Бранн с грохотом уронил тяжеленный манускрипт – как только доски-крышки не треснули! – и медленно, внятно, чуть ли не по слогам перечислил силы преисподней и всю их родню до седьмого колена. Затем так же медленно наклонился, поднял фолиант, тщательно отряхнул и положил на стол.

Бранн люто скучал.

Со дня отъезда Каснара прошло больше недели. И всё это время Бранн корчил из себя образцового королевского сына и исполнителя монаршей воли. А также заботливого отца той небольшой кучки подданных, что по желанию выживающего из ума короля оказалась в чужой стране. На пирах он сидел по левую руку от Адальриха, чинно танцевал со златовлаской Ирмард, произносил все положенные слова, стоя с кубком вина, в высшей степени благородно не реагировал на пожатие горячих пальчиков потенциальной невесты, глотал пыль в королевской библиотеке, дабы во всеоружии отстаивать интересы Ардрахана в пограничном договоре – и не чаял вырваться из этого болота.

Каснаром пришлось пожертвовать. Бранн помнил выражение его глаз, когда тот ранним утром – мрачный, с опухшим перевязанным лицом – покидал королевский дворец.

Ты предал меня, сказали глаза Каснара.

– Я дам тебе возможность отомстить, – одними губами ответил он.

Кажется, Каснар понял. Кажется, поверил.

Так или иначе, с его отъездом скандал потихоньку улёгся. Знатных участников достопамятной пирушки отослали – кого домой, кого в отдалённые гарнизоны, кого – и в монастырь. Незнатных – высекли на конюшне. Впрочем, Бранна это не волновало. Адальрих ясно дал понять, что на руку Ирмард рассчитывать не стоит, хотя сама принцесса была другого мнения, и царственный гость опасался, что слёзы любимого чада смягчат папашино сердце.

Без Каснара было плохо.

И дело даже не в том, что уехал любовник. В конце концов, доводилось и дольше воздерживаться от плотских утех.

Но без Каснара было скучно.

Никто лучше него не мог придумать каверзу, рассказать гнусную и при этом дико смешную байку, высмеять подвернувшегося под руку придворного или затеять шутливый бой на палках. А тут...

Первые несколько дней Бранна избегали, как зачумлённого. Королева Зигрун ходила с заплаканными глазами и разговаривала с гостем сквозь зубы. Ирмард целых три дня не появлялась на пирах. А проклятый горский щенок, по вине которого всё выплыло наружу, стал чуть ли не героем!

Впрочем, как и его хозяин, плюнувший Каснару в лицо.

Бранн злобно передёрнул плечами, вспомнив картину, которую застал в покоях Каснара. Идиот! Так подставиться! И ведь как быстро он умудрился снюхаться с вольномыслящими дворянчиками...

А перед глазами снова встало смертельно-бледное лицо Эри. Кто бы мог подумать, что неотёсанный горец способен вложить столько яду в изысканно-вежливое оскорбление!

Принц обернулся на звук шагов.

У двери застыл Эри – такой же бледный, как в воспоминании. Бранн увидел, как опустились тёмные ресницы, и внезапно почувствовал жар и тяжесть в паху.

А, пожаловал защитник оскорблённой невинности!

– Прошу прощения, – произнёс Эри, справившись с собой. – Я не знал, что ты тут, принц Бранн. Я шёл сюда по поручению короля Адальриха.

– Как забавно! Я тоже...

Бранн усмехнулся и скрестил руки на груди. На изящных холёных пальцах сверкнули драгоценные камни колец.

Эри, опустив голову, взялся за дверную ручку.

– Постой, – властно произнёс Бранн. – Ты не находишь, что немного мне задолжал?

Горец обернулся так резко, что его волосы взлетели крылом ночной птицы.

Зелёные и синие глаза снова встретились. Взгляд зелёных был холоден, как лёд.

– Ты требуешь поединка? – хрипло проговорил Эри. – Хочешь драться со мной вместо Каснара? И тебя не смутит неравенство положения?

Короткая пауза.

– Что ж... Я готов.

Бранн позволил уголкам губ несколько приподняться.

– Ты шутишь, повелитель Эри. Какой поединок? Тебе мало скандала, который был?

И увидел нескрываемое облегчение на лице Эри.

Можно было спорить, что дело тут не в трусости. Мимикой, жестами, интонацией – всем своим видом Бранн демонстрировал, насколько его гордость уязвлена последними событиями. Каснар оказался недостойным высочайшего доверия и не заслуживал даже упоминания. Значит, принц не такой. Значит, источник гнили – его развратный друг.

