Утро в ДжуОЧо началось практически как всегда, – с опоздания Тсузуки. Хисока нервно посматривал на часы – напарник задерживался уже на пятнадцать минут, а еще через пятнадцать начиналось собрание в кабинете у шефа.
«Ну вот, опять мне за него краснеть придется, – огорчился Куросаки. – Наверное, я все же куплю этому разгильдяю будильник на день рождения! И пирожных не принесу...» Размышления мальчика были прерваны грохотом – это Асато неудачно телепортировался и что-то опрокинул.
– Привет, Хисока! – громко поздоровался напарник, поднимая стул и подходя к рабочему столу эмпата.
– Ты на часы хотя бы иногда смотришь? – выдал Куросаки вместо утреннего приветствия, строго взглянув на напарника. – Все уже к шефу пошли... опять мы самые последние!
– Так еще же всего... ой, ну вот... у меня часы не работают, – сокрушенно сказал Тсузуки, постучав по циферблату и приложив часы к уху.
– Пошли уже! – раздраженно зашипел Хисока, вставая из-за стола. До кабинета шефа они добирались бегом.
Как назло, все уже действительно собрались. Куросаки не увидел среди присутствующих только Ватари – наверное, ученый опять увлекся каким-нибудь открытием. Впрочем, Ютака влетел в кабинет буквально через минуту после них.
– Итак, все в сборе, – провозгласил секретарь, строго глянув на напарника, – что же... давайте обсудим ситуацию на сегодня. Хисока, Тсузуки... на втором участке опять замечены демоны. Обстановка в других блоках пока спокойная...
– Ну почему всегда на нашем?.. – уныло вопросил окружающее пространство Асато. Куросаки тоже огорчился, но ничего не сказал. Он вообще не видел смысла возмущаться – ведь от этого демоны из их сектора не исчезнут.
– Зайдете ко мне через десять минут после собрания, я разъясню вам суть дела и выдам документы... на всякий случай. А пока подготовьтесь, – сказал Тацуми, никак не отреагировав на нытье бывшего напарника. – Итак, переходим к следующему пункту...
Когда все наконец-то вышли из кабинета, Ватари преградил путь эмпату.
– Хисока, зайди в мою лабораторию... думаю, нам нужно поговорить, – заговорщическим тоном сказал ученый.
– Хорошо, только ненадолго, – откликнулся Куросаки и пошел вслед за Ютакой. Когда они вошли в лабораторию, Ватари закрыл дверь и торжественно сказал:
– Я нашел способ снять с тебя проклятие Мураки.
– Да ну... – недоверчиво протянул эмпат. Он как-то не очень доверял способам этого ученого. Но Ютака не унимался:
– Всего-то пару глоточков, бон! Я трудился всю ночь... я просто уверен, что подействует.
Хисоке очень захотелось убежать, но Ватари заслонял собой дверь, а десять минут, отведенные им секретарем, почти истекли. Телепортироваться в коридор? Но ведь так не хочется обижать этого милого ученого... К тому же – вдруг на самом деле поможет?
– Ладно, давай сюда свое зелье, только побыстрей, – ответил Куросаки и одним глотком опустошил любезно предоставленную ученым пробирку.
Ватари тут же отодвинулся от двери, как будто только этого и ждал. Хисока попрощался с ученым и вышел в коридор.
В кабинет к Тацуми пришлось телепортироваться – секретарь не любил, когда опаздывали.
Тсузуки уже сидел на стуле и поедал неизвестно откуда взявшееся пирожное, попутно рассматривая карту, на которой красным крестиком было обозначено место появления демонов.
– Хисока, ты чуть не опоздал, – сказал секретарь. – Садись... значит, так. На вашем участке завелись демоны. Вероятнее всего, кто-то вызвал и потерял над ними контроль. Полагаю, вы справитесь без проблем – они, на мой взгляд, не такие уж и сильные. Вот документы... Не думаю, что вам потребуется там ночевать... – Тацуми посмотрел на дожевывающего пирожное Асато и поморщился. – Во всяком случае, постарайтесь разобраться с этим как можно скорей. Все, разговор окончен.
Напарники вышли из кабинета, и Тсузуки снова заныл:
– Вот почему всегда так? Что-то на их с Ватари участке никаких демонов не бывает...
