В некотором царстве, в некотором государстве... а впрочем, какая разница, в котором или в некотором? Сути дела это все равно не изменит. Так вот, именно в этом самом царстве жил-был... ну, допустим, Принц.

И был Принц, естественно, прекрасным. И будущее его было прекрасным. А сам Принц, как ни странно, был достаточно умен, чтобы это осознавать и ценить. Он был благодарным сыном своих родителей. Матери, впрочем, как и положено, он не помнил (ведь то, что королевы умирают при родах, – это скорее правило, чем исключение для сказок, в которых они не будут задействованы), но Король-отец дал ему прекрасное образование в домашних условиях. Лучшие учителя и так далее, и тому подобное.

А еще отец всерьез был озабочен тем, чтобы сын не вырос одиноким и замкнутым злобным гением, который, дорвавшись до власти, погубит некоторое царство, и поэтому позаботился о том, чтобы у сына был круг общения. Иными словами, пока Принц подрастал, он время от времени устраивал вечеринки для избранных, куда приглашались дети, которые какими-либо выдающимися способностями привлекли внимание монарха или заставили людей говорить о себе.

И получилось так, что к шестнадцати годам Принц мог с уверенностью сказать, что лично знаком и дружен с самыми выдающимися людьми королевства, и уже достаточно отчетливо представлял себе свой будущий Кабинет Министров.

Но одиночество возможно и там, где ты окружен толпой верных союзников или преданных тебе слуг. Так вот, от этого рода одиночества Принц тоже был избавлен: у него был друг. А впрочем, чего уж там мелочиться, два лучших друга. С первым его познакомил отец. Белокурый юный гений, дальний родственник принца, студент Королевского Сельскохозяйственного Института, с легкостью решающий микроэкономические и логистические задачки (что, в принципе, есть какой-никакой, а показатель интеллекта), был, безусловно, подходящей кандидатурой на роль лучшего друга. Легкий характер, обаятельная улыбка и родная кровь. А что? И Принц был от него просто в восторге.

Второго друга Принц себе выбрал сам. И вопрос еще, кто кого выбрал. Случилось так, что в день рождения Принца отец привез его на выпускной экзамен в Королевскую Военную Академию, где Король был председателем Высшей Аттестационной Комиссии. Раздосадованный тем, что его оторвали от разбора подарков по случаю совершеннолетия (как-никак, целых пятнадцать лет!), Принц был мрачноват и решителен. Только этим можно объяснить то, что он вызвался принимать участие в экзамене по физической и боевой подготовке на общих основаниях, да еще и поклялся, окинув небрежным взором строй выпускников, что равных ему здесь нет.

Собственно, он был не так уж и не прав... думал отец, глядя на то, как он одного за другим обходит будущий цвет офицерства его королевской армии на каждом из этапов экзамена. А потом Принц неожиданно стал уступать кое-кому баллы. Один этап, другой, третий... когда Принца основательно изваляли по татами во время борьбы, а потом еще и обошли на полосе препятствий, он всерьез взбесился, а Король начал ухмыляться. Когда во время фехтования у Принца все-таки окончательно сдали нервы, вопрос о том, кто здесь кому равен, решился сам собой: его противник молча опустил саблю, кивком указал на только что выбитое им оружие, подождал, пока Его Высочество повернется к нему лицом, и только тогда продолжил бой. Кстати, ту схватку Принц выиграл. Конечно, это было более чем банально, но, пожимая руку противнику, он поинтересовался-таки именем того, кто все же обошел его по сумме баллов.

Поначалу Король побаивался, что тот, кому после этого памятного дня рождения была отведена комната в апартаментах Принца, – ловкий интриган или агент вражеской разведки, особенно после того, как увидел блестящие результаты тупого солдафона в области высшей математики, физики и прочего, в чем ему разбираться не подобало. Вообще, как оказалось, Принц умудрился чем-то заинтересовать в своей персоне звезду Королевской Академии и именного стипендиата некоторого царства, и только этим объяснялось то, что тот покорно принял на себя роль Лучшего Друга. Хорошо еще, что новый друг не был совсем уж высокорожденным: его происхождение только и позволяло, что поступить в Академию, а высокопоставленных родственников у него не было и подавно. В результате Король счел ситуацию не опасной, махнул на все рукой, а у Принца появился... ну, почти брат.

Братья были капитально друг на друга не похожи. Если с кузеном-экономистом фамильное сходство еще худо-бедно можно было проследить, то будущий королевский генерал был едва ли не полной противоположностью Принцу. Нет, разумеется, он был хорош собой, кто бы сомневался! И вообще, кто мог лучше оттенить обаяние темноволосого, смуглого и загорелого от игр и гимнастических упражнений на воздухе Принца, как не аристократически бледный, при всей силе и четком рельефе мускулов неожиданно подвижный и ловкий и, разумеется, блондинистый, почти белесый юный Генерал?

Впрочем, до Генерала тогда ему еще было так же далеко, как и другому другу Принца до Премьер-Министра. Тогда они еще только появлялись неизменным беззаботным триумвиратом на всех королевских мероприятиях, одетые в одном стиле и с одинаковыми прическами. Индивидуальность каждого при этом подчеркивала лишь какая-нибудь маленькая деталь, например, будущий Генерал вечно светил на всех фотографиях кольцом выпускника Академии, Принц обожал таскать везде с собой фамильный кинжал («ритуальный кинжал для обрезания» – съязвил по поводу фамильной реликвии Генерал, оценив ее балансировку и ценность в качестве оружия), а будущий Премьер-Министр расставался с ноутбуком, пожалуй, только во сне. Сложнее всего оказалось с одинаковыми прическами: привыкший к уставному «ежику» будущий Генерал весьма неохотно перешел на романтические кудри до плеч, которые были тогда в моде при дворе. Самым забавным при этом было то, что как раз ему единственному из троицы не нужно было ничего делать с роскошной светлой гривой, вьющейся восхитительными локонами на зависть всем придворным дамам. Принцу с его тонкими прямыми волосами, сквозь которые просвечивала запущенная в них рука, приходилось спать на бигудях, как, кстати, и его кузену. Хорошие волосы не были их наследственным достоинством.

Да, так вот, Принц рос, взрослел, и с каждым годом его будущее становилось все яснее и прекраснее, а приближался он к нему все стремительнее. Когда ему исполнилось семнадцать лет, он благополучно женился на прекрасной принцессе из соседнего королевства с аграрной экономикой, ориентированной на поставку хлопка. Вообще, решение было политически верным (ну, в самом деле, не воевать же было с этим королевством за его долю рынка) и все решилось к общему удовольствию. Принцесса была восхитительно мила, очаровательна, юна – всего пятнадцать лет, темнокудра и довольно умна, но, как истинная женщина, искусно это скрывала. То есть у нее были одинаково высокие результаты как в тесте Айзенка, так и в тестах из журнала «Космополитэн», но первое она предпочитала не афишировать.

Прошло пять... нет, лучше семь лет, не будем нарушать традиции символичных чисел в сказках: три, семь, тридцать лет и три года... Да, отец, дождавшись рождения у Принца наследника, с радостью доверил сыну управление королевством, публично объявил всем о своем уходе на пенсию традиционным: «Я устал. Я ухожу», снял со своего счета в Пенсионном фонде приличную сумму денег (ну не возмущайтесь, это же сказка!) и отправился путешествовать, а потом приобрел себе чудный остров, где и обосновался.

А некоторое царство процветало. Валовой национальный продукт и доход на душу населения неуклонно росли под чутким руководством Принца и его Премьер-Министра, отношения с соседними королевствами можно было охарактеризовать как взаимовыгодное сотрудничество, а в НИИНЦ проводились секретные разработки.

И вот однажды прекрасным летним вечером в Жемчужном салоне своего дворца Принц со своим Генералом (Верховным Главнокомандующим лучшей армией планеты к тому времени, ни больше, ни меньше) играли в шахматы. Откуда им было знать, что Неумолимая Рука Судьбы уже расставляет фигуры на шахматной доске, где их жизни – лишь цепочка ходов, а финал предопределен... хм... простите, автор немного увлекся.

Да, так вот, играли в шахматы. Солнце в панорамном окне, полускрытом бархатной портьерой, клонилось к закату, искрилось в двух бокалах драгоценное старинное вино, горели свечи... впрочем, это уже лишнее, но пусть будет... до шаха оставалось три хода, и оба игрока это понимали.

И вот, когда в поставленной на случайный выбор магнитоле негромко заиграла композиция «Domino Dancing» группы «Pet Shop Boys», это случилось. Принц, обдумывая очередной ход, потянулся к стоящему рядом бокалу и кружевной манжетой рубашки сбил на пол одну из уже взятых им в процессе игры черных фигур. Реакция у игроков была отменная, оба одновременно нагнулись за упавшей на ковер пешкой, и пальцы их встретились. Принц, замерев, смотрел на узкую руку со знакомым с юности кольцом выпускника Королевской Академии на среднем пальце, мягко легшую поверх его руки, и медленно понимал, что это уже становится неприличным, но ничего не мог с собой поделать. Чтобы хоть как-то избавиться от неловкости, он поднял голову и посмотрел в глаза своего Генерала, но стало только еще хуже: в зеленых глазах того застыло то самое странное чуть задумчивое выражение, которое он иногда перехватывал в его обращенном на себя взгляде где-нибудь на заседании Кабинета Министров. Иногда он задумывался о значении этого взгляда, но только сейчас неожиданно понял: так смотрят на заветную, прекрасную и заведомо недостижимую мечту. Осознание этого настолько оглушило Принца, что, кажется, растерянность отразилась на его лице, потому что изящно вырезанные губы друга сложились в легкую улыбку, он выпустил его руку и распрямился, движением головы отбрасывая с лица длинный светлый локон. Странно, но Принцу стало жаль, что этого прикосновения больше нет.

Он тоже выпрямился и попытался положить на столик ставшую почему-то вдруг совсем ненужной пешку, но руки дрожали так, что фигура выскользнула и покатилась по гладкой полированной поверхности в сторону партнера. Сильные белые пальцы перехватили ее за секунду до падения. Принц выдохнул, взял бокал с вином и сделал глоток, стараясь не замечать, что рубиновая жидкость в хрустале вздрагивает в такт судорожным ударам его сердца. Ну да, даже кристально чистая репутация королевского генерала не исключала кое-какие слухи. А он, и правда, был единственным из них троих, кто никогда не пользовался особым успехом у девушек, – вспомнил Принц, – и это при такой-то внешности... Он молчал, пытаясь привести в порядок мысли, наконец рискнул снова взглянуть на друга и встретил его понимающий, почти сочувственный взгляд. И что-то в нем было еще. Легкая насмешка, вызов?

– Твой ход, – негромко произнес его Генерал, не глядя на доску.

Принц облизнул губы и понял, что он пытался успокоиться непростительно долго: даже музыка уже звучала другая. Два раза подряд один и тот же исполнитель на случайном выборе? Редкость, конечно, но куда забавнее был сам выбор – «It’s a sin». Это явно подчеркивало всю абсурдность ситуации. Да что это я, в конце-то концов...

– Мой? – выдохнул он и, подавшись вперед над столиком с фигурами, вытянул руку и приподнял его лицо за подбородок, глядя в изумленно расширившиеся глаза. Кожа под рукой была почти идеально гладкой. Интересно, и для кого он бреется два раза в сутки?

– Не надо, – неожиданно серьезно проговорил он и опустил взгляд, пытаясь отвести его руку. Принц только крепче сжал пальцы.

– А если я этого хочу? – почему-то шепотом поинтересовался он.

– Не хочешь.

– Откуда ты знаешь?

– Раньше бы проявилось, – усмехнулся королевский генерал и чуть сжал его запястье. – Пусти. Не нарывайся на то, о чем ничего не знаешь.

– Вот как? Есть что-то, о чем я не знаю? Так объясни лучшему другу...

– Тебе что, совсем тоскливо живется? Как же, все так хорошо, спокойно... Не хватает в жизни стрессов? Так знаешь, создавать их для тебя я не намерен. Как и служить развлечением для Твоего Высочества. У меня немного другая должность. Пусти.

– А если нет? Ударишь?

Зеленые глаза неожиданно оказались у самого его лица, губы снова насмешливо дрогнули.

– Хорошо, давай. Что ты как маленький, честное слово! Вперед. Делай, что собирался. Или ты даже не знаешь, чего хочешь?

Это было обидно. Это был вызов. Принц никогда еще не оставлял без ответа его вызовы. С самой первой встречи. Он задержал дыхание, как перед прыжком в воду, и прижался губами к его губам, насмешливо и упрямо сжатым. Несколько долгих секунд он верил, что они такими и останутся, а потом он неожиданно уступил. Это было дико и сладко одновременно. Шахматы посыпались со столика, но они этого не заметили. Он даже не понял, когда умудрился отдать инициативу. Невероятно, не может быть, но, тем не менее, это происходит: его пальцы притянули голову ближе, погрузились в волосы и ласкают, твердые, сильные...

– Псих, – выдохнул королевский генерал ему в губы, отстраняясь. – Зачем?

Принц вздрогнул, оборачиваясь на какой-то звук, и мгновенно осознал всю актуальность вопроса: в дверях Жемчужного салона стояла Принцесса, судорожно прижав ладонь к шее, и смотрела на них. Странно как-то смотрела, с ужасом, но без удивления. Как будто подтвердилось какое-то ее давнее опасение. Потом вдруг развернулась, взметнулся шелк одежды, хлопнула дверь, и она исчезла.

– М-м... – Генерал покачал головой, не решаясь озвучить короткий созвучный синоним слова «конец», точно характеризующий ситуацию, одновременно пришедший в голову обоим.

Принц приложил ладони к горящим щекам.

– Я что-нибудь придумаю, – пообещал он с излишней уверенностью в голосе.

