– Я не жду никаких боевых столкновений. Но ты должен их ждать.

Я спускался по лестнице, решив проигнорировать лифт. Разговор с Гесером никак не желал выходить из головы. Раз, два, три, четыре, пять, я иду предателя искать. Кто не спрятался – я не виноват. Будем карать. Раз, два, три...

– Антон!

Игнат подпирал стену у самого выхода, рассеянно прислушиваясь к звукам кровавой драки в районе мониторов. Дежурные опять резались в какую-то сетевую игрушку. По нему было видно, что он прорицает – совсем чуть-чуть, но этого хватает для живейшего участия в качестве зрителя. Вообще-то предвидеть поведение компьютерных персонажей было не слишком просто – хотя бы потому, что это машинные порождения. С другой стороны, в этом наблюдалась математическая логика, что в свою очередь упрощало задачу. Попутно Игнат вертел на пальце ключи с такой скоростью, что они сливались в сверкающее кольцо.

– Ну что, господин Городецкий, – обратился он ко мне, оставляя наблюдательный пост, – все инструкции получили?

Я махнул рукой.

– Какие инструкции? Сидеть, следить, магией не пользоваться. Одним словом – ломать мозги.

– Значит, производственная командировка, – подытожил Игнат. – Прямо сейчас поедешь?

– Не знаю, – ответил я. – Вообще-то, есть свободное время, но дел никаких не осталось. Наверное, поеду.

– А может, ко мне? – предложил Игнат. – Посидим на дорожку, заодно обмоем твое повышение. Ты же у нас из сотрудников сразу выбился в нувориши. Квартира, машина – чем не роскошь?

– Ага, – обрадовался я, – значит, до своей квартиры нам пешком идти не хочется, и мы решили подбить клинья к коллеге по работе?

– О Всевидящий и Всемогущий, как ты прав! – воскликнул Игнат, молитвенно соединяя ладони.

Наслаждаясь мягким ходом машины, я вел BMW по Москве. Игнат с выражением величайшего любопытства на лице таращился в окно. Причем я подозревал, что в это время он освобождает нам трассу. А если к этому приплюсовать и мои скромные усилия, то выходило просто замечательно. Мы даже ухитрились ни разу не застрять в пробке.

Затормозив по указанному адресу, я ласково погладил руль. Хорошая машина.

Между тем Игнат успел выскочить и теперь нависал надо мной, как статуя Командора.

Покинув уютный салон, я предусмотрительно закрыл все двери и выставил сигнализацию. BMW дружелюбно подмигнула мне красным огоньком.

Игнат фыркнул, выражая свое отношение к таким методам защиты от угона. Но я-то прекрасно помнил, что лишний раз светиться мне не стоит.

Светлого мага пришлось догонять.

Не новый, но приятно чистый лифт легко вознес нас наверх. На лестничной площадке стояла удивительно сонная тишина. Игнат несколько секунд возился с ключами, после чего торжественно пригласил меня в «мое скромное жилище».

Машинально сбросив туфли, я проследовал за ним по коридору, с любопытством глядя по сторонам. Обычная квартира, никакой вычурной роскоши или захламленности. Правда, на кухню мы не пошли, а свернули в зал. Главным достоинством зала был потрясающий ковер, в котором утопали ноги. Конечно, не по щиколотку, как это непременно описывают в книгах, но достаточно ощутимо.

– Индивидуальный заказ, – не преминул похвастаться Игнат, заметив мой интерес.

Между тем в коридоре раздалось легкое звяканье, и в дверь вплыла удивительная процессия.

Возглавляла ее знакомая каждому русскому бутылка с прозрачной жидкостью. Вокруг почтенной матроны увивались две рюмки. Следом торопилась баночка, плотно закрученная крышкой. В баночке толпились крохотные огурцы. За ней важно плыла по воздуху колбаса, по пятам нагонял хлеб, и замыкал процессию чопорно вытянувшийся нож.

Я фыркнул, не в состоянии сдержать смех. И избавился от пиджака, окончательно сводя официальность к нулю.

