Великий Маг и Наместник, как он себя называл, а на самом деле Черный Колдун Тот-Амон нетерпеливо барабанил пальцами по подлокотнику трона, задавая ритм ожидания. Острые когти клацали о камень, выбивая неподдельные искры. Сегодня и сейчас должно было состояться одно из важных событий в его жизни. Про себя колдун называл это Мелким Пришествием. Пришествием с того света в прямом смысле этого слова. Сет милостиво пообещал ему оказать необходимую помощь во имя продолжения славного дела, для чего отрядил посланца. Всего одного, но...
Ему позарез нужен был талантливый руководитель и воин. Роскошный дворец просто не может оставаться без соответствующей охраны, особенно если за роскошью прячется действо, которому никто и ничто не должно помешать. Главным здесь была безопасность, а следовательно – вышколенная стража. Ею необходимо руководить. Пост начальника стражи подразумевал не просто формальную должность для успокоения подозрительной натуры колдуна – это было всего лишь шелухой. Начальник стражи должен был обеспечить непреодолимую преграду из плоти и стали для любого, кто попытается добраться до Зеркала. Зеркала из светлого металла. Зеркала, которое должно стать черным. Должно превратиться в одну из частиц мозаики, из которой сложатся Ворота. Ворота, которые позволят...
Тот-Амон вздрогнул и прервал поток мыслей, повторяющийся изо дня в день. Время смотреть в будущее не пришло, пока не решены все проблемы настоящего. Одним из моментов настоящего был этот проклятый, жизненно необходимый посланец. Колдун поднялся с трона, восседая на котором имел обыкновение обдумывать масштабные замыслы. Для постороннего это каменное сооружение показалось бы страшно неудобным, но Тот-Амон устраивался на нем с непринужденным комфортом змеи, свернувшейся на нагретом камне. К тому же, выполненный со всей изощренной вычурностью замысла камнетеса, этот трон служил очередным драгоценным камнем в короне тщеславия. Для абсолютного довольства не хватает самой малости, но и это будет исправлено в скором времени. Немедленно! Сейчас! Хотелось бы знать, что там сейчас происходит...
– Ты доссстойный... оправдай ссссебя...
– Я сссделаю это.
Сила разливается в пространстве. Подхватывает и несет куда-то. Ликование. Восторг. Невероятная свобода. Полет. Сила...
Воздух задрожал и расступился, показав розовато-лиловое вращающееся нутро. По краям образовавшейся воронки пробежали синие всполохи, и через секунду Другая Сторона выплюнула посланца. Тот-Амон успел только отметить координацию движений и здоровый ярко-зеленый блеск чешуи, как воронка с ухающим звуком схлопнулась, а пришелец дернулся и упал набок. Его тут же начало корчить – так сильно, что посторонний увидел бы в этом агонию. Но Тот-Амон увидел перерождение. Требовалось действовать по возможности быстро. Он поднял руку и слегка пафосно указал пальцем на извивающееся тело, которое плавилось и перетекало в новую форму, как металл под руками кузнеца. Кольцо-змея, устроившееся на пальце, отозвалось выбросом энергии, ударившим в изменяющегося c'тарра.
Ох, больно... до чего же больно! Ломает кости, срывает чешую, скручивает мышцы... Совсем чужой мир кроит и перестраивает под себя, а магия – наверняка, Черное Кольцо – помогает этому. Ох, как больно! Великий Сет, когда же это превращение закончится?!
Ошеломленный и дезориентированный, С'хисс с трудом разлепил веки, чтобы взглянуть на мир новыми глазами. Мир был непривычен и виделся с трудом, но потом бесформенные пятна начали собираться и выстраиваться в рисунок окружающей действительности. Столько цветов! Он никогда не думал, что их может быть так много. Разум не справлялся с потоком информации, и пришлось поскорее зажмуриться, переключившись на слух. Какое-то ужасное мгновение ему казалось, что он оглох, но потом уши стали различать отдельные звуки. Кажется, подарив ему новое зрение, Сет позаботился о том, чтобы отнять слух! Запахи... запахи тоже пропали, сколько он ни хватал ртом воздух. Короткий язык и тупые зубы повергли С'хисса в совершеннейшее уныние. С клацаньем сомкнув челюсти, он втянул воздух через... ну да, через нос. Запахи! Они приходили вместе с дыханием, но слабые и невнятные. Постепенно просыпались остальные чувства. Первым делом он ощутил холод. Ледяная лужа растекалась прямо под ним. К счастью, судя по холоду, эта лужа не была последствием разладившейся физиологии. Но и теплая кровь в жилах не грела, а наоборот – заставляла сотрясаться от любого холодка. Зубы сразу застучали, кожу начало стягивать. Он попытался встать или хотя бы уползти в сторону. Ущербное человеческое тело, такие жалкие создания не должны поганить землю своим присутствием! Теперь он вдвойне осознал величие замыслов Сета и его верных слуг, к которым с гордостью относил и себя.
