«Бред. Ежи не умеют хихикать. К тому же им просто нечем хихикать! И, насколько я помню, они не летают... По крайней мере, информация о летающих шестиглазых ежах в ФБР ни разу не поступала».

Малдер сидел в сугробе и хлопал глазами. А что еще прикажете делать человеку, на плечо которого только что спикировал гнусно хихикающий, похожий на ежа игольчатый комок? Ноги не слушались и расползались в разные стороны, в мозги кто-то вставил ватный тампон и слегка повернул его по часовой стрелке. Мысли немедленно стекли внутрь тампона и расплылись противной желтой лужицей.

И хорошо, если б только мысли, подумал Малдер.

Странная тварь, летая на уровне его носа, так и норовила задеть его мягкими, совершенно не колючими иголочками, да при этом еще и умудрялась фамильярно подмигивать всеми шестью глазками, синими и светящимися, как светодиоды. Голосок у «ежа» был писклявый и какой-то механический, и Малдер некстати вспомнил Вжика из дурацкого детского мультсериала.

«А что, если перелетающие дорогу черные ежи приносят несчастье?»

– Не приносят, – пискляво заявил еж, как будто подслушал мысли агента. – Это только черные кэты приносят, у которых блохи на хвостах. А я не черный кэт. Я – бляка.

– Что?!!!!

– Типа вашей оценки! Экзаменационная бляка, уяснил, граунд?

– Кто?!!!!

– Конь в пальто! Все, полетели – некогда мне тут с тобой бла-бла разводить – это тебе не ФБР! Я тебе уже сделал три раза хыть, потому что у тебя три буквы на спине. Экзамен начнется через три чморянских светодырки, а я тут с тобой время теряю! Чего расселся в снегу? Мячики отсыреют, к боттому примерзнут... Вот транспорт наш стоит, видал?

На засыпанной снегом поляне, как рождественская елка, стояла летающая тарелка и весело мигала яркими разноцветными огоньками. Это было последнее, что увидел остолбеневший Малдер. В следующий момент его оторвало от земли и с бульканьем всосало внутрь НЛО, как масло в клизму.

* * *

– Психосоматическая реакция живого граунда-самца на механические мозговые возбуждения может быть представлена широким физиологическим спектром оральных и ментальных флэш-бульков, – бойко шпарил длинный пупырчатый хмырь зеленого цвета, похожий на помесь кальмара-переростка с малосольным огурцом. Его голос механическим жужжанием ввинчивался в уши Малдеру, как будто в барабанную перепонку ему вставили микрофен для просушки мозгов. Агент с трудом разлепил тяжелые, словно песком засыпанные веки. Он лежал на возвышении, похожем на университетскую кафедру или демонстрационный стол, в своей фирменной куртке с надписью ФБР на спине и в зимних ботинках. К его запястьям и щиколоткам были подсоединены многочисленные проводочки и датчики.

– Представленный граунд при попытке контакта впал в стоппинг и депрессивный майнд-раш, обнаружив все характерные признаки предменструального синдрома, – по-английски прожужжал огурец, жестикулируя щупальцами.

Агент, стараясь не шевелиться, медленно отсканировал глазами помещение. За невысоким столом, важно похрустывая зелеными, словно накрахмаленными манишками-пупырышками, сидели восемь или девять представительных огурцов, чинно сложив клешни на шишковатой груди. Рядом с ними шустро подскакивали и подмигивали многочисленные бляки. При упоминании ПМСа к выступавшему «студенту», хихикая, подлетела бляка и, подмигнув тремя левыми глазками трем своим же правым, уселась на крупной шишке, украшавшей длинное тело «огурца».

«Это, наверное, его голова», – догадался Малдер. Остальные огурцы, рассевшиеся по другую сторону большого светящегося зала, внезапно хором заверещали и стали подскакивать на щупальцах-пружинках, возбужденно жужжа и размахивая клешнями-антеннами.

– Это граунд-самец, – строго заметил из-за экзаменационного стола «профессор», пожилой коричневатый цуккини. – У самцов не бывает месячных.

