть его. Спарки проигнорировал хозяина. Он что-то нашел и теперь с блаженством на морде поедал свою находку.

– А ну, выплюнь это! – Стэн замахнулся палкой.

Спарки неожиданно выскочил из кучи мусора, вываленной им из бачка, прижал уши к голове и зарычал на Стэна.

– Спарки, ты чего? – Стэн опустил руку.

Пес, пригибаясь к дороге, двинулся на него, уже не рыча.

– Спарки? – Стэн в страхе смотрел на пса. Глаза его были выпучены, язык высунут наполовину, а из пасти закапала густая пенообразная слюна. – Черт, Кайл! Иди сюда! – Стэн попятился к дому, не отводя взгляда от Спарки.

Кайл, погруженный в раздумья, не сразу понял, что не так, а, сообразив, вскочил и окинул все вокруг быстрым взглядом в поисках возможного оружия.

– Кайл, что со Спарки? – беспомощно пробормотал Стэн.

– Я не знаю, – Кайл из средств самозащиты видел только лежащие в паре футов от него грабли, но не поднимал их, так как опасался покалечить пса.

Шерсть на загривке Спарки встала дыбом, пасть разинулась, пена все стекала по морде, а взгляд... Кайла передернуло, когда он посмотрел псу в глаза – не было не следа от обычной собачьей дружелюбности, или хотя бы бешеной ярости, заставляющей его нападать на хозяина – нет, там виднелась только пустота, резко контрастирующая со всем его ощетинившимся обликом.

– Спарки, – дрожащим голосом проговорил Стэн, – хороший пес, хороший…

Спарки еще больше прижался к земле, и прыгнул на Стэна, метя ему в лицо. Тот успел отскочить, взмахнул доской и ударил пса в бок. Но, казалось, это не причинило ему особого вреда – он даже не взвизгнул; он развернулся и вновь бросился на Стэна. Кайл все же подхватил грабли и приблизился к Стэну, однако, боясь убить Спарки, не пускал их в ход. Стэн попытался убежать в дом, но Спарки перегородил ему проход, кинулся на него, целясь острыми зубами в шею. Стэн встретил его в полете ударом доски, затем, не давая псу придти в себя, ударил еще, и еще... Он бил его, пока тот не затих, а потом бил еще, потому что испугался, что пес останется безумным калекой, или что ему все это показалось, или что Спарки мог придти в себя, надо было просто подождать…

– Стэн... – Кайл, чувствуя тошноту, прижимал руку ко рту, в ногах ощущалась противная слабость.

– Ааа, – выдохнул Стэн, отшвыривая доску, падая на колени возле мертвого пса, закрывая лицо окровавленными ладонями, плача, размазывая по лицу кровь убитого животного. – Спарки! Я убил Спарки! Я убил Спарки! Я убил Спарки!

– Стэн, все, хватит, пожалуйста, – Кайл склонился над другом, обнял его за плечи, но Стэн оттолкнул его.

– Уходи! – сквозь слезы попросил он. – Я хочу побыть один! Я не заслужил, чтобы меня утешали!

– Ты уверен? – Кайл колебался, не зная, разумно ли оставлять друга в таком состоянии.

– Да! Кайл, иди! – Стэн разрыдался в голос. – Я убил Спарки! Я убил Спарки! Я убил Спарки!

Кайл, нетвердо ступая, медленно двинулся домой. В голове не было ни одной мысли, перед глазами все стояла сцена, разыгравшаяся перед ним минуту назад, а в ушах звучал голос Стэна. Уже возле дома Кайл понял, что всю дорогу повторял «Я убил Спарки». Там, на лужайке, его и вытошнило.

Глава 4.

Вечером Стэн отказался разговаривать с Кайлом, а на следующий день не появился в школе. Когда Кайл пришел навестить Стэна, он застал его на заднем дворе возле аккуратного холмика из свеженасыпанной земли. Кайл немного помолчал, а затем увел друга в дом и сидел с ним до вечера. На другой день Стэн посетил все уроки, но был непривычно тихим и задумчивым; даже Картман не рисковал цепляться к нему.

Аманда Корски умерла в клинике – у нее возникла аллергическая реакция на какое-то лекарство, так что колесо сплетен и домыслов завертелось по новой. Кайл, как ни пытался, никуда не мог деться – казалось, решительно все обсуждают случившиеся трагедии.