– Хватит жаловаться, – резковато ответил Куросаки, но, желая хоть как-то утешить Асато, добавил: – Покончим с этим заданием и поедим в твоем любимом кафе.
– В котором из них? –Тсузуки сразу оживился и обзавелся смешными ушками и хвостиком.
«Как же мало ему нужно для счастья», – подумал Хисока, и они перенеслись в Чиджоу.
– Кстати, где эти демоны? Я даже посмотреть не успел, – спросил Куросаки.
– Да на мосту безобразничают, совсем недалеко, – откликнулся напарник. До пустого пешеходного моста через железнодорожные пути они дошли пешком. Там и правда дрались между собой демоны – наверное, не могли поделить то ли еду, то ли территорию. Они действительно оказались довольно-таки слабыми – Тсузуки просто вызвал Сузаку, и та живо прогнала нечисть туда, откуда они явились. Хисока вздохнул с облегчением и оперся на перила моста, одновременно осматривая окрестности. Людей поблизости пока не появилось. Хотя...
– Что это за фигура в белом плаще? – настороженно спросил Куросаки, показывая рукой на заинтересовавшего его типа.
– Похоже на Мураки... слушай, а с него станется вызвать демонов. Он ведь вполне на это способен! – забеспокоился Тсузуки. – Надо все проверить. Пошли!
– Сейчас... погоди, у меня шнурок развязался... эй! Ну ладно, потом догоню, – сказал эмпат и сел на корточки. Внезапно он почувствовал что-то странное. Все вокруг закружилось, тело мальчика пронзила резкая боль. Он хотел выкрикнуть что-то, но вместо этого мяукнул.
Асато пошел дальше, по дороге ругая доктора на чем свет стоит. Внезапно он почувствовал, что напарник его не слушает – во всяком случае, не отвечает.
– Хисока, ты меня слышишь? – шинигами обернулся и похолодел. Его напарника нигде не было видно.
В данный момент эмпат крыл на чем свет стоит все подряд, начиная с Ватари и его дурацких экспериментов на живых (ну ладно, мертвых) людях и заканчивая напарником, который, идиот, не обращает внимания на неуклюже бегущего к нему и отчаянно мяукающего котенка. Достигнуть цели Хисоке так и не удалось.
– Киса! – громко прозвучало над ухом, и юного шинигами подняли в воздух. Куросаки отчаянно затрепыхался, но держали его крепко, так что чуть не придушили. – Пуфыстая киса!
Скосив глаза, Хисока увидел, что держит его маленький ребенок, лет так пяти-шести, не больше. В целом, ничего обнадеживающего в этом факте не было, сам эмпат преобразовался в котенка примерно того возраста, в котором котят уже начинают продавать. Так что ситуация нарисовалась отчаянная – не желающее отпускать пушистого зверька дите имело все шансы его удержать. В худшем случае – ценой сломанных кошачьих ребер и парочки царапин на наглом чаде.
Попробовав размахнуться лапой, Хисока понял, что последнее можно временно вычеркнуть из вариантов будущего, ибо достать агрессора он не мог. Целеустремленный ребенок тем временем развернулся и потащил Куросаки прочь от растерянного напарника.
«Я же его так потеряю! – отчаянно подумал шинигами. – Тсузуки уйдет, и все... Прощай, Мейфу, здравствуй, бантик на шее и кошачий корм на обед!»
Сосредоточившись (что было сложно, ибо Хисоку немилосердно трясло, не говоря уже о давлении на ребра и живот), Куросаки попробовал использовать хоть что-нибудь из известного магического арсенала. Как и боялся мальчик, ничего не вышло. Окончательно расстроившись, Хисока обвис на беспощадных детских руках.
«Ну и как я теперь вырвусь?» – подумал котенок и отчаянно затрепыхался. Малыш остановился и, держа Хисоку за шкирку, поднял его над лужей.
– Не длыгайся, – изрек образец детской жестокости, – а то сейчас я тебя туда блосу!
Куросаки посмотрел в мутную воду и обомлел – в ней отражался симпатичный котенок с шерсткой кремового цвета и огромными зелеными глазами.
