В сеть однажды попав – птица не улетит, зверь из капкана не вырвется, муха из паутины... так и тебе – не бежать от них, не отделаться, не скрыться.

Исэ Могонари

В таверне «Полпути» было много народа – пара хаджитов, прячась от посторонних глаз, фасовала в углу по пакетикам лунный сахар, нордлинги что-то шумно обсуждали, потрясая оружием... Однако все они меня ни капли не волновали. Меня послали за поручениями к Мориэллу Охату, одному из ключевых лиц в Великом Доме Хлаалу. Небольшой рост мешал мне как следует оглядеться, а шум вокруг отвлекал, не давая толком сосредоточиться.

Неожиданно мне бросилась в глаза сгорбившаяся фигура данмера, почти неразличимая в темном углу. Быстрым шагом я приблизился к странному незнакомцу... да, моя интуиция меня не подвела – это действительно был тот, кого я искал. Впрочем, мое воображение рисовало его совершенно другим. Мориэлл Охату был аккуратно сложенным, холеным эльфом неопределенного возраста – глаза смотрели ясно, но в огненно-рыжих волосах уже блестела седина. Надета на нем была простая темно-зеленая мантия.

– Что тебе нужно, босмер? – чуть усталым голосом поинтересовался он.

– Поручения, – робко ответил я.

– Что? – переспросил он. – Я тебя не расслышал, босмер. Громче!

– Я хочу получить поручения!

В ответ Мориэлл протянул что-то неопределенное, встал и, сделав мне знак, чтобы я следовал за ним, направился вверх по лестнице.

– Значит, тебе нужны поручения...

– Сорел. Канимор Сорел.

Кажется, мое имя он пропустил мимо ушей... я вообще не уверен, что он обращался ко мне – скорее просто бормотал что-то себе под нос:

– Поручения... подумать только – они вспомнили обо мне... решили, что я захочу дать поручения этому босмеру... хм...

Дальше я решил не слушать и полностью погрузился в созерцание гобеленов, украшавших стены лестничных пролетов. Вышивки, выполненные в темно-бурых и золотистых тонах, преимущественно рассказывали о подвигах неизвестного мне императора.

– Сюда, – ключ щелкнул в замке, я перешагнул порог... и с трудом сдержал удивленное восклицание – меня привели далеко не в обычный гостиничный номер: двуспальная кровать, два шкафа для одежды, большой камин, на полке которого лежала бижутерия, переливавшаяся разными цветами (вероятно, зачарованная), небольшой стол, накрытый на двоих...

Мориэлл запер дверь, снял мантию и повесил ее в шкаф. Под мантией у него была дорогая сорочка кремового цвета и темные брюки с ручной вышивкой. Невольно вспомнив о том, что на мне – лишь потертые кожаные штаны, рубашка с жирным пятном на манжете да старые сандалии, я смутился и опустил глаза. На полу был темно-красный ковер с длинным ворсом.

– Садись, Канимор. Хочешь флина? бренди?

– У вас есть лунный сахар? – еще более смущенно поинтересовался я.

– Нет. Не ем я эту дрянь и тебе не советую, – данмер рассеяно махнул рукой и наполнил свой стакан из небольшой темно-синей бутыли. – Ну? будешь пить?

Кивнув, я опустился на стул, стоявший напротив того, который занял хозяин. Тот налил флина и мне, после чего, мечтательно прикрыв глаза, откинулся на спинку стула и некоторое время молча сидел, чуть покачиваясь из стороны в сторону.

– Мутсера?

– Брось это хаджитское наречье, босмер, – сказал он, не изменяя позы и не открывая глаз. – Тебе нужны поручения, так?..

– Да. Нилено Дорвайн сказала мне...

– А... она еще жива, надо же...

Снова воцарилось молчание, нарушаемое лишь отзвуками каких-то разговоров на нижних этажах. Мой слух уловил даже лязг меча, извлекаемого из несмазанных ножен, – должно быть, нордлинги что-то не поделили.

– Канимор, – сказал, наконец, Мориэлл, – ты хотя бы знаешь, кто я такой?

– Ну...

Мой собеседник раздраженно хмыкнул.

