Мокрая, залитая сумеречным ливнем улица змеей извивалась впереди, насколько хватало взгляда. Пустая, даже дома не всматривались в случайного прохожего бесцеремонным взглядом из окна – да и кому захочется выбираться из уютного домашнего тепла в эту промозглую сырость. Жизнь шла где-то в стороне, за толстыми кирпичными стенами, такими блестящими снаружи от водяных брызг. Как ни странно, это успокаивало медленно бредущего вдоль бордюров человека в тонкой кожаной куртке. Вода текла по его лицу и волосам, собираясь в струйки под подбородком, но казалось, такие мелочи, как насквозь промокшая одежда, – последнее, что его волновало. Ему приятно было это неожиданное одиночество, этот некстати начавшийся дождь и мягкие прозрачные сумерки. Остановившись, он медленным движением поднял лицо вверх, упиваясь осознанием простора темной вышины.
Дикое, нереальное – собственное ощущение. Айру вдруг захотелось схватить его, как пичужку, и запихнуть куда угодно – в карман, мокрый спичечный коробок, – только не дать ему покинуть себя. Он даже метнулся непроизвольно куда-то вбок, но сообразив, что делает, застыл. Ощущение уходило. Айр застонал бы от отчаяния, если б только мог. Но оно ускользало, растворялось в пустоте узкой улицы, оставляло его неотвратимо и неизбежно, и нельзя было его остановить. Не дано – отобрано – непонятно кем, зато он точно знал, когда.
Когда-то Айр мог чувствовать сам, мог жить, как все и каждый из многотысячной толпы городов. У него даже остались воспоминания об этом времени – яркие, ничуть даже не потускневшие, как глянцевые картинки в дорогих журналах. Вот он лежит на давно не чищенном ковре в светлой комнате, предзакатные лучи из окна заставляют жмуриться, но не закрывать глаза. Блюдце, полное темной вишни? веред носом, и он смакует очередную, держит на языке ее терпкий вкус. Ягод еще много, и можно не торопиться, просто задумчиво разглядывать горку темно-красной вишни и нежиться под слабыми уже солнечными лучами. Вроде бы там был еще кто-то, может, даже и не один, был параллельный не значащий ничего разговор и ничего не подразумевающие мысли. Он не помнил. Он сохранил только одно это видение, схваченное всеми своим чувствами – гомон ребятишек на площадке за открытой дверью балкона, неяркий свет заходящего солнца, резкий вкус на шершавом от ягодной кислоты языке и рассыпавшиеся спелые вишни на блюдце.
Своя собственная, бережно хранимая картинка была не одна. Из любимых – еще хрустящий снег под ногами... Иней на ветвях рябины вокруг, ведь именно в этот день почему-то жуткая изморозь сковала все древесные ветви, превратила в сказочные чертоги зимнего леса. И ощущение безграничного счастья – что-то его ждало тогда, какое-то повседневное счастье, и он смеялся, заливался серебряным колокольчиком в предвкушении.
Сейчас он не мог вспомнить ни лиц, ни названий. Айр просто не хотел помнить ничего из прошлой жизни, только эти до странности живые картинки. Вот только их не следовало слишком часто вытаскивать наружу, какое бы наслаждение они ни приносили, потому что после каждого воспоминания картинки немного изнашивались, меркли... оставить их насовсем он не мог, но и не мог позволить им стереться из памяти.
Когда-то... пресыщенный таким вот «повседневным» счастьем, он сидел на резной парковой скамейке, вокруг осыпался яблоневый цвет, и со стороны этюд мог проситься на бумагу любого талантливого художника. Айра же уже не трогало лицезрение осыпающихся лепестков, не заводило восхищение в глазах присевшей на краешек скамьи девушки. Он и имени-то ее не помнил, а она все что-то восторженно щебетала, не сводя глаз с симпатичного парня, который односложно и резко вставлял пару фраз ровно настолько, чтобы девичье чириканье не превращалось в монолог. Мимо по серой асфальтовой дорожке шел пожилой уже человек в помятом костюме. Айр отвернулся было с отвращением – ну что хорошего в грядущей старости, в открыто обреченной позе прохожего, лучше уж смотреть в обожающие глаза молоденькой собеседницы. Как вдруг его продернуло с самой макушки до пят и ухнуло куда-то вниз, это было похоже на электрический шок, реальность уплывала. Он стоял перед креслом, больше похожим на трон, владелица кресла, изящно закинув ногу на ногу, насмешливо кривящимся ротиком заявляла: «ах, рито, ну какие же влечения? о чем ты говоришь? да-да, в вальсе я прогрессирую несомненно, может, даже я переросла своего учителя?» – и голос, казавшийся собственным – «но, мисс, я не имел в виду ничего непозволительного, я лишь хотел показать вам музыку, внутреннюю музыку танца», – и ощущения... нахлынувшие внезапной волной, лишающие воли и разума, – деревянный светлый пол в танцзале, единственная стеклянная стена без единого кирпичика, только свет, струящийся в окна. Легкое дуновение сладости – да, это музыка, и гибкое горячее тело в руках... внезапное протрезвление – как удар – и те же насмешливые губы – «вы уволены, учитель...» ...пустота.... и шквал эмоций, кадры, как с пленки фотографа, – вот девочка из кресла выгибается в растяжке, взмахнув волной волос, – вот голуби шумно взлетают с подоконника, взмахивая крыльями резко и быстро, потому что их вспугнула она, кинувшись так близко и оставаясь так далеко, но взгляд из-под челки – волнующий, дразнящий... мгновенное понимание: он – кукла.
