Шаг.

– Только в этот раз Ваша возлюбленная Анна не успеет за вас заступиться! – цедит Корф, измеряя шагами двор.

Слишком медленными шагами для пылающего от ярости человека.

– Вы ошиблись только в одном: это Ваша возлюбленная Анна. – отрешенно парирует застывший на месте Репнин.

Шаг.

– Нет, Ваша! – Владимир осекается, потирает переносицу, выдыхает. – Боже, Мишель, что я говорю, мы же не корову делим...

Михаил холодно смотрит в сторону. Немеющее на утреннем холоде пальцы нервно сжимают рукоять дуэльного пистолета.

Тишина.

– Но все равно! – Владимир останавливается, пристально смотрит на него. – Мы решим наш спор раз и навсегда.

Шаг.

Репнин шагает назад, упирается спиной в холодную стену дома. Закрывает глаза. Выдыхает.

Открыто, в упор, смотрит на Корфа – и на дуло его пистолета.

– Скажите, барон, из-за чего люди сражаются на дуэлях? Мы с Вами здесь стоим – из-за чего?

Шаг.

Корф отшатывается. Слова – пощечины выбивают его из колеи. Но ответ давно готов, ответ висит в воздухе.

– Из-за любви конечно, – рука с пистолетом не дрожит. Все правильно. Все так. – Из-за не раз воспетой тобой великой любви.

– Любви... Вот так... – Михаил медленно целует пистолет и распрямляет свою руку.

– Любви, – голос Корфа почти не дрожит. – Я люблю Анну. Ты любишь Анну. Двоим тут не место, и ошибки здесь нет.

Шаг.

– Ты почти прав, Вольдемар...

Взвод курка.

– ...ты почти не ошибся...

Тишина. Утренняя звенящая тишина.

– Но я люблю тебя.

Выстрел.