Тот-Амон скрестил руки на груди, наблюдая, как на каменном полу возится его будущий начальник дворцовой стражи. Он просил Сета о послании одного из лучших и весьма надеялся, что именно это и получит. Пока что один из лучших никак не мог справиться с собственными руками и ногами. Нестриженные волосы мокли в луже, разлившейся по полу. Излишки магии превращения обернулись водой, и это было гораздо лучше, чем, например, огонь или черный дым, не говоря уже о ядовитых иглах, разлетающихся в разные стороны. И то, и другое, и третье, и еще множество случаев Тот-Амон видел своими глазами. На этот раз обошлось. Разве что от воды тянуло жутким холодом, как будто это воздух замерз до такой степени, что стал жидким. Колдуну уже надоело ждать, и он подумывал подстегнуть слугу кольцом, но в последний момент изменил свое решение.
– Давай руку, – разнеслось в воздухе.
С'хисс завертел головой, отыскивая источник звука. Его новое тело по-прежнему никак не уживалось с нечеловеческим разумом и бунтовало, отказываясь подчиняться хозяину. Круговерть цветов настырно лезла в глаза, руки скользили и подламывались в воде, ноги тоже не слушались, а теперь еще и этот посторонний голос. Глаза остановились на протянутой руке. Такая же, как у него, но вместо крошечных ногтей благородные когти. Собрав всю силу и злость, С'хисс протянул руку в ответ и ухватился изо всех сил, как утопающий за соломинку. Ладонь крепко сжалась, и его буквально вздернули на ноги, вытащив из омерзительной лужи. Взгляд метнулся вверх по руке, соскочил на доспешное плечо, с которого словно стекал багрово-красный плащ, и вернулся обратно. Поднялся еще чуть-чуть вверх и, наконец, уперся прямо в лицо... лицо Земного Наместника Повелителя, Черного Колдуна Тот-Амона.
– Господин... – с трудом вытолкнул через непослушную глотку С'хисс, – я прибыл, чтобы служить вам, господин.
– Пока что пользы от тебя как от лошадиного навоза, – обронил Тот-Амон, наблюдая, как зрачки преображенного пульсируют и норовят разбежаться, а то и вовсе закатиться. – Имя?
– С'хисс, господин, – ответил он, снова сражаясь с собственным языком и неприятно поразившись тому, как отвратительно звучит древнее и благородное имя на человеческом наречии.
Колдун еще раз окинул взглядом фигуру избранного. Магия преображения, видимо, учла прошлые и будущие заслуги С'хисса и щедро оделила его по человеческим меркам: высокий, костистый, перевитый тугими жилами. Определенно, в нем сохранилось что-то от прежнего змеиного обличья. Но сейчас он заметно покачивался, дрожал от холода, потерянно озирался и неуверенно переступал в луже. Тот-Амон испытывал почти непреодолимое желание надавать ему пощечин или сграбастать за волосы и хорошенько влепить лицом в каменную стену, чтобы из с'тарра вместе с кровью и зубами вылетела эта беспомощность. Однако ему было свойственно бережное отношение к своим вещам, к числу которых причислялись некоторые слуги. Неизвестно, соблаговолит ли Сет выслать ему еще одного лучшего, если предыдущий вдруг окажется не в состоянии воевать из-за некоторых... травм. Так что вместо карательных мер Тот-Амон рванул С'хисса за руку и потащил вон из тронного зала. Традиционно считалось, что каждый колдун должен обладать темной подземной лабораторией, в которой находится невероятное количество различных ингредиентов и снадобий, над которыми он проводит все свободное время, изобретая новые и новые способы для возвеличивания своего могущества. Тот-Амону это было не нужно. Он презирал магию, которой нужны костыли. Ему хватало Черного Кольца, с помощью которого он черпал силу у самого Сета. Хотя, это уже не была магия в чистом виде... Плевать!
