Кроуфорд устало наблюдал, как семнадцатилетний подросток рыжим вихрем носится по его кабинету.

– Нет, ну какого черта?! Какого черта, я тебя спрашиваю?! Почему ты не хочешь отдать его в Розенкройц?!

– У меня есть на это причины, – оракул раздраженно потер виски. У него уже начинала болеть голова от воплей Шульдиха.

– Какие причины? – твердо, но уже тише спросил немец.

– Достаточно веские, – произнес Брэд и тут же понял, что это было серьезной ошибкой.

– Тебе так сложно объяснить, какого хрена мне пришлось восемь лет жить в этом аду, а этому мелкому япошке ты нанимаешь частного учителя?!

– Ну, у тебя же не было меня... – уныло отозвался оракул. Голова теперь разболелась всерьез и надолго.

– Ладно, допустим. Но почему ты не хочешь отдать его на нормальное обучение?!

– Нормальное? – Кроуфорд скривился. – Хорошо, у меня есть несколько причин, – он жестом прервал Шульдиха, уже готового начать вопить снова. – Первая: телекинетик мне нужен не через восемь лет, а максимум через год. Я просто не хочу ждать. У мальчика сильные способности, ему всего лишь надо научиться управлять ими. Для этого достаточно частного учителя...

– О да, он же великолепно восхитительный маленький гений, вундеркинд, ага... – телепат скептически фыркнул.

– Перестань зудеть, или я подумаю, что в тебе взыграла сыновья ревность, – американец вздохнул. – Вторая: я сам прошел через Розенкройц, и прекрасно помню, какими методами они развивают способности. У мальчишки нестабильная психика. Я не хочу, чтобы он сошел с ума в нашей Альма Матер.

– О, Кроуфорд, неужели жалость? – рыжий просто истекал ядом. Это раздражало.

– Я сказал: мне нужен телекинетик. Наги Наоэ – это находка. Весьма стоящая, если хочешь. Такая сила – большая редкость.

– О, замечательно, а я, значит, совершенно бесперспективный телепат низшего уровня?!

– Шульдих... Когда ты попал в Розенкройц, мне было двенадцать. Угадай с трех раз, мог ли я набирать себе сотрудников? – немец открыл было рот, чтобы возразить, но оракул не дал ему и слова вставить. – И... что с тобой происходит, в конце концов? Я терплю твою истерику на пустом месте уже пятнадцать минут.

– Ничего. Мне просто не нравится этот мальчишка. Извини, – рыжий откинул со лба сильно отросшую челку, криво усмехнулся и вышел из кабинета.

* * *

К концу четвертого года обучения им сделали подарок. Стайку двенадцатилетней малышни согнали посмотреть на церемонию выпуска. Обычно хмурые старшие ученики, с которыми можно было лишь изредка столкнуться в коридорах школы, стояли тесной группой и честно пытались прятать улыбки. У всех, как у одного, на лицах застыло неверие – неужели всё? Неужели свобода?

– Мартин Вурлицер!

От выпускников отделился один долговязый мальчишка с кудрявыми светлыми волосами и уродливым шрамом через все лицо. Он шел неровно, в глазах плескался трепетный ужас. Ему предстояло пройти через огромный зал, подняться на несколько ступеней, опуститься на одно колено перед старейшинами и принять из рук Верховного свиток. Говорили, что в этом свитке содержалась информация распределения – никаких свидетельств об окончании «школы», никаких дипломов, ничего. Только короткое распоряжение и инструкции к его выполнению.

На середине дороги парень запнулся и неуклюже бухнулся на колено. В зале повисла звенящая тишина. Шульдих видел, как в глазах Мартина метнулась паника, почувствовал ледяной жар страха, исходящий от него.

Но тут раздался тихий мелодичный смех. Это была женщина из Старейшин. Она ласково улыбнулась Вурлицеру и, повернувшись к Верховному, что-то сказала. Выпускник все еще не смел шевельнуться.

– Ну, что ж, возьми его, – Верховный протянул руку со свитком вперед.

Ощущение страха стало слабее. Мартин нахмурился, и распределение легко выскользнуло из пальцев Старейшины. Секунда – и парень уже сжимал в руках свой пропуск на свободу. Он несмело улыбнулся, поднялся с колен и, развернувшись, пошел к боковому выходу.

Почему-то в этот момент Шульдих подумал, что больше никогда не увидит этого человека.

– Брэд Кроуфорд!

