Не будем пить из одного стакана
Ни воду мы, ни сладкое вино,
Не поцелуемся мы утром рано,
А в вечеру не поглядим в окно.
Ты дышишь солнцем, я дышу луною,
Но живы мы любовию одною.
Анна Ахматова
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ. СДВИГ ПО ФАЗЕ
Мрачное подземелье замка Дракулы, освещенное лишь светом нескольких свечей. К стенам застенчиво прислонены различные пыточные орудия. С потолка свисают спящие Невесты. В углу в колодках отдыхают молчаливые свидетели – Карл и Анна. Дракула выписывает большие и малые, постепенно сужающиеся круги, имея в виду столб, к которому привязан Ван Хельсинг. Ван Хельсинг ни на секунду не спускает с графа настороженного взгляда, временами рискуя свернуть себе шею. Когда Дракула пересекает «красную линию», Ван Хельсинг угрожающе рычит и таращит глаза.
Дракула (продолжает вдохновенную речь, обходя столб с левого фланга). ...и, в конце концов, я лишь хочу помочь тебе вспомнить наше славное совместное прошлое! (Эффектным жестом сбрасывает плащ и начинает расстегивать рубашку.)
Ван Хельсинг (недовольно бурчит, но все же косит одним глазом на белые кружавчики графского воротника). Иногда лучше не помнить некоторых вещей!
Дракула (возмущенно-воодушевленно). Ха! «Некоторых вещей»! Нам было хорошо вдвоем, не отрицай!
Ван Хельсинг (морщит лоб). Думаю, мне лучше не знать...
Дракула (решившись). Да ты мне сам потом спасибо скажешь!
Дракула пересекает красную линию. Ван Хельсинг смотрит на него злобным голодным взором и издает низкий рык некормленого хищника. Дракула замирает на середине прыжка. В наступившей тишине слышно, как летают, стуча зубами от холода и сталкиваясь лбами, мухи.
Карл (бормочет). Я бы рукоплеснул, если б не колодки.
Анна. Заткнись.
Дракула (отмирает и мстительно взблескивает глазами на Карла). Ты б заткнулся. От меня тебя никто не защитит. Даже твой обожаемый Ван Хельсинг.
Карл (трясется в колодках, но пытается сохранить достойный вид). Такой же мой, как и ваш!
Дракула (неторопливо приближается). Верю. В конце концов, это можно понять – долгий путь через море и глухие горы, ночевки на земле, под одним плащом, вместе...
Карл (бьется в тихой истерике от вида нежной графской улыбочки, скромно приоткрывающей клыки). Неправда! Ничего не было! И вообще! Мне нельзя! Я же монах!
Дракула (расцветает совсем уж очаровательной улыбкой и склоняется к лицу Карла). Правда? А мне-то было показалось, ты послушник.
Карл (тихим писком). Неправда ваша, дяденька!
Дракула (таинственным шепотом). Да? А давай проверим...
Ван Хельсинг (со своего места). Я б рукоплеснул, но веревки...
Анна. Заткнись.
Дракула (не успев начать, отрывается от шеи Карла, чтобы испепелить взглядом цыганскую принцессу). Не трогай моего партнера! Кто ты вообще такая, чтобы затыкать рот Левой Руке Господа?!
Анна (задушевно). Мужик, ну ты головой-то свари, откуда у руки рот? Я лично только об одной такой слышала, но это вдали отсюда... К счастью для тебя, кстати.
Дракула (забыв о Карле, подходит к Анне и берет ее за подбородок). Слушай... мне сейчас подумалось... Ну что ты нашла в этом маньяке-склеротике? Любить он тебя не любит, житья тебе с ним не будет – состаришься и зачахнешь, тихо завидуя его неизменной свежести и красоте. И потом, где вы жить-то будете? У него же своей хаты нет, ни вещей, ни сбережений на черный день – все казенное, под расписку выданное. В каждой стране за его головушку забубенную награда назначена... Так и будешь с ним мотаться всю жизнь по дальним гарнизонам. Или того лучше – загрызет его зверюга страшная, останешься под старость в гордом одиночестве и без средств к существованию. То ли дело я – красив, знатен, умен, обходителен, два замка в наличии, денег куры не клюют, все свое. Могу предложить бессмертие и вечную молодость со скидкой за общую симпатичность. И вдовой точно не оставлю – убить меня никак невозможно.
