Ярость

День начался из рук вон плохо, хотя в последнее время Дэнни уже привык к подобному. Но сказалось, видимо, и то, что сегодня был понедельник. В общем, Дэнни сорвался. Сорвался не на какого-нибудь лаборанта, а на Мака. Хотя тот в общем-то сам был виноват, но тем не менее Дэнни чувствовал себя отвратительно, понимая, чем ему это может грозить.

В тот момент красная пелена ярости затмила все соображения разума. Ему казалось, что расставить все точки над «i» будет правильнее. И он, собрав все накопившиеся обиды, злость и разочарование, вылил это все на Мака. Поводом во многом послужило то, что он увидел, как Мак целуется с Пейтон в коридоре морга. Для него это было как красная тряпка для быка.

Когда Мак вызвал его к себе, он и так уже еле-еле сдерживался; но когда тот начал ему говорить, что не очень доволен тем, как проведено последнее расследование, и что отношения с Линдси, видимо, мешают ему сконцентрироваться на работе...

И тут Дэнни не выдержал:

– Это, черт побери, не твое дело, Мак! Я ведь не говорю, что твои отношения с Пейтон обсуждаются всей лабораторией. И вообще, какого лешего ты лезешь ко мне в душу? Дело закрыто!

Мак нахмурил брови и попытался прервать гневную речь Дэнни:

– Но ты повел себя в какой-то момент неадекватно и...

Дэнни грохнул кулаком по столу так, что Мак подпрыгнул от неожиданности.

– ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ЭТО НЕ ТВОЕ ДЕЛО! Я справился – сам, без твоей чертовой помощи, без наставлений и указок. Ты мне не отец, не нянька...

– Я твой начальник, Даниэль Мессер, – угрожающе произнес Мак.

– И только. Тебя должна волновать только раскрываемость дел. Вот и волнуйся об этом, – сказал Дэнни и вылетел из кабинета, с силой хлопнув дверью. Мак что-то кричал ему вслед, но Дэнни ничего не видел и не слышал. Он летел по коридорам лаборатории, не замечая никого и ничего; поэтому не удивительно, что в итоге врезался в Линдси.

– Дэнни, что случилось? – участливо спросила она, глядя ему в глаза.

– Ничего. Я уезжаю. Беру отпуск на пару дней – мне надо прийти в себя. Успокоиться... Скажи Маку.

Линдси ничего не ответила, только покачала головой. Она подозревала, что все, что происходит с Дэнни в последние недели, как-то связано со слухами, муссирующимися в лаборатории о романе Мака и Пейтон, но не знала, с чем конкретно это связано.

Дэнни выбрался на улицу и быстрым шагом, почти бегом направился ко входу в метро. Спустившись в это подземелье, он тяжело опустился на скамейку и закрыл глаза. На душе было горько и противно. Он винил и себя за несдержанность, и Мака за его дурацкую манеру общаться. Во всяком случае, с ним. Мак почему-то был уверен, что его подчиненному нужна нянька.

Дэнни снова сжал руки в кулаки. Его это бесило. И если в самом начале он понимал такую заботу, то по прошествии шести лет это все превратилось в какое-то навязчивое желание босса следить за Дэнни. А вот этого он не терпел.

Так Дэнни просидел очень долго, не замечая пары зеленых глаз на лестнице, пристально следящих за ним.

Противостояние

Вторник начался с привычной чашки кофе. И только выпив ее и окончательно проснувшись, Дэнни сообразил, что ему не надо идти на работу, что он взял отпуск. И что он хорошенько поругался с Маком. Вернее, ругался он, а Мак пытался вставить свое веское слово.

Дэнни немного боялся того, что должно было произойти в среду, когда он вернется на работу. Но это должно было произойти только завтра. А сегодня у него был целый день на обдумывание сложившейся ситуации. Он надеялся наконец-то провести день в спокойной обстановке, слушая любимую музыку.