Шинигами задергался еще сильней, но мальчишка не собирался его отпускать.
В новой оболочке было непривычно даже просто двигаться, не то что вырываться из цепких детских рук. «Мне нужно срочно вырваться и догнать напарника... иначе я его никогда не найду!» – подумал Куросаки и возобновил усилия. Наконец ему удалось освободиться, но было уже поздно – они ушли слишком далеко. Асато нигде не было видно. Бросившись наутек от намеренного вернуть себе утраченное имущество дитяти, эмпат свернул не туда и окончательно заблудился.
Хисока остановился и огляделся. Его мучитель пропал, сам же шинигами оказался у жутко воняющей помойки. На него весьма неприветливо смотрели два бездомных кота – видимо, приняли за конкурента. Котенок попытался было ретироваться, но один из котяр атаковал его.
Драться Куросаки в принципе умел, но не в этой же форме! Тем более что силы были не равны по определению. Шинигами попробовал мявкнуть, что просто проходил мимо, но коты явно не поняли. Осознав, что удрать не получится, Хисока сделал то, что первым пришло в голову – вжался в побитый асфальт, надеясь, что зверь быстро потеряет интерес.
Кажется, действительно пронесло. Во всяком случае, котенок ощутил только один удар лапой. После этого над головой послышался гнусавый мяв, шипение и прочие непривлекательные звуки. Когда же наконец все стихло и шинигами попробовал совершить открытие хотя бы одного века, случилось непредвиденное. На загривке Куросаки сомкнулись чьи-то челюсти.
«Из огня да в полымя, – грустно подумал Хисока, – теперь я снова чья-то добыча».
– Тьфу! – перенеся на некоторое расстояние, котенка выплюнули. Послышалось короткое мяуканье, Куросаки мягко шлепнулся на землю. – На. Держи.
Шинигами приоткрыл глаза, но уши все еще держал прижатыми к голове. Вначале он увидел крупную кошку, белую в темно-коричневые полосы, сидевшую вполоборота и умывавшуюся. Затем заметил и вторую – маленькую, черную, с испуганными чайными глазами. Казалось, она готова немедленно дать деру. Говорила, судя по всему, первая кошка...
Черная действительно вначале попятилась, но, видимо, любопытство победило – скоро она вновь подошла к Хисоке и зачем-то обнюхала его прижатые уши.
– Какой милый... только зачем он мне? – застенчиво ответила она и уставилась на свою подругу.
«Они что – разговаривают? И я... я их понимаю? Но как? Те коты меня не поняли, да и я их тоже!» – растерянно подумал Куросаки.
– Как – зачем? – полосатая повернула голову, и эмпат снова вжался в асфальт. Виной тому был внешний вид его спасительницы. «Если бы Мураки кому-то взбрело в голову превратить в кота, вот так бы он и выглядел», – промелькнуло в голове шинигами. Первая кошка оказалась голубоглазой, под правым глазом у нее красовался шрам, да и выражение... морды лица было то еще. – Неужели не видишь, что он такой же, как мы? А ты чего дрожишь? В первый раз, что ли?
– Не бойся, – ласково сказала черная кошка, – если уж Хару тебя спасла, значит – точно не обидит. Это она просто выглядит так зловеще, а на самом деле она добрая, честно!
Хару фыркнула и вернулась к вылизыванию лапы.
Хисоке вдруг стало одновременно и смешно, и страшно. «Я, кажется, схожу с ума. Кошки говорящие, сам в котенка превратился... Наверное, это зелье вызывает странные галлюцинации, – мальчик посмотрел сначала на свою спасительницу, потом на ее подружку. – Нет, это настоящие кошки... Только ненормальные какие-то... разговаривают. И что странно – у них есть имена. По крайней мере у полосатой. А у бездомных кошек обычно имен не бывает... Ксо! Куда я попал?»
– Аку, объясни ребенку, в чем дело, – вдруг сказала голубоглазая кошка, замерев с приподнятой лапой. – По-моему, он и правда в первый раз...
– Мы – кошки-оборотни. Ну, просто так интересно жить, иногда по помойке побродить, и все такое... Ты не бойся – мы не всегда так выглядим, – с готовностью начала черная. На котенка ее слова, казалось, не произвели никакого впечатления. – Слушай... а может, ты ошиблась, и он самый обыкновенный? Кажется, он меня не понимает... – огорченно сказала Аку уже полосатой.
