«Бензопила ты моя желанная
Импортная и долгожданная
И не нужна нам пила двуручная
Ржавая тупая и скучная...»
(«Чай вдвоем», 2-в-1, Питерские качки...)
1 глава
В маленьком, но очень знаменитом княжестве Монако на теплых волнах Средиземного моря совсем недалеко от берега покачивается на волнах шикарная голубая яхта. Мотор ее, еще немного теплый, молчит, и яхта с гордым именем «Эвелина», никем не управляемая, свободно гуляет по водным просторам. На борту никого не видно. Кажется, что голубая красавица сама по себе, сбежав от хозяина, отправилась на прогулку.
Но давайте посмотрим внимательнее. Приглядитесь, за маленьким столиком в просторной кают-компании сидит человек. Это мужчина. Лицо его напряжено и взволнованно. Влажной рукой он убирает со лба густые черные волосы и шумно вздыхает. Перед ним на столе лежит раскрытая чистая тетрадь, ручка и исписанный мелкими буквами лист – письмо. Мужчина то и дело пробегает глазами по синим строчкам, хотя давно выучил этот текст наизусть. Внезапно, как будто на что-то решившись, он берет ручку и подносит ее пишущей стороной к тетради...
«Здравствуй, дорогой Дневник...
Нет, так звучит слишком глупо, по-детски...
Сегодня, 03.08.2005 года, и я, Джанкарло Физикелла, спустя более чем десять лет с тех пор, как последний раз делал это, снова завожу Дневник.
Я знаю, в детстве, после одной позорной истории, когда все мои тайные мысли стали достоянием публики, я поклялся, что никогда больше не сделаю этого. Но сейчас обстоятельства изменились. Я чувствую себя так... странно. Мне просто необходимо выговориться, излить душу... Хотя бы записать всё на бумаге. Мне кажется, я влип в какую-то темную историю. Историю, за которой стоит что-то большое. Какая-то тайна.
Я не могу поделиться своими мыслями с Луной или с кем-то из приятелей. Почему-то я чувствую: то, что со мной сейчас происходит, не должно касаться никого, кроме меня... и Флавио.
Боже, Боже! Это какой-то дурной сон!
Когда я получил известие, что мой босс пропал без вести, меня изнутри как будто бы обожгло, в мое сердце словно попал разряд электрического тока! Я не знал, что должен чувствовать. С одной стороны, конечно же, было облегчение. И даже злорадство. Ведь никто теперь не станет помогать этому эгоисту Нандо! Положение выровнялось, борьба с этого момента обещала стать честной... Но с другой стороны... в сердце появилась какая-то щемящая пустота.
Мне стыдно писать об этом. Мне стыдно даже думать об этом! И тем не менее это так. Кем был для меня Флавио? Боссом? Ненавистным мучителем? Покровителем и старым любовником Нандо? Кем-то еще? Кем?
Когда адвокат вдруг пригласил меня на одну из этих бесчисленных вилл Бриаторе, это второе чувство (я бы назвал его смятением) как будто бы стало еще сильнее. Кто я такой, чтобы Флавио упомянул меня в своем завещании?..»
* * *
Шаги отдавались гулким эхом по каменной лестнице. Джанкарло Физикелла, понуро опустив голову, шел вверх, на второй этаж, в большой зал, где должно было состояться оглашение завещания Флавио Бриаторе, три недели назад признанного безвестно отсутствующим. По официальной версии, растиражированной СМИ по всему миру, яхта Флавио потерпела крушение где-то в Карибском море у берегов Испании. По этой же официальной версии, на борту яхты не было никого, кроме знаменитого миллионера, что само по себе выглядело странно. Джанкарло знал, что его босс ненавидел путешествовать в одиночестве. Что-то в этой истории было нечисто, но итальянец, ступая за одетым в черный смокинг лакеем, старался отогнать от себя тревожные мысли.
Наконец они достигли зала. Лакей услужливо распахнул двери, и Физи вступил на мягкий персидский ковер. В комнате было всего несколько человек. Брюнет с клиновидной бородкой – адвокат, красивая пышногрудая блондинка – Хайди Клюм, бывшая невеста Флавио, с которой они больше года назад расстались, любимчик Бриаторе – Алонсо и какой-то седой старик, которого Карло видел впервые.
Когда он вошел, все присутствующие как по команде поднялись со своих мест, а адвокат посмотрел на часы и укоризненно произнес густым басом:
– Опаздываете, молодой человек. Нехорошо это, нехорошо...
– Извините... – пробормотал Физи, заметив краем глаза, как Хайди и Фернандо смерили друг друга недобрым взглядом.
– Ну ладно, – продолжил адвокат, – тогда приступим... Присаживайтесь, молодой человек, не стойте столбом! – и он указал Джанкарло на стул, обитый розовым бархатом.