Этому принцу можно служить.

– Повелитель Каснар – при всех его недостатках – скрашивал скуку этого позолоченного муравейника. Великие силы, да во всём Килкристе меньше народу, чем в одном этом дворце! Я схожу с ума от безделья и одиночества.

– Но как можно говорить об одиночестве? Каждый день – то пир, то охота, то состязания. Адальрих решил загладить свою грубость.

– А что мне делать в промежутках? У меня нет даже толкового собеседника!

В глазах Эри мелькнул испуг.

– Не думаю, что гожусь в собеседники принцу. И потом... Я здесь выполняю и другие поручения твоего отца, короля Фарелла.

– Проще сказать, ты стремишься больше времени проводить с семьёй. Это похвально. Но считай сопровождение моей особы своим новым поручением. Согласись, в том, что я остался без равного мне по образованию земляка, есть и твоя вина.

– Лучше никакого земляка, чем такой! Его следовало остановить, и давно. Я не раскаиваюсь в том, что сделал.

Бранн какое-то время смотрел на Эри.

– Не думай, я не сержусь, – необычно мягко сказал он. – Но мне действительно скучно и одиноко. Я слышал, ты знаток горских легенд? Рассказывай мне по одной каждый вечер, когда свита собирается за общим столом, и сопровождай меня в поездках. Надеюсь, это не слишком оторвёт тебя от жены и сына?

Он вздохнул про себя с облегчением, когда Эри неохотно кивнул.

– Бранн...

Голос Ирмард был чуть хрипловатым. Она держала Бранна под руку достаточно крепко, чтобы тот не помышлял о бунте или побеге. Краем глаза принц видел Эри, приставленного к ним Адальрихом в качестве сопровождающего. Остальная свита отстала и разбрелась по дорожкам сада.

Бранн был благодарен царственному хозяину за подобную предусмотрительность. На людях Ирмард не решится на какой-нибудь отчаянный поступок, как однажды уже чуть было не произошло. Он знал, златовласка потеряла голову, вообразив его воплощением всех мыслимых достоинств, и уповал только на здравый смысл короля.

– Увези меня...

– Что?!

Этого только не хватало!

– Я знаю, отец отказал тебе в моей руке... Но если ты меня увезёшь, ему придётся смириться с нашим браком! Тут уже будет стоять вопрос о спасении королевской чести.

– В таких случаях королевскую честь спасают на плахе, – Бранн даже остановился.

– На самом деле папа будет очень рад породниться с Ардраханом! Если бы не этот противный Каснар... Дурак, не сумел всё сделать тихо!

Бранн почувствовал, что у него медленно отпадает челюсть. Чего-чего, а таких разговоров он от невинной красотки Ирмард не ожидал...

– Я всё продумала, – тем временем быстро заговорила принцесса. – Ты подготовишь коней. Через два дня собираются устроить большую охоту, и папе будет не до меня, да и маме тоже. Та ещё парочка охотников! С вечера начнут собираться, чтобы утром выехать. В этой суматохе можно украсть полдворца – никто и не заметит. Ты прокрадываешься под мои окна, свистишь, я спускаюсь по верёвочной лестнице в охотничьем костюме...

– Постой, а лестницу-то ты где возьмёшь? – у Бранна было чувство, словно он попал в чей-то горячечный бред.

– У меня в покоях. Очень полезная вещь! Так вот, ты меня ловишь, и мы бежим туда, где ты оставил лошадей. А потом скачем в монастырь к моей тётушке Уте, настоятельнице. Падаем ей в ноги, ты каешься, что обесчестил меня, тётушка в обмороке, потом шлёт за священником – и нас быстро венчают! И папа ничего не сможет сделать. Тем более что на самом деле будет очень доволен!

Ничего себе воспитывают туингенских девиц, присвистнул про себя Бранн.

Перспектива ловить прыгающую из окна Ирмард в охотничьем наряде прельщала его не больше, чем поездка в монастырь или – страшно представить! – венчание. Судя по всему, этот вкратце изложенный план невинная принцесса разработала не вчера. Бранн чувствовал себя... да просто идиотом! Ему хотелось рассмеяться над нелепостью ситуации.

В стороне и чуть позади вышагивал Эри. Его отсутствующий вид яснее ясного говорил, с каким удовольствием и куда он послал бы королевское поручение. Эри явно был не здесь, а со своей семьёй.

