– Я ни за кого не пойду, – сказала Амаранта, – тем более за тебя. Ты так любишь Аурелиано, что готов жениться на мне только потому, что не можешь жениться на нем.

Г. Гарсиа Маркес

Дождь шел целый месяц, не прекращаясь ни на час, и было непонятно, как Макондо еще не смыло. Никто не видел солнца, был только беспросветный, непрекращающийся дождь, и такой же беспросветный холод поселился в душе полковника Аурелиано Буэндиа, и ничто не могло насытить его. Война и одиночество опустошили его, а ничего другого на этом свете он не знал. Всех, кого мог, он расстрелял, теперь дошла очередь до Геринельдо Маркеса.

Именно о нем думал полковник Аурелиано Буэндиа. Геринельдо, ты всегда был со мной, и ты доставал меня, и я отмахивался от тебя, не в силах прислушаться к твоим словам. Я посылал тебя ко всем чертям, когда ты говорил: «Береги свое сердце». А теперь и вовсе отдал тебя под трибунал.

Завтра тебя расстреляют, и никогда твоя улыбка не озарит огромный и мрачный дом Буэндиа. И никогда не усядешься в гостиной играть в шашки с Амарантой.

А ведь Амаранта видела, видела то, чего не видел полковник Аурелиано Буэндиа, занятый войной. Она видела, что полковник Геринельдо Маркес любил полковника Аурелиано Буэндиа и что ради него, а не ради нее он проводил долгие вечера в их доме.

И сейчас полковник Аурелиано Буэндиа чувствовал себя полным идиотом. Таким идиотом он не ощущал себя никогда. Подумать только, рядом с ним был влюбленный друг, а он развлекался с многочисленными женщинами, которые сами вешались ему на шею, и в них он не находил того тепла, какого жаждал, и у него не было времени посмотреть в глаза Геринельдо, не было времени спросить, почему тот не интересуется женщинами и что означают эти его случайные прикосновения. Он шел по новым дорогам, затевал новую войну, принимал новых женщин, а Геринельдо просто был рядом и никогда не спрашивал, что они делают, куда идут и, главное, зачем.

И только здесь, в Макондо, посреди этого дождя, было немного времени, чтобы перевести дыхание, оглянуться и вспомнить. Полковник Аурелиано Буэндиа только однажды за все это время испугался, и не за себя, за Геринельдо. Вернее, за его рассудок. Тогда в Макондо тоже шел дождь, а Аурелиано был далеко, и они общались по телеграфу, и Геринельдо отстучал ему фразу, будто ничего не значащую. «В Макондо идет дождь». И тогда Аурелиано испугался, он не знал, что ответить на это, ему нестерпимо захотелось посмотреть Геринельдо Маркесу в глаза, а он был так далеко, и поэтому Аурелиано так долго молчал, и не смог придумать ничего, кроме «Не валяй дурака, ты знаешь, в Макондо всегда дождь». Он подумал, что полковник Геринельдо Маркес тронулся умом, да и кто угодно тронулся бы в Макондо, под этим безысходным, беспросветным дождем, под этими темными низкими тучами, никак не желающими покидать их сумрачный край. Именно в тот момент нужно было понять, что полковник Геринельдо Маркес просто хочет побыть с ним еще немного и хотя бы поговорить о погоде. Если бы они тогда могли посмотреть друг другу в глаза. А то как-то все нелепо получилось.

Теперь полковник Аурелиано Буэндиа не сомневался, что не может потерять Геринельдо просто так, ничего не выяснив, не сделав его счастливым, в конце концов. Он знал, что сейчас потихоньку выберется из дома и под покровом темноты, а сейчас так рано темнеет, доберется до тюрьмы, где заперт полковник Геринельдо Маркес, а там... Нет, он никогда не ложился с мужчиной, хотя пробовал многое, и сейчас он был почти уверен, что новый опыт отношений с мужчинами даст ему то, чего не смогли дать женщины. Он немного боялся, хотя его ствол никогда не подводил его в многочисленных любовных баталиях, но теперь с ним будет мужчина, его лучший друг... Религиозные соображения волновали полковника Аурелиано Буэндиа менее всего на свете, не для того ли они прогоняли попов, чтобы никто не смел указывать им, что грешно, а что праведно, и чтобы каждый мог жениться, на ком хочет, хоть на родной матери, хоть на своем лучшем друге.