Физи покорно сел.
– Все мы знаем, по какому печальному случаю здесь собрались. Я не буду произносить пышных речей и красивых фраз. Каждый из вас и без моей помощи может разобраться в собственных чувствах. Я приступаю к оглашению завещания! Итак... «Я, Флавио Бриаторе, находясь в здравом уме и твердой памяти, завещаю всё свое состояние...»
(все напряглись)
– «...Фернандо Алонсо»
(присутствующие тихо выдохнули, Хайди издала тихий всхлип, Фернандо стала бить нервная дрожь)
– «Хайди Клюм я присуждаю алименты на свою дочь Лени, отцовство которой я отныне признаю официально»
(женщина от удивления коснулась наманикюренными пальчиками своего рта)
– «...Размер алиментов должен быть установлен нотариально. Моему доброму другу Лоренцо Бальдини...»
(старик вытер ладонью вспотевший лоб)
– «...я завещаю свою коллекцию автомобилей. Также прошу передать Джанкарло Физикелле приложенное к данному завещанию письмо». Это всё, – закончил адвокат, протягивая Джанкарло тонкий запечатанный конверт. – Засим все могут быть свободны.
Все молча поднялись. Фернандо, стоя уже у самых дверей, горько усмехнулся:
– Письмо, Карло? – и вышел, не говоря больше ни слова.
Джанкарло чувствовал себя очень странно. С одной стороны он понимал, что вообще не должен был присутствовать на оглашении этого завещания. А с другой? Всё происходило как в каком-то дурацком кино или в сказке, где умирающий старик оставляет старшему сыну мельницу, среднему – корову, а младшему – всего лишь кота. Но в конце-то концов именно этот кот оказывается самым дорогим подарком!
Что же может скрываться в этом странном таинственном конверте?
Но только сидя в номере отеля у окна, Физи решился распечатать загадочное послание. В его руках оказался листик бумаги, исписанный мелким убористым почерком. Руки итальянца задрожали, когда он прочитал письмо.
«Дорогой Карло!
Я знаю, ты будешь очень удивлен, читая эти строки. Но мне, вероятно, к этому времени будет уже всё равно.
Во-первых, я хочу попросить у тебя прощения за всё горе, которое невольно причинил тебе. Это не со зла! Я просто не мог поступить иначе. Я никогда бы не допустил, чтобы с тобой случилось что-то действительно плохое. Поверь мне и прости меня, если сможешь!
Боже, как сложно подобрать нужные слова! Но всё же... Во-вторых, Карло, я очень хочу, чтобы ты кое-что понял. Это очень важно для меня, для того, чтобы душа моя смогла обрести покой. Поэтому я прошу тебя выполнить мое последнее желание.
Как только сможешь, поезжай в город Сочи, что находится на Черном море. Это в России, на юге этой огромной страны. Остановись в отеле «Магнолия», назови свое имя и попроси поселить тебя в номере 213. Если служащие начнут возражать, скажи, что приехал от моего имени, и заплати им как следует. В номере под полом в правом углу от окна есть тайник. Открой его, надавив на выступ в стене. В тайнике ты найдёшь одну важную вещь, которой, я надеюсь, сумеешь правильно воспользоваться.
Я ставлю перед тобой только одно условие. Тебе оно может показаться немного странным, но поверь, придет время, и ты поймешь, почему я тебя об этом прошу. Возьми с собой в дорогу двух попутчиков, не обязательно близких друзей. Важно, чтобы оба они были гонщиками и итальянцами.
Еще раз прошу тебя, Карло, прости меня! И выполни мое последнее желание.
Целую тебя.
Джанкарло перечитал письмо. Потом еще раз. И еще. Всё было как-то странно, как не должно было быть.
Последнее желание Флавио? Закон?
Итальянец потряс головой. Лучше забыть об этом. Просто разорвать письмо и выбросить его из головы!
Но одновременно Карло понимал, что даже если очень захочет, всё равно не сможет сделать этого.
Сейчас было самое начало августа, до Гран-При Турции оставалось еще больше двух недель. А значит, было достаточно времени, чтобы слетать в этот загадочный город Сочи...
* * *
Теплый августовский вечер раскрасил Монако яркими огнями. «Эвелина» причалила к берегу, но хозяин яхты что-то не спешит сойти на берег. Да, он снова в кают-компании и снова пишет что-то в своей тетради.
«Да. Я уже решил. Я поеду в Россию, поеду в город Сочи и остановлюсь в отеле «Магнолия»! Всё как просил меня Флавио. Зачем? Не знаю, не могу ответить. Просто я чувствую, что так нужно.
