Хит Леджер распечатал бандероль и вынул из конверта глянцевый журнал. Что это за мусор? Он не интересуется подобной прессой: бульварщина – жареные факты, двусмысленные намеки в таблоиде о взаимоотношениях знаменитостей, фотографии от папарацци. А вот статья о новом фильме «Brokeback Mountain». Критики, разумеется, делают акцент на гомосексуализме персонажей, художественные достоинства произведения их как будто не интересуют.
«Фильм по новелле Энни Проулкс – это история отношений двух влюбленных ковбоев Среднего Запада. По словам Леджера, он нервничал, играя роль гомосексуала. В то же время Джейк Гилленхаал говорит, что, несмотря на реакцию его друга, для него гомосексуальность – не проблема: «Если бы это произошло со мной, я бы не испугался»...
Хит с досадой отбросил журнал, достал сигарету и закурил. Обратный адрес на конверте – адрес Джейка. Это что – очередная насмешка?
Он непредсказуем, этот парень с глазами, словно подкрашенными гримером, всегда готовый улыбнуться ласково и лукаво. Хит поневоле все чаще вспоминает лицо Джейка на фоне живописных пейзажей в голубоватой дымке. Свежий горный воздух, запах хвои и травы, и здесь же изматывающий процесс съемок, предельная концентрация, досадное желание сорвать злость на окружающих, а тут еще эти дурацкие приколы.
– Эй, Хит, полегче! Ты мне спину об стену отшиб.
– Хит, ты мне чуть нос не сломал!
– Ты мне губу прокусил! С ума сошел? – наигранно-возмущенным голосом. А в приподнятых уголках яркого рта – усмешка.
А режиссер Энг Ли снова невозмутимо командует: «Снимаем десятый дубль. Хит, ты хватаешь Джейка за плечи, резко прижимаешь к стене, целуешь. Грубо, страстно. Стоп! Хит, это не девушка. Я хочу показать любовь двух парней – нечто иное. Два настоящих мачо, они стесняются быть нежными друг с другом, их объятия похожи на схватку, они досадуют, что поддались запретному чувству, но оно сильнее!»
Хиту не по себе – Джейк бросает вызывающе нежный взгляд из-под длинных ресниц, все смеются. Джейк твердит, что хочет абсолютно войти в роль. Может быть, Хит лишен чувства юмора? Иначе почему он подчеркнуто строг и холоден с партнером?
Команда: «Мотор!» Хит сжимает Джейка в объятиях, чувствуя напрягшиеся под курткой мускулы, оттесняет к стене и впивается в неожиданно покорные губы. Чувствует, как часто бьется сердце Джейка, а тот отвечает на поцелуй и вдруг слизывает капельку пота над верхней губой Хита. Напряженная тишина. Треск камеры. Прохладный ветер холодит открытую шею в растерзанном вороте рубахе. «Стоп, снято!»
Хит отступает от Джейка и демонстративно вытирает рот ладонью. Джейк смотрит ему в глаза своими, неожиданно потемневшими, словно пасмурное небо. На сегодня работа окончена. Хит идет к гостинице, где для членов съемочной группы сняты номера. В гостиницу Хиту звонит Наоми Уоттс – восходящая звезда экрана, связь с которой уже напоминает привычку, но в этом есть спокойная надежность, которую оба предпочитают. Обычные вопросы. Она тоже занята, приехать не может, а сейчас ему так не хватает ее – Леджер выбит из колеи этой странной ролью, согласиться на которую с трудом уговорила подруга. Кажется, отношение к миру стало меняться, он начинает смотреть на все глазами своего персонажа, но этот взгляд чужд Хиту, пугает внутренняя перемена. Он наблюдал то, как актрисы с ангельским характером превращались в стерв, играя шлюх, актеры, вживаясь в образы героев боевиков, после съемок буйствовали в ресторанах и ввязывались в уличные драки.
Хит лежит на диване, закинув руки за голову. Стук в дверь. Джейк входит без приглашения. Эта бесцеремонность бесит. В руках бутылка вина и пакет с маркой местного супермаркета.
– Нам надо поговорить, Хит.
– О чем?
– Кажется, ты злишься на меня. Не пойму – почему.
– Все нормально. Но, мне кажется, ты переигрываешь. Ты знаешь, о чем я...
Джейк улыбается по-детски доверчиво:
– Я порой перестаю различать сценарий и реальность.
