Я люблю такие игры,
Где надменны все и злы.
Чтоб врагами были тигры
И орлы!


Чтобы пел надменный голос:
"Гибель здесь, а там тюрьма!"
Чтобы ночь со мной боролась,
Ночь сама!


Я несусь,– за мною пасти,
Я смеюсь – в руках аркан...
Чтобы рвал меня на части
Ураган!


Чтобы все враги – герои!
Чтоб войной кончался пир!
Чтобы в мире было двое:
Я и мир!

«Дикая воля» М.Цветаева

Жрать, жрать, жрать! Ой, как херово. И так хочется жрать, что сил просто нет.

Ноитора уже и не помнил, чтобы ему было так голодно с тех пор, как он перерос стадию Меноса Гранде.

Но если он голоден, значит, он жив.

В горле – песок, во рту – мокрый песок. В носу свербит от дурманяще-сладкого запаха крови.

Ноитора постарался опереться на руки и целевым усилием воли разодрал единственный глаз. Омерзительно голубое небо, цилиндры башен, желтый песок – все плыло и кувыркалось вокруг него.

– Деррррьмо, – сипло выругался Ноитора, по ощущениям сообразив, что не хватает кисти левой руки.

– Да заткнись ты, – ответил ему низкий хриплый голос.

Яркая, мгновенно накрывшая с головой, как и всегда, ослепительная ненависть ударила Ноитору под дых, и у него хватило сил повернуться на бок. Волосы упали на лицо, и сквозь их черную паутину он увидел силуэт на песке.

Шинигами. Тот самый.

И это его буйную, тяжелую рейацу Ноитора сейчас жрал прямо из воздуха.

Шинигами сидел, подобрав под себя ноги. Без своих дурацких тряпок он внезапно оказался куда более худым, чем ожидал Ноитора. Жилистым, туго сплетенным из мышц и сухожилий. Из раны на животе шинигами сочилась кровь, он зажимал ее странной тряпкой, видимо из обрывков его собственной одежды. Он выглядел уставшим.

– «Вот и отлично», – подумал Ноитора. Сейчас самое время располовинить его косым ударом Санта-Терезы. Вот будет сладко!

Уцелевшая рука сама собой зашарила по песку в поисках привычного древка. Найти и – хрясь! Пальцы еле-еле шевелились, но в своей способности поднять и метнуть тяжелую Санта-Терезу Ноитора не сомневался. Удивляло другое – ее не было рядом.

– Где мое... – еще больше зверея от осознания этой внезапной подлянки судьбы, с песком и кровью выхаркнул он, – где моя...

– Коса? – неохотно подсказал шинигами. – Валяется где-то здесь.

– Где моя Тесла? – чтобы не подтверждать правильность его догадки, хитро вывернулся Ноитора и, сумев все же приподняться на локте, окинул все вокруг мутным взглядом. Мир закувыркался еще сильнее, даже более-менее отчетливый шинигами вместе с песком под ним неожиданно подскочил прямо в небо. Это разозлило еще больше.

– Тесла! Санта-Терезу мне. Живо! – привычно рявкнул он.

Прошло больше минуты – и ничего.

– Тесла!

«Удавлю. Разорву. Изуродую! – хаотически толклись мысли в голове. – Ты как смеешь меня на людях позорить?»

Потом вдруг неожиданно сообразил.

– Блин, Тесла...

– Да, похоже, он сдох, – вдумчиво согласился с ним шинигами.

– Заткнись! – заорал на него Ноитора и сгреб в оставшейся ладони песчинки. Он не знал, откуда у него на это силы, но мягкая волна побежала прочь от него под верхним слоем песка. Вот же – слабый отзвук рейацу Теслы. Меньше чем слабый – никакой. Зато близко. Метров пятьдесят или меньше. Фигня! Ноитора собрал всю свою злобу в комок и попытался встать. Ноги были где-то далеко. Ноги спали и не желали подчиняться ему. Дерьмо! Ноитора поднялся на локтях и потянул свое тело по песку.

