В дверь позвонили, Константин побежал открывать – он знал, кто пришел к нему в гости, и этот гость опоздал на сорок минут. Хабенский собирался пропесочить его по полной. На пороге стоял Илья. Синяя, под цвет глаз, прирасстегнутая на одну пуговицу рубашка, черные брюки клеш, волосы слегка взлохмачены.

– Нам нужно расстаться, – решительный взгляд прямо в глаза.

– Где-то я это уже слышал, – улыбнулся Константин, беря Илью за руку и затаскивая внутрь.

– Точно, я и забыл, – на миг озарилось улыбкой лицо Ильи, но тут же погасло.

Они помолчали. Хабенский начинал понимать, что это не шутка.

– Костя, по-моему, наш роман несколько затянулся. У нас обоих есть любимые женщины, любовь к ним важнее мимолетного увлечения.

– До сих пор тебя это как-то не волновало.

– Мы не сможем долго хранить наши отношения в секрете. Папарацци ходят за нами по пятам. Я не хочу причинять боль самому близкому человеку, ты, думаю, тоже.

– Конечно, Ил. Тебе я желаю только счастья.

– Прощай. Заходи в гости, если что.

– Если что.

Константин несколько минут смотрел на захлопнувшуюся за Ильей дверь, не видя ее. «А я для тебя ужин приготовил, свечи достал, купил презервативы с ароматом малины, как ты любишь, постелил шелковую простынь. Такой вечер пропал».

– Мимолетное увлечение, – зло прошептал он. – Ладно, – круто развернулся и направился к шкафу: выгреб оттуда все диски «Мумий Тролля» и выбросил в мусорный пакет. Следом полетели клочки разорванных фотографий.

«Я тебя разлюблю, честное слово!»– поклялся Хабенский.

Приглашение на концерт, посвященный выходу нового альбома Ильи, стало для Константина полной неожиданностью. Он, конечно, пришел, просто не смог не прийти, но почти сразу же ушел – Илья не удостоил его даже взгляда. «Зато полюбовался на любимого, – иронизировал сам над собой Хабенский по дороге домой, – все мои защитные барьеры пошли псу под хвост. Ил по-прежнему неотразим – «мимолетное увлечение» не оставило никаких следов». Чтобы окончательно убедиться, что теперь он для Ильи уже ничего не значит, Константин купил диск с этим новым альбомом – он не услышал ни одной строчки о себе. Разве что

Ты сказала: «Неслучайно
Хочешь ты меня орально».

«Неужели Сказка о чем-то догадалась? Да нет, фигня – это он ради красного словца». Он ушел с головой в работу, стал выпивать и гнал от себя любые мысли об Илье. Он понял, что никогда его не знал, этот человек стал для него чистой страницей, с который тщательно стерли все буквы. Только сны предавали его – они впускали Илью каждую ночь.

Работа выматывала физически, сны – морально. Через месяц Константин выглядел, как выжатый лимон. Жена с тещей пошептались и решили отправить его к какой-нибудь бабке, чтобы та сняла с него порчу. Они вычитали в одном женском журнале, что знаменитым людям жизненно необходимо хотя бы раз в месяц посещать магические салоны, чтобы там с них снимали порчу, сглаз и негативную энергетику, потому что у «звезд», оказывается, завистников и врагов гораздо больше, чем у обычных людей.

«В магическом салоне на меня порчу наведут профессионально, чтобы, раз побывав, я от них больше не вылезал», – заартачился Хабенский. Уговорили только на бабку. Про себя Константин решил, что «Ночной Дозор» будет преследовать его всю жизнь. И вот на выходных его отправили в подмосковную деревню к народной целительнице Веронике, бабульки на лавочке около подъезда рекомендовали ее как очень квалифицированного специалиста.

День выдался под стать настроению – мерзопакостный. У дома этой Вероники тусовалась большая очередь. Все уже записались, Константин оказался последним. Все, кроме него, приехали кодироваться от пристрастия либо к алкоголю, либо к наркотикам, либо к куреву, либо от всего сразу. Хабенский прибился к курильщикам. Те наслаждались последним никотином в своей жизни. По крайней мере, на это надеялись стоящие рядом родственники – группа поддержки.

Первыми пошли алкоголики, курильщиков было меньше всех, но их оставили напоследок. Хабенский приехал в деревню в девять утра, а на прием к целительнице вошел в пять вечера. За это время он изучил все окрестности, узнал все местные сплетни, поделился столичными и нашел всех желающих, кому можно было дать автограф.