– Что ж. Тогда, полагаю, тебе будет нелишним узнать кое-что обо мне. Итак, босмер, слушай... слушай, я расскажу тебе историю Мориэлла Охату, куртизана Дома Хлаалу...

* * *

...Я прибыл на корабле в Сейда Нин, как и все досрочно освобождаемые заключенные. Власти требовали, чтобы я впутался в противную историю с какими-то Клинками – они-де намеривались избавиться чуть ли не от всех сил тьмы моими руками.

Разумеется, в эти бредни я ни капли не поверил – там задумывалось что-то покруче... потом, не раз и не два, мне пришлось пожалеть о том, что не пошел (скорее всего – на верную смерть), как они и просили, вслед за Каем Косадесом. Однако в Балмору я прибыл. На силтсайдере – воинский опыт мой тогда был невелик, как и у всякого молодого, но амбициозного мошенника.

Балмора меня поразила – архитектурой... и помойками. Я начинал подлинным нищим – копался в урнах и оставленных без присмотра ящиках, вытаскивая из них мелкие монетки и всякую негодную дрянь, которую и сбывал ростовщикам. Конечно, я сразу вступил в Гильдию Воров, да и в Гильдию Магов – тоже, но они платили натурой, преимущественно – всякой дрянью, которая мало чем отличалась от содержимого урн.

Разумеется, со временем мне удалось научиться неплохо обращаться с клинком, и я временами отправлялся в поисках приключений и, обычно порядком избитый, возвращался домой – на улицы Балморы или в бесплатные для членов гильдии постели магов, с небольшой добычей – дешевые доспехи, оружие и всякое такое прочее. Так день за днем я копил деньги на хорошие заклинания для воровства, ведь именно вором я планировал стать в дальнейшей жизни... Не помню точно, почему мне пришло в голову стать одним из Хлаалу. Может быть, я решил, что торговля, в отличии от магии и борьбы, скорее сможет способствовать развитию моих воровских талантов, а, может быть... нет. Не помню, не помню, не помню.

И все шло отлично, пока я служил Нилено. Она была вздорной, но, по крайней мере, никогда не заставляла меня выбирать из двух огней. Кроме того, она хорошо платила – мне удалось накопить на создание эксклюзивных заклинаний, позволявших мне становиться совершенно невидимым или взламывать любые двери. Благодаря ей же я обзавелся нормальной одеждой и больше не спал на улицах. Купил себе хорошее оружие, в конце концов!

Но, однажды, произведя меня в звание Законника, Нилено сказала:

– Боюсь, Мориэлл, я уже не смогу давать тебе распоряжения.

– Но... Нилено! Я же привык к тебе! Ты мудра и опытна...

– Льстец, – сухо бросила она. – Кто давал тебе уроки красноречия? Кай? Соттильд? Ясноголоска?

– Я учился сам. Но я говорю правду – я привязался к тебе, Нилено.

Она в ответ громко, демонстративно рассмеялась. Так смеются проститутки, которым предложили цену вдвое меньше той, что назначил сутенер.

– Слушай, Законник, я ведь предлагаю тебе лучший путь. Много лучше того, по которому ты мог бы пройти.

Не знаю, что она имела тогда в виду. Мало какой путь мог оказаться хуже того, по которому я пошел. Может быть, она просто жестоко подшутила.

– ...путь, на котором тебе не придется считать деньги и ты получишь все, что только можно получить, Мориэлл. Или даже больше всех даже самых смелых желаний. Одежда, оружие, украшения... любовь!..

Я слушал ее, как дурак, мысленно рисуя себе картины своего собственного идеального счастья – поместье в Альд’руне, рабы-полуящеры, маит, льющийся рекой...

– Крассиус Курио, Вивек, – закончила Нилено свою речь.

И я понял, что сделаю для этого Крассиуса Курио все, что угодно. Я был наивным мальчишкой, в равной степени лишенным и стыда, и мозгов, и, если быть честным, смелости. Мне хотелось всего и сразу.

Быстрым и легким шагом я вылетел на центральную балморскую площадь и зашагал в направлении Гильдии Магов, где всего за двенадцать дрейков меня готовы были мгновенно приблизить к желанной цели, переместив в ослепительной вспышке света прямо в Вивек.