Теперь осталось решить, кого я возьму себе в попутчики. В одном человеке я не сомневаюсь. Им должен стать Ярно. Как и я, в свое время он много натерпелся от Флавио и теперь как никто другой заслуживает награды. Он гонщик, он итальянец. Всё сходится. Я думаю, Флавио одобрил бы мой выбор.
Я никак не могу решить, кто кроме Ярно (если он, конечно, согласится) отправится со мной в это странное путешествие. Итальянец... Гонщик... Может, пригласить Валентино Росси? (смеюсь) Ведь Флавио не написал, что гонщик должен быть обязательно из «Ф-1». Но это глупо, я понимаю. Кто еще? Лука? Витантонио? Джорджио Пантано? А может, Джанмария Бруни? Да. Наверное, я приглашу с собой Бруни. Мы с ним отлично ладили, когда он выступал за «Минарди». Но... ведь он больше не гоняется в «Формуле». И в этом году мы с ним ни разу даже не созванивались. Боже, как сложно!!! Всё! Решено! Сегодня же я звоню Тонио!»
Мужчина быстро захлопывает тетрадь, кладет ее под мышку и выбегает из яхты, снова оставляя голубую красавицу в одиночестве, под бдительным присмотром охраны. На причале он достает из кармана мобильник и выбирает в телефонной книге нужный номер...
2 глава
Тонкий лучик усталого света украдкой проникает в окно. Сначала он скользит по подоконнику, потом прыгает на простой деревянный стол. Очень осторожно он забирается на загорелую мужскую руку, ненадолго замирает, а потом продолжает свое движение дальше, вверх: касается воротничка рубашки, по шее заползает на щеку, прицеливается и через секунду попадает точнехонько в правый глаз своей жертвы.
Мужчина щурится и как будто бы выходит из ступора. Да, перед нами снова уже знакомый нам владелец «Эвелины». И рядом с ним всё та же зеленая тетрадь.
Лучик улыбается и исчезает. Он выполнил свою работу. Мужчина снова принимается писать.
«07.08.2005 года
Прошло уже четыре дня с тех пор, как я завел этот Дневник, а написал я в нем пока только однажды.
За эти дни произошло много чего интересного, и я попытаюсь вкратце это изложить. Я чувствую, что должен это написать, моя интуиция говорит мне об этом. В последнее время она сильно обострилась, и я, признаться честно, уже устал к ней прислушиваться. Но почему-то всё равно делаю это. Бессознательно.
Как ни странно, и Ярно, и Тонио согласились участвовать в затеянной Флавио авантюре. Я рассказал им отнюдь не всё, и теперь они думают, что ввязались в веселое приключение, связанное с поисками клада, захороненного где-то в России... Я не спешу их переубеждать. Так мне гораздо легче. Ярно спрашивал, как попала ко мне эта информация, и я сказал, что Флавио еще давно, когда только приглашал меня в команду, сам рассказал мне, что спрятал в отеле «Магнолия» что-то таинственное. Ярно поверил и не задавал больше вопросов. А Тонио, по-моему, вообще было всё равно, куда и зачем мы едем. Он согласился составить нам компанию так легко! Слишком легко. Сначала мне не показалось это странным, я просто был рад, что всё складывается так удачно. Но теперь... Иногда я начинаю жалеть, что пригласил с собой именно Льюцци. Этот его темперамент! Я знаю, все мы итальянцы, у нас у всех горячая кровь. Может, в этом и есть какой-то тайный смысл, который, по словам Флавио, должен открыться мне позже... Но некоторые поступки Тонио заставляют меня чувствовать себя так неловко! Чего уж тут говорить о Ярно... Не знаю, стоит ли вообще писать об этом. Если Тонио прочитает мои записи, боюсь, это только усугубит положение.
Сейчас они оба спят. В этом странном, но, безусловно, красивом городе стоит такая жара, которая сбивает с ног даже взрослых мужчин вроде нас. Да и вообще, порой мне начинает казаться, что я нахожусь не в России, а где-то на окраине области Лацио. Природа здесь очень напоминает итальянскую. Те же горы, та же растительность... И море почти не отличается от Тирренского. Кроме разве что гальки. Здесь все пляжи галечные, тогда как в Италии везде песок. Но это всё мелочи. Сейчас уже вечер, и жара немного спала. Скоро мои попутчики откроют глаза, и мы вместе сможем заняться решением загадки, которую оставил нам Флавио...»
* * *
Самолет, перевозивший троих итальянцев на юг России, приземлился в аэропорту города Адлер, и до Сочи путешественникам пришлось добираться на такси. Водитель машины – типичный кавказский парень, едва услышав заветные слова «Сочи» и «Магнолия», понятливо кивнул головой и, включив на полную катушку музыку, поколесил по магистрали, то и дело сигналя проезжающим мимо автомобилям.