Так он и сидел на диване, завернувшись в теплое оранжевое одеяло в обнимку с подушкой и новой книжкой по криминалистике. В окна светило солнце, окрашивая комнату в теплые апельсиновые цвета. День клонился к вечеру, уже стало темнеть, когда в дверь позвонили. Дэнни накрылся с головой одеялом, надеясь, кто это какие-то рекламщики. Обычно они уходили, когда им не отвечали. Но трезвон не прекращался.

Чертыхаясь, Дэнни выбрался из-под одеяла и подошел к двери, чтобы глянуть в глазок: какая сволочь мешает ему отдыхать. Каково же было его удивление, когда он увидел на площадке Мака. Подавив первый порыв распахнуть дверь, он притаился за дверью.

– Дэнни, открывай! – раздался хриплый голос Мака. – Я знаю, что ты дома. Нам надо поговорить.

Чертыхаясь про себя, Дэнни все-таки открыл дверь. На пороге стоял Мак, явно не в лучшем настроении.

– Что тебе надо? – враждебно произнес Дэнни. – Я взял отпуск на два дня. За свой счет.

– Может, впустишь меня? – в свою очередь не слишком дружелюбно спросил Мак.

Дэнни замотал головой. В другое время и в других обстоятельствах он бы обязательно это сделал, но сейчас ему не хотелось ничего, а тем более видеть Мака у себя.

– Я думаю, все, что есть, мы можем обсудить и так.

Мак слегка непонимающе посмотрел на Дэнни, но потом пожал плечами.

– Ну хорошо, как хочешь. Я не понимаю, что с тобой происходит, Дэнни. Ты устроил какое-то противостояние со мной. Я не знаю и знать не хочу, чем это вызвано. Но если у тебя какие-то проблемы...

– Я обращусь к психологу, Мак, – тихо, но твердо проговорил Дэнни.

Мак покачал головой.

– Я не понимаю, почему ты себя так ведешь. Ты начал открытую конфронтацию. Но ты должен понимать, что это все отражается на команде. Если тебе так тяжело работать со мной, почему бы тебе не перевестись в вечернюю или ночную смену? Как ты вчера сказал, меня как начальника должна заботить раскрываемость. Так вот, с такими настроениями в команде раскрываемость точно расти не будет.

Дэнни внимательно слушал речь Мака, даже не пытаясь его прерывать. Все-таки за шесть лет совместной работы он научился определять, когда ему можно перечить, а когда лучше стоять по стойке «смирно» и внимать с открытым ртом.

– Или, как вариант, ты можешь вообще перейти в другую лабораторию. Например, в Майами. Кстати, они затребовали кого-то из наших криминалистов для какого-то дела. Если хочешь, я могу направить тебя. Дело, насколько я понимаю, займет буквально сутки, не больше. Посмотришь, определишься. Вылет сегодня вечером...

– Я последую твоему совету, Мак, – произнес Дэнни, не уточняя, о каком совете идет речь. – Это все?

Мак ничего не ответил.

– Тогда до... – Дэнни задумался на мгновение. – До четверга.

Мак кивнул и молча направился к лестнице. Дэнни быстро закрыл дверь и вернулся на диван, путаясь в своих мыслях. Идея перевестись была ему с самого начала невыносима, но сейчас была необходима смена обстановки. Возможно, в Майами он получит ответы на все свои вопросы. Или хотя бы на самый важный из них.

Разлука

Поздно вечером во вторник Дэнни вылетел в Майами, чтобы оказаться там рано утром. Первое, что ему бросилось в глаза, – это изобилие желтого цвета в сравнении с сине-серым Нью-Йорком. Казалось, даже небо здесь отливает золотом, воздух был свежее и чище – создавалось ощущение, что кто-то повернул ручку контрастности на максимум, настолько яркие были здесь краски.