Ван Хельсинг (со своего места, злонамеренно). Ты ври, да не завирайся! Не слушай его Анна! Любить он тебя не любит и не полюбит, будешь у него четвертой Невестой, младшей, вечно на побегушках. И он на тебе не женится!
Невесты (которые уже давно проснулись, но не хотели афишироваться, несмело бормочут, подбадривая друг друга). Да!.. Да!..
Ван Хельсинг (вдохновленный поддержкой). Сама видишь, эти три дамочки у него по двести лет в невестах ходят, но женой еще не стала ни одна!
Маришка (балдея от собственной смелости). Да! Так и есть! Обещал ведь жениться, гад ползучий! Зараза! И замок твой – холодный сарай! О теплом сортире только мечтать! Даже вымыться невозможно – температура постоянно ниже точки замерзания воды!
Алира. Да! Да! Еще детей ему рожай, трупиков, в немереных количествах! Поганый эксплуататор! Мы – женщины, а не инкубаторы с ручками!
Верона. И вечная молодость наша – дутая! Лежалый товар всучил, злец! Что, Анна, милая, охота тебе превращаться в бесполое синее уродство неясного назначения с крыльями и ушами? Мне, так нет!
Маришка (все больше расходясь). И внимания от него не дождешься! Изменник! Кобелина позорный!
Верона. Нет, бабы, вы только гляньте – его Невесты, притомившись, на минуту прикорнули на балке, так он уже склеил себе рецидивиста с добрыми карими глазами!
Дракула (пытается оправдаться). Это же совсем не то!
Маришка (взвинченно). А что?!
Верона. Что?! Что?!
Дракула. Мужская дружба! Старое боевое товарищество – для меня это святое!
Ван Хельсинг (подхваченный бурей семейной склоки, с наслаждением). Нет для тебя ничего святого!
Алира (пронзительно визжит). Знаю я твою дружбу! А этот послушник, что, тоже боевой товарищ?!!
Дракула. Да он же монах!
Алира. Ну и что?!
Дракула (радостно). Ну так ему же нельзя!
Алира (подвывая). Когда это тебя останавливало, ты, ошибка папы-Валерия?!!
Карл (себе под нос). Точно, и Папы, и Валерия...
Верона. Мало мы терпели твоего доктора!
Маришка. Добрый доктор хотя бы был добрый! Он мне тапочки крючком связал! И всегда шоколад таскал тайком! Хоть мне и нельзя из-за фигуры, а все равно приятно...
Алира. Да, Виктор нас любил, он нас жалел! Понимал, что с таким женишком штампа в паспорте не дождешься!
Невесты начинают тараторить и голосить хором, Карл бормочет «Pater noster», Анна пытается поспать, Ван Хельсинг под шумок тихо грызет веревки. Дракула медленно белеет под цвет кружавчиков. Наконец его глаза наливаются интенсивным алым.
Дракула (издает невероятной красоты и громкости ор). МОЛЧАТЬ! КТО В ДОМЕ ХОЗЯИН!!!!!
Невесты (хором). ТЫ!
Верона. Поэтому мы уходим!
Маришка. Мы разрываем помолвку!
Алира. Ищи себе новых Невест... сарацин недобитый!
Невесты смываются.
Дракула (в прострации смотрит вдаль). Но... как же...
Карл (сочувственно). Вы, вероятно, в свое время переобщались с мусульманами.
Дракула (в отчаянии). И что в этом плохого?
Карл. Вы забыли кое о чем.
Дракула (в полном отчаянии). О чем?