Имена назывались в каком-то странном порядке, совершенно не по алфавиту и даже не по роду специализации. Возможно, сначала вызывали более сильных или наоборот, более слабых учеников.

Из группы шестнадцатилетних подростков вынырнул очень худой юноша в очках. Его поступь, в отличие от предыдущего выпускника, была твердой. В каждом движении сквозила уверенность. На лице – ни единой эмоции: ни страха, ни радости. Шульдиху это показалось любопытным, и он легко коснулся его разума. Оказывается, парень даже не волновался. В сознании царило спокойное умиротворение. Телепат удивленно потянулся глубже. Оракул. Понятно. Ему просто нечего было бояться. Он знал, что беспрепятственно покинет эти стены, знал, что все будет в порядке. Он это видел.

Шульдих мысленно усмехнулся. Повезло же.

В этот момент он завидовал Кроуфорду. В этот момент он подумал, что любой ценой выдержит еще четыре года, чтобы так же равнодушно пройти по кровавой ковровой дорожке к Старейшинам и забрать свой свиток.

* * *

– Ты мне не нравишься! Понял?! Я тебя просто терпеть не могу!!! – оракул услышал эти крики, еще стоя за дверью, однако, открыв замок, он болезненно поморщился – настолько громок был голос немца.

– Добро пожаловать в детский сад имени Брэда Кроуфорда, – пробормотал он, захлопывая дверь за собой. В гостиной мгновенно повисла тишина. – Я дома! – на всякий случай крикнул американец.

Из комнаты тут же высунулся мрачный, как туча, Шульдих.

– Привет.

Секундой позже рядом с ним появился Наги.

– Здравствуйте.

– Привет-привет... на ужин что-нибудь есть? – без всякой надежды поинтересовался Кроуфорд.

– Если бы кое-кто не пользовался своим даром, когда помогал мне готовить, было бы, – зло буркнул телепат.

Наоэ опустил взгляд, явно стыдясь. Американец вздохнул.

– Ладно, я это предви... то есть я хотел сказать – я так и думал, поэтому купил полуфабрикатов. Наги, поставишь это в духовку? – он протянул телекинетику пакет с продуктами. Мальчик с готовностью кивнул, но Шульдих его опередил:

– Это сделаю я. Ты же не хочешь остаться совсем без ужина?

Он метнул на японца яростный взгляд и скрылся на кухне. Кроуфорд покачал головой:

– Все еще ссоритесь?

Телекинетик вздохнул:

– Он меня ненавидит.

– И что же нам делать? – оракул провел рукой по волосам. Сложно это – в двадцать один год стать отцом семейства, состоящего из подростка с ужасным характером и маленького мальчика, которого этот подросток просто не переваривает.

– Не знаю, – Наги беспомощно пожал плечами, – я стараюсь с ним подружиться, честно... но у меня ничего не получается.

Губы мальчика скривились, как если бы он был готов заплакать. Но он не заплакал. Откровенно говоря, Кроуфорд еще ни разу не видел слез на этом лице.

* * *

Он постучался в дверь комнаты сто тринадцать. На его свитке было написано идти именно сюда. После того как он развернул тонкую бумагу, он еще долго хохотал, привалившись к стене. Настолько пафосная, вычурная церемония, с такой помпой... и ради чего? Ради того, чтобы выдать номер КОМНАТЫ, комнаты в РОЗЕНКРОЙЦ, где ты получишь инструкции. Кажется, это называется идиотизм... или маразм?

– Здравствуйте!

– Привет, – очкарик показался Шульдиху смутно знакомым. Он сидел за здоровенным дубовым столом и внимательно разглядывал телепата.

– Мне... вот в свитке написано... – он протянул очкарику бумагу.

– Да, я в курсе. Меня зовут Кроуфорд. Я подал заявку на тебя.

Точно, очкарика звали Брэд Кроуфорд и Шульдих видел его выпуск... ну надо же, даже запомнил его.

– Заявку?

– Да, я хочу взять тебя в свою команду.

– Какую команду?

– Официально – группа наемников. Профессиональные телохранители, убийцы, – Шульдих нахмурился: убивать его не учили. – Неофициально – шпионы на благо Эсцет. Хотя пока никакой команды и нет, – Кроуфорд улыбнулся, – ты – первый.

– Я могу отказаться?

– Ты так не хочешь со мной работать? – он усмехнулся.

– Не то чтобы... просто... интересно, насколько реальная моя свобода.

