Однажды холодным осенним вечером, удобно устроившись в мягком кожаном кресле, Мика Хаккинен просматривал свой архив журнала «F1 racing». Вот уже целых три года «летучий финн» вел «наземный» образ жизни, занимаясь только домашним хозяйством и воспитанием сына Хьюго. Скорость ушла из его жизни, оставив после себя только жгучие воспоминания – лучшие воспоминания, и финн боялся, что покинула она его навсегда. В этом году он был невероятно близок к тому, чтобы вернуться в «Формулу», но в последний момент всё сорвалось, и Мика посчитал это знаком судьбы. Тем не менее, неудавшиеся переговоры пробудили уснувшие было воспоминания, и прошлое навалилось на него с новой силой. И именно поэтому, улучив момент, когда жена уехала вместе с сыном к родителям, Мика, закрывшись в кабинете, устроил себе своеобразный «вечер памяти». Сначала он с интересом рассматривал старые фотографии, то и дело вздыхая и стирая с лица случайные слезы. Но вскоре это занятие ему наскучило, и финн даже начал жалеть, что не отправился в гости вместе со своими домашними. Когда же ему в руки попал юбилейный, сотый выпуск журнала, Мика откровенно зевал... Чтобы как-то развлечься, он достал из кармана золотую ручку «Паркер» и с отвращением посмотрел на журнал, на обложке которого был изображен Дженсон Баттон.

Нет, конкретно против Баттона Мика ничего не имел... Но ведь именно молодой британец явился причиной того, что финн снова остался «на скамейке запасных»...

Сначала под правым глазом Дженсона появился фингал... Здоровенный такой синий фингалище. Но это Мику не удовлетворило. Закусив от напряжения колпачок ручки, финн принялся выводить на лице британца всё новые и новые загогулины. Сперва Баттон обзавелся большими круглыми очками – а-ля Вильнёв образца 2001 года, потом на его носу появилась огромная бородавка, а изо рта высунулся синий пупырчатый язык. Длиннющим ресницам Дженса, которыми наградил его щедрый финн, позавидовала бы любая девушка, а бисерному обручу, который Мика надел на лоб англичанина, в самую пору было бы красоваться на жене какого-нибудь арабского шейха. В завершение картины финн пририсовал Баттону кошачьи усы и брови и, в последний раз насладившись картиной, перевернул страницу.

Внимание Мики привлекла небольшая статься с броским заголовком «Формула Ужасов: Чего они боятся?»

Углубившись в чтение, финн и сам не заметил, как на лице его появилась довольная улыбка. Надо же! Михаэль боится толпы! А крепкий Рубенс Баррикелло – насилия! «Да он сам кого хочешь...» – подумал было Мика, но тут же отогнал эту мысль. Всё в прошлом. Теперь, кроме далеких воспоминаний, его ничего не связывает с этими людьми, а значит... Мика ухмыльнулся и продолжил чтение.

Через полчаса, внимательно проанализировав статью и сделав кое-какие пометки в своем органайзере, финн уяснил для себя следующее: Хуан-Пабло и Марк Уэббер боятся высоты, Ральфи страдает клаустрофобией, Алонсо и Трулли ненавидят летать на самолетах, а самый глубокий страх Сато – остаться без еды. Больше всего среди гонщиков оказалось «нелюбителей» живой природы. Трулли, Масса, Физикелла, Панис и Баумгартнер признались в том, что шарахаются при виде змей, а те же Зольт и Оливье вместе с Кристианом Клином сказали, что ни за что не хотели бы встретить на своем пути акулу. Кроме этого выяснилось, что гордый римлянин Физикелла на дух не переносит пауков и боится оставаться в полной темноте, а «жертва сегодняшнего финского терроризма» – Дженсон Баттон терпеть не может, когда кто-то другой (а не он сам), контролирует ситуацию. Самыми смелыми оказались пилоты «МакЛарен», и это наполнило сердце Мики неописуемой гордостью. Дэвид Култхард, который, в принципе, со следующего сезона пилотом «Серебряных стрел» не являлся, но с которым финн провел лучшие годы своей гоночной карьеры, сказал в интервью корреспонденту «F1R», что на ужасы у него просто нет времени, а Кими Райкконен самоуверенно заявил, что чувство страха ему не свойственно вообще.

