Целый час Ральф Шумахер ходил как в воду опущенный. Зная характер младшего брата, Михаэль не мог оставаться равнодушным. Сейчас он и Рубенс Баррикелло сидели по обеим сторонам кровати, на которой лежал «мешок» из одеяла, простыни, пледа и покрывала. То и дело пилоты «Феррари» переглядывались, затем вздыхали и опять переглядывались. Наконец, Михаэль вздохнул особенно тяжело.

– Ральфи, я всё понимаю... – Тут «мешок» слегка пошевелился. – Но ты же взрослый, должен знать, что всякое бывает... – Михаэль умоляюще посмотрел на Рубенса. Тот нахмурился.

– Да, Ральф, это еще не самое страшное... Хуже было бы только...

«Мешок» зашевелился еще интенсивнее и из него показался заплаканный Ральф. Сначала он посмотрел на Михаэля, потом на Рубенса.

– А что бы ты сказал, проснувшись утром в объятиях того, кого никогда не рассматривал как друга, а уж тем более как любовника?!

Рубенс покраснел. Ральф снова превратился в «мешок». Из гротескного убежища послышались всхлипывания.

– Ральфи, тебе, конечно, неприятно, – Михаэль опять собрался с духом. – Но, может быть, на следующем Гран-при ты подойдешь к Дэвиду и поговоришь с ним? – «Мешок» пожал плечами, точнее, тем местом, где должны располагаться плечи.

– А что я ему скажу? Я не умею... – обиженно протянул «мешок».

– С твоим-то красноречием! Ральфи, малыш, ты его до смерти уболтаешь!

Рубенс дружески похлопал по «мешку».

– Култхард – это еще не самое страшное! Скажи ему просто: больше ничего не будет, ты не моя судьба...

Реакция на эту, казалось бы, безобидную фразу превзошла все ожидания и Михаэля, и Рубенса. Ральф вылез из «укрытия», уткнулся лицом в подушку и зарыдал.

– Не судьба, не судьба, не судьба, – повторял он.

– В чем дело? – Михаэль прижал брата к себе. – Ральфи, объясни по-человечески!

– Помнишь, ты показал мне брелок в виде бутылочки? Я его взя-ял!.. Потом подлил это в воду Дэвида...

– И как же ты это сделал? – Михаэль уже начинал понимать (он шепнул Рубенсу по-английски: «Оставь нас одних. Я тебе потом всё-всё объясню»), что случилось.

– Помнишь, Рубенс обещал меня побить? Я решил, пусть он лучше меня поимеет, чем... Всё какое-то удовольствие... Я утащил этот брелок и залил чуть ли не половину в воду Дэвида...

– Это я уже слышал.

– А это уже всё. Мы с ним провели ТАКУЮ ночь...

– Странно, что тебе вообще понравилось. Вы с ним вообще-то не самые крепкие друзья... А сам ты этого не пил? Вторую половину, например?

Ральф слегка помотал головой.

– В том-то и дело, что ничего не пил... Только у Сато бутылку минералки стащил.

«Вот тебе и на, – подумал Михаэль. – Следует срочно поговорить с Дженсоном».

– Михаэль, мне кажется, что я его люблю... – Ральф снова расплакался.

– Так подойди и скажи ему это! Вроде с Дэвидом никто не спит...

Ральф поднял голову и снизу вверх жалобно посмотрел на брата.

– Правда?.. – в голосе младшего было столько надежды, что «Красному барону» ничего не оставалось, кроме как кивнуть.

– Правда! – он встал. – Извини, малыш, я пойду, помогу Рубенсу собраться.

Но Михаэль отправился вовсе не к Рубенсу, а к Кими. Навстречу попался Дженсон. Он провожал Сато, ласково на него посматривая.

– Дженс! Ты очень занят? – Михаэль бросил взгляд на большую синюю сумку, украшенную покемонами. – Я хотел бы посоветоваться с тобой о предыдущих гонках...

– А как можно советоваться о прошедшем? – Такума Сато с интересом смотрел на Михаэля. «Барон» был в легкой растерянности: с японским гонщиком у них особой дружбы не водилось, вражды, впрочем, тоже... Но обманывать это маленькое наивное создание было неприятно.