К ночи Кайлу хотелось сбежать из собственного дома – его матери, как главной активистке, не давали покоя различные теории причин, сподвигших детей на такое. Она считала корнем зла проблемы в семье, неправильное воспитание, и собрала Лигу Матерей, члены которой главным образом ратовали за раздельное обучение детей из «приличных семей» и остальных. Разумеется, дети участников Лиги были причислены к первой категории. Собрание женщины провели в доме семьи Брофловски, и Кайл даже в своей комнате слышал их голоса, особенно когда звучали очередные лозунги: «Спасем наших детей от хулиганов», «Каждому ребенку – по нормальной семье» и – более радикальное – «Не умеешь воспитывать – отдай тем, кто умеет».

Наконец члены Лиги убрались, и Кайл попытался заснуть. Он, уже одетый в пижаму, улегся в кровать и закрыл глаза. В доме постепенно затихали последние шорохи. Вот отец первым поднялся в спальню. Догремела посуда на кухне, оставленная после собрания активистов, раздалась легкая поступь матери. Она заглянула к Айку, пожелала ему спокойной ночи, затем провела костяшками пальцев по двери Кайла – он считал себя достаточно взрослым, чтобы мама заходила к нему перед сном, но она все равно по привычке дотрагивалась до двери в его комнату, таким образом благословляя его сон; после дверь в комнату родителей скрипнула еще раз, и наступила тишина, нарушаемая нечастыми шагами прохожих на улице и еще более редкими проезжающими машинами.

Кайл постепенно погружался в дрему. События последних дней причудливо перемешивались в его голове, ему уже даже начал сниться сон – из тех, что уже не мысль, но еще не сновидение, когда что-то вытряхнуло его из забытья. Это было смутное ощущение, иррациональное, но от этого еще более страшное. Кайл не помнил, когда Айк лег спать. Собственно, в этом не было ничего удивительного – брат никогда не отличался шумливостью, но сейчас это не на шутку встревожило Кайла. Он помнил слова Картмана о том, что однажды Айк может придти к нему в комнату и попытаться убить его, и они его в тот раз так напугали, что он набросился на Картмана, словно это могло отменить значение сказанного им.

Кайл даже вспотел от волнения. Он напрягал слух, прислушиваясь к потрескиваниям, тем непонятным звукам, которые бывают ночью в любом доме, шелесту деревьев, и ему начали чудиться посторонние звуки, доносящиеся из комнаты брата. Кайл сел в кровати. Он нахмурился, вслушиваясь, но смех веселой компании, идущей по улице, заглушал все остальное. Кайлу стало очень страшно, и ужас усиливался оттого, что он никак не мог понять, действительно ли существует угроза, или у него разыгралось воображение. Кайл представил, что Айк может пойти не к нему, а к родителям, и похолодел от страха. Нужно взять что-то тяжелое – наверняка брат будет сопротивляться, как ненормальный. В углу стоит бита, если тихонько вылезти из кровати, пробежать через комнату и поднять ее…

Кайл потряс головой. Еще немного, и он распланировал бы убийство собственного брата.

Следующий день был выходным, и вместо школы Кайл, Стэн, Картман и Кенни отправились гулять. В дороге говорили о чем угодно, но не касались темы убийств. Кайл каждый раз ежился, когда прохожие обсуждали смерти Корски и остальных несчастных.

Пришли на детскую площадку и уселись на скамейку. Стэн с Картманом завели спор – Картман, опасаясь говорить о происшествиях, продолжил вечные подкалывания Стэна, дразня его слабовольным придурком, не могущем дать сдачи собственной сестре.

Кайл смотрел на играющих детей. Его брата там не было – он отправился на праздник по случаю дня рождения его одноклассника. По новой традиции ребята праздновали в Макдоналдсе – там можно было и поесть, и поиграть в детской комнате. Айку не особенно нравились подобные развлечения, но Филмор насел на него, и он согласился.

Дети на площадке затеяли какую-то веселую игру – несколько ребят изображали, по-видимому, чудовищ, а остальные с визгами разбегались от них. Большинство было маленькие, лет четырех-шести, совсем крохи копошились в песочнице или строили башню из больших разноцветных блоков конструктора. Родители малышей, в основном мамы, сидели поблизости и без умолку беседовали друг с другом. По долетающим иногда фразам Кайл понимал, о чем они говорят, и презрительно косился на них – вот из-за таких, как они, можно и вправду сойти с ума.

Кайл отвернулся от детской площадки и прислушался к спору Стэна и Картмана, грозившему перейти в стычку.

– Это не твое дело, как я общаюсь со своей сестрой! – возмущенно оправдывался Стэн.

Кайл понял, что ничего не пропустил.