Двукратный чемпион мира еще несколько минут сомневался, прежде чем отложить журнал, подойти к телефону и сделать первый за сегодняшний вечер звонок...

* * *

Неделю спустя...

На небольшой пристани яблоку негде было упасть. Казалось, весь город собрался посмотреть на то как великий Михаэль Шумахер пробирается к пришвартованной у берега яхте. Полицейские из последних сил держали кордон, не давая обезумевшей толпе прорваться к своему кумиру.

«Боже... Это какое-то недоразумение...» – бормотал себе под нос Семикратный, хватая и тут же отшвыривая от себя бумажный самолетик, на борту которого красовалась кроваво-красная надпись: «Michael + Mika = slash-forever». На всей возможной скорости он пробежал по палубе и забрался, наконец, в тесную каюту, свет в которой почему-то не горел.

– Мика? – прошептал Шумахер-старший, на ощупь отыскивая кнопку выключателя и освещая крошечное помещение, в углу которого на мягком диванчике пристроился виновник Мишкиного приключения. – Я это... Поздравляю тебя с днем рождения.

Финн ослепительно улыбался.

– Мишель? С тобой что-то случилось?

Всё еще тяжело дыша, Красный барон присел рядом с Микой и тут же почувствовал, что яхта тронулась с места.

– Просто... – со вздохом вымолвил немец, – информация... О том, что мы встречаемся сегодня... Она как-то просочилась в массы. Мне кажется, что наш телефонный разговор кто-то подслушал. Ты как, нормально сюда добрался?

Улыбка финна стала еще шире.

– Я не сходил на берег.

Михаэль машинально кивнул и откинулся на спинку дивана. Постепенно страх проходил, и барон чувствовал, что снова может контролировать ситуацию.

– А куда мы всё-таки едем? – проворковал он, заискивающе глядя финну в глаза. – Ведь ты так и не сказал мне, что за сюрприз подготовил. Я жду не дождусь, когда смогу вручить тебе свой подарок.

– Мы едем в аэропорт, – Мика немного приобнял немца. – Остальные будут ждать нас уже там.

– ОСТАЛЬНЫЕ? – глаза Шумахера стали похожи на блюдца.

– Ну да, я решил отметить день рождения с размахом и пригласил всех своих старых друзей. Кстати, и Ральф будет там.

– РАЛЬФ?

– Ага, – финн решил окончательно добить немца. – И Рубенс...

Эффект был достигнут самый глубокий. До конца поездки Михаэль не проронил больше ни слова.

* * *

Дженсон Баттон не мог найти себе места от беспокойства. Неделю назад с ним случилось то, чего он меньше всего ожидал. Двукратный чемпион мира Мика Хаккинен пригласил его к себе на день рождения. С «летучим финном», как и во времена выступлений последнего в «Формуле», так и после того, как он отправился на покой, Баттона никогда не связывали дружеские отношения. Скорее даже наоборот. Тем не менее, отказаться от приглашения было по меньшей мере невежливо, и теперь англичанин со всех сторон ждал подвоха.

На частный аэродром, где они с Микой договорились встретиться, Дженсон прибыл первым и теперь с нетерпением поглядывал на часы. Внезапно неподалеку притормозила машина, и из нее вышел человек, которого Баттон вообще никак не ожидал здесь увидеть.

– Марк? – от неожиданности Дженс выронил небольшую черную сумку, которую до сих пор сжимал в руках.

– О, Дженсик, привет! – помахал ему австралиец, одновременно давая какие-то указания своему водителю. Машина тут же тронулась с места и скрылась из виду.

– Как? – Баттон первым приблизился к старому знакомому. – Хаккинен тоже тебя пригласил?