Вот кого я с готовностью увёз бы, внезапно подумал Бранн.

Горец шёл, опустив голову и бездумно пиная камешки – стройный силуэт в вишнёвом, гибкое тонкое тело под мягкой тканью, самое прекрасное на свете лицо. Принцу вдруг захотелось запустить пальцы в эти густые тёмные волосы, узнать, каковы же на вкус мягко очерченные губы Эри... Перед глазами замелькали картины: смятая постель, темноволосая голова на подушке, помутившийся взгляд синих глаз, переплетённые, как в том давнем состязании, пальцы, только теперь они инстинктивно сжимаются в такт размеренным толчкам... запах разгорячённой кожи и низкие, почти животные стоны...Такое было тысячу раз – с Каснаром. А сейчас Бранн даже не мог вспомнить звук его голоса.

Внезапная мысль обожгла огнём.

Бранн сжал руку Ирмард.

– Прошу прощения, принцесса... Я только что вспомнил об одном дополнении к пограничному договору. Должны быть учтены все тонкости. Повелитель Эри, ты не помнишь, где в королевской библиотеке лежит «Трактат о подземном огне»? Там ещё очень интересная мысль о том, как меняется ландшафт после камнепадов...

Эри вскинул голову, словно вырванный из сна.

– Надо поискать, принц.

– Идём. Скоро уезжать, а я забыл о нескольких важных деталях!

Он коснулся губами руки растерянной принцессы и стремительно направился прочь из сада. Эри последовал за ним.

– Закрой дверь, – приказал Бранн, мысленно прокляв охрипший голос. – Я не хочу, чтобы нам мешали.

Эри без особого удивления повиновался. Пока они добирались до королевской библиотеки – просторного зала, заставленного вместительными шкафами, – его мысли успели унестись к жене и сыну, поэтому он не обратил внимания ни на странный тон принца, ни на его пылающее лицо.

Библиотекарь поклонился и неслышно выскользнул в коридор, подобрав полы длинного одеяния.

Эри машинально закрыл за ним дверь. Так же машинально подошёл к нужному шкафу, начал рыться в фолиантах и пергаментных свитках. Он не помнил, как выглядит нужный трактат, но не сомневался, что сумеет быстро его найти.

Вручить принцу Бранну искомый документ и откланяться.

Он не сразу понял, что тот стоит за спиной. Успел только расслышать сбивчивый шёпот в самое ухо, перед тем, как тёплые руки обвились вокруг его тела. Прикосновение жарких губ обожгло шею.

– Эри... мой Эри...

Первой мыслью было: кто это? Второй: Бранн сошёл с ума.

Милостивые Небеса, что же я скажу Фареллу?!

А потом вместе с осознанием происходящего пришла звенящая ярость. Никакого сумасшествия – да какое тут может быть сумасшествие! Просто сброшена маска...

Эри стремительно развернулся в руках Бранна, чтобы оказаться с ним лицом к лицу.

– Отпусти меня, – проговорил он сквозь зубы, даже не подозревая, что повторяет слова Ронана, сказанные при похожих обстоятельствах.

Вместо ответа Бранн прижал его к себе ещё крепче, и Эри в шоке понял, что у принца эрекция. Жар и каменная твёрдость члена ощущались сквозь несколько слоёв одежды.

Теперь одна ладонь Бранна лежала у Эри на спине между лопатками, а другая опустилась на ягодицы.

Он щупает меня, как девку в притоне! Нет, как одного из своих дружков... мразь!

А жадный рот уже накрыл его губы, беспощадно терзая, выпивая дыхание. Рука, переместившаяся со спины на затылок, не давала откинуть голову. После того памятного состязания Эри начал считать, что физически Бранн если и сильнее, то ненамного, – но теперь с ним невозможно было справиться. Его хватка была похожа на цепкую пасть капкана – вот только какую лапу себе отгрызть, чтобы вырваться?

Принц наконец отпустил Эри – и то, похоже, лишь потому, что потребовалось перевести дыхание.

– У-бе-ри от ме-ня ру-ки, – очень медленно и отчётливо проговорил горец.

В остекленевших глазах появилось какое-то подобие осмысленного выражения. Бранн судорожно вздохнул, словно просыпаясь, но рук не разжал.

– Эри...