– Да мне насрать, что не мое, мне на тебя смотреть смешно! – Картман вовсю веселился, видя, что сумел вывести Стэна из равновесия.

– А ты не смотри! Иначе получишь! – Стэн сжал кулаки.

– От кого? От тебя? – Картман картинно рассмеялся. – Да ты свою сестру заткнуть не можешь, куда уж тебе со мной драться!

– Отвали от него, жиртрест, – встрял Кайл. – Иначе я первый тебя поколочу!

– А я прямо так испугался! – Картман вскочил и отбежал от Кайла, и со следующей его фразой стало понятно, почему. – Как твой брат, еще не пытался придушить тебя ночью?

Кайл кинулся на Картмана, но в паре футов от него замедлил шаг, а затем и остановился.

– Что, струсил? – Картман дразнил его с явным удовольствием. – Лучше извинись, а то и вправду получишь!

Но, увидев лицо Кайла, он обернулся, и очень вовремя – к нему приближался совсем маленький мальчик. В руке он держал игрушечный самосвал. Можно было бы сказать, что он просто играл, но его лицо... Оно не было человеческим, словно сам ребенок являлся лишь оболочкой для чего-то страшного, чуждого людской природе, ставшего заменой душе мальчика. И дело было не в безразличном взгляде, не в пустой, несоотносящейся с ребенком улыбке – от него так и веяло жутким, потусторонним холодом. Он, оно не являлось человеческим дитя.

– Твою мать! – Картман отскочил, чуть не сбив Кайла. – Это еще что за хрень?

Стэн и Кенни уже успели забраться с ногами на скамейку, Кайл с Картманом присоединились к ним спустя пару секунд.

– Вот, значит, как это происходит, – собственный голос показался Кайлу незнакомым.

Мальчик изменил траекторию движения и направился к родителям, уже успевшим понять, что что-то не так. Один за другим дети бросали игры и накидывались на матерей или на тех ребят, с которыми не успели произойти такие метаморфозы, или которые не были подвержены этой заразе. В мановение ока детская площадка превратилась в бойню.

– Пошли отсюда, – сказал Кайл, взглянув на Стэна. Лицо друга было белым, как мел, он в данный момент явно находился не на детской площадке, а у себя во дворе, вновь убивал Спарки.

Бегом бросились прочь, не оглядываясь, но зажать уши, не замедляя хода, было невозможно, и дикие крики подстегивали их, самих ввергали в какого-то рода безумие. Остановились возле дома Кайла и сразу поняли, что не только им пришлось столкнуться с сошедшими с ума детьми.

Шейла Брофловски обнимала Айка, трясущегося, растерявшего весь свой вечно всезнающий и немного самодовольный вид, прижимала к груди, что-то напевала. Они стояли прямо на крыльце; у Кайла возникла ассоциация со спасшимися после бедствия вроде пожара или наводнения.

– Мам, что с Айком? – переводя дыхание после бега, спросил он.

Миссис Брофловски только покачала головой и подбородком кивнула на дверь, прося не стоять на пороге. Кайл, Стэн, Картман и Кенни последовали внутрь дома, сели на диван в гостиной. Стэн все еще выглядел отрешенным от действительности, и Кайл с трудом подавил желание повести себя, как мать с Айком.

Он включил телевизор и сразу попал на выпуск новостей, но, покосившись на подавленного Стэна, щелкнул пультом, чтобы на другом канале наткнуться на то же.

– Ты чего? – спросил Картман, глядя, как Кайл мечется между программами, и до них доносятся только обрывки репортажей, причем повторялись одни и те же слова и фразы – «по всему городу», «дети», «паникующие жители» и, наконец, «безумие».

Кайл выключил телевизор, украдкой показал Картману кулак и мотнул головой в сторону Стэна. Карман посмотрел в указанном направлении и расцвел от предвкушения издевательств над Стэном, но, увидев, как серьезно лицо Кайла и каким неукротимым огнем горят его глаза, вмиг сник.

– Надо что-то делать, – сказал Стэн, неотрывно уставившись на экран.

– Ну уж нет, в это мы лезть не будем, – откликнулся Картман. – Пусть сами разбираются, нас это не касается.

Стук распахнувшейся двери о стену заставил всех обернуться. Шейла провела Айка мимо ребят. Кайл чуть не свалился с дивана, пытаясь заглянуть брату в лицо. Он был заплаканным и очень несчастным, но живым, даже, пожалуй, более, чем обычно. Через несколько минут миссис Брофловски спустилась по лестнице и подошла к друзьям, спорящим, участвовать в спасении города, или нет. Стэн уже полностью пришел в себя и вместе с Кайлом активно отстаивал необходимость обороны. Картман и Кенни были решительно против, но, даже вдвоем, находились в меньшинстве – переубедить Кайла и Стэна, которым что-то взбрело в головы, было практически невозможно.

