Фредди и Роджер мирно смотрели «Top of the Pops» и спорили на дюжину «Абсолюта», покажут ли сегодня «We’re the Champions», и если покажут, то на каком месте в хит-параде будет клип. Они как раз соединили руки в пожатии, чтобы закрепить пари, когда дверь с грохотом распахнулась и из темного коридора раздался оглушительный пьяный рев:
– Ага, бля!.. Что, бля!.. ПОПАЛИСЬ, БЛЯ!..
Роджер от неожиданности и – скажем прямо – испуга уронил бутерброд с икрой прямо на дизайнерское покрывало кровати.
Фредди же только досадливо поморщился и прибавил звук телевизора, дабы его не заглушали сии немузыкальные выкрики.
В следующий миг в спальню ввалился и сам источник ужасных звуков, оказавшийся Стивеном Хейтером – то ли пьяным в дымину, то ли смертельно обдолбанным. По мере сил удерживая равновесие, он попытался принять позу Отелло над ложем Дездемоны в пятом акте известной трагедии. Вид новоприбывшего не сулил ничего хорошего ни одному живому существу, рискнувшему оказаться в радиусе менее чем несколько ярдов от него. Однако Фредди, словно не замечая любимого бойфренда, продолжал с глубоким интересом смотреть ролик Bee Gees, восседая по-турецки посреди кровати, слегка покачивая головой в такт песне и отстукивая пальцами по колену ее ритм.
– ТЫ... – прохрипел Стивен. – ПОСМОТРИ МНЕ В ГЛАЗА, подстилка ты драная!!!
Лишь после этого непосредственного обращения Фредди соизволил наконец его заметить. Он задумчиво посмотрел на Стивена, взглядом знатока оценивая съехавший на бок галстук-бабочку, залитую красным вином рубашку, мятые брюки, а также следы какого-то порошкообразного вещества, белевшего на черных лацканах смокинга, и не без едкости осведомился:
– Вас что, угощали кокаином за счет антиракового фонда, а, дорогуша? Черт, если бы об этом объявили заранее, я, может, тоже пошел бы на этот сраный прием. – Стивен явился с благотворительного приема, организованного обществом по борьбе с раковыми заболеваниями. Этим объяснялась парадная форма его одежды, в которую впоследствии были внесены некоторые изменения – уже в ходе другой, менее формальной вечеринки, посещенной Стивеном сразу после приема.
Роджер тем временем попытался под шумок ретироваться. Не то чтобы ему стало стремно, просто он по опыту знал: от отморозков вроде Стивена Хейтера благоразумнее держаться подальше, особенно когда те под кайфом. У Фредди была слабость именно к таким типам, и Роджер на своем веку повидал их достаточно. По этой причине он хорошо знал, что подобные субъекты крайне опасны, ибо в таком вот оструевшем состоянии они способны на все, и справиться с ними можно лишь посредством грубой силы и зачастую ценой больших человеческих жертв. Сие оказалось тактической ошибкой: стоило ему пошевелиться, как это тут же привлекло крайне нежелательное внимание Стивена. Взгляд красных воспаленных глаз с расширенными зрачками сфокусировался на барабанщике.
– Ааа... Кого я вижу! Теееейлор, красавчик, куколка, розочка, птенчик... – пугающе ласковым тоном прохрипел он.
– Да лети ты в космос, Стив. Ну че приебался? – неохотно отозвался Роджер, стараясь, чтобы голос его выражал одновременно миролюбие и готовность постоять за себя в случае, если у какого-нибудь нанюхавшегося чмыря вконец борзометр зашкалит.
Сохраняя бодрый и крайне независимый вид, он попытался просочиться в дверь спальни, но Стивен загородил ему дорогу.
– Не торопись, малыш... Может, хотя бы расскажешь, каково запендюрилось? Мы ведь с тобой можем теперь обменяться кой-какими впечатлениями, не так ли, херувимчик? Ну как же, с одним и тем же человеком, на одной и той же постели... Надеюсь, постельное белье-то вы хотя бы сменили?
И тут до Роджера с Фредди наконец-то дошло, в чем их подозревают. Совершенно опешив, они синхронно огляделись. Увы, обстоятельства свидетельствовали скорее против них. Вид двух симпатичных парней, лежащих рядышком на постели (правда, одетых, но это мелочи) в интимном полумраке спальни и держащихся за руки, просто не может не вызывать подозрений вполне определенного толка. А если вдобавок учесть, что один из этих парней – солист группы Queen, а второй – очаровательный голубоглазый блондин из той же замечательной группы, то даже самый последний идиот не поверил бы, что они просто смотрели телик. Идиотом Стивен себя не считал.