Уходящее видение, как волна, что с шипением омывает босые ноги и уползает в никуда. Все тот же сгорбившийся силуэт исчезает между яблоневыми стволами парка. Медленно возвращается реальность, вопросительно вглядывающиеся синие глаза, тонкий дрожащий голосок: «Айр, прости, я что-то не то сказала?»
В тот первый раз он счел видение бредом. Безжалостно отмахнулся от синеглазого чуда, не заметил красоты все падающих яблоневых лепестков, рванул со всей дури к дому, спотыкался, надеялся, что все привиделось, – как же, стрессы и плохая экология.
Это повторилось. И не однажды. Айр сумел прийти в равновесие после первых срывающих душу видений – это были короткие зарисовки, наброски из жизни. Хуже всего было в толпе – ощущения набрасывались стаей диких тигров, грозя смести на своем пути даже его собственную личность. Непонятно почему, он жил чужой жизнью, вдыхая чужие запахи, видя чуждые сознанию ситуации. И постепенно стал терять свои. Он не мог разобраться – где чувства встреченного на пути, а где его собственные. И есть ли вообще. Убить бы того высшего, что пожелал так над ним подшутить. Не то чтобы он верил в какие-то высшие силы – просто хотелось свалить вину на все происходящее с ним на кого-то, пусть даже на нереальные фантасмагорические силы.
Дождь больно хлестнул Айра по щеке, насильно возвращая из красочного мира воспоминаний. Темнота уже не манила, извилистый коридор улицы совсем не казался таинственным. Айра внезапно накрыла колпаком липкая, ужасающая тишина. Обычное состояние – подумал он с горькой усмешкой, – и с чего бы такой подарок, странно, что чувства вообще вернулись, пусть и на миг. Он мог видеть круги от дождевых капель на лужах, слышать отдаленный лай собак, но внутри него было пусто. Сознание лишь механически фиксировало происходящее вокруг, душа же оставалась холодно-отстраненной. Айр как будто смотрел плохой старый фильм, в котором кадр сменялся кадром безо всякой смысловой нагрузки. Дышать ему становилось все тяжелее, пустота давила со всех сторон и неприятно холодила изнутри, звенела в ушах и набатом отдавалась в голове. Бежать! Бежать, прочь от нее, поймать хоть какую-то картинку, уже даже не важно, какую.
Но дождь давно разогнал всех прохожих по домам, а «читать» через окна Айр не умел. Молодой человек в черной куртке рывком сорвался с места, сразу переходя на бег. Пространство перед ним услужливо расступалось, будто проникнувшись внезапным уважением к целеустремленности этого странного парня, к решительно сжатым в тонкую линию губам и жестко прищуренным глазам. Угол дома – резкий поворот головы – так, что шею заломило, – никого. Айр подавил разочарование – ненужная эмоция послушно вернулась на свое место в добротно отлаженный механизм его пустой души. Всмотрелся в стену дождя повнимательнее, хоть кто-нибудь, пожалуйста! Есть. Кислотно-розовый зонтик, и как это он сразу его не заметил. Хозяйка яркого чуда нервно переступала с ноги на ногу на автобусной остановке. Ждала кого-то, для автобусов уже поздновато. Айр медленно пошел в направлении цветового пятна, руки в карманах под металлическими заклепками, равнодушный взгляд зеленых глаз перебирает рекламные щиты – спугнуть было нельзя.
Картинка пришла сразу же, словно вознаграждая за долгий поиск. Пестрота и буйство красок, Айр даже не понял сразу, что это всего лишь ряды вешалок с женской одеждой. Сосредоточенное копошение, мелькание быстрых маленьких рук – и удовлетворенное хмыкание при виде нужной вещи. Детский восторг на отраженном зеркалом хорошеньком личике отдался в Айре приятной дрожью, в уши вломился взбудораженный гомон ярмарки. Все. Ах, нет – на губах возник нежный вкус ванильного мороженого, Айр чуть не мурлыкнул от последнего наплыва картинки. Сдержался, только едва не задел плечом девушку, проходя мимо.
Та ничего не заметила. Она видела только странного стройного парня с растрепанными черными волосами, почему-то без зонта. Она обернулась, глядя ему вслед, – это в ней всколыхнулось привычное кокетство (окликнуть, что ли? выглядит таким одиноким...), как вдруг перед глазами помутнело, страшное, непонятно откуда появившееся отчаяние скрутило внутренности в горячий узел. А-а-а! Нет, она не кричала, должно быть лишь мысленно, только мешком рухнула на скамейку. Мелькнула мысль забраться на крышу ближайшего дома – и вниз, за освобождением...