– Думай, – легко согласился вдруг Генерал. – Ты ж у нас умный. И смелый. Даже слишком. И вообще пример для подражания. – Он встал из-за столика.

– Хоть ты-то не издевайся, – вздохнул Принц, вставая вслед за ним. – Друг называется...

– К твоему сведению, это уже называется не друг... ладно, извини, больше не буду.

– Вообще не будешь? – неожиданно вырвалось у него.

– Нет, пока не буду, – похоже, автоматически отшутился Генерал и осекся. – Что? – он обернулся, схватил его за плечи, и Принц осознал, что черта с два бы удержал его тогда, за столиком, если бы он и впрямь вырывался, – Слушай, ты соображаешь, что делаешь? Иди жену успокаивай. Если будет нужно, я тоже потом пойду и извинюсь, только не сейчас, сейчас она мне глаза выцарапает.

– А мне, значит, не выцарапает, – поморщился Принц: держали его все-таки очень не нежно.

– А тебе поделом будет, герой-любовник.

– Слушай, – он откинул голову, ловя его взгляд. – А ведь ты меня спровоцировал.

– Разве? – усмехнулся он и ослабил хватку. – Ну, даже если так. Я готов извиниться. И перед тобой тоже...

– Иди к черту! – Принц, разъяренный, рванулся, и руки снова сжались.

– А вот это, – сдержанно заметил королевский генерал, – уже хуже. Намного хуже. Надо же, а я и не думал. Слишком долго ждал... привык, наверно, – он пристально вглядывался в его лицо, ища что-то в глазах, изгибе губ. – Скажи мне... – он вдруг, словно опомнившись, замолчал. – А впрочем, нет, не может быть. Ерунда все это. Прости.

Он неожиданно отпустил его, резко развернулся и вышел.

– Ждал... меня? – прошептал Принц в закрытую дверь, почему-то пьянея от этой мысли. Он подошел к столу, взял его бокал, так и оставшийся нетронутым, и залпом выпил. Что-то в этом было такое... символичное и легко трактующееся по Фрейду, правда?

* * *

В программе по заявкам на «Королевском радио» кто-то в сотый раз заказал «Belle» – шлягер года из мюзикла «Notre Dame de Paris». В отличие от большинства фанатов шлягера, Принц знал, как это название переводится. Три мужских голоса поочередно каялись в любви к пятнадцатилетней девушке по имени Эсмеральда. Насколько Принц помнил, старшему из этих мужчин было тридцать лет, младшему – семнадцать. Не обломилось ни первому, ни второму. «Вот и люби после этого женщин!» – философски подумал Принц, намазывая джемом булочку.

«Безумец, прежде я не знал, что значит страсть...» – негромко звучало аккомпанементом к докладу срочно вызванного Верховного Главнокомандующего о только что законченных успешных испытаниях секретного суперсовременного оружия. Генерал, демонстрируя феноменальную выдержку, игнорировал музыкальный фон так же, как и томный вид облаченного в халат растрепанного начальства, слушающего доклад за поздним завтраком.

Вообще-то это было невежливо. Но еще более невежливо, на взгляд Принца, вел себя его Генерал: невозмутимый, сдержанный, в идеально сидящем белом форменном мундире с золотыми эполетами и с безжалостно стянутыми в хвост кудрями, он был непозволительно хорош и возмутительно неприступен. Как это он вчера сказал: «У меня немного другая должность»? Ну-ну, посмотрим... Принц деланно вздохнул и потянулся за апельсиновым соком.

– Ты меня вообще слушаешь? – не выдержала, наконец, бело-золотая статуя. – Я делаю тебе доклад, а ты даешь мне аудиенцию... или как?

– Делаешь, – охотно согласился Принц, ухмыляясь. – А я таки да, даю тебе... аудиенцию. Я немного не в форме, прости. По твоему совету я всю ночь сегодня успокаивал жену.

– Я рад, что семейное согласие восстановлено, – наглец даже глазом не моргнул.

– К сожалению, я в этом не так уверен, – Принц задумчиво погладил край бокала с соком. – Ты, кажется, тоже собирался перед ней извиниться?

– Я готов принести Принцессе свои извинения в любой удобной форме.

– Боюсь, форму ради этого тебе придется снять, – промурлыкало Его Высочество.

– Если ты не прекратишь надо мной издеваться... – начал Генерал, сверкнув глазами.

– А что я? Ты же сам вызвался! Мы оба виноваты. Сначала я извинялся, теперь – ты.

– Это приказ? Ты что, серьезно?!

– А ты как думал? – Принц поставил бокал и подался всем корпусом вперед, не отрывая взгляда от тонко очерченных губ своего Генерала.

– Я... не могу, – нерешительно проговорил тот и облизнул губы, – давай, я ей лучше цветы подарю, а? Ну, или конфеты... Насколько я знаю женщин, им это нравится.

– Боюсь, тут так дешево не отделаешься. Ты видишь, в каком я состоянии? А ты говоришь, конфеты... А почему это ты не можешь?

– По кочану. – Генерал бросил папку с докладом между сливками и сахарницей, подвинул второй стул и сел к королевскому столику. – Видишь ли, – он налил себе кофе. – Мне... противно. С женщинами. Веришь?

– Пра-ативно, говоришь? А через «не могу»?

– Иди на... – коротко информировал его Генерал, намазывая маслом булочку.

– Интересное предложение, – фыркнул Принц, любуясь его движениями. – Хочешь, чтобы я им воспользовался? Но, между прочим, с сеньором так не говорят.

– Так в чем дело? – ухмыльнулся он. – Арестуй меня. За оскорбление твоей королевской чести и неподчинение приказу.

– Стоило бы, – Принц снова пригубил бокал. – Ты, наглая рожа, ведь мне присягу приносил. Посадить тебя в тюрьму и устроить фирменный сеанс пыток некоторого царства...

– Усовершенствованная дыба, хромированные наручники, цепи, кнут, испанские сапоги, пытка водой, пытка огнем... – кивнул Генерал в чашку. – Хороший у тебя кофе, кстати.

– Ну, зачем же такая древность? Широкая кровать, лирическая музыка, свечи, гаванские сигары...

– Я не курю.

– Заставим... да, разумеется, вино... и женщины, женщины!

– Садист! – Генерал подавился булочкой.– Лучше сразу расстрел.

– Не сразу. А в ночь перед расстрелом к тебе в камеру наведаюсь я... – он неожиданно умолк, и оба обернулись к открывшейся двери.

Принцесса, вплывшая в кабинет мужа в стильном коричневом пеньюаре, выглядела хоть и не такой томной, как Принц, но... Королевский генерал стремительно вскочил и склонил белокурую голову в строгом соответствии с придворным этикетом.

– Доброе утро, мальчики, – она небрежно поправила изысканно уложенные темные кудри. – Мне послышалось, или вы ссорились?

– Что вы, Ваше Высочество...

– Вот и хорошо. Здравствуй, милый! – склонилась она к мужу.

– Позвольте мне удалиться, – бесцветным голосом проговорил королевский Генерал через три минуты долгого супружеского поцелуя.

– А? Ну, почему же. Вы не хотите составить нам компанию? – Принцесса улыбалась, демонстрируя идеальные беленькие зубки. – Замечательный завтрак втроем...

– Ты уверена, что хочешь завтракать в моем кабинете? – сдержанно заметил Принц, не глядя на друга. – Может быть...

– Ну, мы же современные люди, правда? – она безмятежно улыбалась.

– И все-таки мне кажется, что я здесь лишний, – покачал головой Генерал, не поднимая глаз от пола. – В другой раз, Ваше Высочество, простите. Приятного аппетита.

И тут Принц наконец-то понял, почему начал дразнить своего Генерала. Ему хотелось, чтобы тому было так же плохо, как самому Принцу после этой трудовой ночи. Но этот демонстративно-принудительный поцелуй все же показался ему верхом жестокости.

* * *

Всепрощение не относилось к числу добродетелей Принцессы. Но опускаться до избиения неверного мужа сковородкой она тоже не собиралась. Поэтому месть ее была чисто политической.

Она позвонила в соседнее королевство папе и тонко намекнула, что недавний обвал рынка ценных бумаг в твоем, папочка, королевстве был вовсе не результатом сезонных колебаний цен на хлопок, а тонко спланированной махинацией твоего, папочка, любимого зятя и его гнусных министров. Сначала папочка не поверил: зятю он и впрямь очень симпатизировал, но после двух-трех слезных дочкиных жалоб на отвратительное с ней обращение интригана-мужа пообещал принять меры. Принцесса положила трубку с удовлетворенной улыбкой. Главное, папочка не сказал, что он «проверит». Хотя... пускай проверяет. Из светских бесед с Премьер-Министром она знала, что что-то там не совсем чисто, и хотя прямой вины Принца и его правительства в «черном вторнике» не было, но, если поискать, кое-что найти можно. Не криминал, конечно, но с учетом дочкиных слез сойдет и это.

Что может предпринять в такой ситуации король? Правильно, начать войну или, что немного сложнее, но гораздо изящнее, – натравить на негодяя-зятя соседнее королевство. С армией у хлопкового короля было не очень, поэтому он предпочел второй вариант.

Пытаясь предотвратить локальный военный конфликт дипломатическим путем, Принц почти перестал спать. Принцессе не давала спать другая проблема. Она отлично знала, что Верховные Главнокомандующие в наше время редко присутствуют лично там, где можно получить пулю, но здесь она делала ставку на знание характера соперника: гордость не позволит ему остаться в стороне. И она оказалась права.

Когда Генерал благополучно отбыл на текущую войну, Принцесса стала само обаяние и нежность, она ни на шаг не отходила от озабоченного государственными проблемами мужа и даже читала с ним по утрам за кофе – «С молоком, я настаиваю, милый, черный кофе вреден, и крепкий – тоже!», – определила она рецепт напитка раз и навсегда. Принц морщился, но пил, – сводки о ходе военных действий. Она искренне надеялась, что королевского генерала пристрелят. Ну, или он проиграет войну и от позора застрелится сам. К сожалению (и, несомненно, к счастью для некоторого царства и одной большой и чистой любви, которая еще только открывала огромные невинные глаза цвета морской волны... все, все, больше не буду...), королевский генерал оказался великолепным стратегом, способным побеждать с минимумом потерь не только за резным шахматным столиком.

«Что может быть отвратительнее, чем этот идиотски счастливый взгляд? – думала Принцесса, глядя на мужа, и медленно зеленела от злости. – Разве что эта улыбочка. Невооруженным глазом видно, как его распирает от гордости за своего... за этого... этого...»

Но мерить нервными шагами комнату – это не выход. Принцесса остановилась перед огромным зеркалом и минут десять мучительно пыталась превратиться из разъяренной кошки в мурлыкающего котеночка, потом махнула рукой, поправила тщательно уложенные локоны, подкрасила губки и вышла на террасу, окружающую дворец. «Какого черта я стараюсь, – подумала она с тоской, глядя на восходящую луну, – если мой милый муж все равно опять будет спать в кабинете? Работа, как же! Я жутко устал... как же! Подружкам расскажи – засмеют. Это я должна говорить «нет» под предлогом головной боли, а не он! И почему я не настоящая ведьма?»

Тут луна окончательно выскользнула из-за темного облачка, и Принцесса вздрогнула, увидев за соседней колонной облокотившийся на перила силуэт. Она нашарила в корсаже отравленный кинжал, свесилась через перила, чтобы лучше видеть, и разочарованно вздохнула: сорвать злобу на подосланном убийце не получилось, любующийся луной мечтатель имел полное право здесь находиться. Бледное тонкое лицо Премьер-Министра, освещенное призрачным светом, несомненно, отражало напряженную работу мысли. И мысль эта, судя по всему, была мрачной. Интересно, что может заботить Премьер-Министра в преддверии неизбежной великой победы и экономического роста? Должно быть, что-то личное.

Принцесса отступила за колонну и задумалась. Лунная ночь настраивала на жутко романтический лад. Допустим, у него проблемы с потенцией... ой, что-то я не туда... то есть несчастная любовь. Да, но к кому? Ответ она знала, и он очень льстил самолюбию. Она вспомнила, как именно она познакомилась с кузеном Принца, теперешним Премьер-Министром. Молоденький обаятельный блондин с ослепительной улыбкой был главой делегации, привезшей на рассмотрение проект брачного контракта. И весьма достойно противостоял папочкиным адвокатам, пока за дело не взялась сама принцесса. Тот пикник Премьер-Министр запомнил на всю жизнь. Принцесса была великолепна: муслиновое платье в мелкий зеленый цветочек с глубоким декольте, соломенная шляпка с зеленой лентой, носок зеленой сафьяновой туфельки выглядывает из-под зеленой пены воланов и оборочек ровно на положенные этикетом пять с небольшим сантиметров. На белом, как лепесток магнолии, лбу – ах, эта белая кожа, которой так гордятся все принцессы! – две безукоризненно четкие линии бровей стремительно взлетали косо вверх – от переносицы к вискам... короче, читала она эту книжку, осилила оба тома.

Что может быть проще для Скарлетт О’Ха... простите, прекрасной Принцессы, чем влюбить в себя умного, но очень молоденького мальчика? Что может быть глупее и банальнее, чем влюбиться в невесту своего лучшего друга? Разве только то, что с тех пор он не позволил себе ни одной вольности, кроме того давнего поцелуя, – подумала она и улыбнулась.

Луна приобрела кровавый оттенок. В голове Принцессы созрел коварный план.

* * *

Премьер-Министр не спеша прогуливался по дорожкам дворцового парка. За ним, невидимая и неистребимая, бежала его совесть. Вообще-то она была маленькая и черненькая, но, скажите на милость, разве у прирожденного политика совесть может иметь другой размер и оттенок? Чаще всего Премьер-Министр просто игнорировал ее, но любым гнусным интригам есть предел, и сейчас его совесть как раз собиралась о себе напомнить.