– Значит, я не так сказал, – натянуто улыбнулся Михаэль. – Дженсон мне нужен... На пару вопросов о прошедшей гонке.

– Иди, – Сато совершенно искренне улыбнулся. – Чувствую, это нечто важное.

Отведя Баттона за пределы слышимости Такумы, Михаэль выпалил:

– Точно, вчера Ральф напился этой дряни! И Култхард тоже!

– Я так понял, эту штуку тебе сам братец и подкинул... Он не знал о свойствах?

– Знал. Поэтому и подлил Дэвиду. Чтоб тот его не побил. – Дженсон фыркнул. – А сам Ральфи, похоже, действительно взял воду...

– Сато? Конечно, ты был прав еще вчера вечером...

Михаэль закивал. Тут они подошли к номеру Кими и постучались.

– Входите! – крикнули два голоса.

Кроме Кими в комнате находился и виновник Ральфовых слез Дэвид Култхард. Ему, как и Дженсону, некуда было спешить. Увидев Михаэля, Дэвид помрачнел еще больше, чем обычно.

– Доброе утро, Кими. Привет, Дэвид! Кими, во сколько твой самолет?

– В семнадцать пятнадцать.

– Как мило! У нас с Ральфом тоже! Составишь компанию по дороге в аэропорт?

– Тебе твой братец так сильно надоел? – Дэвид был явно недоволен. Михаэль решил начать намеки.

– Ральф плохо себя чувствует.

– Спина? – вежливо поинтересовался Кими.

– Нет. Он плохо спал этой ночью, – Михаэль кинул на Култхарда быстрый взгляд и отметил, что тот покраснел.

– Что же с ним было? – не замечая реакции напарника, Кими просматривал список взятых вещей.

Дэвид резко встал.

– Извини, Кими, мне надо идти. Вспомнил одно дело... Передавай привет Мике.

Михаэль невольно дернулся при упоминании знакомого имени. Когда шаги Култхарда за дверью стихли, Баттон заговорил:

– Слушай, Кими, произошла дикая история...

* * *

После того, как Михаэль и Дженсон, перебивая друг друга, закончили рассказывать, Кими недоуменно пожал плечами.

– Можешь считать меня холодным и бессердечным, Михаэль, но меня это не очень-то взволновало. Ральф, он...

– Знаю, придурок с ветром в голове. Но у меня такое чувство, что всё гораздо серьезнее. Когда он разрыдался из-за Хуни... То есть из-за Хуана-Пабло... Тогда и я тоже подумал, что это не страшно. Но сегодня... Я не могу объяснить этого. Просто чувство плохое.

– Кими, думаю, Михаэлю надо поверить. Ведь он как-никак брат...

Кими кивнул.

– Ладно. А при чем тут я?

– Видишь ли, раз уж всё так вышло, раз уж Ральфи переспал именно с Дэвидом, – Михаэлю было трудно подбирать слова. – Помочь в этом случае сможешь именно ты...

– Почему? – Кими покраснел. – Я с ним не сплю! – излишне резко и громко крикнул он. Баттон усмехнулся, а Михаэль озабоченно уставился прямо перед собой.

– В этом-то всё и дело... С Дэвидом НИКТО не спит.

– Все его боятся, – прошептал Дженсон.

– Это не показатель, – отмахнулся Михаэль. – Рубенса тоже боятся. Но...

Дверь раскрылась, и в номер Кими влетел Фернандо Алонсо.

– Приветик, детка! – улыбнулся он и тут заметил Михаэля. Видимо, это очень обрадовало испанца, потому что его глаза странно заблестели. – Можно присесть? – не дожидаясь разрешения, он сел на кровать рядом с Баттоном.

– Фернандо, ты в последнее время совсем обнаглел! Прекрати меня так называть и скажи, что тебе нужно.

– Вообще-то я просто хотел мило поболтать... Но раз уж тут сидят ТАКИЕ гости, – Алонсо покосился на Михаэля. И вынул пакет с фотографиями. – У меня есть потрясающие снимки! Кто хочет посмотреть?

Кими вздохнул.

– Опять суешь мне порно с маленькими мальчиками?

– Почти. Там ОДИН маленький мальчик...

– Тем более! – Кими выхватил пакет из рук Алонсо и вышвырнул его в окно. – Меня это не интересует!..