– А что тебя удивляет? – Уэббер сделал еще несколько шагов и подхватил с земли сумку Дженсона. – Держи. А ты что, надумал провести с бывшим чемпионом тихий романтический вечер?

– Что ты несешь? – Баттон взял сумку и отвернулся.

– Да успокойся ты, – со смехом австралиец отвесил англичанину небольшой подзатыльник. – Тут кроме нас еще полно народу будет. В отличие от некоторых, я ситуацию прощупал.

Баттон фыркнул.

– Ну и кого нам еще ждать?

Но ответа на этот вопрос не потребовалось. Точно в том же месте, где останавливалась до этого машина Уэббера, притормозил внедорожник. Из распахнувшейся двери на землю спрыгнул Хуан-Пабло Монтойя. Он тут же открыл вторую дверь и помог выбраться мрачному Ральфу Шумахеру. Ральф огляделся по сторонам и заметил стоящих в отдалении Дженса и Марка.

– Кого еще черт принес, – проворчал он, доставая с заднего сидения большой увесистый сверток.

Хуан не преминул воспользоваться ситуацией и шлепнул Ральфа по заднице.

– ХУНИ, ЧТОБ ТЕБЯ!!! – сверток сразу же опустился колумбийцу на голову.

– Ральф, осторожнее!!! – закричал Хуан. – Это же ПОДАРОК!

Шумахер-младший презрительно глянул на Монтойю и величественной походкой направился к Марку и Дженсону.

Не прошло и пятнадцати минут, как на тихой посадочной площадке собралась целая группа народа. Все приглашенные с недоумением разглядывали друг друга, пытаясь уяснить, по какому всё-таки принципу Мика отбирал своих гостей. Больше всех возмущался по этому поводу Ральф.

– Ну, я понимаю, он пригласил Рубенса по старой памяти, или Оливье. Но какого фига здесь делают Дженсон, Сато, Масса и Клин?

Хуан изо всех сил старался сохранить бодрое настроение, но с каждой минутой это получалось у него всё хуже и хуже.

– Ну послушай, какая тебе разница, кого еще кроме тебя пригласили?

– Хорошо, – Ральф попробовал подобраться с другой стороны. – Тогда еще вопрос. Где, по-твоему, Михаэль? Дэвид? КИМИ, наконец?!! Здесь что-то не так, он пригласил всех нас, но не пригласил тех, с кем общается больше всего! Я ЗНАЮ МИКУ! Это неспроста!

– РАЛЬФ! – Хуан за волосы притянул немца к себе и поцеловал его в губы, с которых всё еще срывались какие-то нечленораздельные ругательства.

– ХУНИ?!!!

– Здесь все свои. Смотри, вот и сам именинник с твоим братом. А Дэвид с Кими, должно быть, просто задерживаются.

Ральф недоверчиво обернулся, но тут и сам увидел идущих рядом Мику и Михаэля. Он покачал головой.

– Дурак, как я сразу не догадался, что они встречаются раньше?..

Именинник с самым счастливым выражением на лице оглядел собравшихся гостей.

– Так, – произнес он бодро. – Вот все и в сборе. Давайте проверим, никто у нас тут не потерялся? Хуан-Пабло и Ральф здесь. Рубенс присутствует. Ярно, Джанкарло, Фелипе, Фернандо и Такума тоже подошли. Так... – финн достал из кармана какую-то бумажку и глянул в нее, сверяясь с обозначенным в ней списком. – Кристиан и Оливье? Ага, тоже здесь. Ну и, наконец, Дженсон с Марком. Все действительно собрались. Так что мы можем смело отправляться в путь.

Ральф не выдержал и задал давно мучивший его вопрос:

– А где же Кими? И Дэвид?

Мика с удивлением на него посмотрел:

– А тебе так хочется увидеть Кими?

Немец тут же замолчал, но в разговор вмешался Фернандо:

– А мы что, полетим на самолете?

– Ага, – просто ответил финн.

– На самолете? – переспросил Ярно Трулли, который до этого что-то усиленно пытался отыскать в своем «желтом чемоданчике».

