– Вы не должны приглашать меня, – хмурый подросток застыл на лестничной клетке, глядя на меня исподлобья. – Я смогу прийти и укусить вас...

Мда, нешуточная угроза... Особенно если знать, кем на самом деле является этот мрачный пацаненок.

Я вспомнил, как неделю назад впервые понял, кто же на самом деле живет по соседству. Вампиры. Сначала это оглушило, испугало... Да ладно, чего уж там... Я и сейчас боялся. Это неподвластно здравому смыслу: мол, они законопослушны, и метки на них есть, и кровь они пьют только донорскую. Неважно. Ведь люди всегда будут бояться волков, даже если видели их только в зоопарке, через прутья решетки. Страх перед хищниками слишком древний, чтобы можно было побороть его с помощью здравого смысла. С одной стороны, я ненавидел себя за дурацкие комплексы, «синдром хорошего мальчика», как говаривал один мой школьный приятель, чье лицо я забыл давным-давно. Потому что эти комплексы не давали мне равнодушно отворачиваться от Саушкиных, брезгливо морща нос. С другой стороны, они же, вкупе с гордостью, не давали мне развернуться и убежать, оглашая окрестности истеричными воплями. А потом в срочном порядке сменить квартиру. Чушь. Я работаю в Ночном Дозоре. Я Светлый маг. И вампирами меня не удивишь, ага... Какая-то часть меня, тихий голос внутри, нашептывала, что это можно преодолеть. Да, большинство Светлых – и Темных тоже, не будем кривить душой, – относилось к вампирам пренебрежительно. Этакое снисхождение с легкой примесью презрения. Их единственных всегда травили, единственных заставляли носить регистрационные метки. Их все внутренне боялись и ненавидели. Поэтому я не мог. Как все. Я помню, как меня трясло в тот вечер у подъезда, когда я понял, что Саушкины – вампиры. Помню грациозную походку Геннадия, идущего ко мне сквозь Сумрак, помню беспокойство в темных глазах Полины. А еще помню крепко сжатые губы Кости и обиду на лице мальчика.

Я мысленно вздохнул и улыбнулся через силу.

– Все в порядке. Ты можешь зайти.

* * *

– Антон! Антон, открывай! – голос Кости проникал даже сквозь закрытую дверь. Возясь с замками, я чувствовал, как он нетерпеливо подпрыгивает с той стороны.

– Чего орешь? – я, как всегда, не смог скрыть улыбки при виде его взволнованной мордахи.

– Ты не поверишь! Я... я... я войду?

Усмехаясь, я посторонился, и Костя прошмыгнул в квартиру.

– Ну, что случилось?

– Антон, я почти умею превращаться в летучую мышь!

Я с сомнением покачал головой: подобная трансформация доступна лишь Высшим вампирам, которым Костя, дай Бог, никогда не станет. Мальчик, видимо, увидел недоверие на моем лице и нахмурился.

– Не веришь? Ну ладно... вот, смотри...

И он шагнул в Сумрак, так же грациозно, как и его отец. Вампиры вообще красиво двигаются. Как большие кошки. Или змеи. Опасные хищники, чья грация и красота служат своеобразной приманкой... Я потряс головой, прогоняя непрошеные мысли, и шагнул за ним. В Сумраке от Костиного тела шел едва различимый пар, но в целом он выглядел очень по-человечески.

– Смотри! – повторил он, хмуря брови и пытаясь сосредоточиться.

Полной трансформации, естественно, не получилось. Я увидел, как на тонких, еще по-детски нежных предплечьях появилась короткая черная шерстка, как выгнулся позвоночник и вывернулись, удлиняясь, лопатки. Это заняло не больше пары минут. А потом Костя упал на колени, тяжело дыша. Я взял мальчика за плечо, вытаскивая из Сумрака.

– Ты как? – я заботливо заглянул ему в лицо, отводя со лба влажные волосы.

– Нормально... – слабым голосом ответил он, поднимая глаза. – Ты видел? Почти получилось... Ведь получилось же?

Я усмехнулся, поднимая вампиреныша на ноги.

– Ну да... Кое-что получилось.

– Да ну тебя!

Я потрепал его по волосам, направляясь на кухню.

– Чай будешь?

– Ага, – он уже шел за мной, на лице не было и следа обиды или недовольства. Забрался на табуретку, болтая ногами.

– Когда-нибудь я смогу превратиться полностью, – произнес он тоном, не допускающим возражений.

– Для этого тебе придется стать Высшим вампиром, – не оборачиваясь произнес я, ставя чайник на плиту.