– Актерский профессионализм не в этом. Вне съемок надо снимать маску.
– Не буду с тобой спорить, – Джейк демократичен. – Но когда смотришь на меня, как на маньяка, честно, мне обидно. Давай выпьем, расслабимся – нервы, конечно, на пределе. Наверное, это комплекс, характерный для большинства мужчин – бояться, что тебя заподозрят в этом... Тем более, если играешь в таком фильме. Пресса будет визжать...
Хит неохотно ставит на журнальный столик бокалы и снова падает на диван, Джейк вынимает из пакета какие-то фрукты.
– Хит, понимаю, не хочется, чтобы из-за фильма о тебе говорили глупости. На самом деле, чем больше будешь опровергать, тем меньше поверят. Я, например, не верю...
Хит хмуро смотрит на улыбающегося Джейка: «Что за дурь у тебя в голове? Мне всегда было, мягко говоря, наплевать на голубых. Может быть, ты сочтешь меня обывателем... Конечно, я не скажу такое журналистам, иначе меня обвинят в гомофобии...»
– Все равно, мне кажется, что у тебя какая-то странная боязнь.
– Нет у меня никакой боязни. Мне абсолютно безразличен гомосексуализм. И как это тебе доказать?
Они уже выпили бутылку. Ого, Джейк открывает вторую, а стоит ли? – Хит не злоупотребляет алкоголем. Гилленхаал невинно смотрит своими по-девичьи выразительными глазами.
– Единственный способ доказать себе, что для тебя гомосексуализм безразличен, это испытать и остаться прежним.
– У тебя крыша едет.
– Комплексы, комплексы... – Джейк отворачивается, снисходительно усмехаясь.
– Ты, значит, предлагаешь, сделать это? – у Хита язык не поворачивается сказать прямо.
– Нет, противный! – дурачится Джейк. – Мы просто поцелуемся здесь по-настоящему, а не так, как учит Энг перед камерами, и ты убедишься, что ничего не чувствуешь.
– Тебе кажется, что чувствую? – Хит готов, несмотря на усталость, встать и вышвырнуть наглеца из номера.
– Мне кажется, ты трусишь.
Хит, игравший роли суперменов и рыцарей, чувствует вызов и, хотя за этим вызовом таится какой-то подвох, решается.
– О’кей. Ну-ка, иди сюда, психолог.
Джейк подсаживается на диван к Хиту, его лицо сейчас спокойно и мужественно, без порочного очарования, демонстрируемого на съемках. Движения естественны, он, кажется, даже немного смущается, когда наклоняется к Хиту. Хит ощущает его теплые губы на своих губах, и сердце вдруг на миг останавливается, происходит нечто странное – душевная близость зарождается между ним и этим шалопаем, который на самом деле классный парень и талантливый актер. Но что за глупость они делают?
Когда язык Джейка проникает в его рот, Хит инстинктивно пытается отстраниться, но, не желая больше выслушивать насмешки, решительно обнимает Джейка. Хит внезапно чувствует возбуждение, и когда Джейк отстраняется со словами: «Вот видишь, ничего особенного», Хит ужасается, что выпуклость под джинсами заметна, переворачивается на бок и тянется за сигарой, хотя вовсе не хочет курить. Сигара падает, Джейк ловит ее и подает Хиту, взгляды встречаются и Хит чувствует восхитительное чувство тотального доверия, которым для него всегда сопровождается очередное увлечение.
* * *
– Наоми, пожалуйста, приезжай. Мне так не хватает тебя, я хочу тебя. Безумно соскучился...
Но Наоми снова слишком занята, снова он ночью один в гостиничном номере. А не паникуешь ли ты, Хит? То, что на какое-то мгновение захотел Джейка, объясняется всего лишь тем, что давно не был с женщиной. А если снять завтра хорошенькую ассистентку гримера, ту, что демонстрирует свои формы в обтягивающем платье? Но сколько их было, этих девушек на одну ночь... Скучно.
Он предполагал, что их с Джейком поцелуй наедине избавит Хита от чувства неловкости при работе над сценарием. Как бы не так. Теперь на съемках сцены в палатке Хит понимает, что его жесты неестественны, скованны, а лицо горит. Хуже всего то, что тело Джейка вызывает у него странное любопытство, словно это тело девушки, которую он хочет увидеть обнаженной. Нежная, горячая, чуть загорелая кожа, крепкие мускулы... Он прижимается щекой к щеке Джейка и сердце замирает от нежности.
