Часть 1
Глава 1.

Рекордно жаркий день этого лета подходит к концу. Последний день этого лета. Скучного, томительного. Завтра начнется учебный год, ученики съедутся в Хогвардс, я снова увижусь с друзьями – Роном Уизли и Гермионой Грейнджер. Я отдыхаю после утомительного подъёма в башню, каменная стена древнего замка холодит спину. Я глубоко дышу и представляю, как мои друзья провели лето. Гермиона наверняка куда-нибудь ездила с родителями, они каждое лето путешествуют.

Рон... Скорей всего, он провел всё лето дома, с семьей. Наверно, ему было весело — когда у тебя пять братьев и сестра, от скуки не умрёшь. Конечно же, завтракали все вместе. А их мама готовила кучу вкусностей и волновалась, что они простудятся во время купания... А сейчас они, наверно, делают последние покупки на Диагон-аллее. Губы сами собой сжимаются до боли – я завидую своему другу! Нет, не буду об этом думать. Я. Не буду. Себя. Жалеть.

Лучше подумаю, что ещё случится завтра. Завтра я узнаю расписание занятий. Интересно, что за предметы будут в этом году? Надеюсь, нам не поставят Продвинутое Прорицание. И хорошо бы сократилось количество Зелий. Да уж... мечтать не вредно.

Со скрипом открывается круглый люк. С потолка доносится звенящий голос профессора Трелони, преподавательницы Прорицаний, с привычными загадочными интонациями: – Да, милый мальчик, что ты хотел... Встряхиваюсь и отлепляюсь от стены. Я, кажется, замечтался. Из люка спускается лестница. Взбираюсь по ней и втискиваюсь в кабинет Прорицаний. Здесь, как всегда, жарко и удушливо-пряно. Начинает кружиться голова, я щурюсь. Знал же, что не стоит сюда приходить.

Но прорицательница уже рядом, смотрит вопросительно. Её чашка ещё дымится. Кажется, она только что пила кофе. Значит, я её отвлёк. Я смотрю на её шали и пытаюсь понять, где одна материя переходит в другую, и надето ли на ней сразу несколько шалей, или это одна шаль из разных тканей. И как она ухитряется заворачиваться по утрам так, чтобы каждый день выглядеть одинаково. На этой штуке так легко перепутать зад и перед или надеть что-то наизнанку. Цепочки на ней позвякивают – она начинает нервничать, из-за того, что я на нее пялюсь.

– Так что же ты хотел, милый?.. Смущенно бубню слова, к которым уже привык за сегодня:

– Профессор, может Вы сможете помочь... Я понимаю, что это неловко, но директор попросил меня...

– Да-да, дорогой, я видела в хрустальном шаре, что ты можешь зайти. А магические травы сказали, чем я могу тебе помочь. Подожди... Трелони уходит вглубь класса, скрываясь в удушливой дымке благовоний. Слышу – шуршит чем-то, скрипит, позвякивает...

– Сейчас, сейчас... где же это... Я таращусь на неё... Я же постучался к ней в класс только для галочки. После того, как обошёл всех преподавателей. После Бинза, Макгонагалл, Спраут, Флитвика... Не выношу кабинет Трелони! Даже не хотел заходить, но в последний момент передумал. Неужели она и впрямь может помочь? У меня в руке – вчерашний журнал, захватил для убедительности, чтоб показывать преподавателям, если вдруг меня сочтут настырным. Бросаю его на тесный диван с пуфиками – к чему доказательства? И так все знают, что Волдеморт вернулся. Трелани все еще копается в шкафах. Жара утомляет, я откидываюсь на подушки, глаза закрываются, я вспоминаю...

* * *

– Это не утка, Гарри, – устало улыбается Дамблдор, показывая ту заметку.

– Не попытка вызвать дешевую сенсацию.

Мы в его кабинете, директор вызвал меня на день раньше начала года, и даже не предлагает чаю. Неужели все так серьезно?

– Мы проверили все каналы, Гарри, – Дамблдор протягивает журнал. – Самых верных осведомителей. Волдеморт действительно хочет проникнуть в министерство магии. «Квибблер» ухитрился что-то раскопать и написал... – директор будто спохватывается:

– Хм, Гарри, чаю?

– Но... это ведь... невозможно... туда проникнуть, оно же охраняется, и... – от расстройства я не могу подобрать слова. Учебный год ещё не начался, а уже так неудачно... – И вообще, зачем ему туда?

Дамблдор ставит чашку передо мной и берет свою. Делает глоток. Отставляет её. Чай ещё слишком горячий.

– Это сейчас не важно, главное – он собирает силы.

Я киваю. Теперь Дамблдор ходит по кабинету, доставая сладости с разных полок. Он вынимает из буфета блюдо с всевкусными конфетками, ставит передо мной. Их так много. Лунно-белые, синие, салатовые, малиновые, фиолетовые... Я закрываю глаза и наугад беру одну. Раскрываю ладонь. Ярко-синяя, светящаяся. Осторожно раскусываю, на языке — кислый сок. Это, оказывается, терпкая дикая ежевика. Она пьянит... Вино из ежевики?

– Вольдеморту понадобится время, несомненно... – журчит между тем Дамблдор.

– Может, это произойдет уже к Рождеству, – он снова садится, его взгляд полон сочувствия и понимания:

– Знаешь, почему я тебя вызвал?

Раздражение поднимается волной, я мрачно киваю:

– Я тоже должен готовиться?

– Несомненно. Вовсе не обязательно, что Вольдеморт попытается убить тебя. Но он становится всё сильнее и опаснее. Тебе тоже нужно защититься, понимаешь?. Дамблдор роется в бумагах на столе.

– Думаю, с этого года тебе нужно брать дополнительные уроки по Защите от Тёмных Сил. Я подумаю, кто будет твоим преподавателем. И ещё, я попрошу профессоров Хогвардса уделить тебе время. Поговори с каждым, используй любую возможность. Как знать, вдруг кто-то сумеет тебе помочь...

* * *

– Вот, мальчик, я нашла, это то, что надо, – голос Трелони выводит меня из дремоты.

– М-м-м? Я распрямляюсь на диване. Мотаю головой. Моргаю. Откидываю волосы со лба. Прищуриваюсь. Поправляю очки. Она держит в руке какой-то предмет, я не сразу понимаю, что это. Она ставит его на столик у дивана и садится напротив, шурша тканью и поправляя шали. На затейливой щербатой тарелке – тёмный брусок. Похоже, съедобный, но выглядит весьма неаппетитно. Тарелка покрыта пылью, такое ощущение, что этому лакомству лет сто. Грязно-оливковый слиток чуть подрагивает. Кажется, он из плотного желатина. Сверху корка, но в глубине вспыхивают желто-зелёные искорки.

– Что это за гадость? – я так озадачен, что брякаю первое, что приходит в голову.