– Что, голубки, хорошо порезвились? – зловеще прорычал он.
Растерянность двух друзей сменилась праведным негодованием. Особенно глубоко возмутился Роджер. Все вокруг почему-то всегда считали, что он спит с Фредди, и это его, в конце концов, достало!!! Фредди же всегда чувствовал себя оскорбленным, если его подозревали в измене несправедливо. Такое, правда, случалось нечасто (обычно обвинения имели под собой вполне веские причины), но в подобных редких случаях к Фредди словно возвращалась вся его былая добродетель, и он буквально кипел от праведного гнева – КТО? Я??? ДА КАК ВЫ МОГЛИ ПОДУМАТЬ ОБО МНЕ ТАКОЕ?!!
Стивен же, наблюдая, как они меняются в лице, окончательно преисполнился уверенности, что застукал парочку на месте преступления, и расплылся в торжествующей улыбке уха до уха, которая, впрочем, отнюдь не делала его похожим на добродушного Санта-Клауса.
– Ну, ты и придурок, Стив! – воскликнул Фредди.
– Мудоëб недоделанный! – подхватил Роджер.
Продолжая все так же лучезарно улыбаться, Стивен Хейтер извлек из-за спины револьвер.
На следующий день с утра в офис к Джиму Бичу прибыл Джон Рейд. В ту пору бывшему и нынешнему менеджерам Queen приходилось встречаться довольно часто: смена коней на переправе произошла недавно, и первый должен был ввести последнего в курс дел.
Заглянув в кабинет своей преемника, Рейд обнаружил там группу Queen в почти полном составе – не хватало только фронтмена. Это обстоятельство заставило Рейда слегка похолодеть: он вспомнил вчерашний вечер в клубе The Embassy, когда этот ненормальный Стиви Хейтер после второй понюшки кокса вдруг вообразил, что его ненаглядный Фредди как раз в этот самый момент наставляет ему рога. Предположение было не лишено определенных оснований: в конце концов, не было никаких доказательств того, что Фредди сейчас занимается чем-либо иным. В итоге преисполненный самых черных подозрений Стивен раздобыл где-то пушку и побежал мстить изменщику. Остановить его никому не удалось. Джон Рейд, как настоящий друг и бывший менеджер, попытался связаться с Фредди по телефону, чтобы предупредить его о грозящей опасности, но тот не брал трубку (на самом деле ФМ, собираясь провести вечер за мирным просмотром телепрограмм, просто отключил телефон, чтобы его не беспокоили). Посему Рейду оставалось лишь надеяться, что Фредди как-нибудь спасется. В конце концов, тому не привыкать...
И вот сейчас трое участников Queen сидят у своего менеджера как в воду опущенные. На самом Биче лица нет. Фредди отсутствует.
– Послушайте, парни, – произнес Рейд, беспокойно обведя всех взглядом, – я хочу знать только одно: он в порядке?
– Да в порядке, в порядке, едри его с вывертом, – пробурчал Роджер, который уже успел ответить на этот вопрос раз сто, а день еще только начинался.
Рейд вздохнул с облегчением. Тогда, значит, отсутствие Фредди объясняется просто: они со Стивеном вчера помирились, а когда эти двое мирятся, то могут сутками не вылезать из постели. Теперь Фредди наверняка долго еще не появится.
– Тогда почему вы все такие... задумчивые? – осторожно спросил он.
– Потому что мы думаем, Джон, – мягко пояснил ему Брайан.
Как правило, фраза «Мы думаем» в устах кого-то из квинов значила: «Мы решаем важные вопросы касательно будущего нашей группы», поэтому Рейд удивился:
– А как же Фредди? Почему вы думаете без него?
По тому нездоровому оживлению, которое овладело обществом сразу после этого невинного вопроса, Рейд понял, что его слова почему-то оказались бестактными.
– Фредди?! Да ты че, Джон, наебнулся?! – фыркнул Роджер. – Он вообще не умеет думать!
– Вернее, – внес уточнение педантичный Брайан, – он думает не головой, а другим местом.