Та же хрипотца, тот же срывающийся голос, пряди платиновых волос, ровно подстриженные спереди, касаются лица... И снова эти дышащие жаром безумия губы... Не целуют – пока, – только бормочут, и лучше не слушать, не слышать, иначе сам сойдёшь с ума.

– ...Эри... Эри... ты мой, понял, только мой...

Бранн почти не понимал, что говорит, он бормотал эти слова, как заклинание, чтобы напряжённое тело в его объятиях расслабилось, чтобы можно было увести его, унести, если понадобится, туда, где никто не помешает – в первую очередь сам Эри, который так упрямо сопротивляется, хотя...

... как он смеет!..

А потом всё пришло в движение. Горец вдруг стал похож на гибкий стальной клинок, он упёрся локтями в грудь Бранну, вырываясь из захвата.

– Ты... безумная тварь... смерти захотел?

И вырвался бы – но не теперь. Его сопротивление, оскорбительные слова – всё было неправильно, всё было нарушением, неповиновением, мятежом. Именно тогда Бранн впервые ощутил ЭТО. Чувство было такое, словно откуда-то из глубины, где укоренены древние горы, стремится к поверхности мощь неизмеримой силы, и по сравнению с этой мощью сам Бранн – ничто! Но одновременно он знал, что может держать её в узде. И его руки туго натянули эту узду.

– Твои глаза... – потрясённо пробормотал Эри. – Что с твоими глазами? Кто ты?

– Иди ко мне, – едва шевеля непослушными губами, приказал Бранн.

Сила требовала выхода. Она клубилась в ноющем от желания паху, в не способных разомкнуться руках, в пылающих губах. Сила окутала обоих жарким коконом вожделения.

Глупый маленький горец – тебе не справиться с этим.

Сейчас Бранн видел только бьющуюся на шее Эри жилку. Прижаться к ней губами, целовать, пока не закатятся синие глаза... опуститься с ним вместе на пол... взять его... брать снова и снова...

То, что в живот упирается острие кинжала, он понял далеко не сразу.

– Да простит меня мой король...

А вот то, что Эри намерен его убить, – осознал мгновенно.

Бранн всё равно не успел бы ни защититься, ни оттолкнуть от себя своего убийцу. Он просто выкрикнул повеление – зная, что вассал не посмеет ослушаться.

Кинжал выпал из ослабевшей руки Эри, звякнул о каменный пол. Бранн инстинктивно отшатнулся – как он потом казнил себя за это! – и дал желанной добыче время прийти в себя. Пара мгновений, но их оказалось достаточно, чтобы горец одним стремительным движением подхватил оружие с пола и отскочил назад, оказавшись вне пределов досягаемости.

– Я всё равно тебя получу. Раньше или позже – но получу, – тяжело проговорил Бранн. – Ты будешь моим. Любой ценой. Лучше соглашайся.

– Заткнись. Моя покойная мать вымыла бы тебе рот со щёлоком...

Эри слегка пошатывало.

– Я сейчас... открою дверь и выйду. Не вздумай меня преследовать – теперь-то я кинжал не уроню. И забудь само моё имя.

Бранн улыбнулся – до того дико и странно, что сердце Эри пропустило один удар, – достал собственный кинжал и медленно разрезал себе ладонь.

– Клянусь этой кровью – ты будешь моим.

– Проклятый сумасшедший...

– Тебе всё равно не убежать от меня...

Лязгнул засов. Хлопнула дверь.

В глазах Бранна пылали багровые отсветы.

Ула никак не могла уложить Кирана. Тот вертелся, капризничал и требовал папу. Уже совсем стемнело, а папа где-то застрял...

Он появился поздно ночью, когда даже ребёнок, устав хныкать, наконец заснул и был передан на руки няньке, которая унесла его к себе.

Ула испугалась, увидев, какое у Эри лицо.

– Что случилось? – в её голосе звучала паника.

Он тяжело опустился на скамью и уронил голову на руки.

– Завтра вели складывать вещи. Послезавтра мы возвращаемся домой.

– Эри...

– Так надо. Здесь вы будете в опасности... мы все...

– Это связано с Бранном? – вырвалось у неё непроизвольно.

Эри вскинул голову. По его расширившимся глазам и побелевшим губам она поняла, что попала в точку.

Это было ужасно.

Ведь ощущение ненормальности происходящего взялось не с потолка. Выражение лица Бранна... однажды... когда он был уверен, что его никто не видит... горящий взгляд, устремлённый на её мужа... язык, облизавший губы... Нет, Бранн смотрел на Эри отнюдь не с ненавистью. И жажды мести тоже не было в его глазах. Только вожделение. Ненасытная похоть. Её, женщину, этот взгляд, обращённый не к ней, заставил вспыхнуть до корней волос...