– Ооо! Это же Futurium! – восклицает она. – Я получила его в наследство от прабабушки – ты же знаешь, что я – правнучка великой предсказательницы Кассандры Трелони? – и решила отдать его тому, кто попросит меня о помощи, но... увы... Трелони трагически вздыхает и закатывает глаза, – за столько лет ты первый, кто обратился!

И почему я не удивлен... Я и то здесь только потому, что решил обойти всех профессоров. – Как Вы сказали? Futurium? Будущее? Этот желатин позволит мне прорицать? Как Вы?

Перед глазами встаёт картина: урок Зелий, мы со слизеринцами режем какую-то мерзость. У меня наступает момент истинного видения. Я начинаю выть замогильным голосом, пена течёт изо рта, в припадке я размазываю компоненты зелий по парте... Я предсказываю конец света и мучительную смерть Снейпу после ужасных пыток. Он снимает с Гриффиндора двадцать баллов за порчу классного имущества и выкидывает меня из кабинета.

– Нет, спасибо, – смущённо кашляю я, привставая с дивана. – Я очень благодарен Вам за уделённое время, но, думаю, лучше обойдусь без этого.

– Futurium – это не прорицание, сокол мой. Ты будешь видеть то, что случится завтра.

Я снова откидываюсь на пуфики. Какой маленький радиус действия. Может, это не так страшно?

– И как он действует, профессор?

– Управлять им очень легко. Ты активизируешь его накануне, перед сном. И во сне видишь завтрашний день. Никакого транса. Совершенно безболезненно. И стопроцентная гарантия сбываемости.

Хмурюсь. В глубине желатина бегают искорки. Интересно, какой он на вкус...

Так просто? Я смогу знать, что случится завтра? Да еще со стопроцентной вероятностью? Нет, не думаю, что это хорошая идея. Если Волдеморт убьёт меня, значит, во сне я увижу себя мёртвым, впаду в панику, не смогу сопротивляться и действительно умру... Вспоминаю Маховик времени Гермионы, и мне нехорошо.. Не надо никакого Futuriuma. Спасибо, сыт по горло...

– Профессор, думаю, лучше не стоит. Я не желаю знать свое будущее, – решительно поднимаюсь и даже успеваю сделать пару шагов.

– Да, да, это понятно, милый мальчик, – вздыхает Трелони. – Но знаешь, всё не так просто. Дело в том, что ты увидишь будущее не своими глазами.

Замираю и пристально смотрю на нее. Моргаю. Щурюсь. Она рассеянно смотрит на меня сквозь очки, похожая на большую стрекозу.

– Э-э-э... что вы имеете в виду?

– Ты видишь, что случится завтра, глазами других людей. Близких тебе людей. Видишь, что они думают, чувствуют, ощущают. Ты думаешь как они. Так, как они будут думать завтра.

Ноги не держат, я снова плюхаюсь на пуфики. Взгляд находит желатиновый брусок. Не могу такое даже представить! Я что же, буду думать, как Дамблдор, буду пить чай с его птицей? О, я буду командовать Снейпом! Мечтать о тёплых шерстяных носках... говорить со студентами. Ух, ты! – И с собой тоже!

– Ты не увидишь, как Дамблдор покупает носки – звенит Трелони. – Только то, что каким-то образом связано с тобой. В этом ценность и коварство Futurium.

– Коварство? – Да, коварство. Иногда ты не понимаешь сам, что видишь. Или видишь то, чего нет в действительности.

Моргаю в недоумении. Снова таращусь на стол. Что она мне голову морочит? То говорит о стопроцентной сбываемости, то теперь – о возможностях ошибки. Искорки вспыхивают и меркнут. Тёмный пыльный желатин подрагивает. Трелони молча рассматривает свои запястья. Я думаю. Увидеть будущее глазами других людей... Близких. Друзей или врагов. Мне не очень улыбается почувствовать себя Снейпом или подслушать мысли Гермионы... Но... Вольдеморта ведь можно считать близким? Близким врагом. Может, я заранее увижу, что он замышляет... Ха, как будто мне недостаточно шрама. Как там говорил директор, «любую возможность, Гарри»? Я шевелюсь.

– Хорошо, профессор Трелони, что я должен сделать?

– Просто съешь его, – тарелка придвигается ко мне, профессор роется в буфете, в его недрах что-то звякает. Наконец мне дают серебряную ложечку, такую же древнюю, как тарелка. Хм, ладно. Съесть. Я еще не решился:

– А если я не стану? Она вздыхает и говорит, что тогда уберет его обратно. Я беру её ложечку и осторожно пробую желатин. Жаль, что ложечка такая маленькая, а то можно было бы запихнуть его в рот за пару укусов. На вкус он никакой, совершенно не противный, мне просто не нравится, что он такой затхлый и старый. Он клейкий и, как будто, чуть кислый.

– Мне нужно съесть его целиком? Кивок в ответ. Ладно... Я вздыхаю и снова скребу по фарфору. Искорки внутри – да, это они кисленькие, а сам слиток безвкусный. Наконец, я отодвигаю тарелку.

– Всё. Готово, – отдаю тарелку хозяйке и поднимаюсь. Я что, уже ясновидец? Странно, я ничего не чувствую, всё по-прежнему.

– Что делать теперь, ложиться спать?

– Нет. Только вечером, – Трелони шуршит и тоже поднимается. – Просто мысленно съешь его ещё раз. – Съесть мысленно... хм... ну, хорошо. Спасибо за помощь. До завтра, профессор Трелони. Ответа нет. Я оглядываюсь. Она убирает посуду и опять разглядывает свои запястья, и поправляет шали. Пробираясь к выходу, думаю, не надула ли меня прорицательница.

Гриффиндорская спальня непривычно пуста – все приедут только завтра. Я так устал от Трелони, от разговора с директором, от всех сегодняшних бесед с преподавателями... Я растягиваюсь на кровати и засыпаю...

Глава 2.

Яркое утреннее солнце заливает спальню, я ворочаюсь, морщусь, пытаясь спрятаться, и, в конце концов, сон улетает окончательно. Как рано! Заняться абсолютно нечем. Вместо завтрака я всухомятку жую булочки, что ещё вчера стащил на кухне. Я ем на ходу, слоняясь из угла в угол, вещи занимают свои места — надолго ли? Учебники переставляются туда-сюда, страницы шелестят, взгляд, не задерживаясь, скользит по словам. Скоро вечер, скоро приедут студенты, в коридорах зазвенят голоса, и школа оживёт. Переполнен ожиданием, я представляю лица друзей, думаю, что они расскажут о каникулах. И жалею, что самому мне нечего рассказать — это лето, как и все предыдущие, я провёл у опекунов, скучища. Может, Гермиона привезёт мне какой-нибудь сувенир из поездки?

Так мне удаётся убить время до обеда.

Я спускаюсь в Большой Зал, впервые вижу его таким непривычно-пустым – учеников ещё нет, только преподаватели за своим столом. Они негромко обсуждают что-то – учебные планы? Торжественный ужин?.. Мне не слышно – я сижу в дальнем конце огромного гриффиндорского стола, один.