– И из-за этой особенности его мышления мы вечно огребаем проблемы, – подал голос обычно крайне молчаливый Джон Дикон.
После его слов воцарилась довольно продолжительная пауза. Присутствующие, не скрывая своего потрясения, таращились на Дикона, который сам смутился от того, что привлек к себе всеобщее внимание, и гадали едва ли не вслух, что заставило его заговорить.
– Видите?! – торжествующе выпалил наконец Роджер. – Видите? Даже нашего Дикки все это достало!
– Слушай, Джон, – Джим Бич обратился к Рейду, – может, ты нам чего посоветуешь? Мы тут прикидываем, как нам оградить Фредди от... – Джим замялся.
– ...от этого гребаного мудофера Хейтера, – выручил его Роджер.
– Да, именно от него, – закивал головой Джим. – Видишь ли, Джон, мы считаем, что этот субъект попросту становится опасен.
– В защиту Стивена можно сказать, что Фредди для него опасен ничуть не меньше, – раздраженно заметил Рейд. – Вы тут сидите и удивляетесь, а ведь вы еще не видели всего, потому что вы не наблюдали за этой парочкой столько, сколько наблюдал за ней я. Это ведь не любовь, а какая-то коррида! Они оба сумасшедшие, а когда они вместе и взаимно влияют друг на друга, то это получается какой-то психоз в квадрате. Плюс еще наркотики... Нет, честное слово, я просто не понимаю, как они до сих пор не поубивали друг друга! Вы помните, как Стив спустил Фредди с лестницы? А как Фредди вытолкнул Стивена из лимузина на полном ходу?
– Хуже всего то, – подхватил Роджер, – что Фредди все это нравится.
– Ты же говорил, что Фредди после вчерашнего окончательно решил с ним расстаться, – заметил Брайан.
– Ха! – воскликнул Роджер. – Ты че, не знаешь нашего пиздолбая Фредди? У него вечно так: сегодня он кричит, что видеть больше Стивена не хочет, а завтра все забыто, и они снова вместе. Сейчас он прячется у меня в гараже, потому что этот придурок Стив до сих пор бегает по городу со своим семизарядным шпаером, горя желанием отстрелить нашему дорогому Фредди яйца. Через пару дней они оба слегка остынут и станут просто старательно делать вид, что между ними все кончено. Но самое интересное случится еще через несколько дней, когда они, пуская слюни, наскоро встояка потрахаются в сортире и снова решат, что жить друг без друга не могут. Держу пари, что все случится именно так, как я вам это сейчас описал.
– Роджер прав, – вздохнул Джим. – Но что нам остается делать? Не можем же мы по-тихому отойти в сторонку и ждать, когда один другого таки прикончит. Тем более, что-то мне подсказывает, что такой исход ближе, чем мы думаем. Вчера Стивен всерьез хотел застрелить Фредди...
– Кстати, я все хотел спросить: что ему помешало? – перебил Рейд.
– Люстра, – лаконично пояснил Роджер.
– Что? – изумленно переспросил Рейд.
– Люстра, – повторил Роджер. – Этот крендель моржовый пальнул в потолок, люстра ебнулась ему прямо на башку – ну, он и вырубился.
– Что ж, пока Фредди везет, – резюмировал Джим, – но это случайное везение в любой момент может кончится, и тогда... хм... – он снова замялся, и снова его выручил прямолинейный Роджер:
– ...пиздец-хуец.
– Ты как всегда прав, Родж, – сказал Джим.
– Ну дык, – Роджер самодовольно улыбнулся.
– Наймите Фредди телохранителя, – посоветовал Рейд.
– У него уже есть, – заметил Джим.
– Я не то имею в виду, – поморщился Рейд. – Не тех тупых амбалов в бизнес-костюмах, которые топают за ним по пятам в те вечера, когда у Queen концерт или еще какое-нибудь мероприятие. Все, что они могут, – это разгонять фэнов-тинейджеров и папарацци. Нет, Фредди нужен надежный, постоянный, ответственный телохранитель, который находился бы при нем сутками напролет везде – и в студии, и дома, и защищал бы его прежде всего от неприятностей, подобных вчерашней.
– Фредди никогда на это не согласится, – возразил Джим. – Чтобы какой-нибудь тип постоянно повсюду таскался за ним, наблюдая за его... гм... бурной личной жизнью – нет, Фредди такого не потерпит. Он даже полицию вчера вызывать не стал: не хотел, чтобы вся эта история попала в газеты.