Айр пошел быстрее – не хотел видеть неизбежного. Нет, скорее всего его случайная жертва ничего с собой не сделает, все постепенно пройдет... через несколько дней. Просто горько было получать очередное подтверждение своей неправильности, да и чувство вины, путь неживое, все же присутствовало. А картинка-то была не из изысканных – так, наскоро утолить вечный голод эмоций. Эмоциональный вампир – вот как он назвал бы себя, если б нуждался в названиях. Люди платят тяжелой монетой за общение с ним, потому-то ни друзей, ни близких у Айра давно уже не осталось. Он сам так решил после одного случая с летальным исходом. Он слегка зарвался тогда, подвыпив в компании, захотелось ощущений поярче, безбашенных, чтобы раствориться в них. Наутро нашли свежий труп на заднем дворе клуба. Самоубийство – была единственная выдвинутая полицией версия, друзей погибшего даже не допрашивали и дело быстро свернули. Лишь Айр знал правду, и с трудом мог ее выносить. Вещи были собраны быстро, социальные связи порваны еще быстрее, родителей у него давно не было. Мало что удерживало его в том месте. С тех пор он старался нигде не задерживаться подолгу, перебивался случайными заработками. Вообще-то Айр мог и не работать, благо солидный счет в одном из иностранных банков, одно из свидетельств его прежней жизни, позволял вести праздное существование. Но – а чем бы он тогда занимался? Разве только бродил бы бесконечно по темным улицам, вот как сейчас, ловя случайные жертвы, окончательно превращаясь в жуткое создание тьмы.
Сырая каменная стена совсем не выглядела уютно, скорее даже наоборот. Айр вообще-то был достаточно избирателен во всех мыслимых аспектах, но сейчас ему было все равно. Он расслабленно вздохнул и мягко прислонился спиной к равнодушному камню. Отстраненно подумал о противной стылости, что просачивалась сейчас сквозь тонкую кожу его одежды. Он слегка наклонился, из кармана в ладонь скользнула привычная уже пачка «Salem», достал длинную сигарету. Огонек зажигалки на миг выхватил из темноты точеные черты его лица. Глубоко затянулся.
Жаль... девушка была такой молодой, такой жизнерадостной... наверное, выдержит, хотя бы из-за своей жажды жизни. Тогда, еще до «грани», он считался своего рода целью для многих юных созданий в коротеньких юбчонках. Нет, он не отвергал настойчивых ухаживаний, просто его инициатива казалась искусственной. Он даже встречался с девушками пару раз, вот только они находили его излишне холодным, «не от мира сего». Стоило бы сейчас ощутить сожаление по поводу упущенных возможностей – не ценил, не мог представить иное – наверное, так.
Кривая усмешка пробежала по тонким губам молодого человека, пронзительные зеленые глаза сканировали окружающие трущобы, ничего не видя. Интересно, как бы отреагировала любая из этих девушек, доведись ей прозреть и предвидеть, что именно она может испытать в его объятиях, только ответь он на ее заигрывания. В своем нынешнем состоянии. Наверное, отшатнулась бы в ужасе и убежала бы со всех ног подальше от него, на край земли, если потребуется. Да нет же, Айр никогда бы такого не сделал. В конце концов, свои желания тоже можно обуздывать.
Длинные пальцы убрали со лба прилипшую черную прядь волос. Айр выпрямился и плавно потянулся, застоявшиеся стальные мышцы послушно пришли в тонус. Еще один насмешливый подарок тьмы – общее физическое состояние всегда было на высоте, спи он хоть среди коробок в подворотне. И теперь он не болел. Никогда. Так что темных закоулков Айр не боялся – при желании он мог убить любого зарвавшегося подонка голыми руками. Что, собственно, и приходилось делать неоднократно. Ну, хватит самокопаний. Пора было найти место для ночлега, хотя бы и просто снять номер в ближайшем отеле.
Там что-то происходило. Ночная мгла скрывала все детали, а деревья как нарочно прикрывали сцену чересчур плотно висевшими ветками. Айр хотел было пройти мимо, но внезапный укол заинтересованности заставил его подкрасться ближе. (Любопытство кошку сгубило. – Прим. автора.) Полузадушенный крик, шум борьбы – Айр наугад кинул ментальный импульс в попытке считать картинку. Нет, не то – один из дравшихся принадлежал всего лишь к уличным отбросам, и картинка была примитивной. Но второй... даже мощный импульс пробился не сразу, будто бы преодолевая барьер. Преграда резко щелкнула, как лопнувшая резинка, и Айр приготовился к считке. Но к ЭТОМУ, как оказалось, подготовиться было невозможно. На вампира хлынул обжигающий девятый вал, перед глазами – ослепительный свет, все чувства на пределе, еще немного – и он бы не выдержал. Черт знает, что это было. Что-то иное, нечеловеческое – уж точно. Лавина медленно трансформировалась, и вот возникло видение пронзительного ночного неба, но звезды будто сходили с ума в танце, и не было ничего похожего на землю. Только звездный свет кругом, и каждый нерв Айра трепетал и танцевал в такт этой мелодии. Тонкий свист рассекающего пространство лезвия, последний стон освободившейся души и непонятная горечь во рту. Поток мерцающих искорок, провожаемых взглядом, и мягкий низкий голос: лети, создание случайности, вселенная ждет тебя.