Давай, давай же! Не может, он, Квинта Эспада, быть слабым. Он сильнее всех. Он лучше всех. Он может все. Бля, ну вообще все-все! Подумаешь, проползти полсотни метров.

Песок попал в глубокие порезы на груди и адски жегся там, не прибавляя хорошего настроения.

– Ну, Тесла, ну, ты у меня получишь, – прошипел он. – Сейчас только до тебя доберусь, и ты у меня поплачешь!

Ноитора уже смутно видел очертания своего фраксьона на песке. Белое на желтом, белое на буром. Все плывет, на хрен. Бурое на белом, желтое на буром.

Локти дрожали, левая рука вдруг отказалась подчиняться.

– Тесла, дебил. Не мог поближе упасть? – ругнулся Ноитора, лицом вниз проваливаясь в предательскую слабость.

Он плохо помнил, как и когда Тесла появился возле него. Если он слишком сосредотачивался на своих мыслях, образы в голове начинали путаться. Кровь, Тесла, кровь, Нелл, коридоры, коридоры, Тесла, очень много крови, Нелл, Нелл, кровь, Нелл, много крови, пески, Тесла, Тесла кричит, коридор, изуродованные трупы и, вдруг, ярко – проявленный образ Санта-Терезы! А что же тогда было раньше? Опять бесконечные пески. Еще когда он был Аджукасом. Неужели еще тогда он впервые заметил ровную, мягкую рейацу Теслы? Может быть. Он не помнил.

Помнил, что с какого-то момента, иногда, злясь на Нелл и оборачиваясь, чтобы пособачиться с ней, стал замечать его поблизости, молчаливого, отстраненного. Тоже вбившего в свою безмозглую белобрысую голову какую-то чушь. А потом он избавился от Нелл и решил заодно избавляться и от привычки оглядываться через плечо. А Тесла ему в этом мешал. Вполне закономерно кончилось все тем, что Ноитора прижал его в первом же удобном углу. Вероятно, он тогда колебался, решая: порвать ли ему щенка на куски или задавить своим авторитетом Квинта Эспада, так чтобы тот обоссался под себя от страха. Ноиторе даже казалось, что он помнил, как высовывал при этом язык, гордо демонстрируя еще не поджившую свеженькую «пятерку».

Тесла удивил его. Для начала он и не подумал обоссаться. Слушал самодовольный монолог Ноиторы со всем вниманием и смотрел, не отводя взгляда, прямо в лицо. Он умел так смотреть, как будто видел насквозь. Это раздражало. Позже потребовалось много труда, чтобы отучить его от привычки пялиться на своего господина.

– Понял, понял теперь, что каким-то жалким никчемным отбросам вроде тебя до меня ни в жизнь не допрыгнуть? – наезжал он тогда. – Тебе даже и Эспада-то стать не светит, даже близко. Чего ты о себе выдумал? Чего ты там о себе мечтаешь, кабанчик?

– Я знаю, что не смогу стать Эспадой, – очень спокойно признал Тесла, дождавшись, пока он выдохнется.

– Ну и для чего же ты тогда вообще нужен? Зачем ты такой?

– Могу я стать Вашим фраксьоном, Ноитора? – мягко, но удивительно уверенно сказал Тесла.

– Ноитора-сама! – заорал он тогда и ударил Теслу в лицо.

Первое ощущение его разбитых губ под костяшками пальцев оказалось офигительно сладким. Офигительно сладким особенно потому, что Тесла не сделал попытки защитить себя. Только резко расширились зрачки в его глазах. Ноитора разбил ему губы в кровь и сам замарался. Но Тесла по-прежнему смотрел на него не отводя глаз, и, что самое прекрасное, ничего не говорил. Внезапно, все это показалось Ноиторе смешным.

Еще сильнее пачкая пальцы, он вдавил их в кровоточащий рот Теслы, а затем провел ими вниз по его груди, размазывая красные пятна по белой ткани.

– Мой фраксьон должен носить форму с такими знаками, – объявил он, что первое в голову взбрело. – И еще, подстригись, а то ты, как баба.