Он уже благодарен режиссеру, приказывающему вновь и вновь входить в эту палатку, опускаться на колени перед Джейком, отбирающему у него шляпу, которую ковбой-Хит держит перед собой, как последний щит. Э, парень, да ты еще и эксгибиционист, – мелькает в голове, – на тебя же пялятся десятки глаз, пока ты лапаешь Джейка. И снова это позорное возбуждение. А режиссер восторгается отснятым материалом...
«...Наоми, когда же ты приедешь? У меня, кажется, едет крыша... Оправдывай, оправдывай себя, Хит. Отсутствием любимой женщины, нервотрепкой, нелепой ролью. На самом деле ты хочешь этого парня, подонок! Иди скорей, закройся в комнате и выброси ключ, иначе натворишь глупостей....» Они все больше времени проводят вместе, пьют в гостиничном номере, но словно сговорившись, не подходят друг к другу в баре. Джейк перестал строить из себя гея на съемках, он неестественно деловит и серьезен.
– Знаешь, что такое смелость, Хит Леджер? Это способность быть искренним даже тогда, когда тебя могут не понять... – Джейк покачивает в руке высокий бокал. Виски там на донышке. Когда же успел так напиться он – Хит? И словно весь мир исчез, в пустоте он один на один с Джейком. Темно-синие глаза под пушистыми ресницами. Изящные движения, загорелая грудь под распахнутой рубахой. Откинулся напротив в кресле, закинув ногу на ногу...
– Ну что ты молчишь? Опять на меня злишься? Когда снимали драку, от души засветил мне по лицу, так ведь? И гримировать почти не потребовалось...
– Хорошо, Джейк. Вот правда – я тебя хочу.
Джейк неожиданно серьезен. Он садится рядом.
– Понимаешь, в этом нет ничего особенного. Может быть, у каждого мужчины в жизни есть момент, когда он задумывается о близости с другим мужчиной. По-моему, гомосексуализм – это не извращение, это слишком дружба – дружба, перешедшая некую грань. Не мучай себя. Мир не рухнет, если ты попробуешь. Никто никогда не узнает. Я не настаиваю, хочешь, уйду сейчас? Съемки завтра заканчиваются, и мы, возможно, никогда не встретимся...
Ощущение близкой потери охватывает Хита. Несмотря на мучительный процесс съемок, ему будет не хватать этих гор в голубой дымке, кристальной синевы небес, отраженных в ясных глазах. Я хотел бы играть эту роль вечно, Джейк. Рука Джейка в руке друга, хрупкая и изящная, лежит покорно и бессильно. «И все-таки, он – педик, – мелькает запоздалая мысль, – а еще врал, что нет». Джейк стягивает через голову майку, расстегивает и снимает джинсы, привычно, как на съемках, стаскивает брюки с Леджера, ложится рядом на диван, теплая рука скользит по плоскому напряженному животу Хита. Потом он обреченно ложится ничком и чувствует приятную тяжесть чужого тела. Еще не поздно сказать «нет». Еще не поздно, не поздно. Поздно. Непривычное и приятное ощущение чужого члена в своем теле, легкая боль и попытка расслабиться и все равно боль. Все-таки, что ни говорят гомики, это отверстие не создано для секса. А он, Хит, теперь кто? И удивление тому, что в жизни его берет Джейк, хотя в фильме все наоборот...
* * *
Хит отбрасывает журнал в угол. «Я бы не испугался». Что за мальчишеская бравада, друг... Впрочем, мы такие разные... А Хит после этого порвал с Наоми, считая, что она предала его, не приехав на съемки. Порвал без объяснений, и журналисты стали гадать, почему это случилось. Затем один из столпов Голливуда, посмотрев фильм, заявил в интервью: «...будь я проклят, если Джейк и Хит не геи!» Пришлось быстро найти новую подружку, но и эта уже безразлична. Осталось только время от времени доставать диск с проклятым фильмом, вновь и вновь возвращаясь к воспоминаниям. И вот он уже не Хит Леджер, а замкнутый, хмурый ковбой, навсегда привязавшийся к своему легкомысленному красивому напарнику. И сильные тела, слившиеся воедино. В кадре и в жизни. А может быть, этот журнал – просто попытка напомнить? Быть смелым – это быть искренним. Значит, ответом будет простая открытка с одним словом: «Конечно», как в кино...