Оракул посмотрел на Шульдиха очень долгим, понимающим взглядом и тихо произнес:

– На самом деле никакой свободы нет.

* * *

Над обеденным столом повисла гнетущая тишина. Телепат время от времени кидал на несчастного Наги злые взгляды, мальчик же в свою очередь не знал, куда ему спрятаться от сурового немца. Кроуфорд некоторое время наблюдал за этой картиной, с похоронным видом препарируя свежеразогретое куриное филе, но в конце концов не выдержал. Напряжение за столом его безумно раздражало.

– Уроки сделали?

Шульдих поднял на него сердитый взгляд:

– Конечно!

Телекинетик только кивнул.

– А ты на всех лекциях был? – ехидно поинтересовался рыжий, комкая в руках салфетку.

– Тебя это касается? – не менее ехидно ответил оракул.

– Ну, мы же одна большая семья! Вполне понятно наше беспокойство за липовое образование друг друга! – ядовито парировал телепат.

«Поздравляю, мистер Кроуфорд, вам удалось перенести внутренний конфликт вашего детского сада на себя», – Брэд мысленно пожал себе руку.

– Да, я был на всех лекциях. И одну даже послушал.

– Вау! Неужели преподом была очаровательная голубоглазая блондинка?

– С чего ты взял, что мне нравятся блондинки?

– Ты увиливаешь от вопроса! – казалось, обстановка, сложившаяся в самом начале ужина, разрядилась. У Шульдиха на лице большими буквами было прописано любопытство, а в уголках рта затаилась улыбка.

Кроуфорд усмехнулся:

– Нет, она была очаровательно рыжей.

– Так я все-таки угадал!

– Ничего подобного! – оракул отрицательно помахал в воздухе вилкой. – Ты сказал, что она была блондинкой!

– Но общая суть!.. – Шульдих удовлетворенно осклабился.

– Ладно, пусть будет по-твоему, – американец снова махнул вилкой. При этом кусок курицы, нацепленный на нее, оторвался и по красивой дуге полетел к полу. Буквально в нескольких сантиметрах от него несостоявшаяся птица резко затормозила, развернулась и неторопливо спланировала на тарелку Кроуфорда.

Над столом повисла тишина. Наги зарделся. И Брэд рассмеялся. Мгновеньем позже к нему присоединился и Шульдих. Телекинетик смущенно, неуверенно улыбнулся и робко посмотрел на немца. Отсмеявшись, тот хмыкнул и подмигнул мальчишке:

– Но ты мне все равно не нравишься.

* * *

– Твоя комната на втором этаже, первая дверь справа. Моя – первая слева. Дальше по коридору – две свободных. Предполагается, что в нашей компании появится еще пара человек. Ванная в конце коридора. На первом этаже – гостиная, она плавно перетекает в столовую, завершается это все кухней. При кухне есть что-то вроде кладовой и подвал. С другой стороны гостиной – мой кабинет, по совместительству – библиотека. В подвале – прачечная, ну и всякий хлам от прошлых хозяев. Я еще не успел разобрать. Еще есть чердак, но на него можно попасть только с улицы. С чердака выход на крышу. В общем, походишь сам – все посмотришь. Располагайся. Если что – я в кабинете. Обед... обед через пару часов, о’кей?

Шульдих только обалдело кивал на все реплики своего нового босса. Он никогда и подумать не мог, что снова будет жить в доме. Фантазия дальше двухкомнатной квартиры идти упорно отказывалась.

– Эммм... Кроуфорд... Послушай... этот дом... он... ну, он твой, да? – немец избегал смотреть оракулу в глаза.

– Да, я его выкупил. Для нас. Для нашей команды. Что-то вроде штаб-квартиры. На ближайшие годы, думаю, осядем здесь. А что? – американец поправил очки, внимательно вглядываясь в лицо телепата.

– Просто я хотел спросить... могу ли я считать это место своим домом? – голос рыжего был предельно серьезен. Брови чуть нахмурены.

– Да, – на лице оракула снова появилось понимающее выражение. Он улыбнулся. – Добро пожаловать домой, Шульдих.

