Для Пиры

... Посторонний звук, тихий, но от этого не менее мерзкий, неумолимо выдёргивал из сладкого, уютного сна.

Катце оторвал от подушки тяжёлую голову и огляделся в поисках будильника.

А-а, это же комм! Оставленный, как назло, в кармане брюк.

Рыжий осторожно выбрался из-под руки Рауля, уповая на то, что блонди достаточно крепко спит, и прошлёпал к креслу, в которое вчера бросил одежду. Брюки почему-то обнаружились не в самом кресле, а рядом, на полу.

Катце поднял их и вытащил комм из кармана.

– Да? – очень тихо произнёс он.

– Слушайте, – звонивший явно пытался говорить ещё тише. – У нас проблемы.

– Какие?

Рыжий мысленно припомнил все текущие дела. Ничего особо проблемного на ум не пришло.

– Помните тот последний заказ? Ну, контейнер с ДНК. С Боргеса.

А, образцы для Рауля...

– Так вот, ваш «транспортник» прибыл благополучно. Но у нас уже несколько часов адская буча в космопорте. Куча федералов и «шишек» из таможни. Шмонают все корабли, прилетевшие за последние два дня. Ониксы, естественно, тут. И куратор.

– Как – и Вер тоже?

– Я же говорю – творится что-то очень серьёзное.

Катце мысленно чертыхнулся. С обычными таможенниками – не-элитой – проблем, как правило, не возникало. Просто надо было вовремя заботиться, чтобы нужные корабли попадали на досмотр к правильным людям.

С ониксами такой вариант не прокатит. А тут ещё и федералы...

Кстати, его же должны были предупредить – проблемы на Чёрном рынке не нужны никому! В чём дело?

– К вашему кораблю не подобраться. Капитан сказал, что вроде бы успел переключить криокамеру на автономный режим и включил глушилку массы, но я точно не уверен.

– Так успел или нет? – холодный ком крайне неприятного предчувствия опустился куда-то в желудок.

– Я не знаю! – совсем уж шёпотом вскричал собеседник. – Нас сорвали с мест и отправили обеспечивать охрану по периметру. Это не считая обычных охранников и андроидов.

– Я поговорю с капитаном.

– Не получится – федералы с начальством опломбировали пять «транспортников». Капитанов сейчас допрашивают в диспетчерской.

– Сейчас буду.

– Поторопитесь!

И Дик, один из скромных средних чинов Таможенного департамента, оборвал разговор.

Брюки, как оказалось, рыжий всё ещё держал в свободной руке. Он швырнул их на спинку кресла, в компанию к свитеру, и повернулся к двери, намереваясь пойти в ванную.

– Неприятности?

Голос Рауля был негромким и спокойным, но Катце всё равно чуть не подпрыгнул от неожиданности.

– Да нет, обычная рутина. Я скоро вернусь.

Рауль сел в кровати, немного взлохмаченный, но, как всегда, великолепный. И явно недовольный. Называется, у обоих наконец-то совпали выходные.

Катце вздохнул и отправился умываться.

Приведя себя в порядок и одевшись, он подошёл к кровати и уселся рядом с блонди.

– Понимаешь, там возникла некоторая неразбериха. Надо всё уладить.

– Я полагал, у тебя есть подчинённые, способные решать текущие проблемы.

– Есть, – согласился Катце, – но эту проблему им не решить.

Он с трудом удержался от желания обнять своего (своего?) блонди.

– Я быстро – пообещал рыжий. – Туда и обратно. Утром уже буду здесь.

Руби Лайс Вер стремительно шёл по взлётно-посадочной полосе. Инспекторы Федеральной службы по борьбе с контрабандой еле поспевали за ним. Вер знал, насколько их раздражает такая манера представителей амойской элиты высказывать недовольство, но ему было всё равно. Какая жалость, что сегодня кораблям запрещены взлёты! Этих самоуверенных людишек стоило бы подпалить огнём из дюз.

Он не любил федералов. Тем более сейчас, когда оказались поставлены на уши весь Департамент торговли, Таможенный департамент и несколько служб Департамента внешних сношений.

Вер вспомнил вчерашний звонок Юу То, своего непосредственного начальства, вспомнил последовавшую за этим тихую суматоху, зависшие на орбите «челноки» и «транспортники», мечущихся между ангарами таможенников среднего и низшего звена.

Кто бы объяснил, почему всемогущий начальник Седьмого отдела Департамента внешних сношений Юу То прошляпил готовящийся визит представителей ФСБК? Учитывая некоторые, мягко говоря, неудачи последнего времени, имеет смысл говорить о служебном несоответствии...

