В комнате Тоусена темно, только большие вишневые глаза светятся во мраке. Яркие, пустые.

– Вандервайс, иди погуляй.

Гин аккуратно отстраняется, когда арранкар выскальзывает мимо него в коридор.

– Фууу... Огромное спасибо, что отпустил своего сторожа. Ты же знаешь, как я его боюсь-боюсь, – в привычно неискренней манере улыбается Гин. – Но, впрочем, я рад, что ты, наконец, нашел себе любимчика среди наших детей.

– Чакра разума Вандервайса непоправимо повреждена, – безразличным голосом ответил ему Тоусен. Не столько по лицу, сколько по позе и рукам его было заметно, что он не очень-то рад визиту Ичимару. Но, с другой стороны, ему тоже скучно без общения, так что он рад даже такому собеседнику. – Этот дефект делает Вандервайса исключением среди других арранкаров. Он беззлобен и чист, как младенец, в то время как остальные по сути своей говорящее зверьё, хищное, агрессивное и неблагодарное.

– Да, я помню, как жестко ты обошелся с Гриммджо. Мои комплименты. Это было... показательно, – Гин привалился плечом к косяку на грани света и темноты. Сейчас, когда никто не видит, щелочки его глаз слегка приоткрыты и поблескивают. – Признаюсь, я тоже никак не найду общий язык с нашими неугомонными подопечными. У большинства из них явные трудности с социализацией. Но все же я бы сделал им скидку на возраст.

– Они пустые. Пожиратели душ и себе подобных.

– Да, да, ты прав. И все же, неужели тебе не тесно жить в таком черно-белом мире? Даже арранкары не все одинаково плохи.

– Все, – спокойно и уверенно ответил ему Тоусен. – Разница только в том, что сильные откровенно кровожадны, а слабые предпочитают действовать подлостью. Я не вижу причины сравнивать их с людьми. Они лишь средство для достижения нашей цели.

– Как сурово, – даже перед слепым Гин изобразил на лице изумление и ужас. Даже рот рукавом прикрыл. – А давай поспорим, что и среди пустых есть те, кто способен на благородные поступки. Ну, скажем, на самопожертвование. Бескорыстное.

Тоусен критически приподнял брови.

– Смело, Гин. Не думаю, что ты сможешь мне это доказать. Если арранкары не беспросветно глупы, то они уже по природе своей злонравны и жестоки. В их мире нет места для самопожертвования.

– Хорошо. Тогда спорим, – улыбнулся Гин и выскользнул наружу.

* * *

– Тесла-кун, – сладким голосом пропел Ичимару, возникнув в одной из боковых дверей коридора.

Тесла сдержал себя, чтобы не морщиться: ему было неприятно слышать такое обращение, он не давал ни права, ни повода себя так называть. Он стал бы слушать такое только от Ноиторы-сама, но Ноитора-сама всегда зовет его просто по имени. Это, по-своему, лестно.

– Не возражаешь, если мы ненадолго украдем тебя у твоего господина? – улыбнулся шинигами и поманил Теслу рукой.

– Этот вопрос следует задавать ему, а не мне, – вежливо и равнодушно ответил Тесла.

– Я полагаю, он будет искренне горд, когда узнает, что его фраксьон смог послужить интересам Айзена-сама, – склонил голову к плечу Ичимару. – А в противном случае, боюсь, подозрения Тоусена о чересчур независимых взглядах Квинта существенно подтвердятся. Правда, Тоусен?

Ну, отлично. Еще и Тоусен здесь. От одного Ичимару Тесла еще мог надеяться отвертеться, но противоречить сразу двоим соратникам Айзена – это ему просто так с рук не сойдет.

– Я неизменно готов служить интересам Айзена-сама и Ноиторы-сама, – холодно ответил Тесла, старательно не обращая внимания на то, что улыбка Ичимару растянулась еще шире, еще довольнее, еще опасней.

В просторной боковой комнате их действительно поджидал слепой шинигами. Света там не было, только из высокого окна струилось лунное сияние, рисуя на полу бледно-белесый квадрат. Ичимару предусмотрительно закрыл за Теслой дверь. Будто пути к отступлению отрезал.