Ярно Трулли, которого с самого утра мучила сильнейшая мигрень, сидел, откинувшись на спинку переднего сидения, и изо всех сил старался не обращать внимания на доносящиеся из динамиков громкие завывания.
«Черные глаза...» – надрывался какой-то мужчина смешным немного писклявым голосом, от которого голова у Ярно болела всё сильнее и сильнее:
«Вспоминаю – умираю,
Черные глаза,
Я только о тебе мечтаю!
Черные глаза,
Самые прекрасные
Черные глаза,
Черные глаза,
Черные глаза-а-а!!!»
Витантонио Льюцци, который вместе с Джанкарло Физикеллой сидел сзади, музыка, похоже, только расслабляла. С улыбкой на лице он разглядывал проходящих по улицам людей и тихонько напевал, попадая в такт песни. Физикелла же как будто вовсе находился в другом месте или в другом времени. Сосредоточенно водя пальцем по бумаге, он изучал купленную в аэропорту карту Сочинского района, напечатанную, естественно, на русском языке.
Минут через сорок, успев постоять в нескольких пробках, такси притормозило у большого серого здания, пристроившегося рядом с очень на него похожим на маленьком пятачке, со всех сторон окруженном широкими проспектами с обильным двусторонним движением.
– «Магнолия»! – произнес водитель и показал рукой на высокий дом.
Спохватившись, Физи кивнул и сунул в руки водителя стодолларовую купюру. Парень широко улыбнулся, сверкнув золотым зубом, и услужливо распахнул перед итальянцами двери автомобиля.
Вопреки ожиданиям Физи, с заселением в гостиницу никаких проблем не возникло. Портье как будто бы ждал их и по первой просьбе, согласно кивнув, протянул итальянцам ключи от номера 213. Выходит, на этом рубеже Флавио всё отлично проработал.
Оказавшись за закрытыми дверьми, путешественники наконец смогли вздохнуть свободно.
– И почему меня не удивляет, что в этом номере именно три кровати? – с наигранным разочарованием произнес Тонио, подходя к окну и отодвигая тяжелую красную занавеску. – Никто не возражает, если я покурю?
Комнату тут же заполнил яркий солнечный свет, и Ярно недовольно поморщился. Сегодня пилот «Тойоты» был явно не в духе, и Физи теперь чувствовал себя виноватым за то, что заставил приятеля преодолеть тысячи километров в походе «туда – не знаю куда» за «тем – не знаю чем».
– А тебя что-то не устраивает? – поинтересовался Трулли у Тонио, ничком падая на одну из тех самых трех кроватей. – Кури сколько пожелаешь, только не дыми слишком сильно!
– Благодарю, любезнейший, – улыбнулся Льюцци. – Ну, в глубине души я надеялся, что Флавио подготовил для нас сюрприз.
– Ты о чем? – с удивлением спросил Физи, пытаясь ухватить нить разговора. – Какой сюрприз?
– Боже, Карло, какой ты скучный! Не бери в голову!
Льюцци подошёл к стоявшему на тумбочке у телевизора радиоприемнику и наугад повернул ручку.
– ЧЕРНЫЕ ГЛАЗА-А-А!!! – тут же раздалось из динамиков.
– Не-е-ет! Хватит, Тонио! Прекрати надо мной издеваться! Я не вынесу снова эту мелодию! – подушка Ярно тут же полетела в пилота «Ред Булл».
– А мне она, кажется, уже понравилась, – рассмеялся Льюцци, убавляя тем не менее звук. – Знать бы, что это такое – «чеорные гласа». И вообще, Ярно, прекрати капризничать! Сколько можно, в самом деле?!
Витантонио поднял подушку и аккуратно перебросил ее хозяину. Потом подошел сам и опустился на краешек кровати.
– Я не капризничаю! – Ярно обиженно отвернулся к стенке. – У меня голова болит!
Физикелла тоже присел рядом и, не обращая внимания на появившуюся на лице Тонио довольную усмешку, бережно погладил Ярно по волосам.
– Ну прости меня. Это я тебя втянул в авантюру!
– Карло-о-о! – Трулли повернул к нему голову. – Ну о чем ты? Не вини себя! У меня просто БОЛИТ ГОЛОВА! Как вы не можете этого понять?
Льюцци снова картинно вздохнул. В его глазах блестели озорные искорки. Приобняв Физи за плечи, он стащил его с Ярновой кровати.
– Пошли, Карло. Детям положено спать в тихий час, как мы могли забыть?
В ответ Трулли с головой накрылся белой простыней, положенной на кровати вместо одеяла.
Джанкарло покачал головой.
