Москве ветреной...

«Ну?.. Может, кто-нибудь закроет форточку?..»

(Клип на песню «Мой рок-н-ролл», Би-2 & Чичерина)

Ветер. Сумасшедший, живой, полный чьих-то историй ветер. И в ветре – легкий аромат одеколона. Чуть раньше, чем два месяца назад, ты бы поморщился. Но не теперь – это ЕГО аромат.

Два месяца назад... Знакомы вы, конечно, больше, но тогда ты ЗАМЕТИЛ его. Увидел. Почувствовал. Через две недели вы были уже не просто хорошими друзьями – ладонь в ладонь. Какое-то случайное столкновение наедине и, как в кино, лопнула преграда; уже глаза в глаза... Вы стали встречаться. Вы бродили по серым закоулочкам яркого города, там, где исполняются мечты и разбиваются надежды. Там, где смеются над своими слезами, потому что жизнь учит этому – вернее, вынуждает учиться этому. Там вы, обнимая друг дружку в сумерках, благословляли проклятье всех мегаполисов – пока ты незнаком, ты никому не нужен. Вам не нужен был кто-то еще.

В доме напротив кто-то погасил свет. Там же затеплилась мягкая искорка-свечка. У кого-то сегодня Вечер, а потом, возможно, и ночь. Чуть раньше, чем пять недель назад, ты бы завистливо сжал перильца балкона, вспоминая его волосы, губы, тело. Но не теперь.

Пять недель назад он улыбнулся в ответ на твою просьбу. Ты обнимал его, дрожащего – от забравшегося в ваше «гнездышко» холодного городского ветра, а еще – от волнения. Ты не был первым, он не был первым. Вы не были полной противоположностью друг другу, не были поразительно схожи, оба не отличались особой красотой – пепельно-русые волосы, обычные серо-сине-зеленые глаза. Но ты вновь ждал – может, именно сейчас разгоряченное тело отзовется необычайно ярко, давая понять – вот оно, Чувство! судьба! Но... Вы не кричали во всю силу, не сливались воедино, не забывали о существовании остального мира. Было чертовски хорошо, он часто дышал, каждый вздох – стон, и вы вздрогнули почти одновременно. Но из раза в раз – того чуда, которого ты хотел, которое так часто происходило ТАМ, никогда не случалось. И когда он засыпал, ты, сжавшись в комочек, принимался мечтать о настоящей, безумной страсти, увлекающей с головой, обволакивающей дурманом полного самоотвержения, манящей перезвоном ветряных колокольчиков таинственности...

Ветер пахнУл корицей. Чуть раньше, чем две недели назад, ты пришел бы в восторг – так неожиданно, пряно... Но не теперь.

Ян. Рожденный из обжигающего дыхания ночи в загородном клубе, ночи, непонятной и не принадлежащей твоему любовнику. Черные, потоками Тьмы вьющиеся, его волосы дразнили кончиками твое лицо, когда он нес тебя на руках в комнату наверху. И ты замирал от восторга – вот же она! страсть! Самая настоящая страсть, ласкающая умелыми руками, жадно целующая твое бессознательно выгнувшееся тело... Сладкий пряный аромат внезапно стал удушающим, ты вспомнил, что ты в огне, пусть не настоящем – ты в огне, ты сгораешь изнутри, твою плоть терзают, ты умираешь... Опустошенный, ты бежал, бежал, жадно глотая бьющие в лицо тугие струи ветра, пытаясь смыть ими чужой запах... Да будет проклят тот миг, когда ты встретил его и, не найдя сил врать, молча прошел мимо. Когда тело успокоилось после той дикой случайной встречи, а душа изнемогла от стыда, ты позвонил ему. Гудки – дома, автоматический голос – на мобильном, недоуменные ответы – друзей...

От соседей потянуло съестным – луковым супом. Чуть раньше, чем неделю назад, ты бы не обратил на это внимания. Но не теперь.

Ты бродил по городу, вновь и вновь набирая его номер, ты ничего не хотел, ты был сыт слезами; ты почти не спал, а во сне, как и наяву, ты искал, искал, искал... И тосковал. По его улыбке, по таким же, как у тебя, глазам; по его теплому проходику, по его мольбам; по счастливым взглядам, которыми он дарил тебя после каждой ночи; по нежным тихим разговорам по вечерам, по тому, как ты кутал его от ветров, обнимая; ПО НЕМУ...

На балкон квартиры, где все еще мерцала свеча, вышел симпатичный паренек – с медными волосами до плеч, с красивыми правильными чертами лица. Неделю назад ты бы улыбнулся, подумав о НЕМ, – красавец послужил бы лишь напоминанием.

Ты стоял у его двери. Все. Больше не было сил. Неожиданно петли жалобно запищали на сквозняке, дверь открылась... Ты нашел его на диване, бледного, с красными от слез глазами, дрожащего...

Ты кинулся к нему, из горла вырвался стон. Ты обнял его и зарыдал, он заплакал в ответ. Вы сидели вместе, и ты шептал ему лишь: «Прости меня, прости, не уходи, я не могу без тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ...», а он гладил тебя по волосам и шептал в ответ: «И я тебя...» Ты жадно целовал его, пьянея от каждого соприкосновения губ; ты медленно раздел его, а он тебя – еще не веря... Ты повалил его на постель, и, еще целуясь, ты вошел в него; глубоко-глубоко...

Не было фейерверка красок, не было яркого ослепительного света – вы просто прижимались друг к другу, он дарил тебе себя, и ты наслаждался этим... Было очень хорошо, и впервые не мелькнула мысль: «Опять не то, опять не так...» И когда все закончилось, ты не отвернулся, не сжался в комок. Теперь ты знал, что...

И сейчас тот парнишка был просто напоминанием. Ты чувствуешь Его теплое дыхание на затылке. Он шепчет: «Пойдем в комнату». Ты идешь, но не запираешь балконную дверь, оставляя ветер, несущий запахи города, запахи чужих слез от счастья и от горя, гулять по комнате...

Ты шепчешь ему:

– Я люблю тебя.

И он тихо отвечает:

– И я тебя.

...Город молчит – ему все равно. Но разве вы, целуясь, обращаете на него внимание?..

По крайней мере, не сейчас.