Двумя часами позже, когда они обедали вместе, немец все еще не мог прийти в себя. Его не покидало ощущение, что все это нереально, что он в любой момент может проснуться в свой комнате Розенкройц. Убогом, маленьком, два на два, помещении, где едва помещались кровать и письменный стол. Он постоянно смотрел на оракула, чтобы убедиться, что все это существует на самом деле. Что рядом сидит задумчивый двадцатилетний парень, уже стопроцентный выпускник, даже четырехлетней давности, и с невозмутимым видом жует несъедобное нечто собственного приготовления. Шульдиху хотелось смеяться. Хотелось бегать по этому дому и орать что-нибудь... например, банальное «ДА!!! ДА-ДА-ДА!!! У меня получилось!!! Я свободен!!!» Хотелось повиснуть на шее у Кроуфорда и оглушить его воплем «СПАСИБО!!!» Хотелось улыбаться и вести себя, как настоящий придурок.

И он улыбался. Уткнувшись носом в тарелку, едва заметно, но улыбался.

Кажется, он был счастлив.

* * *

– У нас новая работа, – американец вышел из кабинета и встал напротив Шульдиха, сидевшего на диване с толстым фолиантом «Всемирной истории» на коленях.

– Какая? – немец лениво потянулся.

– Идем охранять важную шишку. Разовая работа – только один вечер. Поступила информация, что его на этом банкете попытаются убить.

– Паршиво. Лучше бы она не поступала, – Шульдих поморщился.

Оракул усмехнулся:

– Нет работы – нет денег. Нет денег – нет сборника «Первая и Вторая мировые войны», который так хочет один рыжий молодой человек.

Немец фыркнул.

– Как будто я отказываюсь, – он отложил книгу в сторону и поднялся на ноги. – Мелкого с собой берем?

– Нет, конечно.

– Почему? По-моему, он очень даже неплохо управляет своими способностями. К тому же, я так и не видел этого таинственного «частного учителя», который его должен натаскивать.

– Он приедет завтра.

– Ну надо же... а я уже начал подозревать в телекинезе тебя, – Шульдих усмехнулся.

Кроуфорд пожал плечами:

– У тебя иногда слишком богатая фантазия.

– Ты себе даже и не представляешь – насколько, – немец подмигнул оракулу.

* * *

– Шульдих? – Брэд заглянул внутрь его комнаты.

Телепат спал, безмятежно раскинувшись на двуспальной кровати. У него под боком лежала толстая книга, явно из библиотеки Кроуфорда. Американец бесшумно подошел, наклонился, подбирая ее. «Мифы и легенды Древней Греции». Брэд усмехнулся. Ему нравилась тяга его подопечного к самообразованию.

– Шульдих! – он снова негромко позвал юношу. Тот что-то пробормотал во сне и, перевернувшись на бок, подтянул колени к груди. Оракул покачал головой и осторожно коснулся плеча рыжего.

Парень моментально взвился на постели, перехватывая запястье Кроуфорда. На лице на секунду мелькнуло затравленное выражение, но телепат тут же расслабился, отпуская руку американца. Брэд нахмурился.

– А ты нервный... – попытка пошутить с треском провалилась.

Они жили вместе уже около четырех недель, но за это время наладить какие-то, хотя бы приятельские, отношения так и не удалось. Мальчишка старался с Кроуфордом не сталкиваться, почти не вылезал из комнаты... Да и виделись они только тогда, когда ели вместе.

– Что-то случилось? – юноша хмуро смотрел на оракула из-под челки.

– У нас работа. Твоя первая вылазка в качестве наемника.

– Убивать?

– Нет. Охранять.

– Хорошо... – он растерянно взъерошил слегка отросшие после выпуска волосы. – Что я должен буду делать?

Оракул оглянулся и присел на стул, стоявший рядом с кроватью.

– Нас познакомят с тем, кого мы должны охранять, и наша задача будет состоять в том, чтобы его не убили. Вот и все. Просто весь вечер толочься где-то рядом с ним.

– Это будет какой-то прием?

– Да, что-то вроде вечеринки. Кстати, нам придется надеть костюмы.

– Костюмы? – на лице Шульдиха появилось озадаченное выражение, и он совершенно неожиданно смутился. – Я... никогда не носил. И... не умею...

Кроуфорд улыбнулся. Когда он только вырвался из стен Розенкройц, все было точно так же. Неловкость, незнание элементарных вещей... Рыжий был чертовски на него похож.

* * *

Шульдих сидел в гостиной, забравшись на диван с ногами, и, как обычно, листал толстый фолиант. Кроуфорд очень редко видел его дома без книги. Телепат, пожалуй, не читал лишь когда ел и спал, и то только потому, что читать за едой американец ему строго запретил, а делать это во сне никак не получалось.

