Я немного волнуюсь. Еще бы! Вот я вхожу в спальню и вижу его. Он лежит с зажмуренными глазами. Лежит и ждет меня...

Нет, я не хочу, чтоб он был согласен!

Он привязан к кровати. На его лице отрешенность и презрение.

– Франц, я предупреждаю вас в последний раз. Пока вы еще не сделали глупость, отпустите меня... – начал он.

– Заткнись, нав, – прошипел я.

– Франц, я убью вас.

Последнее, судя по всему, предупреждение.

– Сантьяга, я собираюсь доставить тебе такое удовольствие, что ты сам будешь молить меня о продолжении, – сказал я, ложась с ним рядом.

Сантьяга промолчал. Я начал медленно раздевать его. Медленно стягивать его дорогой галстук, расстегивать его безупречно белую рубашку... пиджак был уже снят...

– Магистр, простите, что отвлекаю, но всё же вернитесь в наш мир, – кашлянула Всеслава.

Я моргнул и тряхнул головой, отгоняя наваждение.

«О чем я мечтал? Я?! О сексе с навом?!» – вдруг дошло до моего сознания.

Я прищелкнул языком и вновь влился в беседу, которая велась между Главами Великих Домов. Так я и провел полбеседы, не смотря на собеседников и говоря в пустоту. И лишь через энное количество времени я решился и посмотрел на монитор с изображением Князя Темного Двора, за спиной которого, конечно же, стоял... Сантьяга.

Нав выглядел несколько озадаченным. Нахмурив брови, комиссар смотрел так же, как и я секунду назад, не на мониторы, а куда-то влево. Но вот он очнулся и наши взгляды встретились.

– Так как вы считаете, Магистр? – донеслось до моего сознания.

– Я... – начал тянуть время я, лихорадочно соображая, что бы ответить.

– Магистр, скорее всего, за то, чтобы мы провели операцию, о которой говорили вчера, – пришел мне на выручку Сантьяга, отводя взгляд.

Когда-то он точно так же помог мне, но взгляда тогда не отводил.

Я медленно кивнул, превращая минутную паузу во время, которое мне потребовалось на размышления.

– Ну раз уж все согласны... Темный Двор приступит, – любезно улыбнулся нав.

– Нет, комиссар, – прервал я Сантьягу. – Орден приступит...

– Нет, Магистр, – возразил нав. – Всё-таки мы приступим.

– Сантьяга... – запнувшись, я поправился: – Князь, Чудь против. Темный Двор совсем недавно уже занимался одной операцией. Мы даже предоставили вам наблюдателя, если вы помните, он впоследствии оказал неоценимую услугу. Я вам не доверяю.

Последнее было сказано для Сантьяги. И он это понял.

– Мне? – обворожительно улыбнувшись, спросил нав. – Мне лично?

– Всему Темному Двору. И вам в особенности.

Про нас часто говорят: прямы, как двуручный меч.

– Может, хватит? – прервала нас Всеслава. – Зеленый Дом...

– И даже не думайте, – вдвоем проговорили мы. Я и нав.

Королева рассмеялась. Меня передернуло. Как эта женщина смеет смеяться надо мной? И что она задумала? Вон, аж лучится от счастья. И почему мы с Сантьягой сцепились? Что-то здесь не так. Интересно, а навы в курсе? Я скосил глаза на комиссара и оценивающе пригляделся. Вряд ли. Хотя надо быть готовым к худшему. Как там в анекдоте челов?

«Мастер спрашивает у рыцаря:

– Какая главная цель у настоящего воина?

– Умереть в бою за свой собственный Дом.

– Неправильно. Надо заставить врага умереть в бою за его собственный Дом».

– Пускай Орден и Темный Двор сами решат, кто проведет операцию. Зеленому Дому всё равно, – звонко сказала людка.

Князь склонил голову, точнее, пошевелил капюшоном в знак согласия.

– И как мы это решим? – спросил я.

– Сантьяга зайдет к вам в Замок, и вы обсудите этот вопрос, – решил Князь.

– Ах, Сантьяга! – воскликнул я, вскакивая с кровати.

«О, Единорог, что же творится? Ничего не понимаю. С чего это вдруг такие сны? Сны, вспоминать которые стыдно. И я ТАКОЕ могу с навом сделать?! Позор! Позор! Когда он там приходит? Через шесть часов. Что же будет, когда я его увижу? Может, отказаться от встречи? Ну уж нет. Это значит отказаться от руководства операцией, а этого я ни в коем случае не допущу».

– Франц, – позвал знакомый голос.

– Сантьяга? Какого?! Ты где? – воскликнул я, подпрыгивая с кровати и выхватывая из лежащих возле постели ножен свой меч.

– Здесь, – тихий ответ из тьмы.

Помещение освещалось факелами. Но тьма клубилась в углах, вырывая территорию у света. У огня.

– Ты где? Покажись, – приказал я.

И хотя комиссар был не обязан выполнять мои распоряжения, он всё же вышел из объятий мрака. Рыжий свет озарил нава, пробежался по нему, играя с цветами. Делая белоснежный костюм оранжевым.

– Ты как здесь оказался?!

– Магистр, вас сейчас ЭТО волнует?

– Э-э-э... Сантьяга?