Ужасно неуютно, когда преподаватели поглядывают на меня. Может, обсуждают мою манеру есть? Мне уже кажется, что и ложка слишком лязгает по тарелке, и что я слишком громко чавкаю. А ещё – всегда кладу локти на стол, знаю, что некультурно, зато – удобно! И я сутулюсь.

Я поднимаю глаза и встречаю ледяной взгляд Снейпа. Его спина очень прямая. Он никогда не кладет локти на стол.

Очень вкусная копченая телятина внезапно кажется ватной. О нет, я же ем её без ножа, кусая прямо с вилки. Всё, не могу больше! Я хватаю тарелку и выбегаю из Зала. Доедаю я прямо на лестнице, прислонившись к стене. Надеюсь, преподаватели не решили, будто я сошёл с ума...

Время до вечера тянется мучительно-бесконечно. Сколько раз у опекунов я мечтал остаться в одиночестве! Мечта сбылась – и что? Оказывается, в одиночестве нет ничего весёлого. Даже несносный избалованный кузен стал бы желанной компанией, появись он сейчас рядом.

Несколько часов спустя, когда закончился пир в честь нового учебного года в Хогвардсе, кресло в гриффиндорской гостиной мягко обволакивает меня, а глаза не отрываются от друзей. Гермиона показывает Рону летние фотографии, а я уже — счастливый обладатель рамки для фото. Гермиона привезла её из Греции специально для меня. Я вставил в рамку колдографию своих родителей и поставил её на тумбочку. Они такие молодые, они всегда будут молодыми... Я расслабленно жмурюсь и вздыхаю.

Мои друзья загорели, Рон смотрится забавно, а Гермионе очень идёт. Когда мы встретились в Большом Зале, они ужасно удивились, что я уже здесь. Я рассказал и про Вольдеморта, и про то, что директор вызвал меня в Хогвардс накануне.

Приветственная речь Дамблдора, как обычно, была короткой.

На наш факультет попали светловолосые девочки-близнецы и несколько мальчиков. Один первоклассник так смутился, что забыл снять шляпу. Пришлось профессору Макгонагалл подходить к нему и снимать её самой.

Слышу какое-то фырканье и поднимаю голову. Это Гермиона угощает Рона маггловскими желатиновыми червячками. Рон кривится и говорит, что в жизни не ел такой гадости. Я вспоминаю желатиновый Футуриум и морщусь. Интересно, его можно считать едой?..

Мы никак не можем расстаться, всё болтаем и болтаем, смеёмся и шутим. Потом мы идём с Роном в спальню и продолжаем говорить. Он действительно отдыхал дома, и это было очень здорово. Мы гадаем, что ждет нас в этом году... строим планы. Наконец, Рон засыпает прямо посреди фразы.

А я вот заснуть не могу, лежу в кровати и смотрю в потолок. День был такой длинный, столько впечатлений, я устал, и глаза слипаются...

Да, я же еще хотел написать Люпину, посоветоваться и с ним тоже. Конечно, он уже не мой преподаватель, но ведь был им, к тому же так хорошо ко мне относился, и у него наверняка будут мысли по поводу Волдеморта. Пошлю ему завтра сову.

Эх, классно, новые предметы, и новый учитель по Защите, Дамблдор уже обещал мне. Интересно, кто это будет?

Ладно, желатин. Посмотрим, как он действует. Я закрываю глаза и вспоминаю кабинет Трелони, духоту, пряность, ту щербатую тарелку, слиток. Почему-то я совсем не вижу обстановку или её саму, а только тёмный мерцающий слиток, и искорки внутри. Кислые, неожиданно свежие, живые.

Глава 3.

Прищурив глаза, смотрю поверх очков, как над чашкой вьётся пар, клубится, кудрявится – и исчезает. И как этот пар – мои мысли, чуть собрались воедино – и в следующий миг разлетаются. Уже светает, я всю ночь пил чай, но так и не решил, что делать с Гарри.

Во рту оскомина от лимонных долек. Да, они чудесные, но не в таких количествах... Магический мирок уже давно изрядно потерт... Да что там, он просто трещит по швам.

Рано или поздно Том доберётся до мальчика. А потом Вольдеморт доберется и до всех нас тоже... Стратегию защиты для Гарри я уже выбрал. Сильная, древняя, очень могущественная магия. При грамотном изучении даёт волшебнику колоссальную силу. Начать, несомненно, придется с «Exorsus».

Что я никак не могу решить – это кого назначить мальчику в наставники. Скоро завтрак, а я всё ещё перебираю имена. Я прикрываю глаза, размышляя... Это обязательно должен быть человек, которому Гарри доверяет, иначе шансы на успех невелики. К сожалению, мы не можем позволить себе провала. Отправляю в рот очередную лимонную дольку, должно быть, пятидесятую по счёту. Есть не хочется, но они помогают думать.

Этот «кто-то» должен не просто проводить уроки по расписанию, но и с удовольствием общаться с Гарри, узнавать его.

Прекрасно подошёл бы Ремус Люпин. Оборотень, но так хорошо ладил с Гарри, и так тепло о нём отзывался... Интересно, как он сейчас...

Запиваю лимонную дольку горячим чаем. Его горечь отлично смывает осточертевшую кислоту на языке. Хороший чай, Северус подарил. Удивительно, как он ухитряется так удачно выбирать сорт, он же не пьет чая сам. Спросить, что ли, где покупает...

До чего же досадно, что Люпин не может вернуться в школу. Я бы с радостью взял его, но ему гордость не позволит. Да и родители учеников возмутятся, что рядом с их детьми – оборотень. Может, он согласится давать Гарри уроки тайком, не в Хогвардсе? Пальцы постукивают по столу. Я рассеянно тяну чай, глубокий, крепкий. Не забыть спросить Северуса...

Всё-таки придётся брать со стороны. Не хотелось бы, но что делать... Я открываю картотеку и просматриваю имена... Хм-м. Флер Делакур, прекрасно помню. Такая яркая девушка, студентка Шармбатона. И хорошо знакома с Гарри...

Кладу на стол её досье, листаю страницы. Лучшая ученица школы, отличные отзывы, участница Тремудрого Турнира... Чересчур молода, но, может, это и к лучшему. Объясню основы, а дальше... Надеюсь, она справится. Или все-таки Ремус? Свой человек всегда полезнее. К тому же она француженка, и в некотором роде из конкурирующей школы...

Ещё одна конфета, ещё глоток чая...

Так, мне давно уже надо быть на завтраке в Большом Зале. Первый день занятий, все ждут, я должен говорить какие-то приветственные слова...

Я встаю, достаю любимое блюдо из буфета и окунаю руку в россыпь любимых всевкусных конфеток. Закрываю глаза. Конфеты шуршат и стукаются о стенки блюда. Я вытаскиваю одну и открываю ладонь.

Фиолетовая. Подношу её к лицу. Мммм – пахнет цветами. Забавно. Ну что ж. Значит, это будет Флер.