– Хыть, хыть! – выкрикивали молодые огурцы, подскакивая и размахивая клешнями. – Да за такое можно сразу две бляки ставить!

«Профессор» постучал клешней об стол, требуя внимания.

– Продолжайте. Будьте внимательней. И просьба подробней остановиться на вау-рекциях данного граунда, которому только вчера исполнилось ровно тридцать пять земных светодырок.

– Happy birthday to you! Happy birthday to you! Happy birthday, agent Mulder – happy birthday to you!!! – надрывался писклявый хор малосольных клешнявых стажеров.

Малдеру хотелось вскочить и заорать дурниной на весь зал:

– А не пошли бы вы все с вашими поздравлениями и идиотскими умозаключениями!!!

А вдруг они меня съедят?!! Вот ведь аборигены съели Кука... А за что? Хрен бы их маму знал...

А еще интересно, кто такие граунды...

Словно услышав его мысли, на его плечо тут же вспорхнула кокетливая мохнатая бляка и развязно подмигнула.

– Граунды – это вы все, которые на Земле живут. Мы вот – чмоки. Прилетели с планеты Чмо. Это соседняя галактика. Чмоки не едят граундов. Граунды примитивны, потому что размножаются с помощью пумса. Чмоки тут стажируются. Мы вас видим, а вы нас – нет. Одно слово – граунды!

Малдера начало безмерно раздражать назойливое чириканье бляк и жужжание чмоков. Он никак не мог понять, какого хрена он тут маринуется в летающей консервной банке с двоечниками-огурцами и чего они от него хотят.

А что такое пумс?!! Мы, земляне, размножаемся пу... чем, простите?

Чмоки тем временем подобрались поближе к агенту, разглядывая его с интересом юных натуралистов, пришедших на экскурсию в музей естествознания.

– Пусть он разденется, – ворчливо потребовал профессор-цуккини. – За вау-реакции вы можете заработать дополнительную бляку.

Малдер хотел было возмутиться, но его тело внезапно стало розовым, теплым и послушным, как будто он солнечным воскресным утром валялся под мягким ватным одеялом, а рядом кто-то, например, агент Скалли, уютно пыхтел и грел бок. Молодой огурец протянул к нему ярко-зеленые щупальца и ловко стащил с него всю одежду, нахально щекотнув ему бочок. Возмущаться ему уже не хотелось, наоборот – все эти патиссоны-натуралисты показались ему такими славными и любознательными зелененькими милашками-квакушками, что он уже готов был начать подсказывать двоечникам, получившим две бляки.

– Расскажите нам подробно о физиологии гедонистических вау-реакций, – проскрипел престарелый препод, похожий на тыкву с торчащими наружу семечками. – Включите линзовидный глазырчатый оргазмоуловитель, подсоедините щуп.

– Принести пумс? – осведомился отличник, ловко шурша клешнями по тонким и толстым проводам, проводочкам и шнурикам. Одни выходы он закрепил у самого экрана, другие, как липучки, приклеил к голым ягодицам агента.

Волосы на руках Малдера встали дыбом, нос предательски захлюпал. Он хотел было вытереть нос рукой – за неимением платка, но бляка опеределила его и аккуратно вытянула из носа подступившие сопли чем-то вроде плазменной клизмы. Он ощутил себя маленьким, от силы четырехлетним мальчишкой, которого бросили одного в темном лесу на растерзание диким зверям.

Страшно захотелось писать. Под агентом растеклась желтая лужица. Фокс всхлипнул, растирая кулачками глаза и оглянулся в поисках соски.

– К маме хочу, – пискнул он тоненьким детским голоском. – К мамочке... хочу к маме, сейча-а-ас же!

Взоры чмоков были прикованы к огромному, в размер экрана, изображению женской груди с крупными розовыми сосками. Груди поднимались и опускались, поддерживаемые тонкими пальцами с длинными красными ногтями, невидимая Мерилин Монро постанывала, проводя по напрягшимся соскам кончиками пальцев.

– Хыть, хыть! – возбужденно запрыгали чмоки. – Вау! Вау, агент Малдер! Хыть-хыть!