– Я думаю, что нужно попробовать открыть тайник, о котором я вам говорил. Чем раньше мы это сделаем, тем быстрее сможем вернуться домой. Одного не понимаю... – и тут пилот «Рено» осекся.
– О чем ты? – безучастно поинтересовался Льюцци, открывая тем временем бутылку пива.
– Да так... – невольно Физи покраснел.
На самом деле одна мысль настойчиво терзала пилота «Рено». Почему Флавио в своем письме просил соблюсти это странное условие: «Возьми с собой в дорогу двух попутчиков, не обязательно близких друзей. Важно, чтобы оба они были гонщиками и итальянцами»? Неужели он один не был в состоянии отыскать и открыть загадочный тайник?
Однако с друзьями Карло не спешил поделиться этими мыслями. Ведь ни Ярно, ни Тонио не знали ничего о посмертном послании Флавио!
Сейчас Физи едва не проговорился. К счастью, ни один из попутчиков всерьез не прислушивался к его словам.
Не размышляя больше ни минуты, Джанкарло начал прощупывать стены в поисках заветного выступа. Удача улыбнулась ему минут через десять. Рука отыскала на стене шероховатость и с силой надавила на нее. Тут же часть паркета, которым был покрыт пол в этой гостинице, отошла в сторону, и перед глазами Физико оказалась небольшая плоская коробочка. Заметив что случилось, Тонио мигом оторвался от зеркала, в котором уже минут семь методично разглядывал свои черные брови, а Ярно ни с того ни с сего высунул голову из-под простыни.
Осторожно Джанкарло открыл жестяную коробочку. На ладони его оказался... всего-навсего еще один лист бумаги. Дрожащими губами пилот «Рено» прочитал очередное послание своего бывшего босса.
«Есть сад с огромным колесом,
В цветах летящим кораблем.
Про навыки ты не забудь!
Бензопила укажет путь!»
– Бензопила? – удивленно переспросил Ярно, просыпаясь окончательно. – Какая еще бензопила?
– А ты не понял? – Витантонио громко рассмеялся. – Флав просто разыграл нас! Это что-то вроде шифра. Мы должны догадаться, что это за место, где на самом деле лежат предполагаемые сокровища. Хотя не факт, что если мы разгадаем загадку и доберемся до этого места, нас не будет там ждать очередной клочок бумаги с указаниями. По-моему, старик просто хотел поразвлечься! Кто-нибудь из вас вообще задумывался, что это может быть за клад?
Ярно покачал головой.
– Я думал об этом,– прошептал Джанкарло, – но ничего путного мне в голову так и не пришло.
– Вот и я о том же! Что мог спрятать Флавио? Все его сокровища, включая Алонсо, были и остаются на виду.
Физи опустил голову.
– Так вы хотите вернуться домой?
– Не знаю, как Ярно, – Тонио обнажил свои ровные зубы, – но я никуда не уеду отсюда, пока не докопаюсь до истины. Неужели мы глупее какого-то старого извращенца, прости меня Господи. Что бы Флав ни спрятал, мы найднм это!
Ярно с улыбкой соскочил с кровати, подошел к Джанкарло и крепко обнял его.
– Мы с тобой! Ты же знаешь, что настоящий итальянец никогда не бросит своего друга в беде! Ведь мы как семья.
Джанкарло вдруг почувствовал себя невероятно счастливым. Итальянская семья. Мафия. Невероятно, но одно из условий Флавио уже перестало казаться ему таким уж немыслимым. Конечно, из правил всегда были исключения, но в одном Ярно безусловно был прав: итальянцы всегда умели ценить настоящую мужскую дружбу.
* * *
Свет в комнате приобретает рыжевато-красный оттенок. Последние лучи заходящего солнца еще пытаются противостоять подступающему сумраку, когда двое мужчин, в объятиях Морфея скрывавшихся от дневного пекла, почти одновременно просыпаются.
Третий мужчина неподвижно сидит у окна. Он размышляет. Услышав скрип старых пружин, он медленно поворачивается на звук. На напряженном задумчивом лице его тотчас же появляется счастливая улыбка...
3 глава
Огромное старое Колесо, медленно совершив еще один оборот, замирает.
Старый сад спит. Спят розы и темные бамбуковые заросли, спят древние пальмы и побуревшие кусты агавы, спит и корабль, подвешенный на железном тросе к клинообразной установке. Спят теннисные корты и трасса для картинга, спят выставочный зал, Зеленый театр и все бесчисленные здания кафе. Спят «Вертолеты» и «Сталкивающиеся лодки», спят «Гномик» и «Чайный сервиз», спят «Кольца», «Кошки», «Пистолеты», «Хип-хоп», «Джокер» и «Рука судьбы». Спит и Бензопила.
