– Снейп, да перестань ты сохнуть по Поттеру! – легкая рука блондина накрыла горячую ладонь черноволосого юноши, лица которого не было видно за длинными, спутанными и грязными волосами.
Никакой реакции.
– Эй, ты спишь? – взмах руки перед глазами.
– Ой... кажется, да... – брюнет рассеянно откинул волосы с лица и поднял глаза на своего собеседника. – О чем ты говорил, Люциус?
– Во-первых, о Поттере. Во-вторых, о Поттере. В-третьих, о Поттере. В-четвертых, о тебе и обо мне. И еще кое о ком.
– И что о Поттере?
– А вот что. Лучше выброси его из головы. Он недостоин тебя. Ты слышишь?
Люциус снова погладил руку Северуса и заглянул в его глаза. С надеждой. Примерно так же, как сам Северус почти все время смотрел на Джеймса Поттера. Весь прошлый год и половину этого.
Он не знал, почему Люциус Малфой, этот красавец с седьмого курса, предмет воздыханий почти всего женского и мужского населения Хогвартса, вдруг обратил внимание на него, Северуса Снейпа, носатого урода с вечно грязными волосами и сильно заниженной самооценкой. Обратил внимание и теперь обхаживает, как недужную барышню.
Северус был растерян. Конечно, ему льстило внимание Малфоя. Но уже две недели, как он гуляет с Люциусом, а все еще ни на шаг не приблизился к разгадке. Что нашел в нем этот сияющий блондин, самый популярный парень Хогвартса, и почему тратит на него столько времени? Если весь Хогвартс и так у его ног? Если бы он хотел просто переспать с Северусом, он бы давно затащил его в постель, но он не торопился с этим. Хотя Северусу было все равно, он мог бы отдаться Люциусу без сопротивления. Хотя бы для того, чтобы пустить пыль в глаза Поттеру и компании. Джеймсу Поттеру, однажды подарившему ему надежду и так жестоко отобравшему ее.
Учебный год начинался, как обычно. Праздник, занятия, книги, котел. Поттер, Мародеры, Эванс. Замкнутый круг, до боли знакомый. Северус Снейп был готов к тому, что в его жизни ничего не изменится, и смирился с этим.
Все было как всегда. До того дня, когда Люциус Малфой подошел к нему и предложил прогуляться. Он не привык получать отказы, он не получил его и на этот раз. Возможно, его задевало, что кто-то в Хогвартсе демонстративно любит не его, а какого-то жалкого гриффиндорца.
«Я знаю, тебе плохо, Снейп, – сказал он тогда. – Но у меня есть кое-что, от чего тебе будет хорошо».
Потом был укол в руку, потом и вправду стало хорошо. Состояние, близкое к эйфории, когда так хочется любить того, кто рядом с тобой, так хочется целовать его губы, ласкать его руки, плечи, бедра... Северус тогда забыл, что на свете есть Джеймс Поттер, забыл, что на свете есть кто-то, кроме Люциуса Малфоя, целующего его. Но Северус тогда не расстался с девственностью. Он еще не знал, что Люциус пообещал его девственность другому человеку.
Люциус Малфой вошел в его жизнь. Он вытаскивал Северуса из цепких объятий депрессии, в последние годы ставшей постоянным спутником его жизни, поднимал его с постели, хватал за руку и тащил куда-нибудь. Они находили в тайнике хитроумно спрятанные шприцы (Люциус каждый раз прятал их в новом месте) и кололи друг друга. Вскоре Северус был вынужден носить мантии только с длинными рукавами. Они ласкали друг друга, пока доза действовала, но Люциус так и не спешил овладеть Северусом.
– Но я не люблю тебя, Люциус, – Северус однажды попытался объясниться с ним.
– Я знаю, все хорошо, – ответил ему Люциус. – Именно поэтому я с тобой. Мне уже неинтересно с теми, кто меня любит. Больше ничего не говори, ладно?
Северус больше ничего и не говорил. По крайней мере, на эту тему. Его более чем странные отношения с Люциусом даже принесли ему пользу: Мародеры, увидев, с кем гуляет постоянная жертва их издевательств, больше не осмеливались приставать к нему.
Сейчас они сидели на подоконнике в каком-то слитеринском коридоре, куда даже днем никто не заглядывал.
– Теперь я тебе открою один секрет, Северус. Как ты думаешь, почему меня все так любят? Потому что я такой красивый? Вовсе нет! Потому что я не люблю никого, кроме себя. Я счастлив. И мне жаль тебя, Северус, потому что ты понапрасну растрачиваешь себя, ничего не получая взамен. Ты достоин лучшей участи, чем сохнуть целый век по какому-то жалкому гриффиндоришке.