– Во-во, – подхватил Роджер, – Кроме того, у него в квартире было заначено по щелям грамм двадцать первосортного кокса. Как же он мог вызвать полицию?
– Спокойно, – ответил Рейд. – Я знаю парня, который вам нужен. Можете не сомневаться: ему не будет никакого дела до кокаина и блядок Фредди: он и не такое в своей жизни повидал, поэтому ничему уже не удивляется и ни от чего не краснеет. И жареных фактов в The Sun и Daily Mail он продавать не станет, это я вам тоже гарантирую. Но при этом свое дело он знает. Даже более того – это просто Джеймс Бонд какой-то, хотя по виду и не скажешь. Крут, как вареное яйцо, силен как буйвол, молчалив как могила, надежен как скала, тверд как...
– ...хуй слонопотама, – услужливо подсказал Роджер.
– Эээ... ну, вроде того. Вообще-то он американец, я привез его в наши края, чтобы он работал на меня, но могу на время уступить его вам. Конечно, у него есть свои недостатки – например, несколько эксцентричный характер. Я не могу сейчас объяснить, в чем его эксцентричность, вы сами все поймете. И еще он пьет, как сапожник, в том числе и при исполнении служебных обязанностей. С этим ничего нельзя поделать, да и не нужно ничего делать, потому что можете мне не верить, но, когда он выпьет, то работает еще лучше.
Брайан с нежностью поглядел на Роджера и заметил, что этот феномен – прямая пропорция между уровнем профессионализма и количеством употребленного алкоголя – им всем известен не понаслышке.
– Ну что ты, Брайан, – рассмеялся Рейд. – Роджеру за всю жизнь столько не выпить, сколько Генри Чинаски выпивает за день.
Уязвленный Роджер обиженно засопел.
– Ладно, мальчики, – сказал Рейд, поднимаясь со стула. – Я, пожалуй, сегодня же пришлю вам старину Генри, и вы сами на него поглядите. Передайте Фредди мои наилучшие пожелания.
Тем временем Фредди, как уже было сказано, продолжал скрываться в гараже Роджера. Не на шутку встревоженный кровожадными угрозами Стивена, Фредди умолял Роджера держать в строжайшем секрете его убежище. Поэтому даже девушка Роджера, Доминик, ни о чем не догадывалась.
Доминик с Роджером лишь недавно переехали в новый большой дом в пригороде и еще не успели в нем обжиться. От соседей девушка слышала, будто место, на котором выстроен дом, проклято и тут водится нечистая сила. Доминик не слишком верила в подобные выдумки, но, когда Роджер оставлял ее одну (что случалось частенько-таки), все же предпочитала спать при включенном свете, накрепко заперев двери своей комнаты.
В тот день, когда Джим Бич был озабочен поисками телохранителя для Фредди, Доминик решила прошвырнуться по магазинам. Для этого необходимо было взять машину, а, следовательно, пройти в гараж.
Доминик распахнула дверь гаража и... Кровь в ее жилах застыла, а волосы на голове, наоборот, зашевелились от ужаса. Ибо из спортивного БМВ, принадлежащего Роджеру, прямо на нее стремительно выпрыгнуло нечто черное и лохматое. От такого зрелища Доминик пронзительно завизжала, неизвестное чудовище ответило тем же, и некоторое время они дико вопили в унисон – до тех пор, пока не узнали друг друга.
– Фредди, это ты?!!! – изумленно ахнула Доминик, шумно переводя дыхание. – Как же ты меня напугал!
– Доминик!!!– воскликнул Фредди (в отличие от слегка охрипшей Доминик, дыхания он не переводил: незаурядные вокальные данные позволяли ему орать вдвое, а то и втрое дольше и громче любого человеческого существа мужского, женского и среднего рода). В темноте он казался мохнатым из-за своего знаменитого мехового жакета. – Как ТЫ меня напугала! Я уж было подумал, что это Стивен!
Слегка придя в себя, Доминик осведомилась, что Фредди делает у них в гараже. Тот ответил, что это долгая история, посему они вместе уселись на заднее сидение все того же БМВ, дабы иметь возможность спокойно поговорить. Фредди, нервы которого от кокаина и прочих излишеств пребывали в весьма плачевном состоянии, повествовал о своих бедах с большим драматизмом, поэтому сердобольная Доминик, стараясь успокоить, прижала его к груди и стала гладить по волосам.