Здесь все радовалось жизни, и тем невыносимее было для Дэнни пребывание здесь. Здесь все было слишком светлым.

Когда он приехал в лабораторию Майами, первым, кто его встретил, был Горацио. Дэнни поразился, насколько тот изменился с их последней встречи: появилось больше морщин, тени залегли под глазами. Было видно, что за последние полгода Горацио многое пережил. А еще больше не понравился Дэнни его изучающий взгляд. Казалось, Эйч видит его насквозь, проникая в душу.

Как Мак и обещал, дело оказалось в простом оформлении бумаг на транспортировку вещдоков из Майами в Нью-Йорк. Поэтому, разобравшись со всем этим очень быстро, Дэнни оказался предоставленным самому себе. Пошатавшись по лаборатории, он было хотел поехать в город, когда его остановил Горацио:

– Дэнни, пожалуйста, можно тебя на минутку?

Не привыкший к такого рода просьбам, Дэнни кивнул и направился в кабинет Горацио.

– Дэнни, я вчера разговаривал с Маком, – начал Эйч, но Дэнни его прервал:

– Да, я уже понял. Что он обо мне наговорил?

Эйч только покачал головой и грустно посмотрел на Дэнни.

– Он беспокоится о тебе, Дэнни, поверь. Я хорошо разбираюсь в людях. Ты ему не безразличен, просто он показывает это тем, что старается тебя поправить, когда ты что-то не так делаешь. А ты наверняка воспринимаешь это все как придирки. Так?

Дэнни кивнул.

– Когда он вчера говорил со мной о возможности твоего перевода, его голос дрожал. Он не хочет этого. Мысль о разлуке с тобой для него невыносима.

Дэнни дернулся от тех слов, которые подобрал Горацио, чтобы выразить свою мысль.

– Горацио, ты хочешь сказать, что он...

Эйч только кивнул:

– Он любит тебя, Дэнни. Но он себе боится признаться в этом, не то что тебе сказать.

– Но... но так ты узнал тогда?

Эйч замолчал и посмотрел из окна на город.

– Просто мне все это очень знакомо. К сожалению, я так и не смог признаться в своих чувствах. Не успел... – тихо прошептал он. – Поэтому я дал обещание себе и... Тиму, что не допущу подобного ни с кем из моих друзей. А Мак – мой друг.

Дэнни, опешив, сидел и смотрел на Горацио. Он не привык видеть, как начальство проявляет эмоции. Но, успев пообщаться с ребятами из дневной смены, понял, что за это в первую очередь Эйча и любят. Судя по всему, за ним были готовы идти в огонь и воду.

– Ведь ты тоже его любишь, не правда ли? – вкрадчиво спросил Эйч, вырывая Дэнни из мира дум.

Дэнни ничего не ответил, но крепко сжатые губы выдавали его нервозность.

– Вижу, что любишь. Иначе бы ты так себя не вел с ним. Мой тебе совет: помиритесь.

– Мак никогда не простит меня. Я ему столько всего наговорил... – горестно прошептал Дэнни, еле сдерживая слезы. – Да и он мне никогда не признается в своих чувствах.

Горацио только улыбнулся:

– Никогда – это очень долгий срок. Столько Мак просто не выдержит. Но и тебе я советую не торопить события. Первым делом просто помиритесь, начните все с чистого листа.

Дэнни кивнул и с благодарностью посмотрел на Горацио. А тот стоял на фоне Майами, и казалось, что за его спиной возвышаются два крыла.

Тем же вечером Дэнни с легкой душой летел в Нью-Йорк с четким пониманием того, что надо делать.

Мир

Ранним утром в четверг Дэнни решил пройтись до лаборатории пешком. Всю ночь в городе шел дождь, и теперь листва, отмытая от пыли, сияла своей первозданной зеленью в лучах утреннего солнца.