Северус настороженно слушал его. «С чего это он решил меня осчастливить? Или он хочет, чтобы я влюбился в него вместо Поттера?»
– Если хочешь быть счастливым, поступай, как я. Все очень просто: не верь, не бойся, не проси.
Он долго смотрел в глаза Северуса, пытаясь увидеть в них какой-то ответ. Но не увидел ничего, кроме черной бездны, из которой веяло ледяным огнем. Ему не приходило в голову, что глаза Северуса лишь отражали холод, живущий в душе Малфоя.
Его слова вонзались в сердце Северуса, как острые льдинки, и он был готов согласиться с ними. Не из таких ли льдинок складывалось слово «Вечность», как в старой сказке, которую Северусу читали в детстве?
Но руки, притянувшие Северуса к себе, были горячими, как и губы, приникшие к его губам. Они впервые целовались, не приняв дозы, но от этого им не было менее приятно.
«Ну и что, что он не любит меня. Ну и что, что я не люблю его. Мы доставляем друг другу удовольствие – так что в этом плохого?»
Наконец они оторвались друг от друга.
– Хочешь ширнуться? – спросил Люциус.
– Не откажусь.
– Ассио шприц!
Наркотик быстро растворился в их крови, и они начали осыпать друг друга новыми ласками. Люциус расстегнул мантию Северуса, его язык прошелся по груди черноволосого юноши, губы дразнили отвердевшие соски. Люциус поспешно спрыгнул с подоконника, встал перед Северусом на колени и пошире раздвинул его ноги. Рука залезла в трусы и сжала член юноши, который уже не нуждался в том, чтобы его дополнительно возбуждали рукой. Блондин просто вынул его из трусов и, облизав блестящую головку, целиком взял его в рот, так, чтобы он достал до самого горла. Северус застонал; ему безумно нравились ласки опытного Малфоя, которому уже исполнилось семнадцать лет. Люциусу пришлось приложить совсем немного усилий для того, чтобы Северус кончил прямо ему в рот, вцепившись в плечи блондина, с которых давно упала мантия, нестрижеными ногтями, чтобы подавить рвущийся из горла крик восторга. Люциус проглотил сперму и улыбнулся Северусу.
– Ты великолепен, Северус.
– Правда?
– Да. Все остальные ногтя твоего не стоят. Никто, кроме меня, не видит, какой ты. Ты достоин самого лучшего.
– Я должен верить тебе?
– Как пожелаешь. Хочешь, я расчешу тебя?
Северус положил голову на колени Люциуса, и блондин распутывал его волосы своим гребешком. Конечно, проще было бы воспользоваться заклинанием, но Люциусу хотелось сделать это самому. И он испугался этого желания, опасаясь, что еще немного, и он привяжется к Северусу всерьез и надолго. А он ведь собирался отдать юношу ему...
– Люц, ты так и не рассказал мне...
– Что?
– Ну... где ты берешь это великолепное зелье...
– Ах, да. Я должен сказать, что настало время познакомить тебя с этим человеком. В субботу.
– Хорошо. Я закончу мое сочинение по зельям.
– Тогда до субботы. Встречаемся как обычно.
– До субботы.
* * *
Они прошли мимо «Трех метел».
– Идем в «Кабанью голову». Там нас ждут.
Дверь таверны закрылась за ними, и Северус увидел единственного посетителя, занимавшего столик в самом темном углу. Его лицо закрывал капюшон плаща, но Люциус уверенно направился к нему.
– Привет, Том.
Человек откинул капюшон и поцеловал Люциуса в губы. Ага, значит, Люциус заводит любовников не только в Хогвартсе. Интересно, он берет у него зелье за деньги или за...
– Том, это Северус Снейп, я говорил тебе о нем, – представил Северуса Люциус.
Том перевел взгляд на Северуса. И Северус едва не отшатнулся: такой пронзительной и ошеломляющей была красота Тома. Черные кудри, змеящиеся по бледным впалым щекам, красиво изогнутые губы невероятно насыщенного оттенка, черные сияющие глаза, смотрящие на юношу с любопытством и участием. Все это великолепие казалось несколько искусственным и застывшим в своем ледяном совершенстве, но это не делало его менее притягательным. Северус вполне понимал Люциуса; он нигде и никогда не видел такой красоты.
– Том Реддл, – представился мужчина, и по его голосу Северус догадался, что Том намного старше их. И почувствовал себя просто глупым шестнадцатилетним мальчишкой.
– Так твоя специализация – зелья? – спросил Том. – Я много слышал о тебе и твоих способностях. И только прекрасные вещи.