– Ты сегодня рано, – рыжий поднял взгляд от страниц.

– Встречу отменили. Где Наги? – Брэд опустился в кресло.

– Какая-то школьная экскурсия. Часам к семи их развезут по домам.

– Точно. Совсем забыл. Мне же звонила его учительница, – оракул снял очки и потер переносицу. Последние дни приходилось много нервничать из-за Эсцет, да еще это идиотское задание вчера... никто даже и не пытался напасть на их клиента.

– А что с учителем для вундеркинда?

– Он должен появиться ближе к вечеру, – американец закрыл глаза, блаженно вытянувшись в кресле. Как же он устал за эту неделю...

Телепат отложил книгу и спустил ноги на пол.

– Послушай, Кроуфорд... Мне скоро стукнет восемнадцать.

– Я помню.

– Не в этом дело. Я просто подумал... – телепат замялся. – Через два года мне будет позволено создать свою собственную группу...

Американец нахмурился:

– Ты хочешь уйти?

– Ты ведь почему-то ушел.

– У меня просто не было другого выхода, – Брэд пожал плечами.

– Почему?

На некоторое время в комнате повисла тишина. Шульдих уже был уверен, что Кроуфорд так и не ответит, когда тот заговорил:

– Я курсировал по группам, нигде не задерживаясь больше, чем на четыре месяца. Куда бы я ни попадал, там уже была слаженная команда, в которую я не вписывался. Я был чужим, – он усмехнулся. – Да никому и не нужен был довольно слабый оракул. Они старались от меня побыстрее отделаться, чтобы заполучить кого-то сильнее или хотя бы полезнее. Так что можно сказать, что это не я ушел, а меня «ушли». Но я наглый и попросил себе группу. Поскольку мы пока справляемся очень хорошо – Старейшины довольны. У меня в команде очень сильный телепат. Безумно талантливый телекинетик, которого я нашел сам. Им нравится моя деловая хватка. И они пока рады нас спонсировать. Если ты уйдешь... Я влипну, но, думаю, выкручусь.

– То есть ты не хочешь, чтобы я уходил, потому что тебя ожидают проблемы?

Американец неожиданно рассмеялся и поднялся из кресла.

– Я не боюсь проблем. С ними интереснее. Это как головоломка, которую нужно решить максимально быстро и просто. А ты... Я считаю тебя своим другом. Я не хочу, чтобы ты уходил, потому что... – он вздохнул. – Мне кажется, что я уже привык к твоим постоянным воплям и истерикам. Мне будет их не хватать. К тому же, мне нравится наблюдать за тем, как ты читаешь. Ты очень забавно смотришься с книгой, – Брэд улыбнулся.

Телепат провел ладонью по толстому фолианту, лежавшему рядом с ним, и нахмурился.

– Тоже мне... забавно... да! Ты сказал что-то про слабого оракула?

– Второй от минимума уровень. С натяжкой, – во взгляде Кроуфорда проскользнуло напряжение.

– А почему я должен работать... – Шульдих осекся.

Оракул прошелся по комнате. Около двери он остановился.

– Ты ничего не должен. Когда тебе исполнится восемнадцать, ты выйдешь из-под моей опеки и сможешь уйти куда угодно, – его голос прозвучал очень холодно. – Это что-то вроде свободы в границах, поставленных Эсцет. Ты волен выбирать, с кем работать. Надеюсь, ты найдешь хорошую группу. Откровенно говоря, тебя с распростертыми объятьями примут в любую, даже самую крутую команду. – Шульдиху показалось, что он уловил в его интонациях горечь. – Если хочешь, я помогу тебе с выбором. У меня все-таки богатый опыт.

Кроуфорд вышел. Телепат несколько секунд сидел не двигаясь. Потом запустил руки в волосы и зажмурил глаза.

– Идиот-идиот-идиот... Какого хрена ты вообще начал этот разговор?!

* * *

Пистолет в его руках не дрожал. Шульдих просто представил, что это не человек, а соломенная кукла, на которых они отрабатывали боевые приемы в Розенкройц, прежде чем молотить друг друга. Он не усомнился даже на секунду. Этот человек шел убивать их клиента. Значит, он должен умереть.

Курок оказался неожиданно тугим, гораздо туже, чем на тренировках. Телепат даже успел удивиться – он месяц стрелял из этого оружия в тире, организованном Кроуфордом в подвале, но курок всегда нажимался легко и плавно. Сейчас ему пришлось напрячь руку изо всех сил. Пистолет дернулся.

