Вновь повторить пришел черед:

ПЕС – ЭТО ПЕС, КОТ – ЭТО КОТ.

Томас Элиот, «Популярная наука о кошках, написанная старым опоссумом»

(перевод Н. Голь)

Он быстро оглянулся и увидел гигантского пса, выходящего из сарая. На мгновение он задумался, собака ли это, или же перед ним уродливый, ожиревший пони.

Стивен Кинг, «Куджо»

Глава первая. О том, кто вламывается ночью

Если проявить достаточно упорства, никакая мыслимая предосторожность не помешает пробраться в охраняемое место. Скользнув вдоль ограды, темная тень прокралась мимо сонных полицейских у входа в паддок и, не поднимая лишнего шума, направилась к стоянке трейлеров. В этот ночной час там было практически пусто, и тишину нарушали лишь отдаленные голоса механиков, все еще занятых какой-то машиной.

Мика Хаккинен сидел за маленьким столиком, грыз печенье и листал последние распечатки телеметрии. Вечером он проворочался в постели добрых полчаса, потом сдался и встал, чтобы заварить себе чашку ромашкового чая. Внезапно его внимание привлек грохот чего-то падающего. Бросив бумаги на стул, пилот выглянул в окно, но не увидел ничего, кроме пустой площадки. Финн осторожно приоткрыл дверь и вышел на порог, поежившись, когда холодный ветер хлестнул его по лицу. По дорожке шел один из волонтеров, подсвечивая себе дорогу фонариком. Они обменялись недоумевающими взглядами, волонтер пожал плечами. Обронив нечто саркастическое в адрес непредсказуемой английской погоды, Мика поспешил вернуться внутрь. Он сделал шаг в сторону кровати и застыл.

– Jumala![1] – воскликнул он, недоверчиво почесав щеку.

Из-под стола на него смотрел большой пес, весь в засохшей грязи. Он вилял хвостом и приветственно лаял.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Мика.

– Гав!

– Я понятия не имею, как ты ухитрился пробраться в мой трейлер, но выглядишь ты голодным, – признал гонщик, изучая россыпь крошек вокруг распотрошенной (и уже пустой) упаковки печенья.

Чувствуя себя воплощенной щедростью, Мика открыл холодильник и вынул кусок мяса. Положил его на тарелку и оглянулся в поисках ножа, чтобы порезать его на куски. Но последнее было явным излишеством – пес прекрасно справился и без столовых приборов. Не прошло и пяти секунд, как трофей был с шумом проглочен.

– Доволен?

Пес утвердительно гавкнул.

– Отлично. Тогда не пора ли тебе идти? – поинтересовался Мика, неуверенно погладив его по голове.

Пес шагнул было к двери, но тут же свернул вправо и запрыгнул на кровать. С довольным вздохом он плюхнулся на мягкое стеганое одеяло и растянулся на нем, словно ожидая, когда его укутают потеплее.

– Э, нет, здесь ты спать не будешь! – запротестовал Мика и угрожающе шагнул вперед.

Пес поднял голову и зарычал.

– Ладно, будешь, – пилот поднял руки, сдаваясь. – Но, по крайней мере, оставь мне немного места, неблагодарная тварь!

Такая поспешная капитуляция вполне устроила пса, и он, ухмыльнувшись, немного подвинулся, уступая часть кровати ошеломленному финну.

* * *

Утро наступило слишком быстро. Мика проснулся с ощущением чего-то неимоверно тяжелого, не дающего ему дышать. Приоткрыв глаза, пилот быстро оценил ситуацию: пес развалился посреди кровати, удобно пристроив голову и передние лапы на его груди. Заметив, что новый хозяин смотрит на него, пес поднял голову и неожиданно лизнул его в щеку. Тот застонал и попытался отразить нападение, но пес лишь удвоил свои старания.