И тут, раздраженно отстраняя с дорожки нависшую ветку, он услышал какой-то шорох и короткое всхлипывание. Поворот тропинки – и перед ним возникла трогательная картина в стиле сентиментализма: среди веток цветущего шиповника на скамье сидела девушка в белом и плакала, сдержанно вытирая слезы кружевным платочком. О, где ты, сильное плечо, на которое можно опереться в горе? Тем более что романтической героиней оказалась, естественно, его любимая Принцесса. Ну, как тут не помочь? «Не такой уж я и негодяй, ясно? – мысленно сказал Премьер-Министр совести. – Заткнись, и чтоб я тебя здесь больше не видел». Совесть побурчала и решила выждать и посмотреть, что будет.

– Ваше Высочество, что-то случилось?

– Уйдите, прошу вас... – сдавленное рыдание, прозрачная слезинка.

– Я не могу оставить вас одну в таком состоянии. Простите мне мою назойливость, но... неужели я ничем не смогу вам помочь?

– Мне никто не может помочь. Я так несчастна! – кружевной платочек промокнул еще одну слезинку.

– Ваше Высочество... Принцесса, вы знаете, что ради вашего счастья любой из нас пожертвует жизнью.

– Любой из вас? – она бросила на него короткий взгляд блестящих от слез, самых прекрасных в мире карих глаз. – А вы?

– Вы знаете, Принцесса, как я отношусь к вам, – темные глаза (потрясающий эффект при светлых волосах и длинных черных ресницах! Дамы таяли от восторга!), не осмеливаясь на прямой взгляд, изучали цветок шиповника. – И пусть я не смею даже поцеловать вашу руку, но... если вам понадобится моя жизнь – придите и возьмите ее! – Великий русский писатель Чехов входил в стандартную программу Королевского Сельскохозяйственного Института.

– Мне не нужна ваша жизнь... – всхлипнула она и чуть слышно выдохнула. – Не ваша...

– Вы говорите о врагах Вашего Высочества? – что-что, а в недомолвках он, как политик, был профессионалом.

– Мой враг... я не знаю, как сказать... Это отвратительно, вульгарно! Боже, я никогда не думала, что это может случиться со мной...

– Пожалуйста, не плачьте, Принцесса, – вот чего Премьер-Министр не ожидал, так это того, что Принцесса, и в самом деле, всхлипнув, прижмется к его плечу. Такой шанс было грешно упускать, и он, отчетливо сознавая, что ей от него что-то нужно, решил рискнуть. – Мне больно видеть эти слезы. Вы же видите, что я...

– Вы...?

– Я всегда любил вас, Принцесса, и вы знаете это.

– Я больше не верю в любовь, – прошептала она. – Это ложь. И он такой же, как все! Он изменяет мне...

– Принц?! Да нет, вряд ли! – рассмеялся он, невольно возвращаясь к своему обычному тону. – Видите ли, Принцесса, я не собираюсь его защищать, несмотря на то, что он мой лучший друг, – впервые с начала недели он был почти честен, – но не забывайте, что вы говорите сейчас с человеком, который не только первый узнает обо всех сплетнях, но и частенько сам их создает... по политическим причинам, разумеется. Так вот, я могу вам поклясться, что ни одной фаворитки Принца никогда не существовало в природе. Вас ввели в заблуждение.

– Возможно, это и так, – горько рассмеялась Принцесса. – Но разве я говорила о женщине?

– Не уверен, что правильно вас понял...

– Я имела в виду нашего доблестного Генерала!

– Вау! – Премьер-Министр некоторого царства застыл с приоткрытым ртом, потрясенный новостью. – Хотите сказать, что у него все-таки получилось? Черт, надо было все-таки на это поспорить, штук этак на десять! Ну надо же! Кстати, если вам говорили, что наш Генерал переспал с половиной армии, – не верьте. Больше, чем с половиной... Ну, зараза, я не думал, что он своего добьется! Столько лет... безответная любовь, блин! А... вы уверены? Неужели застали?

– Я видела, как они целовались, – мрачно сообщила она.

– Ну-у, – разочарованно протянул он, – это еще ни о чем не говорит! Насколько я его знаю... – тут он наконец сообразил, с кем говорит, и потупил взгляд. – Простите, Ваше Высочество!

– Он... у меня нет слов, чтобы передать, как я его ненавижу! – прошипела Принцесса, сжимая кулаки. – Вы... вы сказали, что любите меня? А готовы ли вы ради меня... убить?

– Маленький заговор с большими последствиями, – пробормотал Премьер-Министр. – И которого из друзей вы хотите меня лишить моими же руками? Неужели вашего мужа?

– Конечно, нет! Меня успокоит только голова Генерала.

– Довольно кровожадно, Принцесса...

– Награда будет достойна того, – прошептала она, наклоняясь ближе. – Посмотрите на меня. Неужели вы не хотите получить то, о чем так давно мечтали?

– Принцесса... – он прикинул открывающиеся перспективы. Что ж, в принципе, неплохо. Допустим, Генерал убит, война проиграна... раздуваем маленький политический скандальчик, народный бунт... сложно, конечно, но если постараться... покушение, допустим, организовать, престол автоматически переходит к маленькому наследнику... ну да, Принцесса одна, без поддержки, а я единственный, если не считать старого Короля, родственник Принца по крови... хм, спорим, что она этого всего не планирует. Максимум, переспать. Ну, не будем пока ее разочаровывать. И потом, третий номер бюста – тоже весомый аргумент. Почему бы и нет? – Нельзя искушать меня мечтой, – закончил он вслух с дрожью в голосе.

– В ваших силах сделать ее реальностью. Я подарю вам эту ночь.

– О, Принцесса, – он поцеловал маленькие пальчики, – вы разрываете мне сердце... А как вы это планируете осуществить? Я имею в виду устранение нашего Генерала?

– Вот это, – Принцесса вынула из складок платья выточенный из цельного кристалла аметиста флакончик, – убивает быстро и безболезненно. Три капли – слабость, головокружение, десять – желание уснуть... и этот сон становится последним в жизни.

– А, слышал о таком. И, разумеется, притупляет чувствительность?

– Нет. Сознание остается ясным до последней минуты. Это мой фирменный рецепт.

– Хм... А к чему такие сложности? Может, лучше нанять киллера?

– Это должно выглядеть, как самоубийство.

– Все равно на него не похоже! Яд... как-то по-женски. Я ж его знаю: он скорее уж застрелится.

– Ха! Да он же педик! Именно, что по-женски.

– Вообще-то, насколько я знаю, он активный, это так, к вопросу о женственности...

– Да какая разница? – Принцесса достала из-за корсажа листок. – Взгляните на это.

– О... для предсмертного письма оригинально. Стиль, точно, его. И почерк... не дадите координаты того, кто так это делает? В моем штате такого профессионала нет.

– Это действительно его почерк. Тут не хватает только даты... вот этого кусочка листа.

– Если не ошибаюсь... день вашей свадьбы! А, понятно. Да, он тогда был в тяжелом состоянии. Во-первых, пьяный в дрова... а пить он умеет, никогда раньше не видел его пьяным. А во-вторых, еще и ушел с бала, шлялся где-то всю ночь, а с утра выглядел так, будто по нему как минимум проехал товарный поезд... да, а как к вам попало это письмо?

– Это имеет значение?

– Вообще-то нет. Итак, я пошлю человека...

– Вы должны сделать это лично.

– Это сложная задача, Принцесса.

– Но я и выбрала лучшего. Только вы способны ее решить.

– Я сделаю это для вас, Принцесса. А сейчас... – Ну, в конце концов, кроме общего курса в Королевском Сельскохозяйственном Институте были еще и спецкурсы. – Я умоляю вас только об одном поцелуе, и тогда мне не страшна вечность...

Что ж, оба участника маленького заговора с большими последствиями остались очень довольны авансом в счет услуги. Ветер раскачивал ветки шиповника, усыпанные яркими душистыми цветами. На одной из веток сидела маленькая, черненькая совесть Премьер-Министра и сверкала красными глазками.

– И когда я успел стать таким негодяем? – вздохнул Премьер-Министр. – А все из-за любви!

– Да какая тут, к черту, любовь?! Можно подумать, ты с самого начала таким не был! – возмутилась совесть, упала с ветки и больше не двигалась.

«Сдохла», – подумал он.

* * *

Вот уже которую ночь Принцу снились очень странные сны. Нет, он никогда не жаловался на отсутствие фантазии, но это уже переходило все границы. Просыпаться с ощущением льющихся сквозь пальцы локонов цвета ослепительно белого, как само солнце... ох, ладно, на все это еще будет время и место, а пока не будем размениваться по пустякам... да, так вот, сны были весьма необычными. Дошло до того, что он вздрагивал по утрам, обнаружив на соседней подушке совсем не того человека, который был там во сне. Собственно, поэтому он и начал спать в кабинете, не отрываясь от работы.

Самым обидным во всей этой истории было то, что эта бессердечная скотина, кроме абсолютно официальных рапортов, так и не написала Принцу ни одного нормального письма... друг, называется! Ты тут, понимаешь, с ума по нему сходишь... в смысле, не по нему, разумеется, а просто сходишь с ума от беспокойства, как там моя победоносная армия, не надо ли чего, боеприпасов там, горючего, пару-тройку военных специалистов... ну и что, что это все есть в документах, мог бы и лично приехать доложиться! От приказа, срочно отзывающего Главнокомандующего Армией в столицу, Принца удерживали только гордость (ну, разумеется!) и мысль о том, с какой издевательской улыбкой посмотрит на него лучший друг, если он и впрямь позволит своей тоске по нему перейти в такую клинику.

Государственной мудрости, гордости и упрямства хватило на достаточно долгое время. Но всему приходит конец. Был поздний вечер, и стекла в огромных окнах дворца плавил один из самых восхитительных закатов года, когда из гаража, никем не замеченный (чтобы это обеспечить, охране было приказано замолчать и заниматься своим делом – ловить врагов государства), бесшумно выскользнул личный джип Его Высочества. За тонированными стеклами не было видно, кто за рулем и есть ли пассажиры, впрочем, по скорости и экстремальному стилю вождения об этом можно было догадаться: среди личных шоферов Принца гонщиков не было.

В магнитоле джипа крутилась кассета с гордым названием «Belle» – творение королевских пиратов, разумеется, на ней был этот самый хит, не звучавший в этом сезоне разве что из включенного утюга, записанный десять раз по кругу. После часа пути под трехголосные страдания Принц озверел от этой безысходности и воткнул в магнитолу диск «Rammstein».

Когда при подъезде к линии фронта джип все-таки тормознул бдительный часовой, из-за медленно опускающегося тонированного стекла на него хлынула оглушительная волна «Sonne», заставив совсем молоденького рядового вздрогнуть и потянуться к оружию. Взмах темного блестящего крыла – волосы, иронически изогнутая тонкая бровь и такой снисходительно-насмешливый взгляд, что бедняга часовой чуть не умер на месте... Он впервые видел Принца так близко, безропотно пропустил его к ставке Главнокомандующего и впоследствии перенес эту сцену в свой роман, написанный после окончания войны.

До судьбоносной встречи оставались считанные минуты. А в это время...

Джип Принца был не первой шикарной иномаркой, в тот вечер выехавшей из дворца. Была еще одна: последняя модель «Ауди» цвета «мокрый асфальт». А что? По-моему, мило и неприметно. Между прочим, у половины кабинета министров были такие машины.

Ну что ж, в том, что Михаил Илларионович Кутузов был не единственным Главнокомандующим, склонным к комфорту, Премьер-Министр убедился, едва переступив порог этой скромной... как бы поаккуратнее назвать... палатки. А на самом деле, очень приличного коттеджа, каждая деталь обстановки которого хранила отпечаток личности и вкуса королевского генерала, а значит, была незаменимой нотой в холодноватой бело-бежево-голубой симфонии строгих и одновременно плавных линий. Там даже душ был! Да, сам факт, что там, где обитает королевский генерал, неожиданно и словно ниоткуда появляются и ковер, и полочка для книг, и прочие мелочи, создающие уют, независимо от того, был ли это новый особняк или самая настоящая палатка на берегу озера во время похода, уже никого не удивлял. Маленькие слабости великих людей, как говорится. Что? Женственно? М-м... а зависть – смертный грех!

Сам же хозяин в данный момент был занят чтением с экрана ноутбука привезенных ему Премьер-Министром документов. Впрочем, «занят» – не то слово. Он скользил взглядом по строчкам, указательный палец правой руки крутил колесико мышки, а на палец левой он нервно наматывал пушистый светлый локон, и при этом непрерывно задавал вопросы. Если бы вопросы по существу документов и о том, как там дела у Принца, не находились в соотношении один к трем, Премьер-Министр подумал бы, что перед ним сам Юлий Цезарь, способный делать три дела одновременно. А так было очевидно, что содержание текста с трудом пробивается через такой слой эмоций, что вряд ли вообще укладывается в голове королевского генерала. А то бы он уже давно как минимум удивился, почему ему привезли все это лично, а не отправили по e-мэйл.

Любовь зла! Премьер-Министр покачал головой, размышляя о том, как бы незаметно намекнуть, что он был бы не против выпить за встречу. Ну, или за здоровье Принца. Или за грядущую победу. Какая, в конце концов, разница? Если честно, при одном взгляде на эти чуть затуманенные глаза и мечтательную улыбку ему мучительно хотелось выпить. Он за все прошедшее время уже по уши нагляделся на это же выражение на лице Принца. И теперь отлично понимал Принцессу и уже не считал, что она драматизирует ситуацию. Он прекрасно понимал, кто станет вторым, а то и первым человеком в государстве, когда эти двое наконец решатся переспать. Даже принимая в расчет то, что этому явлению природы как с самого начала, так и до сих пор не нужно ничего, кроме самого Принца, он далеко не дурак и на роль постельной игрушки Его Высочества совершенно не подходит. Ну, какое-то время будут... как это... восторги обладания любимым... а дальше? Армия, власть и деньги, сосредоточенные в одних руках? Да, он не честолюбив. Но место, которое автоматически отводилось Премьер-Министру при таком раскладе, его абсолютно не устраивало. А потому он решил действовать.