Тесла настороженно замер.

– Фраксьон Квинты, – формально обратился к нему Тоусен, – что ты знаешь о том, для чего нужны такие, как ты?

– Мы служим своим эспада, – спокойно ответил Тесла.

Сзади радостно хмыкнул Ичимару.

– Каждый пустой в Хуэко Мундо, каждый нумерос в Лас Ночес надеются когда-либо стать одним из эспада. Эспада – самые лучшие, самые достойные, самые приближенные к Айзену-сама из всех арранкаров, – в своей обычной торжественной манере заявил Тоусен. Его глаза скрыты прозрачным куском пластика, так похожим на костяную маску пустого. Как будто бы он изнутри знает, о чем говорит. – Только фраксьоны живут без этой надежды, целиком посвятив себя нуждам эспада.

– Счастливая судьба, – заметил Ичимару и звонко засмеялся.

– Я это знаю, – без всякого выражения, очень сдержано ответил Тесла. – Для чего вы меня вызывали?

– Тесла-кун, а почему у тебя нет дыры? – вдруг громко прошептал Ичимару почти в затылок, и волоски на шее у Теслы невольно встали дыбом от ощущения подкравшейся опасности.

– Мне это неизвестно, – не оборачиваясь, сказал Тесла в пространство перед собой.

Откуда лис знает? Настолько интимные подробности анатомии Теслы знал только Ноитора-сама. А, ну да, еще, конечно, Сзаэль. Он ведь сшивал Тесле брюшину, когда Ноитора случайно, не рассчитав удара, вывалил своему фраксьону кишки. Ну, и еще несколько раз было.

Если кто и разболтал, это Сзаэль. Он давно уже терпеть не мог Теслу, которого раз за разом чинил только из страха перед Ноиторой.

– Фраксьонов нет лишь у тех эспада, чья преданность Айзену незыблема и несомненна, – слова Тоусена вырвали Теслу из неприятных раздумий. – Хороший фраксьон заботится о своем эспада и предупреждает малейшие попытки мятежа и своеволия с его стороны. Либо уговорами, либо сообщив одному из нас.

Тесла с трудом удержался от того, чтобы не скривиться слишком уж откровенно. Доносить на своего эспаду? Омерзительно. И пусть Тесла не очень общался с другими фраксьонами, он при всем желании не мог представить Лилинет, амазонок Халлибел, шайку Гриммджо, стучащими на своих хозяев.

– Очень зря ты так думаешь, – промурлыкал Ичимару, прошуршав подолом длинной белой одежды мимо Теслы к окну.

– Сила Джируги достойна уважения, – почувствовав паузу, почти примирительно признал Тоусен. – Его воля к победе, стремление к непрерывному самосовершенствованию и боевой опыт вызывают у меня не меньшее восхищение, чем у тебя, фраксьон. Но его дикий нрав и непочтительность могут сыграть ему не на пользу. А вместе с эспадой обычно страдает и его фраксьон.

Тесла только усмехнулся в ответ. Надо совсем не знать Ноитору-сама, чтобы допустить возможность его падения до состояния приварун эспада. Ноитора покинет первую десятку только мертвым. Надо понимать такие вещи.

Тесла не хотел больше этого слушать.

– Тоусен-сан, Ичимару-сан. Я понял, чего вы хотите от меня. Очень сожалею, но вынужден признать, что не смогу быть вам полезен. Доносчиком я не буду.

Малоподвижное лицо Тоусена заметно напряглось, а Ичимару чуть ли не запрыгал от удовольствия.

– Я же тебе говорил, что Тесла-кун искренне обожает побои своего господина.

Тесла почувствовал, как кровь прилила к лицу. Его отношения с Ноиторой-сама никого не касались! Им не следовало это обсуждать.

– Глупенький Тесла, не хочешь замараться даже ради того, чтобы подстраховать Ноитору от немилости? – почти печально заметил Ичимару. – Способностей много, а рейацу мало. Маска есть, а дыры нет. Ты удивительно бестолковый и нелепый арранкар, Тесла-кун.

– Я все же надеюсь, что смогу переубедить тебя, – не обращая внимания на слова Ичимару, неожиданно тяжко произнес Тоусен. – Во имя служения высшим целям справедливость не всегда милосердна.