Ситуация, однако, складывалась всё более и более серьёзная. Разумеется, и раньше случались громкие, на всю Федерацию, скандалы, связанные с кражей интеллектуальной собственности. Что-то расследовалось, что-то спускалось на тормозах. Но за этот год скандалов и скандальчиков накопилось столько, что количество перешло в качество. Последней каплей стала кража модифицированной ДНК из лабораторий крупной научно-технической фирмы.

По утверждению федералов, следы вели на Амои. Правда, оговаривались они, есть ещё подозреваемые, но большинство улик говорит в пользу первого варианта.

Как они напали на след, оставалось совершенно непонятным.

Самым неприятным для Лайса Вера было то, что это последний скандал, он же – повод для разбирательств федерального уровня – оказался связан с именем некоего Катце, монгрела без гражданства, волей бывшего Главы Синдиката Ясона Минка ставшего одним из главных маклеров Чёрного рынка. Ситуация с точки зрения представителя элиты совершенно дикая. Потому что все остальные маклеры были гражданами. Их деятельность курировалась тремя ониксами, подотчётными Лайсу Веру, тот же, в свою очередь, выполнял распоряжения силвера Юу То. А уж непосредственным начальником То был нынешний Глава Синдиката.

Монгрел Катце из этой чёткой иерархической цепочки выпадал.

Примерно раз в месяц он отправлял Лайсу Веру рабочий отчёт, но вживую они почти не сталкивались. У монгрела была своя «ниша» – поставки эксклюзивных пэтов и продажа генетических разработок, не имевших особой ценности на Амои. Это был вполне успешный бизнес, что неудивительно, если выполняешь заказы господина нейрокорректора, а по совместительству – главного руководителя генетических лабораторий Амои Рауля Эма.

Руби сильно подозревал, что именно покровительство Эма помогло наглому выскочке из кересских трущоб удержаться на месте после смерти Минка.

Одного этого хватало, чтобы неприязнь руби к монгрелу становилась всё сильнее. Но существовала ещё одна, куда более субъективная причина.

Катце был рыжим. Тёмно-рыжим. Почти как руби Лайс Вер.

По дороге в космопорт Катце несколько раз пытался дозвониться до Дика – безуспешно.

Мысленно он перебрал все возможные причины переполоха и остановился на одной – кого-то крупно подставили.

Механизм контрабандной торговли был отработан задолго до того, как рыжий оказался на Чёрном рынке. Проблемы, насколько он знал, возникали либо из-за некомпетентности (и некомпетентных достаточно быстро убирали), либо тогда, когда начальству требовалось осадить зарвавшегося дилера.

В собственной и своих людей компетенции Катце был уверен полностью. В том, что начальство им довольно, – несколько менее, но особых грехов припомнить не мог.

Дика он обнаружил дежурящим у одного из ангаров. Невысокий парень в таможенной униформе подал знак подойти.

Наклонившись, чтобы прикурить от его сигареты, Катце тихо поинтересовался:

– Ну, в чём дело?

– Творится чёрт те что!

– Поменьше эмоций. Что ты узнал? Досматривают всё?

– Я попытался связаться с Рене – безуспешно. Похоже, обрубили связь. А отойти не могу – тут мой пост, чтоб им провалиться!

Нервничал Дик явно не только из-за груза, предназначавшегося Катце. На Чёрном рынке каждый стремился провернуть бизнес в меру своих возможностей и способностей.

– Как там капитан, не выяснил?

– О, с капитаном, кажется, порядок. Допросили и отпустили.

– А мой товар? Ну?

– Разговор был коротким. Подтвердил, что автономная система и камуфляж работают.

– Прекрасно.

Рыжий кивком головы поблагодарил Дика за сигарету и направился к зданию диспетчерской, освещённому прожекторами. Там как раз собралась небольшая группа таможенников, в числе которых был и искомый Рене.

Тот заметил Катце издали и явно растерялся, не зная, как реагировать. Одно дело – каждый месяц получать на «левый» счёт радующую глаз сумму, время от времени страдая приступами слепоты, и совсем другое – общаться с дилером на виду у коллег.

Катце, прекрасно понимая страдания таможенника, шёл нарочито медленно. Он с любопытством ожидал, как же тот выкрутится. По мере приближения рыжего лицо Рене вытягивалось всё больше – идей у него, похоже, так и не появилось.

Сжалившись, Катце кивнул в сторону небольшого здания неподалёку. Если таможенник не сумеет сослаться на неотложные дела – придётся менять его на кого-то более сообразительного.

Едва закрыв за собой дверь, Рене накинулся на поджидавшего его Катце.

– Почему не предупредили о готовящемся шухере?!

– Я ничего не знал.

– Остальных предупредили, – таможенник снял форменный головной убор и вытер пот со лба. – Я даже не успел связаться ни с кем из ваших людей. Уф-ф, только-только отпустили.

– Надеюсь, вы им ничего не сболтнули.

