Посвящается Джуду

«Привет тебе, мой любимый и дорогой!

Погода нынче дурна. Ветер дует со стороны Золотых гор, нагоняет тучи, низкие, черные. Даже с верха башни не видна ледяная корона Амм-Лациат, горной царицы. Я только что спустился с астрономической площадки и теперь согреваюсь вином. Зачем ходил, и сам не знаю – должно быть, для того, чтобы посмотреть в ту сторону, где живешь ты.

Я знаю, ты простишь старого замерзшего дурака. Только я взялся за перо, как тут же начал молоть чепуху. Мне хочется поговорить, поговорить с тобой, а о чем – не знаю. Уже десять лет прошло с тех пор, как я получил твое последнее письмо, но кажется, что ничего не произошло и писать не о чем.

Погода дурна потому, что я не стал ее заклинать. Молодой король не пришел почтить меня визитом в должный день – его величество не то женился, не то запил, не то все вместе. А я очень сварливый маг. В конце концов, должны же у людей быть по отношению ко мне какие-нибудь обязанности? Явиться раз в год с визитом вежливости – согласись, это не так много. Хотя я знаю, у тебя другие принципы.

Хочется повидать тебя...»

Филин, дремавший на спинке кресла, расправил крылья и ухнул.

– Совершенно согласен с тобой, – кивнул, не оборачиваясь, великий маг Каэтан и положил перо. – Давно пора было написать ответ... Может, продолжить завтра?

Филин отвернулся. Маг вздохнул.

– Может, ученика завести? – вслух подумал он.

Филин заухал и переступил лапами. В круглых очах засветился и погас синий огонь.

– Смеешься? – уныло проговорил Каэтан. – Да, тебе легко смеяться. Лаанга вот тоже всегда смеется надо мной. Для чего еще, если подумать, существуют добрые волшебники?

«...милый Лаанга. Всего пара сотен лет прошла с тех пор, как мы виделись в последний раз, а меня уже совсем съела тоска.

А в том герцогстве с востока, названия которого я еще не запомнил, – оно отпало от королевства всего при деде нынешнего бузилы, – повадились возиться с нежитью. Пару лет назад кланялся с жалобой еще прежний король, а недавно пришли к моей башне старосты деревень с восточной границы, плакали слезно. Я даже расшевелился и отправился посмотреть, не ты ли шалишь? Но твоей руки не узнал. Герцог связался с каким-то болотом и напустил чар тленного дыма, в которых я совсем ничего не смыслю. Ты уж разберись, ладно? Смотрел я на этот тленный дым и вспомнил историю с кошкой нашего наставника. Я думал тогда, у него глаза вылезут от злости. А потом носил тебе яблоки, когда ты сидел запертый в подвале, помнишь?»

Каэтан отложил пергамент, встал и снял филина со спинки кресла. За спиной мага словно бы самовольно дрогнула, сдвинулась створка высокого окна. Холодный ветер и дождь ворвались в комнатку, пламя свечей легло набок, но не угасло.

– Слетай-ка позови мне Орлану, – велел Каэтан.

Филин изъявил негодование.

– Послушай, – рассудительно заметил Каэтан, – ведь ты же сам не полетишь к Лаанге, верно?

Филин возмутился и сказал великому магу нечто глубоко прочувствованное. Спустя миг мокрый ветер взял птицу из рук Каэтана. Маг притворил окно.

«Если бы не этот подвал, я бы, наверное, никогда не научился искусству прохождения. Старик так долго бился со мной, обучая заклинанию, что весь вспотел, и даже борода его намокла, но у меня так ничего и не получилось. А я сам не заметил, как прошел сквозь стену с теми яблоками, к тебе. Ты был лохматый и мрачный, и обрадовался мне, и рассердился на меня из-за того, что я тебя жалел. А когда до меня дошло, что я научился проходить сквозь стены, ты стал надо мной смеяться, потому что вид у меня сделался глупый.

Я тебя очень люблю, Лаанга. Я тебе тогда первый раз это сказал.

Помнишь, как мы играли в прошлый раз? Должен признаться, что создание узилища стоило мне больших усилий. Твоя мощь возрастает с каждым столетием. Думаю, ты мог бы вырваться на волю раньше, если бы действительно этого хотел.

Мне так хочется повидать тебя, Лаанга. Нынешний король что-то не похож на того владыку, чьи войска с помощью великого светлого мага Каэтана сокрушат Властелина Тьмы.

Может, мы поиграем наоборот?»