Под светлыми прядями было отчетливо заметно, как порозовели у Теслы уши.

«А, бесится», – самодовольно подметил Ноитора и решил, что, пожалуй, не зря завел себе фраксьона. По меньшей мере, Тесла казался вполне забавным.

Багряная муть слегка посветлела, Квинта снова поднялся на локтях и пополз. Расстояние, сначала казавшееся совсем не большим, похоже, удвоилось. Бля, хреново. Сукин сын Тесла.

Ноитора матюгнулся себе под нос. Он сам не вполне понимал, зачем ему сейчас нужен Тесла. Но добраться до него было главной задачей.

Левая рука опять подвела. Сука. Дрянь. Дерьмо. Ноитора снова повалился лицом в песок. Хрень! Попытался снова подняться – не вышло. Попробовал ползти на одной руке, но ему было не за что уцепиться, чтобы подтянуть свое длинное тело.

– Дерьмо! – Ноитора сплюнул кровь и снова попытался подняться.

Резкий рывок за волосы чуть не заставил его завопить от неожиданности, от боли и от гнева. Но мир снова закувыркался вокруг, и рейацу накатила такой волной, что стало тяжело глотать сгустившийся воздух.

– Пусти, – зло прошипел Ноитора. – Отъебись от меня!

– Меня достало уже смотреть, как ты корячишься, – рыкнул на него шинигами и поволок его дальше по песку.

– Я до тебя еще доберусь, – пообещал Ноитора, безуспешно пытаясь отцепить жесткие пальцы от своих волос.

– Очень на это надеюсь, – хмыкнул шинигами и уронил Ноитору лицом прямо на живот неподвижного Теслы. – Стань сильнее и найди меня. Я буду рад.

– Ублю... блю... ублюдок, – от подкатившей ярости у Ноиторы перехватило горло. Не прощу. План действий: подняться, порвать на части, сплясать на этих частях! Ну, что за дерьмо!

Шинигами побрел мимо, утягивая за собой тяжелый кокон своей дикой рейацу.

– Урод, – проваливаясь в пучину предательской слабости, прошептал Ноитора. Живот Теслы под его щекой – много приятней песка.

Тесла – это свое. От него можно не ждать удар в спину. Тесла – это Тесла.

Знакомый запах его тела смешивался с запахом крови. Так уже было. Он почти не помнил когда. Было...

Ноитора рубился с кем-то. Кажется, прошлые секста и септима объединились, чтобы восстать против власти Айзена. Вот его и спустили на них. Да, это было забавно. А благодаря метавшимся под ногами фраксьонам предателей Эспада, даже по своему увлекательно. Умывшись кровью собратьев-арранкар фактически с ног до головы, Ноитора стоял над ними на белых песках и в голос смеялся, потрясая оружием в шести руках. Ай, хорошо!

– Ноитора-сама?

Тесла обнаружился шагах в десяти от него. Китель распорот, на плотной белой ткани – кровь. Его и чужая. Он вопросительно смотрел на Ноитору.

– Чего?

Ноитора запоздало сообразил, что, видимо, Тесла тоже дрался. Гаденыш, воровал у него противников потихоньку.

– Ноитора-сама, – тяжело дыша, просто повторил Тесла.

Радость от недавнего боя, от победы, опьянение кровью и собственной силой накрыли Ноитору с головой. Он был сильнейшим. Это все было – его. Все принадлежало ему. И Тесла в том числе. И даже в особенности. Потому что Тесла смотрел на него – с восхищением.

Ноиторе не нужно было разрешения.

Верруга едва успела блокировать одну из кос. Тесла был даже не в релизе.

– Сдаешься?

– Сдаюсь, – без колебания подтвердил Тесла.

– Боишься? – рассмеялся Ноитора, беря своего фраксьона в клещи из окровавленных лезвий.

– Да, Ноитора-сама, – без дрожи в голосе, серьезно признал Тесла.

– Раздевайся!

Тесла сглотнул и отпустил рукоять меча.

– Да, Ноитора-сама.