Карл. Здесь вам не Турция.
Дракула бьется головой о стену. Звучные соприкосновения графского чела с древней кладкой будят Анну.
Анна (зевая). И главное, ребята и девчата, весь этот спор с самого начала был совершенно беспочвенен.
Дракула (переставая избивать стену). Но я же чувствовал волнение твоего пульса, вызванное близостью наших тел!
Анна (хладнокровно). Я нормальная девушка с нормальной сексуальной ориентацией. Естественно, что меня волнует близость физически здорового обаятельного мужчины. Но это низшие, животные реакции, ничего больше.
Ван Хельсинг (переставая пережевывать невкусную веревку). Но я же четко видел, что нравлюсь тебе! Ты так мило улыбалась!
Анна (мило улыбается). Ну да, ты мне симпатичен. Как коллега. И вообще, всегда жалела скорбных головой (зевает). А вообще-то, вся эта байда не имеет смысла. Я с детства любила только своего брата.
Дракула. А?!
Ван Хельсинг. Что?!
Анна. Ну да, я люблю Велкона.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ. ПРОГРЕССИРУЮЩИЙ ПСИХОЗ
Открывается скрипучая дверь пыточной. На пороге – заспанный Велкон в белой рубашке Дракулы и с подсвечником в руке.
Велкон. Что за?.. (Замирает.) Анна?! Ты ли это?!
Анна (приподнимаясь, насколько позволяют колодки). Да, о да! Это я, дорогой брат! Я пришла тебя спасти! Надеюсь, этот испорченный аристократ неанглийского происхождения не очень тебя обижал?
Велкон (ставит подсвечник на пол и бросается к Анне). Нет, не очень!
Дракула (меланхолично). Так только... слегка.
Велкон. О, Анна! (Поднимает Анну на руки вместе с колодками.)
Анна. О, Велкон!
Они уходят.
Дракула (смотрит им вслед, вздыхает). Определенно, слишком много впечатлений для одной ночи. В моем возрасте такое резко противопоказано. (Поднимает с пола ранее сброшенный плащ, задумчиво его осматривает, отряхивает и перекидывает через плечо.) Надо успокоиться. Проделать комплекс дыхательных упражнений, выпить валерьянки. И лечь спать пораньше. Да, точно. Не то еще джавы взбунтуются и Игорь повесится, тогда я вообще один останусь, как в поле кол.
Карл (робко). Могу предложить помолиться.
Дракула (устало). Заткнись.
Дракула уходит. Порыв ветра, порожденный хлопнувшей дверью, задувает свечи. Сцена погружается во тьму. Лишь слышен скрип и скрежет – это неутомимый Ван Хельсинг зубами прокладывает себе путь к светлому и свободному будущему.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ. ГОТОВЫЙ ДИАГНОЗ
То же подземелье. Сквозь забранное частой решеткой окошко проникает немного вечернего света. Карл тихо дремлет в колодках, бормоча о вампирах. Ван Хельсинг долгой упорной работой добился относительной свободы и некоторой нужды в услугах стоматолога.
Ван Хельсинг (обрывая изгрызенные веревки). Карл! Подъем! Не время спать, падаван!
Карл (не просыпаясь). Время спать, а мы не ели...
Ван Хельсинг. КАРЛ, ПОЗОР СВЯТОЙ ЦЕРКВИ!!!
Карл (просыпается с воплем). А! Кто! Где! Вампиры! Республиканцы победили на выборах!
Ван Хельсинг. Заткнись.
Карл. О, Ван Хельсинг, это ты...
Ван Хельсинг. Да, это я. С вечера был, по крайней мере...
Карл. Темнеет, скоро сюда опять придет этот припадочный с проблемной личной жизнью! Мне еще рано умирать!
Ван Хельсинг. Не писай в рюмку, я тебя освобожу.