Крестный ход закончился на антикварном столике, который Игнат уже подтащил к низенькому дивану. Недавние летуны плавно приземлились... нет, пристолешнились и чинно расположились в виде круга.

– Вот оно – совершенство бытовой магии, – заявил Игнат, берясь за нож и плотоядно поглядывая на колбасу.

Расчленив закуску на тонкие дольки, Игнат взялся за крышку банки с болгарскими огурчиками. Потом лихо открутил голову недавней покорительнице воздушных морей. Содержимое радостно булькнуло. Мне оставалось только наслаждаться представлением, устроившись на диване. Игнат сноровисто разлил водку по рюмкам и потер руки.

– Мне еще машину вести, – задумчиво сказал я, расстегивая и закатывая рукава.

– Как будто ты не сможешь отвести глаза доблестным стражам, – отмахнулся Игнат, принюхиваясь к огурцам.

– Тогда первый тост за легкое дело? – предложил я.

– Давай, – согласился Игнат.

Рюмки звякнули, содержимое отправилось в наши желудки, и я потянулся было за огурцом, но Игнат меня остановил.

– После первой не закусывают, – сообщил он, наливая еще по одной. – Но между первой и второй...

– Перерывчик небольшой, – подхватил я.

Дальше в дело пошли огурцы, оказавшиеся просто ядерными, и колбаса. Тамада из Игната вышел превосходный, а потом длинные тосты начали превращаться в байки из жизни, ничуть не хуже семеновских. Я поддакивал и поддавал, влезая со своими комментариями. Вспоминались какие-то глупые, но ужасно смешные истории из детства, школы и студенчества.

От богатого событиями дня у меня и так голова шла кругом, а теперь к этому добавился вольный треп, и крыша начала медленно, но верно съезжать. Во мне неожиданно опять обострилось чувство служебного долга, и язык сам собой понес что-то о значимости Дозоров, мировом равновесии, закулисных интригах, проблемах Света и Тьмы...

– Хотя бы ненадолго мы можем оставить эти разговоры? – неожиданно оборвал меня Игнат. – Устал я от постоянной мозголомки. Ферштейн?

Я споткнулся посередине фразы, опомнившись. И в самом деле, что это я как заведенный все талдычу одно и то же? У меня есть поставленная задача, выполнением которой я займусь в ближайшее время. Тогда можно будет поломать голову в поисках истины, которая, как у агента Малдера, всегда где-то рядом. И наша истина тоже всегда скрыта за тысячей пологов из полуправды, и никто не знает, сколько их на самом деле. Разве что Гесер...

Игнат напомнил о себе деликатным покашливанием. Встряхнув головой, я окончательно пришел в чувство. Решительно отмел мысли о Темных, Светлых, Инквизиции и всех остальных оптом. С легкой ноткой виноватости отодвинул воспоминания о Светлане. Иногда даже влюбленным необходимо побыть в отдалении друг от друга. А если я буду продолжать погружаться в размышления, то рискую выставиться клиническим идиотом. По-моему, Игнат и так уже косится на меня с сочувствием. Думает, завис Антон Городецкий, едва его от базовой программы отвлекли.

– Согласен. Предлагаю все забыть, – предложил я.

Игнат крякнул и по-братски разделил остатки, плескавшиеся на дне бутылки.

– Ну, – с какой-то неуловимой киношностью произнес он, – за разговоры!

Расправившись с рюмкой, я соорудил себе настоящий бутерброд и впился в него, как голодный вампир.

Опять!

– Ты чего живешь один? – сквозь бутерброд попробовал я перевести беседу в другое русло.

Игнат неопределенно хмыкнул и пожал плечами. Впрочем, я этому не удивился. Действительно, зачем ему какие-то привязанности, если он может получить кого только захочет? Это только мы, простые смертные... нет, простые маги – только мы постоянно мучаемся, с наслаждением мазохиста придумывая себе любовь, ревность и тысячи других понятий.

– ...удобнее, – закончил какую-то фразу Игнат.

– Что? Извини, задумался.