– А что тут удивительного? Ведь не зря же я попросил вас собраться именно здесь. Если бы мы должны были ехать на поезде, то мы бы и встречались на вокзале.

– А где наш самолет? – подал голос Такума Сато.

– А здесь он, – махнул финн рукой куда-то в сторону.

Все посмотрели в указанном направлении и увидели маленький летательный аппарат, на который до этого просто не обращали внимания.

– Но он МАЛЕНЬКИЙ! – с ужасом пробормотал Ральф. – Мы все туда просто не поместимся! И вообще, это же опасно!

– Ничего, – Мика снова улыбнулся. – Сколько нас? Четырнадцать вместе со мной. Придется немного потесниться, вот и всё.

Дженсон Баттон чувствовал себя хуже некуда.

– Хорошо, – произнес он в воцарившейся тишине. – А где наш пилот?

Лицо Мики выглядело абсолютно серьезным.

– Так все мы здесь пилоты. Кто поведет? Никто не хочет? Хорошо, раз так, я поведу самолет.

– Мика, ну что ты несешь? – Оливье Панис, который до этого предпочитал не вмешиваться, наконец не сдержался. – Я тебе не верю.

Под натиском лукавых глаз француза Мика не устоял.

– Ну хорошо. Шутка.

Баттон мысленно выругался.

– А пилот сейчас к нам присоединится.

* * *

Они уже около получаса летели на маленьком самолете над бескрайним синим океаном. Пилот то и дело бросал летательный аппарат в воздушные ямы, тем самым заставляя сердца бесстрашных гонщиков уходить в пятки. Хуан-Пабло и Ральф, крепко держась за руки, то и дело тихо вскрикивали, прижимаясь друг к другу всё плотнее и плотнее.

– Я не знал, что вы тоже боитесь самолетов, – прошептал, глядя на них, Фернандо Алонсо, на ощупь отыскивая руку сидящего с ним рядом будущего напарника Джанкарло.

– Я не самолетов боюсь, – сквозь зубы проскрежетал Монтойя. – Здесь слишком высоко.

– И тесно! – подхватил Ральф.

Джанкарло тем временем, нисколько не обращая на них внимания, откинувшись на спинку сидения, с закрытыми глазами слушал музыку. Из наушников раздавались приглушённые звуки. «I wait six years – six nights for you. I give my heart, my pride – that’s true», – по инерции повторял итальянец.

– Карло! – Алонсо с силой ударил его по руке, отчего Физикелла вздрогнул и тут же открыл глаза.

– Что случилось?

– Мне страшно!

– Закрой глаза и представь, что ты на пляже, – ответил на это итальянец и сам тут же последовал своему совету.

Фернандо с завистью посмотрел на прижавшихся друг к другу остальных пилотов и принялся мысленно ругать Флавио за то, что тот выбрал ему на следующий сезон такого отмороженного напарника. «С таким же результатом он мог пригласить в команду Кими», – подумал будущий чемпион мира и попытался сосредоточиться на разглядывании рисунка обшивки самолетных кресел.

Совсем рядом Оливье Панис, обняв с двух сторон Кристиана Клина и Ярно Трулли, рассказывал им какую-то историю из своей бурной молодости.

– Дядя Оливье, – последний пилот «Ягуара», который сознательно называл «дядями» все пилотов, которые были старше его более чем на пять лет, перебил француза. – А это правда, что вы тоже боитесь акул?

Панис с опаской глянул на простирающийся под ними океан.

– А кто их не боится? – шепотом проговорил он, чтобы не услышали остальные, и потрепал по щеке давно уснувшего Ярно.

Дженсон Баттон сидел в самом конце салона, плотно зажатый между Марком Уэббером и Фелипе Массой. Марк, который со времени их встречи на аэродроме не отходил от Дженса ни на шаг и даже носил за ним его черную спортивную сумку, перебирал в кармане деревянные четки и что-то шептал. Баттона это откровенно раздражало.

– А я и не знал, что ты стал буддистом, – проговорил он, испытующе глядя на соседа.