– Да не переживай ты так, все у него в порядке, – он встал за спинкой кресла и положил руки на плечи королевскому генералу. Тот чуть напрягся, но отталкивать не стал, очевидно, боялся обидеть. – В конце концов, кто у нас сейчас находится в большей опасности, чем ты сам? Кругом война, а он волнуется за тех, кто остался в столице!

– А я что? Я ничего, – быстро проговорил королевский генерал, пальцы его тронули колесико, прокрутив разом две страницы.

– Дай сюда, – он накрыл узкую руку ладонью, отобрал у него мышь и свернул окно документа. – Ну-ка, что у нас тут есть из музыки? Два гигабайта «Арии»... О, хит сезона «Belle» в исполнении дуэта «Smash»! Самая подходящая музыка для того, чтобы расслабиться.

Королевский генерал поморщился, выражая свое отношение к артистам, изображающим то, чего нет на самом деле, но не возразил ни против выбора музыки, ни против ладоней, собравших его роскошную гриву и снова легших на плечи.

– Ты что, массаж мне собираешься делать? – усмехнулся он.

– А почему бы и нет? Нельзя все время быть примером для подражания, иногда надо и расслабляться, – ощущение тепла его тела сквозь белый шелк полурасстегнутого генеральского аналога форменной рубашки было более чем приятным. «Между прочим, при всей своей легкости и изяществе он достаточно силен для того, чтобы в случае неудачи убить меня безо всякого оружия». – Великий полководец, – с улыбкой закончил он.

– Издевайся-издевайся, – королевский генерал снова развернул окно документа. Кольцо Академии блеснуло на среднем пальце. Красив, зараза. Всегда был слишком красив. И как он умудряется при такой внешности быть непререкаемым авторитетом в армии? Там ведь мужики, а не романтичные девушки. Если бы своими глазами не видел таблицы рейтинга, не поверил бы.

– Я не издеваюсь, я завидую, – так, ты что, подсознательно начинаешь проговариваться? Нехорошо. Негодяй – так самый отвратительный. Как приятно пахнут у него волосы, такой свежий, чуть горьковатый аромат. Интересно, неужели все-таки духи? Ну, совсем баба. – Нет, так дело не пойдет. Отвлекись, слышишь? Давай выпьем чего-нибудь.

– У меня завтра в пять утра как минимум смотр войск, а как максимум атака противника, – возразил генерал насмешливо.

– Это ты, что ли, запланировал атаку противника? Теперь у нас войны так ведутся? – Премьер-Министр огляделся, – У тебя здесь бар есть? А, вижу...

– Не я. Разведданные, разумеется... С вероятностью в десять процентов – дезинформация, – он выпустил мышку и устало потер глаза. Три аметистовые капли упали в бокал с вином, – четыре независимых источника, – Генерал взял протянутый напиток. – Спасибо.

– За твой успех! – бокалы сдвинулись с хрустальным звоном.

– За успех, – согласился Генерал и поднес к губам бокал, предоставляя великолепную возможность оценить длину золотистых ресниц.

Премьер-Министр напряженно следил за тем, как он пьет. Когда бокал опустел, претендент на звание Негодяй Года присел на стол рядом с ноутбуком и начал отсчет времени.

– Ладно, – королевский генерал потянулся и, небрежно пригладив волосы, сколол их, – хорошего понемножку. Я все-таки должен нормально посмотреть то, что ты привез и... да, тогда калькуляцию себестоимости и смету затрат по топливу я сейчас сброшу на флэшку и передам с тобой, – он хмыкнул, переключая окна, в полумраке комнаты и отсветах экрана его лицо казалось бледным и усталым, – пусть твой финансово-аналитический отдел копается. Спорим, что ничего не нароет. Да, тебе же надо выделить эскорт на обратную дорогу... а чего ты, кстати, приперся на ночь глядя?

– Если я скажу, что это был спонтанный порыв, ты все равно мне не поверишь.

– Не поверю. Ты никогда ничего не делаешь просто так, – генерал потер виски. – Что-то у меня голова тяжелая. Зрение, что ли, садится...

– Тебе пойдут очки. Знаешь, такие, цветные без оправы, как сейчас модно.

– Да? Надо будет попробовать, – он тряхнул головой. – М-да, не надо было мне пить...

– «Я, кажется, больна... Зачем я там мороженое ела?» – мягко процитировал еще одно произведение программы Сельскохозяйственного Института Премьер-Министр.

– А? – поднял на него взгляд королевский генерал. Пальцы на мышке сжались, как будто он схватился за нее и оперся на руку, чтобы удержать равновесие. – С чего ты вдруг вспомнил «Маскарад»? Никогда не представлял себя в роли Нины Арбениной. Ее же там, кажется, отравил из ревности муж?

– У тебя прекрасная память, – промурлыкал негодяй года. – Подмешал яд в мороженое.

– Ну да, а она была ни в чем не виновата, – он закрыл глаза и оперся лбом на сжатый кулак.

– Иногда прекрасная жертва, действительно, ни в чем не виновата...

– Ревность разрушает душу. Я боролся с этим долго и достаточно... – локоть скользнул по столу, он с трудом удержал голову, чтобы не ткнуться лбом в клавиатуру, и с удивленным выражением откинулся на спинку стула, – достаточно успешно... Черт, да что это?

– Пустяки, – он встал за спиной Генерала, аристократически белые ухоженные руки тяжело легли ему на плечи, – обыкновенный яд.

– Твой черный юмор... – он прикрыл глаза.

– Когда ты поймешь, что я не шучу, будет уже поздно, – зловеще прошептал негодяй года в очаровательное ушко жертвы, – впрочем, ты все равно не станешь звать на помощь. Ты же у нас гордый... Счастливчик без роду, без племени, выскочка. Ты ведь никогда не принадлежал к высшему обществу... в отличие от меня. И, тем не менее, мы с тобой на равных. Друзья Принца. Я молчу о том, какой частью тела ты заслужил такое к себе отношение.

– В основном, головой... – в голосе Генерала впервые явственно прозвучало беспокойство: он понял, что из-за странной слабости, разлившейся по телу, не может избавиться от неприятного ему прикосновения. – Ну, то, что ты завистлив – это давно не новость. Было бы чему завидовать!

– Да, – согласился Премьер-Министр, – тебе сейчас не позавидуешь, – и он решительно использовал прием, подсмотренный в одном из фильмов – резко рванул ворот рубашки королевского генерала вниз. К удивлению начинающего негодяя, все получилось: пуговицы, вырванные с мясом, запрыгали по полу, а белая ткань, скрутившись в жгут, действительно зафиксировала руки жертвы.

– Что ты де... – край стола врезался королевскому генералу в живот, прервав и дыхание, и вопрос, ненадежно собранные волосы рассыпались по его плечам и клавиатуре ноутбука. Премьер-министр бережно отодвинул компьютер подальше.

– О господи, что за бред! – пробормотал Генерал, безуспешно дернувшись и осознав, что он сейчас способен с толком пошевелить разве что языком, да и тот уже малость заплетается. – Ты что, действительно меня чем-то отравил?

– Как все-таки медленно доходит до военных... – посетовал негодяй года, с удовольствием зарываясь лицом в мягкие кудри. – Слушай, ты что, духами пользуешься?

– Какого черта... ты меня убьешь?

– Да, – кивнул Премьер-Министр, – только теперь не сразу, – и его рука легла на пряжку генеральского ремня.

– Да пошел ты... – стол вздрогнул, и ноутбук чуть не свалился на пол, стопка бумаг разлетелась по комнате, но, к сожалению, это было все, на что хватило сил у королевского генерала. – Чтоб ты сдох, – безнадежно выдохнул он, когда его приложили скулой о собственный письменный стол. – Ты что, совсем свихнулся? Да ты хоть представляешь, что собираешься делать? Сам процесс...

– Заткнись, а? Если я ударю тебя еще раз, никто не поверит в то, что это самоубийство.

– Ты думаешь, они поверят в самоизнасилование?

– Мало ли, какие извращенные фантазии приходят тебе в голову? А вдруг ты – мазохист?

Королевский генерал тихонько застонал и нецензурно выругался.

– Ясно. Один не хочет, другой не знает, как. Мучиться будем оба, – подвел он итог.

– Ты больше.

– Зачем? Ни за что не поверю, что ты всю жизнь обо мне мечтал!

– Я и не собираюсь тебя любить, я собираюсь тебя унизить.

– Идиот... я ж тебя знаю сто лет... ты же натурал, придурок...

– Я, к твоему сведению, бисексуал.

– О да, сейчас это так модно! – то, что с ним происходило, было для Генерала не только унизительно, но и больно – крышка стола ощутимо врезалась в живот, поэтому язвительная интонация у него получилась неубедительной. – Только вот ни одного настоящего бисексуала лично я еще ни разу в жизни не видел...

– Наш общий друг, – любезно подсказал Премьер-министр, – твоя неземная любовь.

По телу Генерала пробежала судорога, он скрипнул зубами.

– Ты, кажется, меня трахать собирался? Так давай, только заткнись.

– А что, для тебя это больная тема? – понимающе ухмыльнулся негодяй года. – Как же, грязными руками самое святое...

Жертва упрямо промолчала. В молчании явно чувствовалось желание вырваться и убить. Причем, похоже, не только негодяя, но и автора.

– Кстати, об общих знакомых! Тебе не интересно, кто хочет твоей смерти?

– Я думал, это твоя личная инициатива.

– Ну, это было бы неосмотрительно с моей стороны. В таком деле нужен союзник. Ну, давай, пошевели мозгами раз в жизни, все равно они тебе скоро уже больше не понадобятся.

Генерал фыркнул, больше всего это было похоже на стон, но это были детали.

– Тоже мне... бином Ньютона... Тогда Принцесса.

– А как ты... с чего ты это взял?

– Яд. Она же у нас... потомственная ведьма. И бабка ее была ведьма, и мать... ее... – конец фразы получился неразборчивым – говорила жертва с большим трудом.

– Врешь!

– И этот... человек еще говорит, что он в курсе всех сплетен некоторого царства... – издеваться над собственным убийцей срывающимся от слабости голосом – это было, конечно, эффектно, но так же бесполезно, как и очередная попытка вырваться.

– Если ты еще раз ты усомнишься в моей компетентности, я не знаю, что я еще с тобой сделаю! Думаешь, почему я за это взялся? На самом деле, перед тобой... вернее, за тобой и почти в тебе... великий человек и будущий король. Я все продумал. Все будет просто и изящно. Минимальные затраты, все исключительно за счет организационных решений. На самом деле, политическая ситуация в мире для смены руководства достаточно благоприятная. Немного подкачали промышленность и финансы... жаль, что наш общий друг действительно талантливый руководитель, да и Кабинет Министров, в сущности, работает эффективно. Накануне экономического кризиса мой проект удалось бы реализовать с вероятностью... – негодяй, небрежно удерживая беспомощную жертву одной рукой, потянулся за ноутбуком, – вот, посмотри, тут у меня все графики... да смотри же, нечего мне тут глазки свои зеленые закрывать! – королевского генерала бесцеремонно дернули за волосы – лицом в монитор, – с вероятностью шестьдесят восемь процентов. А сейчас у меня только пятьдесят два процента. Мало, конечно, но если грамотно провести агитационную кампанию и заручиться поддержкой старого Короля... он, кстати, обо мне очень хорошего мнения... я думаю, все получится. Правда, Принца нашего придется убрать, хоть мне и не хочется. Но посадить его в какой-нибудь монастырь или в крепость, согласись, опасно. Рано или поздно он оттуда выберется, это уже не раз проверено до меня...

Абсолютная ясность сознания – тот побочный эффект действия яда, который и обещала Принцесса, – была для королевского генерала мучительней всего. Под финальный монолог негодяя он безнадежно следил за сменой цифр в правом нижнем углу монитора и с феноменальным упорством через каждые двадцать минут пробовал напрячь мышцы. Тело пока отказывалось подчиняться: яд был очень качественным, но время-то шло...

– ...одним словом, конкретный способ я еще продумаю. Скорее всего, это будет борец за чистоту нравов, и тут мне очень пригодишься ты и сам факт вашей связи. Это мы раздуем в прессе, и репутации нашего святого придет конец. Да, а потом мне придется жениться на Принцессе, само собой... М-да, ты меня смутил: потомственная ведьма! А с виду такая кошечка...

– Лучше бы ты меня убил... – прошептал обессилевший Генерал, закрывая глаза.

– Замолчи, – прервать монолог негодяя было невозможно, – дай мне кончить...

– В другой раз, мой милый, – произнес сдержанный властный голос.

Изящно изогнутое фигурное лезвие королевского кинжала прижалось к шее замершего Премьер-Министра.

– Только дернись – и, клянусь, я убью тебя.

Точный удар в шею ребром ладони. Освобожденная жертва тихо сползла со своего рабочего стола на пол и села там, подтянув колени к животу. Принц задумчиво водил пальцем по лезвию фамильной реликвии, глядя на лежащего у стенки без сознания Премьер-Министра.

– М-да, – заметил Принц подрагивающим от напряжения голосом, – видишь, иногда даже ритуальный кинжал для обрезания кое на что годится.

Генерал кивнул и уронил голову на скрещенные руки – говорить он пока был не в состоянии.

– И у меня огромное искушение использовать его не совсем по назначению.