– Отмазывался как мог. Если ваш капитан дал другие показания, вы меня здорово подставили.

– Насколько я знаю, он говорил примерно то же. И успел принять необходимые меры. По идее, сканирование не должно дать никаких результатов.

– «По идее»! – передразнил его таможенник.

– Я и в самом деле не знал, что тут, появилась эта инспекция. Разумеется, ваш ущерб... э-э... морального характера будет возмещён.

Эта фраза понравилась Рене куда больше, судя по выражению его лица.

– Из-за чего сыр-бор? – спросил Катце. – Кто-то попался на жареном?

– Официально ничего не объявляли, – таможенник пожал плечами. – Судя по обилию высоких чинов... Не иначе, кто-то попытался откусить слишком большой кусок. Вы не в курсе, что бы это могло быть?

Катце сделал неопределённый жест и в свою очередь спросил:

– Вы сказали, остальных предупредили – кто?

– Предупреждение пришло откуда-то сверху. Срочное. Велели придержать грузы на орбите. Или вообще отложить запланированные рейсы на Амои.

Катце втянул воздух сквозь зубы.

Никакого сообщения не приходило, в этом он был уверен. И если бы не новейшая система маскировки груза... И не выдержка капитана и таможенника...

Катце не сомневался, что контрабанду искали конкретно на его «транспортнике». Точно так же он не сомневался, что кто-то очень умело приготовил его на роль козла отпущения, только в последний момент что-то сорвалось. Или сорвалось тогда, когда он на деньги Рауля приобрёл контрабандную же глушилку массы?

Если за шкирку взяло высокое начальство, дела плохи.

Рауль, можно, я спрячусь у тебя под кроватью?

Интересно, как блонди Эм отреагирует на такой вопрос.

– Спасибо, Рене.

Катце кивком попрощался с таможенником и вышел на улицу.

У входа в диспетчерскую стоял руби Лайс Вер в окружении явно федералов.

Рыжий поморщился, подумав, что разговор с начальством всё равно неизбежен.

Встреч с куратором Рынка Лайсом Вером Катце по мере возможности старался избегать. Он как-то сразу понял, что очень не полюбился высокомерному элитнику.

Пока был жив Ясон Минк, общаться с руби практически не приходилось. Случилась только пара совместных дел с «обычными» маклерами, вот тогда пришлось отчитываться конкретно перед Вером.

После смерти Ясона явно довольный руби вызвал рыжего к себе и сообщил, что теперь тот переходит под начало одного из ониксов – как и следовало сделать с самого начала. Вот тогда-то позиции Катце-маклера здорово пошатнулись – наверняка не без помощи того же Вера. Слишком уж часто стали случаться всякие накладки, стоившие монгрелу не одного выгодного клиента. Ощущение было, будто руби только и ждёт возможности выкинуть выскочку обратно в Керес. Что касается неприязни «гражданских» маклеров, то к ней он привык и не обращал особого внимания, стараясь только не переходить дорогу самым влиятельным.

Пришлось немало потрудиться, чтобы восстановить хотя бы некоторые из прежних связей.

А потом появился заказчик Рауль Эм. И Катце снова практически выпал из цепочки подчинения, у руби же появилась очередная серьёзная причина для негодования.

Иногда Катце думал: «Если он снова попытается выяснить, что связывает меня с Раулем, к Раулю я его и пошлю». Картина «Вер – Рауль» несказанно поднимала рыжему настроение. Но, полюбовавшись ею некоторое время, он с сожалением отказывался от заманчивой мысли. Не стоило слишком раздражать руби.

И не стоило без крайней необходимости прибегать к помощи Рауля.

Монгрела Вер увидел почти сразу.

Тот шёл, заложив руки в карманы куртки, прямой и, как показалось руби, возмутительно спокойный. Подойдя, он поклонился руби и отошёл к двум коллегам маклерам, стоявшим поодаль от основной группы. Таможенников и федералов он словно бы не заметил. Впрочем, неудивительно – они не являлись начальством.

Острый слух руби уловил произнесённые рыжим вполголоса слова:

– Кто-нибудь попалился?

– Нет, – так же тихо ответил другой маклер. – Но копают конкретно. Боргес поднял страшный шум по поводу кражи интеллектуальной собственности.

Вер кивком головы подозвал к себе одного из ониксов.

– Монгрела – на допрос к инспектору.

– К главному инспектору? – уточнил оникс.

– Да. Но сначала пусть подойдёт сюда.

Оникс не обратился напрямую к Катце, а, в свою очередь, дал знак второму маклеру. Тот что-то шепнул рыжему.

Субординация была соблюдена.

Катце приблизился.

– Вон тот «транспортник» был отправлен на Боргес по твоему распоряжению?

– Да, господин Вер.

– С какой целью?

Катце остался невозмутим.