– Нет, он не обыкновенный, – Хару дотронулась лапой до взъерошенного кремового комочка. – Просто малыша напугали, вот он и не хочет говорить...
«Надо же так влипнуть. Кошки-оборотни... ужас. И что мне теперь делать? – подумал шинигами. – Да еще и издеваются...»
– Я тебе не малыш! – наконец высказался Куросаки. – И не смей меня так называть!
– Ну, что я тебе говорила? – отреагировала полосатая на хисокино высказывание. – Нужно просто уметь общаться... А как тебя называть, пушистик?
– Я Хисока, – ответил шинигами, думая, что можно и не упоминать фамилию. В конце концов, какая разница... если он теперь котенок. На «пушистика» Куросаки не обиделся – в конце концов, это была чистая правда.
– Ну, наши имена ты уже знаешь, – ответила Аку, злобно взглянув на Хару. Просто черной кошке не понравилось напоминание о ее некоммуникабельности. – Вот только что с тобой теперь делать?
– Ты у меня спрашиваешь? – голубоглазая вспрыгнула на бак и уселась в позе статуэтки. – Кто из нас плакался, что таких, как мы, больше нет?
– Я не плакалась, я так – факты констатировала, – парировала черная кошка, – мы и с тобой-то случайно встретились... Слушай, а может возьмем его к себе? А то опять в какую-нибудь историю влипнет.
– Эй, стоп... я не оборотень, я вообще таким случайно стал! – рассердился Куросаки.
– Ага, ну-ну... я тоже так поначалу думала, – Аку подошла чуть ближе. – Да смирись ты, в таком образе жизни уйма плюсов!
– Конечно, – Хару чуть покачала из стороны в сторону кончиком полосатого хвоста. – Слышь, ну вот что тебя ждет, если ты здесь останешься? Эти головорезы сюда вернутся, а один из них точно каннибал, я его знаю...
– Да, пойдем! – поддержала подругу черная. – С нами ты точно не пропадешь!
– Мне надо найти напарника, – возразил Хисока. Однако перспектива быть съеденным каким-то там помойным котом его тоже не радовала.
– Напарника? – голубые глаза удивленно расширились. – Ты кто вообще, кстати?
– Ну... я работаю в одном департаменте. Короче, меня превратили в котенка и я потерял напарника. И как теперь ему на глаза в таком виде показаться? – огорченно сказал Куросаки.
– Весело, – Хару спрыгнула вниз. – Но я тебя все равно чувствую как одного из нас. Так что приглашение в силе. Придем к нам домой, и я позвоню твоему напарнику... Хотя он мне, наверное, посоветует к доктору обратиться, но я не боюсь...
«Кажется, у меня нет выхода, – подумал котенок, – и потом... может я все-таки как-нибудь за это время превращусь обратно. Что, если зелье скоро перестанет действовать?»
– Ну, пойдем, – сказал он вслух и последовал за своей спасительницей.
Асато просто сходил с ума. Его напарник так неожиданно исчез, что Тсузуки даже не успел понять, что случилось. Совсем неподалеку от него надрывно мяукал котенок кремового окраса. В другое время шинигами не упустил бы случая утешить беззащитного зверька, но сейчас ему было явно не до котенка. К тому же на мосту появился какой-то мальчик и утащил с собой маленькое чудо.
«Это все Мураки! Он опять похитил Хисоку, чтобы привлечь мое внимание!» – подумал Тсузуки и посмотрел вниз. Доктора там не наблюдалось, Куросаки тоже.
«Вот гад... телепортировался уже! – злобно подумал шинигами, стукнув кулаком по перилам. – Где мне их искать?»
Он целый день бессистемно носился по городу, пытаясь найти Мураки во всех возможных местах. В разряд всех возможных мест в основном попадали рестораны... От переживаний у шинигами проснулся просто-таки зверский аппетит. И хотя с интуицией у Тсузуки было не ахти, в одном из ресторанчиков – то ли в пятом, то ли в седьмом по счету – он неожиданно наткнулся на доктора. Правда, без Куросаки.