– Эй, прекрати! – Мика наконец ухитрился столкнуть собаку с кровати и накрыл голову подушкой. Но избавиться от пса было не так-то просто: он запрыгнул обратно, просунул морду под подушку и возобновил атаку.

– Хорошо! Хорошо, я уже встал! – воскликнул финн с недовольным вздохом. – А тебе, друг мой, не помешало бы помыться.

Пес воспринял предложение без энтузиазма и помотал головой.

– Ладно, тогда я приму душ, а ты веди себя прилично, – сказал Мика.

Несколько минут спустя, когда он вышел из ванной, пес уже сидел перед холодильником в предвкушении обильного завтрака.

– Похоже, уходить ты не собираешься? – уныло осведомился Мика, вытирая голову полотенцем. Он понимал, что вопрос на грани абсурда и вообще не стоит тратить время на спор с собакой, словно ожидаешь от нее ответа, но в этот момент пес снова покачал головой и посмотрел на него со значением.

– Да, явно не собираешься...

Пилот открыл холодильник и протянул псу кусок мяса.

– Между прочим, это была вторая половина моего завтрака.

Глава вторая. Имя для собаки и другие финские народные обычаи

Мика страшно опаздывал: на девять утра было назначено совещание, а в четверть десятого он все еще был не обут. После душа он вышел пройтись и наткнулся на одного из волонтеров, охранявшего почти пустой паддок. Недолго думая, он попросил его купить собачий ошейник и поводок, и волонтер пообещал достать требуемое. Решив эту проблему, Мика вернулся в трейлер с целью устроить вонючему рассаднику блох генеральную стирку.

Вот тут-то и начались настоящие проблемы. Прежде всего, пес не проявил ни малейшего энтузиазма... точнее, он проявил весь возможный энтузиазм, чтобы вырваться из хватки Мики, и разозленному финну пришлось просто взять его на руки, чтобы засунуть под душ. Демонстрация грубой силы привела лишь к тому, что пес начал сопротивляться еще отчаяннее, и через несколько минут разгромленная ванная напоминала очень болотистое поле битвы.

Находившийся в расстроенных чувствах Мика не услышал осторожного стука во входную дверь. Когда стук повторился, он поднял голову и прислушался. Псу хватило доли секунды, на которую хозяин отвлекся, чтобы затащить его в поддон душа. Финн шлепнулся под горячую воду, чувствуя себя так, словно его сбил поезд.

– Мистер Хаккинен? – послышался голос снаружи.

Пилот потряс головой и протянул руку, чтобы закрыть кран. В ванной повисло напряженное молчание.

– Я тебя придушу, – прошептал Мика убежденно и попытался схватить мерзкое животное за хвост.

– Мистер Хаккинен? – снова позвали из-за двери. – У вас все в порядке?

– ИДУ! – заорал финн и, бросив на пса взгляд, обещающий тому медленную и мучительную смерть, покинул ванную.

Мика плелся к двери, чувствуя себя финской версией Годзиллы, выплывающей на поверхность из морских глубин. Струйки воды стекали с его одежды, оставляя на полу извилистый след.

– Вы в порядке? – волонтер посмотрел на него с изумлением.

– Лучше некуда, – прошипел Мика, убирая со лба мокрые волосы. – Я всегда принимаю душ в одежде, это старинный финский обычай!

Волонтер задумчиво кивнул, принимая во внимание эту пикантную деталь, и протянул ему сильно поношенные ошейник и поводок, принадлежавшие одной из полицейских собак, которые ФИА использовала для охраны трассы. Мика вежливо поблагодарил его и закрыл дверь. Схватив чистое полотенце, он вернулся в ванную и завернул пса в него, пытаясь обсушить мокрую шерсть. Потом он застегнул на нем ошейник и выволок пса в комнату.

– Сидеть! – рявкнул Мика.

Не спуская глаз с напустившего на себя кающийся вид животного, пилот скинул мокрую насквозь одежду и отправил ее в корзину возле кровати.

