Первый взгляд

Они жили втроем. Это была странная компания! Два парня и тоненькая девушка, больше похожая на призрак ветра первого марта. Они, в самых лучших традициях постмодернизма, жили двойной жизнью. Старший, Станислав, работал компьютерщиком в одной из московских фирм, зарабатывал приличные деньги. Правда, у него было очень мало свободного времени, так как было много работы. Ну и ладно, правда? У него была небольшая двухкомнатная квартира в центре Москвы, в холодных синих тонах им самим отделанная. В редкие свободные минуты он целовал губы своих любовников и рисовал. В углу одной из комнат стоял светлого дерева мольберт.

Сашка был аспирантом МГИМО, через пару месяцев собирался защищать диссертацию, все дни проводил в беседах с озабоченным старым профессором, стараясь хоть в чем-то соответствовать его идеалам. Отрываясь от книг, вырываясь из профессорского кабинета, – играл на скрипке. Что-то играл. В новизне ему, по крайней мере, никто отказать не мог.

Риш заканчивала вуз, падала с ног от усталости после лекций и библиотек. Пила горячий чай без вкуса чая, зато со вкусом сахара, в столовой универа. Подправляла диплом, готовила доклады, писала отчеты и контрольные. А позже, просыпаясь от настойчивого стука где-то в районе головного мозга, с болью в глазах набирала на компьютере то, что после Станислав и Сашка называли «ее прозой» или «ее неудавшимися стихами».

Они все втроем жили в квартире Станислава. От нее было пятнадцать минут на метро до вуза Риш и двадцать (с учетом пробок) – до Сашкиного на машине. Иногда Станислав оставался один. Сашка уезжал проведать родных, у Риш в подмосковном городке жили родители и младший брат. Но потом все возвращались. Сашка – несколько чаще. Риш – пару раз в неделю. Так они и жили, спали в одной постели, будили друг друга по утрам, на ходу жевали приготовленные мамой Риш бутерброды, запивали их холодным кофе и изо всех сил старались создать сказку наяву. До тех пор, пока не расстались. Вот такая простая история.

Второй взгляд

Не желая шокировать окружающих, они все-таки делали это. Или хотели? Да, наверное, хотели. Как иначе объяснить столь эпатирующее поведение уважаемых членов общества? Молодой человек, занимающий высокую должность в солидной фирме, у всех на глазах в московском сквере целует какого-то парня. И – представляете – делает вид, что не обращает внимания на взгляды и замечания окружающих! И это не все! В квартире, в которой живут эти аморальные типы, поселилась еще и девушка. Страшно подумать, чем они там занимаются! Разврат и похоть, похоть и разврат. Знаете, что такое групповуха? С элементами садомазохизма? Вот! Это оно самое. Как еще можно назвать жуткое зрелище: два парня и девушка в одной постели!? И им – это – нравится! А если появится ребенок? Как же эта злополучная «мамаша» будет объяснять ему, кто из этих двух дядей его папа?

Они живут там уже несколько месяцев. А на вид такие приличные. Она, говорят, заканчивает педагогический университет. Интересно, чему она научит детей? Подумать страшно, что вырастет из них потом. Один из молодых людей – программист. Другой – аспирант какого-то престижного вуза, собирается защищать кандидатскую. Все так прилично, аж противно. А на самом деле – они там все вместе занимаются сексом. Вместе! Два парня и девушка!

До чего докатилось наше общество?

Взгляд изнутри

Светло-коричневый мольберт. Странный рисунок, напоминающий темный лес под небосводом, отороченным светлым джинсовым рюшем. С широких рукавов темно-зеленого свитера крупной вязки стараешься стереть краску. Желтую, едкую. Капельки с самого кончика кисточки аккуратно ложатся на бумагу, составляют неожиданно четкий и ясный рисунок.

Резко поворачиваешь голову – в комнату, расположенную под самой крышей невысокого дома, входит Сашка. На темных волнистых волосах, собранных в хвост, светятся умирающие снежинки. Он улыбается и подает тебе руку. Ты притягиваешь его к себе и стараешься с закрытыми глазами – словно играя в жмурки – найти его губы. Он поддается, и ты находишь...

Сашка потрясающе смотрится посреди пустой комнаты, в темно-зеленом свитере Станислава, со скрипкой, тяжело и туго прижатой к подбородку. Через открытое окно пробирается в комнату звон трамвая и теплый ветер. Туманно пахнет пыльцой, зарождающимся мартом и чьей-то разбитой надеждой. Она звенит вместе с трамваем, Сашка ловит ее и с закрытыми глазами пытается нащупать скрытую где-то на уровне губ Станислава ускользающую мелодию. Иногда находит...

Рассыпающимися по паперти камешками, выкатившимися из детской руки, по лестнице перестукивают тонкие пыльные каблучки. Риш, в длинном, наполовину расстегнутом черном пальто, с нелепо повязанным ярко-рыжим шарфом, в шляпе, надвинутой на лоб, с охапкой мимозы врывается в комнату. Шум улицы и запах опадающей прямо в руки Сашки мимозы мешают Станиславу рисовать.

В темной комнате Риш сидит за горящим экраном компьютера и непослушными пальцами набирает какие-то чужие пока слова. Они складываются в стихи или прозу, в зависимости от времени года и часа, позднего или раннего. Ничего не понимая из того, что она пишет, старается Риш вместить в несколько строчек мольберт светлого теплого дерева, темную лакированную скрипку, чуть солоноватый странный поцелуй и мохнатые падающие шарики мимозы. Иногда получается...