Марк тут же отвлекся от своего занятия и, нервно посмеиваясь, обхватил Дженсона за талию.

– А я и не стал. Но ты попробуй – это правда помогает. Хотя, – рука Уэббера переместилась Дженсону под рубашку, – я предпочел бы заняться чем-нибудь другим, если ты не против.

Дженсон быстро посмотрел в сторону Массы, но бразилец, не обращая на них внимания, чертил что-то в своем блокнотике. //от автора: попробуйте угадать ЧТО *смех*//

– Иди сюда, – австралиец призывно похлопал свободной рукой по своему колену. – Расскажи своему несостоявшемуся напарнику, что у тебя случилось.

Баттон снова кинул взгляд на ушедшего в себя Фелипе и перебрался к Уэбберу на колени.

– Меня все бесят, – сказал он шепотом ему на ухо.

– И даже я? – теперь уже две руки Марка гуляли у Дженсона под рубашкой.

– Ты? – переспросил Баттон, легонько прикусывая мочку уха австралийца. – Знаешь, над этим надо подумать.

– Ух ты какой... – обе руки Уэббера начали спускаться ниже по спине англичанина, но тут самолет резко тряхнуло, и он провалился в очередную воздушную яму.

– Ай!!!!! – закричал на весь салон Алонсо. – Мы падаем!!!

– Замолчи! – прикрикнул на него Рубенс, который от неожиданности захлопнул книгу, которую до этого читал, и теперь не мог отыскать нужную страницу. – Мы, наверное, просто снижаемся.

Самолет резко замедлил ход и теперь плавно кружил на одном месте.

– Ну всё, мы прилетели! – раздался спереди бодрый голос Мики. – Теперь берем парашюты и прыгаем.

– Парашюты? – в один голос закричали Марк и Хуан.

– Прыгаем? – заверещал Алонсо.

– В океан??? – подхватили Панис и Клин.

– А что такого? – удивленно переспросил финн. – Все должны это уметь. Это совсем не страшно, правда, Мишель? – и он ласково похлопал по плечу сидящего рядом с ним Михаэля, который отсутствующим взглядом смотрел прямо перед собой.

– Что? Ах, да-да, – Шумахер-старший неопределенно мотнул головой.

– Вот видите, – Мика снова расцвел. – Чемпионы ничего не должны бояться.

На эту фразу ни у кого возражений не последовало. Все гонщики, усердно пыхтя, принялись водружать себе на плечи парашюты. В тесноте делать это было «особенно приятно».

– Когда достигнете поверхности воды, – продолжил инструктировать своих гостей именинник, – плывите во-о-он к тому острову. Встречаемся с вами там.

– Но наши вещи! – воскликнул вдруг Физикелла. Сейчас он усиленно пытался придумать, куда бы ему поместить свой абсолютно новый CD-плеер, чтобы тот не промок.

– А-а-а-а-а, – болезненно поморщился Мика, – мои подарки... Знаете, оставьте вещи здесь, я о них позабочусь.

* * *

Когда абсолютно мокрые и злые гонщики добрались до острова, Мика с Михаэлем уже ждали их на берегу.

– А вы как здесь очутились? – ошарашенно пробормотал Рубенс, одновременно стряхивая с себя прилипшие водоросли.

– Так самолнт приземлился за этим холмом, – улыбнулся Мика. – Мы пришли сюда пешком.

Глядя в мгновенно озверевшие лица гостей, он продолжил:

– Здесь есть сухая одежда. Вы можете переодеться. Кстати, все целы? Акулы никого не съели? Нет? Тогда у меня есть для вас две новости – хорошая и плохая. С какой начать?

– С плохой, – глядя себе под ноги, прошипел Рубенс.

– ОК. Кто-то украл нашу еду...

– Всю еду? – в ужасе прошептал Сато, схватился за голову и медленно опустился на землю.

– Успокойся, – Мика ласково на него посмотрел. – У меня еще есть хорошая новость.