Целительница Вероника оказалась маленькой сухонькой старушкой с лукавыми глазами. Чем-то она напоминала белочку.

– Ты последний, – сообщила она Константину.

– Да я в курсе, спасибо.

– Чем могу помочь?

– А угадать не можете? – деланно удивился Константин.

– Отчего же не угадать? Но когда человек сам набирается смелости сказать о своей проблеме – это уже шаг к победе над ней.

– Умно. Что ж, сделаем шаг к победе – я хочу разлюбить. Вы можете сделать отворот или отсушку, как это там у вас называется?

– Это действенно только в том случае, если тебя приворожили. Дай левую руку.

Целительница внимательно изучила ладонь Константина и поставила диагноз:

– Занятный случай. Действительно, приворот имел место, причем мощнейший, но краткосрочный. Это работа очень сильного мага – складывается впечатление, что ему просто нечего было делать, вот он и поразвлекался за твой счет. Если бы ты до сих пор был приворожен, я бы ничего не смогла сделать – уровень силы не тот. Но, к счастью, это не понадобится. Заинтересовался ты этим мальчиком благодаря привороту, но всё, что было после, – это уже ваше собственное. Полюбили вы друг друга без магии, вини матушку-природу.

– Я, по-моему, ни о каком мальчике ничего не говорил.

– Правильно, это я сказала. Ты хочешь, чтобы я помогла тебе убить любовь к нему?

– Да.

– Сам пытался?

– Выкинул все вещи, связанные с ним, запретил себе думать о нем, перестал смотреть телевизор, слушать радио и читать газеты.

– Ага, превращаешь свое сердце в спящий вулкан. Только Везувий проснулся, когда этого от него уже никто не ожидал. Ты загоняешь свои чувства в закоулки подсознания, но они ведь всё равно никуда не денутся. Просто будут терпеливо ждать своего часа.

– Не дождутся.

– А давай посмотрим. Сейчас я тебе гадать буду, а потом мы выберем самое правильное решение твоей проблемы. Кто-то гадает по картам, кто-то на кофейной гуще, а мне ближе всего воск.

Старушка завесила шторы, зажгла свечу, всучила ее Константину и поставила перед ним стакан с водой из-под крана.

– Когда накопится лужица растопленного воска, резко выливай его в стакан. Я тебе скажу... Давай... А теперь смотри, что получилось. Тебе эта фигурка что-нибудь напоминает?

– На сердце похоже, – обрадовался Костя.

– Смотри внимательнее.

– Это вот как девчонки на шею вешают сердечки – туда еще фотографии любимых вставляют.

– Видишь, в одной половинке – женская фигура, а в другой – мужская, – Константин ничего не увидел, но кивнул. – И еще: посредине сердца проходит небольшая трещина – его сердце разрывается между ними. Так что он тебя не забыл. Просто тебе немного тяжелее, потому что не ты его бросил, а он тебя. Тут еще и твоя гордость пострадала.

– Мне уже всё равно, кого он там любит. Я знаю одно – я его любить не хочу.

– Ну, от натуральной любви, в смысле естественной, ну, в каком-то смысле... Тьфу! – запуталась целительница. – В общем, есть лишь одно надежное средство – влюбиться в другого. Хочешь, приворожу тебя к кому-нибудь? К Боречке Моисееву, например, он-то стесняться уж точно не будет.

– Спасибо, – закашлялся Хабенский, – мне еще только «Боречки» не хватало.

– Есть еще один вариант.

– Ни Шуру, ни Элтона Джона, ни Джорджа Майкла, чур, не предлагать.

– Да нет, это совсем другое. Рецепт называется «С глаз долой – из сердца вон». Возьми фотографию своего мальчика («Она что, нарочно? – мысленно взвыл Костя. – Да если б моего!») и ночью, в полнолуние пойди на кладбище. Найди могилу близкого тебе человека и поведай ему о своей беде. Покажи ему фотографию и скажи, что хочешь, чтобы этот человек навсегда исчез из твоей жизни. Затем выкопай рядом с могилой неглубокую ямку, закопай в нее фото, и можешь спокойно идти домой. Если по-другому будет нельзя, он может умереть, зато твое желание исполнится – ты его больше никогда не увидишь. Разве что в гробу, – хихикнула старушка. – А любовь со временем пройдет. Ну, как?

– Нет, – отшатнулся от бабки Константин. – Сколько я вам должен? – поспешно вскочил он со стула.