А потом она, безголовая, пыталась убедить себя, что придумала всё сама.

Да, и желание Бранна, чтобы помеха перестала существовать, тоже выдумка?

– Почему ты так решила?

– Мне страшно, когда я встречаю его взгляд... Не знаю... такое ощущение, что на тебя глядит разверстая могила.

– Значит, я прав.

Ула быстро подошла к мужу и схватила его за руки. Они были ледяными.

– Эри, случилось что-то ужасное. Что?

Он закрыл лицо руками.

– Не заставляй меня вспоминать эту грязь.

– Он приблизил тебя к себе. Он... хотел...

Маленькая женщина с русыми волосами замолчала, не решаясь озвучить свою догадку.

– Да! – после долгой паузы ответил муж.

В его голосе звучала мука.

– Я дурак. Мне давно следовало понять, что... Просто... когда с этим не сталкиваешься, не веришь, что подобное существует в твоей жизни. Грязь, мерзость, насмешка над законами Единого и законами людей. Он безумен, Ула. И я понял – он ненавидит всё, что я люблю.

– Он тебе это сказал?

– Нет... Просто сейчас я вспоминаю... Ула, он разрезал себе руку кинжалом. Специально. И, похоже, даже не почувствовал боли. И его глаза... его глаза...

– Милый...

– Он обнимал и целовал меня... Меня, мужчину, он обнимал, как женщину! Ты не можешь этого представить... не можешь... Ула, он меня хотел! Я не знаю, где был Единый... Я не знаю, почему под ногами этого выродка не разверзся пол! Я чувствую себя так, словно побывал в клоаке...

Неизвестно, как долго ещё он терзался бы этими мыслями.

Ула поступила очень просто. Она вынула шпильки из тугого узла волос, позволив им рассыпаться по плечам, а затем развязала пояс и быстро расшнуровала платье.

– Иди ко мне...

Эри посмотрел на жену – а затем подался вперёд, упал на колени и обхватил её ноги.

– Дай мне почувствовать себя чистым, хорошая моя...

– Ты мой единственный мужчина... Самый сильный, самый нежный... Единственный, настоящий... Мой...

– Твой. Только твой...

Бранн смотрел в пламя камина, а языки огня складывались в образы, от которых леденело в груди. Он видел Эри – обнажённого, прекрасного, желанного, как никогда, – в объятиях маленькой шлюшки. Возможно, она и была неплоха – но Бранна никогда не интересовала женская внешность... Они любили друг друга, страстно, самозабвенно, любили множество раз...

Пока он с ней, я бессилен.

Эта мысль поразила Бранна своей внезапностью и простотой.

Там, в огне, женщина, оседлавшая бёдра Эри, откидывалась назад, встряхивая волосами, прикрыв глаза и победно улыбаясь. Она бросала вызов Бранну и – проклятье! – одерживала верх. Эри выгнулся дугой, сжав руками её талию, она упала на него, обняла за шею...

Бранн медленно опустил веки.

* * *

Потом говорили, что всё началось в той злосчастной таверне «У зелёной саламандры».

Так или иначе, именно в «Саламандру» забрели двое странных типов, одетых вроде бы по-горски, но говоривших с заметным равнинным акцентом

Что-то в этих двоих было не то. Они появились в городке примерно неделю назад - хотели наняться на какую-нибудь работу. В работе недостатка не было – разгар жатвы, как-никак. Конечно, урожай был куда хуже прошлогоднего, но лишние руки никогда не помешают. Парни с равнинным акцентом хорошо себя показали – каждый работал за двоих. О себе они не рассказывали, и к ним никто не лез – у всех свои дела.

Но с ними всё равно что-то было не так. Хозяин единственной на всю округу таверны "У зеленой саламандры" почтенный Ферхес наблюдал за ними уже который вечер подряд. Гости ему не нравились.

– ... недавно из Туингена вернулся. Рассказывал, там страсть, как красиво!

Ферхес вздохнул. Двоюродный брат этого остолопа Геннана служил в дружине повелителя Эри и, вернувшись из поездки в соседнее королевство, навестил родичей. Теперь его рассказы передавались из уст в уста... иногда обрастая удивительными подробностями.

Новые слушатели для болтуна – самое то.