Он застал полковника Геринельдо Маркеса спящим и изумился выдержке своего друга: как можно спать так безмятежно в ночь перед расстрелом, да еще будучи связанным? Больше Аурелиано Буэндиа раздумывать не стал, он нашел в темноте лицо Геринельдо и начал покрывать его поцелуями, и трехдневная щетина так приятно колола его губы, а ведь он раньше никогда не целовал мужчин.

Геринельдо вздрогнул и проснулся. «Все в порядке, Геринельдо, это я, Аурелиано». – «Чего ты хочешь?» – «Тебя!» И продолжил целовать его, прерывая поцелуи вопросами: «Ты ведь хотел этого, да?» Полковнику Геринельдо Маркесу не было нужды отвечать, он только попросил: «Развяжи меня, чтобы я мог обнять тебя», и Аурелиано Буэндиа незамедлительно выполнил эту просьбу, и Геринельдо крепко обнял его. «Наконец-то ты понял, Аурелиано!»

Его губы нашли в темноте губы Геринельдо Маркеса, и он узнал, как целуются мужчины. За свою жизнь полковник Аурелиано Буэндиа принял и отдал множество поцелуев, но сейчас они все вылетели из его памяти, все разом, и не было на свете больше ничего, только губы Геринельдо Маркеса. И Аурелиано с некоторым смущением чувствовал, что ему безумно нравится вкус мужских губ и теперь все женские губы, которые он пробовал, казались ему бесцветными и безвкусными. Между тем горячие губы Геринельдо все более и более властно захватывали его, словно желая втянуть его целиком, и не оставляли в нем места для лишних мыслей и чувств.

Когда он пришел в себя, руки Геринельдо уже раздевали его, он торопился, словно у них совсем не было времени, словно он боялся покинуть этот мир, не успев насладиться грешными ласками полковника Аурелиано Буэндиа. Аурелиано почувствовал, что его ствол пришел в полную боевую готовность, и он был готов познать Геринельдо, и даже несколько растерялся, потому что не знал, как это делать с мужчиной. Он знал немало грубых солдатских шуток на эту тему, но сейчас они были более чем неуместны.

Геринельдо увидел его растерянность и снова поцеловал, чтобы немного приободрить, и прошептал: «Положись на меня». Аурелиано подумал, что у Геринельдо, возможно, уже были мужчины, и он разбирается в этом деле лучше, чем Аурелиано. Тем временем руки Геринельдо уже расстегивали штаны Аурелиано и ласкали то, чем Аурелиано так гордился, и не зря гордился, потому что Геринельдо оценил по достоинству калибр его ствола.

И полковник Аурелиано Буэндиа решил положиться на свой опыт и обращаться со своим другом так же, как он обращался с женщинами, и, расстегнув на Геринельдо куртку, начал ласкать его грудь губами, кусая соски, и Геринельдо стонал от этих ласк. Ловкие руки Аурелиано стащили с Геринельдо штаны, и полковник увидел, что его друг тоже готов к бою. Он еще не знал, что будет дальше: возьмет ли он Геринельдо или Геринельдо засадит ему, он решил сделать так, как захочет Маркес.

Геринельдо захотел отдаться ему, и у полковника Аурелиано Буэндиа все получилось, как всегда все получалось, кроме смерти, и он засадил Геринельдо Маркесу по самые яйца, и семя Аурелиано в ту ночь было таким горячим, густым и терпким, что будь полковник Геринельдо Маркес женщиной, он бы непременно забеременел. Двое мужчин лежали, крепко обнявшись, придавленные друг к другу войной и одиночеством, дождем и безысходностью. И полковник Аурелиано Буэндиа плакал, а он не плакал уже много-много лет. Он не знал, какие слова говорят мужчины друг другу в такие минуты, но их движения были так согласны, что слова бы только все испортили. Теперь они точно не могли потерять друг друга, и не было ни слова сказано о предстоящем расстреле, будто его отмена сама собой разумелась.

– Одевайся, – сказал полковник Аурелиано Буэндиа потом, после того, как Геринельдо Маркес издал глубокий и шумный вздох, а его голова устало легла на плечо Аурелиано. – Идем отсюда, пока мои пьяные идиоты не расстреляли тебя. Поможешь мне покончить с этой долбаной войной.

27.08.03
© by Earnur