В этот самый момент дверь гаража снова распахнулась, и на пороге под предводительством Роджера возникли Брайан, Джон, Джим Бич и еще кто-то. Узрев свою девушку в обнимку с Фредди на заднем сидении машины, Роджер сначала изумился, а затем разозлился. Праведный гнев его подогревался изрядным количеством алкоголя, принятым недавно в ознаменование удачного разрешения проблемы с наймом телохранителя.
– Та-а-ак!.. – угрожающе прорычал он, лихорадочно вспоминая все подобающие случаю выражения. – Это че еще за хрень?
– Ну что ты, Роджер... – залепетала Доминик. – Это же Фредди!
– А мне по барабану, Фредди или не Фредди! – все более мрачнея, возразил Роджер. В состоянии подшофе он страдал обостренной ревностью и маниакальной подозрительностью не меньше, чем Стивен Хейтер. – По-твоему, если Фредди, так у него и не висит ничего спереди? Что, Фредди уже и не мужик, что ли? Думаешь, если ты его будешь тискать, у него не встанет?
– Роджер, усохни! – трагически простонал Фредди, закатывая глаза. – Если еще и ты начнешь устраивать сцены ревности, я этого не переживу!
– Точно, не переживешь, – охотно согласился Роджер, – потому что я тебя, паскуду, сейчас урою на хер!!!
В дело вмешались Брайан, Джон и Джим Бич, пытаясь отговорить Роджера от его кровожадного намерения, но тот оставался непреклонен. Больше всего его возмущало, что Фредди нарушил законы гостеприимства, отплатив столь чудовищным вероломством за предоставленное ему уютное и надежное убежище. В сердцах Роджер даже высказал предположение, что Фредди все это время лишь прикидывался геем, чтобы тайно подобраться к Доминик, ни у кого не вызывая подозрений. То, что Фредди начал свою коварную игру задолго до знакомства с Доминик, почему-то не бралось им в расчет. Доминик и Фредди несколько раз пытались встрять в этот пламенный обличающий монолог (весьма внушительный даже при том, что у оратора несколько заплетался язык), клятвенно уверяя в своей невинности и гомосексуальности соответственно, но Роджер решительно пресекал их попытки гневным окриком: «Молчать, сучьи дети!»
Наконец, исчерпав весь запас ругательств, Роджер пришел к выводу, что вина доказана и пора перейти к исполнению приговора (сформулированного как «Щас те будет голова-жопа-ноги!»). Крепко ухватив свою жертву за пушистый воротник жакета, он решительно поволок ее прочь из своей машины. Брайан, Джон и Джим деликатно отошли в сторонку и завели между собой легкую светскую беседу – они знали, что становиться на пути у Роджера, когда он в таком состоянии, вредно для здоровья. Немного посопротивлявшись, Фредди смирился с судьбой и мученически закрыл глаза, решив, что ему на роду написано стать жертвой чужой ревности (как всегда, несправедливой!)...
И тут в дело вмешалось еще одно лицо, которое прибыло вместе с остальными, но до сих пор молча держалось в стороне. Правда, лицом его можно было назвать лишь условно – слишком уж не подходило сие литературное слово для описания того, что находилось на плечах у данного субъекта. Это была дикая, опухшая, красная, заросшая недельной щетиной харя человекоподобной особи предположительно европеоидной расы, весьма неопределенного возраста, хотя с довольно четко выраженными признаками мужского пола. Грязные нечесаные патлы волос падали на глаза (водянисто-голубые, словно выцветшие, с красными прожилками и набрякшими веками). Вероятно, когда-то эти волосы были светлыми, светлее даже, чем у Роджера (которому для поддержания своей репутации блондина приходилось прибегать к помощи перекиси), но пренебрежение к ним со стороны владельца превратило их в бурые слипшиеся сосульки. Выступающий тупой подбородок ритмично двигался, лениво пережевывая многоразовую мятную жвачку. Особой приметой этого, с позволения сказать, лица, отнюдь не добавляющей ему привлекательности, являлся глубокий старый шрам на левой скуле, чуть повыше области, покрытой игольчатой щетиной. Вышеописанная физиономия покоилась на жилистой, загорелой до красноты шее, а та, в свою очередь, сидела на коренастом туловище. Стиль одежды отличался поистине спартанской лаконичностью и вполне соответствовал имиджу заслуженного алконавта, пребывающего на обочине жизни: старые, до лоска вытертые на заду и коленях джинсы и порванная в нескольких местах, давно не стиранная майка. Отсутствие рукавов позволяло окружающим лицезреть татуировку на бицепсе – голову какой-то красотки, чья прическа вызывала ассоциацию с дамой, побежденной античным Персеем.