– Я бывал в Туингене, – один из гостей – как бишь его? – Мог, отпил пива из кружки.

– И в столице? – восхищённо выдохнул Геннан.

– И в столице, – Мог улыбнулся в усы.

– А правда, что там бабы одеваются совсем не как у нас – в короткие юбки?

– Ну, юбки у них короче, чем у горянок, да...

Ферхесу показалось, что Мог с трудом сдерживает смех. Так, теперь пойдёт разговор о нравах...

Но всё обернулось иначе.

– Добрый хозяин, – Ферхес мысленно поморщился (сразу видно, что не местные, в здешних краях так не говорят), – не нальёшь ли ты мне и моему другу вина?

– Желание гостя – закон, – церемонно произнес трактирщик. – Если ты уверен, что тебе это по карману...

– Сколько же стоит стакан вина? – недоумённо нахмурился второй чужак, Комман.

– Десять серебряков

– Да это же... в пять раз дороже кружки пива, – охнул кто-то из местных.

Ферхес неприязненно покосился на него – можно подумать, они тут хлещут вино бочками! Крепче пива ничего не пробовал, а туда же...

– Надо же, – покачал головой Мог, – никогда бы не подумал, что в Пограничье так дорого вино. С чем это связанно, почтенный?

– Нам везут вино из других частей Ардрахана. Виноград у нас не родится – климат слишком суровый, – сухо ответил Ферхес.

– Неужели купцы задирают такие цены?

– Задирают. Налоги-то всем нужно платить...

– Я заметил, в Пограничье налоги выше, чем в других частях Ардрахана, – опять встрял белобрысый Комман

– Не болтай, – отмахнулся кто-то из горцев. – Они везде одинаковые.

– В самом деле? По-моему, это несправедливо!

– Почему? – опять Геннан.

– Сам посуди. В Южном Пограничье суровый климат, а с вас берут такие же налоги, как и с жителей побережья. А ведь у них гораздо больше возможностей заработать!

– У них рыбная ловля, речной жемчуг, моржовый зуб. Да и китовая амбра вместе с усом тоже неплохо идут, – согласно кивнул Комман. – Поэтому мне нравится, как поставлено дело в Туингене – собирают подати, сообразно климату, плодородности земли... Король Адальрих – весьма разумный человек.

Ферхес почувствовал, что горцы напряглись.

– Государь Фарелл всегда был к нам справедлив, – сказал кто-то из угла.

– Да разве я говорю, что нет? – поднял руки Мог. – Только... подати-то и правда грабительские.

Против этого никто возражать не стал.

– Поэтому я и перебрался в Туинген, – сообщил Комман. – Там воздух теплее и земля плодороднее. И чиновники королевские так не лютуют.

– А разве у нас...

– В Пограничье находят дивные самоцветы – и кому они достаются? Всё идет в королевскую казну. А овечья шерсть?

– Наши предки присягнули повелителю равнины, – размеренно сказал один из пожилых мужчин. – Мы клятв не нарушаем.

– Сглупили они, – в сердцах бросил Комман.

– Нас же защищают, – неуверенно произнес Геннан.

– От кого? – спросил Мог. – Уже больше ста лет не было никаких крупных войн. Горцы не так уж нуждаются в чьей-то защите. Как вы говорите? Вас не в вереске нашли?

Раздались смешки.

– Ты что, предлагаешь отложиться от Ардрахана? – недобро спросил кто-то.

Все вдруг замолчали – разговор стал слишком опасным.

– И в мыслях не было, – пожал плечами Мог.

Ферхес вздохнул – уже вслух. Не к добру это...

– Всё готово? – спросил Бранн, не поворачивая головы.

– Да. Осталось только передать моим людям письма с печатями. Ты сделал, что обещал?

Принц хлопнул в ладоши.

Открылась неприметная боковая дверь, и в кабинет вошёл согнутый в поклоне маленький человечек с острым личиком. Он протянул Бранну несколько пергаментных листов и постно опустил взгляд.

Его хозяин быстро пробежал глазами документы.

– Отлично! Письмо нашего красавчика кузену... подпись, так... Распоряжение гарнизону, отлично... А вот и самое главное – послание Адальриху! Почитай, Каснар. Какие обороты, какой полёт мысли! «Преславный государь»... «Мы клянёмся в верности»... «Ваш отныне верноподданный»... Подпись и печать. Подпись и печать, Каснар! Его величество Фарелл съест это, не поморщившись! И у нас наконец-то будут развязаны руки.