Дэнни шел, и у него на душе впервые за многие месяцы было спокойно, хотя он немного нервничал перед встречей с Маком. Дэнни с волнением думал, что и как сказать боссу, но все слова казались ему какими-то серыми и неправильными. Так он промучился полночи, пока наконец не провалился в беспокойный сон.

Остановившись у лавочки в парке, Дэнни купил себе большой стакан черного кофе и пару пирожков с мясом. Он сидел на лавочке и завтракал, когда почувствовал, что за его спиной кто-то стоит. Дэнни резко оглянулся и увидел Мака. Тот выглядел уставшим и невыспавшимся, под глазами залегли глубокие тени. И глаза – они были какими-то безжизненными и тусклыми.

– Мак? – обеспокоенно спросил Дэнни. – Ты в порядке?

Мак устало опустился на скамейку, и Дэнни пришлось подавить желание обнять его, настолько Мак был вымотан физически и морально.

– Просто вчера была тяжелая смена, – тихо проговорил он. Было ясно, что тут совсем не в этом дело, но Дэнни принял этот ответ и молча протянул Маку свой кофе, а тот с благодарностью взял стакан. Так они сидели какое-то время.

– Ну что ты решил? – спросил Мак, наконец-то прервав затянувшуюся паузу. Его руки слегка дрожали, но он старался не показывать этого.

– Я не могу оставить... команду, – запнулся Дэнни, желая сказать совсем другое, но не смея этого сделать. – Я остаюсь, Мак. Знаешь, я многое понял, пока был в Майами. Не все я могу тебе сейчас объяснить, но... И я бы хотел извиниться за все, что тебе наговорил. Я...

Мак покачал головой:

– Дэнни, не надо. Я очень много размышлял над твоими словами в последние дни. Мне кажется, что ты во многом прав. Я слишком тебя опекал и мало доверял. Вот и случилось то, что случилось...

– Может и так, но и мне не следовало кричать на тебя... В общем, давай забудем все, что было между нами плохого. Начнем все с чистого листа, – предложил Дэнни, протягивая руку Маку.

В этот момент подул ветер, и зеленый лист, сорвавшись с ветки, упал прямо на ладонь Дэнни. Мак посмотрел сначала на лист, потом на Дэнни и улыбнулся.

– С чистого листа, говоришь? – спросил он, пожав руку молодому криминалисту. – Ну что ж. Я согласен. Только вот что, Дэнни...

Тот вздрогнул, уж больно голос у Мака был грустный.

– Что?

– Обещай мне, что в следующий раз, если тебе захочется высказаться, не делать этого у меня в офисе. Хорошо?

Дэнни улыбнулся и кивнул.

– Отлично. А теперь, я думаю, нам стоит поторопиться, иначе мы опоздаем к началу нашей смены, – строго произнес Мак. Но в его зеленых глазах засверкали искры, как будто луч солнца наполнил их энергией.

День обещал быть тяжелым, но ни Мака, ни Дэнни это ничуть не расстроило. Ведь этот день они оба начали с нового листа. Пусть и зеленого.

Слезы

Был вечер пятницы. В окно врывался свет ночного города, окрашивая всю комнату в темно-синие цвета. Дэнни плакал – тихо и едва слышно. Ему было больно и плохо. Казалось, кто-то проткнул сердце ножом.

Ничего не предвещало беды, но в середине рабочего дня их с Маком вызвали на очередное место преступления. И надо же такому случиться, что убийца решил вернуться и забрать свое оружие. Как он прошел мимо полицейских, никто так и не понял. Но Дэнни казалось, что он навсегда запомнит этот момент: они входят в квартиру, а в следующую секунду раздается оглушительный грохот. И, как в замедленной съемке, Мак опускается на руки Дэнни. Мир замер.

Пуля попала в область сердца. Дэнни как мог пытался остановить кровотечение, хотя руки его не слушались. Минуты тянулись очень долго, а «скорой» все не было и не было.

– Дэнни... – прошептал Мак, превозмогая боль. – Я...