Я улыбаюсь, глядя на её колдографию в досье. Какая красавица! Они поладят с Гарри.Да, идеальный кандидат. Распоряжусь предоставить ей специальный доступ в библиотеку, отдельный кабинет и комнаты. Преподавательская практика в лучшей школе – хорошее начало карьеры для девочки. Думаю, она не откажется. И Гарри будет рад.

Быстро пишу письмо мадам Максим с просьбой о стажировке Флер в нашей школе, сова с готовностью хватает свиток и вылетает в окно.

Отправляю досье на место, и спускаюсь на завтрак в Большой зал.

Глава 4.

За завтраком я таращусь в тарелку, не в силах сдержать глупой улыбки. Получилось! Всё получилось! Большинство студентов уже за столами, обмениваются новостями. Год только начался, все проблемы и неприятности впереди, а пока – шумно-радостное оживление. Ещё один чудесный год с друзьями, шутками, приключениями... Лето у тёти и дяди Дурсли сейчас кажется хмурым сном. Если бы ещё Волдеморт не шарил в моих мыслях), было бы и вовсе чудесно.

А вот и Дамблдор! Появился в Большом зале вместе со Снейпом и профессором Макгонагалл. Директор подмигивает мне, я киваю. Только что он был в своем кабинете. Только что думал обо мне, моих уроках, о том, кого выбрать мне в преподаватели – я всё слышал, всё чувствовал во сне. Помню до мельчайших деталей. Наверно, он уже послал сову Флер.

– Гарри, ты все утро лыбишься в овсянку, – смеётся Рон и толкает меня локтем. – Кто она, признавайся?

– Ой, Рон, – я неловко отмахиваюсь. – Да никто. Просто я так рад видеть всех вас, – тут я делаю неопределенный жест рукой, – и Дамблдора, и вообще...

Уткнувшись в тарелку, я снова смущённо улыбаюсь.

Интересно, а Флер считается за «она»? Как хорошо, что Дамблдор выбрал её. Будет здорово у неё учиться! Как директор называл эти заклинания? Exor... а дальше как... Ох, не могу вспомнить.

Флер... она ж такая... такая... Наверно, ещё красивее, чем в прошлом году. Думаю, из неё получится хороший преподаватель. Даже не знаю, с кем было бы интереснее, с ней или Ремусом. Я ж ему письмо собирался написать!.. Рон по ней сох. Да и многие другие тоже. Интересно, Рон станет ревновать?

Завтрак заканчивается, я – почти последний. Допиваю тыквенный сок, поворачиваюсь – невдалеке стоит Дамблдор и выжидающе на меня смотрит. Он ждал, пока я доем? А я тут размечтался о Флер... Как неловко... Скрывая смущение, подхожу к нему.

– Гарри, я подумал о твоих персональных уроках. Ты помнишь мисс Делакур? Я послал ей сову с просьбой приехать. Скорей всего, вы будете заниматься вместе.

– Да, профессор, спасибо Вам.

Встречаю его пристально-недоумённый взгляд, и тут до меня доходит – я же должен удивиться!

– Ох, правда? Как неожиданно! Это очень приятная новость, сэр.

Мы уходим вместе, в коридоре нас обгоняют студенты.

– Гарри, а как твои недавние беседы с преподавателями, ты узнал что-нибудь? – Дамблдор на ходу искоса поглядывает на меня.

– А, да, ну то есть н-нет, – я медлю, не могу признаться Дамблдору, что я его подслушивал. Если он узнает о Трелони и начнет расспрашивать, то сможет вытянуть из меня все...

– То есть, э-э-э, все преподаватели сделали, что могли, – я хихикаю: – Знаете, сэр, они практически слово в слово повторили друг друга – если я буду усердно заниматься по их предмету, то у меня всё получится. Что еще... Биннз задержал меня на целый час, объясняя какие-то исторические параллели, и я не мог его остановить... Профессор Макгонагалл обещала помочь с литературой и выписать пропуск, если нужно... Профессор Спраут подарила мне мемблетонию... Ну и... – я медлю. – Директор, я не ходил к профессору Снейпу.

– Понимаю, Гарри.

– Это выше моих сил. Он всё равно не стал бы слушать меня. А давать повод для насмешек по поводу своей мягкотелости и несамостоятельности я не хочу.

– Да, да, я поговорю с профессором Снейпом сам. Думаю, тебе нужно организовать индивидуальные занятия и с ним тоже. Стоит решить, чем вы будете заниматься. Зелья тебе не особо нужны, но он превосходно знает Темные Силы. Надо подумать, чем вы можете заняться.

– Но, – я умоляюще смотрю на директора. – Два индивидуальных курса, с Флер и со Снейпом – вам не кажется что это много?

– С профессором Снейпом, Гарри, – как обычно поправляет директор и строго смотрит на меня: – Нет, не кажется. Волдеморт не станет ждать, пока ты будешь собираться с силами. Всё, беги на уроки, ты уже опаздываешь. А я поговорю с профессором. Надеюсь, эта новость не испортит ему юбилей... Дамблдор хмыкает в бороду и натыкается на мой недоумённый взгляд:

– Завтра пятнадцать лет, как профессор Снейп преподает в Хогвардсе, – поясняет он и улыбается с таким видом, словно для меня это тоже должно быть праздником.

Снейп уже пятнадцать лет тухнет в своих подземельях и издевается над студентами. Интересно, директор знает, что на торжества, которые как-то связаны со Снейпом, студенты в знак протеста устраивают каверзы? Я вспомнил, как однажды на день рождения Снейп получил анонимный подарок – «Специальный вампирский шампунь для экстражирных волос». Но даже такой явный намёк не помог ему – на следующий день он снова пришёл с сальными волосами. А виноват он во всем сам – нечего быть таким мрачным, невыносимым, злобным, садистским, грязным, мерзким, отвратительным...

Должно быть, я как-то выдаю себя, потому что директор мягко кладет руку мне на плечо:

– Он знает своё дело, Гарри. Не обращай внимания на его манеры, просто постарайся взять как можно больше из ваших уроков. Надеюсь, вы когда-нибудь поладите...

Я тоже хочу на это надеяться – сейчас как раз Зелья.

Глава 5.

Я всё-таки опаздываю к Снейпу и получаю «минус десять баллов».

Бухаюсь рядом с Роном, учебник перекочевал из сумки на парту, рука сама собой переписывает с доски рецепт. Все уже начали готовить зелье. Снейп расхаживает по кабинету, время от времени засовывая длинный нос в чей-нибудь котел. Наверно, он и правда вампир, такой же худой, бледный и злой.

Он старается сбить жертву с толку каким-нибудь вопросом. Жертва обычно съёживается и бубнит нечто невнятное. Снейп удовлетворённо взмахивает мантией и идёт дальше.

Гермиона за соседним столом уже вовсю что-то режет. Я беру пример с нее и режу то же самое. Какие-то блестящие красные ягоды. Она мелко, и я мелко. Берёт какую-то тёмную жидкость. А, это драконья кровь, я узнал! Нахожу её у себя на столе... А-а-а, Гермиона просто решила переставить флакон. Я переставляю свою склянку тоже, чувствуя себя ужасно глупо. Надо всё-таки сосредоточиться.