– Ну и стану.

Я молча обернулся, подошел к нему и опустился на корточки рядом с табуреткой.

– Костя, ты знаешь, как вампир становится Высшим? – спросил я, холодно и серьезно глядя ему в глаза. Мальчик беспокойно заерзал под моим пристальным взглядом.

– Ну, я...

– Для этого нужна человеческая кровь. Много крови. Тебе придется убивать людей, – все так же внимательно глядя в его зрачки, произнес я. И на миг мне показалось, что на дне карих глаз полыхнуло алое пламя.

– Я... Я никогда не буду убивать людей!

Вампир, который не хочет убивать. Добрый хищник. Домашний волк, который отказался от свежего мяса в пользу собачьих консервов. Смешно.

– Ты никогда не должен этого делать. Понимаешь?

– Да, Антон! Да, я никогда... никогда...

* * *

– Привет, сосед, – Костя чуть наклонил голову, глядя поверх стильных темных очков.

– Привет-привет, – усмехнулся я, разглядывая его прикид. А мальчишка успел вырасти. Симпатичный такой шестнадцатилетний парень в узких джинсах и вельветовой куртке. – Куда спешишь?

Мы столкнулись у подъезда. Я возвращался с работы, а Костя уходил «в ночное».

– Гулять, – он сверкнул ровными белыми зубами.

– А, ну счастливо. Кстати...

– Да, я помню, – он покраснел, а я улыбнулся. – Я завтра занесу, обещаю. Уже все послушал и переписал.

Мда, еще ни разу он не вернул мне мои диски вовремя. Память такая... девичья.

– Ну... я пошел, – почему-то в его голосе мне послышался вопрос.

– Ага, до завтра, – я некоторое время смотрел ему вслед. Он, судя по всему, почувствовал мой взгляд, потому что, не останавливаясь, все той же нечеловечески красивой походкой скользнул в Сумрак. И тут же выбрался обратно. Воздух замерцал вокруг него, придавая каждому движению изящную завершенность... Парень явно рисовался, но я не смог не восхититься. Он выглядел... изысканно. Все люди ходят по-разному, и в основном это зависит от пола. Мужчины, когда идут, двигают плечами, и это – знак неприятия, вызов всему окружающему миру. Женщины двигают бедрами, пытаясь придать походке соблазнительную изящность. Вампиры же... они словно двигаются всем телом, каждым мускулом. Так стекает на пол с кровати шелковая простыня, так кошка крадется к испуганной птичке. Природная, естественная грация. Ну и животный магнетизм, естественно... Любой Иной привлекателен больше, чем обычный человек. Но вампиры по этой части вне конкуренции. За исключением, конечно, суккубов и инкубов. Я мог только вообразить, сколько девушек каждый день подходит к Косте с намерением познакомиться. Ведь этому мальчишке достаточно улыбнуться любой из них, чтобы у нее подкосились ноги и участилось дыхание... Я видел, как вампиры действуют на обычных людей. И был счастлив, что Иные этому неподвластны.

* * *

За окном была глубокая ночь. В высоком небе висела Луна, а двор был скупо освещен леденцово-желтым светом редких фонарей. Я сидел на подоконнике, слушая музыку. Рядом в пепельнице дотлевала сигарета. Внезапно сквозь шум музыки в наушниках я услышал звонок. Потянувшись всем телом, я соскользнул с подоконника и пошел открывать.

– Привет, – поздоровался я, глядя на вампира.

– Привет, – на лестничной площадке не горела лампочка, но я понял, что Костя улыбается.

– Как дела?

– Хорошо... А у тебя?

Внизу в подъезде хлопнула дверь, послышалась пьяная ругань, и чьи-то шаги загрохотали вверх по лестнице. Мы с Костей почему-то с интересом прислушались. Вот уж действительно, что может быть интересней, чем слушать, как ползет вверх по лестнице подгулявший алкаш... Через пару минут на лестничную площадку выполз человек, оказавшийся соседом сверху.

– О... Здорово, мужики! – он обрадованно махнул рукой и тут же схватился за перила, пошатнувшись. – Чего не с-спите?

– Как раз собирались, – едва сдерживая смех, ответил я. Костя молча смотрел на него, склонив голову к плечу, словно любопытная птица.

– А... Ну тады... доброй ночи! – сосед пьяно икнул и продолжил свое движение наверх. – А я тож пошел... спать.

И он скрылся на лестнице. А Костя перевел взгляд на меня, по-видимому собираясь что-то сказать. Я улыбнулся, протянув руку, схватил его за футболку и втащил в квартиру.