Квинта так и не дал ему раздеться самостоятельно. Повалил на спину, сдирая с Теслы одежду, выкручивая, прогибая его по своей воле. Все его шесть рук были при деле: трогали фраксьона везде, шарили по коже и сдавливали и вторгались, а Тесла только часто дышал открытым ртом и сам крепко обнимал Ноитору за плечи, прижимаясь всем телом. И это возбуждало еще хлеще, Ноитора рванул его к себе, овладевая послушным ртом, проталкивая язык, как можно глубже. Прямо в горло. Так чтобы он закашлялся и захотел сопротивляться. И так и было. Ноитора взял его тело так, как хотел, ибо таково было его право. И брал еще много раз после этого. И если он хотел, то знал, как сделать, чтобы Тесла кричал в голос, теряя свою хваленую выдержку. Но если Ноитора бывал в ленивом настроении, он мог быть и медлительно ласков. Тесла все принимал с одинаковым терпением и благодарностью. Его тело любило Ноитору.

И он обычно понимал все, как надо.

Не то, что некоторые.

Ноитора слегка прочухался. Повернулся на бок. Даже левую ногу вышло согнуть в колене.

– Тесла, – позвал он уже без крика.

Тесла под ним не шевелился и не реагировал.

«О, блин, у него тоже нет одной кисти», – тупо подметил Ноитора, поверхностно осматривая своего фраксьона.

– Тесла! – позвал он уже громче. – Кончай тупить!

Признавать очевидное не хотелось. Или он, Ноитора-сама не сильнее очевидного?

Он сильнее всех.

И все же...

Блин, Тесла.

– Эй, – умудрившись даже перейти практически в сидячее положение, крикнул он вслед уходящему по песку шинигами. – Эй ты! Ты – труп, понял? Я тебя порву. Я тебе этого никогда не забуду.

Шинигами уходил прочь. Он был уже далеко. Рослая худая фигура почти растворилась в болезненном мутном мареве. Будто его и не было вообще. Едва можно было разглядеть, как бегает вокруг него маленькая девчонка с розовыми волосами.

– Я тебя найду, – твердо сказал себе Ноитора. – Ты еще пожалеешь, что не убил меня. Сам ты слабак. Ты пожалеешь.

Он снова обернулся к Тесле, рассеянно подобрал его уцелевшую руку. Сдавил в пальцах.

– Вот, блин.

Конечно, в его жизни Тесла не был настолько ярким пятном, как когда-то была Нелл. Но он был достаточно заметен, чтобы выделяться на общем невзрачном сером фоне. Хотя особого толка от него вроде и не было, без него будет намного скучнее.

Во рту стало как-то кисло. Захотелось ударить, сорвать обиду и зло.

– Тесла, дебил! – в сердцах прошипел он.

– Нои... тора... сама, – еле слышно колыхнулся выдох на бледных губах.

– Заткнись! – рявкнул Ноитора, потому что не придумал, что еще тут можно сказать.

– Нои... тора... – кажется, потребовались все силы, какие смог найти в своем теле Тесла, чтобы всего лишь еще раз слабо повторить это. А потом Тесла улыбнулся. Едва заметно, но с выражением такого облегчения и покоя на лице, что Ноиторе на мгновение стало не по себе. А после снова обмяк.

– Не забывайся, – сипло осадил его Ноитора. – Впрочем, я тебя потом накажу. Нам с тобой надо, как можно скорее, оклематься. Пока он далеко не ушел, слышишь, Тесла? У меня осталось незаконченное дело.

Ответа не было, пальцы Теслы безвольно лежали в его руке.

– Ладно, сначала отдохнем немного. Совсем чуть-чуть, – согласился Ноитора и снова повалился поперек своего фраксьона. – И принеси мне Санта-Терезу, слышал, ты?

Он не чувствовал, чтобы Тесла дышал. Он и в себе то не был уверен.

Но если вот так лежишь у Теслы на животе и знаешь, что на свете есть настоящий истинный, достойный тебя враг, разве можно так ссучиться, чтобы умереть?

Конец

03.02-04.02.2009