Тесла понял, что сейчас произойдет еще до того, как уловил движение руки Тоусена, коснувшейся рукояти его занпакто. По меркам арранкаров меч Теслы – Верруга действительно не блистал в своей боевой форме. У него не было шанса защититься. Тем более, что шинигами было двое. Да он ничего и не успел. Только отступил на один шаг.

А потом его накрыло вывернутой неправильной бескрайней темнотой. Сам слепой, Тоусен наказывал других полным мраком.

– Ты будешь сотрудничать с нами и сообщать нам о планах Квинта Эспада, – голос шинигами, многократно усиленный эхом, накатил на него со всех сторон, будто бы Тоусен был гигантом, кричавшим в горлышко банки, в которую поймал Теслу.

– Не буду, – уверенно произнес Тесла. – Я не буду.

– Тогда придется применить убеждение, – пророкотали черные стены вокруг.

Тесла не почувствовал атаки, никто не коснулся его, оружие не порезало его одежды. Он просто ощутил, как будто его пытаются освежевать заживо.

– Я... не стану... доносить... на Ноитору... сама... – давя в себе крик, выдохнул Тесла.

– Будешь.

– Нет!

Чужая рейацу рвала его в плену темноты, и он совершенно ничего не мог сделать, чтобы прекратить эту пытку. Противник был недосягаем. Но зато Тесла прекрасно умел терпеть. И знал, что даже Ноитора-сама не мог бить его вечно.

– Ты сломаешься.

– Нет!

– Ты не выдержишь.

Тесла все-таки вскрикнул, от боли почти не понимая, что ему говорят.

– Карающая длань справедливости накроет и тебя.

Тесла задохнулся от ощущения огня, хлынувшего в раны его изорванной души. Он был беспомощен, бесполезен, жалок. Он даже не понял, когда темнота отпустила его. Только вдруг увидел подол белой одежды и обувь Тоусена.

Похоже, он лежал на полу.

– Не передумал? – спросили его сверху: – Или еще разок?

Согнуть руку в локте, опереться на нее, приподняться, посмотреть слепому в глаза. Разлепить губы, заставить язык шевелиться и сказать:

– Если вам угодно, еще разок.

Смех Ичимару засеребрился где-то неподалеку:

– Вот видишь, Канаме, ему даже понравилось.

– Он лжет, – невозмутимо ответил Тоусен, и Теслу снова накрыло темнотой.

В этот раз было и хуже (казалось ноги и руки вырвало из суставов), и легче (от боли Тесла просто не слышал, что говорит Тоусен, а стало быть и не должен был ему отвечать).

Когда все это прекратилось, Тесла тупо порадовался, что ничего сегодня не ел, похоже, его вырвало, пока он корчился в темноте.

– А теперь что скажешь?

Отвечать было трудно. Тесла даже подумал, что Гриммджо на его месте ограничился бы демонстрацией среднего пальца в ответ. Но что-то (воспитание, чувство собственного достоинства?) не позволяло ему сделать так.

– Делайте, что хотите. Я не предам Ноитору-сама, – сипло выдавил он.

В повисшей после этих слов паузе Тесла уже начал проваливаться в забытье, едва понимая, что, оставив его на полу, оба шинигами направились к выходу. Ему только показалось, что голос Ичимару произнес:

– Ну, не расстраивайся, Тоусен. Если даже в Сейретее нашлись предатели, стоит ли удивляться тому, что и здесь у нас оказался неправильный пустой.

Они ушли. Тесла полежал еще немного, борясь с забытьем. Потом собрался с силами, прикусил губу и поднялся.

Сколько прошло времени?

Ноитора-сама будет в бешенстве, если он звал Теслу, а тот не пришел.

Идти было тяжело, ноги дрожали. Тем не менее он сходил к себе, умылся, расчесал спутавшиеся волосы и отправился искать Ноитору-сама. Непохожая ни на что другое, колкая, холодная, необычайно высокая колонна рейацу била в небеса из внутренней пустыни ЛасНочес. Туда он и пошел.