– Оставь его... – с трудом проговорил Генерал, не поднимая головы. – Сейчас я чуть-чуть оклемаюсь и вызову ребят...

– Надеюсь, они над ним надругаются и забьют ногами?

– Они его свяжут и посадят под арест.

– Ты думаешь, это одно и то же? – мрачно покачал головой Принц. – Не уверен...

– А потом ты его допросишь и осудишь за государственную измену.

– А также изнасилование и покушение на убийство.

– Хорошо, если только покушение, – пробормотал Генерал, неуверенными движениями пытаясь привести в порядок одежду.

– Как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно вскинулся Принц, теряя всякий интерес к поверженному негодяю.

– Хреново, Ваше Высочество... – королевский генерал поднял глаза на спасителя и улыбнулся. – Впрочем, уже лучше. Проверь его насчет оружия, будь добр.

– Ничего нет, – Принц небрежно перевернул бесчувственное тело бывшего друга на живот. – Только это, – и он продемонстрировал аметистовый флакончик.

– А, ну вот и знаменитый яд. Надо отдать медикам на анализ. Интересно, почему я до сих пор жив? – Генерал потряс головой и медленно встал. – И даже почти не шатаюсь... – он присел на край стола. – Да, обвинение против него я выдвигать не буду.

– То есть как это «не будешь»?! Ведь он пытался тебя...

– По той же причине, по которой не позвал охрану, когда он только начал это делать.

– Твой авторитет, – кивнул Принц, – я понимаю.

– Как ни смешно это звучит, но ты только что спас... мою честь.

Принц бросил на него быстрый взгляд, подошел и присел рядом.

– Если тебя это тяготит...

– Мне приятно быть у тебя в долгу, – Генерал усмехнулся. – Приятно иметь с тобой общую тайну. Хотелось бы, правда, чтобы она была несколько другой, но... уж какая есть.

– Мне бы тоже этого хотелось, – почти шепотом проговорил Принц, нерешительно положив руку на плечо своему генералу, и сам испугался интимности этого прикосновения. Естественно, он ведь не учел, что от рубашки на нем мало что осталось. Против всех ожиданий, Генерал и не подумал вздрогнуть и отстраниться, вместо этого он удержал его готовую отдернуться руку.

– Спасибо тебе, – устало улыбнулся Генерал, коротко поцеловал Принца в висок, встал и, коснувшись клавиатуры, отдал приказание. Спустя несколько минут дверь открылась.

– Здравия желаю, Ваше Высочество! – одновременно прозвучали три молодых голоса.

Принц рассеянно кивнул. Ребята из королевской гвардии были все как на подбор спортсмены, красавцы, только что ни в каких молодежных организациях не состояли. Негодяя подняли и, наполовину приведя в чувство, вывели вон. Уже в дверях они столкнулись со смуглым пареньком с белом халате поверх черных кожаных штанов и темной гривой, заплетенной в мелкие косички. Генерал передал ему флакончик и вышел следом, по пути неохотно кивая в ответ на его взволнованные вопросы. Высокое начальство неформал проигнорировал. «Личный врач, – мрачно подумал Принц, – умненький мальчик с очень незаурядной внешностью... хотелось бы мне знать, он только врач или?..» Его все еще трясло от недавнего небрежного прикосновения губ к виску. Что ты вообще здесь делаешь, спаситель? Сидишь на столе и пытаешься понять, что же с тобой произошло такое, что у тебя все внутри перевернулось, когда ты вошел и увидел его... так? Тогда сразу заодно разберись, почему до сих пор не можешь забыть вкус его губ... хм... вы еще не плачете? Ну, не надо так разочаровывать автора!

– Мне только что что-то вкололи, – с неудовольствием сообщил королевский генерал, захлопывая за собой дверь, – для поднятия общего тонуса и повышения давления. Других отклонений от нормы он у меня пока не нашел... кажется, эта штука быстро разлагается в крови, очевидно, чтобы не осталось следов.

– Личный врач? – немного более язвительно, чем ему самому хотелось бы, поинтересовался Принц. – А что он тебе еще лечит?

– Геморрой, – обезоруживающе улыбнулся Генерал.

– То есть? – Принц опешил от такого признания. – У тебя?

– Ага. У меня их куча. Например, группа снабжения – один большой геморрой. Я уже не говорю о связистах, которые вот уже неделю не могут освоить новое оборудование. Кнопки другого цвета и размера, похоже, очень их смущают! Ну и еще пара-тройка более мелких...

– А, ты в этом смысле, – улыбнулся Принц, немного расслабившись, – а то я уже подумал...

– Я понял, что ты подумал, – ухмыльнулся он, – мне это не грозит. Как и простатит. В старости у меня будет другое профессиональное заболевание.

– А если не секрет, чем врач здесь может помочь?

– Он не только врач. Он мой адъютант, но это мелочи. Лучше скажи-ка мне, – жестом пресек следующий вопрос Генерал, останавливаясь напротив, – почему ты все это спрашиваешь? Праздное любопытство или личный интерес?

– Скорее, любопытство, – тут же откликнулся Принц, не сводя с него глаз.

Взгляд королевского генерала потух. Он мимолетно улыбнулся и покосился на часы.

– Личный, – Принц с трудом сглотнул: в горле вдруг почему-то пересохло.

– Что?

– Личный интерес к тебе, твоим делам, твоему здоровью. Твоим... предыдущим любовникам.

Что-что, а вниманием его Принц завладел точно. Зеленые глаза впились в его лицо, недоверчиво изучая.

– Любое объяснение, – медленно произнес Генерал, – можно вовремя превратить в шутку. И сделать вид, что ничего такого не было сказано.

– Я не воспользуюсь этой возможностью, – он вскинул голову, не отводя взгляда.

– А ты понимаешь, что я могу понять твои слова как приглашение к сексу?

– И не ошибешься.

– То есть если я прямым текстом предложу сейчас тебе... м-м... пройти в спальню...

– Я соглашусь, – он, всем видом демонстрируя решимость, которой не чувствовал, подошел к нему и улыбнулся. – Только, мне кажется, у тебя здесь нет спальни.

– Да уж найдем, где, в принципе, – по-прежнему пристально глядя ему в глаза, ответил Генерал, – это-то не проблема... – он мягко приподнял его лицо за подбородок и провел подушечкой большого пальца по губам. Ситуация зеркально повторяла прежнюю, и умом Принц это понимал, но все решила безотчетная реакция тела, когда он подался навстречу ласке.

– Не может быть, – королевский генерал больше не улыбался и точно не шутил, зрачки его расширились, глаза потемнели, став почти хризолитовыми.

– Поцелуй меня, – это прозвучало слишком настойчиво, почти как приказ, но он столько этим бредил...

– Если ты скажешь «как тогда», я тебя убью, – пообещал Генерал, привлекая его к себе, и запрокинул ему поцелуем голову.

И он был абсолютно прав, все и без того слишком банально, не правда ли? Ведь осталось только подобрать антураж для длинной и трогательной любовной сцены. Так, камин и медвежья шкура на полу однозначно отпадают. Свечи, приятная музыка и шелковые простыни? Ну, почему бы и нет, сделаем бедняжкам приятное, им сейчас и так придется несладко, так не будем же лишать людей хотя бы романтики... и маленького незаменимого тюбика.

Генерал поставил на стол у компьютера витой канделябр с тремя длинными свечами и взялся за мышку. Его Высочество напряженно следил за процессом, облокотившись на подушку.

– Все, что угодно... – начал он.

– ...только не «Belle», – закончил за него Генерал, распрямляясь.

Из динамика зазвучали жизнерадостные замогильные гитары «Theatre des Vampires».

– Что это? – поинтересовался Принц.

– Гей-металл, – усмехнулся Генерал, присаживаясь рядом. – Не раздражает?

– Ничуть, – рассеянно отозвался он, увлеченный воплощением одной из своих эротических фантазий – запустить пальцы ему в волосы и перепутать эти сладкие локоны к чертовой матери.

А на следующее утро... Что значит: «а где»? Нет, автор, безусловно, может начать прямо здесь приводить оригинальный вариант компиляции цитат из описаний самого процесса разной степени профессионализма, наивности и задора, все с рейтингом «только для взрослых», но... оно нам надо? А фантазия нам на что?

– Ни в одном моем сне, – удовлетворенно промурлыкал Его Высочество, накручивая на аристократический палец светлый локон, – такого не было.

– Тебе снились сны с моим участием?

– Неоднократно. Ты не хочешь уточнить, какие это были сны?

– Очевидно, кошмарные, – ухмыльнулся королевский генерал, поудобнее пристраивая голову на плече Его Высочества.

– М-да... по сравнению с сегодняшней ночью – просто кошмар и примитив...

– А это особенность психики. В эротических снах обычно не снится то, чего бы человек в реальности не пробовал делать.

– Тоже мне, психолог! Хочешь сказать, что тебе все это снилось раньше?

– А я сегодня ночью не делал ничего такого, чего бы раньше не пробовал... А ты снишься мне в различных вариациях с семнадцати лет, так что я, можно сказать, привык.

Принц приподнялся на локте и выразительно посмотрел на собеседника.

– Хм... как бы это понять – как признание или как дерзость?

– Как пожелание доброго утра, – посоветовал с улыбкой Генерал, недовольный тем, что пришлось переместить голову на подушку.

– Я бы предпочел, чтобы мне пожелали доброго утра иначе...

Принц сам этого от себя не ожидал, но, оказалось, он получает огромное удовольствие даже просто оттого, что он может склониться над своим Генералом и поцеловать, и тот не попытается отшутиться, а с готовностью ответит. Вот как сейчас.

– Мне... надо... в душ... и вообще... пора...

– Можно... с тобой...

– А то ты... не помнишь, что вдвоем мы... там не помещаемся...

– Надо было заводить миниатюрного любовника...

– Не провоцируй меня! – рассмеялся Генерал, соскальзывая с кровати. – Я ведь могу и ответить!

– Да давай уж, чего там, – фыркнул Его Высочество, потягиваясь.

– Сам напросился. Любовь, как известно, зла...

– За козла ответишь, – довольно кивнул Принц.

– Ваше Высочество... не шокируйте меня блатным жаргоном!

– Всю жизнь мечтал так ответить кому-нибудь. Только до тебя никто не решался мне такое сказать.

– Я и не сомневался, что я – первый... – заметил королевский генерал и удалился.

– Змей подколодный... – ласково пробормотал Принц, вытягиваясь на постели.

Весь мир за пределами комнаты казался ему нереальным, как будто он находился вне времени и пространства, в своей персональной вселенной. О том, что тот, кто пару часов назад запрокидывал голову, подставляя шею его поцелуям, и называл его «любовь моя», – Главнокомандующий его королевской армией, Принц вспомнил только тогда, когда вернулся в комнату и, вытирая мокрые волосы, с сожалением отметил полное перевоплощение Генерала, вплоть до формы, причем полевой, а не белой парадной.

– Сколько времени? – Принц бросил полотенце.

– Лучше побудь еще немного тем счастливым, который не наблюдает часов. Ты здесь инкогнито, как я понял, так что я сейчас просто дам тебе в сопровождающие моих ребят и ты, не светясь лишний раз... – он обернулся к нему и умолк, улыбаясь. – Какой ты...

– Мокрый?

– Нет. Трогательный, что ли... я так давно не видел тебя вот так...

– Надо было чаще ходить с друзьями в баню.

– Я... не мог. Я слишком однозначно на тебя реагирую.

– Ты мой честный... Подожди меня, я иду с тобой.

– Не пойдешь, – Генерал с умилением смотрел на процесс одевания: первым предметом, который взяло в руки воинственно настроенное Высочество, разумеется, был фамильный кинжал.

– Я тебя не задержу. Пара минут...

– Ты в зеркале себя видел? – так же умиленно поинтересовался королевский генерал.

– А что такое? – он взглядом поискал зеркало и, разумеется, не нашел.

– Да нет, ничего особенного... – улыбнулся он, скалывая волосы, и застегнул высокий воротничок.

– Вот оно, полезное свойство военной формы, – печально вздохнул Принц, – И мы уже не имеем права быть просто людьми. Ну, еще бы ты этим свойством не пользовался, с твоим-то опытом...

– Это намек? – поинтересовался Генерал, разворачивая его к себе за плечи.

– Откуда мне знать, какие у тебя методы отбора в королевскую гвардию?

– Грязные слухи достигли ушей моего сеньора! – усмехнулся он. – И что мне приписывают, если не секрет?

– На самом деле, практически ничего, – неохотно признал Принц, – одни полунамеки, причем настолько фантастические, что...

– А может, я интересуюсь фантастикой? – белые сильные пальцы отвели темную прядь.

– А достоверными фактами?

– Например?

– Ты ходишь в «Амой»...

– О да, это отвратительно дорогое заведение...

– Это гей-клуб!

– Ужасно, правда?

– Ты перестанешь когда-нибудь надо мной смеяться?!

– Я не смеюсь.

– А что ты делаешь?

– Уже ухожу...

– В таком виде?

– В каком «таком»?

– Да нет, тебе, конечно, очень идет заколка в виде бабочки, – прикосновение пальцев – и с негромким щелчком гладко зачесанные кудри оказались свободными, – но тебе не кажется, что это будет немного неадекватно воспринято...

– Черт! – королевский генерал перехватил руку Принца, держащую украшение. – Что-то я совсем... надо же было так забыться! Это все из-за тебя!

– А что, мне даже нравится. Так мило...

– Это домашний вариант! Никто не видел... ну, кроме тебя, – он вытащил из кармана черную аптечную резинку. – Но ты ведь никому не...

– Я никому не, – подтвердил Его Высочество, накрывая губами его губы.

– Не надо, пожалуйста...

– Почему? Мне нравится... Ты так сразу отвечаешь...

– Ты меня заводишь, а мне надо идти...