«Вот ведь сволочь! Куда он успел спрятать Хисоку?» – разочарованно подумал Асато.
Мураки уже почти решил посчитать этот день неудачным. Причин было много – начиная хотя бы с побега вызванного демона... который решил непременно подраться со шлявшимся на воле соплеменником. В результате обоих демонов уничтожили... особенно было обидно от того, кто это сделал. Но удача явно собралась в порядке компенсации повернуться к доктору лицом. Стоило решить немного перекусить...
– Как тесен этот мир, – протянул Мураки, рассматривая своего любимого аметистовоглазого шинигами. Тсузуки был один, без своего надоедливого напарника... и явно пребывал в расстроенных чувствах. В голове доктора немедленно начала выстраиваться интересная комбинация.
Асато тоже заметил его. В глазах шинигами засветилась откровенная злоба. Эх, не эти чувства хотелось бы видеть в них Мураки... Не успел доктор хоть что-нибудь понять, как Тсузуки подскочил к нему и зашипел:
– Слушай, ты... подонок... куда ты подевал моего напарника? Говори сейчас же! – шинигами уже схватил его за воротник и попытался встряхнуть. Доктор был поражен, но виду не подал. Он только аккуратно отцепил Асато от своего воротника.
– Ты считаешь, что я знаю, где он? – Мураки решил немного потянуть время. – Допустим, я в курсе... И ты уверен, что ему не повредит твоя... агрессия по отношению ко мне?
Тсузуки замер и посмотрел доктору прямо в глаза. «Знает... он знает... Ксо, да я отдам все, что он попросит, лишь бы он вернул мне Хисоку», – в эту минуту он готов был схватиться за любую соломинку... и неважно, что этой соломинкой оказался их злейший враг.
– Садись, – с холодной вежливостью предложил доктор. – Думаю, нам есть о чем поговорить...
– Еще бы! – шинигами явно поостыл, но сдаваться не собирался. Присев за столик, он выдал как раз то, чего от него ожидал Мураки. – Лучше скажи сразу, что тебе надо в обмен на моего напарника. Я готов на любые условия, только отпусти мальчика и не причиняй ему вреда...
– Ты прекрасно знаешь, чего я хочу, – доктор улыбнулся. Птичка сама летела в клетку, причем еще и торопилась при этом. – Для начала – чтобы ты не бросался на меня. Пока что я ничего не сделал с Хисокой. И – как ты смотришь на то, что мы сейчас вместе пойдем ко мне домой? Думаю, там беседовать будет куда удобнее...
Мураки почти нежно накрыл ладонь шинигами своей. Как ни странно, Тсузуки и в голову не пришло сопротивляться. Асато просто заворожено смотрел на доктора, думая, что этот неисправимый гад сделает с Куросаки, если он сейчас посмеет оттолкнуть его. «Да, убить шинигами почти невозможно... но вот причинить боль мальчику он все же может», – подумал Тсузуки
– Так мы идем? – настойчиво спросил доктор, убирая руку.
«А у меня есть выход?» – Асато встал из-за стола и с затравленным видом поплелся за своим врагом.
В квартиру троица проникла через неплотно прикрытую фрамугу. Прямо к ней подходила ветка – достаточно крепкая, чтобы выдержать кошку, но не человека. Хисока приземлился не слишком удачно – он и по ветке-то прошел с трудом, и вполне мог сверзиться, если бы его не страховала Аку.
Распластавшись на ковре, котенок наблюдал за своими новыми знакомыми. Обе кошки почти одновременно перекувыркнулись и превратились в абсолютно обнаженных девушек. Похоже, они себя такими понятиями, как «стыд», не обременяли, а может, просто забыли про Хисоку. Шинигами отвернулся. Если бы он мог, то обязательно покраснел бы.
– Ты есть хочешь? – спросила его одна из девушек.
Хисока присмотрелся к обеим и понял, кто есть кто. Поесть ему предложила высокая худощавая девушка с чуть взлохмаченными светлыми волосами и голубыми глазами. «Наверняка это Хару», – подумал котенок. Вторая девушка была маленького роста, с темными вьющимися волосами и карими глазами, и в ней нетрудно было угадать Аку. Кстати, она почти сразу ушла в другую комнату и тут же вернулась – в домашнем халатике и очках, а Хару направилась на кухню.