– Господину Эму для проведения серии экспериментов потребовалась боргесская амфибия.

– И где она? Ни аквариума, ни клетки на корабле не обнаружено.

– Я не смог выполнить этот заказ. Как раз неделю назад вышел закон об охране редких и вымирающих видов. Амфибия оказалась в их списке.

– Ты хочешь сказать, что гонял пустой «транспортник» туда и обратно?

– По не зависящим от меня обстоятельствам. Все расходы оплатил господин Эм.

Вер поймал себя на желании скрипнуть зубами. Опять этот «господин Эм»!

– Тебя проводят в диспетчерскую. Там расскажешь федералам, что у тебя в этом «транспортнике». Потом я с тобой поговорю.

Он проводил глазами удаляющуюся тёмно-рыжую, почти красную шевелюру. По какому праву у этого наглеца цвет волос как у руби?

– Так вы говорите, ничего не найдено? – обратился он к федеральному инспектору.

– По правде говоря, я не сомневался.

– Ну, это было быстрое сканирование, – протянул тот, беззастенчиво рассматривая красивое лицо амойца. – Полагаю, тщательная проверка принесёт результаты. Ну, а пока можно сказать, что сканеры не показали действующих источников питания, значит, криокамеры не работают. Но ведь помимо криокамер и есть и другие способы сохранить украденные образцы.

Вер высокомерно приподнял брови.

Главный инспектор Федеральной Службы по борьбе с контрабандой нетерпеливо побарабанил пальцами по столу.

Ему не нравилось открытое с трёх сторон помещение диспетчерской, не нравились панорамные окна. Он вообще не привык работать на виду. А сейчас чувствовал себя, словно амёба под микроскопом.

Этот космопорт ничем не отличался от остальных – то же жаропрочное покрытие, те же служащие в униформе, те же силуэты кораблей. Исключение составляли элитники, выглядевшие в своих нефункциональных, хоть и красивых, сьютах живыми воплощениями архаичности. Сволочи. Нечеловечески красивые, высокомерные и при этом безупречно учтивые сволочи. И планета мерзкая.

И ни хрена не нашли.

– Босс, тут, похоже, появился главный подозреваемый. Вер направил его к вам, – доложил по комму помощник.

– Прекрасно.

В сопровождении андроида-охранника и одного из ониксов (Катце почти не сталкивался с ним и потому постоянно забывал его имя) рыжий прошёл в диспетчерскую.

Упитанный мужичок – видимо, главный инспектор – уныло глядел в окно, выстукивая пальцами на столе какую-то мелодию.

Катце слегка наклонил голову.

– Господин инспектор, вы, кажется, хотели видеть дилера, который отправлял «транспортник» на Боргес, – оникс едва заметным кивком указал на Катце и с равнодушным видом устроился на одном из стульев, стоявших у стены.

Монгрел усмехнулся про себя – ему тут вряд ли предложат стул. Однако, как ни странно, инспектор жестом пригласил его сесть. Выражение лица у него, правда, при этом было далеко от гостеприимного.

Катце уселся, сцепив пальцы рук на колене, и стал ждать.

Инспектор сверился с информацией на экране своего лэптопа.

– Дилер Катце... э-э-э... Просто Катце? Без фамилии?

– Я монгрел.

Если инспектор и был не слишком осведомлён о сословных тонкостях Амои, он ничем этого не показал.

– Итак, «транспортник», – начал он. – Он пуст. То есть сканирование показало, что все приборы отключены. Масса корабля не превышает заявленную ни на килограмм. Объясните мне, ради всего святого, зачем же вы его гоняли?

Катце слово в слово повторил ту же версию, которую озвучил Веру.

Выражение лица инспектора стало вовсе кислым.

– Не сомневаюсь, алиби вами проработано от и до. Но объясните мне странное совпадение – маленький «транспортник» с Амои прибывает на Боргес, сутки торчит в космопорте, хотя упомянутый вами закон уже действует, затем улетает пустым, и буквально пару часов спустя обнаруживается, что скопирована ценная документация и исчезли образцы ДНК. Именно то, чем не раз интересовались генетики Амои.

Рыжий пожал плечами.

– Ничем не могу помочь. Я знаю только, что мой заказчик проводит генетические опыты, и ему периодически бывает нужен новый генный материал. Но законов мы не нарушаем.

Инспектор вдруг поднялся из своего кресла и навис над Катце, опершись о стол кулаками.

– Я ведь разберу твою консервную банку. Распилю вдоль и поперёк. На молекулы распылю. Ты у меня ещё попрыгаешь! Я вас прижму к ногтю!

– Не так быстро, господин инспектор – вмешался оникс, до этого равнодушно смотревший в окно. – Вы применили все разрешённые федеральными законами методы обыска и сканирования. Более того, мы пошли вам навстречу и разрешили обыскать и опломбировать четыре других корабля, прилетевших на Амои в тот день. Вы нигде ничего не обнаружили. Может быть, вам стоит заняться «запасным вариантом»?