Ван Хельсинг долго и муторно ковыряет колодки. Темнеет. Карл тихонько подвывает, бормоча что-то о том, что он всего лишь послушник католической церкви и не обязан выносить весь этот ужас. Периодически Ван Хельсинг вяло предлагает ему заткнуться по-хорошему.
Ван Хельсинг (отбрасывая в сторону колодки). Готово! Ты свободен, как комар на лесопилке!
Карл (прекращая подвывать). А... Что нам делать?
Ван Хельсинг (раздраженно). Трепака плясать!
Карл. А... как?
Ван Хельсинг (еще более раздраженно). Без отрыва от производства! Линять надо, дубина!
Карл (растерянно). А трепак тут при чем? Граф наш, если на то пошло, явно вальс предпочитает...
Ван Хельсинг (обстукивает запертую дверь). Не поминай, накличешь!
Карл зажимает себе рот руками. В молчании тянутся минуты. Последний свет за окном гаснет. Вдали раздаются легкие шаги Дракулы. Карл вновь начинает подвывать. Ван Хельсинг бросается перебирать пыточные орудия в поисках чего-нибудь, пригодного для самозащиты, и случайно наступает на грабли, оставленные кем-то у стены. Как не трудно догадаться, грабли мстительно и метко бьют его по лбу. Открывается дверь, входит Дракула. Ван Хельсинг, коварно сраженный граблями, падает на пол. Немая сцена.
Дракула (смотрит на столб, увитый огрызками веревок, уважительно качает головой). Перегрыз все-таки, бобер-одиночка... Ах, Гэбриэл, у тебя всегда были отличные зубы. (Переводит взгляд на бесчувственную тушку Ван Хельсинга.) Что это с ним?
Карл. Это грабли. Они ударили его. Прямо в голову!
Дракула (присаживается рядом с тушкой). Надо привести его в чувство. Слушай, монашек, у тебя есть вода?
Карл (роясь в сумке). Нет, но... (Достает стеклянный пузырек.) Вот! Моя секретная формула! Я работал над ней тридцать лет... хотя мне самому только двадцать пять... Но это неважно...
Дракула (нетерпеливо). И как она работает, твоя формула?
Карл (с достоинством). Я не знаю! Я ученый, а не естествоиспытатель!
Дракула (отбирает пузырек). Ладно, давай сюда. Сейчас посмотрим...
Дракула выливает содержимое пузырька в рот Ван Хельсингу и тревожно заглядывает в личико обморочного.
Ван Хельсинг (диким воплем). Я ВСПОМНИЛ!!
Ударной волной его крика Карла сбивает на пол, с головы Дракулы слетает стильная заколочка, его волосы в живописном беспорядке рассыпаются по плечам. Ван Хельсинг смотрит на склоненное над ним лицо, и глаза его раскрываются все шире и шире. С очесами графа происходит аналогичная процедура.
Ван Хельсинг. Oh, damn... Vladislaus...
Дракула. Oh, God... Gabriel...
Карл усиленно прикидывается ковровым покрытием.
Дракула (вскакивает, поддерживая Ван Хельсинга, и кружит его в вихре вальса). Ты все вспомнил! Пришел мой звездный час, день и миг! Да! Я знал, я знал, что это случится!
Ван Хельсинг. Допустим, я вспомнил не все, но уже вполне... дозрел, чтобы принять твою помощь в трудоемком процессе возвращения воспоминаний!
Дракула (со страстным подвыванием). О, Гэбриэл!..
Дракула выполняет па, свойственное скорее танго, чем вальсу, в результате чего ватиканский эмиссар оказывается опасно наклонен над полом личиком к потолку в положении перманентной угрозы для перегнутого через графский локоть позвоночника. Дракула и Ван Хельсинг целуются. Карл жалеет, что не успел изобрести фотоаппарат. Наконец антагонист и протагонист отрываются друг от друга и, не меняя телоположения, воззряются на Карла.
Дракула и Ван Хельсинг (хором). Карл, ты гений!
Карл (прокашлявшись). Э... Ван Хельсинг, у тебя спина не затекает?