– Я уложила Айка спать, – ответила Шейла на вопросительный взгляд сына.

– А что случилось? – спросил Стэн.

– Он был на дне рождения одноклассника, и некоторые дети повели себя странно и напугали его.

– Они хотели убить его и друг друга? – поинтересовался Картман, поудобнее усаживаясь на диване.

– Нет! – миссис Брофловски затрясла головой. – Конечно, нет! Почти все ребята были детьми членов Лиги Матерей! Это хорошие, приличные дети! Я уверена, Айк что-то неправильно понял!

– Айк? – хмыкнул Кайл. – Иногда мне кажется, что он разумнее всех нас. Кроме того, ты же видела, как он дрожал!

Шейла уперла руки в бока.

– Я не собираюсь дискутировать на эту тему! – строго сказала она. – А что вы делаете дома в такую погоду? А ну марш гулять!

– Мы не можем, – вздохнул Кайл. Когда он увидел, что с Айком все в порядке, на него накатило огромное облегчение, и ему даже стало немного все равно, что будет с другими семьями. Именно стыд за это и заставлял его так рьяно убеждать Картмана и Кенни в опасности бездействия. – Дети на площадке тоже свихнулись. По-моему, это происходит по всему городу!

– Чушь! – закушенная губа миссис Брофловски указывала на то, что она уже была не так уверена в своих словах.

– Посмотрите новости, – неожиданно сказал Стэн. Кайл обеспокоенно посмотрел на друга.

– Пойдемте в мою комнату, – сказал он. – Послушаем музыку или еще что-нибудь поделаем.

На лестнице Кайл обернулся. Перед телевизором сидела его мать с видом человека, мир которого рушится у него на глазах.

Глава 5.

На другой день Кайл обреченно шагал в школу, крепко сжимая ладошку Айка. Он пытался убедить мать оставить брата дома, но она уперлась, до последнего не желая верить в очевидное. Кайл остановился возле здания младшей школы, в котором он и сам прежде учился. Он специально повел Айка пешком, чтобы не пускать его в школьный автобус – кто знает, вдруг детям во время поездки вздумается сойти с ума.

– Ну как я тебя туда отпущу? – сам себе сказал Кайл, глядя на брата.

– У меня сегодня доклад, – напомнил Айк. – Кроме того, ты же знаешь, я принципиально не прогуливаю.

Кайл посмотрел через низкую кирпичную ограду. Дети, весело гомоня, подходили к школе. Вот только их было несоизмеримо меньше, чем обычно – видимо, не все родители оказались такими твердолобыми, как Шейла. Кайл внимательно разглядывал каждого. Ни по кому нельзя было сказать, что он в любой момент может наброситься на учителей и одноклассников. Но невозможно было утверждать и обратного.

– Айк, – Кайл лукаво улыбнулся, – у меня к тебе предложение. Не хочешь один день провести в старшей школе? Посмотреть, по какой программе мы занимаемся, чтобы потом знать, к чему готовиться?

Айк скривился.

– Твои хитрости примитивны, а подкуп недостаточно привлекателен, – ответил он. – Я отлично знаю твою программу и прочитал все твои учебники. Но я понимаю, что ты волнуешься за меня, а поэтому согласен пойти вместе с тобой на уроки, если меня, конечно, не выгонят.

– Скажу всем, что тебя послали как юного гения или что-то вроде того, – просиял Кайл.

– Грубая лесть, – прокомментировал Айк, вновь взял брата за руку и пошел по направлению к старшей школе, перепрыгивая через лужи, как обычный ребенок.

Уловка Кайла сработала, и после объяснения никто не интересовался, что Айк делает на занятиях у десятиклассников. Он тихо сидел на задней парте, делая заметки и добросовестно слушая учителей. И даже один раз, когда старшеклассники затруднились ответить, поднял руку и объяснил классу особенности некоторых тригонометрических функций и их соотношение между собой.

В столовой Айк так же присоединился к Кайлу и его друзьям. Он аккуратно разделал палтуса при помощи ножа, неодобрительно взглянул на своих соседей по столу, ломающих еду вилкой или, как Картман, приподнимающих рыбу и откусывающих от нее куски, не забивая себе голову неприличностью такой культуры принятия пищи.

– А я надеялся, школу отменят, – вздохнул Картман. – Должна же от этих убийств быть польза!