– Стой! Стой! – Фернандо вдруг вскочил с места и бросился к окну. – Ты что наделал, козел?! Это же... – взглянув на Михаэля, Алонсо замолчал и выбежал из номера.

– Счастливого пути! – Кими закрыл дверь и повернул ключ в замке. – Идиот, – добавил он, повернувшись к гостям. – Значит, на чем мы остановились? Ах, да... Почему я должен вам помогать? Не подумайте, что я не желаю Ральфу счастья, просто интересно, почему именно я. Потому что Дэвид ездит со мной?

– Не совсем... Потому что раньше с ним ездил Мика, – каждое слово давалось Михаэлю с трудом. – А Дэвид, как я понял, всё еще его любит.

– Мика больше не вернется, – прошептал Кими. – Я видел его тогда в аэропорту.

Михаэль только рукой махнул.

– Ну, а ТЫ в каком номере жил?

– В двадцать четвертом, – Кими слегка прибалдел. – А что?

– И ты нас не слышал? Мы всю ночь в двадцать пятом и двадцать третьем шумели.

– Кто «мы»?

– Сначала я и Рубенс, потом пришел Мика, потом я уехал, а вернулся с Ральфом... Так... Рубенс к этому времени уже уехал...

Кими с Дженсоном переглянулись. Райкконен тихо кашлянул.

– Э-э... Ты, Рубенс, Мика и Ральф... Шумели в двадцать пятом и двадцать третьем?..

– И кто с кем шумел? – тихо поинтересовался Баттон.

– Я же говорю, сначала мы с Рубенсом в двадцать третьем. Потом к нам пришел Мика... Я еле оттащил их друг от друга и уехал... – глаза у Кими и Дженсона поползли на лоб. – Приехал с Ральфом. Постучался в двадцать третий, но Рубенс уже уехал. Зато в двадцать пятом оказался Мика. А утром мы с Ральфом отвезли нашего дорогого Хаккинена в аэропорт. Теперь всё ясно?

Кими и Дженсон тупо закивали.

– И сильно вы шумели?

– Не то чтобы очень... Но было и сильно! Особенно Мика с Рубенсом! Даже я очнулся!

– Очнулся?! – хором спросили оба слушателя.

– Да, – Михаэль потер затылок. – Я отключился, и тут как раз Мика пришел... Так ты ничего не слышал?

– Нет, – вслух сказал Кими, а сам подумал: «И слава Богу, что не слышал!»

– Не слышал, так не слышал... Кими, ты прекрасно знаешь, что Дэвид любит Мику. И я сомневаюсь, что он даже сейчас захочет смотреть на Ральфа.

– Чего ты от меня хочешь? – после рассказа о том, как братья Шумахеры, Рубенс и Мика «шумели», Кими ожидал всего, чего угодно.

– Ты увидишь Мику там, дома?

– Возможно.

– Попроси его, пусть позвонит Дэвиду... Или как-то с ним свяжется, что ли... Пусть скажет, что вообще отошел от всего этого, – к горлу Михаэля подступил ком. – Что его больше тут никогда не будет...

– В общем, пусть не мечтает о Мике, а посмотрит на Ральфи! – Баттон заметил, что Михаэлю нехорошо. Высказавшись, он встал.

– Пойдем, Михаэль. У тебя еще ничего не уложено.

Уже стоя в дверях, «Красный барон» обернулся.

– Кими, ты поговоришь? Пойми, я бы и сам, но...

– Да, конечно! Обязательно поговорю.

Как только за двумя гонщиками закрылась дверь, финн схватился за голову.

– Я попал в дурдом!

* * *

В аэропорту из дружной веселой компании гонщиков резко выделялся Дэвид Култхард. Он никуда не улетал, а провожал своего напарника Кими. Сейчас Дэвид выделялся не только своим огромным ростом, но и тем, что стоял в стороне от радостно прощающейся толпы, из которой слышались шутки на тему «поедем к Михаэлю в гости». Он не слушал этих разговоров и не смеялся, потому что не умел. Даже когда Култхард пытался улыбаться, у него это плохо получалось. Дэвид следил глазами за Кими, который именно в этот момент вместе с Михаэлем разглядывал расписание «прилетов-улетов».