За лето Зелья напрочь вылетели из головы. Смотрю на доску. Тема урока – Зелье ошеломления. Ниже – список ингредиентов, пропорции, особенности приготовления. Вспомнить бы, как выглядят эти компоненты! О том, чтобы представить, как должно выглядеть готовое зелье, нет даже речи.

– Поттер, вы что, уже справились с заданием? – холодно-вежливо интересуется Снейп, нависая надо мной.

– Нет, сэр, я как раз начинаю, – бормочу я.

– Странно, у вас такой вид, будто вы уже не только приготовили, но и выпили это зелье, – роняет он и уходит дальше.

Все хихикают. Я тоже невольно ухмыляюсь. Ладно, в голове всё равно каша, доверюсь Рону. Наверняка он летом занимался и помнит больше меня. Мы вместе усердно режем ингредиенты на кусочки, что-то растираем и сваливаем в котел, сверяясь с инструкциями на доске. Когда от котла начинает вонять горелыми листьями, у меня появляется нехорошее ощущение, что Рон, в свою очередь, решил довериться мне. Снейп подходит к нам как раз к тому времени, когда зелье меняет цвет и переливается через край. Мановением палочки он убирает наше безобразие и снимает двадцать баллов. Он отпускает какое-то замечание о моих кулинарных способностях и о том, что меня не возьмут даже в домовые эльфы, и интересуется, что я делаю в его классе. Звонок спасает от продолжения нотации, и мы облегчённо убираемся из подземелий.

Во время обеда я передаю друзьям утренний разговор с директором. Рон восхищённо улыбается и говорит, что тоже бы хотел, чтоб Флер его чему-нибудь научила. Гермиона хмыкает.

Я говорю Рону, что он зря мне завидует, потому что в нагрузку к Флер мне достанутся уроки со Снейпом. Он хохочет и отвечает, что это полностью его утешает.

Вечером Гермиона собирается в библиотеку. Первый день занятий, а она уже хочет что-то там вычитать! Я нахожу пустяковый предлог, чтоб пойти с ней, и мы устраиваемся на стульях в тишине зала. Библиотека почти пуста. Я замечаю пару знакомых студентов и здороваюсь с ними. Они приветливо отвечают мне.

Гермиона листает какой-то старинный том и делает пометки в тетради. Я смотрю на нее и всё не решаюсь спросить. Наконец, начинаю.

– Хм... Гермиона.

– А? – она рассеянно поправляет волосы и отрывается от книги.

Не могу собраться с духом. Если этот самый «Exorsus» – какой-то редкий вид защиты, Гермиона непременно спросит, откуда я о нём узнал. Не то чтоб я не хотел ей говорить, но... Наверняка однажды мне привидится она. И я подслушаю какие-то слишком личные мысли. Может, даже эротические... Интересно, есть ли они у Гермионы? У неё же голова набита уроками. Учитывая сколько таких снов появилось у меня за последний год...

Если Гермиона будет знать, что я могу её подслушать, ей будет трудно со мной общаться без смущения. Она будет бояться, что я узнал какие-то ее секреты. Мне бы было неловко.

– Гермиона, кхм, ты не знаешь, что такое Exorsus? – решаюсь я. Если спросит, откуда я узнал – скажу, встретил в какой-то книге Запретной секции.

В глазах Гермионы – ужас. Она молчит. Отвратительное чувство – неужели я спросил что-то ужасное?

– Гарри, ты что, тролль? Это же латынь!!! Exorsus – это начала.

– А, ну да, конечно, – расслабленно выдыхаю я. Гермиона, ну зачем же ты меня так пугаешь... Для тебя это, может, и очевидно, но я-то не изучаю латынь...

– Интересуешься латынью, Гарри? Я могу посоветовать тебе литературу. Хочешь, я даже дам тебе несколько уроков? – Гермиона с жаром объясняет, как это интересно.

Хочется оказаться подальше отсюда, даже туалет Плаксы Миртл — более привлекательное место.

– Нет, Гермиона, спасибо. Я просто так спросил.

После ужина я сижу в кресле в гостиной Гриффиндора и думаю о Флер и уроках с ней. Пытаюсь представить, с чего она начнет... Интересно, она уже знает, чему будет учить меня, или посоветуется с директором? Скорей бы она приехала...

Я смотрю на одноклассников – Дина с Симусом. Они хихикают и дорисовывают какую-то жуткую валентинку – розовую, с пухом и стразами, и озорной ведьмочкой из поп-группы «Чертовы Сестрички» на обложке. Они что, правда считают, что хоть одной девушке понравится этот кошмарик?! И вообще – валентинка в сентябре?! Да... видно, не только мне гормоны в голову ударили.

– Как ты думаешь, для кого эта мерзость? –я кивком указываю на шушукающуюся парочку.

– Хе, не знаю, – кривится Рон. – Может для Миртл? Ей бы понравилось.

Я улыбаюсь – кажется, до меня дошло. Слухи так быстро разносятся. С утра мысль о приезде Флер только пришла в голову Дамблдору, а вечером гриффиндорцы уже готовят любовные признания.

Уже очень поздно, когда я сажусь писать письмо Люпину.

Мы давно не виделись, я помню, как он тепло ко мне относился, но... С тех пор, как он уехал из Хогвартса, мы не общались. Может, он меня забыл. И он, наверно, занят. Надо написать так, чтобы ему захотелось приехать. Наверное, пригласить его куда-то.

«Дорогой профессор!

Я с радостью вспоминаю Вас и Ваши занятия.

Помню Ваше тёплое отношение ко мне и внимание, которое вы мне уделяли. Я хотел бы увидеться с Вами. Не откажетесь ли встретиться, может, мы выпьем чаю в Хогсмите?

С нетерпением жду ответа, Гарри Поттер».

Вышло очень кратко и неясно, но я не хочу упоминать про Вольдеморта в письме. И вообще про то, что Люпин мне нужен для дела. Пусть это выглядит просто как дружеское приглашение, тогда он точно приедет. Я оставляю пергамент на столе — утром отправлю – и иду в постель.

Я думаю, кем бы мне хотелось почувствовать себя на этот раз. Хорошо бы увидеть Гермиону. Я знаю, это нечестно, но так хочется проверить, посещают ли её эротические фантазии.

Я опять представляю себе дурманящий запах и ту жару, опять скребу ложечкой по тарелке, ощущаю безвкусный упругий желатин на зубах и чувствую кислинки. Почти провалившись в сон я думаю, что не хотелось бы случайно вляпаться в эротические фантазии Снейпа.

Глава 6.

Вокруг – монотонный гул голосов, такой привычный и ненавязчивый. Я даже не всегда его слышу. Чужие разговоры и смех мне совершенно не мешают, не отвлекают от интересной книги. Я ем мало, только суп, и по привычке читаю. То и дело откладываю ложку, чтобы сделать краткие пометки или выписать даты сражений. Для обозначения важности событий у меня есть своя система событий. Можно было бы и не делать этого, но я всегда любила порядок.