Люциус отошел к стойке за пивом, и Том с Северусом остались вдвоем. Северус говорил о зельях, и Том слушал его, ни разу не зевнув и не перебив. Юноша был готов рассказать обаятельному мужчине все, что знал сам. Оказалось, что Том тоже закончил Слитерин, и им было о чем поговорить.
Люциус пришел с пивом.
– Ты принес, что обещал?
– Да.
Том сунул руку в карман плаща и передал Люциусу под столом пакетик белого порошка.
– Высшего качества?
– Как всегда.
Люциус передал Тому кошелек с галеонами, тоже под столом.
– Кажется, я знаю, как можно улучшить это зелье, – сказал Северус.
Они еще долго проговорили, затем Том, сославшись на неотложные дела, исчез, что-то прошептав Люциусу на ухо, и Люциус ответил: «Да, мой лорд». Северус не знал, что это касалось его. «Не спускай с него глаз, Люц. Он нам нужен».
* * *
– Люциус, ты его любишь?
– В общепринятом смысле – нет, Северус. Но он для меня все.
– Почему? Ты ему чем-то обязан?
– Всем, что есть во мне. Он научил меня быть счастливым. Я умру за него.
– Можно, я еще раз с ним увижусь?
– Да, мы теперь часто будем видеться.
– Я так рад! Слушай, ну как тебе мое зелье?
– Здорово забирает. Именно то, что нужно.
Они часто говорили о Томе, и теперь Северус знал, кто такой Лорд Волдеморт, и понимал, что значит странный знак на предплечье Люциуса. Он узнал, что Люциус был недавно посвящен в Пожиратели Смерти. Северусу пришлось поклясться хранить молчание о том, что он узнавал от Люциуса. Он знал, что в случае нарушения клятвы ему грозила мучительная смерть.
Теперь Северус больше всего на свете хотел стать Пожирателем Смерти. Даже Джеймс Поттер как-то забылся. Хотя Люциус пообещал ему: «Если ты будешь с Томом, твое могущество возрастет во много раз, ты будешь свободным и счастливым. Твоя власть будет велика, и ты получишь любого, кого только пожелаешь. Поттер сам приползет к тебе на коленях и будет лизать твои ботинки, умоляя о любви».
И Северус старался. Он уже знал много всего, что не входит в программу Хогвартса, в том числе множество запрещенных заклятий и рецептов зелий. Он продолжал употреблять наркотики, но теперь только для того, чтобы не выбиться из сил и сдать экзамены. Он сам изготовил для себя зелье, улучшающее память и делающее ум необычайно острым. И у него еще оставались силы встречаться по ночам с Люциусом.
Люциус по-прежнему не спешил избавлять Северуса от девственности.
– Ты еще не готов. Еще не время. Лучше скажи, ты прочитал то, что я тебе принес?
Если бы Северус был не так глубоко погружен в себя... Если бы он хоть немного получше знал Люциуса. Он бы давно задумался: почему Люциус в такие моменты уводит разговор в другую сторону? Возможно, он бы почуял неладное. Если бы он меньше думал о Джеймсе и о зельях. Если бы он не был одурманен наркотиками.
– Да, прочитал.
– И что?
– Преподы не нарадуются на меня.
– Они не видели твои руки.
– Слушай, если тебе нужно помочь с дипломом, я бы мог...
Северус избегал разговоров о наркотиках.
Если бы Северус знал, что после того, как они расстанутся, наласкавшись вдоволь, Люциус пойдет к себе, упадет на кровать, не раздеваясь, и проплачет остаток ночи!
Мой Северус. Это ужасно, но я, кажется, люблю тебя. Ты уже не тот. Ты изменился. Это я сделал тебя другим. Я и Том. Мой Северус, когда это случилось со мной? Когда я впервые поймал себя на том, что скучаю по тебе? Когда меня стала задевать твоя холодность? А ты холоден, как звезды в этом зимнем небе. Ужасно. Я не умею любить, не умею привязываться. Тогда чего же я хочу?
Хочу, чтобы ты всегда спал в моих объятиях. Хочу увезти тебя далеко-далеко, чтобы ты забыл всех, и Поттера тоже. Ты давно не говоришь мне о Поттере, но если бы я мог заглянуть внутрь... Как ты смотрел на него на последнем матче по квиддичу... И ведь я не хотел туда идти, ты меня вытащил! Что со мной? Я уже ревную?! Неужели придется просить у Волдеморта зелье, убивающее эмоции?