– И что же это за новость? – Рубенсу стало настолько жаль маленького голодного покемона, что на его суровом лице появились слезы.

– Вся выпивка осталась с нами!

Хуан-Пабло сразу же заметно повеселел. Кажется, он уже начал втягиваться в предложенную Микой игру. После пережитого прыжка с парашютом он чувствовал, что ему больше ничего не страшно.

– Гулять так гулять? – весело поинтересовался он у именинника.

– Вот именно, – Мика подмигнул ему. – Прошу, проходите в мое скромное убежище, – и он указал на небольшое каменное сооружение, стоявшее неподалеку, – Оно наше на всю ночь!

Марк Уэббер, который после прыжка, равно как и Хуан, чувствовал себя настоящим героем, нервно рассмеялся и подтолкнул рукой стоящего рядом с ним Баттона ко входу в «убежище».

– Вот это я уже понимаю – праздник!

Физикелла, отыскавший наконец в куче вещей свой плеер, снова нацепил наушники. Алонсо, который всё это время терпеливо ждал его, сплюнул и пошел внутрь дома вслед за остальными пилотами.

* * *

Примерно часа через три все уже позабыли о недавних злоключениях и вовсю наслаждались праздником. Многие пилоты разбились по парам и обращали внимание теперь только на своих партнеров. Даже Алонсо, отцепившись от своего «музыкального» напарника, уже вовсю зажигал с Кристианом Клином, отплясывая с ним канкан на столе. Откровенно скучали только Сато и Рубенс, которые никак не могли ничем себя занять. Масса всё еще что-то чертил в своём блокноте, то и дело поглядывая по сторонам, а Физикелла, потягивая содержимое своего бокала, бодро подпевал своему виртуальному другу: «Is it love? Is it love? You’re playing so tough. Love me easy – be mine tonight»... Проблемы начались только тогда, когда на столе закончилась выпивка.

– Ральфи, – совершенно пьяный Хуан уткнулся бывшему напарнику в грудь. – Налей-ка мне еще этого зам-мечательного виски.

Немец посмотрел с одной стороны стола, затем с другой и с недовольством отметил:

– И кто это обещал, что выпивки хватит на всю ночь? Все бутылки уже пустые!!!

– Как? – Мика оторвался от Михаэля и недоверчиво оглядел стол. Затем он помотал головой и торжественно произнес: – Так, кто у нас здесь самый трезвый?

Услышав это, предприимчивый Масса тут же притворился спящим.

– Значит так, Рубенс, Сато, Физи и...

– Я! Я! – не зная еще, о чем идет речь, прокричал Ральф.

– Хорошо, и Ральф спускаются в подвал за напитками.

– Ты болван! – Хуан отвесил Ральфу подзатыльник. – Зачем напросился?

Ральф надулся.

– Я не знал ведь, что он скажет...

Посчитав Физикеллу трезвым, Мика явно что-то напутал. В отличие от многих других пилотов, итальянец общался сегодня (не считая, конечно, CD-плеера) исключительно с бутылками ликера «Vana Tallin», непонятно как затесавшимися в арсенал Микиных напитков.

– «Come to... my desire...» – пробормотал он, когда Ральф подхватил его под руки и поставил в вертикальное положение.

Сорвав с итальянца наушники, Шуми-младший положил его плеер на стол.

– Продолжишь, когда мы вернемся, ладно?

– А куда мы идем?

– В подвал, – отрезал Рубенс, а Сато при этом глубоко вздохнул.

Физи рассмеялся и, чтобы не упасть, обхватил Ральфа за шею. Монтойя проскрежетал зубами от злости, но его попытка двинуться на «неприятеля» была остановлена рукой Оливье Паниса.

– Хуан, прекрати, он не соображает, что делает!

Колумбиец подчинился.

– А зачем в подвал? – Физикелла попытался дотянуться до плеера, но Ральф отодвинул его подальше.

– Может, вместо него кто-нибудь другой пойдет? – робко предложил Сато.

– Нет, – покачал головой Мика, – По плану в подвал должен идти именно Физи.