– Здесь так много гонщиков, ты мог явиться к любому из них... почему я?!

Десять минут спустя Мика был уже практически одет и готов к выходу. Он сурово погрозил пальцем задремавшему псу, наказал ему не шуметь и – желательно – не шевелиться и закрыл за собой дверь. Не прошло и десяти секунд, как его слуха достиг глухой удар. Тяжело вздыхая и изрыгая затейливую финскую брань, Мика распахнул дверь. Пес носился по тесной комнате с ботинком в зубах. Затем ботинок отправился в свободный полет, повстречался с вазой и разбил ее вдребезги.

– За что мне это?.. – пробормотал гонщик и вздрогнул: животное бросилось к нему, немедленно налетело на кресло и чуть не опрокинуло его. Такими темпами трейлер должен был превратиться в руины еще до окончания первой серии свободных заездов.

– Хочешь пойти со мной? – обреченно спросил Мика.

Пес завизжал от радости и вылетел наружу.

– Будем считать это согласием.

Едва поспевая за тащившим его псом, Мика пересек весь паддок и наконец подошел к пит-лейну. Трое волонтеров обменялись озадаченными взглядами, но пропустили его внутрь. В тот момент, когда он наконец добрался до боксов своей команды, пес решил, что настала пора произвести впечатление, и рванулся так, что Мика выпустил поводок. Пес пересек помещение, разминувшись с парой остолбеневших механиков, оказавшихся у него на дороге... очень жаль, что при этом он не заметил тяжелого ящика с инструментами возле машины Култхарда. После их встречи ящик взлетел в воздух, выполнил неграциозное сальто и рухнул на пол, окатив его дождем болтов и гаек.

Раздавшийся грохот заставил вздрогнуть небольшую группу людей, собравшихся у одного из мониторов.

– Что за чертовщина?! – воскликнул Рон Деннис.

Все взгляды скрестились на Мике, который немедленно почувствовал себя крайне неуютно.

– Боже мой! – воскликнул Дэвид Култхард, заметив сидящего возле своей машины незваного гостя. – А это еще что?..

Неловкое молчание длилось еще несколько секунд. Потом Рон Деннис неодобрительно посмотрел на пилота и начал:

– Мика...

– Не спрашивай меня ни о чем.

– Я не знал, что у тебя есть пес...

– Я тоже не знал. Он проник в мой трейлер сегодня ночью.

Дэвид присел на корточки и пощелкал пальцами, привлекая внимание.

– Эй, песик... Кстати, как ты его назвал?

– Никак! Я еще с мыслями не собрался.

– Неординарная личность этот пес, – с улыбкой заметил Норберт Хауг.

– Это я уже заметил. А еще он наглый, несносный и крайне высокого мнения о себе.

– При этом рыжий... даже, я бы сказал, красный, – Култхард внимательно осмотрел пса и поморщился. – Есть! Я придумал имя для него!

– Ну?

– Идеальное имя!

– И какое же?

– МИХАЭЛЬ!

– Михаэль? Как...

– Заносчивый, наглый, надоедливый – и красный, почти как «Феррари».

Мика посмотрел на пса и попытался представить его сидящим в кокпите болида. А еще было бы здорово раздобыть попонку с символикой «Феррари»... Эта мысль показалась ему довольно забавной, и он хмыкнул.

– Господа! – Рон Деннис похлопал в ладоши, привлекая внимание команды. – Не хочу портить вам настроение, но нам предстоит гонка, которую надо выиграть...

Все хором, но довольно беззлобно застонали и послушно вернулись к монитору, на котором появилось расписание первой практики. Началось обсуждение стратегии. Но в этот момент мимо входа в боксы пролетела птичка – в опасной близости от задремавшего Пса Михаэля.

Пес открыл глаза, вскочил и бросился в погоню. Птичка набирала высоту, а за ней по пит-лейн со скоростью пушечного ядра несся пес.