– ...Токио, – громко прочитал Михаэль.

– Сато! Где Сато?! – тут же заорал Кими. Гонщики обступили «последнего самурая» и принялись подбрасывать его вверх, крича при этом: «Счастливого тебе полета!» Наконец несчастного Такуму отпустили и он, пожав всем руки, ушел проходить контроль.

– Кто там следующий? – спросил кто-то. Кажется, это был Вебер.

– Сейчас посмотрим! – с энтузиазмом крикнул Михаэль, и они с Кими опять уставились в расписание.

Дэвид еле удержался от желания сжать кулаки. Он не любил Михаэля. Вовсе не из-за того, что тот шел впереди, не из-за того, что был суперчемпионом. Дэвид очень любил Мику, а он выбрал Михаэля. «И если бы Мика был счастлив от этого выбора! – временами думал Дэвид. – Я бы только молился о том, чтобы они любили друг друга!.. Но нет, этот немец только носится со своим бразильцем и даже не представляет, как плохо Мике!» Судьба решила пошутить, и напарником Дэвида теперь был Кими, тоже финн. К нему особой любви не было, только дружба и еще маленькая, почти незаметная зависть: Кими часто виделся с Микой.

Раздался новый взрыв смеха: теперь под потолок взлетал Монтойя.

Внезапно Дэвид почувствовал на себе взгляд. Его это слегка удивило: на него смотрели часто, но так, чтобы физически это ощущать... Култхард огляделся и заметил Ральфа Шумахера, тоже стоящего отдельно. Заметив, что Дэвид на него смотрит, Ральф быстро уставился в гигантское окно. Култхард вспомнил, что Ральф утром плохо себя чувствовал. А ночью... Всех событий Дэвид не помнил, но многое подозревал. Будучи по натуре человеком не очень злым, он решительно направился к Шумахеру-младшему.

– Ральф...

Ральф мгновенно обернулся и впился в Дэвида перепуганными синими глазами. Учитывая, что ростом и телосложением «маленький Шумахер» был почти как Култхард, выражение лица было очень «удачным». Дэвид криво усмехнулся. Ральф побледнел.

– ...Почему ты не с ними? – продолжил свой вопрос Дэвид. Ральфа это ошарашило.

– С ними? – переспросил он и посмотрел на Монтойю, всё еще взлетающего над толпой друзей. – Не хочу никаких дел иметь с Хуаном-Пабло.

– Он тебе так сильно навредил? – за подобием светской вежливости Култхард скрыл свое любопытство. – Или, может, ты пошутил, а он принял всё всерьез?

– Он меня терпеть не мог всё это время... Вообще, я считаю, он сволочь та еще! Поздравляю, Дэвид, с будущим напарничком!

– Насчет напарничка... Ральф... Ты же знаешь, я ухожу из «МакЛарен».

– Извини, я забыл.

Дэвид и Ральф проводили взглядами Монтойю, которого наконец-то отпустили.

– Михаэль сказал, что утром ты плохо себя чувствовал, – издалека начал Дэвид.

Щеки Ральфа стали красными.

– Да, – тихо ответил он.

– Это... из-за того, что было? – тоже перешел на шепот Култхард.

Ральф кивнул и покраснел еще больше.

– Извини, я не думал, что всё так получится... Честное слово, я не хотел сделать тебе больно...

Глаза Ральфа заблестели сильнее, чем обычно. Дэвид обнял его за плечи и отвернул к окну.

– Ральф, обещаю, больше такого не повторится, – Дэвид почувствовал, что сам краснеет. – Если хочешь, я даже разговаривать с тобой не буду...

По щеке Ральфа пробежала капля, которую он быстро вытер. Тут за их спинами раздалось:

– Ральф!!! Ты где?!

– Вот он!

В одно мгновение все «улетающие» оказались возле окна, рядом с Ральфом и Дэвидом. Первое мгновение толпа радостно гомонила, но потом все заметили мокрые глаза Ральфа и красное лицо Дэвида.

– Дадим людям попрощаться, – негромко, но твердо сказал Баррикелло, и все неохотно отошли. Ральф с Дэвидом с минуту помолчали.

– Ну... до встречи...

– До встречи...