По счастью, Ноитора-сама пребывал в философском настроении: он сидел на очередной коряге и рисовал пальцем на песке, читая пескуису. Излишне долгого отсутствия Теслы он, похоже, даже и не заметил.

– Ноитора-сама, – осторожно позвал Тесла.

Худая спина, перечеркнутая черным древком уткнувшейся лезвиями в песок Санта-Терезы, даже не шелохнулась.

– А, Тесла. Мне скучно.

– Не можете найти интересного противника? – стараясь твердо держаться на ногах, чтобы тень его не слишком металась по песку, Тесла обошел корягу и стал следить за пальцами Квинта.

– Ни одного, – Ноитора не поднял взгляда, углы его широкого рта были уныло опущены. Он сидел, склонившись вперед, и черные гладкие волосы почти касались острых коленей. – Столько всякой швали в ЛасНочес и совершенно не с кем подраться. – Тонкие длинные пальцы скользнули по песку.

Затем вдруг замерли. Ноитора распрямился и подозрительно прищурил единственный глаз на Теслу:

– А ты с кем сцепился, что тебя так потрепали?

– Мои глубочайшие извинения, Ноитора-сама, – отвел взгляд Тесла. Вот, дурак, он забыл, что пескуиса позволяет читать не только сильные, но и любые ауры окружающих существ. И оценивать их состояние.

– Не увиливай, – Джируга все еще сидел в расслабленной позе, но во всем его теле начала проступать опасная грация. – Кто тебя отделал?

– Это не стоит вашего внимания, Ноитора-сама.

Тесла умел быть упрямым.

Ноитора встал, уверенно перехватил Санта-Терезу и в два шага уже стоял напротив своего фраксьона.

– Твоя рейацу изодрана на куски. Если бы я не знал, какой ты слабак и рохля, решил бы, что ты поцапался с Джаггерджеком, – теперь Ноитора улыбался, но в этой улыбке не было ни веселья, ни тепла. Длинные пальцы почти ласкательным движением легли Тесле на горло. – Отвечай, кто посмел играть с моей вещью?

Тесла не стал пытаться разжать железный захват, он просто вцепился в него руками, потому что сила Ноиторы слишком велика, слишком близко, а у Теслы сейчас практически не было от нее защиты. Все плыло перед глазами.

– Пожалуйста, Ноитора-сама, это только моя проблема, – очень мягко, очень осторожно произнес Тесла и посмотрел в лицо Квинте.

Узкие ноздри Ноиторы дрогнули от бешенства; глаз прищурен, плечи наклонены вперед.

– Ты сознательно нарываешься, Тесла?

Понятно, Ноитора-сама тоже будет бить его, чтобы получить то, что хочет. Может быть, хватит уже на сегодня? Он ведь все равно не скажет. Так чего тянуть?

Тесла обеими руками взял вторую кисть Ноиторы, закрыл оставшийся глаз и решительно вдавил тонкие твердые пальцы в свое веко.

Вам все можно, Ноитора-сама. Но и я не изменю своего решения.

– Ноитора-сама. Пожалуйста. Вас это не касается, – очень твердо, четко выдерживая паузы произнес он.

Ноитора зашипел сквозь зубы, отнял руку, а через секунду Тесла уже летел, а после катился по песку. Хорошо хоть там было немного камней, не обо что биться.

Теперь надо подняться, пока Ноитора не дошел до него. Надо подняться.

Нижний рог Санта-Терезы шуршит по песку. Уже близко.

Все. Не успел.

– Последний раз спрашиваю, – сапог Ноиторы-сама уперся в грудь Тесле. Квинта наклонился вперед, перемещая вес на эту ногу, – кто тебя отделал? Будешь отвечать?

– Мои... глубочайшие извинения, Ноитора-сама, – сипло прошептал Тесла. Каблук вдавился ему совсем рядом с солнечным сплетением, перекрывая дыхание, но ему больше нечего было сказать.

– Встать! – рявкнул Квинта и, сообразив, что сам же не дает фраксьону это сделать, снял с него ногу. Тесла, как мог, поднялся. Его лицо – на уровне выреза в одежде Ноиторы, бледная кожа господина такая гладкая, без единого волоска.

– Дай мне Верругу.