Только трое мужчин, тихо пробирающихся по сонным аллеям, бодрствуют. Сна нет ни в одном глазу. Их мышцы напряжены, а все движения скованны.
В предвкушении чего-то важного они сворачивают с главной аллеи на боковую, незамеченными проскальзывают мимо спящего сторожа и устремляются к огромному зловещему сооружению.
Бензопила ждет. Она готова в любой момент проснуться и поглотить, навсегда упрятать их в гигантском металлическом чреве. Или отдать то, за чем эти трое незваных (...долгожданных...) гостей явились.
Старые конструкции вздыхают. Бензопила устала хранить чужую тайну.
«09.08.2005 года; 20:39
Мне кажется, мы сделали это! Разгадали загадку Флавио!
Вчера весь день ломали голову, опрашивая местных жителей, и всё-таки поняли, что к чему.
С первой частью послания проблем почти никаких не возникло. Мы просто подходили к горожанам и в упор их спрашивали: «Извините, вы не подскажете, где сад с огромным колесом?» Конечно, большинство людей здесь вообще не знает английского, а многие из тех, кто понимает, услышав этот вопрос, просто крутили пальцем у виска. Но нашлась одна девушка, которая, просто улыбнувшись, переспросила: «Вы «Ривьеру» имеете в виду? Парк? Колесо обозрения?» Я тут же ухватился за эту идею и судорожно закивал головой, а Ярно очень вежливо поинтересовался, есть ли в этом парке летящий корабль. На это девушка рассмеялась. «Флинт!» – сказала она. – Это аттракцион такой. А чтобы попасть в «Ривьеру», вам нужно идти прямо-прямо-прямо по Курортному проспекту, пока не упретесь в Виноградную улицу. Там еще мост будет через реку Сочи. А сразу за мостом вы увидите вывеску и большие ворота. Это и есть парк «Ривьера»!
Мы так обрадовались тогда, что даже забыли поинтересоваться у приветливой незнакомки, не знает ли она что-нибудь про загадочную бензопилу...
Первая часть была разгадана. Мое сердце судорожно сжималось и разжималось, когда мы вошли в парк.
Это действительно было то самое место. Вдалеке возвышалось большое колесо обозрения, а пройдя немного по центральной аллее, мы увидели и названный Флавио «летящий корабль».
Аттракцион «Флинт» представлял из себя огромную лодку, раскачивающуюся подобно качелям взад и вперед. Делая свой пируэт, «Флинт» пролетал над розарием. Вот откуда появилась строчка загадки «...В цветах летящим кораблем...»
Теперь нам оставалось решить вторую часть послания: «Про навыки ты не забудь! Бензопила укажет путь!» Вот тут-то и начались самые серьезные трудности. Аттракциона или кафе с таким названием в парке не было.
Под вечер у меня от усталости начала кружиться голова, а в глазах от безысходности появились слезы. «Какая к черту бензопила? – думал я. – Какие к черту навыки?»
Сначала Тонио предположил, что то, что мы ищем, находится где-то у трассы для картинга. Строчка про навыки наталкивала в первую очередь на эту идею. Но ни на самой трассе, ни в кафе «Пит-стоп» (редкие посетители которого смотрели на нас, как будто бы в любой момент готовые догадаться, что за гости нагрянули сегодня в гоночное заведение, но всё-таки до конца так и не осознающие правды), мы не нашли ничего даже отдаленно напоминающего бензопилу.
Жутко уставшие и измученные, мы уже собрались возвращаться домой, когда Тонио вдруг предложил прокатиться разок на картах. Мы снова подошли к трассе, встали в очередь, и тут вдруг Ярно замер как вкопанный и пробормотал: «Невероятно! Какие же мы идиоты!»
«Что? Что?» – тут же накинулись на него мы с Витантонио.
«Бензопила! – закричал Ярно. – Вот она! Прямо перед нами!»
«Где? Где? Я ничего не ви...», – слова застряли у меня на губах.
«Черт подери... – пробормотал Тонио. – Вот фак...»
Прямо из глубины парка на нас смотрела гигантская бензопила. В первое мгновение мне показалось, что у меня галлюцинация. Я протер глаза и неуверенно посмотрел на своих попутчиков.
«Что это за хрень? И почему мы раньше ее не заметили?»
Мы поспешили ближе. Видение рассеялось. Теперь мы не видели бензопилы. Перед нами была огромная нелепая карусель. Один конец странной конструкции был на виду, а второй скрывался в огромном железном мешке туннеля.
На самом деле это было нечто среднее между каруселью и веселой горкой. Но выглядело оно так... (не знаю даже, какое слово лучше подобрать... Ненадежно? Нет. Опасно? Не совсем. Пугающе? Пожалуй, да...), что без особой необходимости я ни за что бы не решился на нем прокатиться. К счастью, громадину украшала выцветшая табличка «Не работает».