У меня был последний шанс предугадать свою судьбу – каждый, у кого я спрашивал о поместье Курио, хихикал или отводил глаза, чуть покраснев. Я должен был, должен был догадаться... но этого не произошло. Мне суждено было с легким сердцем переступить порог поместья, чтобы еще глубже, уже безвозвратно, увязнуть в сетях Дома Хлаалу.

Крассиус был крупным имперцем с небольшой, аккуратно подстриженной бородой. На первый взгляд он мог показаться даже привлекательным. Впрочем, имперцев я никогда не любил, причиной тому, наверное, было их отношение к нам, данмерам... впрочем, это не так уж важно.

– А ты неплох, как я погляжу, радость моя, – заметил он, глядя мне прямо в глаза. – Но ты же понимаешь, что я не могу сказать ничего... просто так, а?

– Что вы имеете в виду? – спросил я.

– Не стоит быть со мной на «вы», котеночек. Мы ведь друзья, правда?

– Тогда что... ты имеешь в виду?

Он широко улыбнулся, показывая мне ярко-белые, ровные, как и у всех имперцев, зубы.

– Разденься, я хочу посмотреть на тебя.

Будь у меня хоть капля ума или хотя бы стыдливости... впрочем, неважно. Ими меня не наградили, и не о чем уже жалеть. Я торопливо расстегнул пояс, стянул, не трогая застежек, брюки и быстрым, резким движением скинул рубашку. На мне осталось лишь белье.

Крассиус улыбнулся еще шире:

– Я попросил тебя раздеться, милый. Ничего нельзя оставить.

Не дожидаясь моего ответа, он сам распустил тонкую боковую шнуровку, позволив упасть на пол моей последней одежде.

Пока придирчивый взгляд Советника скользил по мне, я рассматривал небольшую комнату, в которой мы находились, – кровать без покрывала, книжный шкаф с редкими томами – каждый из них стоил не меньше сотни дрейков, свечи в серебряных подсвечниках...

– Ты положительно недурен, – заметил Курио, нежно погладив самыми кончиками пальцев мою ягодицу.

Это вывело меня из себя – в конце концов, я пришел не в публичный дом (если бы я знал, как тогда ошибался...)! Я резко повернулся и ударил Крассиуса по лицу. Он, коротко, по-имперски, выругался и, прежде чем я успел что-либо предпринять, намотал мои волосы себе на руку, а затем одним коротким ударом в спину повалил меня на кровать.

Я выдирался изо всех сил, но он был значительно сильнее. Левой рукой он освободил себя от брюк и пояса – я даже слышал, как звякнула, упав на пол, пряжка. Крассиус не рискнул отпустить меня, чтобы снять и сорочку, так что вышитая ткань больно тревожила мои ожоги, оставшиеся от щупалец нетча.

– Хочешь быть Кровником? – шепнул имперец мне в ухо, – хочешь? Тогда нужно платить, милый.

Он вошел в меня легко и почти безболезненно. Я не мог точно сказать, почему я так отчаянно метался на уже смятой простыне – все еще надеясь вырваться или же, напротив, требуя все новых и новых ласк.

Крассиус был нежен со мной, хоть и настойчив. Поняв, что я больше не пытаюсь сбежать, он отпустил мои волосы и нежно обнял за плечи...

То была моя первая ночь с мужчиной, и эти несколько часов врезались в память так, что их не под силу стереть ни времени, ни спиртному. Я навсегда запомнил короткие сны, пришедшие мне под утро, жаркое дыхание так и не раздевшегося до конца Курио, скрип кровати, монограмму, вышитую на наволочке подушки и любопытный красный глаз служанки, смотревший на нас сквозь фигурную прорезь замочной скважины.

Так я стал Кровником Дома Хлаалу, одним из узелков огромной торговой сети. И, как и многие в этой сети, средством оплаты. Крассиус использовал меня, как обыкновенную шлюху: за ночь со мной подписывались контракты, заключались сделки и продавались компании. Мне отходило пятьсот дрейков за каждую ночь. Хотя, разумеется, Курио оплачивал и все мои нужды, включая лечение, когда оно мне требовалось, – ведь я оставался, в первую очередь, его любовником.