Хисока вдруг испугался, что девушка накормит его кошачьей едой, и поспешил за своей спасительницей. Аку последовала за ним.
Худшие опасения Куросаки не оправдались – Хару жарила рыбу. Когда еда наконец была готова, ее подружка наполнила тарелку и посадила котенка к себе на колени.
– Не волнуйся, я сейчас тебя покормлю, – сказала девушка и разрезала рыбу на кусочки. Хисока сначала стеснялся, но потом голод взял свое, и он начал с большим аппетитом есть из рук Аку.
«А ведь мы с Тсузуки так и не сходили в его любимое кафе, – с тоской подумал котенок, – интересно, как он там?»
Когда Куросаки поел, они все вместе вернулись в комнату.
– Нужно позвонить твоему напарнику, котенок, – обратилась к нему Хару, – ты помнишь номер его телефона? И не забудь сказать, как его зовут.
Хисока промяукал номер, и, как ни странно, обе девушки его поняли. Уже через минуту его спасительница звонила Тсузуки.
– Абонент временно недоступен, – процитировала девушка. Куросаки вдруг начал волноваться.
– Он опять во что-нибудь вляпался, – беспокойно промяукал котенок, – мне нужно найти его!
– Один ты никуда не пойдешь! – выпалила Аку и с надеждой посмотрела на свою подругу, – Правда ведь, Хару? Мы же его не отпустим?
– Хорошо, мы поможем тебе найти твоего напарника. Но и ты должен кое-чему научиться, – ответила голубоглазая, – например, брать след, перекидываться в человека и обратно в кота... Согласен?
– Я готов, – ответил Хисока, – и... большое вам спасибо.
– Ладно, не за что, – отреагировала Хару, – пора собираться. Где ты в последний раз видел своего напарника? Нам нужно точное место, чтобы взять след. Ты его помнишь?
– Да, это было на пешеходном мосту через железнодорожные пути. Я покажу вам, где стоял Асато... вот только я не очень хорошо помню дорогу к самому мосту, – огорченно ответил Куросаки.
– Я знаю, о каком мосте идет речь, – сказала Хару. – Это не очень далеко. Думаю, туда мы пойдем в человеческом обличии, а перекинемся в кошек уже на месте – так быстрей.
Девушки ушли переодеваться. Через пять минут они были готовы. Аку взяла Хисоку на руки, и все трое вышли из дома.
Мураки был холоден, как всегда, и Асато ни на секунду не задумался о том, что его водят за нос. Он был уверен, что Хисока где-то в этом доме, куда доктор привел свою желанную жертву. То, что Мураки не торопился раскрывать карты, казалось нормальным. «Тянет время... и мои нервы», – подумал Тсузуки в ответ на предложение выпить чего-нибудь, последовавшее сразу за приглашением войти. В принципе, у него действительно пересохло во рту от волнения. Шинигами медленно разулся и вошел в комнату. Асато даже не запомнил вкуса того, что послушно выпил.
– Где мой напарник? – спросил он, ставя на стол пустой бокал. – Я хочу его увидеть...
В глубине души зашевелилась сумасшедшая надежда на то, что удастся все-таки уйти. Не выплачивая назначенной цены.
– В подвале, – спокойно ответил доктор. – Иди за мной...
Подозрения всколыхнулись в сознании шинигами только на лестнице, когда у Тсузуки закружилась голова и он почувствовал, что почти теряет сознание. Словно ожидавший этого Мураки не дал ему упасть и повел вниз. Туда, где к стене крепились тяжелые кандалы на мощных цепях.
– Ты думал, что я позволю тебе сбежать? – прошипел доктор в ухо Асато. – Только не в этот раз...
Не прошло и получаса, как кошки-оборотни и шинигами были уже на месте.
– Ну, показывай нам, где стоял твой напарник, – сказала Хару, и Аку отпустила Куросаки. Котенок тут же подбежал к тому месту, где в последний раз видел Тсузуки. – А теперь надо научить тебя брать след, – добавила его голубоглазая спасительница, – ну-ка, Аку, подготовь его.