«А на минуту мне показалось, что это действительно гигантская бензопила,– выдохнул Ярно, с удивлением поглядывая на конструкцию. – А отсюда совсем даже не похоже...»
Неожиданно я всё понял. Понял, почему Флавио сказал мне взять с собой именно гонщиков. Разве настоящий гонщик упустит возможность лишний раз погоняться? Разве настоящий гонщик может пройти мимо трассы для картинга? А ведь только из одного места во всем этом огромном парке Бензопила казалась именно бензопилой. И этим местом была именно трасса...
Но почему двое? Почему попутчиков должно быть именно двое? И куда нам должна указать эта гигантская бензопила?
«Я понял, – проговорил Тонио неожиданно вялым, совсем на него не похожим голосом. – Нам надо попасть в эту железную глотку».
С содроганием сердца я осознал, что он прав. Наружную часть карусели полукругом украшали выцветшие от времени стрелки, нарисованные некогда ярко-красной краской. Стрелки, как будто смеясь над нами, скрывались в старом железном туннеле.
Тогда Ярно сказал просто: «Мы залезем туда ночью».
Мы с Тонио молчали. Начатое необходимо было довести до конца...»
«22:15
Боже, прочитал сейчас всё, что написал сегодня, и подумал: «У меня что, открылся талант литератора?»
Смешно. Но смех ведь на самом деле лучшее лекарство от страха?
Я чувствую, что сегодня случится что-то очень важное, что-то такое, что перевернет мою жизнь вверх тормашками...
Через сорок минут мы с Ярно и Тонио собираемся вернуться в парк «Ривьера»...»
* * *
Железная пасть распахнулась, впуская путников внутрь, и тут же захлопнулась. Непроглядную черноту пробивал только слабый луч электрического фонарика в руках Джанкарло Физикеллы. Осторожно ступая по ржавым рельсам, трое итальянцев дюйм за дюймом обследовали пол, потолок и стены старой ржавой конструкции. Машинки, рассчитанные на трех человек, которые в былые времена с грохотом проносились по железной утробе и, делая мертвую петлю, снова вырывались на свет, уже несколько лет лежали на свалке, поэтому ничто не мешало путешественникам молча пробираться вглубь, в самое сердце туннеля.
– Я что-то вижу! – прошептал неожиданно Физи, направляя луч фонарика на черную стенку. – Это... это оставил Флавио!
– Что? – шедший следом Тонио, налетев на внезапно остановившегося Карло, обхватил его за талию. Тот даже не пошевелился.
– Посмотрите, там на стене старая буква «F». Так ее пишет... писал... только Флавио.
Ярно, тоже оказавшийся рядом, кивнул.
– Да, ты прав, это его рука, без сомнения.
– Мы на правильном пути.
Витиеватая стрелка на букве указывала вверх, и все трое тут же подняли головы. Прямо над ними, там, где раньше аттракцион, в полной темноте делая мертвую петлю, заставлял людей кричать от восторга и ужаса, на потолке была заметна небольшая ниша.
С трудом Физико дотянулся до нее и вытащил тяжелую жестяную коробку. Сердце его, громко ухнув, снова упало куда-то вниз.
– Я... я почему-то боюсь ее открывать.
Тонио фыркнул.
– Тоже мне, клад! Наверняка там очередная записка.
– Давайте я открою, – предложил Ярно, взвешивая коробочку на руках.
Физи кивнул.
Ржавая крышка с трудом отскочила в сторону и с глухим звоном ударилась о пол туннеля.
– Что там? – через плечо Трулли спросил Тонио.
Джанкарло закрыл глаза, а потом снова открыл.
На дне коробки, на куске синего бархата лежало серебряное кольцо, три крупных изумруда и старая измятая фотография. Никаких записок... Никаких указаний...
– Это что, шутка? – с возмущением выдохнул Льюцци. – Три камня, кольцо и мятая фотка? Что вообще на ней?..
Но Физи уже впился глазами в потрепанный листок с изображением. Земля медленно уходила у него из-под ног... Только в последний момент Ярно удержал его от падения.
– Что это? Я не понимаю... – растерянно шептал пилот «Тойоты». – Джанно, пожалуйста, очнись!
На выцветшей фотографии молодой мужчина обнимал за талию красивую темноволосую девушку, на руках которой был крошечный черноглазый ребенок.
Мужчиной был явно сам Флавио, а вот женщину с ребенком Ярно никак не мог идентифицировать.
Физи шумно вздохнул и сел прямо на пол.
– Ничего не понимаю! – чуть не плача проговорил он.
– Карло, да что с тобой? Ты знаешь, кто эти люди рядом с Флавом? – Тонио крепко сжал руками его плечи.