– Я могу спать с тем, с кем захочу, – терпеливо пояснил Игнат.

– Даже со мной? – не удержался я от шпильки.

– Даже с тобой, – усмехнулся Игнат. – А ты что, считаешь себя недостойным?

– Ты же вроде как инкуб, – смутившись, пробормотал я.

– Инкуб, суккуб, – пожал плечами Игнат, никак не отреагировав на «темное» прозвище. – Это не принципиально. Пора бы знать, что различие между полами не является препятствием.

Любой Иной – Темный ли, Светлый ли – первым делом стремится перепробовать все радости жизни. Конечно, каждый делает это в рамках собственного понятия о допустимом. Например, Темные предпочитают роскошные отели, дорогие рестораны, казино. Наверное, и секс они предпочитают такой же экзотический. Мы другие. Ни один Светлый не будет удовлетворять собственную плотскую фантазию за счет использования других людей таким образом. Конечно, на всякого садиста найдется свой мазохист, но это так... неправильно. Мы просто не можем. Это идет вразрез с той моралью, которую мы столь тщательно культивируем. К тому же, у меня есть Светлана... Да, Светлана, с которой Игнат когда-то тоже... Неприятное воспоминание кольнуло иголочкой. Видимо, то... происшествие тоже было заранее спланировано Пресветлым Гесером. Помочь будущей Великой сбросить напряжение, выделив для этого дела привлекательного сотрудника, – чем не благородство? Одним словом – позаботился. Только я этого не оценил, пусть и был тогда неправ.

– Светлана, – неохотно произнес я.

– Что? – совершенно естественно удивился Игнат.

– Тогда вы были вместе... На даче у Тигренка.

– Ревнуешь? – Игнат поднял бровь. – Ну ты даешь. Я ей помогал. С ее собственного согласия, между прочим. Она взрослая женщина, разведенная... То есть была разведенная, – поправился он.

– Вот именно была. Сейчас я ее законный муж и собираюсь оставаться таковым еще долго, – неизвестно зачем ляпнул я, как будто Игнат посягал на наше супружеское счастье.

В голове тут же заклубились неоформленные сомнения. Почему шеф не настаивал на немедленном отправлении к месту прописки? Почему Игнат торчал внизу, как будто только и ждал меня? Не может быть, чтобы ему настолько требовалась машина. Даже начинающий Иной может остановить на улице подходящее средство передвижения. К тому же, Игнат явно никуда не торопился, раз пригласил меня в гости. Зачем? Неожиданно решил подружиться? Может быть, он предвидел, что я встану на скользкую дорожку личных отношений? Мы ведь даже не на кухне сидим, как обычные мужики, а в зале! Подозрения заметались с утроенной силой и наконец выстроились в одно целое, как кусочки мозаики. Я почувствовал, как во мне закипает пока что глухое недовольство.

– Может быть, Гесер тебя и ко мне отправил? – сделал я неожиданный выпад. – Помочь, а? Жена далеко, штатный сотрудник нервничает, а тут появляется славный парень Игнат и все улаживает? Может быть, славный парень Игнат поможет Городецкому, как когда-то Великой Волшебнице?

– Придурок, – равнодушно сообщил Игнат в ответ на мою пламенную речь.

Мне стало стыдно. Ну почему я в каждом вижу врага? Откуда эта подозрительность? Хотя в свете плетущихся вокруг интриг она очень даже оправдана. Но Игната я, кажется, обидел. Черт побери, а может, именно на это Гесер и рассчитывал? Я опять зашел в тупик. И снова почувствовал себя пешкой. Пусть не самой слабой, имеющей право на самостоятельное трепыхание, но все-таки пешкой.

– Игнат, я действительно придурок, – произнес я куда-то в пространство над головой мага.

Он неопределенно промычал что-то, с равным успехом могущее обозначать «да» или «нет». Я поерзал на месте, переведя взор на опустевшие рюмки и почти приконченные огурцы. Что дальше, Пресветлый? Это тоже запланировано? Или все это плод моего издерганного воображения? Окончательно и бесповоротно запутавшись, я решил пойти ва-банк.