Катце мысленно поаплодировал неожиданному союзнику. Впрочем, тут у них с элитой интересы совпадают.

Сигнал комма главный инспектор воспринял как дар свыше – можно было отвлечься на важную беседу и не смотреть на двух амойских ублюдков, которые явно потешаются над ним.

– Да! – рявкнул он.

– Босс, – произнёс несколько опешивший помощник, – там их шишка, ну, тот, который с красными волосами, интересуется, закончен ли допрос.

Инспектор скрипнул зубами.

Он снова пробежал глазами досье рыжего парня, сидящего напротив. Бред какой-то. Судя по представленным документам, этот Катце просто не существует как физическое лицо... то есть в физическом теле он очень даже существует. Но правомочного субъекта по имени Катце просто нет. Зато есть масса завизированных им расписок, накладных, платёжных ведомостей. Выходит, что Веру он официально не подчиняется, а вот неофициально...

Монгрел. Не-гражданин.

– Послушайте, Катце – осторожно начал инспектор, от всей души желая, чтобы оникс провалился в тартарары. – Мы можем договориться. Ваш статус...

– О-о, – глаза Катце сузились. – А при чём тут мой статус?

Краем глаза инспектор увидел, что клятый оникс поправляет комм. Не иначе – успел послать какое-то сообщение.

И точно – буквально минуту спустя в дверь постучали. На пороге появился Лайс Вер.

С его появлением просторная диспетчерская словно бы уменьшилась в размерах. Инспектор в который раз позавидовал росту и телосложению амойской элиты. Пусть все они казались ему на одно лицо – но зато какое!

– Прошу прощения, господин инспектор. Допрос закончен?

– Да, – без энтузиазма ответил федерал и тут же уточнил. – Но мне нужна подписка о невыезде.

– Вы хотите взять подписку о невыезде – с монгрела? – Вер произнёс это так, словно инспектор заговорил о наличии разумной жизни в микромире. – Разумеется, Катце не покинет Амои, не покинет Танагуру и не покинет Керес.

Руби чуть повернул голову в сторону Катце. Тот кивнул куда-то в пространство.

Коротким жестом Вер приказал монгрелу следовать за ним и покинул диспетчерскую, очень холодно попрощавшись с господином главным инспектором. Рыжий понял, что... э-э-э... некорректное предложение федерала не осталось незамеченным.

Идя следом за руби, Катце раздумывал, что ему сейчас делать. Раз уж инспектор заговорил о статусе – федералы явно решили применить пряник, поскольку с кнутом ничего не вышло. А вот знает ли куратор о небольшом, но увесистом контейнере в небольшом тайничке в одной из переборок небольшого «транспортника»?

Катце никогда не сомневался, что на него «стучат». Впрочем, этой участи наверняка не избежал ни одни из «гражданских» маклеров, равно как и любой более-менее приличный таможенник среднего звена.

Словом, очень велика вероятность, что Вер о грузе уже знает. А нет – так узнает в ближайшее время.

Интересно, он в курсе, что Катце единственный, кто не получил предупреждение? Или... сам его не отправил? Да нет, это уже паранойя. А вот разговор наверняка предстоит содержательный.

Катце огляделся – похоже, их путь пролегал к одному из складов, служившему деятелям Чёрного рынка чем-то вроде неофициальной конторы. Хорошо, по крайней мере, уже то, что не будет выволочки при всех.

Вер дождался, пока монгрел откроет дверь своей картой и распахнёт её перед начальством. Прошёл вперёд, оглядел просторное помещение и уселся в кресло перед терминалом. Катце остался стоять.

– Что у тебя на «транспортнике»? – резко спросил руби.

– Контейнер с образцами ДНК и документацией...

– ... с Боргеса.

– Да. Для господина Эма. Капитан перевёл криокамеру на автономное питание и поместил в тайник.

– Прелестно, – процедил руби.

Он помолчал.

– Я полагал, мои распоряжения выполняются беспрекословно. А распоряжения были таковы, – ровный голос элитника налился угрожающей силой. – Вы, маклеры, должны были отдать распоряжения своим подчинённым, а те – уничтожить контрабандные товары либо зависнуть с ними на орбите. Но монгрелу Катце закон не писан. Монгрел Катце полагает, что нейрокорректор Эм всесилен, и плюёт на приказы вышестоящих и на субординацию вообще.

– Я не получал никаких распоряжений, – ответил рыжий, стараясь сохранять спокойствие.– И узнал обо всём только сегодня.

– А вот в это я верю сразу. Но встаёт вопрос – чем же таким интересным занимался монгрел Катце, если пропустил продублированную информацию, касающуюся его работы?