После еды я решаю подойти к Биннзу до начала урока и спросить про Умерика Странного. Я четырежды прочитала эту страницу и всё ещё не поняла – что тогда случилось. Брат Умерика сверг его и сам захватил власть, а его потом убил, когда тот решил ему отомстить, или же сначала убил и захватил власть, а потом убитый Умерик отомстил ему?

Я рассеянно обвожу взглядом Большой зал, вижу в глазах некоторых студентов насмешку — кроме меня, никто не занимается во время еды. Ну, ничего, посмотрю, как вы посмеётесь накануне экзаменов, лентяи! Сами же конспекты будете выпрашивать. Не уверена, что захочу их вам дать.

Неподалёку грустит Гарри. Он, кажется, почти ничего не ест. Интересно, что с ним... Я возвращаюсь к своим тетрадям, но прихожу к выводу, что, пожалуй, пора на занятия. Некоторые студенты тоже поднимаются из-за стола.

Учебники аккуратно укладываются в сумку, все корешки – в одну сторону. Закрытая тетрадь оказывается на своём месте, а перо — в футляре.

Вдруг меня толкает стремительное дуновение воздуха, я не сразу понимаю, что случилось.

Снейп уже подлетел к Гарри и сжимает его руку, заставляя вскочить. На лице преподавателя — ненависть, чёрные глаза сверкают. Что стряслось? Ведь Гарри же просто сидел...

Я прислушиваюсь...

– Поттер! Умерьте вашу страсть!

Я не ослышалась? С ума сойти! Я растеряно разглядываю Снейпа. Где его вечная чопорность? Не осталось и следа – волосы растрёпаны, пуговицы на воротнике мантии расстегнуты, а манжеты смяты. В каждом движении — угроза. Гарри съёжился и, кажется, мечтает провалиться сквозь пол.

– Эти ваши мерзкие, грязные, пошлые...

Ничего не понимаю. Он это о чём? Да неважно... Перепил, что ли, зелий у себя в подземельях? Или бредит? ! Бедный Гарри!

Наконец, его рука разжимается, и Гарри просто сваливается на стул. Снейп высокомерно взмахивает мантией и уходит.

Я морщусь, когда слышу протяжное «О, Поттер, да ты умница!» Малфоя.

Глава 7.

Я просыпаюсь в холодном поту и вскидываюсь. Солнечный луч слепит глаза. Уже утро.

Что это было? Резко сажусь на кровати. Первая мысль – разбудить Гермиону, пусть все объяснит! Ха, как это глупо. Что она мне скажет? Тупо смотрю в пол.

Это что, случится сегодня?!

Не может быть. Невозможно. Меня передергивает, когда я вспоминаю свистящий шёпот Снейпа. Боже, я что, до него дотронулся? Прячась от кошмара, закрываю лицо руками. Гермиона думала про одежду Снейпа. Неужели я пытался его раздеть? Этого не может быть, нет! Да я к нему ни в жизнь не прикоснусь!

Думай, Гарри, думай. Вчера всё совпало в точности. Значит, и сегодня тоже...

Я не этого допущу!

Начинаю лихорадочно перебирать версии, которые приходят в мою горячечную голову. Может, я был под Заклятием Подвластия? Или меня заставил Вольдеморт? Прокрался в мои мысли и как-нибудь...

За пологом кровати — шорох. Это Дин:

– Эй, привет, Гарри, ну и вид у тебя, ты что, всю ночь с простынями воевал? Пошли завтракать, соня!

Нет, только не сейчас, я не могу.

Отстань от меня, Дин. Отвянь, слышишь? – я почти ору.

Ну вот, кажется он обиделся. Какое-то время он шуршит в комнате, потом уходит... Слава Богу.

Стоп. Надо остыть. Так нельзя. Пойдем другим путем, будем рассуждать логически.

Так, я сидел, то есть, я сейчас — Гермиона из моего сна, поэтому – я сидела и изучала конспекты. Какие-то даты, сражения, Умерик Странный... Я решила подойти к Биннзу и поэтому собираюсь из-за стола пораньше. Потом сразу этот ужасный шепот Снейпа.

О Боже, Гермиона, будь ты не так сдвинута на книгах, я бы знал, что делать! Что же происходило в зале? Не могу припомнить ни-че-го! Ну, хоть когда это было? Закрываю глаза, возвращаюсь в сон... Гермиона что-то думала про суп, который едва ела, потому что была увлечена потрясающе интересными лекциями профессора Биннза.

На завтрак не бывает супа, значит, это точно не завтрак.

Так, что дальше...

Гермиона, и что ты ломала голову по поводу Умерика, возьми да подойди к Фреду – помню, он писал реферат про него в прошлом году. Зачем идти к скучному Биннзу, он же продержит тебя полчаса и усыпит своим бормотанием.

Гермиона собиралась подойти к Биннзу, перед уроком. Но после ужина у нас нет уроков! Ура, первая задача решена, это не ужин.

Значит, сегодня во время обеда...

Что же случилось до обеда, ведь обед – это только результат... Что произошло?

Может быть, к Снейпу лез кто-то другой, а он принял его за меня? Да кто его захочет... Это даже не смешно, Гарри, думай дальше.

Пари? Вдруг, я на спор... Вполне возможно, только на кону должна стоять, как минимум, смерть Вольдеморта.

Ещё вариант — Оборотное Зелье. Кто-нибудь выпил, чтоб свалить вину на меня...

И Малфой тут как тут, обязательно гадость скажет! Что он там вякнул? Что я умница? Он что, знал заранее?

Малфой... Зелье... Ну, конечно! Я удовлетворенно откидываюсь на кровати.

Зелье. Любовное зелье! Вот единственное, что могло меня заставить хотеть Снейпа.

Малфой опоил меня приворотным зельем... Достать волосы Снейпа проще простого – он оставляет их на спинках кресел.

Ну почему, почему? Год ещё только начался, мы с Малфоем ещё и не сцепились ни разу...

Как будто ему нужен повод... Унизить меня, сделать такой подарок своему декану. Снейпу до конца года хватит пищи для глумления.

Я задумчиво смотрю в пол. Так больно. Ну почему он такой... Неужели Малфою так нравится унижать меня?

Подарок?.. Подарок декану?

Да, горько киваю сам себе. Правильно. Именно подарок. У Снейпа же юбилей, вот Малфой и затеял свою гадость сегодня. Ладно, довольно жалости...

Надо решать, что делать. Раз это должно произойти за обедом, значит, меня попытаются опоить заранее. Я ничего не буду пить за завтраком, только то, что принесу с собой. А еда? Малфой сможет подсунуть зелье в еду? Оно конечно жидкое, но...