– Агу-агу, – пролепетал Малдер, причмокивая и пуская слюни. Он был очень, очень голоден, а вожделенная еда содержалась в этой нарисованной груди. – Гули-гули...

– Немедленно прекратить опыт! – заорал коричневый профессор-цуккини. – Садитесь! Две бляки! Вы перепутали вау-реакции! Он должен был продемонстрировать нам чувство собственного достоинства! Кто мне скажет, что такое у граундов-самцов – чувство собственного достоинства?

– Э... эрекция, – предположил юный огурец, наглядно изображая клешней вставший отросток.

– Что вызывает у самцов эрекцию?

– Пумс...

Две бляки, паскудно хихикая, спикировали на шишковатую голову огурца-недоучки.

– Не пумс, идиот! Сколько раз повторять – пе-нис, пе-нис! Что такое пенис, кто мне ответит?

Студенты переглянулись. Кое-кто задумчиво почесал клешней пупырышек.

– Э-э-э... Ну, пенис играет самую важную роль в жизни граунда... Сам граунд – наименее ценная часть пениса... граунд не умеет сам выделять жидкость без участия пениса...

Чмоки неистовствовали. Жужжание и возбужденный писк наполнил зал. «Хыть-хыть! Хыть-хыть!» – радостно вопили огурцы, пружинисто подскакивая на клешнях-антеннках. Пять крупных волосатых бляк почтительно склонились перед оратором.

– Частицы жидкости, выделенной пенисом в тело самки граунда, в скором времени начинают бегать и разговаривать...

– Сядьте! Достаточно. Но вид грушевидных отростков у самки не вызвал у испытуемого необходимой вау-реакции!

Малдер медленно приходил в себя. Желание сосать соску постепенно проходило.

– А у вас...есть самки? – спросил он у стоящего рядом огурца. Тот удовлетворенно кивнул и показал головой-шишкой на сомнительную картинку, висевшую в дальнем углу. Предметы на картинке непристойно задвигались, и Фокс с ужасом уставился на чмоку-самку, отдаленно напоминающую ярко-желтый лимон с дыркой, в которую зеленый малосольный кальмар с громким жужжанием запихивал отростки – сначала один, потом другой, а потом и все вместе.

– Порнография, – сморщился Фокс. – У меня в офисе висит постер I Want to Believe. А это – что? Как это назвать?

– ...Перед вами – латентный очкопумс, – тем временем вещал мудрый коричневый цуккини. – И я докажу вам это! Вы, не способные отличить граунда-очкопумса от граунда-вагинальца, что вы вообще знаете о граундах? Проведем опыт.

Подтянутое и хорошо тренированное тело Малдера как будто гладили невидимые, но ласковые и умелые лапки. Чмоки-невидимки быстро сделали ему эротический массаж всех органов, в том числе и внутренних. Агент почувствовал приятное возбуждение. В животе чуть покалывало, член напрягся.

На экране внезапно появился его непосредственный начальник, Скиннер. Он улыбался и неторопливо раздевался, повиливая ягодицами. «Какое у него накачанное тело, – подумал Фокс. – А какой загар!...где это он успел так загореть, интересно?..»

– Внесите демонстрационный пумс!

Четверо чмоков торжественно внесли в зал огромный, в полметра длиной и сантиметров тридцати в диаметре, абсолютно живой, в полной боевой готовности земной мужской член. На экране Скиннер гладил себя по груди, бедрам, медленно и эротично проливал на плоский живот вишневый сироп и то и дело совал руку себе в промежность.

Малдер застонал. Чмоки быстро перевернули Малдера на живот и поставили на коленки. На экране он сам – агент Фокс Малдер и его начальник – занимались сексом на столе в кабинете Скиннера.

– Пумс, пумс! – заверещали чмоки, подпрыгивая. – Хыть!

– Хыть-хыть! – вторили им бляки.

– О-о-о-о-о!!! – застонал агент, чувствуя, как внутри него пульсирует пумс, эластично уменьшившийся до размеров нормального члена и подходивший к его анальному отверстию, как палец к перчатке.