* * *

В самолете Ральф сидел с надутым видом. Это сильно отличалось от его обычного поведения: победил Ральф, не победил, доехал до финиша или нет, он всегда был весел и доволен жизнью.

– Ральф, неужели всё так серьезно? – не выдержал Михаэль. – Сил нет больше видеть твою мрачную физиономию.

Ральф что-то проворчал и отвернулся.

– Ну, расскажи мне всё, – Михаэль погладил брата по руке. – И тебе легче станет, и придумаем что-нибудь...

– Что тут думать? – тихо сказал Ральф. – Дэвид всё не так понял... Он сказал, что не будет со мной разговаривать...

– Может это и не так серьезно, как тебе кажется? Ты же и сам этой дряни глотнул...

– Какой дряни? – совершенно нормальным голосом спросил Ральф.

– Ты выпил бутылку минералки...

Ральф кивнул.

– Где ты ее взял?

– У Сато.

– А мы с Дженсоном хотели пошутить, – Михаэль слабо улыбнулся. – Намешали в эту самую воду... Эту хрень из брелочка... – Ральф покраснел: «Господи, я что, на свои же грабли наступил?» – А ты нам всю шутку сорвал. Но не в этом дело. Так как вы оба этого напились, то оба хотели... Ну, ты понимаешь... Следовательно, тебе это понравилось.

– Не обязательно, – попытался возразить Ральф, но Михаэль только отмахнулся.

– Помнишь, мы с тобой... в лесу, в машине?.. В тот момент тебе было очень хорошо.

– Нет, – Ральф покраснел.

– Можешь мне не врать. Мне это тоже тогда понравилось... – увидев, как испугался Ральф, Михаэль стал подбирать другие слова. – Я имею в виду, что тогда и сам испытал некое физиологическое удовольствие... Но ведь после этого я в тебя не влюбился!

– Верно, – Ральф погрустнел. – А я влюбился. В Дэвида...

– Так быстро не влюбляются, Ральфи. Просто тебе очень с ним понравилось. Уверен, сегодня вечером ты ляжешь спать, а завтра утром опять будешь прежним Ральфом!

– Если бы... – Ральф надел наушники и стал смотреть фильм.

Михаэль последовал примеру брата, но так как голова его была занята совсем другим, он даже не понимал, что конкретно смотрит...

* * *

Дэвид проводил Кими чуть ли не до самолета.

– Зачем к тебе приходил Шумахер? – вдруг спросил он.

– Он... – Кими на секунду задумался, говорить напарнику про Ральфа или не надо. Потом решил, что пока не надо. – Он... Приглашал меня к себе в гости после заезда в Германии!

По лицу Дэвида было видно, что он не поверил.

– И ты согласился?

– Да...

Дэвид скривился. Кими тяжело вздохнул:

– Дэвид, я всё понимаю... Поступок Михаэля, безусловно, ужасен. Но... – Кими запнулся. – Каждый человек имеет право на ошибку. Разве ты сам никогда их не совершал?

– Ты о чем? – Дэвид подозрительно на него покосился.

Кими закусил нижнюю губу. Выдавать тайну Мики он не собирался.

– Я не имею в виду ничего конкретного...

– Для Шумахера вообще нет ничего святого, – сквозь зубы проворчал Дэвид. – Я ему никогда не прощу того, что он сделал с Микой!

Ситуацию нельзя было выпускать из-под контроля, но и молчать Кими больше не мог.

– Мика смирился, – тихим спокойным голосом произнес финн.

– Что? – было слышно, как Дэвид внутренне напрягся.

– Я видел Мику, совсем недавно. Он сказал... что навсегда решил исчезнуть из жизни Михаэля. Там что-то произошло... В Германии...

Руки Дэвида предательски задрожали.

– Он страдает? До сих пор страдает?.. Я ненавижу Шумахера!

Кими понял, что не стоило вообще затрагивать эту тему. Поведение напарника начинало откровенно раздражать.

– Дэвид, прекрати! Может, хватит?! Да, Мика был расстроен. Но у него есть жена и ребенок!

– Не вмешивай сюда семью!

– Ах да, конечно! Ведь это строго запрещено!

– Кими...

– Дэвид, погляди вокруг! На Мике свет клином не сошелся!

Шотландец не ответил. Кими смягчился.