Картинка оборвалась невозможно резко. Айр обессиленно пошатнулся, оперся рукой о древесный ствол. Вдруг понял, что он не один в узком кругу деревьев, поднял глаза. И встретился с чужим вглядом. Вампир не мог пожаловаться на маленький рост, но этот незнакомец возвышался над ним будто гора... или это было лишь иллюзией?
– Как... ты... посмел... – злое шипение резало слух.
«Так вот чью картинку я считал, – пронеслось в голове Айра, – адово пекло, что это за существо?..»
Незнакомец шагнул вперед и поднял вампира за ворот куртки, легко, как тряпичную куклу, припечатал к дереву на уровне своих глаз. Мысли Айра смешались в кучу, он видел только золотые блики в глубине этих расширившихся зрачков... блики плясали... в такт той самой мелодии... постороннее присутствие в разуме... блики взлетают в яростном хороводе – и он выныривает на поверхность, жадно глотая воздух.
– Муэрит. Вампир чувств. Понятно. – Шипение переходило в нормальный голос. Если, конечно, такой холодный и гулкий голос можно назвать нормальным.
– Кто ты? – почему-то получилось хрипло, будто бы минуту назад его душили. – Кто ты, черт тебя подери, такой и что тебе от меня нужно? – Айр с усилием вырвался, попятился.
– Разговариваешь... нет страха?... – брови изогнулись в удивлении. – Смелый маленький муэрито... почему ты меня не боишься?
Высокая фигура незнакомца завораживала вампира, не давала отвести взгляд, но совсем не пугала. Скорее смущала – смущала недоступностью понимания. Айр отчетливо видел его лицо, длинные белые волосы, но прочие детали облика ускользали во мгле. Только полы его плаща чуть заметно трепетали и волновались, хотя сам он был неподвижен.
– Кто ты? – упрямо повторил Айр.
– Не человек – если тебя именно это интересует. Хватит вопросов. Остерегись – можешь получить ответы. И вряд ли тебе это понравится, малыш. – Он резко развернулся, подол плаща мягко хлопнул, и уже в следующую секунду вампир остался в одиночестве.
Медленно, будто во сне, Айр обошел пятачок, ставший сценой развернувшегося действия. Тела убитого бандита не было – сбежал? жив? В следующую секунду он заметил большое кровавое пятно на земле и валявшийся нож. Нет, с такими лужами крови живыми не остаются. Но где же тогда тело? Нож был обыкновенным, довольно дешевым и не мог принадлежать его недавнему собеседнику. Уж скорее ему подошел бы меч, тот бы с ним хорошо смотрелся. Да... в видении был определенно меч – вспомнил Айр. «Непостижимое существо... он мог бы убить меня, не моргнув глазом, но не стал этого делать. Почему? Я был ему любопытен?»
Этот дурацкий день определенно надо было заканчивать, пока не случилось ничего похуже. Внезапное возвращение чувств на короткий миг, а теперь еще и эта странная встреча, все это было слишком. И только открывая дверь номера в отеле, Айр сообразил, что он ничуть не повредил этому типу своей «считкой»... и все это время с той самой секунды, когда услышал драку, – чувствовал САМ.
«Муэрит – так вот как называется то, чем он стал... Интересно, а есть ли другие? Должны быть, конечно, не единственный же он в мире, раз уж тот тип так сказал. А он кто? Демон-убица? До ангела явно не дотягивает, да и крыльев нет, хотя классически красив (вроде бы – во-первых, было темно), разве ангелам не полагается иметь грозно-прекрасную внешность? Не-ет, какой нафиг ангел с таким-то голосом – одним шипением убить можно», – мысли мельтешили безо всякой серьезности, как будто Айр был девчонкой-школьницей, перемывающей косточки одноклассникам. Он шарил по комнатам полулюкса, собирая чемодан, внутри него плескалась какая-то легкость, которую он не мог объяснить, но так хорошо ему не было уже очень давно. Билет на поезд лежал в кармане джинсов еще со вчерашнего дня, Айр и так слишком задержался в этом городишке. Лабиринт бедного квартала стал знаком ему, как свои пять пальцев, а в элитнейших клубах и ресторанах центра он уже мог перечислить меню с точностью процентов на восемьдесят. Угроза того, что его скромную персону свяжут с постоянно возникающими случаями депрессии стала довольно-таки реальной. Плюс – пара ошибок (чересчур сильная считка), плюс псих-убийца нечеловеческого происхождения – причин убираться отсюда было более чем достаточно.