– Это не займет много времени, – прошептал Принц, опускаясь на колени.

* * *

Принц, меланхолично-задумчивый и очень скептически настроенный по отношению к миру в общем и своему эскорту в частности, гордо шел по узкой тропинке посреди какого-то, на его взгляд, абсолютно дикого леса. Эскорт – пятеро вооруженных красавцев в званиях от капитана (немногословный сильный мужчина) до младшего лейтенанта (очаровательный темноволосый мальчик с карими глазами) – бесшумно скользили рядом, чуть ли не раздвигая перед Его Высочеством кусты. Единственным, кто подчеркнуто держал дистанцию, был шестой член эскорта – уже знакомый Принцу медик-неформал. Перед выходом он и Принц в упор рассмотрели друг друга и одновременно хмыкнули: неформал – отметив нечеткую форму губ и темные круги под глазами Его Высочества, Принц – пересчитав маленькие колечки в ушах адъютанта своего генерала и отметив, что в левом ухе их три, а в правом – одно. Подвела итог взаимному представлению улыбка Генерала.

– Самому лучшему тебя доверяю, – заметил он незадолго до этого наедине, – моему Исааку. С ним я могу быть за тебя почти спокоен.

– Что? Он еще и еврей?

– А что, разве ты сразу не разглядел? Чистокровный.

– И что, он действительно обрезан?

– Не знаю, как-то не интересовался. Но видимо, да, – Генерал весело хмыкнул. – А ты сам у него спроси, – посоветовал он.

– И он, конечно, ответит...

– Смотря как спросишь. Все, хватит шуток. Иди.

– Ладно, тебе лучше видно, ты здесь начальник... как, говоришь, его зовут? Айзек?

– Исаак. Он очень незаурядная личность.

«Незаурядная личность» молча шагала сквозь кусты. В языке у него, насколько Принц успел заметить, тоже было колечко. Интересно, для чего? Для обострения ощущений во время секса? Впрочем, Принц, конечно, все равно не собирался разглядывать всякие там еврейские языки. Кстати, падать в этот чертов овраг он тоже не собирался, просто земля как-то вдруг неожиданно поползла под ногой, а в следующий момент он уже съезжал куда-то вниз на самой многострадальной части своего тела, обрывая листья и прикусив язык для полного счастья. К удивлению Принца, первым, что он увидел, остановившись и подняв голову, была протянутая ему рука с накрашенными черным лаком ногтями.

– Благодарю, – пробормотал он, вставая.

– Это моя вина, – спокойно заметил неформал, пожимая плечами, – здесь очень неустойчивый откос, а я не успел предупредить вас.

Он тяжело дышал, очевидно, сбежал следом. Остальные еще только шуршали неподалеку.

– Вы хорошо знаете эти места... м-м... Исаак?

– Я охотник, – коротко ответил он так, как будто это было исчерпывающим объяснением.

– А еще вы явно недовольны тем, что вам поручено сопровождать меня, – понимающе усмехнулся Принц.

– Да, – по лицу его пробежала тень. – Я выполняю приказ, но предпочел бы остаться... с ним. Мне не нравится это вещество во флакончике, слишком сложный состав, а у меня нет оборудования. И уж слишком хорошо оно...

– Ваше Высочество! – эскорт наконец-то сбежался к охраняемому объекту.

– Все, все нормально... – Принц повернулся к мрачному неформалу. – Не волнуйтесь, еще сегодня утром ваш пациент был в полном порядке.

– Спасибо за информацию, Ваше Высочество, – кивнул тот, отвернулся и пошел по течению ручья на дне оврага, пробурчав под нос что-то про «неоправданные дополнительные нагрузки на организм».

Принц отметил это, как нарушение субординации, но эти проявления ревности ему польстили, поэтому он просто улыбнулся и пошел следом. Минут через десять к журчанию воды примешались какие-то звуки. Принц был допущен к наблюдению из-за деревьев за происходящим в последнюю очередь.

– Так этот отряд диверсантов действительно существует, и даже у нас в тылу! – прошептал неформал, поглаживая приклад автомата.

– Так эта зараза все-таки сбежала под шумок! – прошептал Принц, нашаривая фамильную реликвию.

– Восемь человек, – сосчитал командир эскорта и глазами указал каждому из подчиненных его позицию. – Лучше всего снять их всех по-тихому, пока они заняты. Ваше Высочество?

– Подождите, – жестом остановил его Принц, наблюдая за тем, как с бывшим Премьер-Министром некоторого царства собираются сделать что-то явно противное человеческой природе. – Что-что их интересует?

– Расположение складов с топливом... и судя по его виду, они интересуются этим уже некоторое время.

– Неужели не хочет говорить?

– Или не знает. Впрочем, ему это уже не поможет, – мрачно констатировал неформал, наблюдая за тем, как жертве затыкают рот.

– Да думаю, знает, – покачал головой Принц. – А что они могут с ним сделать?

– Да что угодно, – скривился он в ответ. – Эти отряды набираются из местных, а у них развлечения те еще... Сначала пальцы будут резать, потом, вероятно, руку или ногу, могут ствол в задницу засунуть и выстрелить. Потом голову отрежут... Дикари.

– Знаете, капитан, – Принц помолчал, выбирая между синяком на скуле своего генерала и измазанным в земле и крови бледным лицом того, кто это с ним сделал. – Приступайте.

– Исаак, охраняешь Его Высочество, – и командир эскорта бесшумно исчез.

– Меня? – возмутился Принц, вставая. – Да я...

– Лежать, – коротко выдохнул неформал, пригибая его обратно к земле, – Ваше Высочество, – добавил он вдруг легкомысленным тоном.

– Сошлю, – пообещал Принц опавшим листьям, в которые его ткнули лицом, – на лесосеку.

– Пожизненно? – спросили у него над головой тем же тоном.

– Посмертно, – прошипел Принц. Фамильный кинжал сам лег в руку.

– А я начинаю понимать нашего генерала, – раздался короткий смешок над ухом.

Принц резко развернулся. Неформал и не подумал защититься, только улыбнулся.

– Когда-нибудь, – пообещал Принц, пряча реликвию, – я, возможно, привыкну к твоему чувству юмора. А пока – первое предупреждение. Оно же последнее.

– Я понял, Ваше Высочество, – кивнул он в ответ и встал. – Кажется, там все кончено?

– В нашу пользу? Тогда вперед за спасенными предателями!

Его Высочество гордо выпрямился и замер: из ствола дерева в том месте, где находилась его голова, торчал узкий длинный метательный нож. Рукоятку оружия обвивала тонкая полоска характерного орнамента. А он был прав насчет дикарей... Это что же получается, встань я тогда – и все? Принц посмотрел в удаляющуюся узкую спину. Ну что ж, возможно, Генерал был прав, и ты действительно самый лучший... как там тебя... Исаак.

* * *

Победоносная армия возвращалась домой. Два главных триумфатора, сидя в личном джипе Его Высочества, готовились принимать поздравления: Принц любезно разговаривал по мобильному телефону с тестем, приглашая его на торжественное подписание акта о капитуляции, а королевский генерал, откинув голову на спинку сиденья, дремал, время от времени улыбаясь особо витиеватым дипломатическим оборотам Принца, таящим в себе бездну иронии и тонких завуалированных насмешек. Он был безмятежно счастлив, несмотря на усталость, а о завтрашнем дне предпочитал не задумываться – настолько хорошо было настоящее.

– О нет, на этот раз ваши похвалы не по адресу. Всем этим триумфом я обязан исключительно Верховному Главнокомандующему нашей королевской армией, – Принц, скосив глаза на безупречный профиль своего Генерала, сжал его руку, которую не выпускал с того момента, как оба они оказались скрытыми от всех за тонированными стеклами.

– А также нашей разведке, гвардии, десанту, авиации, артиллерии, связистам, снабженцам, медикам, и так далее и тому подобное... – не открывая глаз, прокомментировал королевский генерал незаслуженный комплимент любимого человека.

– Люблю тебя... за скромность, – смуглые пальцы нежно погладили ладонь Генерала, – простите, это я не вам. Да, в любом случае, у вас будет отличный шанс передать ему ваши поздравления лично, на праздничном банкете. Что? Ее Высочество? О, конечно, здорова и тоже будет рада вас видеть... Да, конечно. Итак, я жду вас.

Он уронил трубку и прижался горячей щекой к ладони лучшего друга.

– Дал бы человеку время отойти от шока. Он, как я понял, думал, что ты потребуешь от него в качестве компенсации за подстрекательство чуть ли не полцарства.

– Всего лишь небольшого повышения цен на его хлопок... процентов на пятнадцать.

– Не так уж и много, да?

– Да... нам – скидку с цены сырья, а наши собственные цены при этом оставлю прежними... – промурлыкал Его Высочество, целуя кончики его пальцев.

– И будешь выходить на новый рынок? С такими ценами? А антидемпинговое законодательство на тебя что, не распространяется?

– Посмотрим, посчитаем... или просто пробуем задавить международным авторитетом, гнусно воспользовавшись твоей победой...

– Ну, если у тебя получится, твоему тестю это обойдется, пожалуй, дороже, чем полцарства.

– Совершенно верно. А ты у меня... и в экономике...

– Нет, – насмешливо фыркнул Генерал. – Я же просто тупой солдафон, ты забыл?

– Жаль... а то у меня тут вакантна должность Премьер-Министра.

– Сочувствую. У нас в правительстве толпа профессионалов, и многие достойны этой чести.

– Так ты мне отказываешь?

Пальцы в его руке дрогнули, высвободились, легко скользнули по щеке и легли на плечо.

– Да, – с непередаваемым выражением произнес Генерал.

– Так ты способен мне отказать? – прошептал он в ответ, поворачиваясь под его рукой и придвигаясь ближе.

– Смотря в чем... Пока я хорош на своей должности, а это я, кажется, только что доказал, ты можешь рассчитывать на меня и свою армию. А больше ни одна из двух вакантных сейчас должностей при тебе мне не нужна, прости.

– Из двух?

– В данный момент, – Генерал, смущенно улыбаясь, притянул его голову к себе на плечо, – у тебя вакантна еще и должность официального фаворита.

– Нет, ты не можешь и здесь мне отказать! Ты хочешь сказать, что все останется по-прежнему? Я не собираюсь скрывать наши отношения...

– Да? – Принц не услышал, а телом почувствовал, что он смеется. – А я собираюсь. Ты можешь испортить мне репутацию. Я, знаешь ли, не встречаюсь с женатыми мужчинами... А что касается отношений, то они у нас и так достаточно близкие, если ты не забыл, мы лучшие друзья, и это уже давно никого не удивляет...

Принц приподнялся, заглядывая в глаза своему генералу.

– И все как раньше? И ты будешь просто иногда приходить ко мне поиграть в шахматы?

– Ну почему же, приходи ко мне сам. Если захочешь.

– Ты... – Принц покачал головой, – ты говоришь, «женат». Но ведь именно моя жена...

– Тебе будет сложно, – кивнул Генерал, привлекая его к себе, и поцеловал. На сей раз это было просто проявление нежности и желание утешить. Впрочем, Его Высочество, конечно, все поняло превратно.

– Хочу тебя, – прошептало оно.

– Прямо здесь? – А впрочем, плевать на шофера – он мне присягал, плевать на усталость и резь в глазах, когда сбывшаяся мечта смотрит так, говорит такое. – Нет, подожди, я сам...

– Я плохой ученик?.. А кто ночью извивался, кусал губы и шептал, что сейчас умрет...

– Ты вундеркинд, но... ну, пожалуйста, пожалей меня, энтузиазма у тебя, честное слово, пока гораздо больше, чем опыта...

Пальцы с силой сжались на темных волосах, отстранили и тут же выпустили:

– Ты меня получишь в лучшем виде, но не так, – и напоследок – внятно и насмешливо – несмотря на срывающееся дыхание и потемневшие глаза: – А то еще, не дай бог, подавишься, а у меня парадный мундир... белый...

– Змей! Ты... знаешь, кто ты? Ты... что ты...

И, теряясь в шелковистом прикосновении рассыпавшейся по бедрам светлой волны волос, прохладной и горячей одновременно, на миг опустив глаза на то, что делают с ним его губы, и не в силах отвести взгляд:

– Радость моя... о моя радость...

* * *

Принцесса, стоя на башне дворца, с нетерпением вглядывалась в приближающийся кортеж. Она не присоединилась к делегации встречающих по одной простой причине: не знала, надевать ли траур. То, что от исполнителя ее коварного замысла не было никаких вестей, ее не очень тревожило: чем меньше промежуточных контактов у заказчика и киллера – тем лучше. В конце концов, тут важен результат, а не процесс. О подробностях мучительной (или быстрой и безболезненной, что, разумеется, не так интересно) смерти Генерала она могла расспросить позже и в более приятной обстановке... в постели, в конце концов. М-да... некоторые мелкие подробности процесса убийства ее, безусловно, весьма бы позабавили.

Но победа – это само по себе уже настораживало. Впрочем, там ведь был Принц, нельзя сбрасывать со счетов и то, что он вполне мог принять командование на себя и выиграть финальное сражение за счет таланта всех остальных командиров, да и просто-напросто из праведной мести за гибель своего, – что ж, решила она, будем называть вещи своими именами, – любовника. Нет, ну надо же – не вытерпел, сорвался посреди ночи! Соскучился! А бегал ли он так ко мне на свидания? Она не помнила, да и какое это теперь имело значение? Предатель... ну, я устрою тебе хорошую жизнь, только вернись...

Кортеж въехал на главную площадь. По традиции, оставшийся путь от площади до стоящего на живописном возвышении окруженного тенистым парком дворца триумфатор должен был проделать пешком, принимая поздравления благодарного народа. Эта традиция всегда способствовала популярности правящего монарха и давала обширный материал для светской хроники и газетных статей в возвышенном патриотическом духе.