– Ладно, извини меня. Просто я так далек был от всех ваших проблем, а тут навалилось всё сразу... У нас с Дженни всё так замечательно!

– Когда у вас свадьба? – Дэвид смотрел исподлобья.

– 31-го...

– Поздравляю. Приятно, когда хотя бы у кого-нибудь из тех, кто тебе дорог, всё в порядке.

Кими стало стыдно.

– Еще раз прости меня, я не хотел кричать на тебя.

– Всё в порядке, Кими. Я на тебя не обижаюсь... Если ты увидишь Мику, не забудь передать ему привет... Я пойду.

– Хорошо, – Кими виновато улыбнулся. – До встречи!

* * *

Такума Сато сидел в самолете и откровенно скучал: так уж получилось, что он улетал в гордом одиночестве. И чем занять долгие часы полета? Спать не хотелось, читать тоже... «У меня же есть кроссворд!» – вспомнил он и принялся перерывать сумку. Но на самом верху лежало то, что заставило Такуму мгновенно забыть о кроссворде. Пакет с фотографиями, упавший ему на голову из окна номера Кими. Сато опаздывал на самолет, поэтому сунул «находку» в свои вещи. В аэропорт он добирался долго, остальные гонщики приехали раньше, потом самолет задержали, потом было традиционное подбрасывание к потолку... Сато просто забыл про фотографии. Теперь он в растерянности вертел в руках пакет. Делом чести и вежливости было бы положить их назад, достать кроссворд и с пользой коротать время. Но Кими совсем недавно с жаром рассказывал о потрясающем новом горнолыжном курорте: какие горы, какая природа... Обещал показать фотографии, сделанные там... «Скорее всего, это они и есть, – решил Такума. – Не будет большой беды, если я посмотрю, а потом положу на место.» Он спокойно раскрыл пакет, достал стопку фотографий... и едва сдержал удивленный вопль: на фото более чем откровенного содержания были Рубенс Баррикелло и Фернандо Алонсо!

Как в трансе Сато просмотрел всё, что было в пакете. Пара десятков снимков до мельчайших подробностей показывала события ночи перед квалификацией... Руки Такумы механически перебирали снимки, а голова просто раздувалась от заползающих туда мыслей. Да, он знал о том, что некоторые гонщики (очень многие) являются чуть больше, чем просто друзьями... Пара Михаэля и Рубенса не раз вызывала завистливые вздохи: другие только мечтать могли о такой крепкой и дружной команде! В последнее время Такума начал замечать, что его партнер, Дженсон, неравнодушен к Михаэлю, но из-за Баррикелло не делает никаких шагов. Рубенса побаивались все... «Интересные вещи выясняются: он не отпускает Михаэля ни на шаг, а сам проводит ночи с Алонсо!»

* * *

Кими долго ходил вокруг телефона, не решаясь к нему прикоснуться. В его душе боролись разные чувства: с одной стороны, он был сердит на Михаэля, с другой – очень жалел Дэвида, который уже много лет мучился безответным чувством. Наконец, где-то через полчаса, он всё-таки взял радиотелефон и закрыл дверь на ключ. Чуть дрожащей рукой Кими набрал номер Мики и почему-то испугался, услышав ровное и спокойное:

– Да?

– Привет, Мика! Это я.

– Ты? Привет. Кими...

– Мика, прости! У меня не получилось...

– Кими...

– ...Но это не последняя гонка! Вот приедем в...

– Кими!

– ...в Германию, там-то я всем покажу!

– Кими!!

– Обгоню Шумахера у него на родине!

– КИМИ!!!

Кими сделал глубокий вдох. В трубке послышался топот: Мика, видимо, тоже где-то уединился.

– Поверь, Кими, я тебя меньше уважать не стану. И не извиняйся, прошу тебя! Я только-только успокоился. Как дела? Как долетел?

– Нормально. Мика, Дэвид тебе привет передавал.

– Спасибо. Как у него дела?

– У него нормально... Ну, почти нормально... В смысле, не совсем у него... Я хочу сказать, что всё будет нормально... Наверное...

– Кими, что ты кота за хвост тянешь? Говори, – Мика тяжело вздохнул. – Что еще стряслось?

– Ты желаешь Дэвиду добра?