Малфою по-настоящему нравится Зелья. Надо признать, что у него есть талант... Может, он нашёл способ выпарить зелье и превратить в порошок. Хорошо, есть тоже не буду. Первый шаг к паранойе! Лучше уж перестраховаться.

Я зову Добби, домового эльфа. Он с негромким хлопком аппарирует передо мной.

Добби моргает огромными зелёными глазищами и переспрашивает:

Морковку? Гарри Поттер просит принести ему сырую морковку?

Да, Добби, несколько яблок и морковь. Обычную сырую морковь. И не спрашивай, зачем, просто принеси... Пожалуйста, Добби.

Я дожидаюсь Добби с едой, прихватываю вчерашнюю недопитую бутылку воды и спускаюсь на завтрак.

Глава 8.

Я прихожу на завтрак, когда большинство студентов уже поели. Запах еды вызывает тошноту. Ищу взглядом Малфоя, но его нет. Наверно, ушёл...

Я здороваюсь с ребятами, и мне отвечают все, кроме Дина. Я наорал на него, и теперь он дуется.

Все что-то говорят... Как же хочется уйти в гриффиндорскую башню, свернуться калачиком и проспать до вечера...

Жаль, не могу. С утра меня ждут Зелья и Трансфигурация.

Я грустно грызу яблоко и пью свою воду.

– И давно ты подался в вегетарианцы? – ухмыляется Рон. – Это что, меры предосторожности после вчерашнего восхитительного ужина?

– Нет, Рон, – мрачно отвечаю я. – Это меры предосторожности перед сегодняшним отвратительным обедом.

Наконец завтрак кончается, я захватываю остатки еды с собой и мы идем на Зелья.

. Так же язвит и отпускает шуточки. Я оглядываю класс.

Гермиона сосредоточенно что-то строчит в тетради.

Дин весь урок шушукается с Симусом. Я стараюсь поймать его взгляд, чтоб дать понять, что мне неловко за утреннюю вспышку. Мгновение он смотрит на меня, потом отворачивается... Нет, не простил...

Малфой обсуждает что-то с Гойлом. Они хихикают.

Снейп говорит что-то, но я его не слушаю. Потом он подходит ко мне и вежливо просит повторить его последнее предложение.

Я естественно не могу этого сделать и получаю минус 10 баллов. Он удовлетворенно уходит.

Рядом со мной бедный Рон почти весь урок работает один, только изредка прося меня что-то передать или нарезать. Должно быть он решил что сейчас меня тошнит после обильного ужина и щадит друга.

Я осторожно поглядываю на Малфоя. Он как ни в чем ни бывало возится над своим котлом. Скорчил мне рожу и отвернулся... Снейп хвалит его за что-то.

Я нервно достаю морковку и впиваюсь в нее. Снейп мгновенно замечает непорядок, хотя только что стоял ко мне спиной.

– Поттер, я даже не сомневался, что вы любите морковку!

– Простите, сэр? – я озадачен донельзя.

– Замираете передо мной, как кролик перед удавом.

Все хихикают.

Черт, черт бы побрал Снейпа!

На Трансфигурации я тоже почти не слушаю, просто тихо грызу морковку и таращусь на малиновую мантию Макгонагалл. Она объясняет какую-то новую тему. Не спускаю глаз с Малфоя... Но его лице — всё презрение мира. Наверняка он вспомнил, что сказал Снейп, и тоже считает меня кроликом...

Ну вот и обед. Странно. Очень странно. Я точно ничего подозрительного не ел. И не пил. Даже не нюхал. Гермиона, как обычно, вся в книгах. Малфой что-то говорит Крэббу и Гойлу, те угодливо смеются.

Преподаватели за своим столом, только Снейпа еще нет.

Подлей мне кто зелье, пусть даже тайком, я бы всё равно почувствовал. Но нет, ничего ненормального... Никаких новых ощущений...

Я ловлю недовольный взгляд Рона: я постукиваю вилкой по тарелке, и это его раздражает.

Нет, действительно непонятно. Никто мне ничего не предлагал, Малфой пока сидит тихо. А вдруг все таки не в обед, неужели это произойдет за ужином? Даже не знаю, радоваться или плакать. С одной стороны, ещё немного времени. С другой — выдержу ли я эту трясучку до вечера? А может, мне попытаются влить зелье насильно?

Большинство студентов уже разошлись, Рон допивает сок, Гермиона складывает учебники...

Значит, всё-таки вечером? Но ведь Гермиона же явно волновалась из-за Биннза, а История Магии — сразу после обеда. Обед почти закончен...

Неужели я где-то ошибся?

Глава 9.

– Поттер! – Я подскакиваю на месте. Что это! Я поворачиваюсь и утыкаюсь взглядом в черную мантию Снейпа. Верхние пуговицы не застегнуты. На щеках пятна. Волосы слегка влажные. Он что же, выскочил из своих комнат впопыхах? Его черные пронзительные глаза так яростно впились мне в лицо, что я холодею. Он вцепляется мне грязными холодными пальцами в руку и сжимает ее до боли.

-Умерьте Вашу страсть к розыгрышам! – шипит он! – Сегодня меня достали Ваши грязные, мерзкие, пошлые, бестолковые шуточки. Ваши кроличьи мозги способны только на подобную мерзость. Не сомневаюсь, Вы хотели позабавить Ваших друзей, вот и расплачивайтесь за это. 30 баллов с Грифиндора и вечерние отработки в моем классе. – Он круто разворачивается, и уходит.

Я шлепаюсь на свое место и мертво смотрю на «Чертову Сестричку».

Кто-то хихикает. Кто-то что-то у меня спрашивает. Голоса, удивленные и любопытные... Гул нарастает, все наперебой бормочут что-то.

Да, «Чертова Сестричка». На розовом пушистом клочке бумаги, который Снейп презрительно бросил мне на стол, уходя. Я тянусь и машинально разворачиваю валентинку.

«Дорогой профессор! Я с радостью вспоминаю Вас и Ваши занятия. Помню Ваше отношение ко мне все время и внимание, которое Вы... »

Я моргаю. Да, это мое письмо Люпину ... оно так и осталось забытое с утра в спальне. Моргаю еще раз.

Но почему здесь, в валентинке Дина... Как оно сюда попало?

Потом опять сажусь, ощупываю письмо, переворачиваю... Да, мой почерк, мое письмо...

– Отстань от меня, Дин. Отвянь, слышишь? – И потом они вдвоем шептались на зельях...

Я смотрю на стол. На свою пустую тарелку. Снова на свое письмо...

Да, Дин нашел мое письмо утром и забрал его. Когда я так грубо прогнал его. Они с Симусом вложили его в открытку, которую вчера готовили, чтоб разыграть Снейпа. Что ж они вчера хотели на ней написать... Признание от имени кошки Филча? Или от кровавого Барона?

Я этого уже не узнаю. Мое письмо подошло так удачно.

– О, Поттер, да ты умница. – Малфой с Гойлом ржут. Малфой ухмыляется. – Первый день и такой успех. Может сделать тебя талисманом Слизерина? -. Да пошел ты, Малфой...