В самом деле, где был Катце?

Катце сомневался, что Вера устроит ответ вроде "Ну, сначала я разгрёб все дела, потом поехал к Раулю... о, прошу прощения, к господину Эму. А потом... как обычно – ужин, разговор, постель. Или вы хотите в подробностях?"

– Я обсуждал с господином Эмом новый заказ. Уж очень не хотелось снова гонять туда-обратно пустой корабль. Почту я проверил не менее пяти раз.

Серые глаза Вера потемнели.

– Надеюсь, ты не попытаешься меня убедить, что кто-то нарочно задержал предназначенную тебе информацию?

– Нет, господин Вер. Но могла случиться ошибка.

– Разумеется – очень мягко произнёс руби. – Компьютерный вирус, жертвой которого стал исключительно монгрел Катце. Очень печально.

Внезапно тон руби резко поменялся, хотя выражение лица и поза остались прежними.

– А между тем, Катце, я знаю прекрасную антивирусную систему. Она называется «ротация кадров». Меня давно не устраивает твоя полная автономность и не менее полная безответственность. Разумеется, ты ответишь, что на своём месте приносишь пользу Амои. А я отвечу, что ты приносишь пользу только Раулю Эму. Что до Амои, то сегодняшние события наглядно показали, насколько ты полезен.

– Господин Вер...

– Не перебивай меня, монгрел. Я сегодня же поставлю в известность Синдикат. Разумеется, до полукровки им нет дела, а вот до скандала с контрабандой – есть. И, полагаю, полукровку вышвырнут в Керес, где ему самое место. Но, скорее всего, утилизируют. Вот это действительно будет польза. А теперь убирайся.

Когда Катце, вызывающе прямой и спокойный, выходил в дверь, у Лайса Вера появилось непреодолимое желание запустить чем-нибудь ему вслед.

Но он ограничился тем, что активировал терминал, на котором набрал и с которого отправил два письма – точнее, доклад силверу Юу То и краткое сообщение Раулю Эму. В докладе излагались события прошедшей ночи и утра, а также предлагалось отправить виновника скандала на утилизацию. А суть краткого сообщения сводилась к следующему: «Господин Эм, вам имеет смысл найти себе другого поставщика, поскольку монгрел Катце потерял доверие куратора и на Чёрном рынке больше работать не будет».

Однако за время, которое понадобилось Лайсу Веру, чтобы дойти от склада до диспетчерской, что-то очень сильно переменилось.

Первым пришёл издевательски-вежливый ответ от господина нейрокорректора, в котором сообщалось, оный нейрокорректор признателен куратору Рынка за беспокойство, но его, нейрокорректора, совершенно не устраивает замена проверенного и надёжного поставщика, как и возможная задержка очень важного груза.

Потом, как будто этого было мало, последовало распоряжение То со ссылкой на Главу Синдиката – монгрел Катце остаётся на Чёрном рынке с временным(!) переподчинением куратору.

Прочитав всё это, руби позволил себе чисто человеческий жест – потёр лицо ладонями.

Ладно, Катце останется. Но ведь То не уточнил, в каком качестве.

Вер замысловато выругался про себя, припомнив самые сочные обороты из кересского жаргона.

По дороге к своей машине Катце изо всех сил сохранял спокойное выражение лица. Начинался рабочий день, кораблям наконец-то разрешили взлёт, сотрудники космопорта и обслуживающий персонал носились с удвоенной энергией, так что внимание на проштрафившегося дилера обращали немногие.

Очень кстати на глаза попался Дик. Катце жестом подозвал его к себе.

– Приведи в порядок всю документацию. Остальным передай, чтобы тоже подсуетились.

Резким движением руки оборвав начавшиеся расспросы, рыжий пошагал дальше.

Он сел в машину, задал автопилоту маршрут – сам вести не мог, руки дрожали.

И обмяк на сиденье.

В голове вертелась мешанина из десятков вариантов возможного развития событий. Улететь с Амои не дадут – на него же наложено что-то типа обязательства о невыезде. Переждать в Кересе... Катце припомнил родные трущобы и решил оставить визит на историческую родину как запасной выход. Попроситься в Эос, под крылышко к Раулю? Нет, в самом деле, кто додумается искать монгрела в спальне блонди? Катце едва не захохотал в голос.

Всё зависело от того, как поступит Вер. С руби сталось бы отправить группу «падальщиков» прямо сейчас, не дожидаясь разрешения начальства.

Катце снова задумался – ну почему чёртов элитник так его ненавидит? Может, это отличительная черта руби? С ониксами получалось контактировать нормально, с блонди (рыжий фыркнул) более чем нормально. Правда, на джейдах и сапфирах он свою монгрельскую харизму ещё не пробовал.