Ван Хельсинг (беззлобно). Заткнись.
Дракула (ласково). Шел бы ты, Карл... подальше.
Ван Хельсинг. И передай там, в Риме, что я не вернусь! Пусть ищут нового идиота чудовищ за харчи крошить. Я в сей Иерусалим не пилигрим!
Карл. Ну так... Я пошел?
Дракула (царственно махнув свободной от поддерживания Ван Хельсинга рукой). Да, ты свободен. Можешь идти.
Ван Хельсинг. Иди-иди...
Карл (пятясь). Пока, всего хорошего, совет да любовь, счастливого медового месяца... (Быстро убегает, хлопнув дверью.)
Ван Хельсинг. Влад...
Дракула. Да-да?
Ван Хельсинг. Влад, я тогда твое колечко притырил, ты уж извини...
Дракула. Да плюнь и разотри. Палец у меня уже новый отрастает, а колечко... и черт с ним! Пусть это будет мой тебе свадебный подарок.
Ван Хельсинг. Влад, я же тогда тебя убил... Мне про тебя в Ордене всяких гадостей наплели... Что ты пошел на сговор с турками, не мылся два года и голосовал за коммунистов. Я молодой был, глупый, вот и развесил лопухи. Но за это, чую, одними извинениями не откашляюсь...
Дракула (улыбается). Точно, извинений мне будет мало. Граф я или не граф?
Ван Хельсинг (с сомнением). Граф, вроде... Это, что же, значит, к барьеру?
Дракула (загадочно улыбается). А ты не изменился, мой милый Гэбриэл. Все такой же тормоз, чтобы не сказать стоп-кран... Так на чем мы остановились?
Дракула и Ван Хельсинг продолжают целоваться. Не вынеся такого извращения, луна падает с неба. Сцена погружается во тьму.
Голос Ван Хельсинга во тьме. У меня затекла спина...
ЭПИЛОГ БЕЗ ТОРМОЗОВ И БЕЗ ГРАНИЦ
Ночь. Крыша особнячка, с которой открывается вид на вполне нормальный город начала двадцать первого века. На краю крыши сидят Дракула и Ван Хельсинг и курят один косяк на двоих, болтая ногами.
Дракула (затягивается). Задолбался я от солнца прятаться, вот что я тебе скажу. Мне уже за триста, а без панамки на улицу днем не выйти.
Ван Хельсинг (отбирает у него косяк, лениво). А зачем тебе днем-то выходить?
Дракула (немного пафосно). Это же Фриско – центр Вселенной!
Ван Хельсинг фыркает и давится дымом.
Дракула (встревожено). Эй-эй! Не куришь, так верни! Я этот косяк от сердца оторвал! (Отбирает косяк.)
Ван Хельсинг (все так же лениво). Не ври, нет у тебя сердца.
Дракула (мусолит бычок). И попрошу без оскорблений!
Ван Хельсинг. Да пожалуйста (вытягивается на спине, заложив руки за голову и глядя на звезды). Дай косяк.
Дракула.. Нету! (Разводит руками.)
Ван Хельсинг. Врешь ведь, зараза.
Дракула. Нету, вот те крест! (Крестится.)
Ван Хельсинг. Врешь. Я же знаю, у тебя еще припрятано. И креститься через левое плечо ты так и не научился.
Дракула. Ну извини. Я вампир, вообще-то.
Ван Хельсинг. Да я знаю, вообще-то. Косяк дай.
Дракула (вздыхает). Ладно уж, бери (протягивает косяк). Мой брат всегда говорил, что меня погубит доброта.
Ван Хельсинг. В смысле, кто-то добьет из жалости?
Дракула (вкрадчиво). А кому-то врач вообще сказал не курить больше косяка за раз.
Ван Хельсинг. Если б он знал, сколько мне лет, то еще и трусцой бы бегать заставил.
Дракула. Тебя заставишь, (ласково улыбается) нарик.
Ван Хельсинг. Кто-кто?