– Само собой.

– Мика, тебе нужно срочно с ним поговорить...

– Нет, – по-прежнему спокойно, но твердо сказал Мика. – Нам категорически нельзя встречаться. Ты же знаешь...

– В том-то всё и дело, что ты должен будешь сказать Дэвиду, что между вами ничего не может быть!

Мика не ответил. От того, что удивился, или по другой причине... Кими продолжил объяснения.

– Видишь ли, произошли некоторые обстоятельства, в силу которых в Дэвида влюбился один человек... И он очень страдает из-за того, что Дэвид не обращает на него внимания.

– Кими, я не хочу, чтобы что-то еще напоминало мне о прошлом. Всё, я ушел! Нет больше Мики Хаккинена!

– Мика, пожалуйста...

– Нет! Если этот замечательный человек так сильно любит Дэвида, то пусть как-нибудь ему это докажет!

– Мика... Понимаешь, сам он этого сделать не сможет.

– Почему?

– Потому что его зовут Ральф Шумахер.

– Ральф влюбился? – недоверчиво переспросил Мика. – Вот чего я себе не представлял...

– Никто не представлял! Мика, есть еще одно обстоятельство. Меня об этом попросил Михаэль...

– Если Михаэль, – Мика вздохнул. – Тогда ладно. Я поговорю с Дэвидом.

– Мика... у меня есть еще вопрос... – Кими начал стесняться. – Михаэль рассказал мне про «Echo»... Ты расстроился именно из-за того, что там произошло?

– Что случилось, то случилось. Думаю, глупо было бы колотиться лбом об стену и, закрывшись ночью в ванной, твердить своему отражению, что «ничего не было». Было, значит, судьба такая.

– А то, что между тобой и Рубенсом было, тоже «судьба»? – Кими слегка обалдел.

– Да. Но я был на высоте. Я хоть и постарел, потолстел... Но скажу честно, тогда я его как следует отделал...

– Ты? – от удивления Кими заговорил довольно высоким голосом. – А с Ральфом? Ты его или...

– Ральф разбудил нас с Мишелем...

– Когда Рубенс уже уехал?

– Ага, – каким-то скучающим голосом отозвался Мика. – Мишель пришел ко мне, душу излил... – Мика помолчал. – Да, теперь я уверен, что помогу Ральфу. Он бедняга, ТАКОЕ пережил...

– Святые угодники! С этого ТАКОГО лет сто прошло! Наш «раненый» носится везде, где можно!

– Я не про аварию. Между Ральфом и Мишелем было, – Мика запнулся. – Инцест.

– **********! – приличными в длинном высказывании Кими были только предлоги «в» и «на».

– Примерно то же самое подумал я, когда Мишель рассказал мне.

Кими молча переваривал информацию. Мика начал прощаться.

– Ладно, Кими, иди, отдыхай. Я помогу Ральфу. Обещаю. Во всяком случае, постараюсь.

* * *

Оказавшись дома, первым делом Такума Сато позвонил Зольту Баумгартнеру. Не то чтобы они крепко дружили, просто с Зольтом Сато разговаривал больше, чем с остальными. И еще, он был единственным, кто не смеялся насчет увлечения Такумы покемонами.

– Зольт?..

– Он самый. А кто говорит?

– Такума Сато.

– Такума? – Баумгартнер слегка удивился. – Какими судьбами?

– Да вот... Я... то есть мой друг... Попал в неприятную ситуацию. К нему случайно попали фотографии недвусмысленного содержания...

– Ну и че? – Зольт хмыкнул. – Пусть порадуется!

– Видишь ли, на этих снимках друзья моего друга... И совсем не те, которые должны быть...

– Мило! – Зольт повеселел. – Значит, твой друг, к которому СЛУЧАЙНО попали порнофотки, ожидал увидеть на них конкретных людей! – Баумгартнер расхохотался. – Колись, Такума, во что влип?

– Да как бы тебе сказать... Ты спишь с Бруни?

– Ну... так...

– Я не так спросил. Меня не волнует, спишь ли ты конкретно с Бруни. Ты знаешь, что некоторые...

– Знаю, что почти все! И еще знаю, что у Михаэля сейчас дикий роман с Микой Хаккиненом!