Но я не могу ослушаться моего господина. Я отдам тебя Волдеморту. Его не интересуют мои чувства. Увы, не я буду твоим первым мужчиной. И ты увидишь на моем лице следы ночных слез. Малфои не плачут, Малфои не любят. Не верь, не бойся, не проси... Твоя судьба уже не в моих руках, Северус. Скоро каникулы, и вот тогда...
* * *
Северус не знал, сколько прошло времени. Потому что ни единый луч света не проникал снаружи в дом Реддла. И Северусу только недавно развязали глаза. Юноша стоял перед Томом Реддлом, сидящим в высоком кресле, похожем на трон. Люциус Малфой был с ним и держал его за руку.
– Вот мы и снова встретились, Северус Снейп. Я слышал, ты хочешь быть Пожирателем?
– Да, милорд.
– Знаешь ли ты, что тебе придется пройти испытания?
– Да, милорд.
– Согласен ли ты умереть, если не пройдешь испытания?
– Да, милорд.
– Знаешь ли ты, что ждет тебя в Ордене? Знаешь ли ты, что не сможешь выйти из Ордена по своей воле? Знаешь ли ты, что кара за предательство – смерть?
– Да, милорд.
– Хочешь ли ты власти и силы?
– Да, милорд.
– Клянешься ли ты исполнять все приказы своего господина?
– Клянусь, милорд.
– Готов ли ты убивать ради меня?
– Да, милорд.
– Ты мне нравишься, Северус Снейп!
Легкое прикосновение тонкого пальца к щеке юноши. Глаза, от которых невозможно отвести взгляд. Глаза, прожигающие душу насквозь. Красота, которую можно только прятать, потому что от нее так легко сойти с ума. Красота, которая не может принадлежать никому.
Именно здесь кончаются игры и начинается смерть.
Он не знал, было ли это частью испытания. Или Волдеморт решил просто развлечься с ним и Люциусом. Бокал вина и укол. Истома и желание. Ловкие руки Люциуса, стягивающие с него мантию. Он подумал, что его лишат девственности сегодня, сейчас. Но наркотик, растворенный в его крови, не оставлял места никаким мыслям.
Люциус, целующий его губы. Том, целующий Люциуса. Потом они целовали его вдвоем, и он не знал, кого больше желает: Тома или Люциуса. Он только сумел выдохнуть слабое «Да...».
Потом его поставили на колени, и член Люциуса оказался у него во рту. О, он великолепно умел это делать, Люциус научил его. Том держал Северуса за плечи.
– Ты мне нравишься, Северус Снейп!
Это было сигналом. Люциус кончил в рот Северуса и отошел, оставив друга во власти Тома.
Том развернул Северуса к себе и поцеловал в губы.
– Ты хорошо подготовил его, Люциус.
И Северусу стало все ясно. «Так вот для кого он приберегал меня!» Он не почувствовал ни обиды, ни удивления. Да и что можно чувствовать, когда сама красота снизошла до тебя, жалкого и ничтожного, когда эти божественные пальцы касаются твоих грязных и жирных волос, когда эти великолепные губы так страстно втягивают твою кожу, и ты знаешь, что останется красный след... И если это иллюзия, то это самая прекрасная иллюзия на свете, иллюзия, на которую променяешь реальность, не задумываясь.
Теперь Северус стоял на четвереньках, и Том, раздвинув ягодицы юноши, с удовлетворением отметил его девственность.
Один палец, два пальца. Северус закрыл глаза. Заклинание смазки. Он лишился девственности без восторга, без удивления, без других чувств, сопровождающих этот процесс. И почти без боли, потому что наркотик притуплял чувствительность. Он только стиснул зубы, когда Волдеморт заталкивал в него свой здоровенный член. Он еще заметил, что Люциус почему-то отвернулся от них.
– Круцио!
Это было потом, после того, как Волдеморт, затрахав Северуса до изнеможения, изволил кончить.
Обнаженный Северус корчился на полу от невыносимой боли. Том немного понаблюдал за ним и снял заклятие.
Тишина.
– Круцио!!
Теперь Волдеморт усилил заклятие и добился того, что Северус издал громкий, протяжный стон. «Ну почему же ты не кричишь!»
– Круцио!!!
Еще больнее. Тело рвет на части, пальцы, вцепившиеся в ковер, хрустят. Разве так бывает? Боль приносит свободу, боль приносит наслаждение. Физическая боль убивает душевную. Как мне больно! Как мне... хорошо! Поттер, ты – не любовь, ты заноза в моем сердце, которую надо немедленно вырвать, а боли при этом не избежать. Как все просто! Если любить – это так больно, значит, проще жить, не любя. И сейчас, под «Круцио», когда твоя голова так ясна и не забита лишними мыслями, это осознаешь особенно отчетливо. Я счастлив и свободен, как никогда. Поттер, ты не дал бы мне этого счастья. Мне все равно, существуешь ты или нет.