В последний раз захлопнулась лакированная дверь номера, длинные пальцы ловко повернули ключ, и Айр слетел по скользкой мраморной лестнице к администраторской стойке.
– Господин Лоутон, уже собрались? – дежурный с заискивающей улыбкой бросился наперерез. – Такси к крыльцу не желаете?
Айр никогда не жалел чаевых, это решало многие проблемы.
– Нет, спасибо, – Айр не был голоден и никуда не спешил. – Доберусь как-нибудь сам. Ловите! – бросил он ключи точно в протянутую руку дежурного.
Из-за столба вынырнула тонкая тень и проводила холодным взглядом уходящего Рада Лоутона, как он представился при регистрации в отеле. Дежурный ее не заметил.
Над городом пожаром полыхала осень. Это был один из редких теплых октябрьских деньков, когда желто-красное пламя кленов режет глаза на фоне пронзительной небесной синевы, а солнечный свет кажется таким густым, так ощутимо ласкает подставленную щеку прохожего, что хочется его потрогать – как бы ловя нежное прикосновение.
Вампир не спеша прогулялся почти вдоль всех центральных проспектов, словно прощаясь. Бездумно смотрел в синее небо, пинал носком сапога встречные камешки. Он бродил бы так до самой темноты, но в нем уже начинала расти жадная пустота... Необходимо было найти носителя видения. Не в его правилах было кидаться на что попало. В предзакатном блеске косых солнечных лучей Айр повернул к деловым кварталам, которые как раз должны были наполняться спешащими с работы людьми. Конечно, можно было выбрать супермаркет или парк, но туда было далеко идти пешком.
Муэрит скользил взглядом по текущей по улице толпе пешеходов, придерживая импульсы, рассчитывая только на зрительное восприятие. Но люди все шли какие-то серые, словно уставшие от жизни, уныло опущенные плечи, ровные шаги... до чертиков неохота было портить себе такой день очередной депрессивной картинкой... не так часто они выпадают. Сосущую пустоту внутри он убьет, но чем! В конце концов, до поезда еще оставалось несколько часов, можно подождать подходящую жертву.
Люди все шли, минуя незаметно пристроившегося в оконной нише молодого брюнета в черной коже с волосами почти до плеч – может, рокер, их сейчас пруд пруди, а может, просто студент, – равнодушно шли по своим делам. Парень так же равнодушно смотрел исподлобья куда-то поверх голов, глаза его прятались в тени за густыми темными прядями.
В одно из мгновений Айру показалось, что за ним наблюдают откуда-то из пестрой массы людей, но уже в следующий момент все было так же, как и раньше.
Айр стоял так уже полчаса, когда его взгляд выхватил из людского потока тоненькую светлую фигурку. Что-то заставило его задержать внимание... да, это была потенциальная жертва. Паренек лет шестнадцати, с копной золотисто-светлых волос идеально вписывался в яркий закатный пейзаж, он и сам был какой-то теплый и светлый. Мальчишка опустил голову, оставив на виду только мелькавшую на полудетских губах улыбку, а походка его была легка и стремительна, но в то же время явно целенаправленна. Именно его решил тронуть ментальным импульсом муэрит. У такой светлой юности должно было найтись достаточно внутренних резервов, чтобы наскоро восстановиться после атаки.
Cвязка (прим. автора – это точно должно быть что-то ужасное, но в голову лезут только стандартнейшие мысли о безответной любви, так что пока писать не буду. а может, и вовсе не буду).
Ч-ЧЕ-ЕРТ!!! Идиот! Не веселой улыбкой дрожали губы мальчика, ну как он мог не заметить гримасу отчаянной решимости! Бросающейся в глаза нервной упрямой позы! Не могут такие вот юные светловолосые создания страдать... как же... А он, как последняя сволочь, наверняка опрокинул мальчишку в самые черные глубины его души, добил «считкой», отобрал последнюю возможность надеяться...
Что-то неуловимо знакомое пронеслось по лицу парнишки, резко вскинувшего голову... Ему показалось, или он видел в нем отражение собственной тоски? Айр остался стоять, тупо смотря ему вслед, и вот уже в последний раз мелькнул край желтой рубашки за углом. Айр точно знал, куда он идет, точно знал, зачем... ведь это он погубил его последний лучик надежды. Нет... НЕ-Е-ЕТ! – остановить, не дать совершиться ужасному – Айра буквально выбросило вперед... Он бежал так быстро, как только мог, в полной уверенности, что со смертью мальчика потеряет часть себя. Прямо за поворотом – ветхие трехэтажные дома... глаза цепко ухватились за скрывающийся в одном из подъездов светлый силуэт.
Метнулся в тесный проход, чудом не задев перил, пантерой взлетел наверх. Только бы успеть... и почему эти чертовы самоубийцы с завидным постоянством выбирают высоту... мысли бегут отдельно от тела, сильный прыжок – и он уже на крыше.