С'хисс едва ли не бежал за свои господином, постоянно спотыкаясь и хватая ртом воздух. Он еще не привык управлять своим телом, и передвигаться было очень тяжело. Колени подгибались, но он собрал всю силу воли, стараясь не посрамить звания самого лучшего. Он понятия не имел, куда они направлялись: каменные стены сливались в сплошные серые полосы, расцвеченные яркими пятнами факелов, холодный пол убегал из-под ног, а сжатая в руке господина кисть постепенно теряла чувствительность. Встречные торопливо расступались, освобождая дорогу странной парочке. Великий Колдун волоком тащил за собой только что преображенного, словно учитель нерадивого ученика. Наконец бесконечное путешествие закончилось, перед ними распахнулась дверь, по бокам которой почтительно склонились стражники, – все это С'хисс успел заметить постоянно улучшающимся зрением, – и неожиданно теплый воздух обволок холодную влажную кожу. С'хисса снова рванули так, что он проскочил мимо господина, а потом его рука оказалась на свободе, и тут же последовал толчок в спину. Буквально пролетев еще несколько шагов, бывший змей в изнеможении плюхнулся, куда глаза глядят. К счастью для него, они глядели на широкое ложе. При желании там можно было уместить троих С'хиссов, но он этого не заметил.
– Оклемался?
С'хисс торопливо собрался, постарался сесть по возможности прямо и яростно встряхнул головой. Зрение окончательно пришло в норму, и он первым делом уставился на того, кому теперь будет служить. Его тут же окатила волна зависти. Мало того, что повелитель был на голову выше, так еще при этом и сохранил черты змеиного народа. Во-первых, это были желтые глаза с четкими серпами зрачков. Во-вторых, когда он скупо улыбнулся, белые острые зубы мелькнули как смертоносные лезвия. Когти С'хисс уже видел. От увиденного он тут же почувствовал свою ничтожность и инстинктивно потянул к себе простыню, собираясь закутаться в нее с головой. Великий Колдун в полном облачении – зрелище подавляющее и вызывающее нервную дрожь. Рогатый шлем, выполненный в виде распяленной змеиной пасти. Такие же рогатые наплечники и тот, еще раньше увиденный, багряный плащ. Даже бляха на ремне, даже обувь и наколенники – всюду змеиные головы, холодно смотрящие красными глазами. И Черное Кольцо в виде черной же змейки, держащей в пасти прозрачный зеленый шарик.
Тот-Амон расхохотался, легко разгадав выражение непроницаемых для постороннего светло-зеленых глаз, смотревших на него из матерчатого кокона, в который С'хисс ухитрился превратить простыню. Еще один, сраженный внешним блеском. А ведь он толком не рассматривал место, в котором оказался. Тот-Амон дождался, когда это произойдет и преображенный окончательно впадет в ступор, после чего подошел вплотную и решительно вытряхнул нового подданного из убежища.
– Встать! – скомандовал он. – Шевелись, червяк навозный! Мне нужен воин, а не тряпка!
– Слушаюсь, господин! – С'хисс мгновенно вскочил на ноги и ухитрился даже не пошатнуться.
– Можешь держать удар?
– Это моя обязанность, господин, – с легкой ноткой обиды ответил c'тарра.
– Сейчас проверим, – недобро улыбнулся колдун. И напал без предупреждения.
Следующие полчаса прошли для С'хисса в каком-то кошмаре. Он, вышколенный воин, в которого умение и навыки вдалбливались всю сознательную жизнь, не может держать удар! Его столько раз прикладывало к стенкам, что ныли все кости. Рефлексы остались при нем, но он просто не успевал. Мышцы тянулись, сухожилия трещали, а неуклюжее тело тормозило, получая все новые и новые травмы. В конце концов Тот-Амон вышел из себя и шарахнул по нему магией Кольца. Опасность подхлестнула заторможенную реакцию, и С'хисс в безумном прыжке ушел в сторону. Однако его опять приложило о каменные плиты пола, а колдун тут же оказался рядом и наступил тяжелой ногой на волосы, ореолом распластавшиеся вокруг головы.