И вот телохранители заняли свои позиции, открылась дверца личного автомобиля Его Высочества...

– Улыбайся, – демонстрируя свою растиражированную в глянцевых журналах «Улыбку Прекрасного Принца», проговорил Его Высочество другу. – Все на тебя смотрят. Сегодня – только твой день!

Принцесса выронила бинокль и схватилась одной рукой за перила ограждения, а другой... нет, не за сердце, а за отравленный кинжал в корсаже.

– Чтоб тебя... !!!

У стоящих неподалеку фрейлин Принцессы уши начали сворачиваться в трубочку. Они и не подозревали, что она употребляет такие выражения.

– Все свободны! А няню наследника – ко мне! – выкрикнула она в заключение фразы, увидев, как к кортежу присоединяется ее киллер – в сопровождении охраны, только что не под конвоем, – и вихрем полетела по лестнице в свои покои.

Драгоценностей, с которыми Принцесса, даже в спешке убегая из дворца, ни за что не хотела бы расстаться, оказалось куда больше, чем она думала. Она ссыпала в сумку пятнадцатую по счету шкатулку, когда мщение в образе появившегося в дверях мужа ее все-таки настигло.

– Ваше Высочество? – были первые слова, произнесенные карающим ангелом.

– Милый! – Принцесса выронила шкатулку на ковер и бесстрашно бросилась грудью на амбразуру: обвила шею ангела руками, пока он еще не выхватил пылающий меч.

Принц оценил все: и ее реакцию, и беспримерную смелость. Он иногда просто восхищался женой и ее умением мгновенно поставить все на кон, не боясь проигрыша, особенно в такие вот моменты.

– Как я рада, что с тобой все в порядке! Я так волновалась...

– Тебя почему-то не было среди встречающих, я так удивился. А... ты куда-то собиралась?

– Я? Ах, ты об этом! – она рассмеялась, махнув точеной ручкой в направлении рассыпавшихся по ковру бриллиантовых перстней и браслетов. – Я просто думала, что из этого больше подойдет к моему новому вечернему туалету. Я должна быть достойна моего победителя! – невинные карие глаза смотрели на Принца снизу вверх.

– Не приписывай мне чужой славы, дорогая... – мягко проговорил он, отстраняя жену, и опустился в кресло. – А знаешь, я ведь затем и пришел, чтобы помочь тебе подготовиться к праздничному балу.

– О! Как это мило, но... разве он состоится не поздно вечером?

– Подготовка уже идет полным ходом, я отдал все необходимые распоряжения. Послы прибудут с минуты на минуту.

– Ах, так... о, тогда конечно, – черт, ей нужно всего-то полчаса, а уж как выбраться из дворца так, чтобы он не смог ее остановить, она знает. – А... ты уже зашел поцеловать нашего ангела?

– Я видел няню и отдал соответствующий приказ. Она скоро придет сюда с ним.

– Ты все предусмотрел, да? – в голосе ее невольно появились гневные нотки, глаза сверкнули, и она тряхнула головой, чтобы взлетевшие локоны скрыли ярость взгляда.

– Как видишь, да, – все так же спокойно и с легкой улыбкой ответил он, – дорогая. Я не оставлю тебя одну до самого бала и не отпущу от себя ни на шаг.

– Даже так? – он ничем не может мне пригрозить, я еще не проиграла, не проиграла... – Я надеюсь, что ты будешь таким же целеустремленным и настойчивым и ночью... – она присела на ручку кресла и накрыла ладонью руку мужа, – и не оставишь меня одну ни на миг?

– Я... – Принц отвел глаза, опустил голову, так что гладкие блестящие темные пряди скользнули, оставив лицо в тени, – вообще-то мне надо поговорить с тобой об этом...

– Да? – улыбнулась Принцесса.

Вот за это она его почти презирала. За эту идиотскую честность, за верность принципам – то, что мешало ее мужу быть блестящим политиком, а сейчас вполне могло позволить ей взять над ним верх. Он уже не был святым. Не был! Как и она.

– Дело в том, что не так давно в моей жизни произошло потрясающее событие. Знаешь, я... – он запнулся и поднял голову, прямо глядя в глаза жене.

– Ты? – поощрила Принцесса с улыбкой, не веря, что он сможет закончить признание. Ну, не сможет он вот так, глядя на нее, сказать: «Я узнал о себе кое-что новое». Струсит.

– Я полюбил. Впервые в жизни и на всю жизнь. На самом деле это произошло уже очень давно, но я просто не отдавал себе в этом отчета.

Небо с грохотом обрушилось на землю. Он оказался еще более глуп, чем она думала. А еще у него, похоже, напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения. Что дальше? Попросит развод? Закатить ему, что ли, истерику напоследок и, пока он оправдывается, хлопнуть дверью и гордо уйти? И бежать. Пока этот идиот не сообразил, что его несчастная единственная измена – мелочь по сравнению с организацией убийства. А что, это мысль...

– Но я благодарен тебе за все, даже за это знание, и в знак этой благодарности хотел бы видеть тебя на балу, – закончил он вдруг мягко, с холодным блеском в глазах.

– Ты... – «разбил мне сердце, и теперь так легко предлагаешь мне веселиться?» – хотела продолжить она и умолкла. Он умудрился сформулировать признание так, что истолковать его было можно как угодно. Пусть конкретизирует, – говоришь, что больше не любишь меня?

– Нет, – нежно улыбнулся Принц и откинулся на спинку кресла, одновременно забрасывая ногу на ногу. – Я этого никогда не скажу, можешь быть уверена.

– Но тогда...

– После бала, дорогая. Все после бала. У нас еще целая ночь впереди, верно?

Впервые в жизни он поставил ее в тупик. Он что, предлагает поторговаться? Дает ей время? Или, чем черт не шутит, у него что-то не сложилось с Генералом? Он не оправдал ожиданий? Шокировал чем-то? Изменил, и теперь он хочет отомстить? Тогда у нее есть шанс.

– Ну, в таком случае... я должна переодеться. Ты... будешь здесь?

– Конечно, дорогая.

Платье соскользнуло с одного плеча, с другого, мягко упало на ковер, рядом с туфельками. Почти сеанс стриптиза. Тонкое кружево, едва прикрывающее грудь, мягкая линия шеи, точеные запястья и длинные стройные ноги. Ну что ж, милый, поиграем в эту игру. Сравни, и мы посмотрим... что тебе нравится в нем? Что, чего нет у меня? Хрупкое плечико сквозь каштановые кудри, узкая белая шелковая ленточка на нем никак не хочет завязываться в бантик.

– Не поможешь?

– С удовольствием...

Действительно ты получаешь удовольствие? Улыбка его была такой же, как обычно, пальцы – уверенными и теплыми, и совсем не дрожали. Золото на золотистой коже, искры бриллиантов и глубокая зелень изумрудов. Сегодня она выбрала зеленое. Болотно-зеленый бархат, узкие темно-зеленые шелковые ленты, глухой воротничок и глубокий разрез, платье, которое больше показывает, чем скрывает, но не откровенно, а лишь намеком. Маленькая застежка драгоценного колье запуталась в кудрях, но он удержал ее и освободил, не дернув ни волоска, так бережно. Или нежно?

– Тебе нравится?

– Конечно, – мягкий голос, руки на плечах. Он всегда остро реагировал на запахи. Что же у нее все-таки за духи... и почему их всегда так много? Он задержал дыхание, пока не прошло желание чихнуть. Привычное действие, привычный густой сладкий аромат. А ведь это могло длиться еще очень долго – внезапно понял он. Я же привык. И так было бы всегда, если бы со мной не произошло что-то, что заставляет меня сейчас вспоминать совсем другой запах, тонкий, едва уловимый, горьковатый и свежий. Аромат, который хранит подушка, который пару мгновений держится на кончиках пальцев, если погрузить их в эти мягкие светлые кудри до конца, а потом поднести к лицу.

– Знаешь, моя бабка умела варить приворотные зелья...

– Я знаю, – не только приворотные, дорогая, не только. Но и они тут не помогут. Произошло что-то, что сильнее всяких зелий. Я никогда не хотел принадлежать никому, а ты хотела владеть. И думала, владеешь. А я позволял тебе так думать. Вот только зачем?

– Знаешь? И... не боишься потерять голову?

Теплые ладони скользнули по плечам и обхватили нежную шею.

– Боюсь, дорогая, – вот потеряю сейчас голову и сожму руки. Так, чтобы золотые узоры колье впечатались в кожу, и на ней – живом золоте – проступили синяки. Ты хотела убить того, кого я люблю, – но не потеряю, – рука легко коснулась щеки и опустилась.

– Ты... уверен? – движение ресниц, блеск карих глаз и дыхание на щеке. – Спасибо за помощь, – улыбнулись полуоткрытые губки.

Он чуть повернул голову, встретив поцелуй уголком рта.

– Ну, что, нам пора? – он повернул ее к зеркалу, по-прежнему обнимая за плечи.

– Мы – идеальная пара, дорогой, тебе не кажется?

– Да, конечно.

По ту сторону зеркала. Не в этом мире.

* * *

Принцесса была великолепна. Она сияла, как бриллиант чистой воды под лучом света, и была так же безупречна. Особенно на фоне соперника – бледного, с глубокими тенями под глазами и отчетливым синяком на скуле. Слишком белая кожа, как у всех природных блондинов, сейчас работала явно не в его пользу: он выглядел не аристократично, а болезненно.

Впрочем, манеры и улыбка его были безупречны, как и осанка, надо было отдать ему должное. И доклад Его Высочеству был сделан как подобает, а после того, как он, склонив белокурую голову, принял приколотый к мундиру орден, Принц поднял его и поцеловал. Так, словно утверждал что-то. Похоже, Генерал почувствовал это едва ли не сильнее всех, потому что его бледные щеки вспыхнули, а лицо стало совсем непроницаемым.

Но, когда все поднимали бокалы за его триумф, он улыбался. Точно так же, как улыбался, когда Его Высочество открыл бал. Разумеется, вальсом и, конечно, с женой. Почти никто не заметил, как еще до окончания танца сквозь толпу гостей к нему пробрался его адъютант и личный врач, с которым он и направился к дверям зала. И как королевский генерал упал, как только эти двери закрылись за ним.

* * *

– А я ведь говорил, что мне не нравится эта жидкость во флакончике!

– Что с ним? – Принц опустился на колени у кровати.

– Хотите правду, Ваше Высочество? Он умирает. И я теперь знаю, от чего, но уже ничего не смогу сделать.

– А кто может? – проговорил Принц медленно.

Если он тут сейчас будет стонать или закричит, ничего от этого не изменится. Он, пытаясь хоть как-то успокоиться, сжал трясущиеся руки в кулаки. Бал закончился, но уже без него.

– Никто. Невозможно за то время, которое ему осталось, изобрести антидот к такому сильному средству такого сложного состава, да еще и со свойством накапливаться в организме, соединяясь с...

– Ключевое слово «невозможно»? Или «за то время»?

– Невозможно. Даже если я смогу его протянуть на два-три часа дольше. Из-за его долбаной силы воли он и так перерасходовал все мыслимые ресурсы организма. Он должен был свалиться не сейчас, а часов шесть назад, по моим подсчетам.

– Я же сказал, что доза была небольшой, – мученическим голосом прошептал из кресла в углу комнаты бывший Премьер-Министр. – Три капли.

– Я в курсе. Ни фига себе «небольшой»! – возмутился медик-неформал.

– Постойте, – перебил Принц, – антидот...

– Да, противоядие, противоядие. Если бы у меня было лабораторное оборудование раньше... Подождите, он приходит в сознание.

– Слава богу!

– А что толку? При такой интоксикации... его уже даже не рвет, организм плюнул и перестал бороться.

– Исаак, – прошептал королевский генерал, с трудом разлепляя ресницы, – ты заткнешься, пророк хренов? Я еще не умер.

– Я могу пообещать, что все будет хорошо, если вас это успокоит. И вколоть еще физраствора и глюкозы. Но это все, что я могу сделать.

– Ага... – королевский генерал сжал зубы, пытаясь подавить озноб, но мышцы сокращались непроизвольно, – и еще... заткнуться.

– Не закрывай глаза, – беспомощно попросил Принц, сжимая его холодную влажную руку.

– Не буду, – пообещал Генерал, улыбаясь.

– Противоядие, – прошептал Принц. – Оно может быть известно создателю яда?

– Да, наверно, – неформал чуть посветлел лицом, а потом плечи его снова поникли. – Если оно вообще есть в природе, что вряд ли...

– Ее Высочество – сюда ко мне. Быстро.

– Шанс есть, – заметил из своего угла бывший Премьер-Министр и шевельнулся, звякнув наручниками о деревянный подлокотник кресла. – Она говорила, что это ее фирменный рецепт. Значит, хотя бы знает, из чего этот яд.

По паркету простучали каблучки, сладкая волна духов поплыла в застывшем воздухе полутемной спальни.

– Противоядия не существует, – отчетливо и холодно проговорила Принцесса, глядя на свою жертву сверху вниз. – Скажем так... он обречен.

– Надеюсь, ты осознаешь, что в этом случае ты обречена тоже? – поднял взгляд на жену Принц.

– Доказательства?

– Свидетельские показания, – негромко проговорил бывший Премьер-Министр, подходя к ней сзади. – Мои.

– Данные под пыткой? – с улыбкой поинтересовалась Принцесса. – Сомнительно...

– Данные добровольно. При свидетелях.

– Вы признались в убийстве? – удивленно обернулась она. – Даже так?

– И обвиняю вас в его организации, Принцесса. И государственной измене. Как видите.

– Почему? – она с любопытством и абсолютным самообладанием смотрела ему в глаза. – Чем я обидела вас?