Нилено Дорвайн мне не солгала – прошло совсем немного времени, и у меня появилось все, о чем я только мог мечтать: поместье в Вивеке, большая библиотека, погреба, полные флина, телохранитель-орк... меня хорошо знали и, более того – уважали, как уважают далеко не каждого Хлаалу.

И все же душа моя лежала к приключениям и зачарованная клеймора ждала своего часа на дне платяного шкафа. Курио, посещавший меня почти каждый день, разумеется, всегда платил мне за использование силтсайдера или телепортов в Гильдии Магов, но в один день, счастливый и черный для меня – одновременно, он сказал мне, что ему нужно договориться с одним из торговцев в Пелагиаде. В Пелагиаде, где не было тогда ни погонщиков, ни магов.

Путешествие. Длительное пешее путешествие, в одиночку, чтобы не привлекать лишних глаз. Я был счастлив, хоть это и огорчило Курио, не привязаться к которому всем сердцем было просто невозможно...

На сборы времени почти не ушло, и вечером четвертого дня месяца урожая я отправился в путь, оставив поместье на содержание своему верному Шра-Ору, только вчера получившему от меня в подарок Танто Огненного Укуса, купленный в Альд’руне. Торопиться в Пелагиад особых оснований не было, тем более что главная дорога была перекрыта – в одной из пещер нашли ловчего корпруса, и теперь опасались новой эпидемии.

Поэтому, бросив короткий прощальный взгляд на напоминавшие задранные к небу морды алитов кварталы Вивека, я отправился на северо-восток, к Сурану, откуда, обойдя озеро, намеревался попасть в Пелагиад.

Хотя многие говорили, что дорога опасна, я понимал – бояться мне, по большому счету, нечего. От диких зверей я был в состоянии отбиться самостоятельно, гробницы, пусть даже они были полны сокровищ, меня не прельщали, что же до разбойников – я рассчитывал на заклинание невидимости... впрочем, и на приятно холодившую даже сквозь ножны клеймору – тоже.

Если бы я знал, чего мне стоит опасаться... впрочем, слишком многое в своей жизни я узнал слишком поздно, как ни печально это осознавать.

Путешествие было довольно спокойным – конечно, крысы досаждали, но от них можно было избавиться всего одним взмахом клинка, так что считать их за проблему было просто глупо. Тем более что моя последняя мечта наконец исполнялась – мне, хоть и ненадолго, удалось покинуть привычное окружение, полюбоваться восходом, которого мне так не хватало в Вивеке, лишенном окон... и просто побыть одному.

Возможно, все бы было намного проще, если бы я не задерживался в пути и нанял в Суране кого-нибудь, кто доставил бы меня к Пелагиаду за пару часов... впрочем, не исключено, что нам было суждено встретиться.

Ближе к концу того же дня, в который я покинул гостеприимный Суран, где мне уже случалось бывать, чуть в стороне от дороги я заметил одиноко стоявшего и вглядывавшегося куда-то в горизонт молодого данмера. Внешне он сильно походил на меня – такой же рыжеволосый, с похожими татуировками... впрочем, он был значительно крупнее, ведь я всегда отличался хрупким телосложением.

Накрапывал легкий дождь, и больше всего мне сейчас хотелось найти какое-нибудь крупное дерево, под которым можно переждать непогоду. Но незнакомец настолько заинтересовал меня, что я решил забыть про усиливавшуюся непогоду и завести с ним разговор.

– Добрый вечер, данмер, – сказал я. Он улыбнулся мне в ответ и суховато бросил:

– Вы знаете, кто я?

Я тоже улыбнулся – эльф был даже моложе, чем я предполагал, – примерно одних лет со мной.

– Я знаю, что вы – симпатичный юноша, который мокнет на дороге, поджидая кого-то.

– Я разбойник, – просто сказал он. – Мое имя Нельс Ллендо. А жду я тут богатых путников, таких, как ты...

С этими словами он вытащил из-за пояса короткий меч. Мне пришла в голову мысль потянуться за клейморой, но я тут же ее отогнал – мне не хотелось причинять ему вред, кроме того, я всегда мог прочитать заклинание и исчезнуть.

– И что же ты от меня хочешь, Нельс?

– Обычно я предлагаю тем, кто попадается мне на пути, свободу за пятьдесят дрейков...

– Пятьдесят дрейков? – я удивленно поднял бровь. – Ты разбойник или попрошайка?