– И что же с тобой делать, червячок? – ровным голосом поинтересовался он.
– Я не виноват, – чуть ли не проскулил С'хисс, с отвращением обнаружив в собственном голосе жалостливые нотки, – это тело меня не слушается!
– Возможно... – Тот-Амон рассеянно погладил Кольцо. – В таком случае ты исключение. Все привыкают очень быстро, а ты как будто застыл...
– Я сразу почувствовал холод, – почувствовав спасительную лазейку, нажаловался неудачливый воин. – Эта ледяная лужа будто все из меня высосала. До сих пор холодно.
Колдун по-новому взглянул на подданного. А ведь он может оказаться прав. Еще никто и никогда не прибывал в таком состоянии. Но и не сохранял при этом подобной ясности мысли. Пожалуй, этот действительно будет лучшим начальником, если придет в себя. Как будто в человеческом теле осталась холодная кровь... Холодная? Тоже приличное объяснение, может быть, что единственно реальное. Выход из положения особым разнообразием альтернатив не блистал. Как минимум, он может попытаться разогреть застывшую кровь. Магия? Нет, не годится, так он разве что вскипятит С'хисса изнутри. Впервые Тот-Амон пожалел, что не знает ни одного слабенького заклинания или не изготовляет эликсиры. Он еще раз глянул вниз. Преображенный тем временем успел обхватить себя руками, вероятно, даже не соображая, зачем это делает. Хороший воин... весь из четких линий, ничего лишнего, можно сказать, что красивый...
Решение пришлось внезапно и оказалось настолько простым и элегантным, что колдун позволил себе довольно улыбнуться. Совместить приятное с полезным – идеальное решение. И одновременно окончательно дать понять прибывшему, кто здесь главный. Он убрал ногу и несильно ткнул воина под ребра носком сапога. С'хисс совершенно правильно истолковал этот тычок и тут же поднялся на ноги, прилагая все усилия для того, чтобы не вздрагивать. Так же молча, Тот-Амон показал пальцем в сторону постели. С'хисс подавил изумление и послушно отправился в указанную сторону, по этикету остановившись на расстоянии шага от личного ложа колдуна. Однако острый коготь последнего тут же уперся в спину, заставляя пройти дальше.
– Повернись и сядь, – приказали из-за спины.
– Я не...
– Ты и не должен ничего понимать, – опередил колдун его мысли. – Ты просто можешь получить освобождение от своей... неполноценности.
– И как же это произойдет, если мне позволено знать? – вклинился-таки c'тарра.
– Ляжешь под меня, – как нечто обыденное сообщил Тот-Амон
– Это клятва верности, мой господин? – ошарашенно пробормотал С'хисс, не вполне соображая, что говорит.
Как только смысл сказанного Тот-Амоном полностью дошел до него, С'хисс вытянулся в струну, насколько это позволяло сидячее положение, готовясь принести себя в жертву долгу верности и чести. Он слышал, что это распространенная практика – дух к духу, кровь к крови, плоть к плоти. Самая мощная магия передается через единение тел, самые тайные и жуткие обряды замешаны на этом. И... клятвы верности тоже.
– Аххх, – рассмеялся Тот-Амон, скаля острые зубы. – Я вижу, тебя уже успели просветить о мощи сексуальной магии? Спешу сказать, что ничем подобным здесь и не пахнет. Просто я ценю красоту, а больше всего я ценю, когда эта красота оказывается подо мной. Заодно попробую тебя отогреть. А если не получится... – колдун развел руками и многозначительно повертел кистью так, чтобы Кольцо сверкнуло.
С'хисс нервно сглотнул. Ему вовсе не хотелось отправляться к Сету под позорной эгидой несостоятельности. Страшно подумать, что с ним сделает мстительный и жестокий бог. Чтобы избежать этого, он был согласен на все, что угодно, поэтому молча наблюдал, как колдун избавляется от своей брони. Его кожа была настолько белой, что казалось, будто он излучает тот самый холод, который незаметно исподволь мучил С'хисса с тех пор, как он тут оказался. Последним на пол опустился рогатый шлем. С'хисс по-прежнему молча вытаращился на свидетельство того, что Тот-Амон действительно ценит и любит красоту. Почему-то никакой ответной реакции это у него не вызывало. Перед глазами на какой-то момент опять образовалась мутная пленка, и видение мира съехало куда-то вбок. Преображенный немедленно потерял равновесие и неуклюже завалился на спину.