И вот эта грубая, шершавая, с грязными обкусанными ногтями ручища тяжело легла на плечо охваченного жаждой мщения Роджера.
– А ну-ка притормози, сынок, – флегматично заметил незнакомец, элегантным плевком избавляясь от жвачки.
– Хрен с горы тебе сынок! – огрызнулся Роджер и брезгливо повел плечом, чтобы стряхнуть с себя эту лапищу.
– Я к тебе обращаюсь, детка, – спокойно повторил его собеседник. – Не лезь в тюбик, ОК?
– Отъебись, козлина! – Роджер пребывал как раз в том восхитительном, радужном состоянии опьянения, когда хочется на кого-нибудь наехать. Наезжать на Фредди, который строил из себя жертву предвечернюю, оказалось неинтересно, а вот этот дикобраз, похоже, – то, что доктор прописал. Ухмыльнувшись той же зловещей улыбкой, которую демонстрировал вчера Стивен Хейтер, Роджер повернулся к новому объекту...
Его бенефис оказался ярким, но недолгим: уже на второй минуте он был тщательно и аккуратно размазан по стенке гаража.
– Ро-о-оджер!!! – заголосила Доминик, кидаясь к распростертому на полу бойфренду. Убедившись, что тот подает все признаки жизни, она в крайнем изумлении воззрилась на победителя – с виду совершенно неприметного и к тому же немолодого субъекта, в облике которого абсолютно ничего не указывало на то, что он способен отправить Роджера в такой верный и быстрый нокаут. Сам же новоявленный герой сохранял полнейшую невозмутимость, словно совершение подобных подвигов давно уже вошло у него в привычку и даже несколько поднадоело. Равнодушно отвернувшись от поверженного Роджера и не обращая ни малейшего внимания ни на Доминик, ни на прочих, он засунул руки в карманы и с индифферентным видом прислонился к стене.
– Кто это такой, черт возьми? – спросила уязвленная столь непрошибаемым спокойствием Доминик. Так как никто ей не ответил, она повторила: – Эй! Я спрашиваю: откуда взялся этот придурок и кто дал ему право размахивать тут своими гнусными кулачищами?
– Это новый телохранитель Фредди, – обреченно ответил Джим Бич.
– Чего?.. – слабо простонал Фредди. – Мой новый – кто?!
– Твой новый телохранитель, – повторил Бич. – Познакомься, это Генри Чинаски. Генри, это Фредди Меркьюри, вы будете его охранять согласно договору.
Мистер Чинаски неторопливо с ног до головы оглядел своего подопечного – женские сапожки на шпильках, обтягивающие кожаные брючки с усыпанным стразами поясом, шубка из фиолетового меха, кольца, браслеты, черный лак на ногтях, обильный макияж – и покачал головой, словно желая сказать: уродится же такая ошибка природы, прости господи! Тем временем черные глаза Фредди столь же пристально буравили Чинаски, и закончился осмотр таким же скорбным покачиванием головой.
– Это что, очередная гнилая шутка? – наконец подозрительно осведомился Фредди, почувствовав, что взаимный осмотр затянулся и пора что-то сказать.
– Вовсе нет, – ответил Бич. – Как я уже сказал, Генри – твой новый телохранитель. Больше того, телохранитель с, так сказать, расширенными полномочиями. Он будет находиться рядом с тобой круглосуточно.
– Я вовсе не желаю, чтобы это чучело находилось рядом со мной, да еще круглосуточно! – запротестовал Фредди. – И вообще не нужен мне никакой гребаный телохранитель, ни с расширенными, ни с какими другими сраными полномочиями!
– Зато нам нужно, чтобы он у тебя был, – парировал Бич.
– Кому это – вам?! – возмутился Фредди. По его голосу чувствовалось, что истерика не за горами. – Да пошли вы все вместе на один большой и толстый хер!
– Ты забываешь о контракте, Фредди, – мягко напомнил Бич. Он старался говорить как можно спокойнее, чтобы предотвратить сцену, но это мало помогло.
