- Эй, Чуи, - усмехнулся Хан, - только не говори, что ты веришь во всю эту муру про некую таинственную Силу и вообще во всю эту дурацкую плесневелую религию Джидай?

Чуи проревел в ответ, что в смысле да, верит, и вообще в древних религиях есть много такого, что и не снилось некоторым зазнавшимся гладкожопым олухам.

- Что я слышу?! - притворно возмутился капитан «Тысячелетнего Сокола». - Когда это моя гладкая задница успела вызвать твое неудовольствие?!..

Чубакка примирительно заворчал, поглаживая волосатой лапой Хана пониже спины. Соло напрягся:

- Чуи, тебе знакомо такое понятие, как «чрезвычайная ситуация»? Чтобы ты знал, именно сейчас мы в такой ситуации...

Чуи протестующе зарычал, пригибая капитана и сдирая с него штаны.

- Чуи, ты сволочь, как и все касверцы, - Хан почувствовал, как возбужденный перец Чубакки трется о его зад, и заныл от накатившего волной возбуждения. - Отпусти меня немедленно! - сделал он последнюю попытку посопротивляться, точно зная, что на этот раз, как, впрочем, и всегда, вырваться из могучих объятий пилота неудовлетворенным по самые уши невозможно. И, плюнув на все, на что без особого ущерба для здоровья можно было плюнуть, Хан расслабился, запуская в себя огромный сладкий хуй.

- Ооо! - закричал он тихонько, чтобы не разбудить чокнутого старика и мальчишку, устроившихся в соседней каюте, и звероподобный пилот налег сильнее, с короткими рыками засаживаясь в подставленный зад.

Хан как в первый раз сходил с ума, чувствуя, как твердый горячий хуй рвет его на части - Соло был отчасти мазохистом, чего, впрочем, было бы трудно избежать, имея в качестве пилота волосатое чудовище с Ксаверры. Ксаверцы были лучшими пилотами, это следовало признать и научиться с удовольствием жертвовать своей задницей в обмен за безупречную работу и уход за кораблем. Хан Соло подобную науку постиг быстро и теперь стонал и подмахивал не хуже любой портовой шлюхи.

Мохнатые яйца шлепались о его ляжки, разъебанный анус хлюпал и чавкал при каждом ударе, Чубакка все больше зверел и загонял свой хуй Хану чуть ли не до горла.

- Ааа... Оооо... - ныл Соло под ксаверским напором, его собственный член, усиленно натираемый грубой волосатой лапой, уже был готов взорваться, как вдруг Чубакка заорал дурным ревом, мощными толчками вливая сперму в своего капитана. Хан почувствовал, как ответный сладкий спазм захватил все его тело, скрутил и выплеснул в жесткую ладонь пилота.

- Что здесь происходит? - заорал проснувшийся от Чубаккиных воплей Скайвокер, налево и направо махая своим лучевым мечом и, по всей видимости, не соображая ничего со сна.

- На нас напали? Имперские истребители? Вы ранены?!..

-О да, - простонал Соло, натягивая штаны. - На нас напали, нам сделали больно... Этот чертов меховой мешок опять разорвал мне задницу...

Чуи тщательно вытер с ладони капитанскую сперму и, довольно урча, уковылял в рубку.

- Что? Что он сделал?.. - Люк выглядел потрясенным до самой глубины души.

- О боже, - вздохнул Хан. - Эта святая наивность меня когда-нибудь доконает. У вас что, на вашем Титикуке трахаться не принято?

- На Татуине, - машинально поправил Скайвокер, ошеломленно опускаясь в кресло. - Как ты сказал?

Соло завел глаза:

- Трахаться - заниматься сексом, - популярно объяснил он. - Ебаться, сношаться, тыкаться...

Люк замер, глядя в пол и медленно заливаясь краской.

- Великая Сила, - прошептал он. - Я не знал. Я не должен был вам мешать...

- Не тушуйся, - махнул рукой Соло, - мы уже все равно заканчивали, - он блаженно улыбнулся, вспоминая шершавую лапу пилота, накачивающую его набухший член.

Пораженный неожиданной мыслью, Люк вскинул изумленные глаза на капитана:

- Я... Я не думал, что при этом так кричат... - он вздохнул, с трудом переводя дыхание.

- О боже, - повторил Хан, разглядывая парня. - Только не говори, что ты - девственник.

Скайвокер сглотнул, не поднимая взгляда, и опытный газ Соло заметил, что парень не на шутку возбужден. Хан кашлянул и осторожно положил руку ему на плечо:

- Ну, ведь это не так страшно, - успокаивающе произнес он, слегка поглаживая Люка по шее, и как бы ненароком скользнул пальцами за отворот рубашки.

- Ведь это никогда не поздно исправить, - он обольстительно ухмыльнулся в доверчивые глаза Люка, уже подернутые легкой поволокой похоти.

«Всегда любил белобрысеньких, - с удовольствием подумал капитан, нахально и жадно целуя податливые губы юного Джидая, - совсем теплый мальчик...»