Дракула. Истребитель обдолбанный.
Ван Хельсинг. Истребитель – это Ф-16. Я к нему никакого касательства не имею... Что-то приход задерживается.
Дракула. У меня – аналогично.
Ван Хельсинг (флаг флегматика). Значит, встречаем гостей.
На крыше появляется тонкий женский силуэт со здоровыми пистолями в обеих руках.
Силуэт. Ни с места! Я покараю вас, чудовища! Я накажу вас...
Дракула (заинтересовавшись). Во имя Луны?
Силуэт (смутившись). Да нет, по приказу Папы.
Ван Хельсинг (шепотом). И нет мне покоя ни ночью, ни днем...
Дракула (шепотом). Такая уж доля – забьем и сожрем.
Силуэт выходит на свет. Это худенькая девочка лет тринадцати, рыжая, коротко стриженная, в кожаном прикиде, вооруженная до зубов и с вопрошающим взором.
Силуэт (неуверенно). Вы меня не боитесь... нет?
Дракула и Ван Хельсинг отрицательно качают головами, глядя на девочку с явным сочувствием.
Дракула (ласково). А имя у тебя есть, прелестное дитя?
Силуэт (смущенно засовывает одну пистоль в кобуру). Мэри...
Дракула и Ван Хельсинг (в ужасе). Сью?!!
Силуэт. Не. Вэлма Мэри Вторая. А можно спросить... вы кто же будете? Вообще-то.
Дракула (галантно, насколько позволяет его сидячее положение, раскланивается) Счастлив знакомству, милая Вэлма. Я – Владислав Дракула, правитель Румынии. Бывший.
Вэлма (широко раскрывает глаза). Тот самый?
Дракула (польщенно улыбается). Полагаю, да. А этот легкомысленно разлегшийся здесь относительно молодой, ха-ха, человек – Гэбриэл Ван Хельсинг.
Вэлма (еще шире раскрывает глаза). Тот самый?!
Дракула. Даже не сомневайся, милая Вэлма. Ну, иди сюда, сядь с нами. (Ван Хельсингу, шепотом.) Что ты там бормотал про непознанные радости отцовства?
Ван Хельсинг (Дракуле, шепотом). Ты сдурел. Или обкурился.
Дракула (обхаживает Вэлму, скромно примостившуюся сбоку). Хочешь косячок?
Ван Хельсинг (взвивается). Нет, точно, сдурел! Отдай косяк! Отдай, говорю! Я молчал, когда ты соблазнял и спаивал разносчицу газет! Когда ты закрутил роман с нашей соседкой, я усиленно притворялся слепым и вдобавок глухим на оба уха! Но я не позволю тебе развращать невинного ребенка! Отдай косяк! Отдай, хуже будет!
Дракула (тоном оскорбленной невинности). Да пожалуйста! (Вэлме, ласково.) Милая Вэлма, а это у тебя первое задание?
Вэлма (смущенно начинает разбирать вторую пистоль). По-чесноку-то если, то... да.
Дракула (мурлычет). У тебя такие чудесные темные глазки... Скажи, а ты не родственница Гэбриэла, случайно?
Вэлма. Случайно, нет. А нарочно... не знаю. У меня в роду кого только не было! А вообще-то я сирота.
Дракула (задушевно). Ах, милая Вэлма, бросай ты свой Орден. Ничего от них хорошего, одни переломы. Вот и Гэбриэл подтвердит.
Вэлма (робко). Но куда же я пойду?
Дракула. А хочешь быть нашей с Гэбриэлом дочкой?
Вэлма (восхищенно). Да вы вообще того, ребята! На всю голову ушибленные!
Дракула (со скромной гордостью). Да, мы такие!
На краю крыши три силуэта в обнимку, нескладно, но дружно поют.
Дракула, Ван Хельсинг и Вэлма. И после смерти нам не обрести покой, ведь мы не дружим, мы не дружим с головой!!!
З А Н А В Е С