– Считай, что я согласен.

Произнеся эту фразу, я отрезал все пути к отступлению, и оставалось только ждать ответа. В зависимости от того, каким он будет, сложится моя... э-э-э, судьба в ближайшем будущем.

– Это жертва в знак раскаяния?

Игнат даже не уточнял, о чем идет речь. И так было понятно.

– Нет, обычный интерес, – вывернулся я. – Неужели все через это проходят?

– В основном, да. Кроме закоренелых консерваторов. Хотя, стоило бы им родиться в Риме или Греции... – он многозначительно не договорил.

– Ну да, понятно, – задумчиво произнес я и чуть ли не подскочил на месте от вспыхнувшей крамольной мысли: – Неужели и Гесер – тоже?

– А вот это ты спросишь у него сам, – сделал страшные глаза Игнат, – если не побоишься.

М-да, действительно. Такое впечатление, что Игнат в этом вопросе непревзойденный специалист и Гесер сам обращался к нему за консультациями. Смешно!

– По-моему, я действительно передумал, – сказал я.

– Решил вкусить всех прелестей жизни? – усмехнулся Игнат, угадав или прочитав мои мысли.

Я только кивнул, внутренне ежась. Как будто предстояло искупаться в ледяной проруби.

– Тогда прошу вас, – он на секунду задумался, – на ковер. Располагайся.

– А камина с медвежьей шкурой перед ним у тебя нет? – с ехидцей спросил я.

Игнат уже переместился на пол и теперь выразительно развел руками. Мол, не учли, коллега, постараемся исправить. И выразительно кивнул на мой полуразвязанный галстук, предлагая избавиться от него вкупе со всем остальным.

Как-то неловко было вылезать из нового костюма, с которым я успел сжиться. Но я честно попытался это сделать. И если галстук с рубашкой дались мне без труда, то на брючном ремне я безнадежно застрял.

– Давай помогу? – предложил Игнат, уже толкая меня в грудь и берясь за непокорный ремень. Подавив желание рявкнуть что-нибудь вроде «Не тронь святое!», я запоздало порадовался, что утром вдосталь повертелся в душе, а бутики и салоны все как один оборудованы кондиционерами. И вообще, сегодня я был на редкость свеж и бодр. Подозрения опять стали закрадываться в душу, но Игнат не оставил времени на раздумья, буквально вытряхнув меня из остатков одежды. Потом отошел в сторону и полюбовался на содеянное.

– А ты ничего так. Красивый, – вынес он оценку.

Я развалился на ковре, готовясь идти до победного конца. Ну вот, уже двусмысленность получилась. Я прочистил горло.

– Сам-то собираешься раздеваться? – нагло поинтересовался я у Игната.

Он не ответил, заменив слова делом. В отличие от меня, он не беспокоился о сохранности дорогого костюма, поэтому одежда полетела в разные стороны. Игнат картинно замер в позе Аполлона, позволяя мне откровенно пялиться на него. Да, не зря он носил оба своих прозвища. Красивый, как... как инкуб. И суккуб заодно – для полного счастья. Глубоко во мне пискнул комплекс неполноценности, но я его жестоко задушил. Как говорят – с лица не воду пить. Хотя я от такого не отказался бы...

Тем временем Игнат поддел пальцем ноги снятый с меня носок, который, видимо, оскорблял его эстетические чувства, и отбросил провинившегося в сторону. Опустился на ковер. Бесцеремонно растолкал мои ноги и устроился между ними – вплотную ко мне. Черт побери, мне предлагают все на блюдечке с голубой каемочкой – символично, – а я вообще ничего не чувствую! Кроме легкого интереса. Но этого совершенно недостаточно или я непроходимо туп в интимном плане.

– Игнат, не получается, – виновато улыбнулся я. – Сам видишь.

– У тебя парочка комплексов осталась, – совершенно спокойно пояснил Игнат. – Тебе просто неловко. Давай я проведу вмешательство? Совсем крошечное, седьмой уровень, не больше. Будет легче, – он хмыкнул, – воспринимать происходящее.