– За любовь денег не беру, – фривольно улыбнулась старушка.

– До свидания, – ринулся к выходу Константин. На свет, к солнцу, к своей горькой, но живой любви.

А старушка довольно потерла руки.

– Вот и еще одну любовь спасла. Я гений! Это нужно отметить. – Целительница достала заначку в виде бутылки самогонки, врубила на полную мощь Мерлина Мэнсона, вольготно расположилась в кресле-качалке и с наслаждением раскурила кубинскую сигару.

На следующее утро Хабенскому принесли очередной сценарий – он подписал договор, не читая, лишь бы побыстрее окунуться в работу, потому что, когда он работал, то так выматывался, что даже сны переставал видеть. На следующей неделе он узнал, что съемки фильма должны происходить в Китае. Матерясь не по-детски, Константин вылетел в Пекин. Сценарий ему удалось прочесть только в самолете. Ему сразу стало нехорошо, как только он увидел название будущего киношедевра – «Однажды в Китае, или Desperado по-русски». Дальше было хуже:

«КРАТКАЯ ПРЕДЫСТОРИЯ. Десять лет назад Отчаянный (Константин Хабенский), который тогда был вовсе не отчаянным, а очень даже жизнерадостным парнем, влюбился в девушку из соседней деревни. Они так друг друга любили, что даже решили пожениться. И вот в день свадьбы случилась страшная трагедия. Невеста пошла прогуляться по полю, попрощаться с родными березками, со своей беззаботной молодостью, и в это время на нее упал парашютист. Она умерла мгновенно. Как выяснилось впоследствии, у парашютиста не раскрылся парашют. Виновник скрылся с места преступления в неизвестном направлении. В тот день Отчаянный и стал Отчаянным. Он поклялся во что бы то ни стало отомстить убийце. Через десять лет его поиски увенчались успехом – все следы указывали на китайского рок-певца Ли Пуча.

ИСТОРИЯ. Отчаянный шел по китайской столице, угрюмым взглядом расчищая себе тротуар, – китайцы благоразумно держались от русского мачо подальше, пока кто-то не крикнул: «Это он!» Тут все ринулись к нему – Отчаянный среагировал мгновенно: запрыгнул на крышу ближайшей забегаловки и так, по крышам, скрылся от преследования. Пуль на всех у него всё равно не хватило бы, а быть раздавленным толпой китайцев – не та смерть, о которой он мечтал с детства. Его словесный портрет вся Поднебесная знала наизусть. Не было ни одного китайца, который не хотел бы его убить – за огромное вознаграждение. На одной из крыш на окраине Пекина Отчаянный наткнулся на глухо-слепо-немую танцовщицу, которая принимала там солнечные ванны топлесс. Они влюбились в друг друга с первого взгляда. Танцовщица, чье имя по-китайски означало «волшебный персик», спрятала Отчаянного у себя. Чтобы его никто не узнал, Персик переодела Отчаянного в женскую одежду – девушка с него получилась страшненькая, но обаятельная. Персику, во всяком случае, нравилась. Вообще-то половине квартала тоже, но она об этом не догадывалась. Танцевальный номер Персика с Отчаянным пользовался бешеным успехом.

После побегов, пары эротических сцен с Персиком и свиданий с особо настойчивыми поклонниками, которых после этого больше никто никогда уже не видел, Отчаянный наконец-то встретился с Ли Пучем лицом к лицу. Тот быстро догадался, где скрывается его враг, потому что только глухой мог не повестись на миллион долларов, которые он предлагал за поимку Отчаянного. И вот коварный Ли Пуч дождался, когда танцовщицы пошли в баню, и устроил поджог. Все выбежали, в чем мать родила. Девушек-то она родила в одном, а вот Отчаянного совсем в другом. Этим он себя и выдал. Они сразу узнали друг друга.

– Брат, – кинулся Ли Пуч на шею Отчаянному.

– Мама, – испугался Отчаянный, пытаясь отлепить от себя Ли Пуча.

– Это же я – Ваня. Ты меня не узнаешь?

Да, это был родной брат Отчаянного. Всё те же десять лет назад он спешил на свадьбу к брату. Чтобы удивить гостей, он решил приземлиться за пиршественный стол на парашюте. Но парашют не раскрылся. Когда он понял, что остался жив, то очень обрадовался, а потом увидел девушку в свадебном платье, которая лежала на земле и держала в руке ромашку с оборванными лепестками.

– Вот дура, – чуть не плача пролепетал Иван. – Ну кто в день свадьбы гадает о любви?