Когда пуля только еще отправилась в полет, Шульдих уже знал, что промахнулся, что кусок металла прошьет не сердце «объекта», а только его плечо, но уже ничего нельзя было поделать. Рыжий только успел мысленно выматерить Кроуфорда, который сейчас патрулировал другой коридор.

«Я не умею убивать, мать твою!!! И ты это знаешь!!! Почему тебя здесь нет?! Чертов оракул...» – где-то на краю сознания бились умные мысли, предостерегающие немца: ты впадаешь в панику, ты начинаешь бояться. Нельзя! Профессионалы так не делают. Нельзя!

Человек вскрикнул, падая на колени, и тут же перекатился за кадку с пальмой, выхватывая здоровой рукой пистолет.

«* * *», – только и успел подумать Шульдих. Дальше его мысли отключились. Действовали уже исключительно рефлексы. Он рванулся вперед, бешено мечась от стены к стене, чтобы не угодить под пули. Впервые в жизни способность быстро перемещаться реально пригодилась. Он оттолкнулся от пола обеими ногами и, в кувырке перемахнув через кадку, за которой прятался убийца, коленом приземлился на его спину. Раздался омерзительный хруст, человек громко вскрикнул, захрипел, забился под Шульдихом и замолчал. Совершенно автоматически юноша встал на ноги и, подняв пистолет, выстрелил в затылок неподвижно лежащему противнику.

– И контрольный... в голову, – пробормотал он и нервно расхохотался. В этот момент из-за поворота вылетел запыхавшийся Кроуфорд. Увидев живого, здорового и истерично гогочущего немца, он резко затормозил и подошел к телепату уже спокойным шагом.

Присел на корточки перед трупом. Нахмурился. Телепат икал от смеха и вытирал набежавшие на глаза слезы, его била крупная дрожь. Он обхватил себя руками.

– К... контр... рольный... т-ты... учил... ч-что обязател-льно... н-надо...

Кроуфорд поднялся и, схватив мальчишку за плечи, тряхнул его.

– Успокойся.

Этого было достаточно, чтобы Шульдих разревелся, как девчонка. Он вцепился в пиджак оракула обеими руками и жалобно, тоскливо завыл на одной ноте, уткнувшись лицом в грудь американцу. Брэд неловко коснулся его волос, обнял за плечи.

– Тихо... тихо. Всё позади. Ничего страшного... все пройдет. Тихо...

Неожиданно телепат затих. Еще несколько минут он простоял, молча вжимаясь в оракула, потом отстранился.

– Извини.

Он не смотрел в лицо начальника.

– Нужно вызвать кого-нибудь... ч-чтоб убрали, – он сглотнул и глубоко вздохнул, стараясь не разреветься вновь, – а то пистолеты с глушителями, ни черта не слышно... Охрана тут еще не скоро появится.

– Да, я знаю.

Телепат кивнул, все так же не рискуя смотреть на Кроуфорда. Ему было стыдно за истерику. Очень стыдно.

– Да, кстати, Шульдих... я хотел попросить. В следующий раз, когда будешь звать меня мысленно, не употребляй * * * и * * *, хорошо?

* * *

В дверь позвонили. Шульдих нехотя сполз с дивана, откладывая книгу. Скорее всего, это прибыл тот самый частный учитель, который должен был натаскать Наги.

На пороге стоял высокой кудрявый мужчина со шрамом на лице.

– О, герр Вурлицер. Здравствуйте.

Телепат искренне удивился. Неужели самые слабые в Розенкройц сбивались в стаи с тесным общением, чтобы дойти до выпуска живыми и относительно здоровыми? Причем таким тесным, что даже через пять с лишним лет готовы были оказывать друг другу услуги.

– Здравствуйте. Могу я видеть герра Кроуфорда?

– Да, – Рыжий обернулся, за его спиной стоял оракул. – Добрый вечер, мистер Вурлицер. Проходите. Шульдих, проводи, пожалуйста, гостя в гостиную. Я позову Наги.

* * *

Шульдих бежал по коридору. Из-за кадки палили непрерывно, а он все никак не мог добежать до нее, казалось, с каждым шагом она удаляется на два. Боль острой иглой вонзилась в его руку. Телепат поднял пальцы к лицу, по ладони текли ярко-красные струйки крови. Он вздрогнул. Теперь боль ярко полыхнула в плече, боку, ногах.