– Ты ко всем применяешь это крошечное вмешательство? – воспротивился я, отталкивая указующий палец, уже коснувшийся моего лба.

Мне претила сама мысль о том, чтобы оказаться в положении одурманенной дурочки. То есть, дурачка, конечно.

– Поверь, Антон, обычно мне хватает только личного обаяния, – нескромно ответил Игнат и неожиданно ослепительно улыбнулся.

Эффект от этой улыбки был настолько неожиданным, что я глупо заморгал. Невыносимо захотелось улыбнуться в ответ и довериться этому замечательному парню, который наверняка сделает как лучше, словно заколдует... Меня опять встряхнуло – в который раз за это короткое время.

– Игнат, ты ловкий подлец, – пробормотал я, избавляясь от морока.

И начал проверять себя на упомянутое крошечное вмешательство. Ни следа. Чисто сработал, Светлый маг, на одном обаянии. Как и говорил.

– Улыбнись еще раз, – попросил я.

Игнат улыбнулся. Так же ослепительно, даже еще сильнее, если это возможно. Я прикрыл глаза, чтобы не видеть почти непереносимый блеск. Почти чистый Свет... Свет ушел, но тепло осталось. Я, кажется, стал понимать, как работают такие Иные со своими жертвами. Однако жертвой я себя не ощущал. Со стопроцентной уверенностью я мог сказать, что никто не ощущал себя жертвой в обществе подобных Игнату. Я просто хотел его. Очень сильно.

– Хороший Антошка, – пробилось сквозь расслабляющую завесу воркование.

Я согласно угукнул, предоставляя ему полную свободу действий. Ну не представлял я, что надо делать. У него были удивительно теплые и нежные пальцы. Я почти не ощущал дискомфорта. В общем, это было очень приятно. Игнат дождался, когда я начал елозить пятками по ковру, и только тогда перестал дразнить меня.

– Терпи казак, атаманом будешь, – так же проворковал он, заставляя меня согнуть ноги еще сильнее.

Даже самые светлые целительницы не умеют лечить зубы безболезненно...

– Игнат! – не выдержал я, в конце концов. – Осторожнее, мать твою! Не сваи забиваешь!

– Ох, извини, – наверное, заметив, как мои пальцы сжимают длинный ворс ковра, он смутился. – Ты слишком зажатый. Так лучше?

Его ладони легли мне на живот. Никакой магии – просто тепло человеческих ладоней, – и закаменевший пласт мышц начал расслабляться. Игнат неподвижно замер, прикрыв глаза. Конечно, ему опыта не занимать, он может позволить себе притормозить. Но я уже начал ощущать некоторую нелепость происходящего. Создавалась устойчивая иллюзия нахождения на приеме у врача. Но я же не за этим здесь валяюсь! Я пошевелился, внутренне ожидая нового приступа дискомфорта. Игнат тут же поднял веки и цепко глянул на меня.

– Живой?

– Нет, сдохший, – неуклюже пошутил я, пытаясь разрядить напряжение. – И это все?

– Ни в коем случае! – опять сверкнул улыбкой Игнат. – Мы только начинаем.

Оказалось, что это тоже совсем неплохо. Испарился страх быть порванным. Я не препятствовал Игнату, сосредоточенно прислушиваясь к себе. Что я искал? Не знаю. Возможно, какого-то откровения. К моему удивлению, откровение обнаружилось. Я дернулся, и Игнат сразу заметил это. Лениво улыбнулся – как объевшийся кот, – и чуть-чуть изменил местоположение. Теперь я вздрагивал каждый раз, а мое терпение истончалось с невероятной скоростью. Игнат вел себя как музыкант, настраивающий любимый инструмент. И я терпел, стискивая зубы. Потому что во мне оставалась гордость, которая нашептывала на ухо. Она шептала, что надо держаться, что я не зеленый подросток. Ее шепот помогал мне какое-то время, но когда Игнат пустил в ход руки, гордость испарилась. Терпение тоже.