Фелипе приподнялся и сделал в блокноте новую пометку.

– В подвал – развлекаться, – громким шепотом сообщил Ральф.

– А мне и здесь хорошо, – Физи явно потерял ориентацию в пространстве. Судорожно хватаясь за Ральфа одной рукой, другой он сбросил со стола несколько бокалов.

– Пойдемте, – буркнул Рубенс, подталкивая приятелей к выходу и настороженно косясь на Сато. – Чем быстрее пойдём, тем быстрее вернемся. Хотя с такими... – он оборвал предложение на полуслове.

Уэббер густо рассмеялся, но тут же получил под столом тычок от Баттона.

– Не отвлекайся!

До места назначения компания добралась без приключений. Благо, что вход в подвал находился в соседней комнатке «убежища». Но, оказавшись в темном сыром помещении, пилоты поняли, что задача, которую поставил перед ними Мика, не такая простая, какой она показалась на первый взгляд.

– Здесь свет включается? – спросил Рубенс, шаря рукой по каменной стенке.

– Мне кажется, что здесь нет электричества, – заметил рассудительный Сато, который за этот вечер не выпил ни капли спиртного.

– Черт! Здесь как в гробу! – поежился Ральф, прислоняя Физикеллу к стенке и наклоняясь для того, чтобы отыскать бутылки на ощупь.

– «But in my dream, I was your man...» – пропел Физикелла и рухнул на пол.

– Черт! – Ральф снова выругался. – Поднимите же его!

Стоявший без дела Сато тут же принялся выполнять это поручение, но без особого, надо отметить, эффекта.

– Давай мне бутылки, – поторопил Рубенс Ральфа. – Я отнесу первую партию и попрошу у нашего «дорогого именинника» фонарик. Темно, хоть глаза выколи...

– Держи!

Но далеко уйти пилоту «Феррари» не удалось. Люк, через который они вошли, никак не хотел открываться. Бразилец ударил кулаком по потолку.

– Эй! Откройте! Выпустите нас!

– Нас что – ЗАПЕРЛИ??? – от оптимизма Ральфа не осталось и следа. – Мама!!!

– Вот люди! – Рубенс продолжал колотить по люку.

– Ничего, – потерпев полную неудачу с поднятием на ноги Физикеллы, Сато мерил шагами темную комнату. – Долго без выпивки они не протянут, надо так полагать.

Совершенно случайно японец столкнулся с обезумевшим от ужаса братом чемпиона.

– А-А-А!!! – заорал Ральф. – КТО ЭТО???

– Это всего лишь я, – тихо пробормотал Сато.

Рубенс оставил свои попытки открыть западню и откупорил пробку одной из найденных Ральфом бутылок. По маленькому помещению тут же разнесся терпкий запах.

– М-м-м-м-м, что это? – раздался откуда-то голос Физикеллы. – Я тоже хочу!

Джанкарло сам предпринял попытку встать. Без помощи Сато, надо сказать, это получилось у него с первого раза. Теперь он в полной темноте прокладывал себе дорогу к манящему запаху. Неожиданно рука итальянца коснулась чего-то мягкого и липкого.

– А-А-А!!! ПАУТИНА!!! ЗДЕСЬ ПАУКИ! БОЖЕ!!! ПАУКИ-И-И!!!

Ничего не соображая от ужаса, Джанкарло бросился бежать в том направлении, где, по его мнению, должен был быть выход, но обо что-то споткнулся и упал, уткнувшись носом в чей-то теплый живот.

В это же самое время Мика удовлетворенно посмотрел на часы. Стрелки на них почему-то раздвоились и показывали абсолютно разное время.

– Мишель... – поинтересовался он у хмурого чемпиона, сидящего с ним рядом. – Скажи мне... Сколько сейчас времени?

Михаэль тоже склонился над Микиными часами.

– По-моему, двадцать минут первого.

– Отлично, – улыбнулся финн. – Пора выпускать змею!

– Какую-такую змею?

– Пошли, я тебе покажу.

