– Я хочу, чтобы ты очень внимательно выслушал то, что я сейчас скажу, Грег, потому что повторять дважды я не буду.

Благодетель хренов, – мрачно думал Грег, из него словно выпустили воздух. Гил в своей так называемой «концентрированной степени». Он изобразил на лице то, что, как он надеялся, было видом крайнего раскаяния.

– Да, Грис?

Руки Гила протянулись к нему и крепко сжали его плечи. Хм. Это было неожиданно.

– Нет, Грег, выслушай меня, черт тебя возьми.

Гил только что выругался на него. Но Гил ведь никогда не ругался. С миром явно творилось что-то не то. Крайнее раскаяние исчезло с лица Грега, сменившись искренним беспокойством.

– Я слушаю, – тихо сказал он.

Гил на миг закрыл глаза, затем снова открыл их. Он смотрел со слишком уж пристальным вниманием, и не убирая рук с плечей Грега.

– Тебе нужно поговорить с кем-нибудь об этом.

Черт. Грег отвернулся, не в силах вынести этот испытующий взгляд ярко-голубых глаз.

– Нет, не нужно.

– Тебе необходима помощь. Следует признать это и...

–

Нет, черт побери! – сердито отрезал Грег, выворачиваясь из хватки Гила, из-под его рук. Он вскочил со стула и отступил на пару шагов назад, подальше от Гила и его невыносимого внимания.

– Это даже не обсуждается, Грег, – коротко произнес Гил, скрестив руки на груди, его глаза неотрывно следили за Грегом. – Ты надломлен, – его губы сжались в тонкую линию. – Мне хорошо знакомы эти симптомы.

– Разве я плохо справляюсь с работой? – Грег обвел рукой помещение лаборатории. – Я ведь продолжаю делать свое дело.

– И делаешь его чертовски хорошо, – согласился Гил, и Грег не смог распознать его тона. Он был саркастическим, да, Грег был уверен, что слышал сарказм, но в голосе присутствовала также и гордость. Как если бы Гриссом действительно думал, что Грег чертовски хороший работник. – Но это все, что ты делаешь.

– Это что, какой-то вид техники повышения командной работоспособности? А я-то думал, мы с Уорриком уже достаточно потрудились, объясняя, что тот случай с Ходжесом был просто шуткой.

Гил почти что улыбнулся. Почти что.

– Вы оба достаточно подробно объяснили это, и много раз, – кивнул он. – Но было время, когда после окончания рабочей смены ты мчался вон отсюда, как беглый заключенный. И как раз сейчас до меня доходят слухи, что команде Экли требуется выкинуть тебя отсюда, чтобы занять освободившееся место.

– Мой календарь уже не так забит, как это обычно бывало.

Проклятье. Грег страстно желал очутиться в таком месте – любом месте – где бы он не чувствовал себя так, будто глаза Гила сверлят его насквозь.

– Твои руки все еще дрожат.

Грег спрятал руки за спиной, зажав их между своим телом и стойкой.

– Вовсе нет.

Тогда Гил пересек лабораторию, направляясь к нему. Грег судорожно сглотнул. Собственное демонстративное возмущение загнало его в угол, откуда он не мог сбежать – и в физическом, и в символическом смыслах. Он нервно сжимал и разжимал за спиной дрожащие руки.

– Грег, – голос Гила был таким ласковым, что Грег искренне пожелал, чтобы он вернулся к своему прежнему тону. – Дай мне свои руки.

– Грис...

– Руки, Грег.

Мысленно Грег матерился на всех четырех языках. Все, что было заметно внешне – это посуровевший взгляд и плечи, ставшие напряженными. Ненавижу тебя, Гриссом, – беззвучно солгал он. Он вытянул руки. Они дрожали, но не то чтобы сильно. Он мог гордиться собой.

Гил взял руки Грега в свои так осторожно, как если бы они были сделаны из тончайшего фарфора. Вновь появилось чувство, что весь мир съехал с катушек.

– Я не подвергаю сомнению твои профессиональные способности, Грег, – сказал он мягко. – Я просто беспокоюсь за тебя.

Он поднял руки Грега и поцеловал каждую ладонь. Потом отпустил его, развернулся и вышел из лаборатории, не говоря ни слова.

Грег мог лишь стоять у стойки, уставившись в непонимающем неверии на то место, где только что был Гил.

– Спасибо тебе, Гриссом, – пробормотал он, его руки тряслись. – Вот теперь мне действительно необходима помощь.