Мир неудержимо менялся. Еще два года тому назад вокруг деревенского пруда со склоненными к воде ивами росли незабудки и лютики, а сегодня стояли, как нездешние великаны, высоченные, в два человеческих роста, толщиной в руку богатыря, с соцветиями размером с зонт, жуткие растения борщевика. Их густые заросли неудержимо поднимались вверх по склону, под ними уже ничего не росло, даже самой простейшей травки. Мальчишка, ловивший в пруду рыбу, с недоумением снимал с крючка не блестящих веселых карасей, а похожих на черные головешки ротанов, у которых полтуловища занимала голова, ощетинившаяся крепкими чешуйками, похожими на шипы, а по дорожке медленно ползла полосатая улитка размером в половину кулака.

Взглянув на нее, стоявший возле пруда молодой человек с недоумением протянул:

– Разрази меня демоны, ведь это... Это настоящая виноградная улитка, вельможи раньше за большие деньги выписывали их с юга, чтобы приготовить изысканные блюда! А теперь она уже здесь! Все меняется, не удивительно, что нечисть все нахальнее лезет в наш мир. Уже в каждой деревне по ведьме без лицензии, а ведь прежде они были редкостью!

Невесело вздохнув, человек пошел к известной на всю округу таверне «Лесная радость», в которой маги, а он принадлежал к славной гильдии странствующих магов, нанимали себе в помощники воинов и слуг. Ему как раз в данный момент не хватало спутника для одной важной экспедиции к пещерам Грома, так как его прежний наемник пострадал во время схватки с летучими призраками и вынужден был остаться на лечение у знакомого колдуна.

В таверне было много народа, в это время начала лета постоянно отправлялись магические экспедиции, и искатели удачи старались присоединиться к магам, особенно тем, которые работали по королевской лицензии, зная, что в накладе они в случае успеха не останутся. Присев за столик у окна, маг внимательно оглядывал воинов, которые шумели за соседними столиками. Ему не очень хотелось в спутники грубого рубаку, не желал он и начинающего юнца, надеющегося не столько на деньги, сколько на славу и способного к бездумной храбрости. Нет, ему хотелось найти человека, который будет с ним не из-за денег, хотя волшебник вовсе не собирался скупиться, а по зову сердца, настоящего борца с тем злом, тень которого все больше и больше наползала на мир.

Вдруг в отдалении от других, у крайнего столика, маг заметил молодого воина, по виду его ровесника. Что-то было в лице этого темноволосого юноши, что заставляло обратить на себя внимание. Смесь свирепости и нежности, любопытства и отчетливо читавшегося одиночества.

– Эй, воин, подойди сюда, – позвал его волшебник.

Темноволосый поднялся, медленно пересек зал и присел на свободный табурет рядом.

– Ты, похоже, не из этих мест, сидишь отдельно?

– Да, я здесь никого не знаю.

– Пришел наниматься?

– Конечно, сюда все приходят за этим.

– Рекомендации есть?

В ответ наемник показал свой перстень – две переплетенные змеи с рубиновыми глазами.

– Да, рекомендация достойная, – произнес маг. Действительно, такое украшение мог носить только значительно отличившийся на королевской службе, причем украсть или взять у другого такую награду было невозможно, перстни магическим образом подгонялись только к руке владельцев. – А как столь хороший воин оказался здесь, в глуши, да еще нанимается на службу?

– Если хочешь нанять меня, не задавай вопросов, маг.

– Ну что ж, выбора у меня нет, все, кто сегодня здесь собрались, меня не устраивают, а времени у меня мало. Идем.

Два гибких силуэта вышли из зала и нырнули в лес.

Лес, поросший папоротником, встретил их приветливыми трелями птиц, запахом прелой листвы и веселыми солнечными зайчиками, пляшущими на ветвях подлеска. Мяукнула куница, подзывая детеныша, завозилась в кустах какая-то птица. Казалось, общая порча пока еще не проникла в эти места. Дотемна спутники добрались до поляны на другой стороне перелеска и устроились на привал. Желтый круг луны вдруг разрезала линия летящих черных силуэтов.

– Кто это? – спросил воин.

– Это? Да опять летящие призраки пожаловали. В деревню наладились, придется их приманить и уничтожить, а то наделают дел, – с этими словами маг вынул из сумки дудочку из светлого дерева, и печальная мелодия понеслась над притихшим лесом.

– Давай, становись спиной к спине, – приказал волшебник. – Сейчас они будут здесь! Я начну накладывать чары покоя и овеществления, а ты руби их, пока хватит сил.

В полной тишине при свете костра надвинулись легкие призраки, но зубы и когти у них были вполне настоящими. Когтистые лапы тянулись к молодым людям и застывали, охваченные заклинанием.

– Скорее, меч к бою, заклинания хватит ненадолго, а я не могу сделать это сам, иначе потеряю нить заклятия! Что-то их сегодня много! – И началась рубка.