– Черт! – закричал Мика, оборачиваясь. – Михаэль! Нет!

Но прежде чем он успел добежать до выхода из бокса, снаружи послышался глухой удар и громкая немецкая брань.

Глава третья. Михаэль против Михаэля... а это, мягко выражаясь, просто самоубийство (произносится в стиле Мюррея Уокера)

Михаэль Шумахер был сильно не в духе. Он отстегнул ремни, вылез из кокпита и раздраженно пнул переднее колесо. Мотор начал чихать и захлебываться уже в третьем повороте – пришлось возвращаться в боксы. Немец облаял инженеров, отшвырнул шлем в сторону, стремительно вылетел из гаража и начал нервно расхаживать взад-вперед. Внезапно в него врезалось что-то тяжелое, и он растянулся на асфальте.

– Черт побери! – он поднял голову. На груди у него стоял пес с висячими ушами и улыбался глупо, но дружелюбно. – Слезь с меня к чертовой матери!

Пес безмятежно замахал хвостом и полез к немцу со слюнявыми поцелуями.

– Эй, пошел вон! – пилот попытался спихнуть пса. – Прекрати это!

– Михаэль! Хватит! – подоспевший Мика схватил пса за ошейник, пытаясь оттащить его назад. Но, несмотря на все усилия, тот не сдвинулся ни на дюйм, и пилот «Феррари» остался пригвожденным к асфальту. – МИХАЭЛЬ, ОСТАВЬ ЕГО В ПОКОЕ!

– МНЕ оставить ЕГО в покое? – воскликнул немец, заслоняясь рукой от пса, продолжавшего демонстрировать ему свою пылкую любовь. – Ты что, ослеп?

Почуяв, что этот человек угрожает его хозяину, пес начал гавкать. Михаэль добавил еще что-то, но его голоса не было слышно за яростным лаем.

– Да заткнись же ты! – закричал Мика, и оба Михаэля одновременно замолчали. – Вот так-то лучше. А теперь ТЫ оставь ЕГО в покое!

Пес скромно опустил глаза и уселся у ног хозяина, который наклонился, чтобы помочь Михаэлю встать.

– Извини... – осторожно начал Мика.

– Это твоя... тварь? – не скрывая презрения, Михаэль кивнул на собаку.

Финн попытался придумать ответ, который не закончился бы дракой с кайзером Шумахером. Больше всего он хотел ретироваться в свой бокс, но вокруг них к тому моменту собралась чуть ли не половина механиков, так что сделать это было непросто. Несколько пилотов в толпе обменивались ухмылками, ожидая развития событий.

– Это не тварь... – пробормотал он. – Это пес.

– Я тебя правильно расслышал? Ты назвал его Михаэлем?

Мика кивнул и отступил на шаг, стараясь оставаться между ним и собакой.

– Почему? Ни малейшего сходства. Назвал бы его Роном или Култхардом. «Михаэль» – не имя для такого... чудовища.

– Тебе виднее, – Мика пожал плечами. – Послушай, я же изви...

– Можно все-таки узнать, почему ты назвал собаку моим именем? – Михаэль не пожелал отклоняться от темы и прервал его извинения.

– Я этого не делал!

– Еще как делал!

– Прости, я не знал, что «Михаэль» – это зарегистрированная торговая марка! А кроме того, имя предложил Дэвид.

– Вот спасибо, удружил... – пробормотал Култхард. Немец его и так терпеть не мог, а Мика только что подал новый повод для возмущения.

– Майк, послушай, – вмешался Эдди Ирвайн, пытаясь задобрить своего бывшего партнера по команде. – Я уверен, что при этом он думал о твоих лучших качествах...

– Точно! – торопливо подтвердил Мика. – Дэвид, правда?

– Правда, – серьезно кивнул шотландец. – Скорость, агрессивность, целеустремленность...