Рон и Гермиона утешают меня. Я дышу, начинаю успокаиваться. Все хорошо, все хорошо... Ничего, баллы это ерунда, я чувствую облегчение, как хорошо, что я все же не лез к нему, не прикасался, не дотрагивался до этого мерзкого ненавистного отвратительного злобного Снейпа...

Я пытаюсь улыбнуться.

– Гермиона», говорю я. – По поводу Умерика тебя лучше подойти не к Биннзу, а к Фреду. Он писал реферат по нему. Я не сомневаюсь что это будет интереснее.

– Спасибо, Гарри, – шепчет Гермиона. – А откуда ты знаешь, что я хотела идти к Биннзу?

– Эээээээ, нууууу. Ты же всегда к нему ходишь. Перед каждым уроком.

Я замечаю Дамблдора. Он стремительно подходит, в его глазах осуждение. – Господин директор! – бормочу я. Я краснею... – Это было мое письмо Люпину, я не хотел...

– Советую тебе извиниться перед профессором Снейпом, Гарри Поттер. – Не останавливаясь, бросает он.

Все, я устал, я слишком устал.

Я не хочу идти больше ни на какие занятия. Сразу после обеда я плетусь в кровать, растягиваюсь и засыпаю.

Уже под вечер я прихожу в себя.

Я спускаюсь в общую гостиную. Дин прячет глаза. Симуса не видно. Рон и Гермиона говорят мне, что отработка у Снейпа – не худшее на свете. И что еще повезло, что он снял всего 30 баллов. Ладно, спасибо ребята. Справлюсь, что же делать. Буду чистить котлы у Снейпа. И перебирать его вонючие зелья... Мы еще о чем-то разговариваем, а потом расходимся спать.

Все уже заснули, а я лежу без движения, без сна. Я размышляю...

Почему Снейп так разозлился? Меня передергивает, когда я вспоминаю глаза, которые так злобно на меня уставились, белые сжатые губы и сальные черные волосы. Ведь он привык к розыгрышам студентов. Почему же он настолько потерял контроль, что выскочил, даже не одевшись толком...

Мне почему-то стыдно, хотя я и не виноват. Я твердо решаю извиниться перед ним завтра. Он и правда был очень расстроен.

Сон не идет, я все еще напряжен и взвинчен. Мысли толкаются в голову – и она почти пульсирует.

Мой новый дар. От него я точно засну. Но готов ли я увидеть, что произойдет завтра? Еще одного такого дня я боюсь не выдержать.

Я борюсь с мыслями, пытаюсь вытолкнуть их из головы и расслабиться. Я ворочаюсь. Завтра же вставать рано...

Вдруг это будет что-то хорошее, как в первый раз? Может я опять увижу Дамблдора. По крайней мере я засну. По крайней мере я перестану терзать себя. Ну пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет что-то хорошее.

Глава 10.

Я проторчал всю ночь в своей холодной кровати, даже не пытаясь заснуть. Я не ложился, просто сидел на простынях и пялился в темноту... Всю ночь. Ложась в постель я опоил себя, влил в себя гадостный коктейль из опиума и прочей смрадной дряни. Мне кажется, что я влил воду.

Какая горькая ирония! Как отвратительно сознавать что несмотря на все мои усилия, унижения юности все лезут наружу... Спустя столько лет...

Как же я стараюсь их вытравить из сердца. Но даже сейчас, когда меня уважают и боятся, и ученики трясутся от страха передо мной – они напоминают о себе.

Я закрываю лицо руками – мне стыдно, мне больно, я опять вспоминаю этот день 20 лет назад...

Лили!...

Я получил от нее такое красивое письмо... Розовая и пушистая валентинка. В тот год мы были особенно дружны, на носу были экзамены, мы вместе готовились к ним. Она смеялась со мной. Мы вместе гуляли... Я начал надеяться! Мне было так легко с ней, я почти не смущался.

Как я обрадовался прочитав ее письмо. – Дорогой Северус! – прочел я и не поверил своим глазам.

Сердце прыгнуло и замерло, я стал читал дальше. Господи! Она писала, что давно хотела признаться, но все не могла, и что ей очень нравится заниматься со мной, и что ей безумно нравятся мои волосы и мой нос... И что она была бы счастлива встретиться со мной возле башни прорицаний в полночь. И просила захватить все мои конспекты, потому что ей хотелось позаниматься со мной там. И что если я приду, то она откроет мне свою тайну.

Надо ли говорить что я прилетел туда, и стал ждать ее. Я ждал ее, ждал. Она не пришла. Конечно. Жалкий урод, на что ты рассчитывал? Кто тебя полюбит?

Пришли Поттер-старший и его дружки и отобрали все мои записи к СОВам, поблагодарив за заботу.

Они глумились и говорили какие-то разные гадости, я их уже не слушал. Мне было не важно, что они кричат обо мне. Для меня было важно лишь то, что Лили этого никогда не писала. Я остался на верху башни и вернулся только утром. Просто сидел всю ночь. Как и этой ночью. Ненавидел себя... Ненавидел.

Когда я вчера днем получил эту мерзкую розовую дрянь от Поттера, я подумал, что он знает. Кто-то рассказал ему, и он решил напомнить мне о моих старых унижениях. Хорошо что я ошибся. Вечером пришел директор и рассказал, что он писал письмо оборотню, а его подложили ко мне.

Я ничуть не жалею что наказал Поттера. Это научит его не разбрасывать свои письма где попало. Я надеюсь он явится ко мне сегодня извиниться.

Никто не посмеет надо мной издеваться, я не позволю, я не позволю...

Сейчас я уже пришел в свой кабинет. Я не ходил на завтрак, я еле встал и оделся и пришел сюда. Сейчас начнутся занятия. Придут мои ученики, Хаффлпаф, 5 курс. Я должен буду что-то объяснять.

Последствия вчерашнего опиума сказываются. Я не помню чтоб чувствовал себя так плохо.

Совсем скоро начнется мой урок, что же я им скажу...

Я дам им контрольную. Зверскую. По всему прошлому году. Мне чуть-чуть легче.

Пусть мучаются, а я посмотрю на них, жалкие лентяи. Так мне не придется ничего говорить. Вытри слезы, как ты жалок...

Кто-то стучит в дверь. Ну кого сюда несет... Я рывком распахиваю дверь. Это Поттер-младший. Он очень смущен и испуган и бормочет извинения. Интересно, он представляет насколько глупо сейчас выглядит?...

– Вы бы лучше не тратили время на Ваш жалкий лепет, а готовили Ваши кроличьи мозги к моим занятиям» Он съеживается. – Ваши извинения приняты, а теперь убирайтесь вон. – Я захлопываю дверь перед его носом и сваливаюсь обратно за стол.

Приходят студенты, и я даю им контрольную. Они вздыхают, переглядываются, перешептываются, они в ужасе. Я мстительно смотрю на них. Постепенно прихожу в себя. Кажется, я смогу вынести сегодняшний день.