Тот-Амон хмыкнул, взирая на нелепо согнутые в коленях ноги. Такое замечательное вместилище острого ума и такое беспомощное! Тем временем ноги распрямились, намекая, что С'хисс снова пытается взять себя в руки. Сделать это было вдвойне трудно, так как Великий Маг уважал роскошь и простыни были из настоящего офирского шелка. Шелк – ткань скользкая и коварная, как стигийка. С'тарра поднялся на локтях, зло нахмурился и с видимым усилием выбросил тело вперед. Правая рука оказалась слабее, его мотнуло, и он снова шлепнулся на постель, но уже вниз лицом. Колдун не стал дожидаться очередного акробатического трюка, а просто шевельнул пальцем, и С'хисса разложило наподобие морской звезды.
Он опустил голову на скрещенные руки. Долгожданный покой чуть приглушил боль, оставшуюся от перехода и смешавшуюся с болью от столкновений с камнем. Такого трудного дня ему еще не выпадало и, совершенно вымотавшись, он закрыл глаза, наплевав на происходящее. Краем сознания отметил, как прогнулась постель под тяжестью Тот-Амона. Великий Маг снизошел до того, чтобы обхватить его поперек талии и подтащить к себе как можно ближе. С'хисс проехался животом по простыням, в которые и уткнулся носом. В своем ненавистном телесном панцире он был похож на куклу, которой можно управлять, но которая ничего толком не может сделать сама. Тот-Амон излучал тепло – совсем немного, но достаточно, чтобы С'хисс сам пододвинулся к нему еще ближе и не возражал против пальцев, впившихся в талию.
– Больно не будет... – неизвестно зачем пообещал Тот-Амон. – Почти.
– Оххх...
Действительно, по сравнению с тем, что было во время преобразования, это неудобство не заслуживало названия боли. Но само ощущение было очень неприятным. С'хисс аж перекосился, стараясь не дергаться. На счастье, ему понадобилось совсем немного времени, чтобы привыкнуть... В животе скрутился клубок, вбирающий в себя все тепло, которое отдавал ему колдун. С'хисс снова скрестил руки и пристроил сверху подбородок, бездумно уставившись в стену. Со стороны это выглядело странно – не насилие и не любовь – один старается вовсю, а второй изображает из себя чуть ли не труп. На самом деле мысли второго метались как перепуганные крысы. Он жадно ловил тепло, исходившее от ладоней, сжимавших его бока. И, само собой, жар, который рывками погружался в него. Будущий начальник дворцовой стражи приподнялся на локте и выкрутился в пояснице так, что хрустнули кости... А может быть, это были сухожилия или суставы – в человеческой анатомии c'тарра не желал разбираться. На хруст ему было наплевать, потому что это тело ему совершенно не нравилось. В нем C'хисс чувствовал себя, как в клетке. Непонятно, что такого прекрасного обнаружил в нем Тот-Амон. Но он должен быть благодарен Наместнику за то, что до сих пор находится здесь, а не держит ответ перед Сетом. Едва он собрался осторожно поинтересоваться у господина, каковы его шансы на удачный исход дела, как тот открыл глаза и толкнулся с такой яростью, что у С'хисса вырвался удивленный всхлип. Тугой клубок в нем лопнул, обдав застывшее тело волной опаляющего жара. Эта волна вымыла всю боль, принеся взамен нечто совершенно противоположное.
Тот-Амон ухмыльнулся, увидев и почувствовав, как буквально взвился под ним c'тарра. Длинные ноги, до сих пор неподвижно развалившиеся на стороны, резко дернулись друг к другу, словно собираясь переплестись по-змеиному. Колдун не позволил этому произойти, продолжая улыбаться. Настоящий представитель своего рода, даже в человеческом обличье! Наконец-то он добился отклика от этой ледышки, и теперь разогретая кровь заставляет С'хисса корчиться так, как будто его поджаривают на медленном огне. Тот-Амон не мог поручиться за то что С'хисс соображает, что вообще с ним происходит, но это явно было ему по вкусу. В противном случае он не стал бы пытаться говорить на своем наречии. Невероятно искаженные человеческой глоткой звуки складывались в какие-то неразборчивые слова. Тот-Амон даже приостановился, но шипение тут же взлетело до различимого предела, сложилось в одно-единственное требование: «Еще!» – и колдун дал ему еще.