– Как же, мечтай, – отозвался Кайл. – Нас сюда и мертвыми погонят!

Вдалеке раздался звон разбитого стекла, но они уже доедали, и поэтому не обратили внимания. Поспешили во двор, чтобы провести там остаток перемены, однако по дороге столкнулись с учениками, бегущими в обратном направлении.

– Что такое? – спросил Кайл у знакомого одиннадцатиклассника.

– Мелкие нападают! – заорал тот, и вскоре вся школа подхватила этот возглас.

– Валим нахрен! – крикнул Стэн друзьям.

С улицы слышалось завывание сирен машин скорой помощи, в дверях была давка, кое-где выбивались окна.

– Зайдем в класс, – Кайл, заметив открытую дверь, дернул Стэна за руку. – Нужно узнать, что происходит снаружи!

Всей компанией заскочили в класс. Кайл, бегущий первым, остановился на полдороги к окну, Стэн наткнулся на него, они чуть не повалились, но даже хватаясь за парты, чтобы не упасть, не отрывали взгляда от окна, за которым десятки детей штурмовали школу.

– Вы как хотите, а я на улицу не пойду, – заявил Картман, потихоньку продвигаясь к двери.

– И что ты предлагаешь? – огрызнулся Стэн. – Сидеть и ждать, пока они не придут сюда и не замочат нас всех?

– Надо переждать, – вступил в беседу Кенни.

– Кенни прав, – Кайл приобнял Айка, в ужасе глядящего на суматоху за окном. – Поднимемся на четвертый этаж и закроем все двери, потом позвоним родителям и они что-нибудь придумают, – в другой момент Кайл обязательно поспорил бы с Картманом и Кенни, но сейчас он должен был отвечать за брата.

– Тогда нужно захватить еду из столовой! – Картман потянул за собой Кенни.

– Жиртрест, тебе лишь бы жрать! – фыркнул ему вслед Кайл.

Картман уже успел выйти из комнаты, но, когда он услышал слова Кайла, в проеме двери на мгновение показалась его голова.

– Я посмотрю на тебя, Кайл, – сказал он, – когда тебе захочется есть, а вся еда будет у нас с Кенни. Что ты сделаешь ради того, чтобы накормить брата? – он скользнул по Кайлу непонятным взглядом.

Кайл скривился, криво усмехнулся Стэну и последовал за Картманом, убеждая себя, что лучше перестраховаться, чем потом ввязываться в сомнительные авантюры, пытаясь заставить Картмана поделиться едой.

Позже, после разграбления столовой – Картман набрал столько еды, что хватило бы на неделю, поспешили по лестнице на последний этаж. Везде кричали, суетились, толкались напуганные ученики, которые не могли покинуть здание школы – все подступы были заняты десятками детей, которые кидались на каждого, кто появлялся в их поле зрения, но, тем ни менее, не трогали друг друга.

Кайл, добравшись до верхней площадки, толкнул почему-то закрытую дверь в коридор, однако она не поддалась. Он сгрузил еду, которую нес с собой, в сторону, навалился плечом, рядом подоспел Стэн, но их силы не хватало, дверь по-прежнему не открывалась.

– Пытаетесь сломать дверь, чтобы мелкие потом с легкостью проникли к нам? – поинтересовался Картман.

Кайл поморщился – Картман был прав, но ему совсем не обязательно об этом знать.

– Я сбегаю за ключами, – сказал он, уже спускаясь по лестнице.

– Осторожнее, – негромко произнес Стэн, даже не делая попытки составить ему компанию.

Кайл пронесся по коридору третьего этажа и вбежал в кабинет, где хранились ключи и школьные журналы посещаемости. Водя пальцем по воздуху перед щитком с ключами, он быстро нашел нужные, а также прихватил на всякий случай парочку отпирающих различные помещения на верхнем этаже. Без всяких приключений добрался обратно и спустя минуту отпер дверь. Айк первым оказался в коридоре и чуть не получил стулом по голове.

– Ты что?! – закричал Кайл на Крейга, который, отпихнув его, заглянул за их спины, удостоверился в отсутствии погони и вновь тщательно закрыл дверь, ведущую на лестницу.

– Я думал, это мелкие, – пожал плечами тот. – Твой брат точно не свихнулся?

– Точно! – решительно ответил Кайл, буравя Крейга злым взглядом.

– Черт, я думал, мы тут будем одни, – расстроенно проговорил Картман, ставя на пол коробки с едой.