– Правда? – откровенно изумился Сато. – А я думал, что он только с Рубенсом. Они вместе так хорошо смотрятся...

– Смотрятся, да... Такума, ты что, совсем ничего не знаешь?

– О чем?

– Вот дитя наивное! У Рубенса в 1994 была серьезная авария. После нее он ничего не может. Как они с «Бароном» спелись, я не знаю. Но факт, что Рубенс ничего со своим возлюбленным делать не может, но и никому его не отдает.

Такума, слушая быструю речь Зольта, еще раз бегло перебрал снимки. По ним и не скажешь, что у Баррикелло проблемы... Даже наоборот.

– ...И при чем тут ты, душа моя? – закончил свой монолог Баумгартнер.

– Это КО МНЕ попали фотографии...

– Уже похоже на правду.

– На них двое. Оба мне хорошо знакомы. Но один из них встречается с одним моим другом, а второй с другим. Судя по снимкам, они оба изменяют... Не знаю, что с этим «богатством» делать.

– Отдай тому, у кого взял.

– Я их не брал! – обиделся Сато. – Я никогда чужого не беру.

– А как они к тебе попали? С неба свалились?

– Из окна отеля.

– А! Так это кто-то из гонщиков! – обрадовался Баумгартнер.

– Ты уж извини, я имен не назову...

– Ла-адно... А из чьего окна они выпали?

«Ну, в этом тайны нет», – подумал Сато.

– Из окна Кими.

– Кими?! Может, это он фотографировал? Насколько я знаю, он одинок. С Дэвидом особо не понежничаешь... Вот мальчик и развлекается всеми доступными способами.

– Не знаю, – Такума пожалел о том, что сказал про Кими. – Что со снимками-то делать?

– Себе оставь. Ты у нас тоже один...

Такума поскорее попрощался и задумался.

«Взять себе? Об этом и речи быть не может! А если вернуть, то кому? Есть три кандидата: Рубенс, Кими и Фернандо. Первого отметаю сразу: я к нему на километр не подойду! К Кими я подошел бы, но рядом с ним вечно Култхард ошивается... Остается только Фернандо».

Сато набрал номер Алонсо. Фернандо поднял трубку так быстро, словно сидел и ждал звонка.

– Привет, Фернандо...

– Кого я слышу! Местный покемон!

– Он самый. Фернандо...

– Сато, я через пару дней в Японию приеду!

– Зачем? А тренировки?

– А смысл? Быстрее Шумахера всё равно не поедешь... Приеду как турист.

– Ты никогда не был в Японии?

– Был, конечно. Красиво, понравилось. И еще, я по тебе соскучился. Ты единственный остался нормальный.

– В каком это смысле?

– Обыкновенный душевный человек, у которого голова еще не перегружена пит-стопами и прочей чепухой...

– Мой дом – это и дом моих друзей, – мирно ответил Сато. – Приезжай.

«Как раз будет время расспросить его об этих снимках», – подумал Такума, кладя трубку.

* * *

Ральф проснулся поздно, и первое, что он увидел, была записка от Михаэля: «Уехал с Коринной и детьми. Как твое самочувствие, Ральфи?»

Ральфи опять лег на кровать и подумал о Дэвиде. «Ничего особенного. Просто мужик, у которого рожа кирпича просит... – Ральф хихикнул. Затем вспомнил ощущения их случайной ночи. – А вот это было здорово! Интересно, почему у Дэвида никого нет? Я бы еще раз не отказался... Хотя я и не влюблен. Хм, на эту тему можно отлично пошутить!»

Ральф набрал номер брата.

– Доброе утро, соня! Как голова?

– Плохо, – убитым голосом ответил Ральф. – Кажется, я действительно влюбился, – и добавил уже погромче: – Сильнее, чем ты в Баррикелло!

– Тише ты! – зашипел Михаэль. – Не хватало еще, чтобы Коринна услышала...

– И что будет? – невинно поинтересовался Ральф.

– И будет ездить позорище по фамилии Шумахер...

– По имени Михаэль! – Ральф расхохотался и отсоединился. Затем набрал домашний номер Култхарда. Услышав мрачное «Алло», Ральф захныкал:

– Дэвид, я люблю тебя...

Дэвид вздохнул и повесил трубку.

* * *