C'хисс ездил животом по простыням, не в состоянии удержаться на месте, даже хватаясь за ткань. В голове последней заблудившейся крысой металась мысль о том, что если бы это происходило возле стены, то он обязательно раскроил бы себе череп – так напористо колдун «отогревал» его. С'хисс из последних сил заставлял мышцы работать: скручиваться и растягиваться, только бы не валяться бесчувственной колодой. Он буквально пятился назад, отталкиваясь локтями, но Тот-Амон легко сводил все его старания на нет, заставляя снова скользить по гладкому шелку. С'тарра хотелось заорать от тщетности своих усилий и невозможности получить желаемое во всем объеме. Правда, чего ему так хотелось, он толком не определился, поэтому просто требовательно шипел, мучая собственное горло. Его кожа буквально источала непонятную жидкость с резким запахом. Неужели у всех людей так? И это идиотское состояние беспомощности – когда хочется, но самому сделать ничего нельзя... Ммм!
Тот-Амон уже не думал о пользе дела, он просто получал желаемое, как это было много раз до этого дня и будет много раз после. Единственное отличие состояло в том, что C'хисс был с ним добровольно. Почти. Колдун закрыл глаза и крепче сжал пальцы, окончательно ограничив движения своего партнера. Сет Всемогущий, какое же это удовольствие! Намертво стиснутые челюсти предотвратили неуместное проявление эмоций. Какая-то часть сознания держала происходящее под строгим контролем, поэтому колдун ограничился глухим рычанием... а может, это было и не рычание, потому что прижатому с'тарра показалось, что он слышит голос самого Сета – настолько потусторонним был этот торжествующий звук. С'хисс мысленно заметался, предчувствуя, что может так и остаться в состоянии мучительного напряжения, когда Тот-Амон получит свое, поэтому тут же напомнил о себе пронзительным шипением. Оно взвилось к высокому сводчатому потолку, отдаваясь многоголосым эхом. Эхо все звучало в каменной клетке, умирая вместе с прекратившейся отчаянной просьбой, и уже почти растаяло без остатка, когда колдун довершил начатое дело. C'тара взвизгнул, дав эху еще один – весьма приличный – шанс на спасение, и тут же вцепился зубами в простыню, переживая один из самых приятных моментов в своей жизни.
Все-таки эхо умерло. Это была единственная трагедия в этой комнате, но ее никто не заметил.
Колдун навалился на С'хисса всем весом, совершенно не заботясь о том, что мешает тому дышать, и упрямый c'тарра немедленно постарался выползти из-под него, забыв, что они все еще соединены в единое целое. Тот-Амон дождался, пока подчиненный не осознает тщетность попыток и не утихомирится. Потом приподнялся, освободил его и перекатился на спину, затащив на себя состоявшегося начальника стражи. С'хисс растянулся на нем, как змея, напившаяся молока. Вот он – живой, теплый, не застывший в ледяной воде, а податливый, как глина. Из этой глины Великий Маг собирался слепить не просто хорошего исполнителя, а собственного заместителя. Но сначала надо было убедиться, что окончательно преображенный восстановил все свои навыки.
– Встань и пройдись.
Он недовольно завозился, но не посмел ослушаться приказа господина. Соскользнул к самому краю ложа и уверенно сел, выпрямившись, как на войсковом смотре. Почувствовал, как разворачивается осознание собственной силы. Каждая клеточка подчинялась ему, выказывая готовность действовать по первому повелению. С'хисс подавил рвущийся наружу восторг, сжался тугой пружиной и буквально взлетел с места. Закрутил в прыжке невозможное сальто, мягко приземлился на пол и заметался по покоям, словно вихрь, наделенный разумом. В очередном пируэте легко смахнул со стены меч, и к движению прибавился свист разрубаемого воздуха. Это была его любимая песня – песня войны и крови. Почти на одном дыхании С'хисс выдал все свои знания и умения, уложив многочисленного воображаемого противника на обе лопатки. Потом остановился точно напротив широкого ложа и торжественно поклонился колдуну.
– Я готов служить вам, мой господин!
Тот-Амон довольно улыбался, щуря глаза.