– Советник Эри отправляется с торговой миссией в Туинген. По-моему, это отличная возможность подкинуть письмо. Мои люди как раз на границе, они присоединятся к отряду...

– А советник будет в курсе, что везет письмо?

– А его никто не сможет спросить.

Изуродованное шрамом лицо Каснара перекосила злобная ухмылка.

Бранн шагнул к нему, схватил за плечи и резко поцеловал.

Ронан сидел в замковой библиотеке. Сюда он прибежал сразу по приезде.

Ронан обожал библиотеку. Это было самое уютное место во всём Брике. Библиотека стала для него родным домом сразу, как только он появился в замке.

Она занимала целую комнату – шкафы вдоль стен, фолианты в кожаных и деревянных обложках-крышках, запах книжной пыли и чернил. Особо ценные старинные свитки хранились в резном сундуке напротив окна.

Ронан не сомневался, что библиотека в Брике – одна их лучших, какие он видел.

Тут было здорово по вечерам – зажжённый трёхсвечный канделябр на особой металлической подставке, раскрытые книги с яркими иллюстрациями, карты невиданных земель, чернильница с хорошо очиненным пером, чистый пергамент. Что ещё нужно для счастья бывшему школяру-книгоеду?

Иногда тут появлялся Эри, начинал рыться во всём этом богатстве и, как правило, обнаруживал интереснейшие вещи, которые потом зачитывал. Случалось, приходила и Ула.

Специально для неё замковый столяр смастерил кресло на полукруглых полозьях – сидя в нём, было так удобно укачивать Кирана!

Вот в этом кресле Ронан сейчас и сидел. И качался. Чутко прислушиваясь - не идет ли кто-нибудь.

Услышав голос Эри в коридоре, он торопливо вскочил и сел за стол. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь увидел! Опять начнутся смешки, а от прозвища «мелкий» он вообще никогда не отделается.

Эри, войдя в библиотеку, коротко кивнул в знак приветствия и кинул плащ на стул. Ронан вскочил, чтобы унести его, но Эри только махнул рукой:

– Оставь. Бресала не видел?

– Нет. – Ронан попытался вспомнить, когда ему последний раз довелось столкнуться с советником повелителя Южного Пограничья. – Со вчерашнего утра. Он же вроде уехал?

– Да. И до сих пор не вернулся, – Эри был мрачен.

– Может, задержался по какой-то важной причине? – предположил Ронан.

Эри пожал плечами.

– Наверное. Не нравится мне, что у нас творится в последнее время.

– Ты про эти слухи?

Вот уже несколько недель – сначала украдкой, полушёпотом, а потом всё громче – в Пограничье говорили о том, что глава клана недоволен тем, как правит король Фарелл. Дальше – больше. Пошли уже совсем дикие разговоры про то, что Эри собирается перейти под руку Адальриха.

Эри поначалу смеялся. Но теперь ему было не до смеха.

– Именно. – Ронан увидел, что хозяин хмурится (он часто хмурился в последнее время). – Ладно. Единый милостив. Думаю, он скоро будет тут.

Бресал приехал поздно вечером и сразу заперся с Эри в кабинете. Оттуда оба вышли ещё более мрачными, чем зашли.

За ужином это настолько бросалось в глаза, что Ула, не выдержав, спросила:

– Эри, в чём дело? Ты на себя не похож...

Её муж вздрогнул и оторвал взгляд от тарелки.

– Бресал говорит, на границах неспокойно. И в деревнях тоже.

Ронан, присутствовавший на ужине на правах доверенного лица, обратился в слух.

– По-прежнему болтают, что я хочу отложиться от Ардрахана.

– Да откуда вообще взялась эта чушь? – в сердцах воскликнула Ула. – Я не припомню, чтобы ты хоть раз заговорил о том, что недоволен Фареллом!

– Понятия не имею, откуда это пошло, – устало сказал Эри, без всякого интереса ковыряясь в тарелке. – Но дело уже зашло слишком далеко – пора принимать меры. Бресал сказал, нашлось немало идиотов, которым пришлась по душе та бредовая идея.

– И что ты собираешься делать? – решился подать голос Ронан.

– Поеду на границу сам, – Эри пожал плечами. – Попытаюсь вложить капельку мозгов в буйные головы борцов за независимость Южного Пограничья.

Он посмотрел на Ронана и усмехнулся.

– Ты, конечно, поедешь со мной.