С-сволочь... что же ты со мной делаешь! Я почти извивался на проклятом ковре, неуклюже пытаясь двигаться вместе с Игнатом. Он решительно оборвал эти попытки, окончательно придавив меня своим весом. Ох, мама дорогая... И мне было больно? Кому? Мне? Не может быть! Это не может быть больно... Кажется, я брежу.

Наверное, ворс ковра под нами уже мокрый и сплющенный, как примятая трава. Наверное, от моих пальцев останутся неизгладимые следы. Наверное, сейчас мне будет конец во всех смыслах. Я поймал себя на том, что дышу с хрипом, грызя собственные пальцы и чуть ли не истекая слюной. При этом мне совершенно не было стыдно. Если бы кто-нибудь попробовал помешать нам, я бы просто убил его. Даже если это будет сам Пресветлый. К черту Пресветлого! Ох, не могу больше... Я замотал головой в попытке отдалить неизбежное. Разумеется, ничего не получилось. Едва я успел глотнуть воздуха, как на меня накатило. Раньше ничего подобного со мной не случалось. Меня буквально трясло, заставляя напрягаться всем телом. Такого просто не бывает! Кажется, я сейчас сдохну... Лишь бы пальцы не откусить, а тоо-оо...

На пару секунд я действительно отключился. Но только на пару. Открыв глаза, я обнаружил Игната там же. В интересном месте. Ему некуда торопиться... стоп, кажется, об этом я уже думал. Я окончательно поплыл, безвольно раскинув руки. Цвета окружающего мира начали блекнуть. От переутомления? Нет. Похоже, как раз сейчас начал срабатывать тот самый «механизм», из-за которого люди так боялись Иных особого рода. Мы проваливались в Сумрак. Недалеко, на первый уровень, но обычному человеку этого хватит, чтобы за считанные минуты потерять сознание и огромное количество жизненной энергии. Только мне это не помеха, даже не холодно, потому что Игнат сверху – умудряется отдавать свое тепло. А он старался – двигался так, что мог бы работать генератором электроэнергии. Не будь я настолько расслаблен, обязательно посмеялся бы над возникшей ассоциацией. Однако вскоре мне стало не до ассоциаций.

Игнат резко дернулся в последний раз и замер, немилосердно запустив чуть длинноватые ногти прямо мне в кожу. А я... я понял, что могла бы рассказать о себе любая взрывчатка в момент взрыва. Чудовищный жар. Такой, что пот хлынул, как обычная вода. Игнат с хрипом втянул холодный воздух. Мозги у меня почти вскипели, и я изо всех сил рванулся обратно, буквально вынося Игната на себе.

Мы вынырнули в обычный мир, задыхаясь и одновременно вздрагивая. Я еле-еле поднял руку и провел тыльной стороной кисти по лбу, смахивая пот. Волосы на голове, несмотря на почти полное их отсутствие, были мокрыми. Из-за навалившегося сверху груза дышать было тяжеловато. Я невежливо ткнул его под ребро.

– Живой? – односложно поинтересовался Игнат, поднимая голову.

– Нет, сдохший, – точно так же, как в прошлый раз, ответил я и улыбнулся.

– Ну вот и ладненько, – вернул он улыбку, приподнимаясь на руках.

Я поморщился, когда он высвобождался, и машинально положил руку на живот.

– Не волнуйся, участь девицы, соблазненной коварным демоном, тебе не грозит, – сострил Игнат, перекатываясь на спину и отодвигаясь в сторону.

Я двинулся следом, потому что ковер действительно теперь был далеко не сухой. Заложив руки за голову, я бездумно смотрел в сияющий белизной потолок и был благодарен Игнату за то, что он молчит. Мне нужно было время, чтобы переварить случившееся. Однако вместо переваривания я неожиданно почувствовал, что засыпаю. Холодивший кожу пот испарился, внутри все еще слабо тлели угольки недавнего пожара, а сон накатывал неодолимо. Поняв, что долго не продержусь, я в срочном порядке решил отвлечься. Для начала провел ладонью над животом, избавляясь от следов преступления. Потом в очередной раз откашлялся.