Дэнни, изо всех сил пряча слезы, проговорил:

– Не двигайся, Мак. Пожалуйста... не двигайся. Мы с тобой... успеем еще поговорить по душам... Успеем.

Наконец в дверях появились медики и Дон, который оттащил Дэнни от Мака. Дэнни бил озноб, но он не захотел ехать домой. Он дождался приезда Стэллы и Линдси и подробно описал им все, что смог вспомнить. Наконец, почувствовав, что больше он ничем помочь не сможет, Дэнни поддался на уговоры Дона поехать домой.

– Ты сейчас не в состоянии кисточку держать в руках, – согласилась с ним Стэлла. – Езжай давай.

Дэнни порывался поехать в больницу, но Дон повез его прямо домой:

– В больнице сейчас Шелдон. Как только появятся новости, он нам позвонит.

– Дон, ты не понимаешь, – простонал Дэнни. – Я должен быть рядом с ним. Должен...

Флэк только покачал головой.

Оказавшись дома, Дэнни стал носиться по квартире, как раненый тигр в клетке. Он не мог просто сидеть на одном месте, он должен был что-то сделать.

Ближе к вечеру от Шелдона пришла СМС: «Операция закончилась. Состояние Мака – тяжелое».

И вот тут Дэнни не выдержал: слезы покатились из глаз, как в тот день, когда Луи попал в больницу. И снова он ощутил это безумное чувство страха и одиночества. К тому же рядом не было Мака, который бы мог защитить от этого, потому что Мак лежал в больнице, совершенно беспомощный.

Дэнни трясло в истерике, и он ничего не мог с собой поделать. Не вовремя вспомнились слова Горацио о том, что он не успел признаться Тиму в своих чувствах. Дэнни затряс головой, прогоняя прочь эти мысли. Он должен верить, что все будет хорошо, что все наладится.

И вдруг, как ответ на все молитвы, в темной квартире раздался звонок. Он прозвучал настолько громко, что Дэнни вздрогнул от неожиданности. На негнущихся ногах он подошел к телефону, боясь снимать трубку. Он боялся того, что мог услышать. Наконец, пересилив себя, он дрожащей рукой нажал на кнопку «Ответ».

– Дэнни, – раздался взволнованный голос Шелдона. – Дэнни! Мак пришел в себя!

У Дэнни из груди вырвался вздох облегчения. И тут он слышал вторую фразу, от которой его сердце бешено забилось:

– Он хочет тебя видеть. Приезжай!

Ночь

Была уже ночь, когда Дэнни приехал в больницу. Синева вечера сменилась фиолетовым светом городской ночи. Повсюду, как маленькие светлячки, горели окна домов. Город не спал.

Когда Дэнни влетел в больничный коридор семнадцатого этажа, где располагались палаты, там уже сидели и Стэлла с Линдси, и Дон с Шелдоном.

– Где он? – пытаясь отдышаться, спросил Дэнни. – Где Мак?

Стэлла, улыбнувшись, кивнула головой на ближайшую дверь.

– Ты только тихо, он только задремал. Доктора вообще хотели нас отсюда выгнать, но ты же знаешь, с нами не так-то легко справиться.

Дэнни улыбнулся.

– Док, – обратился он к Шелдону. – Какие новости?

– Состояние стабилизировалось. Крови он потерял прилично, да и ранение было опасное, но ты все сделал правильно, поэтому Мак все еще с нами.

Дэнни топтался на месте. Ему очень не хотелось показывать, насколько его это волнует, но Дэнни никогда не мог скрывать свои эмоции – для своих друзей он был открытой книгой.

– Иди уже, а то дырку в полу протопчешь, – ворчливо произнес Дон. – Обо мне ты так не беспокоился!

– Во-первых, Флэк, ты меня и не хотел видеть. А во-вторых, кто сказал, что не беспокоился, – ехидно прокомментировал Дэнни и осторожно вошел в комнату. Уже закрывая дверь, он услышал, как Линдси произнесла: «...его любит».