Когда все было кончено, костер по-прежнему горел ровным светом, никаких следов изрубленных врагов не было, а утомленные маг и воин устроились отдохнуть в середине магического круга, надеясь, что их ничто больше не потревожит. Маг тут же уснул, а воин долго смотрел в лицо своего спутника, на его рассыпанные по плечам светлые волосы и чувствовал, что привычная печаль заливает его сердце.

Назавтра двинулись дальше. Маг уже не сомневался, что он сделал правильный выбор – в действиях его наемника чувствовалось не только боевое умение, но и та отчаянность, без которой нельзя рассчитывать победить в деле, на которое они шли. Пещеры Грома были особым местом. Поговаривали, что именно здесь находится та щель между мирами, через которую приходит нечисть, но никому еще не удавалось войти в это логово и вернуться назад целым. Маг готовился к экспедиции всю зиму, изучал все, что ему могли дать старшие наставники, но никому не говорил, что задумал.

Прошел еще день. Снова ночью была небольшая стычка. Все шло пока удачно. Только одно беспокоило волшебника – его спутник временами бросал на него какие-то непонятные взгляды и слишком явно избегал касаться его. Так двигались они к цели своего пути.

И снова ночь. Горит костер, на этот раз ни летучие призраки, ни лесные гады не появились поблизости. Только хохот совы не дает уснуть воину, да его собственное сердце. Невеселы его мысли: «Почему именно сейчас, когда я уже смирился со своим одиночеством, он встретился на моем пути? Тот, о котором я мечтал всю жизнь... Быть рядом и не сметь...»

Медленно рука воина потянулась к руке товарища и погладила ее. Волшебник, утомленный путешествием, даже не пошевельнулся. Рука поднялась выше – и тогда маг стряхнул ее, словно надоевшее насекомое, и перевернулся на бок.

– Боже, я чуть не разбудил его, – и бедный воин, отодвинувшись, так и не заснул до утра. Утром он поднялся с дикой головной болью.

– Друг, на тебе лица нет, уж не заболел ли ты?

– Голову ломит, должно быть простудился.

– Подожди, я ведь могу исцелять наложением рук.

– Нет, не надо, я уж как-нибудь сам, – испуганно отверг помощь воин, дернувшись в сторону.

– Чудак ты, право, моя магия тебе не повредит, ну да как знаешь. Все равно надо идти дальше, болеть некогда.

Назавтра с небольшого холма они увидели внизу небольшую речушку, а на другом берегу, среди выходов известняка, темное отверстие.

– Смотри, там вход в пещеру Грома.

– Не особо впечатляет.

– Уж не думаешь ли ты, что зло всегда является в особом блеске? Вот из таких мелких трещин оно и приходит в мир, а блеск ему придают люди и их дела. Переночуем на этом берегу, а завтра за дело. Знаешь, ты стал мне другом, но мое правило – предупредить тебя – если не хочешь, можешь остаться здесь. Я не буду в претензии. Все, что мы делали с тобой до сегодняшнего дня, – обычная работа наемника, а то, что будет завтра – может оказаться игрой со смертью, и кто выиграет – неизвестно.

Они молчали, думая каждый о своем. Наконец волшебник заявил:

– Ты как хочешь, а я буду спать. Могу и тебя снабдить легким сонным заклинанием. Орел не ловит воробьев возле своего гнезда, и моя магия говорит, что пока что мы в безопасности.

Воин тихо улегся неподалеку, но не страх перед неизведанным лишал его сна. «Неужели мы погибнем, а он даже не узнает, как я люблю его? Неужели перед страшным испытанием нельзя нам иметь право на крупицу радоcти? А ведь он смотрел сегодня так нежно, когда говорил о том, что нас ожидает... Будь что будет...»

И воин потянулся к товарищу, обнял его и накрыл его сонные губы своими.

– Е-к-л-м-н, – встрепенулся тот в его объятиях, – ты что – женщина?

– Нет, я не женщина, – тихий шепот на пределе слышимости, – но я так люблю тебя, не отвергай меня, ведь завтра...

– Так ты из этих, которые... А я-то считал тебя другом!

– Я и есть твой друг! Прости меня, клянусь, я забуду это, только не прогоняй меня!

– Какой ты к демонам, друг! Ты, мразь! Такие, как ты, сбивают с пути мальчишек, умножая зло в этом мире, когда его и так довольно! Нет, таким не место среди людей!.. Я, я превращу тебя... в улитку!

И рассвирепевший маг, окончательно потеряв голову от негодования, произнес одно из самых страшных заклинаний, что были известны в этом мире. Минута, и его спутника уже не было. Но не каждому дано рассчитать силу своего гнева, отдача не заставила себя ждать, и не одна, а две большие виноградные улитки двинулись навстречу друг другу. Вот они уже близко. Вот соприкоснулись подошвами. Начало лета – пора любви у этих неповоротливых животных. Нет у них ни мужчин, ни женщин, и равны они друг перед другом. Медленно вдвинулись в тела друг друга мягкие отростки, легко вырвались из специальных карманов тонкие острые стрелы, плотно вонзаясь в подошву партнера. Теперь на несколько счастливых часов они крепко сцеплены вместе, и лишь какой-нибудь зверек, который не прочь полакомиться такой добычей, способен разлучить их.