Тесла покорно снял меч и протянул его за лезвие рукоятью вперед. Кисть Ноиторы такая узкая, но все же слишком большая в резном эфесе Верруги. Квинта поднял меч на уровень глаз, разглядывая, будто раньше не видел, а потом хмыкнул:

– Такая же бесполезная хрень, как и ты сам, – и с размаху врезал Тесле рукоятью в лицо.

В глазах мгновенно потемнело, и Тесла свалился буквально ему под ноги. В голове только мелькнула мысль: «Ведь мог и убить».

Брезгливым движением Ноитора швырнул сверху Верругу. Плашмя.

Почему-то за меч едва ли не обиднее, чем за себя.

Тесла снизу вверх взглянул на стоящего над ним Ноитору. Ответный взгляд не сулил ему ничего хорошего. В изумительно лиловой радужке зрачок казался совсем крохотным. Как игла. Это страшно. Но... для Теслы Ноитора-сама прекрасен. В гневе, как и всегда.

Между ними повисло молчание, только шуршал песок, и фигурная тень от силуэта Ноиторы с его широким капюшоном и изысканной формой Санта-Терезы неподвижно лежала поверх простертого Теслы.

– Мне не нужен фраксьон, который не может ответить на самые простые вопросы, – наконец сказал Ноитора и плюнул на него сверху.

Сначала Тесла не смог понять этих слов. Понял, только когда Ноитора повернулся спиной и пошел прочь.

Его вышвырнули.

«Да, лучше бы он меня убил», – подумал Тесла, и все случившееся вдруг показалось ему таким нелепым, что он вслух засмеялся тихим, истерично лающим смехом.

Вот ведь бывает. Ну, просто исключительный выдался день!

Тесла остановил себя, только поняв, что его смех больше похож на всхлипы. Левой щеке мокро, но это не слезы. Это резьба на эфесе Верруги порвала ему кожу. Глупый меч привычно улегся в ладонь.

– Бесполезная хрень, – прошептал Тесла и снова начал смеяться.

Чудесно! Он и сам не был в восторге от своей боевой формы: неповоротливой и нелепой. Одним уже своим размером выдающей насколько он слабый арранкар. С уродливой маской, треснувшей даже меньше чем у искусственных безмозглых уродцев Сзаэля. Бесполезная хрень!

Но другого меча, другого тела, другой жизни у него нет. Даже если все это не устраивало Ноитору-сама, ему просто нечего больше предложить.

Неподалеку с шорохом осыпался песок. Тесла покосился через плечо. Перед глазом стояла муть, но хотя бы бала не подвело его. Трое... нет, вон еще четвертый. Нумеросы. Не слишком сильны и очень хотят жрать.

От него, должно быть, пахнет едой. Совсем несложной добычей.

Ну, это уже слишком. Не выпуская рукояти Верруги, он перекатился на живот, встал на колени, чуть шатаясь, поднялся на ноги.

Его рейацу полоскалась драными тряпками. Но сегодня он стерпел достаточно ударов, на которые не мог ответить. Из-за ранга, своего положения, осторожности, уважения и т.д. Хватит. Он слабее эспады, возможно, слабее некоторых других фраксьонов, но это еще не значит, что он не в состоянии дать отпор каким-то нумерос.

Ему тоже хочется рубить и смеяться, смеяться и рубить мечом чью-то живую плоть.

Он тоже арранкар.

Он имеет право убивать, не задумываясь, и радоваться чужой смерти, умывая свою грусть чужой кровью.

Ноитора-сама отказался от него!

Он не знал, что теперь делать.

Тесла смеялся и рубил. Пока не убил их всех.

Уже потом, вытерев Верругу об одежду последнего из его противников, Тесла заложил ее за спину и побрел по следам Ноиторы-сама. А куда еще? Он слишком привык следовать за Квинта.

В левом сапоге неприятно хлюпало: бедро рассечено почти до колена и из пореза туда медленно стекал тонкий ручеек крови. Тупо ныло плечо, неудачно обожженное церо. Ожог был не сильным, а скорее досадным: он отвлекся на других противников, не подумал, что могут атаковать сзади. Но, что самое противное, в голове по прежнему стоял туман, все вокруг расплывалось, пытаясь сбить Теслу с пути.