Мальчишка балансировал на кромке покатой крыши дома, слегка раскачивался перед неизбежным полетом вниз.
В растянутую, как резинка, секунду пришло мгновенное решение – бесполезно сейчас что-то говорить, дошедшему до самого края будут безразличны любые слова. И он рванул на себя пространство... Преодолевая последние метры с нечеловеческой скоростью, буквально разрезал воздух плечом. До мальчика муэрит дотянулся уже за краем крыши... схватил за руку, толкая, заставляя изменить угол падения в сторону, туда где под самой стеной большой грудой валялись старые картонные коробки. Сам он уже не успевал ни за что ухватиться и просто падал на жесткий асфальт с десятиметровой высоты...
Боль заполняла все тело, особенно в локтях и правом бедре... Айр с трудом сел и не сдержал протяжного стона. «Я выжил, я все-таки выжил, черт подери».
– Очнулся, красавчик? – ровный голос доносился откуда-то сверху – Айр запрокинул голову, при этом в шее что-то предательски хрустнуло. Зрение отказывалось возвращаться, в голове плыл сплошной туман.
– Подожди, Лиолла. Нужно, чтобы он пришел в себя. Иначе не интересно, – ох, а это уже другой, скорее всего мужской, но такой же безжизненный.
И эхом справа:
– Да, так ты сломаешь всю игру. Должен же этот мутант хотя бы понимать, что происходит.
Смутные очертания троих... прямо перед ним – девушка, рядом субтильный парень; еще один, но явно старше – слева, в стороне. Ох-х... как больно... и где же мальчишка?
«Я столкнул его прямо в коробки, должен был спастись, должен был!» – Внезапная хлестская пощечина обрывает мысленный поток, голова дергается вбок.
– Ты не муэрит, ты – жалкий выродок, ошибка природы! Гадишь в собственном гнезде, ты...
– Лиолла! Остынь... Ты умрешь, мутант. Ну как тебе осознавать этот факт? – бледный мужчина подошел ближе, изучающе заглянул Айру в лицо. – У тебя же остались какие-то чувства, это видно, давай же, где твои терзания?
Айр наконец-то сумел встать на ноги и оттолкнул от себя серую массу тела... побежал... вернее попытался. Через пару метров все взорвалось пульсирующей болью. Не люди – тени снова окружили его с трех сторон.
– Понравилось? Я могу сильнее... Или слабее? Какой смерти ты хочешь – медленной или быстрой и яркой? – Мужчина невозмутимо продолжал издевательства.
– Зачем? – выдавил из себя Айр.
– Все просто. Ты влез на чужую территорию, – невыразительно рассмеялся второй, – а что хуже всего – не добил жертвы... На территории Лиоллы, заметь... И, видишь ли, у нее есть один пунктик. Она не выносит, когда ее подставляют.
– Ублюдки... Добивать... Это же бесчеловечно, – слова хрипло вырывались из полузадушенного болезненными спазмами горла.
– А кто тебе сказал, что мы люди? Это ты – «неправильный». За что и поплатишься.
– А мальчишку, которого ты так благородно спасал, уберем после, – вмешался женский голосок, – никуда не денется, родимый, пока что он все равно без сознания.
Вот оно что. Значит, он остался лежать там же, куда упал... Оглушен, наверное, не мертв. Айр впился взглядом в ухмыляющееся девичье лицо – с единственным, но сильным желанием стереть усмешку с ее тонких губ... А лучше – свернуть нежную шейку.
Странно, но она вдруг попятилась назад, покачнулась, словно внезапно ослабев... Или это было только в его воображении?
– А-а-а-а, сволочь! – В сознание ломанулся оглушающий ментальный удар, физически отбрасывая Айра к железной лестнице за спиной. Неведомо как он закрылся – не наяву и не руками, – а следующий удар пришелся в инстинктивно выставленный щит:
– Получай, выродок! – Еще волна, уже слабее.
– Он сопротивляется! – Девичий вопль сорвался на визг. К атакующим присоединился третий, он встал рядом с девчонкой, и защиту Айра начало непреодолимо сносить.
Он плавал внутри своего сознания, окруженный разноцветными всполохами ментальной энергии – своей и враждебной вперемешку, и в то же время мог словно видеть всю мизансцену со стороны. Пустынная улица. Обшарпанные желтые трехэтажки. Он сам, скорчившийся у подножия пожарной лестницы, обхвативший голову руками с судорожно сжатыми пальцами. Трое вокруг, обступили, неподвижны. Но самое жуткое было в том, что их лица оставались совершенно спокойны – ни следа даже тех бледных усмешек, что Айр видел раньше, – а в глазах их пряталась бездонная пустота.