Эту мою фразу он пропустил мимо ушей или, по крайней мере, недурно притворился.

– ...Но с тебя, мой прекрасный незнакомец, я потребую другую плату. Я отпущу тебя с миром – за поцелуй.

Мне ничего не стоило поцеловать его, тем более что он действительно казался мне вполне привлекательным, но Дом Хлаалу, пожалуй, по-настоящему научил меня лишь одному: любовь – это товар. А всякий товар стоит продавать так дорого, как только сможешь.

– Ты оцениваешь мой поцелуй в пятьдесят дрейков?

– Поцелуй меня, и я скажу настоящую его цену.

Он положительно нравился мне все сильнее и сильнее. У меня даже мелькнула мысль, что он – тот самый торговец, к которому я отправляюсь, уж больно походил он на Хлаалу, но если не знал меня, значит, был не из наших, а смысла лгать в такой ситуации и на такую тему я не видел...

– Ну что ж, Нельс...

Он чуть наклонил голову влево, я обнял его за плечи, и наши уста слились в самом долгом поцелуе из тех, что я знал, – меня редко целовали, но даже когда мои губы сходились с чужими, чувства в поцелуе не было. С Нельсом же все было иначе, я чувствовал его желание, чувствовал зарождающуюся любовь с первого взгляда. И понимал, что он чувствует с моей стороны то же самое, потому, что я его хотел, хотел и... уже любил?

Мне не удалось запомнить, кто из нас первым лег на влажную траву, призывая второго последовать за ним. Мы обнимались, ласкали друг друга, я гладил длинный шрам у него на предплечье, он целовал меня в грудь, где была совсем недавно сделанная татуировка.

Ни до, ни после никогда не был я так счастлив, как в эти несколько дней, что мы провели с Нельсом на полпути из Сурана в Пелагиад... я даже не знаю, сколько именно было их, этих дней – может быть неделя, а, может быть – не один месяц. Любовь не знает времени, как не знает времени ветер, не знает времени кровь, несущаяся по жилам. Мы были вдвоем, как в странной счастливой сказке – вместе, не зная ничего о прошлом друг друга, прошлое ведь было так ничтожно...

Но эта счастливая сказка оказалась до боли короткой.

Не знаю, как они нас нашли. Наверное, тот торговец, к которому я шел, послал гонца в Вивек... а может быть, интуиция подсказала Курио, что я больше не играю на его стороне и сердце мое тоже уже не с ним.

Так или иначе, однажды я проснулся, а Ллендо рядом не было. Задаваться вопросом «Куда он делся?» было бессмысленно, ведь причиной моего пробуждения был знакомый, до боли знакомый голос, который произнес:

– Ты огорчил меня, котик, очень огорчил...

...Труп Нельса обнаружили спустя два дня в воде, возле Молаг Мара. Глотка была перерезана каким-то оружием, зачарованным на огненные удары.

* * *

– Из Дома Хлаалу меня, разумеется, не изгнали. Напротив, несмотря на то, что для проживания я избрал себе этот небольшой город, со временем меня назначили Советником, – закончил свою историю Мориэлл.

Стало тихо. Совершенно тихо, как будто драка на первом этаже (а я знал... или, скорее, чувствовал, что там драка, драка кровопролитная, как и все драки северян) вдруг прекратилась. Тихо, как после громоподобного трубного звука, который издает зовущий самку гуар.

– Благодарю вас за эту историю, сэра, – сказал я наконец.

– Это не история, это предупреждение касательно поступков, которые не стоит совершать, раз уж угодил в сети Дома Хлаалу... Послушай, босмер, – усмехнулся мой собеседник, – ты что, вырос среди хаджитов? или это Гильдия Воров научила тебя своим словечкам?..

Я молчал. В его словах чувствовалось что-то, чего я прежде ни от кого не ощущал.

– Надо же, – он отпил из бокала, – у меня никогда прежде не было босмеров. – Заметив, что я, поняв смысл его слов, намереваюсь уйти, он снова усмехнулся и отрицательно покачал головой:

– Ключ на буфете, ты не дотянешься, босмер. Да тебе это и не нужно, ведь ты пришел сюда, чтобы стать Кровником, не так ли?