– Меня тоже волнует не это. И мне нужно разобраться... во всем. Раньше я за собой не замечал ничего подобного, а вы? – спросил нав, усаживаясь в мое кресло и закидывая в своей манере ногу на ногу.

Я уже не мог сдерживать себя. А если и Сантьяга чувствует себя так же, то он вряд ли будет против. И я подошел к нему.

Комиссар, задумавшись, уставился куда-то вдаль. Я провел ладонью по его щеке. Он зажмурился. Я опустил руку ниже, вниз по шее, слегка касаясь кончиками пальцев его бледной кожи. Сантьяга задышал чаще.

– Франц, – выдохнул он, когда моя рука остановилась на его шее.

– Ты пришел? – спросил я. – Ты ведь сам пришел? Тебя никто не тащил. Причины я обдумаю после, а сейчас...

И я сел к нему на колени. Обхватив ногами за торс, лицом к лицу. Черные глаза поглощали мою душу. Я растворялся в них. А они затягивали всё глубже и глубже.

Моя рука продолжила свое путешествие. Вот она снова достигла шеи, и я потянул нава за воротник дорогой рубашки, заставляя приблизиться для поцелуя.

– Чуд, – успел выдохнуть комиссар.

Поцелуй длился долго. Всю оставшуюся ночь. Поцелуй длился для того, чтобы не дать ни одному из нас сказать слова: «нет». Ну, не отвечаю за нава, но для меня это было так.

Целуясь, мы избавились от одежды. Ночная рубаха и костюм.

Его касания обжигали, мягкие волосы были созданы для того, чтобы зарыть в них свои пальцы. Нав поднял меня и понес к кровати, уложил и лег сверху. Даже пискнуть не дал в знак протеста! А когда он начал... ох, я мог лишь постанывать. И то мне мешал наш с комиссаром продолжительный поцелуй. Поцелуй страстный, пожирающий душу и дарящий наслаждение. Наши движения ускорились, а ласки приостановились. Ибо тело, предчувствуя разрядку, а напряжение было, отказывалось подчиняться мозгу, который требовал доставить партнеру такое же наслаждение, какое он доставлял его телу.

Я уже рычал. Точнее пытался это делать, но выходило плохо. Было больше от мычания. Корова! Огнедышащие драконы, тоже мне Магистр!!

Мои волосы слиплись от пота, кожа покраснела от ласк, спина отзывалась острой болью, предупреждая о том, что утром я не встану, губы набухли и я еле мог продолжать поцелуй. Но тут Сантьяга оборвал его. Я непроизвольно провел рукой вдоль его спины, и он кончил. Кончил, крича мое имя. И я, чувствуя, что сам вот-вот... притянул Сантьягу к себе и вновь слился с ним в поцелуе. Мой собственный крик потонул в нем. По-моему, я даже до крови укусил нава, ибо он зашипел, но для меня это было лишь дополнительным удовольствием.

Сантьяга скатился с меня, дабы не отягощать, и обнял. Я так и лежал, не силах поверить в то, что случилось. На дворе уже стояло утро.

– Сантьяга, – позвал я.

– Да, Франц, – отозвался он.

Долговязый нав был, естественно, выше меня, и поэтому моя голова покоилась у него на груди.

– Что будем делать?

– Уничтожим виновников и сделаем вид, что ничего не было.

– А кто виновники? Мы же сами...

– Нет, чуд... прошу прощения... Франц. Мы не сами. Вы еще помните ресторан у Птиция?

– Конечно.

– Теперь представьте. Его охрана, исключительно люды, зачем-то могла оказаться на кухне. И подсыпать кое-что, «случайно», в еду. Я там ужинаю иногда. Да и вы тоже.

– Но я бы почувствовал!

– Я бы попросил вас припомнить историю с Золотым Корнем.

– Какую именно?

– А их много?

– Хватает. Исключительно из-за вас. Из-за тебя и навов.

Комиссар сонно улыбнулся. Мне так показалось.

– Тогда, когда челы умудрились искусственно вывести... синтезировать, иными словами... Золотой Корень.

– И?

– Вот они и синтезировали. По заказу.

– Откуда знаешь?

– Я еще вчера почувствовал себя... плохо. И проверил всё. Включая и кровь. И представляете себе мое удивление?

– Нет. Это надо было видеть.

– Что верно, то верно.

– А зачем это людам?

– Пока бы мы мучились, ломались от неуверенности, они бы провели операцию. Взяли бы на себя сей святой долг. Если навы и чуды не могут договориться, то мы можем провести ее. И, предупреждая ваш вопрос. Да, я знал, чем закончится мой визит к вам. Но если бы мы этого не сделали, промучились бы еще дней пять. А у нас операция. И ей займётся Темный Двор.

– Сантьяга, – устало выдохнул я.

– Что, Магистр? – осведомился нав.

– Ни за что, – по слогам произнес я. – Орден займется этим делом.

– Франц, я бы...

– А ты знаешь, по-моему, этот порошок еще действует, – протянул я.

Я его по-прежнему не видел, но почувствовал, что он уставился на меня.

– А по-моему, нет.

– А по-моему, да.

– Франц...

– Сантьяга...

И всё сначала. Я знал, что он не уступит всё равно. Но так было приятно уговаривать его таким способом. Некстати вновь вспомнился тот анекдот. Да, цель: выгода для своего Дома. Но может, он всё-таки уступит.