«Мальчик – после меня... кажется, так она сказала...» – Неведомо как Айр встряхнулся и сумел послать ответную, четкую уже ударную волну по ближайшему противнику. Они явно не ожидали, слегка растерялись – забава, игрушка вдруг выпустила коготки! Но шло время. Черные фонтаны все чаще взрывались в сознании Айра, спешно выставляемые барьеры почти сразу же ломались под напором превосходящей силы. Айр уже понимал, что ему не выстоять. Жестко посланный импульс встречался с ответным... Где же была та плавящаяся грань между разумом Айра и атакующим его объединенным сознанием людей из тени? В мире больше ничего не существовало, только бесконечный поединок ментальной энергии.
И, конечно же, он пропустил момент ослабления натиска, только краешком глаза зацепив изменившийся пейзаж. В конце улицы совершенно неуместно взметались потоки пыли и песка, как будто в этом пустынном пейзаже еще что-то реальное могло двигаться. Желтое, серое, вихри клубились и сворачивались в воронку... Полное соответствие водоворотам в мозгах. Айр окончательно и бесповоротно признал себя спятившим... Немудрено, после таких-то событий.
Тени теоретически не должны были этого видеть, ведь Айр твердо считал вихрь собственной галюцинацией, но... на лицах, обращенных к вихрю, наконец явно отпечатались эмоции... и это был страх.
Внутри порывов ветра медленно материализовавался человеческий силуэт, только выше как-то, непохожий на обычного смертного. Белый плащ, платиновые волосы, рассыпающиеся вокруг льдинки – все было смутно знакомым. Адово пекло! Айр узнал. Это был он... несостоявшаяся жертва... не-человек...
– Вампирята выясняют отношения, – пронеслось в остановившемся мгновении. Айр глазам своим поверить не мог, это говорило то существо, и оно улыбалось! Причем улыбалось как-то по-садистски удовлетворенно, похоже на кота, обнаружившего забытую сметанку.
– Создания мрака, не познавшие собственного падения, воссоединитесь же с необъятной вселенной! – раскатилось по гулкой пустоте, которая секунду назад казалась воздухом. Снова, точь-в-точь как в видении, сверкнуло грозное отточенное лезвие, и реальность разбилась мириадами сверкающих осколков. «Вот теперь уже точно все», – была последняя мысль Айра.
Ускользающее сознание Айра лихорадочно цеплялось за остатки доказательств собственного существования. «Мысли... есть, значит, есть и я...» – зрения – нет, нет слуха, нет привычной картины мира. «Что это?» – нет привычной пустоты... Взамен захлестывали ощущения – своей беспомощности, смешанной с уютом, впору было вообразить себя маленьким котенком, в точности как то полосатое чудо, которого Айр подобрал в десятилетнем возрасте. Котенок был совсем крошечным, наверное, едва отлученным от матери, но отважно замахнулся лапкой на надвигающуюся на него громадину. А потом тихо млел в теплых руках, отпаиваемый сладким молоком из пипетки. И уже не пытался вырваться и убежать. Ему было хорошо. Совсем как и Айру в данный момент. Просто чувство полной защищенности, тепло чужих рук, чье-то дыхание, щекочущее шею. Стоп. Чьи руки? Чье дыхание? Е-е-е-е... черт...
Айр забился всем телом, вырываясь из сильной хватки, суматошно дергался, пока не вспомнил, что может убить простым касанием. Пара четких движений – и он на свободе, смотрит исподлобья на врага. «Опять... он опять меня не убил... почему?»
– Очнулся... ну наконец-то...
А вокруг звенела тишина. Звенела до боли. И только звезды, бесконечные звезды вокруг, ни земли, ни неба, ни реальности. «Только я и он».
– Кто ты? – вопрос повис в пространстве, казалось, что навечно. А противник явно не собирался отвечать.
– Успокойся. Ты не умрешь, муэрито. Не так и не сейчас, по крайней мере. И твой цыпленок – он тоже жив, если только это тебя тревожит. Ты знаешь, что заложил добрую четверть своей жизни за его спасение? – Он отвернулся. – Что ж, зато ты привлек мое внимание. И существуешь. Все еще.
– Почему? – самому себе Айр казался дотошным инквизитором.
– Хм, – холодный смешок. – Меня всегда привлекали ошибки природы. Я, видишь ли, немного утомился... в этой мешанине...
– Ты... дьявол...
– Нет. Определенно нет.
– Тогда кто?
– Ты сам видел, считывал, – усмешка. – С каких это пор молодые вампирчики интересуются устройством вселенной? Любопытно. Ты же, наверное, даже в бога не веришь.
– Я? И Бог? Что за ерунда? Нет, конечно... Если бы Он был, то не допустил бы... – Айр осекся под внимательным взглядом золотых глаз.
– Ты не такой, как все, – это звучало, как утверждение, но Айр не видел в нем смысла, это само собой разумелось, – фактически ты даже не муэрит.
Вот тут Айр действительно опешил.
– И знаешь это. – Айр ДЕЙСТВИТЕЛЬНО знал, но догадка только сейчас переходила в уверенность.
– Свои же тебя чуть и не прикончили, как только обнаружили. Прокололся на жертве, так? Кинулся спасать? Не понимаю я людей. И тебя не понимаю. Но – интересно.