Он был мишенью. И его с удовольствием расстреливали. Человек за кадкой пошевелился, поднимаясь.

Шульдих почувствовал, как ужас волной поднимается откуда-то из живота. Телепат дернулся, стараясь развернуться и убежать, но ноги намертво прилипли к полу.

– На самом деле никакой свободы нет, – сказал человек, стоявший за кадкой с пальмой. Он шагнул в сторону, выходя из-за декоративного дерева.

Полчерепа было разворочено, по лицу стекала вязкая черная жижа. Человек улыбался. Он двинулся к Шульдиху, выставив вперед пистолет. Телепат попытался закричать. Позвать на помощь, ведь где-то здесь должен был быть Кроуфорд. Кроуфорд! Кроуфорд!!!

Человек засмеялся. Жижа на его лице потекла вверх, обволакивая лицо, страшную, раскуроченную рану. Он подходил все ближе, а Шульдих не мог ни закричать, ни убежать. Неожиданно лицо убийцы поплыло, на глазах меняясь.

– Ты звал меня? – голос стал глубже, мягче.

Перед ним был Кроуфорд, окровавленный, измазанный черной дрянью, улыбающийся безумно и идущий его убивать.

Шульдих закричал, сначала без единого звука, а потом во всю силу своих легких, чувствуя, как голос с отчаяньем, раздирая горло, рвется наружу.

Он распахнул глаза. Резко сел. Тихо, темно. Сквозь тюль в комнату заглядывает луна.

Просто кошмар. Но сердце отказывалось успокаиваться, рвалось из груди, безумно стуча. Шульдиха затягивала пучина только что пережитого ужаса.

– Только сон, просто сон... сон и ничего больше. Кошмар... так бывает. Ничего страшного... ничего, абсолютно ничего.

Дверь распахнулась. На пороге стоял Кроуфорд. Непривычно взлохмаченный. В мягких домашних брюках и хлопчатобумажной футболке, на носу – криво посаженные очки.

– Что случилось?

– Сон... – с облегчением пробормотал Шульдих.

С появлением оракула ему стало гораздо спокойнее. Никакой черной жижи, никакой крови, ничего... Только совершенно реальный, растрепанный, сонный двадцатилетний парень.

– А... – американец прошел в комнату и сел на край кровати, – бывает. Мне после первого убийства тоже снились кошмары. Наверное, с неделю. Мой тогдашний босс меня чуть не прибил – я своими воплями будил всю команду, – он усмехнулся и взъерошил и без того всклокоченные волосы.

– Извини, что разбудил.

– Ничего, я все понимаю, к тому же я еще не успел заснуть, – Кроуфорд врал, конечно, но Шульдих сделал вид, что верит. – Подвинься.

– Что? – Телепат озадаченно заморгал.

– Тебе же спокойнее спать будет, – оракул пожал плечами.

– Нет, – рыжий протестующе замотал головой, – мне не пять лет, я...

– А я не хочу всю ночь носиться туда-сюда, – американец бесцеремонно подвинул Шульдиха руками и, отобрав у него вторую подушку, вытянулся рядом.

– А я и не прошу, – возмущенно произнес немец.

Кроуфорд его проигнорировал. Через десять минут с его стороны послышалось тихое сопение.

Шульдих хмыкнул, закидывая руки за голову. Почему-то хотелось улыбаться. В конце концов, было приятно, что кто-то о нем заботится.

* * *

– Ты похож на отца-одиночку, – на губах Мартина играла легкая усмешка.

Брэд повертел в руках чашку с чаем и отставил ее на журнальный столик.

– Иногда я им себя чувствую, – он вздохнул, – Наги одиннадцать лет, а Шульдих – ребенок, у которого не было детства. Сейчас, оказавшись на свободе... иногда мне кажется, что он пытается наверстать упущенное.

– Мы ведь тоже пытались, – лицо Вурлицера посерьезнело.

Кроуфорд, казалось, даже не обратил внимания на его слова, он задумчиво смотрел в окно. Наконец он перевел взгляд на собеседника:

– Что насчет Наги?

– Я не берусь точно классифицировать категорию мальчика, но мне кажется, что она плавает в районе высшей. Он очень силен. И у него уже получается контролировать свою силу. Пусть только на мелких предметах – без сильных эмоций он человека даже толкнуть не сможет, – но тем не менее. Он быстро учится. И учится сам. Сомневаюсь, что мое обучение ему сильно понадобится. Тем более длительное. Я думаю, пары-тройки занятий хватит с головой. Я просто объясню ему приемы.