Он догадывался, чью невесту убил, поэтому ему пришлось покинуть семью и родину. Чтобы порвать с прошлым навсегда, он сменил имя и даже национальность – сделал пластическую операцию и стал китайцем.

Отчаянный заглянул в глаза Ли Пуча, и точно – это был его пропавший без вести десять лет назад брат.

– Ваня, ты убил обеих женщин, которых я любил.

– Я нечаянно, – залился горючими слезами Ли Пуч. Чтобы деморализовать противника, он прилетел к бане на летающей тарелке и действительно нечаянно приземлился на выбежавшую в этот момент Персик.

– Где ты тарелку-то взял? – равнодушно спросил Отчаянный, спокойно доставая из ботинка, который он не снимал никогда, запасной пистолет, собираясь хладнокровно убить родного брата.

– Да так, на русскую разведку подрабатываю, вот одолжили.

– Значит, душа у тебя осталась русской?! – возликовал в Отчаянном патриот.

– Да, в моем китайском теле живет душа простого русского Ваньки.

– Брат, – раскрыл объятья Отчаянный, отбросив в сторону пистолет. Тот от удара выстрелил. Пуля, срикошетив, сбила случайно пролетавший мимо американский самолет-невидимку.

Happy end».

Оставшиеся часы полета Константин Хабенский провел, тупо уставившись в спинку переднего сидения. Еще ни один сценарий не потрясал так его душу. В аэропорте актера встретил сам режиссер. Вместо приветствия Константин яростно прошипел:

– Где автор этого сценария?

– Он снимает домик в центре города. Очень ждет встречи с тобой, чтобы обсудить детали.

– Детали? Обсудим. Если он не переделает сценарий, я в этом сниматься не буду!

– Думаю, вы с ним поладите, – спокойно улыбнулся режиссер.

Константину его уверенность как-то не передалась. Домик находился в очень красивом саду, живая изгородь приглушала шум улиц. Константин постучал в дверь, ожидая увидеть последнего дегенерата в грязно-белой футболке и красных семейниках. Дверь была не заперта и, не услышав ответа, Константин осторожно заглянул внутрь.

– Есть тут кто-нибудь? – прошел он в комнату.

Никто не откликался, Константин очень надеялся, что его не поджидает сюрприз в виде трупа сценариста, до которого кто-то добрался раньше него. Вдруг дверь за его спиной захлопнулась. Он резко обернулся и не поверил своим глазам.

– Ил?

– Здравствуй, – промурлыкал Илья, – а ты ожидал увидеть кого-то другого?

– Вообще-то автора вот этого сценария, – достал папку Константин.

– Так и знал, что тебе не понравится, – печально вздохнул Илья.

– Так это ты написал? Но...

– А по-моему, этот фильм ожидает грандиозный успех. «Оскара», конечно, вряд ли дадут, но «Золотой лев» нам обеспечен.

– Лагутенко, с каких это пор ты заделался сценаристом?

– С тех самых, как захотел встретиться с тобой так, чтобы об этом никто не узнал.

– И чтобы соблюсти конспирацию, мне придется сыграть в этой... кино?

Илья пожал плечами.

– В любом случае, я не выпущу тебя отсюда, пока не услышу «да».

Константин ничего не понимал, Илья вел себя, как ни в чем не бывало. Будто встретились два старых приятеля.

– Хочешь кофе? – предложил Илья. – Свежий, должен был свариться, пока я в магазин бегал за конфетами.

– Не откажусь, – кивнул Константин и пошел следом за Ильей на кухню.

– Я думал ты придешь чуть попозже, а ты что, прямо с вокзала сюда?

– Эмоции распирали.

– Ты представляешь, – не переставая, тараторил Илья, разливая горячий напиток, – вчера на концерте поклонники катапультировали на сцену офигенного плюшевого медведя. Он с меня ростом, чуть Сдвига не убили, нашего бас-гитариста. Вовремя успел пригнуться. Тебе ведь со сливками?

– И три ложечки сахара, – обнял его сзади Костя, прижавшись щекой к затылку. Илья забыл, как надо дышать.

– Я больше не могу без тебя, – глухо произнес Хабенский, не в силах заставить себя разжать объятья. – Если ты потом уйдешь, то уходи сейчас.

– Никуда я не пойду, – счастливо улыбнулся Илья.

В этот вечер всем было хорошо. Не у дел остался лишь кофе, так и остывший на кухонном столе.