В коридоре собралось больше половины их класса – идея спрятаться осенила не только их. Стэн, завидев шушукающуюся с Бебе Венди, тут же бросился к ней, обнял, зарылся лицом в ее волосы, хотя до этого и не вспоминал о своей девушке, которая могла пострадать или даже погибнуть. Рядом с Крейгом стояли Клайд и Токен, в отдалении трясся Твик. Несколько девушек заняли наблюдательный пост у окна. Судя по прижатым к губам ладошкам, положение не улучшилось, и дети не оставили попыток прорваться в школу. И только Баттерс, казалось, не осознавал всю серьезность ситуации, в которой они находились, и с беззаботным видом щелкал кнопками мобильного телефона.

Кайл вспомнил, что собирался позвонить родителям, достал свой сотовый и набрал номер домашнего телефона.

– Алло, – мать сняла трубку.

– Мама, это Кайл, – он говорил быстро, полагая – чем скорее он все объяснит, тем меньше ждать приезда подмоги со стороны полиции или военных. – Мелкие... тьфу, то есть дети напали на школу. Мы спрятались на последнем этаже. Позвони всюду, куда сможешь – пусть пришлют помощь, они в любой момент могут прорваться к нам!

– Какие глупости! – возмутилась миссис Брофловски. – Кайл, никто на вас не нападает. Может, тебе стоит сходить к школьной медсестре, она выпишет тебе успокоительные…

– Мне не нужны успокоительные таблетки! – Кайл заорал так, что Баттерс подпрыгнул и чуть не выронил телефон. – Включи телевизор, там по всем каналам должно идти…

– Ну конечно, ты же еще не знаешь, – спокойным тоном произнесла мать, безмерно раздражая этим Кайла. – Я сегодня продала телевизор, выручила целых восемьдесят долларов, девяносто семь центов!

– Продала? – Кайл прислонился к стене, отодвинул трубку от уха, с досадой посмотрел на нее и вновь поднес к лицу. – Но зачем?

– Ты же смотрел вчерашние репортажи. Я не собираюсь позволять, чтобы неокрепшую психику тебя или твоего брата травмировали эти ужасные лживые новости.

– Это не ложь! – Кайл уже понимал, что пора прекращать разговор, но отчаянно цеплялся за последнюю надежду. – Дети и вправду сошли с ума, они прямо сейчас убивают людей!

– Вот видишь, Кайл, я права, – строго сказала миссис Брофловски. – Они уже подействовали на тебя, и ты должен помнить, в каком состоянии вчера Айк вернулся домой…

– Мама, – перебил ее Кайл и торопливо заговорил, поднеся трубку к губам и не слушая, возражает ли ему мать, – закрой все двери и окна и спускайся в подвал. Возьми с собой телефон, чтобы узнавать, что происходит. Сиди тихо, иначе они могут услышать... – он взглянул на экран телефона и увидел, что связь прервалась.

– Никак, да? – Стэн оторвался от Венди.

– Не хочет меня слышать, – ответил Кайл. – Ничего, сами позвоним военным…

– Мы уже звонили, – откликнулся Крейг. – Никто не собирается помогать нам.

– Почему? – удивился Стэн, отходя от Венди. – Они же не могут просто бросить нас здесь!

– Сказали, что это малоизученный феномен, детей ни в коем случае нельзя убивать, потому что это негуманно, а иначе их люди работать не умеют.

– И что нам делать? – Картман трудился над коробкой с едой, отдирая липкую ленту. – Подыхать здесь с голода?

Крейг пожал плечами.

– Откуда я знаю? – он подошел к окну, сел на подоконник, прислонившись лбом к стеклу. Вид у него был удрученный.

Картман все-таки разорвал скотч, действуя сначала руками, а затем и зубами, обнаружил в коробке полузамороженные стейки и впился зубами в один из них.

– Мы же только что ели, – поморщился Кайл. – Сколько в тебя лезет?

Картман не успел найтись с ответом – снизу послышался грохот, словно что-то очень большое и очень тяжелое упало с немаленькой высоты и разбилось на мелкие кусочки.

– Прорвались, – прокомментировал Крейг, слезая с подоконника.

– Кто куда? – спросил Баттерс, все еще отправляющий сообщения неведомо кому.

– Дети в школу, – Крейг сел на пол, бессмысленно глядя перед собой. Кайл заметил, что он тоже не назвал нападающих мелкими.

– Ааа, – протянул Баттерс, вновь погружаясь в телефон.

– Пойдемте в класс, – предложила Венди, с неодобрением посматривая на Крейга. – Там можно нормально сесть и решить, что делать дальше.