– Ничем, Принцесса. Более того, я абсолютно уверен, что вы выполнили бы свою часть договора, если бы все прошло, как вы запланировали.

– Мужчины, – усмехнулась она, – самоуверенные идиоты...

– Вы выполнили бы его, Принцесса.

– Возможно, – наклонила она голову. – Вы в моем вкусе. И все же... почему?

– Я обязан жизнью Его Высочеству.

– Как все это трогательно! – она перевела взгляд на мужа, который смотрел на них с застывшим выражением лица, приложив к щеке ладонь Генерала. – И как глупо! Я могу идти?

– В королевскую тюрьму, – кивнул Принц.

– Я, мать твоего ребенка?

– У тебя есть выбор, – снова кивнул в ответ Принц. – Противоядие.

– Хм... ну, допустим, оно существует, – прищурилась Принцесса. – Предположительно.

– Гипотетически... – прошептал неформал.

– Да, гипотетически. И что?

– Твои условия, – выдохнул Принц.

– О? Так ты на все согласен?

– Не тяни время... дорогая.

– Ты не будешь препятствовать моему выезду за пределы государства. Снимешь с меня все обвинения. И никаких розысков. Условия развода – согласно брачному контракту. Наследник престола останется со мной.

– Я не отдам тебе ребенка. По остальному – возражений нет.

– Я – мать!

– Еще одно слово... – сквозь зубы проговорил Принц. – Мое терпение имеет предел. Да, ты – мать. Уж какая есть. Но я не могу отпустить из страны наследника престола, уж это-то ты должна понимать?

– Я думала, ты будешь говорить, что тоже любишь его... милый.

– Не тяни время.

– Время, время... – вздохнула Принцесса задумчиво, – а что «время»? Противоядия не существует. Знаешь, что в основе этого яда? Думаешь, колдовское зелье? Бледная поганка. Токсин не разрушается при высокой температуре, и так далее, и тому подобное... Сразу после попадания в организм еще был шанс, а сейчас – бессмысленно!

– Она врет, – вдруг шевельнулся неформал. – Я делал анализ этого вещества. Возможно, что-то близкое, но не это.

– Что тебе нужно? – прошептал Принц. – Деньги? Проси, сколько хочешь.

– У тебя не хватит денег, чтобы заплатить за ту боль, которую причинил мне. Ее может окупить только одно – твоя боль, – она перевела взгляд на бледное лицо того, кто был причиной торга и сейчас закрыл глаза, пытаясь удержать ускользающее сознание. – И его боль.

– Сколько? – повторил Принц, не реагируя.

– Тринадцать миллионов в национальной валюте. Символично, правда? Плюс все то, на что ты уже согласился. И я дам тебе антидот.

– Я принимаю твои условия. Слово Принца.

Принцесса медленно опустилась рядом с ним на колено, глядя в глаза.

– Мне поклясться? – прошептал он.

– Не стоит. Ты сдержишь слово, мой милый, мой глупый... – она положила руку поверх его руки, отвела ее и взяла лицо мужа в ладони, – честный мой. Ты дрожишь. И выглядишь совсем больным. Предатель... – она нежно коснулась губами его губ. – Ну? Поцелуй меня, и не делай вид, что ты никогда этого не делал...

– Моя рыдает... – прокомментировал шепотом неформал, наблюдая за поцелуем, и посмотрел на часы. – Что дальше? На то, чтобы трахнуть его напоследок, у вас уже нет времени, Ваше Высочество. Противоядие.

Принцесса наконец отпустила чуть живого мужа и встала.

– И все же вам всем придется подождать еще две минуты, пока я не принесу его.

Каблучки простучали по коридору.

– Она может обмануть, – озвучил общее опасение бывший Премьер-Министр.

– Дать не то средство, – кивнул Принц, – И умереть вместе с ним.

– Она на такое способна?

– Не думаю, – обессиленно сел на пол Его Высочество. – Это было бы нелогично.

– Я мог бы принять яд и проверить, – быстро предложил неформал.

– У нас есть для этого более подходящая кандидатура... – устало возразил Принц.

– Я протестую! С каких это пор в некотором царстве испытывают неизвестные лекарства на беззащитных заключенных? – возмутился бывший Премьер-Министр.

– Я имел в виду себя, – пояснил Принц.

– Ты всегда был склонен к суициду, – заметил его кузен и друг детства и снова притих.

* * *

В полутемной спальне было слышно только тиканье часов на стене. Воздух был холодным и свежим – в приоткрытое окно вливался утренний ветерок. Розовая полоса медленно вползла на подоконник и протянулась по ковру. Королевский генерал проснулся от теплого прикосновения солнечного луча к щеке, приоткрыл глаза и снова закрыл их. Ощущения были, как при жесточайшем похмелье. Он чувствовал себя грязным и разбитым. Шевелиться не хотелось. Жить тоже... он вдруг понял, что не один. У самой стены, вытянувшись рядом с ним и держа его руку, лежал Принц: одетый, с развившимися спутанными волосами, одна рука – под щекой, глаза закрыты. Поза спящего была неловкой, напряженной, словно он сам не заметил, как заснул, охраняя. Тут Генерал понял, что был не прав. Жить хотелось, хотелось мучительно, вплоть до идиотского желания смеяться и плакать одновременно, прижать к груди эту растрепанную голову и никогда не отпускать... Он не заплакал и не стал шевелиться и будить его, а просто лежал, улыбаясь, и щурился на полоску света, которая становилась все шире и шире.

Что-то было не так: знакомые очертания предметов были туманными, как сквозь слезы, они расплывались перед глазами, и он никак не мог сфокусировать взгляд. Неужели я плачу и сам этого не чувствую? Он медленно потянулся свободной рукой к глазам. Спал Его Высочество, как оказалось, очень чутко: ладонь, сжимавшая другую его руку, тут же дрогнула, и Принц приподнялся на локте, испуганно моргая.

– Что ты? – хрипловатым со сна голосом спросил он. – Тебе плохо?

– Мне хорошо, – улыбнулся он в ответ. – Правда, хорошо.

– Ты проснулся, – улыбнулся в ответ Принц. – Он сказал, если ты переживешь эту ночь, то поправишься. И проживешь еще как минимум лет пять.

– Кто сказал?

– Этот твой... Исаак.

– Глупо было спрашивать. Действительно, кто еще мог дать такой оптимистичный прогноз? А где сам великий медик?

– Пошел спать. Просил позвать, если ты вдруг все-таки соберешься умереть, чтобы ты смог наконец завещать ему свое родовое поместье. В знак признательности за все услуги.

– У меня нет поместья... только служебная резиденция. И он это прекрасно знает.

– Ты живой... – прошептал Принц

– Я разочаровал тебя? – улыбнулся Генерал, – Мне надо было умереть? И тогда это была бы настоящая гей-стори с трагическим концом.

– Конец у этой истории будет совсем другой, – прошептал Его Высочество и уткнулся лицом в его волосы.

– Ш-ш... – Генерал осторожно обнял его, – я потный, грязный и вонючий... и вообще, ты не мог бы посмотреть, пока у меня руки заняты... я плачу?

– Нет, – улыбнулся Принц, приподнимаясь. – Нет.

– Значит, у меня что-то с глазами. Знаешь, я ничего не вижу... все как в тумане.

– А меня видишь?

– Тебя – да, почти четко. А вот остальное...

– Ну и к черту остальное, – пробормотал Принц, снова зарываясь лицом во влажные кудри, которые даже в таком виде хранили свой запах, тот, что он никак не мог забыть. – Смотри на меня.

– Какое эгоистичное пожелание... и так всю жизнь?

– Если ты захочешь...

– А как же общественное мнение?

– Плевать мне на него...

– А «желтая пресса»?

– Ограничу свободу слова...

– Не хочу быть причиной установления тоталитаризма.

– М-да? А чего ты хочешь?

– Давай, я буду делать то, что и раньше. Просто любить тебя. Уж как получится.

– Ну, попробуй, – кивнул, приподнимаясь, Его Высочество.

Аристократический палец очертил линию верхней губы Генерала

– Я имел в виду не прямо сейчас, а в перспективе, – улыбнулся он.

– Хорошо, – согласился Принц, – в перспективе. После душа и осмотра.

– А не многого ты хочешь от только что воскресшего?

– Только того, что он сам согласится мне отдать.

– Значит, еще одна присяга, – философски заметил Генерал. – Ну что ж, принимай. Только потом не говори, что не знал, на что идешь.

– Не буду, – пообещал Принц.

Начинался новый день. И новая, правда, никто не гарантировал, что лучшая, жизнь.

* * *

Его Высочество без стука вошел в личные покои своего лучшего друга и застал ставшую для него за последнюю неделю привычной картину: королевский генерал лежал, заложив руки за голову, на кровати, скептически глядя на пузырек с прозрачной жидкостью в руках своего незаменимого личного врача. Выражение лица любимого человека Принц охарактеризовал бы как взрывоопасную смесь ненависти и бессилия.

– Солнце мое? – нерешительно позвал Принц.

Генерал просиял и дернул головой, уворачиваясь от пипетки.

– Сгинь! – велел он медику, пытаясь приподняться на локте.

– Спокойно! – неформал бесцеремонно поймал лицо пациента за подбородок и нацелился пипеткой в глаз. – Держим голову ровно...

– Я сказал, сгинь.

Королевский генерал безо всякого напряжения одним небрежным движением стряхнул руку и прижал ее к постели, чуть ли не на излом, но давить не стал. Неформал сдавленно выругался, обернулся за помощью к посетителю и застыл.

– Я... – смущенно проговорил Принц, глядя в расширившиеся от изумления зеленые глаза, – поклялся, что, если ты поправишься, пожертвую чем-нибудь... – и он неуверенно провел рукой по тому, что осталось от длинных романтических прядей – аккуратной короткой стрижке, о которой придворный парикмахер сказал, что она очень ему к лицу. – Я... я согласен, что это – суеверие, но я поклялся...

– Кому? – поинтересовался, весело блестя глазами, Генерал.

– Себе. И еще... ну, я не совсем верю в бога, но что-то такое там есть, раз оно вернуло мне тебя! Как думаешь, это совсем по-детски? – почти жалобно закончил он.

– М-м... да, – согласился Генерал и чуть наклонил голову, оценивая новый образ Его Высочества.

– Я тебе совсем не нравлюсь... таким? – решительно выдохнул Принц свой главный вопрос.

– Честно? – он, забыв о потянувшемся за новой дозой капель медике, протянул руку к Его Высочеству. – Ты восхитителен. Иди сюда...

– Ну, еще бы! – фыркнул неформал, прищуриваясь.

– Тебе правда нравится? – просиял Принц.

– Думаю, это будет новой модой при дворе. И вообще, я давно хотел сказать тебе... – проговорил Генерал.

Тут медик наконец придумал, как обездвижить пациента: собрал в кулак всю роскошную массу его волос и прижал их коленом к кровати.

– Исаак! Пошел к чер... – голова дернулась на этот раз безрезультатно, и анестетик оказался там, где ему положено, – в самых красивых в мире аквамариновых глазах.

– Гад!!! – почти всхлипнул Генерал. Глаза щипало нещадно. Из уголков плотно зажмуренных глаз потекли слезы, оставляя две влажные дорожки на висках.

– Спокойно... если мы будем дергаться, операцию придется повторить, – с классическими интонациями доктора-садиста проговорил неформал, – кончаем валять дурака, открываем глаза и смотрим сюда...

– Убей его, а? – попросил Генерал, когда ему зафиксировали подбородок и, оттянув веко, стали пристально изучать сосудистую сетку.

– Когда закончит, – пообещал Принц, ухмыляясь, – с удовольствием!

– О, да у нас тут все просто за... – неформал покосился на Его Высочество, – замечательно! – он убрал орудие пытки и удовлетворенно оскалился. – Повторный осмотр – через месяц, рекомендую отслеживать динамику. Но, думаю, больше прогрессировать не будет. Также рекомендую заказать очки.

– Какие очки, садюга? – возмутился пациент, снова зажмуривая покрасневшие глаза.

– А я почем знаю? Я патологию смотрел, а не остроту зрения. Но, если все так же, как было с самого начала болезни, то на минус три с половиной диоптрии.

– Очки? – задумчиво проговорил Принц. – А что? Такие, тонированные, без оправы...

– Не, тогда лучше линзы, – не согласился медик.

– Как только снова смогу открыть глаза и встать, Исаак, – пообещал Генерал, – я закапаю тебе эту гадость на все слизистые оболочки сразу! – мокрые золотистые ресницы вздрогнули раз, другой, но ничего не могли сделать – глаза все еще щипало.

– Ничего, – удовлетворенный доктор-садист убрал колено с кровати, освобождая жертву. – Как говорится, глаз – не... – неформал снова покосился на Принца и запнулся, – ну, он – такая штука... проморгается, одним словом.

Принц фыркнул. Кажется, он начинал привыкать к его чувству юмора.

– Черт! – королевский генерал проверил свои несчастные волосы на предмет вырванных прядей. – Тебе нравится моя форма черепа, любовь моя?

– Д-да, наверно, а что?

– Эй, кто-нибудь! Принесите сюда ножницы! Нет, лучше бритву!

– Что ты собираешься делать? – Принц, конечно, не стал останавливать камердинера, отправившегося исполнять приказ, но...

– Такую же прическу как у тебя, но короче. Так, чтобы мне вообще не приходилось пользоваться расческой. От этой гривы одни неприятности.

– Не смей! – вздрогнул Его Высочество. – Что я тогда буду на пальцы наматывать?

– Вау! – выдохнул неформал восхищенно. – А это будет клево смотреться в сочетании с большими зеркальными очками! Или с темными. А если еще и косуху...

– Ах, ты еще здесь, мое золотце? – зловеще поинтересовался Генерал, спуская ноги с кровати, – Ну, и куда ты дел этот свой пузырек, морда садистская?