– Я? – удивилась девушка.
– А кто еще? Я же тебе его подарила, или нет?
Аку не нашла что возразить подруге и подошла к Хисоке.
– Для начала подойти поближе к тому месту, где он стоял, – начала она, – вот так, хорошо... теперь принюхайся и представь себе того, кого ищешь. Представил? А дальше – легче. Просто иди за ним.
Котенок пошел по следу, девушки поспешили за ним. Они обегали несколько кафешек и наконец добрались до последней. Вдруг Куросаки остановился и ощетинился.
– Почуял что-то? – спросила его Хару.
– Он был тут, и ушел не один... Я не совсем уверен, потому что раньше не обладал таким обонянием. И все же мне кажется, что Тсузуки ушел отсюда вместе с нашим врагом, – ответил Хисока.
Девушки переглянулись.
– Если он враг, то какого черта твой напарник за ним поперся? – сорвалась Аку.
– Асато так наивен... Я думаю, Мураки его просто-напросто обманул, – отчаянно замяукал котенок.
– Ну, раз ты взял след – веди нас... – откликнулась Хару, – думаю, дальше мы пойдем в кошачьем виде. Аку, пора.
Девушки залезли в кусты, и уже через минуту по дороге бежали три кошки.
Вскоре они подошли к какому-то дому с полуподвальным этажом, окна которого выходили на улицу. Следы здесь обрывались. «Наверное, они телепортировались внутрь», – подумал Куросаки и заглянул в окно. То, что он увидел внутри, настолько поразило котенка-шинигами, что где-то около минуты он стоял как вкопанный. Мураки измывался над Асато как только мог, царапал его, и... котенок закрыл глаза лапой. Нет, он не мог этого видеть. Но все равно... чувствовал?
POV Тсузуки
Холод железа на запястьях. Головокружение. Это отрава – внутри, она не убьет, но лишает сил... Можно только висеть, чувствуя спиной – стену, а грудью – ненавистные руки, тонкие белые пальцы, ногти, царапающие кожу... глубоко, до крови, щекочущие струйки вычерчивают прихотливый узор, царапины практически сразу же заживают, но от этого только больнее. Кожа становится такой тонкой и чувствительной, что хочется корчиться от одного прикосновения, от одного поцелуя...
Как же больно... все остальное ощущается как сквозь тонкую пленку, и только боль держит на этой стороне, заставляет чувствовать... Каждое прикосновение, каждый поцелуй-укус, каждую жестокую ласку. Сопротивляться невозможно, даже дышать больно, а чужое дыхание обжигает огнем... и нечем кричать, просто не хватает воздуха.
Что-то проникает внутрь, раздвигает сжатые судорожным страхом мышцы... неприятно, но не так страшно... это только палец, только начало... Все тело горит, кровь шумит в ушах, словно прибой... Чего ты хочешь, палач? Делай свое дело... я расплачиваюсь за все, за все свои ошибки, за собственную глупость...
Тепло на щеках... слезы, невольные... я не могу терпеть эту боль, но обязан, иначе через это придется пройти Хисоке... Мураки не погнушается такой местью. Пусть лучше я...
Вторжение, даже подготовленное, кажется невыносимым. Он берет меня так, словно хочет взять все и сразу, за все те разы, когда мне удавалось избежать... Я сейчас просто умру от боли, унижения и стыда... чувствую себя таким грязным...
Он делает все, чтобы мне было больнее... такие резкие рывки... и его язык на коже, он слизывает мою кровь... а пальцы теперь царапают спину... он прижимает меня к себе... Наверное, сердце сейчас вырвется из груди и разлетится осколками боли... Кажется, я согласился на то, чего не в силах вынести... я подписал себе смертный приговор...
Внутри что-то словно взорвалось обжигающим жаром, и сознание наконец оставило измученное тело.
На кошек, усевшихся у окна, участники яойного садо-мазо шоу внимания, естественно, не обращали.
– Что случилось? – спросила замешкавшаяся Аку и тоже заглянула в окно. Она увидела закованного в цепи обнаженного человека, а рядом с ним – еще одного, на ходу одевающегося. Он, по-видимому, уже собирался уходить.
