Муми-тролль сидел на белом береговом песке, обхватив лапками мордочку, и смотрел на стрекочущее посреди ручья водяное колесо. Колесо было сделано весьма искусно и являло собой копию знаменитого колеса Фредрикссона. Знаменитого потому, что оно даже упоминалось в книге – разумеется, это была та книга о молодости Муми-папы, и там говорилось, что нет ничего более успокаивающего, чем этот стрекот...
Но сейчас Муми-троллю до этой забавной игрушки и до оживленно журчавшего после зимы ручья не было дела, он сидел мрачнее тучи. Весна уже наступила, и Муми-дален начал скидывать грязно-белое снежное покрывало, все тролли, снорки и хомсы с озабоченным видом выбивали ковры и интересовались у соседей, как тем спалось, – а Снусмумрик всё не возвращался. На том месте, где обычно желтела, точно огромная головка сыра, его палатка, теперь пробивались зеленые молоденькие травинки.
Внезапно Муми-тролль почувствовал, что кто-то коснулся лапкой его плеча. Он немедленно обернулся и уже собирался сказать Снусмумрику что-то вроде «Привет-привет! Эта весна жутко холодная, не находишь? А как твое Путешествие?», как обнаружил, что это была всего лишь посиневшая от смущения фрекен Снорк.
– Привет, – чрезвычайно растерянно произнесла маленькая фрекен. От волнения она теребила свою челку.
– О, это ты... хороший денек, не так ли? – как можно более беззаботно произнес наш тролль, стараясь не выдать своего разочарования.
– В лесу уже появились цветы, – осторожно проговорила фрекен, синея еще сильней. – Я бы так хотела новый венок... может, прогуляемся?
Муми-тролль был ужасно недоволен тем, что его отвлекают от печальных мыслей о Снусмумрике и об одиночестве, поэтому он только весьма нелюбезно буркнул: «Нет».
– Тогда, может, поиграем в похищение? – предложила фрекен Снорк. Ей очень хотелось, чтобы Муми-тролль наконец обратил на нее внимание, – она ведь уже подросла, и одного прошлогоднего букетика ей было недостаточно. Ей хотелось, чтобы ей восхищались...
Но Муми-тролль только сердито помотал головой и принялся внимательно изучать свой хвост.
– Тогда... ну, пойдем в дом! – не сдавалась фрекен. – Скоро будут подавать райский мусс. Я сама его сделала... – на глазах у нее выступили слезы, – ну пойдем, милый, добрый Муми-тролль...
– Кормите Морру своим чертовым муссом! – завопил Муми-тролль. Ему даже нравилось злиться. – НЕУЖТО не ясно, что я хочу побыть один, а не носиться со стаей морровых хемулей, снорков и еще черт знает кого!
– Ясное дело, ясное дело... – пролепетала фрекен Снорк, зеленея от ужаса. – Ясное дело... – и она развернулась и побежала прочь, спотыкаясь. Мокрые ветки хлестали ее по мордочке, она всхлипывала – ей еще НИКОГДА не было так худо. В конце концов она споткнулась обо что-то и повалилась на землю, чувствуя, как трещат доски.
– Вот так дела! – услышала она голос Малышки Мю. – Ты такая толстая, что разнесла эту коробку в щепки!
– Мы больше не нужны Муми-троллю, – прошептала в отчаянии фрекен Снорк, – он сказал мне, чтобы я убиралась прочь навсегда-навсегда. (Читатель, конечно, помнит, что фрекен часто преувеличивала).
– Но ты хоть вздула его хорошенько? – возмутилась Мю.
Фрекен из рода Снорков отчаянно зарыдала.
* * *
У Муми-тролля уже замерз хвост – ведь до лета было еще далеко, и солнце только-только начинало греть сильнее, чем зимой, – когда он услышал, как кто-то осторожно крадется на мягких лапах. На этот раз он нарочно не стал оборачиваться, и лишь когда таинственный незнакомец попытался в шутку закрыть ему лапками глаза, он запрокинул голову. Сверху вниз на него смотрел мумрик в зеленой старой шляпе с пером кондора.
