Я устал ждать твоей взаимности. Я понимаю, что ты, скорее всего, традиционной ориентации и прекрасно обходишься без меня в компании красивых девчонок, в веселых развлечениях, наслаждаясь каждым моментом своего беспечного существования. Я вел бы себя точно так же на твоем месте и мне не за что винить тебя, потому что нельзя и неправильно заставлять любить, преследовать человека, беспрестанно звонить ему и слать SMS-ки, надоедая собой. Но вопреки всему я продолжаю любить тебя и мечтать о тебе, думая, что когда-нибудь, может быть, в другой жизни мы встретимся, и ты будешь только моим, а я с радостью подарю тебе всего себя, все, что у меня есть, ничего не требуя взамен. Я буду просто любить и радоваться твоему ответному чувству.

Если бы ты знал, как я волнуюсь, когда ты рядом, я стараюсь как-то отвлечься, но не могу не смотреть в твою сторону. Ну почему вышло так, что мы учились в одной школе и поступили в один вуз? Может быть, если бы ты уехал или я, то мне было бы легче перетерпеть это и забыть о тебе, но ты, как нарочно, постоянно попадаешься мне на глаза.

Ты, конечно, приветливо улыбаешься и протягиваешь мне крепкую руку. И я вынужден пожимать ее, делая вид, что просто так, по-дружески рад тебя видеть. На самом деле, я хочу обнять тебя крепко, изо всех сил и прошептать тебе на ухо, что ты самый прекрасный человек на земле. Мой любимый человек.

Ты обычный парень, в меру симпатичный, в меру умный, в меру испорченный. Таких, как ты, много, но вот мне почему-то нужен один. Я пытался заглушить эту боль в объятиях других, но, как бы любой из длинной вереницы тех молодых парней и совсем взрослых мужчин ни старался, я был безучастен к ним. Сначала у меня хватало сил притворяться, что мне нравятся их ласки, поцелуи, нежные прикосновения, но потом в один прекрасный день все это надоело. Я позвонил своему тогдашнему другу, попросил его простить меня и больше никогда не приходить и не звонить мне, не искать встречи. Он спросил, почему. Я все честно рассказал, признался, что не хочу обманывать его и не хочу, чтобы он страдал из-за меня. Лучше уж так – раз и навсегда. Я не желаю никому испытать то, что испытываю я. Он, кажется, не понял меня и грубо послал подальше, назвав самыми мерзкими словами. Мне было все равно, и я обрадовался, что пусть и не так, как я хотел, но точка была поставлена.

У меня есть, к сожалению, всего одна твоя фотография. Но на ней ты очень красив – твои серо-зеленые глаза спокойно и немного насмешливо смотрят в объектив, а над ними темные брови – как крылья; тонкие губы сжаты в плавном изгибе. Я попросил тогда, уже на «последнем звонке», сфотографироваться с тобой на память. На память! Куда больше, чем на память. Ты должен быть рядом со мной всегда, пускай на фотографии.

Она повсюду со мной. Я ношу ее в моем блокноте, старательно скрывая от других, ее копия стоит дома в рамке, но я прячу ее, когда кто-то приходит ко мне. У меня на компьютере эта фотография вместо обоев, благо никто не видит. Внешне я произвожу впечатление веселого, деятельного, уже вполне самостоятельного человека, у которого все ладится, все идет как надо. Я старательно играю эту роль. Учеба и работа, честно говоря, здорово помогают мне забыться, но по вечерам я едва ли не вою от тоски по тебе. От телевизора, Интернета и прочих развлечений толку мало – мои мысли вертятся вокруг тебя, никакого интереса к чему-то другому нет. Я хочу тебя одного, хочу твоей любви. Господи, я бы все отдал за это.

Конечно, иногда друзья вытягивают меня в свет, но последний раз, когда я вылез с ними в ночной клуб, положил этому конец. Ты был там. С ней. Я не знаю, как ее зовут, и не хочу знать. Настроение у меня упало ниже некуда. Ты, еще не видя меня, танцевал с ней медляк, ласково обняв ее, что-то шептал ей на ухо. Она улыбалась, а потом, к моему ужасу, вы поцеловались. Я хотел отвернуться, но не мог: какой-то нездоровый мазохистский интерес заставлял меня смотреть на это. Ты, оторвавшись наконец от девушки, вдруг увидел меня и кивнул в знак приветствия. Я, обезумев от боли и совершенно непереносимой ревности, махнул рукой в ответ и постарался выдавить жалкую улыбку. Ты знаешь, я даже не могу описать, что за чувство меня охватило. Это была какая-то смесь дикой ревности, моей огромной любви и просто истерического сожаления, что на ее месте не я.

Я поспешил уйти, потому что еще несколько таких секунд могли бы, наверное, или свести меня с ума, или я забыл бы уже обо всем и закричал на весь мир о том, как сильна моя любовь к тебе и как мне непередаваемо трудно и больно. Но я уходил во тьму бурлящего ночной жизнью города, такого безразличного к чьей-то поломанной судьбе. В такси я, отвернувшись к холодному стеклу, молча глотал слезы, не имея сил даже плакать, а только судорожно всхлипывал. Мне было плевать, что таксист несколько раз непонимающе хмыкнул. Пустая угрюмая квартира поглотила меня, и я пролежал на кровати до утра, не раздеваясь. Ну как мне жить дальше? И ради чего?

Конечно, время понемногу залечивает раны, сейчас я уже спокойно вспоминаю ту кошмарную ночь. Но ничто не может помочь мне забыть тебя – моя любовь, разгоревшись молниеносно, с первого момента, как я увидел тебя, все так же сильна. И ты знаешь, некоторые, устав от безответной любви, начинают ненавидеть, но только не я. Ты для меня прекрасен, как и всегда. Ты само совершенство, идеал человека. Я готов страдать дни и ночи, но я никогда не сделаю ничего такого, что могло бы причинить тебе боль.

Вот что интересно – мысли о тебе не вызывают у меня сексуального возбуждения, и я никогда не онанировал, думая о тебе, как это бывало раньше, еще до того, как я тебя полюбил. Просто моя любовь не найдет полного выражения даже через секс – такую чувственную и многогранную форму проявления любви. Моя любовь еще выше. Но куда уже выше?

Вот сейчас закончу писать и пойду спать. Буду долго ворочаться в кровати, представляя, что ты лежишь рядом и я берегу твой сон. Иногда в полугрезах я протягиваю руку – и холодная подушка напоминает мне о реальности. Надеюсь, ты хотя бы приснишься мне, и я испытаю несколько минут пусть призрачного, но счастья. Даже это приносит мне некоторое облегчение.

Я беру твою фотографию и ставлю рядом на столик. Спокойной ночи, любимый...