На лице Семикратного появилась довольная улыбка, которая тут же пропала, когда они с Микой подошли у большому деревянному ящику.

– Вот, смотри! – финн распахнул крышку, но внутри, кроме небольшой кучки опилок, Михаэль не увидел абсолютно ничего.

– Здесь нет никакой змеи!

– Как? – удивился финн и тоже посмотрел в ящик. Через пару минут лицо его помрачнело. – Она сбежала! – шепотом пробормотал он.

– Кто?

– Змея! Моя змея сбежала!!! Это значит, что она ползает где-то здесь!

– Что за змея?! – Михаэль начал выходить из себя. – Объясни мне по-человечески!

– Питон... Или... этот... удав... Точно не помню. Он теперь здесь ползает!!!

– Откуда здесь может быть питон?!

– Я его привез! Из зоопарка!

– Зачем? – Михаэль всё еще не мог понять, о чем толкует Мика.

– Ну, я его привез! Чтобы напугать этих... – финн похлопал себя по карману, вытащил оттуда небольшой листочек и принялся читать. – Ральфа, Ярно, Джанкарло, Фелипе и Оливье!

Но Михаэль был слишком пьян сейчас, чтобы по достоинству оценить финский юмор.

– И что? – спросил он просто. – Змея уползла, ты хочешь сказать?

– Ага...

Вздохнув, чемпион обхватил Мику за талию и потащил его снова в «общий зал».

– Предупредить остальных надо.

– Да, – финн кивнул. – Точно...

В «зале» царила странная тишина. Только Монтойя с нетерпением бил кулаком по столу.

– Почему они так долго? – с яростью проговорил он, обращаясь к вновь пришедшим Михаэлю и Мике.

– Кто – они? – не понял финн.

– Кто-кто?! Ральф, Физикелла, Сато и Рубенс.

Мика хлопнул себя по голове.

– Черт! Я забыл! Их надо выпустить!

– Откуда?! – колумбиец с подозрением посмотрел на финна.

– Из подвала. Я закрыл их там... Нечаянно! – спешно проговорил Мика.

Монтойя на всей возможной скорости бросился ко входу в подвал. Едва он только отворил люк, как оттуда, словно пробка, вылетел Ральф и повис на шее колумбийца.

– Хуни! – запричитал он. – Это было ужасно! Просто ужасно!!!

– Пойдем, – невысокий Хуан-Пабло подхватил тяжелого немца на руки и зашагал к выходу.

– Там комната свободная есть, – как бы между прочим заметил Мика.

Когда все пленники оказались на свободе, а новые бутылки на столе, наступило время вручения подарков. О сбежавшем питоне Мика с Михаэлем, естественно, позабыли.

Финн был счастлив до безумия, открывая всё новые и новые свертки.

– Я так вас всех люблю! – совершенно искренне говорил он своим гостям. – Вы подарили мне сегодня столько счастливых минут!!!

– И мы тебя любим! – так же искренне отвечали гости. И даже Дженсон, удобно устроившийся на коленях у Уэббера, был доволен.

* * *

– Мика, я люблю тебя, – говорил Михаэль, когда два чемпиона мира лежали в обнимку у пылающего камина.

– И я тебя люблю, – повторял за ним финн.

– Скажи мне только одну вещь, хорошо?

– Какую?

– Зачем ты всё это устроил? Зачем собрал всех в этом месте?

– Это была просто проверка на храбрость.

– А сам ты чего-нибудь боишься?

– Да.

– Чего?

– Я боюсь остаться без тебя, Мишель...

ЭПИЛОГ

Наутро за гонщиками прибыл большой лайнер, который развез их всех – довольных и счастливых – по домам.

Наверное, всех очень интересует вопрос о том, что же стало с пропавшей змеей?

Так вот, выбравшись из деревянного ящика, она без труда отыскала путь к выходу и уползла восвояси, благо климат на этом острове благоприятствовал для жизни питонов.

А вот, что за странные заметки делал в своем блокноте Фелипе Масса, я вам не скажу. Давайте оставим это на его совести.