Все двери в их части коридора были заперты, как и обычно во время перемены, но Кайл вспомнил про ключи, которые он добыл, когда спускался на третий этаж, и достал один из них, решив до поры не показывать другой. Расселись за партами, кое-кто по привычке занял свои обычные места. Картман же садиться не стал, он, напротив, взял указку и зашел за учительский стол, чтобы казаться значительнее.

Все время, пока Картман произносил речь, которая свелась к тому, что нужно набраться терпения, Кайл с беспокойством смотрел на брата. Айк был бледнее обычного, а на лбу у него выступил пот, словно его лихорадило от волнения. Кайл вопросительно кивнул ему, и Айк в ответ слабо улыбнулся, извиняясь за не вовремя поднявшуюся температуру.

– ... Так что я буду распределять еду и следить, чтобы никто не съел больше, чем ему полагается.

Кайл возвел взгляд к потолку – кого что, а Картмана больше всего беспокоит еда. Хоть что-то всегда остается неизменным.

Глава 6.

– Господи, они всех нас убьют! Я знал, знал, что однажды это случится! – Твика колотило крупной дрожью, но он не мог заставить себя отойти от двери на лестницу, из-за которой слышались вопли и грохот. Несложно было представить, что происходит внизу – полный хаос, ученики, налетающие на парты в попытке скрыться от безумцев, переворачиваемые стулья, выбитые окна и двери, и кровь везде, трупы. И еще не умершие, но раненые, не могущие сопротивляться действующим без злобы, будто с холодным расчетом, методично бьющим их тем, что попалось под руку, детям. Их не упросишь о пощаде или милосердии.

– Жутко, да? – тихо сказал Токен. Они решили не шуметь, чтобы не дать понять, что на этаже кто-то есть. – Особенно если учесть, что все это делают дети.

– Они уже не дети! – с отчаянным ожесточением произнес Стэн. – Это монстры, и если понадобится, я убью любого из них!

Кайл отвел взгляд в сторону. Может ли быть такое, что после смерти Спарки что-то надломилось в Стэне, он перешел некую грань, и теперь убийство для него стало более обыденным делом, не вызывающим долгих размышлений и последующего страха и отвращения к себе? Словно кровь Спарки на его руках омыла и его душу, стерев надстройку, отличающую человека от животного. Убить, чтобы выжить самому – не такой уж легкий выбор, как можно представить. Кроме того, прошло слишком мало времени, гибель пса еще не уложилась в голове Стэна должным образом, он не свыкся с ней. Кайл точно знал, что подходя к дому Стэн по-прежнему кивает в сторону опустевшей будки.

Айк встал со стула, принесенного из кабинета, и, не взглянув на Кайла, направился в сторону туалета. У мальчика был непринужденный вид, но его напряженно сведенные лопатки обеспокоили Кайла. Он с раскаянием подумал, что не стоило при брате вести разговоры о смертях и насилии.

Мальчик скользнул в уборную, притворил за собой дверь. Кайл выждал с минуту и пошел за ним, проверить, все ли нормально.

Толкнув дверь, Кайл вошел в туалет и сразу увидел брата. Айк склонился над раковиной, его тошнило.

– Что с тобой? – Кайл тронул мальчика за плечо.

Айк помотал головой, прополоскал рот и выпрямился, отбрасывая с лица волосы.

– Все в порядке, – сказал он. – Я полагаю, это реакция на стрессовую ситуацию. Вскоре мой организм прислушается к голосу разума и перестанет бунтовать.

– Очень на это надеюсь, – Кайл приложил руку ко лбу брата. – Температуры, вроде, нет, но тебе лучше лечь. Пойдем, я устрою тебе постель в каком-нибудь классе.

Кайл вытащил оставшийся у него ключ и взглянул на брелок. Судя по нему, ключ был от кабинета естествознания. Кайл, поддерживая мальчика за плечи, провел его в класс; при этом Картман проводил их очень странным взглядом. Словно что-то ожидал.

Кайлу было не до того, чтобы задумываться о том, что творится в голове Картмана, он был обеспокоен, как бы получше устроить спальное место для Айка. В подсобном помещении нашлись старые шторы и какие-то тряпки, так что вскоре Айк лежал на полу в дальнем конце класса, закутанный во все, что только смог отыскать Кайл, так, что торчали только глаза и кончик носа.

Кайл еще раз дотронулся до лба брата.

– Постарайся уснуть, Айк, – тихо произнес он. – Я еще зайду посмотреть, как ты.

– Заходи, – откликнулся Айк. – Не волнуйся за меня, правда, мне уже лучше.

