Сэм постоянно повторяет, что любит его, но Дин думает, что эти слова предназначены не ему. Просто Сэм постоянно напоминает об этом себе. Боится забыть.

А Сэм и правда забыл. Впрочем, память стала подводить и Дина. Он не знает, сколько точно месяцев прошло с того дня, когда мир изменился и перестал быть нормальным.

Но сейчас это и неважно. Он находится в самой совершенной тюрьме, потому что бежать из нее попросту некуда.

Сэм повторяет, что любит его, даже когда в очередной раз спокойно вгоняет кривой нож в тело Дина. Повторяет о том, что любит, даже когда его глаза затягивает аспидная чернота. Даже когда насилует его. Дин предпочел бы не слышать всего этого, но шепот Сэма всегда с ним. Это «я тебя люблю» настолько плотно отпечаталось в его сознании, что Дин слышит эти слова даже в беспамятстве, когда его одержимый младший брат оставляет его.

На самом деле Дин прекрасно понимает, что только благодаря убежденности младшего брата в том, что тот его любит, он до сих пор жив.

И он не позволяет себе думать о смерти, хотя по идее должен был бы молить о ней. Смерть казалась бы кому-то другому на его месте желанным избавлением от этого кошмара. Кому-то другому, но не Дину.

Он знает, что Сэм не убьет его, даже если он ему надоест. Впрочем, Сэм и так уже делал с ним все, что только могло прийти ему в голову.

Первое время Дин просил Сэма бороться. Почему-то он был уверен в том, что это поможет. Как когда-то помогли те же самые просьбы с отцом. Но Сэм... Сэм – это совершенно другое. Он только успокаивающе ему улыбался, доставая из кармана нож.

Поэтому Дин перестал пытаться дозваться своего младшего брата обратно. Он понял, что это все бесполезно.

Только раз, когда Сэм принялся за его лицо, равнодушно срезая с него кожу, Дин стал пытаться вновь.

Но Сэм сказал:

– Дин, ты же знаешь, что я люблю тебя. Я не причиню тебе вреда.

И вогнал нож прямо в его правый глаз...

Разумеется, Дин не умирал. Сэм ему этого не позволял. Приходя в себя после очередной ночи с ним, Дин обнаруживал себя полностью излеченным.

Сейчас Сэм по-кошачьи вылизывает его шею, и это почти приятно, потому что это не больно. Его язык – влажный, мягкий и горячий. Но в следующий момент зубы Сэма впиваются в его шею рядом с веной, впиваются так сильно и глубоко, что идет кровь. Дин дергается в своих невидимых путах. Свои укусы и царапины, которые он оставляет на теле Дина, Сэм не излечивает. Они словно подтверждают, что Дин – его.

Напоминают Сэму о том, как он любит Дина, своего старшего брата.

На самом деле Дин запрещает себе думать о смерти лишь по одной причине.

Он должен, нет, он обязан найти способ освободить от всего этого Сэма. И себя. Спасти их обоих.

Я должен это сделать.

Так Дин Винчестер думает каждый раз, когда Сэм засыпает рядом с ним, на простыне, влажной от его крови и пота.