– Это мама... – срывающимся шепотом произнес Джанкарло. – И... кажется... я. Но... Я не знал, что они были знакомы!
Еще минут десять все трое просидели молча, растерянно глядя в тусклом свете фонаря то друг на друга, то на старую фотографию. Потом Физи медленно поднялся и надел на средний палец левой руки оставленное Флавио серебряное кольцо. Фотографию он сунул себе за пазуху.
– Возьмите каждый по изумруду, – спокойно проговорил он, – и поклянитесь, что забудете о том, что здесь видели.
– Ты не хочешь докопаться до правды? – начал было Трулли.
– Я знаю правду, – упрямо возразил ему Физи. – А с этим я как-нибудь справлюсь.
– Но ты не можешь быть уверенным до конца...
– А кто-нибудь из вас подумал, ХОЧУ я этого или нет?!
– Успокойся, Карло! Мы всё забудем, я обещаю. – Витантонио крепко прижал его к себе.
В минуту трудности пилот «Ред Булл» находил в себе силы быть серьезным и понимающим, и Физи вдруг проникся к нему безграничной теплотой.
– Спасибо, Тонио...
Льюцци широко улыбнулся.
– Я даже могу предоставить тебе гарантии.
– Гарантии? – растерянно переспросил его Физи.
– Ага, – легко согласился Льюцци и тут же, не говоря больше ни слова, жадно впился своими губами в губы стоявшего рядом с ним Ярно.
Тот даже не сразу понял, что с ним происходит, но, в конце концов, опомнился и, с силой оттолкнув от себя Тонио, закричал срывающимся голосом:
– Что?!!!!! Что ты себе позволяешь, извращенец?!!
Лицо Витантонио осталось невозмутимым.
– Это ритуал, – сказал он просто. – Теперь мы с тобой должны поцеловаться, Карло.
Физикелла недоверчиво на него глянул.
– Ритуал?
– Старая древнероманская традиция. Мы будем связаны между собой и никогда не сможем выдать твою... то есть нашу тайну. Я бы предложил нечто большее, но, боюсь, на это вы никогда не согласитесь...
И Тонио рассмеялся, а эхо разнесло его смех по темному туннелю...
– Ты не обманываешь? – серьезно спросил Физико и посмотрел на Тонио такими честными глазами, что тот смутился.
– Я читал об этом. Правда.
– Хорошо, – кивнул Джанкарло, – я согласен.
Физико закрыл глаза и тут же почувствовал на губах вкус поцелуя Тонио. Губы Льюцци были жестокими и упрямыми. Пилот «Ред Булл» вгрызался внутрь его сознания, заполняя собой весь окружающий мир. Это было так странно и необычно, что на какой-то момент Физико показалось, что он проваливается в зияющую чернотой бездну.
Потом всё неожиданно кончилось, и в легкие снова ворвался живительный кислород.
Льюцци улыбался. Глаза его весело блестели. Опустив голову от стыда, Физи тоже не смог сдержать улыбки.
– Теперь замкните круг, – произнес Тонио, выжидающе глядя на Джанкарло.
Тот покосился на Трулли.
Ярно стоял неподвижно и молча смотрел себе под ноги. Поняв, что всё внимание приковано к нему, он медленно поднял голову.
– Отвернись, Тонио! – тихо прошептал он.
Губы Ярно на вкус были совершенно другими. Джанкарло показалось, что они походили на терпкое молодое вино. И снова он почувствовал, что падает – куда-то еще глубже, в самые недра Вселенной.
Остановившись, чтобы набрать в грудь побольше воздуха, Физи неожиданно замер. Ярно, тело которого била сильная дрожь, тут же отступил в сторону.
– Ну всё, – с улыбкой проговорил Тонио, который пялился на них как ни в чем не бывало. – Теперь мы все трое связаны!
Ни Ярно, ни Джанкарло не видели причин, чтобы возражать ему. Прихватив с собой то, что было наследством Флавио, они медленно двинулись к выходу из туннеля.
* * *
На берегу бескрайнего синего моря, под старой кокосовой пальмой сидит человек. Ветер развевает его спутанные седые волосы и обрывки старой, когда-то безумно дорогой одежды. Человек задумчиво смотрит вдаль в надежде увидеть у линии горизонта спасительный силуэт проплывающего парохода.
Но всё напрасно. Корабли стороной обходят прекрасный тропический остров, окруженный со всех сторон опаснейшими коралловыми рифами.
С тяжелым вздохом человек поднимается на ноги, подбирает с земли зрелый сочный кокос и направляется к умело сколоченной маленькой деревянной хижине. Он заходит внутрь и запирает за собой дверь на засов.
На остров опускаются тяжелые сумерки...