– Это Мураки! Он приковал Тсузуки, и... и издевался над ним! – прошипел Хисока, и начал отчаянно царапать стекло. Черной кошке передалось его настроение, и она тоже стала скрестись в окошко.
– Эй, вы мне всю картину загораживаете! – недовольно мяукнула Хару, в самом начале занявшая наблюдательный пост чуть поодаль. Она заметила, что человек в белом плаще вышел из полуподвального помещения, и обежала все здание, надеясь найти хоть какую-нибудь лазейку. Уже через несколько минут кошка обнаружила полуоткрытую форточку и, с легкостью допрыгнув, пролезла в нее.
Тем временем Аку, наконец, огляделась и заметила исчезновение подруги. Это как-то ее отрезвило.
– Послушай, оттого, что мы тут скребемся, ничего не изменится, – заявила она, – пора тебе попробовать превратиться в человека. Ты только слушайся меня и ничего не бойся.
Куросаки молча согласился и приготовился выполнять команды кошки.
– Так, хорошо... а теперь перекувыркнись! – напряженно сказала Аку. – Ксо... опять не получилось? Что же, начнем заново...
У Хисоки все никак не получалось превратиться. Он так устал, что, казалось, не может даже хвостом пошевелить, и чуть не пропустил обнадеживающую картину – Мураки покинул свое жилище...
Еще раз посмотрев в окошко, они заметили в подвале Хару в человеческом обличии, внимательно рассматривающую прикованного Асато. По всей видимости, она уже обдумывала план освобождения несчастного узника.
– А она-то как туда попала? Наверняка нашла какой-нибудь лаз... а нас не предупредила. Ну, подружка, ты у меня получишь! – сердито прошипела Аку и сказала уже котенку: – Хисока, пошли искать лазейку! Превратимся уже внутри.
Куросаки поплелся вслед за своей спутницей. Им не пришлось долго искать форточку. Еще пара минут – и оба проникли в подвал.
– Ну, все. Теперь перекидывайся, быстро! – грозно сказала Аку, и для убедительности даже легонько шлепнула Хисоку лапой по спине. – От этого зависит жизнь твоего напарника! Хватит уже прикидываться слабеньким. Сейчас же говори заклинание и перекувыркнись, как я тебя учила!
– Я не могу! – устало сказал шинигами, – Я точно что-то не так делаю!
– Ну, ладно... – ответила черная кошка, – сосредоточься... хотя бы ради своего друга. Давай вместе. Раз, два, три!
У Куросаки захватило дух, перед глазами все поплыло, он почувствовал, как пол уходит из-под ног.
– Молодец! У тебя все получилось! – сказала Аку, тоже успевшая перекинуться. – А теперь пойдем искать этих двоих...
«Какой он милый... и глаза такие же зеленые, как когда он был котенком...» – подумала девушка и покраснела до кончиков ушей. Этот мальчик ей определенно приглянулся, хоть и выглядел гораздо младше, чем она. Правда, девушка не призналась бы Хисоке в своих чувствах даже под дулом пистолета.
Долго искать не пришлось – они обнаружили Хару и уже освобожденного Тсузуки за следующей дверью. Если Куросаки чуть ли не падал в обморок, то Асато и вовсе был в отключке.
– Смотри, какой красавчик... он мне нравится, – сказала голубоглазая.
– Хару... какого черта ты тогда... – начала было подружка, и тут же осеклась, обнаружив, что Хисока сползает на пол. Она быстро подхватила мальчика и прислонила его к стенке.
– Дома разберемся, – резонно заметила голубоглазая, – ты бери Хисоку, а я – Тсузуки. Только вот на нем совсем нет одежды. Ну-ка... – девушка подошла к стоявшему тут же старому шкафу и вытащила оттуда белый плащ. – А что... вполне так ничего... – она живо укутала Асато и взяла его в охапку, словно ребенка.
Аку хотела было проделать то же самое с Куросаки, но тот неожиданно пробормотал:
– Даже и не думай! Я тебе не маленький! – и больно оперся на плечо девушки. Она осторожно взяла мальчика за талию и прижала к себе, даже не думая, как их компания выглядит со стороны.
Переход на страницу: 1  |  2  |   | Дальше-> |