– Мне можно войти в твой дом? – прошептал он мне в рот, и мне почудился смех в его голосе.

– Ну... вроде того, – продолжая улыбаться, я запустил руки ему под одежду, притягивая ближе. Стянул с него футболку, проведя ладонями по предплечьям, обхватил запястья. Толкнул к стене, не прерывая поцелуя.

– Ты... ты дверь закрыл? – я вновь улыбнулся: готов поспорить, что он сейчас краснеет.

– Закрыл, – мой голос звучал гораздо более хрипло, чем пару минут назад. – Не волнуйся...

Как и всякий вампир, он был нечеловечески силен, но в такие моменты становился удивительно беспомощен. Краснел, задыхаясь, беспорядочно шаря руками по моей спине. Нерешительно ловил губами мои губы, пока я прижимал его к стене.

– Антон...

– Тшшш...

Все-таки животный магнетизм имеет место быть, да... Хотя... кто его знает?

Мы в обнимку рухнули на диван, жалобно скрипнувший от такого обращения. Костя выгнулся, помогая мне стащить с него джинсы. От своей одежды пришлось избавляться без его помощи. Вампир запрокинул голову, подставляя лицо моим губам, запуская пальцы мне в волосы. Каждое его движение было полно все той же грации. Только сейчас это была грация покорившегося хищника.

Слегка прикусив мочку его уха, я провел ладонью вниз по его телу: по плоскому животу, по бедру, под колено, заставляя согнуть ногу. Костя подчинился, и я почувствовал, как напряглись его руки на моих плечах. Я приподнялся, скользнув мимоходом губами по его щеке.

Сосед, вампир, семнадцатилетний мальчишка.

Костино лицо на мгновение исказилось, он втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Вцепился пальцами в диванную обивку.

– Блин, Антон... осторожней, – не выдержал он пару минут спустя. Голос его прерывался, ко лбу липли влажные волосы.

Я наклонился, целуя его в ключицу, даже не пытаясь двигаться хоть сколько-нибудь осторожней.

– Сейчас... сейчас, – мой голос тоже прерывался. Он изогнулся подо мной, еще больше приподнимая бедра.

– Сейчас...

Я навалился на него всем телом, но он, кажется, совсем не замечал этого. В черных провалах зрачков вспыхивали алые искры. Не переставая двигаться, я опустил ладонь ему на живот, скользнул ниже... Костя запрокинул голову, и я увидел, как он судорожно сглатывает. Судя по всему, жалоб на неосторожность больше не предвиделось...

Через несколько минут меня скрутила сладкая судорога, эхом отдаваясь в теле лежащего подо мной Кости. Некоторое время я лежал не двигаясь, переводя дыхание. Костя тоже не делал попыток пошевелиться. Наконец я откатился набок, приподнимаясь на локте и глядя на вампира. Костя неловко сел, опираясь на руки, и это движение было очень человеческим, без обычной его грации.

– Я... пойду, – и опять мне почудился вопрос в его голосе.

– Иди, – я кивнул, чувствуя, как веки наливаются тяжестью. Сквозь туман приятной усталости я смотрел, как Костя натягивает джинсы, пытаясь слабыми пальцами застегнуть ремень. С едва слышным вздохом я сполз с дивана, поднимая с пола собственные джинсы. Спать хотелось до одури, но вежливость требовала проводить гостя до двери.

На пороге Костя обернулся, одергивая футболку. Я смотрел на него, уцепившись за дверной косяк.

– Ну... спокойной ночи, Антон.

– Тебе тоже, – я устало улыбнулся, чувствуя во всем теле приятную слабость. – Заходи.

– Ага, – он коротко улыбнулся и ушел к себе. Я закрыл дверь и отправился спать.

* * *

Я закрыл глаза, надавив ладонями на глазные яблоки. Два часа беспрерывного сидения перед монитором давали о себе знать. На экране висел отпечаток ауры. Слабый, необработанный, почти неразличимый. Я вообще не понимал, зачем надо было сохранять такое в базе данных. Верхние границы не видны, нижние – почти не видны.

– О, здорово, Антон.

Я лениво повернул голову и увидел Игната. Интересно, что он забыл в аналитическом отделе?

– Привет. Какими судьбами?

– Да вот...

Как оказалось, рабочий день Игната неожиданно закончился, а домой он по каким-то своим соображениям идти не хотел. Я был даже рад его неожиданному визиту, ибо в нашем отделе сейчас, кроме меня, никого не было, а дальнейшее разглядывание блеклой ауры грозило мне скорым помешательством. Игнат подтащил стул к моему компьютеру, уселся верхом. Его поза при этом была картинно красивой. Он всегда позировал – издержки профессии.