И в груди было так тяжко и грустно, что хоть вой. Тесла даже до конца не осознавал всей серьезности сложившейся ситуации. Она просто не умещалась у него в голове. Ноитора-сама его прогнал. Он больше не нужен Ноиторе-сама.

Вся жизнь Теслы была посвящена Ноиторе. Без остатка.

Служить Ноиторе-сама было честью. Лишиться этого значило бесчестие.

Стоило только сформулировать в голове эту мысль, и Тесла осознал, что жить в бесчестии он не будет.

Верно!

Он найдет Ноитору-сама и вызовет его на поединок. И постарается выдержать хотя бы с десяток атак Санта-Терезы, и даже разок атаковать самому. Если не сможет, то и нечего сожалеть о такой жизни. Если сможет, то и сожалеть не о чем!

По меньшей мере, он умрет от меча своего господина. И может быть, даже успеет доставить ему небольшое удовольствие.

Тесла сам не понимал, откуда он берет силы, чтобы идти. Похоже, им двигала одна только чистая решимость. Ему даже удалось дохромать до лестницы одного из входов во внутренние помещения, прежде чем силы окончательно оставили его. Тесла тяжко опустился на ступени, вытянув перед собой раненую ногу и привалившись виском к стене. Чуть-чуть отдохнуть.

Странным образом передвигающиеся по песку фигуры он сначала принял за обман зрения, и только когда они подбежали совсем близко, рассеянно узнал в них играющих Лилинет и Вандервайса.

– Оооо, – сказал Вандервайс и показал на него пальцем.

– Привет! – крикнула Лилинет. – Ты там только что дрался, да?

– Да, – тихо ответил Тесла.

– Нумеросы совсем обнаглели, – авторитетно заявила Лилинет, – правда, Вандервайс?

Ее собеседник глубокомысленно опустился на корточки и понюхал пропитанную кровью штанину Теслы.

Голубое небо резко потемнело, Лилинет и Вандервайс ускользнули из фокуса, и Тесла почти с юмором понял, что, похоже, для комплекта он еще и навернется с лестницы. Замечательно!

– Эй! – Лилинет поймала его цепкими пальцами за плечо. – Чего с тобой? Позвать Ноитору?

От нелепости этой идеи Тесла даже немного собрался, посмотрел на Лилинет почти шокировано. Хотя с другой стороны, она же фраксьон Старка, а тот ее вроде бы балует, как родную дочку. Когда не спит.

– Не надо, – прошептал Тесла.

– А чего сделать? – не унималась девчонка. Ей, должно быть, было совсем скучно.

– Ууу? – спросил Вандервайс и показал рукой вверх по лестнице.

Ну, все, верх позора просить о помощь этих детей, но они уже ловко подвернулись ему под обе руки и тащили едва перебирающего ногами Теслу по коридору. Он не вполне понимал, что происходит, но разговор уловил:

– Как думаешь, к нему или к Ноиторе? – советовалась Лилинет. Ее шлем то и дело задевал обожженное церо место, не давая Тесле совсем забыться.

– А, – сказал Вандервайс. Его плечи под формой совсем не такие хрупкие, как выглядели. Даже не стыдно наваливаться на него, чтобы не слишком опираться на девочку.

– А я думаю, лучше к Ноиторе, – фыркнула Лилинет. – Должен же он знать, что происходит.

Тесла представил себе, что подумает Ноитора, если увидит, как его тащат на себе эти двое. Ну, просто шоу уродов! После этого он Санта-Терезу о Теслу марать не согласиться. Но итога их беседы он так и не узнал, просто полностью сполз на Вандервайса и, наконец-то, окончательно отключился.

Он очнулся от того, что кричали прямо над ним. Точнее кричала Лилинет. В ответ ей коротко, почти на автомате огрызался Ноитора-сама.

Да, как она смеет! Совсем распустилась при Старке.

Какого-либо смысла в их обмене оскорблениями уловить не получалось.

Ох, это же действительно Ноитора-сама. Ну, зачем?