– О каком еще контракте?! – взвился Фредди. – А?! Я спрашиваю, в каком еще пиздоблядском контракте написано, что я обязан терпеть рядом с тобой какого-то отмороженного ханыгу, который будет всюду таскаться за мной и дышать мне в затылок, даже когда я отливаю в сортире?!
– Ну и визгу от этого чижика, – флегматично заметил Генри Чинаски, адресуясь в пространство. – Голос – что твоя пожарная сирена, ей-богу!
Возможно, вопли Фредди и могли напугать менеджера, но Бич уже успел к ним привыкнуть. Взяв Фредди под локоть и отведя его в сторонку, он растолковал ему, что, согласно контракту, менеджер Queen имеет право принимать любые меры, не противоречащие действующему законодательству, дабы обеспечить безопасность участников групп. Разумеется, если Фредди предпочитает всю оставшуюся жизнь просидеть в чужом гараже, спасаясь от вооруженного семизарядной пушкой маньяка, то...
– Ладно, хрен с тобой, – согласился наконец Фредди, – Пусть будет телохранитель, если ты этого хочешь. Но, ради всего святого, пусть это будет нормальный цивилизованный человек, а не какое-то чмо залетное! Я, между прочим, звезда и должен заботиться о своем имидже. Да с ним же на улице показаться стыдно! Ему только в зоопарке самое место! В клетке для горилл!
Бич ответил, что непрезентабельный вид Чинаски ни в коем случае не должен смущать Фредди. На самом деле это настоящий профессионал, рекомендованный не кем-нибудь, а Джоном Рейдом.
– Кем?! – снова завизжал Фредди. – Джоном?! Тогда все ясно. Он всегда меня ненавидел! Он же смерти моей хочет! А все из-за того, что я увел у него того бармена из Coco Black!
– Напрасно ты так, Фредди, – миролюбиво вмешался Брайан. – Джон очень беспокоится о тебе. Сегодня он спрашивал, в порядке ли ты.
– Ха! Наверняка надеялся услышать отрицательный ответ, ублюдок чертов!
– Я доверяю мнению Джона, Фредди, – твердо сказал Бич. – И Генри пока его только подкрепляет, – менеджер украдкой покосился на изрядно помятого Роджера, который хмуро вытирал кровь из носа платком Доминик. – Надеюсь, впрочем, что в будущем он не будет так агрессивен по отношению к своим. Вы меня поняли, мистер Чинаски?
– Да, сэр, думаю, все будет в порядке, – кивнул Хэнк.
Пока Фредди вместе с остальными квинами находился в студии, Чинаски сидел, развалившись, на диване в приемной. У ног его стоял ящик пива, который пугающе быстро опустел. Когда «королевичи» пошли в ресторанчик через дорогу перекусить, телохранитель поднялся и потащился за ними. Он чапал нетвердой раскачивающейся походкой позади Фредди, отставая ровно на два шага. Прохожие от него шарахались, а в ресторан его долго не хотели пускать. Когда же (по убедительной просьбе всех квинов) наконец пустили, Чинаски встал в дверях, прислонившись к костяку, скрестив руки на груди и всем своим видом показывая, что готов стоять здесь хоть сутки напролет, а ежели будет кир – так хоть и десять суток.
– Может, пригласим его к столу? – предложил сердобольный Брайан.
– А он умеет пользоваться ножом и вилкой? – едко осведомился Фредди.
Брайан и сам в этом сомневался, но все-таки позвал телохранителя. Тот, однако, отказался, заявив, что в дверях позиция лучше: хорошо обозревается зал со всеми входами и выходами, так что Брайан просто может поставить ему выпивку и забыть о нем.
Вечером Фредди привез Чинаски к себе домой. Джо Фанелли, личный ассистент Фредди, пугливое юное создание, при виде новоприбывшего с трудом подавил в себе желание убежать и спрятаться под диван. Брезгливо отворачивая нос, дабы не вдыхать исходящее от телохранителя амбре, Фредди велел устроить Чинаски в комнате для гостей, так как помещений для прислуги в квартире не было. Когда Джо, обреченно вздохнув, жестом пригласил Чинаски следовать за ним, Фредди вспомнил, что забыл отдать еще одно важное распоряжение:
– Да, и вот еще что, Джо: проследи, чтобы он биде с унитазом не перепутал, ладно?