– Снусмумрик! – восторженно завопил Муми-тролль, совершенно забыв о должной каждому муми-троллю степенности...
* * *
...Снусмумрик отложил свою губную гармошку и внимательно посмотрел на Муми-тролля. Глаза у него были черные, но не от тоски и разочарования, как при расставании. Он был абсолютно очарован: и новой песней, и звездами, и костром, и весной, и даже копошащейся в траве мелюзгой... А больше всего – самим Снусмумриком! «Ой-ёй, – с беспокойством подумал Снусмумрик, – разве этот самый правильный и хороший маленький тролль мог...?»
Ох, дорогой читатель, задумайся, а был ли Муми-тролль ТАКИМ уж маленьким? Ведь он потихоньку становился самым настоящим взрослым муми-троллем, лапки у него уже давно отболели от быстрого роста. Зато собственная мордочка теперь казалась ему слишком большой, а хвост – слишком коротким; постоянная забота Муми-мамы – все эти желудочные порошки, бутерброды и теплые носки – просто не давали ему жизни; к «дружбе» со фрекен Снорк он относился теперь с пренебрежением, считая «просто дурацким детским увлечением»... Зато Снусмумрика он просто обожал – не столько восхищался, сколько именно обожал. И если малыш Муми-тролль жаждал именно отправиться на поиски Приключения, то подросший тролль очень хотел даже просто сидеть себе рядом с другом у костра и есть поджаренные хлебцы, и спорить, звездная будет ночь или нет... но только чтобы они сидели близко.
Снусмумрик удивленно уставился на Муми-тролля, внезапно подвинувшегося ближе. Муми-тролль смущенно пошевелил ушами.
«Вот оно как, – вновь удивился Снусмумрик. – И ведь верно, он тоже очень по мне соскучился. Он ведь такой чувствительный, этот тролль... милый, добрый мой тролль...»
И Снусмумрик положил ему лапку на плечо. Муми-тролль потерся своей бархатистой мордочкой о мордочку друга. Они просто сидели, обнявшись, – ведь мама и папа никогда не говорили Муми-троллю, что если тролль и мумрик, или хомса и кнютт – кто угодно – любят друг дружку, то они целуются. И, верно, они бы очень растерялись, увидь они своего сына сейчас, а Мю бы жутко удивилась, а Снифф бы вопил, что ему худо, и, мол, как Муми-тролль мог сделать это на свой страх и риск! Только эти мысли, словно маленькие веселые солнечные зайчики, повыпрыгивали у Муми-тролля из головы.
* * *
– Милый мой, – обеспокоенно спросила Муми-мама, – где ты пропадал? И почему не пришел на ужин? Мы так волновались, ведь может явиться Морра и съесть тебя...
Она ожидала, что Муми-тролль сейчас, конечно же, скажет, что у него появилась «Тайна»: на такую-то букву начинается, на такую-то – заканчивается; ведь он еще несмышленыш...
– Мама, я сидел со Снусмумриком, – абсолютно спокойно ответил Муми-тролль, – и ты прекрасно знаешь, что Морра ушла отсюда года три тому назад. А на завтра, будь так любезна, приготовь мне бутерброды. Мы идем на реку на весь день – удить рыбу.
– Ясное дело, ясное дело, – поспешно кивнула Муми-мама. Она была очень мудрой мамой и поняла, что лучше посмотреть, что сказано в бабушкиных «Безошибочных домашних средствах» на этот счет, чем сейчас выспрашивать что-то у ее сына.
Муми-тролль кивнул, взял свечку и начал подниматься по винтовой лестнице. В голове его созревала новая песня – он никогда раньше не сочинял песен, но был уверен, что Снусмумрику она понравится.
Вот оно как.