– Отец!

Король Фарелл, просматривавший за столом петицию купеческой гильдии, поднял голову и недовольно посмотрел на ворвавшегося в комнату сына. Тот держал в руке какой-то потрёпанный свиток и выглядел очень взволнованным.

– Что тебе, Бранн? Я занят.

– Это важнее, отец!

– Приди позже, мне нужно принять решение, не то наши торгаши поднимут бунт...

– Толстопузые только грозятся, а в Пограничье он, считай, уже начался!

Фарелл резко оттолкнулся руками от стола и встал.

– ЧТО?!

Горский бунт... Вечная угроза целостности страны, то, что решается – так или иначе, – но всегда требует страшного напряжения сил, смертей, поборов, казней и ненависти. Именно поэтому Фарелл всю свою жизнь прилагал столько усилий, чтобы тушить очаги недовольства, не допуская восстаний. Но уж если таковые случались, передавал полномочия Бранну.

А Бранн не был щепетилен в выборе средств.

– Где и кто? – тяжело спросил король.

– Южное Пограничье. Эри.

Глаза Фарелла сверкнули.

– Лжёшь! Я не знаю более честного и верного человека, чем он.

Бранн зло усмехнулся и бросил на стол принесённый свиток.

– Адальрих потом скажет то же самое.

Он скрестил на груди руки и замер, как обвинитель на суде.

Фарелл колебался только мгновение. Взяв свиток, он развернул его. Хватило беглого взгляда, чтобы понять, о чём речь.

Это было письмо изменника, циничного прагматика, скрупулёзно перечисляющего условия, на которых он согласен отложиться от прежнего сюзерена и перейти под руку нового. В глаза бросилось обращение «мой царственный кузен» – правда, не в начале письма... понимает, клятвопреступник, что Адальрих не терпит фамильярности.

Стоп, почему сразу клятвопреступник? Почему со дна души поднялась тёмная ярость, затмившая здравый рассудок? Ещё ничего не известно.

– Откуда письмо?

– Гарнизонные солдаты обнаружили на трупе Бресала. Советника Эри. Бресал направлялся в Туинген по делам... теперь понятно, по каким.

– А что с самим этим... Бресалом?

– Убили. Возможно, из-за аметистов, которые он вёз. Жена Эри отправила подарок королеве Зигрун и принцессе Ирмард. Самое интересное, что преступник не успел украсть всё. Часть драгоценных камней рассыпалась да так и осталась – потому и предположили убийство из корысти.

– Подожди, тут что-то не сходится. Ты хочешь сказать, что советник главы клана путешествовал без охраны?

– Да была при нём охрана, но он, как говорили его люди, по какой-то причине отъехал в сторону. Ну, может приспичить человеку, например, отлить... Отец, да разве это главное?

Король встретился глазами с сыном.

– Он изменник, – твёрдо произнёс Бранн. – Его нужно покарать.

– Да, – как школяр, заучивающий правило, повторил король. – Его нужно покарать.

– А доказательства ещё будут. Пока же, государь, прими меры. Иначе зараза мятежа охватит всё королевство. Кому это знать лучше, чем тебе?

– Да, – вяло ответил Фарелл. – Ступай, сын. Я приму меры и извещу тебя.

Каснар ждал Бранна в его покоях наедине с бутылью вина и большим кубком.

– Ну что? – глаза меченого пьяно блестели. – Всё прошло гладко? Он поверил?

Бранн торжествующе рассмеялся.

– А ты сомневался? Подожди, мой дорогой, мы ещё поквитаемся.

– Мальчишка – мой!

– Да подавись ты своим мальчишкой, – брезгливо произнёс принц, отбирая у любовника кубок, чтобы налить себе вина. – Запомни одно. Если Эри попадёт в руки твоих людей – беречь его как зеницу ока, понял? Никакого рукоприкладства.

Бранн хохотнул.

– Он пока ещё не объявлен государственным преступником, но за отцом такое не заржавеет.

– Никакого рупо... руко... Ага, никакого. Надеюсь, он попадётся... именно мне... Я его и пальцем не... не трону, просто немножко развлекусь. Не один ты замечаешь смазливые мордашки.

– Не зарывайся, пьянь.

Бранн продолжал улыбаться, вроде бы добродушно, но его глаза заледенели. От этого взгляда по позвоночнику Каснара прошёл неуютный озноб – даже хмель частично выветрился.

– Он – мой.

Каснар послушно кивнул.