Михаэль совершенно не удовлетворился этими жалкими отговорками, но мудро решил не начинать драку на потеху любопытным зевакам и журналистам.

– Послушай, если хочешь, я могу поменять... – снова попытался извиниться Мика.

– Мне все равно, – и снова Михаэль оборвал его.

Как раз в это время мимо проходил официант из фешенебельного ресторана возле главной трибуны, несший на подносе завтрак Берни Экклстоуна. Пес поднял голову и принюхался: круассаны с клубничным джемом... слоеные булочки... апельсиновый сок и кофе... Еда! Пес расплылся в предвкушающей улыбке и сделал шаг вперед.

– Нет... – прошептал Мика. – Не смей!

Пес глянул на него, словно извиняясь заранее, и стелющимися прыжками настиг ничего не подозревавшую жертву. Когда на другом краю подноса появились две лапы и мокрый нос, бедный официант взвизгнул, но лишь крепче ухватился за свой край. Пес Михаэль аккуратно взял в пасть один круассан и скрылся со своей добычей в боксах «МакЛарена».

– Нет, вы видели? – рассмеялся Дэвид. – Вот это скорость!

– Да-да... Скорость, агрессивность... черт, что там третье? – спросил Ирвайн, почесав в затылке.

– Целеустремленность, – с невинным видом напомнил Монтойя.

– Точно, – кивнул Ирвайн. – Я думал, у этого бедняги будет сердечный приступ.

– Мика! – окликнул Хуан-Пабло белокурого пилота.

– Что?

– Думаю, это имя подходит псу как нельзя лучше.

– Согласен! – Ирвайн захлопал в ладоши. – Эй, Майк, ну что ты теперь скажешь?

Но немец, раздраженно ворча себе под нос, уже скрылся в боксах «Феррари».

Глава четвертая. С точки зрения собаки, человеческая психология – темный лес

В следующий раз Михаэль встретил Мику и его пса после квалификации. Немец выбрал самый длинный путь до трейлеров, надеясь, что прогулка в тишине успокоит его нервы, но внезапно заметил сидящего на скамейке финна. Его кошмарного пса нигде не было видно – вот и хорошо, может быть, Мика уже избавился от этого источника неприятностей.

В этот момент источник неприятностей выскочил из кустов, держа в зубах теннисный мячик; его длинная шерсть была вся в листьях и веточках.

– Апорт!

Не обращая внимания на команду Мики, пес подбежал к своему тезке и уронил мячик в его протянутую ладонь.

– Эй! – воскликнул Мика, укоризненно покачав головой. – Глупый пес!

– В чем дело? – Михаэль подошел поближе и протянул ему собачью игрушку.

Мика открыл было рот, но вдруг рассмеялся.

– Что здесь смешного? – проворчал немец, чувствуя, что именно он стал причиной этой вспышки веселья.

– Ох, извини... Просто... ты с первого раза принес мне мячик. Хотел бы я своего Михаэля так выдрессировать!

– НЕ ПОНЯЛ?!

– Э-э, я имел в виду, что его ничему невозможно научить... Мне, наверное, лучше заткнуться.

– Хорошая мысль.

На мгновение повисло молчание.

– Да, поздравляю с поулом!

– Спасибо, но мне пришлось побороться, – Михаэль милостиво разрешил сменить тему. – У тебя сегодня была очень быстрая машина.

– Мне нравится Сильверстоун... Было бы здорово выиграть здесь.

С этими словами финн махнул рукой, признавая невозможность такого исхода.

Михаэль кивнул, но ничего не ответил. Он знал, каково сейчас его сопернику: его собственные первые два года в «Феррари» были тоскливой чередой механических проблем и грубых тактических ошибок. Но также он знал, что любое слово утешения сейчас прозвучит фальшиво. В конце концов, он Михаэль Шумахер, а для всех это синоним сукиного сына! Никто, находящийся в здравом уме, не рассчитывал бы услышать от него доброе слово...