Однако, припомнив маниакальное пристрастие Вера к соблюдению субординации, Катце подумал, что на самодеятельность тот вряд ли решится. А, стало быть, пятьдесят пять процентов из ста, что на пороге дома не будет ждать расстрельная команда... Рыжий дал команду автопилоту, и машина отправилась в окраинный район Мидаса, где преуспевающий дилер Чёрного рынка снимал теперь квартиру.

Он оказался прав – никто не караулил у двери.

А раз так, следовало принять некоторые меры – например, перевести деньги с одного счёта на другой.

Вдохновлённый это мыслью, рыжий уселся за терминал – и обнаружил, что пришло одно-единственное письмо.

Рауль?!

Открывая сообщение, Катце продолжал недоумевать – он ведь не просил у Рауля помощи. Вообще не мог припомнить, когда чего-то у него просил... ну, за исключением некоторых моментов в постели. Он слишком боялся, что правда об их отношениях выплывет наружу. Боялся просто панически...

В письме было всего несколько строк – просьба не наделать глупостей и «... я разберусь с этим».

Минут через пятнадцать пришло ещё одно сообщение – от руби. Вер извещал Катце, что с сегодняшнего дня тот переходит под его непосредственное начало.

Не подозревая, что повторяет жест красноволосого элитника, рыжий потёр лицо ладонями.

Больше всего ему сейчас хотелось поговорить с Раулем и выяснить, как ему ЭТО удалось. Надо полагать, господин Эм обратился к господину То, а то и напрямую к Главе Синдиката. Возможные последствия рисовались такие, что Катце тихо запаниковал...

Замигал значок – очередное сообщение. Рауль просил явиться сегодня в Эос не позднее 21.00.

Катце посмотрел за окно, где занимался неплохой ясный день, подумал, что при необходимости его вызвонят, притащил из спальни подушку с пледом и завалился спать на диванчике.

В просторном, размером, наверное, со всю Катцеву квартиру, холле рыжего встретил Эдди, старший фурнитур.

– Добрый вечер, господин Катце.

– Привет. А где господин Рауль?

– На пэт-шоу у господина Аями.

Ясно. Вернётся нескоро.

– Господин Рауль приказал подать вам ужин.

Судя по интонации, в случае отказа его намеревались накормить насильно. А вот это зря – такого повара, как у Рауля, не найдёшь ни в одном ресторане.

Катце улыбнулся.

– Ну что ж, послушаемся господина Эма.

После ужина Катце проверил почту и отправился в душ. Как ни странно, снова накатила сонливость.

Устроившись на широкой кровати Рауля, рыжий стянул на себя все покрывала, замотался, как в кокон, и задремал.

Разбудил его негромкий звук шагов. Потом прогнулся матрас рядом.

– Как шоу? – вполне бодро поинтересовался Катце, поворачиваясь к Раулю.

Тот наклонился над ним, упершись локтями в подушку по обе стороны Катцевой головы.

– Несколько затянуто.

Несколько мгновений рыжий смотрел прямо в ясные зелёные глаза.

– Спасибо.

Он и сам толком не понял, за что благодарил. Спасибо за то, что я тебе нужен?

Глаза Рауля были... ну да, тёплыми. Другого слова не подобрать.

– Я не знал, что неприязнь Вера зашла так далеко.

– Я и сам не знал, – Катце умудрился пожать плечами через все покрывала. – Придётся снова доказывать свою полезность. Ну да не впервой. Но ты-то – как тебе удалось?..

Рауль улыбнулся совершенно не по-блондиевски, приведя Катце в состояние щенячьего восторга.

– Даже Глава Синдиката не рискует ссориться с начальником отдела нейрокоррекции... без крайней необходимости.

– Хороший нейрокорректор – довольный нейрокорректор, так?

Блонди рассмеялся.

– Примерно так, – он поднялся, скользнув губами по щеке Катце. – Эдди я отпустил. Поможешь мне?

И глазами указал на парадный сьют.

Катце был совершенно не против. Раздевая Рауля, он лишь позволил себе хмыкнуть:

– Сейчас я понял, почему ты взял в любовники бывшего фурнитура. Никто другой не разобрался бы с этими застёжками.

Уже когда Рауль лёг рядом, Катце вновь охватил панический страх.

– Нет, ты всё-таки скажи – как ты его убедил? Неужели сознался, что мы... что ты...

– Когда ты заводишь разговор об этом, у меня такое чувство, будто наша связь – какая-то твоя постыдная тайна.

Катце ошеломлённо заморгал в полумраке.

– Ты думай, что говоришь, блонди! Нашёл же слово...

Рауль притянул его к себе, принялся ласкать.

– Чтобы ты успокоился – я сегодня связался с Главой Синдиката, настоял на приёме, сообщил о письме куратора Рынка и о том, что ты лучший, надёжнейший мой поставщик. Упомянул, что на это место тебя поставил Ясон Минк – а уж его-то нынешний Глава помнит хорошо... Вот, собственно, и всё. Тебе незачем так нервничать.

