Прижмёшь его к стене, взъерошишь вьющиеся, соломенного цвета волосы, и вот уж было хочешь его поцеловать, но тут невольно взглянешь ему в глаза, в эти чистейшие синие глаза, смотрящие на тебя с такой наивной добротой и... Нет!

И сразу опускаются руки. Чувствуешь себя зверем, хищником, задумавшим обидеть это чистое, нежное существо. А он улыбнётся этой своей светлой улыбкой, подскочит к тебе, привстанет на цыпочки, поцелует тебя в щёку, жарко и нежно, озорно ухмыльнётся и ускользнёт куда-то в комнаты.

Он часто вёл себя как ребёнок, вызывая улыбки окружающих. И все относились к нему, как к ребёнку, и прощали ему все его шалости, в коих он был просто мастером.

Возможно именно эта детская его невинность и взбалмошность и привлекли меня. Трудно сказать точно. Однако ещё при первой нашей встрече я был буквально поражён, каким серьёзным и разумным оказался этот не в меру весёлый паренёк.

Он сразу стал расспрашивать меня о том, кто я такой, чем занимаюсь, бывал ли за границей и понравилось ли мне. И вдруг, ни с того ни с сего, он предложил зачитать мне его новое стихотворение, ещё никому неизвестное, и, не дожидаясь ответа, начал читать.

Признаться честно, я никогда не слышал ничего подобного. Он был, безусловно, лучшем чтецом своего времени. Каждая новая строчка вызывала целую бурю эмоций. И эти строки, казалось, исходили из самого его сердца; в тот момент он жил, дышал, чувствовал лишь своими стихами.

У меня аж дыхание перехватило, когда он закончил читать. Теперь он снова улыбался и заглядывал мне в глаза: "Ну как, понравилось?" А у меня не было слов.

Но вместе с тем, эта его детскость играла с ним отнюдь не простую игру. По крайней мере, я на себе испытал это чувство. Ну не мог я спокойно смотреть в его доверчиво-щенячьи глаза. Хотелось схватить его, смять, зажать между пальцами его ржаные волосы, прижать к себе, заглянуть в испуганные глаза... Именно испуг или даже страх я хотел видеть в его глазах. Почему-то льстило мне осознание того, что я мог бы вот так запросто обидеть этого, воистину беззащитного, как младенца, человека.

В такие моменты я сам себе казался ужасным.