– Я собирался пообедать. Пойдем вместе? – спросил он вместо этого.

– Почему бы и нет? – Мика пожал плечами и встал, рассеянно пристегивая поводок к ошейнику собаки. Михаэль... Боже, он совершенно забыл о том, что может натворить пес! Внезапно сама идея привести своего несносного питомца в людное место показалась ему ужасной. Зачем снова испытывать и так отвернувшуюся от него удачу? Он своими руками подарит псу прекрасную возможность опять ввязаться в неприятности.

Словно прочитав его мысли, немец улыбнулся и хлопнул Мику по спине.

– Не бойся, он будет вести себя хорошо.

– Ну, не знаю... У меня какое-то плохое предчувствие.

– Успокойся! Это же собака, а не ураган...

А что же делал Пес Михаэль во время этого разговора? О чем он думал, взволнованно бегая взад-вперед? Он был непоседой по натуре и считал неподвижность разновидностью пытки, которую эти странные двуногие создания придумали, чтобы мучить его. Почему хозяин не понимает, что он просто не может стоять на одном месте, особенно когда вокруг столько свежих следов? Тяжело вздохнув, пес еще раз дернул поводок. Никакого эффекта. Хозяин даже не взглянул на него! Михаэль заворчал и сменил тактику. Он повернулся к другу хозяина и уставился на него умоляющими глазами. Нет, это тоже не сработало. Такое впечатление, что оба человека сговорились не замечать его!

Пес снова заметался, но на этот раз не по прямой линии: в огорчении он обошел вокруг Михаэля, вернулся на свое место между пилотами, потом зашел за спину Мики, заплетая поводок опасным узлом. Намерения у него были самые добрые – ни одна воспитанная собака по доброй воле не причинит вред хозяину; ему просто хотелось размять лапы.

Но тут его внимание привлекла новая цель: густые кусты слева от него шевельнулись, и из них выглянула ушастая головка. Заяц! Ура! Пес Михаэль издал боевой клич и бросился на врага. Может быть, ничего бы не случилось, если бы в этот момент второй Михаэль не попытался высвободить ногу из петли поводка. Резкий рывок заставил его потерять равновесие, и он покатился кубарем. Инстинктивно он схватился за Мику, но тот ничем не мог ему помочь, потому что столкнулся с такой же проблемой. Когда финн опомнился, он лежал на траве, а на нем лежал немецкий гонщик.

– МИХАЭЛЬ! – хором заорали они.

– Так что ты говорил о моей собаке? – усмехнулся Мика.

– Можно, я его убью? Он уложил меня второй раз за день!

– Хорошо еще, что нас никто не видит... как бы ты иначе объяснил свое положение?

– Э-э... я бы сказал, что ты мой любовник!

– Еще чего! Почему бы просто не сказать, что нас сбила с ног собака?

– Потому что это намного обиднее, разве не так?

– Да, пожалуй... Остановимся на версии о любовниках.

Они посмотрели друг другу в глаза и расхохотались.

– Слушай, ты макароны любишь? – спросил Михаэль.

– Люблю.

– Отлично! Пошли! – Михаэль вскочил и схватил Мику за руку, помогая ему подняться.

– Куда?

– Ко мне в трейлер. Я приготовлю!

– Но...

– Мика, это просто макароны, – Михаэль улыбнулся и вытащил веточку из волос финна. – Я тебя не отравлю, обещаю.

– Да? Ну тогда ладно.

Пес Михаэль внимательно посмотрел на них. АГА! Они уже ухаживают друг за другом! Между прочим, подумал он с законной гордостью, благодарить за это надо его! Он уже достаточно разобрался в человеческой психологии, чтобы понять, что без его помощи ничего бы не вышло... ладно, поиграем в сваху! Заяц больше не интересовал его: скоро начнется новое приключение, и пес чувствовал, что оно будет гораздо интереснее любых зайцев.