Он знал, что это неправильно, знал это всегда... Но Канон ничего не мог поделать с собой. Всю свою жизнь он принадлежал к элите. Общество воздвигло его на пьедестал, убедило в том, что он совершенен. А вы же знаете – если повторять утверждение достаточно долго, оно начнет казаться правдой.

Но все изменилось в тот вечер, когда мимо прошел он, с ног до головы в коже и в татуировках – словно ходячая реклама всего того, чего у Канона никогда не было, того, чего ему так не хватало, хотя до нынешнего момента он и не подозревал об этом.

Запретный плод, о котором предупреждала мама. Фанон.

...Это была ночь грехопадения. Канон познал то, что раньше не мог и вообразить. Он все еще чувствовал боль от врезающихся в запястье веревок, металлический холодок поцелуя – от колечка в проколотом языке Фанона, медленный жар – от проталкивающегося в его тело Фанона и блаженство-боль, поглотившее все остальные чувства.

Но с той ночи Канон не видел Фанона – а ведь прошла уже неделя! По правде говоря, он не думал, что когда-нибудь еще увидит своего мимолетного любовника. Фанон добился своего, взял то, что ему было нужно, и оставил его разбираться с последствиями.

Канон и думать не смел о том, чтобы вернуться домой. С первого взгляда любой поймет, что с ним. Фанон исказил его. И ему больше никогда не стать прежним.