– Ну что, как работается?

– Да так, помаленьку.

Игнат у нас вообще парень компанейский. На протяжении следующих двадцати минут я слушал его байки, в основном про случайных подружек. Надо отдать ему должное: слушался этот треп легко – та самая смесь юмора, хвастовства и энтузиазма, что делает из любого человека интересного собеседника.

– Слушай, а я тут твоего вампира на днях видел.

Я непонимающе уставился на Игната.

– Ну, соседа твоего, – он принялся раскачиваться на стуле.

– Костю? – я мысленно обругал себя. Не «Костя». Вампир. Сосед.

– Ну да, – в его взгляде мне почудилось что-то... чего там быть не должно было.

– Откуда ты... – начал было я и осекся. Дурак. Откуда-откуда...

Игнат, словно поняв, что я имел в виду, плавно потянулся и постучал длинными изящными пальцами по системному блоку моего компа.

– Все тут. И на тебя, и на меня, – он беззаботно улыбнулся.

Меня передернуло. Дурацкая наивность... Естественно, все данные обо мне есть в базе данных. Все... Интересно, все – это какие? С кем я живу, кто мои соседи, что я ем на завтрак, когда в сортир хожу? Какие – все? Стало противно. Я заставил себя вспомнить, с чего начался этот разговор. С Кости.

– И что?

– Что – и что? – Игнат выглядел сбитым с толку.

– Ты сказал, что видел вампира. Моего соседа.

– А, да, – Игнат, похоже, почувствовал перемену в моем настроении. Он вообще тонко чувствовал настроения. – Видел его тут... на днях. Позавчера. Ничего такой.

И он подмигнул. Я молча смотрел на него, все еще не понимая, к чему он ведет.

– Темный, конечно, да еще и вампир... Хотя лично я к этому спокойно отношусь, – Игнат вел свои непонятные рассуждения, все так же раскачиваясь на стуле. Он посмотрел на меня, видимо ожидая ответной реплики. На моем лице было все то же непонимание. Пара минут прошла в молчании, мы молча смотрели друг на друга. Потом Игнат откинул голову назад и расхохотался.

– Да не тушуйся ты. Я давно уже понял, – он хлопнул меня по плечу. – Специфика работы обязывает.

До меня наконец дошло, к чему был этот разговор о Косте и дурацкие подмигивания. Уж не знаю, что там было написано у меня на лице, но Игнат резко встал, отодвинул стул и, не попрощавшись, ушел.

* * *

– Антон...

Шевелиться было лень, так что я даже не повернул головы.

– Что?

Костя сидел на полу у дивана. Одежда скомканной грудой лежала рядом.

– Да так... ничего.

Ничего так ничего. Во всем теле чувствовалась приятная усталость, даже поднять веки было сложно, не то что вести осмысленный диалог. Я начал было проваливаться в сон, однако шевеление у дивана заставило меня проснуться. Костя все так же сидел на полу, немного сгорбившись. Обнаженные плечи матово белели в полумраке. Красиво. Интересно, почему он не уходит?

– Я просто подумал...

Я молча смотрел на него из-под прикрытых век. Красивый. Обалденно красивый. Но меня сейчас не трогала эта красота. Осталось лишь сытое ощущение удовлетворенности и размытое воспоминание о гибком теле, выгибавшемся под моими руками. Внезапно стало противно. Я сам себя ненавидел порой за такие мысли, но ничего не мог поделать. Когда я видел, как он смущенно опускает ресницы, я переставал отдавать себе отчет в том, что творю. Хотелось схватить его, сжать запястья до синяков, целовать губы до крови. И я шел на поводу у своих желаний. А потом всегда накатывала... неприязнь. В конце концов, он вампир. В конце концов, я Светлый маг. Да, он хороший парень, несмотря на то, что Темный. Но нам не по пути. Это просто животный магнетизм. И когда-нибудь я научусь с этим справляться.

* * *

А потом произошло то, что произошло... мир сошел с ума, а я даже не заметил, когда именно это произошло. Убитый вампир, Егор, Светлана. Светлана... Самое сильное чувство. Меня накрыло с головой, выбило все стекла, сорвало все двери. Отчетливо помню, что в первое утро, когда мы проснулись вместе, я увидел, как солнце играет на золоте ее волос, и понял, в чем смысл жизни. И вроде все как-то наладилось, как-то вошло в нормальную колею...