– И что я теперь буду делать?

Вопрос прозвучал риторически, поэтому я даже вздрогнул, когда Игнат ответил.

– Я займусь прорицанием, – лениво сказал он. – Ты будешь жить в этой, как ее...

– «Ассоли», – с удовольствием подсказал я.

– Да. Жить в роскошной квартире, – уголком глаза я заметил, что Игнат мельком улыбнулся, – искать предателя и регулярно звонить Светлане. Дочке как-нибудь привет передавай. Хорошая она у тебя.

– М-м... обязательно, – пробормотал я, чувствуя, что все-таки неумолимо засыпаю.

Игнат фыркнул и ощутимо ткнул меня в бок. Я с трудом разлепил веки, силясь понять, чего он от меня хочет.

– Машина внизу. Тебя ждут великие дела, – напомнил мучитель.

Я преувеличенно громко застонал и сел с грацией инвалида, поморщившись при этом. Все-таки ничего не проходит даром. Душераздирающе зевнув, я взялся за аккуратно сложенную стопочкой одежду. И когда это я ухитрился все сложить? Не помню такого. Двигаться было настолько лень, что облачение в костюм заняло минут пятнадцать. Хотя бы потому, что одевался я сидя, упорно не желая вставать. Игнат хихикал у меня за спиной и давал вредные советы. Кажется, я окончательно утвердился в качестве мишени для его незатейливых шуточек. На завязывании галстука я сдался и откинулся на спину. Наверное, это выглядело смешно: мужчина в дорогом костюме, перекошенном галстуке – как будто собрался повеситься, но на полпути передумал – и босиком.

– Нельзя останавливаться на достигнутом, – поучительно заметил Игнат, вальяжно закинув ногу на ногу.

– Это слишком сложный узел, – ответил я, не двигаясь с места.

Игнат крякнул, сел, скрестив ноги, и взялся за злополучный галстук. Почему-то сложный узел с легкостью завязался под его пальцами. Мне даже стало немного завидно. Надо будет потренироваться, когда перееду на новое место жительства.

Маг первым поднялся на ноги, подавая мне пример, и с хрустом потянулся. Я тоже поднялся, упорно отводя взгляд. Почему-то мне было неудобно пялиться на него, хотя после всего случившегося здесь...

– Ты теперь так и будешь прятаться от меня по темным углам? – снова угадал мои мысли Игнат.

– Как минимум три раза в неделю, – отпарировал я.

Игнат захохотал, промахнувшись мимо штанины джинсов, в которые собирался влезть. Попрыгав по комнате на одной ноге, он наконец справился с этим трудоемким делом.

– Я бы предложил тебе выпить на дорожку, – сказал он, идя к двери, – но тебя уже ждут.

– Кто? – немедленно заинтересовался я, торопливо надевая носки.

– Там увидишь.

Судя по голосу, Игнат загадочно усмехнулся. Я почти видел эту усмешку.

Догнав его в коридоре, я вырвался вперед и классически впрыгнул в собственную обувь. Маг снова улыбнулся, копаясь с дверью. Щелкнул замок, и меня вежливо пропустили вперед. Я вышел на такую же тихую, как и прежде, лестничную площадку. Почему-то мне казалось, что там стоит толпа любопытных соседей, вооруженных подглядывающими и записывающими устройствами. Никого не было, и я торопливо нажал кнопку вызова лифта. Чтобы не передумать и не вернуться еще на пару часиков. Потом повернулся к Игнату. Он привалился плечом к косяку, засунув большие пальцы за пояс джинсов. И даже не думал сделать чего-нибудь из разряда так называемых телячьих нежностей. Просто провожал гостя. Возможно, более близкого, чем просто друг.

– Ну, я пойду? – глупо спросил я.

– Заходи, гостем будешь, – подмигнул Игнат и протянул руку.

Лифт заскрежетал, остановившись на нашем этаже. С лязгом раздвинулись дверцы.

– Всенепременно, – напыщенно сказал я, пожимая протянутую руку. – Увидимся.

И шагнул в нутро лифта.