Тесле вдруг сделалось так мучительно стыдно и неловко от всей этой ситуации, что захотелось под землю провалиться. К тому же он рассеянно осознал, что лежит опять-таки голый. Ну, замечательно, сколько еще народу его разглядывало?

Тесла поморщился и приоткрыл глаз.

– Ы! – приветствовал его Вандервайс, бодро жующий бинт.

Не смея взглянуть в сторону Ноиторы, Тесла попробовал разобраться с тем, что мог видеть, не двигая головой. Для начала он был в комнатах Ноиторы-сама. Ну, замечательно! Лежал на его диване, голый, но, хотя бы, укрытый сверху покрывалом. Нижний край покрывала был деликатно отогнут, открывая левую ногу, неопрятно обмотанную бинтом. Свободный конец бинта, собственно, и жевал Вандервайс, сидящий на корточках возле подлокотника. Впрочем, если перевязку он сам сделал, такая работа заслуживала похвалы.

– Спасибо, – благодарно улыбнулся ему Тесла.

– Я нажалуюсь на тебя Старку! – вдруг отчетливо выкрикнула Лилинет и чуть ли не в слезах убежала из комнаты. Вандервайс потянулся за ней, легко соскочил и бесшумно скользнул следом.

– Ну и дура! – рявкнул вдогонку им Ноитора.

Ну, вот и все.

Тесла тоскливо посмотрел на скалящегося Квинта эспада.

– Мои глубочайшие извинения, Ноитора-сама, – почти на автомате и в то же время совершенно искренне выдохнул он. – Я глубоко сожалею.

– Заткнись, – оборвал его Ноитора.

Тесла покорно умолк, возясь под покрывалом, чтобы прикрыть забинтованную ногу. «Верно, она же не знает, где моя комната, – вдруг понял он. – Вот и притащила меня сюда».

Продолжения у мысли не было. Идей, что делать дальше – тоже.

– Мелкая плоская сучонка, – выругался сверху Ноитора, глядя вслед Лилинет. Желание наказать чужого фраксьона (чего, по-хорошему, нельзя было делать) отчетливо боролось в нем с естественной осторожностью. Все-таки Старк – примера!

– Простите ее. Это все я виноват, – тихо сказал Тесла.

Ноитора повернул голову в его сторону, взглянул сверху вниз.

– А кому я сейчас велел заткнуться? – спросил почти весело.

– Простите, Ноитора-сама.

– Да замолчи уже, наконец, – хорошо знакомый, угловато твердый кулак ткнулся ему в губы, и Тесла притих и замер, беспомощно наблюдая, как, не отрывая руки от его рта, Ноитора уселся тут же на диване. Задумался.

В его молчании не ощущалось угрозы, и это само по себе уже было для Теслы, как подарок. Он осторожно потянулся губами, легонько целуя жесткие суставы.

– В конце концов, могут же и у фраксьонов быть свои разборки, – без всякого контекста вдруг заявил Ноитора и спросил: – Ты их всех убил, верно? Мне мелкая так сказала.

– Да, Ноитора-сама, – выдохнул Тесла ему в пальцы.

– Ну, тогда молодец, – неумело похвалил Ноитора, но смотрел при этом на Теслу одобрительно.

– Благодарю вас, Ноитора-сама.

Тесла чуть улыбнулся. В груди отчетливо сжалось от облегчения. Ноитора-сама его простил. Ноитора-сама готов забыть о своих словах.

Каким-то образом, слова глупышки Лилинет, похоже, все неверно ему объяснили. Как будто Тесла сам наказал своих обидчиков. Пустых, недостойных уровня Квинта Эспада. Сам их убил. С точки зрения Ноиторы, это бесспорно его оправдывало. Тесла не станет спорить с этой ложью, пусть так и будет. Его эспада не может ошибаться.

Ноитора откинулся на спинку дивана, навалившись на бедра Теслы, и смотрел на него сверху вниз.

– Твои тряпки я выбросил, – сказал он. – Можешь пока что взять мое покрывало. И кстати, Тесла, а куда делась твоя дыра?

– Заросла, – улыбнулся Тесла. – Уже давно. Еще когда я только познакомился с вами, Ноитора-сама.

Когда я понял, что живу ради вас.

Конец

19-20.02.2009