– Хорошо. Когда ты собираешься начать?

– В любое время, хоть завтра.

– Отлично. Значит, завтра, в семь часов, мы будем ждать.

– Да, еще кое-что. Если ты разрешишь использовать твоего телепата для транслирования прямых знаний, мы управимся быстрее и... скажем так, качественнее.

– Моего телепата? – Кроуфорд усмехнулся. – Хорошо.

Шульдих, который все это время стоял за дверью, внимательно вслушиваясь в разговор, почувствовал, как его сердцебиение ускорилось после слов оракула.

«Моего телепата...» Это не прозвучало едко или горько, как должно было бы быть. Голос оракула был теплым.

Рыжий помотал головой. Что за дурацкая реакция, Шульдих? Откуда эмоции? С чего вдруг?

* * *

– Что делаешь? – Немец лениво привалился к дверному косяку. Оракул ходил по гостиной туда-сюда, сердито ероша волосы и изучая какие-то распечатки.

– Есть пара идей, как заработать деньги. Хочу попробовать играть на бирже... и вот, пытаюсь вникнуть, изучаю биржевые сводки.

– Скучно, – ехидно произнес рыжий и, в несколько шагов преодолев расстояние между ними, выхватил у Кроуфорда стопку бумаги.

Американец ошалело уставился на своего подопечного. После убийства они значительно сблизились. Начали разговаривать за обедом, пару раз вместе смотрели вечером видео, Шульдих даже шутил с оракулом, его поведение стало свободнее. Но подобная шалость стала неожиданностью. Кроуфорд озадаченно моргал, глядя в шкодливо прищуренные глаза немца. А тот просто стоял на безопасном расстоянии, лукаво ухмылялся и помахивал распечатками.

– Шульдих?

– Да? – ухмылка стала шире.

– Отдай. Мне. Бумаги, – Брэд шагнул к нему.

– Возьми, – рыжий сместился в сторону. Так, чтобы между ним и оракулом стоял диван.

– Шульдих, – на этот раз голос американца звучал угрожающе.

– Да?

– Мне нужно разобраться в этих чертовых биржевых сводках!

– Так возьми их у меня и разбирайся, – телепат пожал плечами. Кроуфорд прищурился.

– Значит, взять? – он медленно двинулся влево, огибая диван. Рыжий зеркально повторял его движения, глядя оракулу в глаза.

– Да.

– Отлично, – Брэд снял очки и положил их на журнальный столик. На лице телепата появилось выражение ликования.

Кроуфорд рванулся напролом – резко оттолкнувшись от пола, он перепрыгнул через диван. Шульдих отскочил в сторону. Секунда, и он уже стоял под прикрытием кресла.

– Отдай мне их по-хорошему.

– Да возьми! Кто мешает?

– Шульдих!

– Я тебя внимательно слуша-А-А-А-А! – немцу пришлось снова отскочить в сторону, потому как Кроуфорд бросился на него.

– Значит, по-хорошему не хочешь, – оракул прищурился. – О’кей!

Теперь он уже не останавливался для мирных переговоров, носясь по комнате за телепатом. Рыжий радостно гоготал, перепрыгивая через мебель. «Догонялки» плавно перетекли из гостиной в столовую. Теперь они уже носились вокруг обеденного стола, снося стулья, затем Шульдих опять ринулся в гостиную. На этом маневре Кроуфорду удалось ухватить его за руку.

Телепат споткнулся. Описал рукой с распечатками дугу в воздухе, выпуская листы, и они с Брэдом покатились по ковру.

Следующие несколько секунд запыхавшийся Шульдих, подмятый Кроуфордом под себя, тщетно пытался отдышаться. Распечатки красиво разлетелись по комнате, заскальзывая под мебель.

Еще некоторое время немец старательно пытался вырваться, однако Брэд, поймав жертву, выпускать ее уже не собирался. Оба сквозь фырканье и пыхтение хохотали.

Неожиданно все прекратилось. Рыжий моргнул. Совсем рядом с его лицом было лицо оракула. Глаза, не спрятанные за стеклами очков, выглядели непривычно огромными. Совершенно непонятно почему Шульдих смутился.

– Извини, – пробормотал он, отворачиваясь.

– Да ладно... – Кроуфорд усмехнулся, выпуская его из захвата, поднялся на ноги и огляделся, – только вот собирать их будешь ты один.

– Что?!

– И по порядку.

* * *