В глубине комнаты, обмотанный всякими трубками, лежал Мак – это было зрелище не для слабонервных. Но он был жив – это было самое главное.

– Дэнни, – слабо прошептал он. – Это ты?

Дэнни не заметил, как оказался около кровати Мака.

– Да, это я, – произнес он, взяв Мака за руку, а тот сжал ладонь Дэнни в ответ.

– Ты в порядке?

Дэнни улыбнулся, хотя на глазах уже блестели предательские слезы:

– Это я тебя об этом должен спрашивать, а не ты меня!

Он долго сидели в полутьме палаты, пока Мак вновь не заговорил:

– Тогда, когда меня подстрелили, я вдруг понял... каким я был идиотом! Я все прятался от своего чувства, не мог его принять...

Было видно, насколько Маку тяжело говорить. Дэнни хотел было его остановить, но Мак только замотал головой:

– Я осознал, что столько лет счастье было рядом. Просто следовало его увидеть... Дэнни... я...

Дэнни крепко сжал руку Мака:

– Мак, я знаю. Я тоже люблю тебя.

Мак грустно улыбнулся и прошептал одними губами:

– Горацио?

Дэнни кивнул.

– Эйч помог мне разобраться в самом себе и в моих чувствах к тебе. Но велел не торопить события. Дать тебе возможность самому первым перебороть себя.

Мак устало улыбнулся.

– Ты давай отдохни, наберись сил, – прошептал Дэнни. – А я буду рядом. Я обещаю.

Радуга

Все воскресенье лил дождь. Бесцветный туман клубился по улочкам большого города, создавая своеобразные декорации для футуристического фильма. Машины двигались с черепашьей скоростью, поэтому весь город был буквально усеян пробками.

Наблюдая за этим броуновским движением с высоты семнадцатого этажа больницы, Дэнни только улыбался.

– Чему ты так улыбаешься? – спросил только что проснувшийся Мак. – Вид у тебя какой-то... очень счастливый, что ли.

Дэнни повернулся к лежащему на больничной койке Маку.

– А что, нельзя? – улыбнулся он. – Я действительно счастлив. Знаешь, если вспомнить все, что мы пережили за эту неделю, то ощущение создается, что все это – какой-то калейдоскоп событий.

– Ты хочешь сказать, что все случилось слишком быстро? – нахмурился Мак.

– Да нет. Я не о том. Просто... Ну не знаю.

Мак вытянул руку:

– Иди сюда, Дэнни, – произнес он очень тихо и мягко.

Тот тут же подскочил к кровати.

– Скажи мне, только честно. Ты не жалеешь, что...

Дэнни замотал головой настолько сильно, что Мак испугался, как бы она не отвалилась.

– Ни в коей мере. Мне кажется, я наконец-то нашел то, что так давно искал. И ты тоже это чувствуешь, ведь так?!

Мак утвердительно кивнул. Сейчас на душе у него было тихо и спокойно, как когда-то очень давно, с Клэр.

– Когда меня выпишут?

Дэнни пожал плечами:

– Доктора советуют тебе побыть под наблюдением еще пару дней. Но, зная тебя, думаю, что это будет пара бесцветных скучных дней.

Мак тихонько засмеялся.

– Нет, малыш, ты не прав. Вместе с тобой они будут не бесцветными, они будут радужными. Просто, чтобы увидеть все эти краски, нужно, чтобы любимый человек был рядом.

Дэнни удивленно посмотрел на Мака, явно не ожидая найти в нем такого романтика. А затем он наклонился и поцеловал его. Нежно и аккуратно, чтобы не причинить боли. И себе он пообещал, что так будет всегда.

А дождь все шел, но где-то там, над горизонтом, уже сияла огромная, невероятно красивая и яркая радуга.