И никто не ожидал этой истории с «Фуараном». А я не ожидал, что главным виновником всей этой кутерьмы окажется не кто иной, как Костя. Выросший, повзрослевший, осознавший наконец, что детские мечты никогда не осуществятся. Высший вампир, преследовавший свои цели.

Естественно, он был обречен с самого начала: он просто не понял, на что замахнулся. И вполне логично, что я стал тем, кто должен был нанести «последний удар». Исходя из «сентиментальных соображений», как небрежно выразился Завулон. Уж не знаю, что он имел в виду, – вполне возможно, что в базе данных Дневного Дозора сведений на сотрудников еще больше и они не ограничиваются скупым «Светлый маг. Сосед по лестничной клетке», – но он был прав. И я был уверен, что Костя позволит мне подойти к нему достаточно близко, чтобы нанести удар. Потому что я до сих пор иногда вспоминал матовый блеск его бледной кожи в полумраке моей спальни. И был уверен, что он тоже... вспоминает.

Я помню, как стоял напротив него, облаченного в скафандр, держащего в руках кейс с книгой. Как переливалась чужая сила в моих ладонях. Как вспышкой света пришло понимание. Абсолютный ноль. Абсолютный Иной. Мне не надо его убивать, мне просто нужно позволить ему уйти. Я поставил магический щит, чтобы он не пробился ко мне, не прочел мои мысли. Чтобы поверил в победу. И я отчетливо помню обиду, вспыхнувшую в карих глазах, обиду, смешанную с решимостью и торжеством... И тогда я понял, что победил.

Я все-таки недооценил его. Мальчик действительно вырос. Я осознал это в тот краткий миг, когда меня настиг его Зов, прорвавший защитное заклинание. В голове стало пусто и звонко, а все мои мысли превратились в открытую книгу. Пары секунд мне хватило, чтобы прийти в себя и вытеснить его из своего разума. Но было уже поздно. Костя открыл за спиной окно портала и исчез. И я точно знал, что он ушел не в открытый космос.

Его искали семь дней. Искали повсюду, где только были Иные. И там, где их не было. Все – и Темные, и Светлые – искали Высшего вампира Костю Саушкина. И я искал вместе со всеми. Неделю его искали по всему миру, и никто не предположил, что он может оказаться совсем рядом. Неделю Дозоры всего мира рыли носом землю. Семь дней... А на восьмой день Москва захлебнулась кровью.

Теперь то я понимаю, что семь дней для Высшего вампира, изобретшего «коктейль Саушкина» и обладающего к тому же «Фуараном», – вполне достаточный срок. Всего семь дней, чтобы положить начало самой кровавой революции за всю историю человечества. В конце концов, вампиры слишком долго занимали самую низшую ступень в нашей иерархии. В конце концов, они – хищники, веками жившие в клетке. И наконец-то получившие шанс вырваться на свободу. В одночасье они вышли на улицы города, все как один – Высшие, а потому неподвластные регистрационным печатям.

И была кровавая баня. Они убивали и инициировали. Их становилось все больше: мы не успевали их уничтожать. Да и уничтожать их теперь стало совсем не просто. И хуже всего было то, что теперь о нашем существовании стало известно людям. Нет, конечно, и раньше были избранные, которые знали, что мы из себя представляем. Но теперь...

Помню выражение лица Гесера, в очередной раз вызвавшего меня к себе. Помню пустые глаза Ольги, стоявшей у окна. Все прекрасно понимали, что люди не будут делать разницы между магами и вампирами, между перевертышами и оборотнями. Что начнется охота. И охота началась.

Я уже второй месяц живу в кровавом аду, начало которому положил Костя. И всеми силами пытаюсь удержать хоть что-то, оставшееся от прежней жизни. Светлана исчезла, забрав Надюшку. Их сейчас разыскивают... Как же: Великая Волшебница и самая сильная Иная. Я не принимаю участия в поисках, наивно веря, что им удастся остаться незамеченными в этом хаосе. Что они смогут спокойно жить... хоть где-то. Один раз я видел Костю. Ему в очередной раз удалось уйти. Но я понимаю, что вечно так продолжаться не может, и рано или поздно удача от него отвернется. Глупо полагать, что с его смертью все закончится. Но я надеюсь на это. Всем сердцем. Потому что только так мне удается заглушить тихий голос, терзающий меня по ночам. Навязчивый шепот, повторяющий, что все могло быть иначе, если бы...

«Антон... я тут подумал...»

Сейчас бы я выслушал. Честно...