– Следующий граунд! – заорал цуккини. – Быстрее!

– О-о-о-о-о! – забился в оргазме Малдер, увидев на экране красавца Крайчека, делающего ему минет. Крайчек, впившись ногтями в его раздвинутые ляжки, яростно лизал его яички и промежность, сверкающую от смазки, как шарик на новогодней елке.

– Переключите тумблер пумсофрикционного ускорителя ! Дайте на экран граунда-смоукера!

В кромешном сигаретном дыму на экране плавали взмокшие тела Курильщика и Малдера. Курильщик в черных кожаных стрингах, не выпуская изо рта дымящуюся сигарету, нахлестывал агента семихвостой плеткой, смачно матерясь сквозь зубы. Малдер, ощущая в заднем проходе горячую пульсацию пумса, взвыл и задергался быстрее, в такт воплям и подпрыгиваниям чмоков.

– Хыть-хыть! – вопили огурцы, страстно хватая друг друга клешнями. Они терлись друг об друга клешнями и пупырышками, ежи-бляки смущенно хихикали и волновались, летая из угла в угол, пумс метался в заднем проходе Малдера, и непрерывные стоны агента влились в общий хор инопланетной любви, воплотившей в себе самые несбыточные мечты о контакте с внеземлянами.

– I WANT TO BELIEVE! – выкрикнул он прямо в раздутый зеленый пупырь, щипавший его клешнями за попу.

– Стоять! Ни с места! ФБР!

В зале раздался визг ужаса, бляки упали на пол и остались лежать в глубоком обмороке, судорожно подергивая иголками. Перепуганные насмерть огурцы повскакали с мест, их пупырышки вздулись и взмокли от пота. Профессор-цуккини схватился клешней за хрустнувший пупырь и сдавленно пискнул:

– Хыть!

Остальные рефлекторно подпрыгнули.

– Самка граунда с тремя буквами на куртке! Три раза хыть!

Дана Скалли, сжимая в руке «магнум» 45-го калибра, не сводила глаз с экрана. На экране агент Малдер, оседлав энергично мастурбирующего начальника, делал минет стоящему над ним на коленях Курильщику, которого при этом имел пристроившийся сзади агент Крайчек. Агент Скалли подлетела к Малдеру и влепила ему звонкую пощечину. Немедленно превратившийся в огромное зеркало экран наплывом показал щеку Малдера, на которой фосфоресцировал зеленоватый след от удара.

– О-о-о-о! Хыть-хыть! – с интересом зажужжали чмоки, глядя на разгневанную рыжую бестию с «магнумом» в руках.

– Это за что же? – возмутился Малдер. Он на лету поймал пролетавшую мимо бляку и прикрыл ею причинное место. Бляка завизжала и попыталась вырваться. Не получилось.

– Вы мешаете ходу экзамена! – заверещал профессор цуккини. – Немедленно покиньте учебный центр!

– Как ты мог? – прохрипела Скалли. – Как ты посмел...

– Это не я! – заорал Малдер. – Это все они! Чмоки!

– Какие чмоки? – рыдала Скалли. – Гнусный пидор! Ненавижу тебя! Нена...

Где-то рядом пронзительно зазвенел телефонный звонок.

– Алло?.. – сонный Малдер первые несколько секунд не мог понять, чего от него хочет трубка, вещающая голосом Скиннера. Потом он вслушался.

– ...будет весьма интересно именно вам. В лесу под Колорадо-Спрингс села летающая тарелка...

– Похожая на рождественскую елку? – осведомился Малдер.

– Откуда вам это известно?!!

– Уже еду, – коротко бросил Малдер, украдкой глянув на себя в зеркало.

На щеке зловеще светился зеленым след от пощечины. Фокс вздрогнул.

На сползшей простыне сладко посапывал голый Крайчек.

– Да, чуть не забыл, – голос Скиннера стал извиняющимся и почти ласковым. – С днем рождения, агент Малдер! Надеюсь, вы вчера хорошо отпраздновали?..