Вампир хмуро впечатал взгляд под ноги. Звезды... и там тоже были звезды, везде и кругом, но внизу на глубине они терялись в фиолетовом тумане.
– Значит, подопытного кролика не хватает? Изучаешь меня... когда я муэрит, а когда – человек?
– Не груби, – в голосе явственно проступают шипящие нотки. И уже мягче: – Ты не тот и не другой, и можешь считать, что мне просто нужна компания.
А он-то думал, что лимит удивлений на сегодня исчерпан... Компания? Этому... этому... ледяному демону?
– Я не демон, – откликнулось эхо. – Мое имя – Дагарон.
А потом была свистопляска миров. Туманные, ясные, десятки солнц и лун, тысячи измерений. Сонные колыхания трав с невесомым маревом над ними, шумные людские толпы, величественные древние строения. Понемногу Айр учился воспринимать Паутину, красными нитями пронзающую все сущее, чуть манипулировать узлами, хотя до Дагарона ему, конечно, было далеко. Теперь он уже знал, что тот порвал нить чуть ли не несколько раз, спасая Айра от смерти. Такое нарушение равновесия требовало значительного восстановления, прежде чем перейти на относительно стабильный режим. Иногда они разговаривали, неспешно и как-то интимно даже, словно можно было сказать все, что думаешь, без остатка – но все равно не узнать друг друга до конца. А потом опять – прощупывание Паутины, локализация дисбаланса... Дагарон мог с электронной точностью проследить источник возмущения, но как оказалось, лишь Айр интуитивно видел, что именно нужно было изменить, не тревожа общий фон. Это мог быть простой мысленный толчок нужного человека – сказать не одну фразу, а другую, чуть скорректированную. Иногда не обходилось без корректировки временного потока или чьей-то смерти. Однажды пришлось устранить целый узел – а внутри сложной структуры наверняка зрел не один мир. В общем, Айр не смог бы назвать свое нынешнее существование легким или морально определенным, но ни секунды не жалел. И потом, рядом был Дагарон. И это что-то значило.
– Люди... странные существа, тебе не кажется? Все время стремятся к чему-то, несутся по жизни сломя голову... чтобы в итоге оглянуться назад и понять, что почти всю ее пропустили мимо. – Дагарон сидел между покрытых сизым мхом валунов, запрокинув голову, и всматривался в пасмурную высь. Его голос звучал так отстраненно – Айр готов был поклясться, что он не замечает его присутствия.
– А бывает, просто спотыкаются на ровном месте, ломаются, как старые игрушки, но упорно продолжают думать, что суть существования – это движение...
– Много ты знаешь о людях, – вырвалось у Айра.
Дагарон резко повернулся, и его обожгла знакомая насмешка из глубины золотистых глаз.
– А ты? Много?
«Опять он отвечает вопросом на вопрос, ну что за невозможное существо», – Айр ощетинился в ответ, хотя внутри что-то предательски потеплело.
– Я хотя бы не изучаю их под лабораторным стеклышком, ты, ученый недоделанный!
Дагарон промолчал, не меняя позы.
– А... в чем же суть? Что есть жизнь, по-твоему? – Айр неожиданно посерьезнел.
– Моменты... Настоящее. Стоп-кадры, если хочешь.
– Как сейчас? – Айр понимающе заглянул в глаза собеседника, нашел своими пальцами его прохладную ладонь.
– Да. – Долгий взгляд, словно попытка проникнуть в разум друг друга. – Ты их видишь, эти моменты. И чувствуешь, понимаешь, это-то мне в тебе и нравится.
– Чувствую я только рядом с тобой.
– Нет, ошибаешься. В тебе всегда было что-то иное, ни муэриты, ни люди этого не приняли, помнишь?
– Кстати!
Дагарон резко и весело вскочил на ноги, вскинул руки, захватывая струящиеся в пространстве красные нити.
– Паутина цела, пока что. Равновесие до одной семисотой по оси тин...
– Намекаешь на освободившееся время? – вопросительно изогнул смоляную бровь вампир.
– Ты постоянно подкалываешь меня излишне научным подходом...
– ...к вопросу человеческой сущности... – со смехом продолжил Айр, тоже поднимаясь с камней.
– Предлагаю вариант «погружения в среду», кажется, ты упоминал как-то... Но мне потребуется твоя активная помощь.
Пальцы Дагарона уверенно пробежались, словно по клавиатуре, Паутина развернулась сияющей сетью на весь угол обзора.
– Туда, – без промедления указал Айр на тонкий узел в углу.
– Точно? А что там? А вдруг мне не понравится? – Дагарон забавно смотрелся вне роли самоуверенного всезнайки.
– Точно. А если не понравится, мы всегда можем поискать другое место. Вселенная необъятна, забыл?..
Вселенная необъятна... бесчисленны возможности и сочетания миров... А непостижимее всего – человеческие умы и сердца. И у них было куча времени, чтобы исследовать этот феномен – вдвоем. Летим?