Свобода. Не любить никого, никогда. В моих глазах пляшут льдинки и сами складываются в слово «Вечность». Вечный холод. Чистый, прозрачный лед. Ни малейшего налета сомнения. Никогда ничье дыхание не растопит его.
Возможно, Северус вспомнит об этом через много лет. Когда в его жизни появится Мальчик со шрамом.
Он не кричит. Он чувствует физически, изнутри, как его сердце превращается в кусок льда, а кровь становится талой водой. Больше нет ничего. Только холод и свобода. Главное – не верь, не бойся, не проси...
Фонтан спермы брызнул из его члена. Несколько капель упали на руку Тома, и он просто смахнул их с себя другой ладонью. И снял заклятие.
– Люциус, ты когда-нибудь видел такое? Чтобы кто-нибудь кончал от Круциатуса?
Люциус покачал головой. Он был мрачен.
– Ты мне нравишься, Северус Снейп.
Потом наступила темнота и продолжалась целую вечность. Его вывел из забытья бархатный голос Тома.
– Ты все выдержал и заслуживаешь награды.
Новый укол. Нет, Северус не знал, что такое ломка. У него всегда была доза.
– Тебя еще кое-что ждет.
Он открыл дверь, ведущую в другую комнату. На широкой кровати, на черной простыне лежал Люциус. Обнаженный, одурманенный наркотиками, прекрасный, как бог. Ждущий и манящий. Он бесстыдно раздвинул бедра навстречу Северусу.
– Возьми его. Это тоже твоя награда.
Северус был уже возбужден. Он не заставил Люциуса долго ждать. Не имеет значения, что он раньше не делал этого, ведь этот блондин так обольстителен, а его маленькое розовое отверстие так бесстыдно предлагает себя...
Как в нем горячо, тесно и уютно! Как легко я вошел в тебя, Люциус, как мне нравится делать это с тобой! Твои белоснежные бедра так жарко обнимают меня! Что ты мне шепчешь? Я не хочу слышать, зачем нам слова? Они ведь все испортят! И пусть Том смотрит на нас, ведь нам не жалко?
Уже засыпая, Северус заметил слезы в глазах Люциуса. Или ему показалось.
* * *
– Я очень рад тебя видеть.
Люциус и Северус сидели в «Кабаньей голове». Это были первые выходные нового учебного года. Люциус закончил Хогвартс, Северус перешел в выпускной класс. Они давно не видели друг друга, с того дня, как Северус принял из рук Лорда Черную Метку и стал Пожирателем смерти.
Примерно тогда же Северус совершил свое первое убийство. Какой-то молодой маггл, на которого указал Волдеморт. Правда, после этого Северусу пришлось выпить зелье, убивающее эмоции.
Люциус поступил на работу в Министерство Магии. С отличными рекомендациями декана Слитерина и Дамблдора. И в первые же выходные он приехал в Хогсмид, чтобы повидаться с Северусом.
– И как поживает наш маленький Поттер?
– А кто это такой?
– Вот это достойный ответ, Северус.
Он стал другим. Он стал Пожирателем и убийцей. Да, Мародеры снова пытались доставать его, но он их так напугал, что теперь они не смеют подойти к Северусу Снейпу ближе, чем на сто шагов. Он ведь многому научился у Тома Реддла.
Люциус сделал глоток из своего бокала и посмотрел на Северуса. С надеждой и немым вопросом. Но слитеринец уже не понимал этих взглядов, этих чувств. Блондин тут же опустил глаза, словно наткнувшись на ледяную стену. Теперь он укорял себя за минутную слабость, за то, что едва не выдал свои чувства. Поведение, недостойное Пожирателя Смерти и Малфоя.
– Дай мне руку.
Люциус покорно протянул ладонь брюнету. В руке Северуса был небольшой, остро заточенный перочинный ножик. Он долго водил лезвием по линиям на ладони Малфоя, дотронулся до серебряного кольца на указательном пальце, подарка Тома. И вдруг с размаху вонзил нож прямо в середину ладони.
Люциус коротко вскрикнул, достал из кармана платок и приложил к ране. Затем произнес заклинание, затягивающее порезы.
Северус ехидно улыбнулся.
– Самое невыносимое – то, что ничего невыносимого нет.
– Ты настоящий Пожиратель, Северус. Я люблю тебя.
Люциус выдавил из себя кривую улыбку.
– Главное – не верь, не бойся, не проси.
КОНЕЦ
30.09.03
© by Earnur