Кайл вышел в коридор, прикрыл за собой дверь и на миг прислонился к ней спиной. Возле окна стоял Картман и откровенно наблюдал за Кайлом.

– Что тебе? – недовольно спросил Кайл.

– Как Айк? – вкрадчиво поинтересовался Картман.

– Нормально, – Кайл оттолкнулся от стены и пошел к остальным. – Тебе-то что?

– Да так, – Картман улыбнулся так, будто замысливал что-то недоброе. – Ничего.

Все вновь собрались в открытом классе. Нашлось еще пара не запертых кабинетов, видимо, учителя не успели закрыть их как следует перед атакой детей, однако, как и в первый раз, пошли именно в этот кабинет. День тянулся чудовищно долго, было скучно, и самим стыдно, что им вообще до скуки. Машинально поели, чтобы подкрепить силы, запили водой из-под крана. Уже около двух часов снизу не доносилось ни звука, но, так как они поддерживали связь с родителями, то знали – дети по-прежнему в школе. Непонятно, что их держало здесь, но они не уходили, ничего не ели, не разговаривали, просто сидели и молчали. С улицы в раскрытые или разбитые окна было видно их неподвижные фигуры, мирно ожидающие чего-то, как часовые на службе, или кладбищенские мраморные изваяния. Что удивительно, они не пытались выбить дверь, хотя каждые двадцать две минуты – Кайл засекал – кто-то, один и тот же, или разные, поднимался по лестнице и дергал дверную ручку.

– Знаете, я думаю, что нас не спасут, – проговорил Кайл. – Им всем плевать на нас – правительству, военным, важно только, что скажут другие страны, которым только дай повод обвинить нас в бесчеловечности, а что может быть лучшим предлогом, чем убийство детей?

– Зачем их убивать? – не понял Клайд. – Пусть свяжут и отвезут в психушку, как брата Кевина. А там уже по-тихому могут и прикончить их, типа лечение не помогло.

Парта, за которой сидел Крейг, чуть сдвинулась в сторону, издав неприятный скрип. Крейг, ни на кого не глядя, поджал ноги.

– Попробуй, справься с сотней сошедших с ума детей, – вздохнул Кайл. – Помнишь же, что рассказывали про брата Кевина – что он дрался как дикий зверь. А когда их так много, не получится обойтись без жертв.

– Ну и черт бы с ними, – все тянул свое Клайд. – Мне не жалко, пусть убивают.

– Смотрите, они уже несколько часов ничего не ели, – заметила Венди. – Вряд ли они долго продержатся. Ну день, ну два. Пересидим как-нибудь, а потом выберемся.

– Дура! – резко сказал Стэн. Все заоборачивались на него – он никогда не позволял себе так разговаривать с Венди.

– Стэн?.. – ошеломленно отозвалась девушка, но он поднялся, отпихивая от себя парту, выпрямился и заговорил, с яростным отчаянием выталкивая слова, которые до этого сидели у него внутри, мучая и сжигая его.

– Вы все наивные идиоты! Думаете, нас спасут? Вы что, тупые? Вы не понимаете, почему за нами до сих пор не прислали вертолет?

– А и правда, почему? – ахнула Бебе и тут же замолчала под тяжелым взглядом Стэна.

– Да потому, что они боятся, как бы и мы не заразились! – заорал он и стукнул кулаком по парте. Девушки вздрогнули, да и Кайлу стало не по себе – прежде он не видел Стэна таким. – Город на карантине, а нам об этом не говорят, чтобы мы не попытались выбраться и не заразили бы других! Да заставьте же ваши головы думать! Нас здесь заживо сгнобят, нам не от голода надо бояться умереть! Вы считаете, так нам и позволят выждать, пока дети не ослабеют от недостатка еды? Да хрена с два! – Стэн все больше распалялся. – Сейчас они в замешательстве, а сколько оно продлится? Да нам бы до утра дожить, пока они ядовитый газ не пустили!

Твик, тихо пискнув, обмяк за партой и начал сползать на пол. Крейг и Клайд поддержали его и положили лицом и руками на столешницу. При этом Стэн не замолкал:

– А вы, придурки, сидите и рассуждаете, как нас должны спасать! Да не будет никто нас спасать, им насрать на нас, их беспокоит, только бы зараза не распространилась!

Стэн закончил говорить, схватился за грудь, тяжело дыша, отвернулся, вытер лицо рукавом. Все молчали – правота его слов была бесспорной. Их и правда не спасут, и последние часы своей жизни они проведут запертыми на четвертом этаже старшей школы.