А чтобы Катце окончательно перестал нервничать, Рауль перешёл к поцелуям. Судя по всему, он решил возместить рыжему стрессы минувшего дня. Тот не имел ничего против – нежные, почти трепетные прикосновения любовника заставляли забыть о мире за пределами спальни.

Впрочем, нежности блонди имели вполне конкретную цель. За время их романа он хорошо изучил все «слабые места» рыжего и теперь без зазрения совести пользовался этим. Поцелуи, лёгкие укусы, пощипывания в нужных точках... Катце только что не скулил. Он попытался взять – в прямом смысле – инициативу в свои руки, но Рауль перехватил его за запястья, оторвался от зацелованной шеи и начал планомерно съезжать вниз по прохладной и скользкой шёлковой простыне, попутно чмокнув Катце куда-то в область пупка.

Сообразив, что сейчас будет, рыжий сделал попытку его удержать – он терпеть не мог терять контроль над собственным телом, а к этому всё и шло. Но блонди ещё раз доказал, что он бесчувственный ублюдок, потому что развёл почти не сопротивляющиеся худые ноги, обхватил узкие бёдра, подтянув Катце так, чтобы было удобнее, и забрал в рот одно яичко...

Рыжий издал какой-то сдавленный звук, выгнувшись всем телом. Казалось, его руки не знают, что делать – то ли оттолкнуть светловолосую голову, то ли притянуть её как можно ближе к раскрытому паху. А блонди хозяйничал там, прекрасно зная, какие именно прикосновения заставят Катце зашипеть или захлебнуться воздухом.

– Рауль, сволочь, сколько можно! – рыжий вцепился в шевелюру любовника. – Трахни меня, наконец! А-ах-х...

Монгрел дёрнулся и рывком свёл бёдра, словно хотел задушить блонди. Рауль снова нарушил негласное табу – попытался языком приласкать его анус.

Есть вещи, которые никогда не позволишь ни себе, ни другому.

– Проклятье, Катце, тебе ведь нравится!

– Нравится, но не так! Слушай, блонди, у тебя что, не стоит сегодня? Сколько можно меня облизывать!

Такого обвинения Рауль снести не мог.

– Ну, я тебе сейчас покажу, как у меня не стоит,– очень ласково произнёс он, нависая над Катце. – Сам напросился.

Но рыжий почему-то не испугался. Наоборот, дёрнул блонди, опрокидывая его на себя, и впился ему в губы жарким азартным поцелуем.

Потом было много чего. Катце на спине, с подтянутыми к груди ногами, и Рауль на коленях. Катце, вцепившийся руками в спинку кровати, и Рауль сзади. Рауль лежащий и Катце сверху. Рауль, сидящий на краю постели, и Катце на его коленях, лицом к нему...

В такие моменты рыжий забывал о своей неполноценности и действительно верил, что для Рауля в мире не существует никого, кроме него. И старался платить той же монетой – искренней, страстной самоотдачей...

– Ты зря молчал насчёт сегодняшнего, – негромко проговорил блонди, когда они уже просто лежали рядом. – Ты всё ещё мне не доверяешь.

Последние слова были не упрёком – констатацией факта. Рауль не умел упрекать. Просто не знал, что это такое.

– Я... – Катце запнулся.

Что «я»? Как объяснить, что перед глазами до сих пор стоит зарево пожара, унёсшего две жизни? Как объяснить леденящий страх при мысли, что узнают о твоей собственной тайне, и всё закончится точно так же? Ясон был Главой Синдиката, но это его не спасло. А что Рауль – просто главный нейрокорректор!

Катце фыркнул. Да, друг, подумал он, близкое общение с элитой не доводит до добра. Уже и второй по значимости блонди Танагуры кажется тебе беспомощным щенком в мире, где правят традиции, установленные Юпитер.

– Так что – ты? – поинтересовался Рауль, шаря по тумбочке в поисках стакана с водой.

– Я знаю, что есть ты...

– Вот спасибо, – хмыкнул блонди и одним глотком осушил стакан.

– А есть этот андроид Вер. Ониксы, с которыми сталкиваюсь я, и блонди, с которыми имеешь дело ты.

Катце помолчал и закончил, как отрезал:

– Я не хочу, чтобы про нас узнали.

– Действительно? – в глазах Рауля было какое-то непонятное выражение. – Почему?

– Потому что кроме тебя в этом проклятом мире у меня никого нет, – просто ответил Катце.

Рауль какое-то время сидел в постели неподвижно, потом лёг. Подтянул свою подушку поближе к подушке рыжего.

– Спасибо, – проговорил он. – Для меня это было важно.