Так близко к цели я еще никогда не подбирался. Проклятье. Почему все сорвалось? Что, черт тебя побери, я сделал не так?! Он уже почти согласился! Но они все испортили. Чужие. Безмозглые слабаки. Ненавижу. НЕНАВИЖУ!

Зависнув посреди Пустоты, я не знал, что мне делать. Впервые я был сломлен. Не повержен, а именно сломлен. Что-то внутри заклинило, закоротило. Что-то очень важное. Но что именно?

Мой верный спутник здесь, обернулся вокруг меня теплым, сочувствующим коконом. К дьяволу тебя вместе с твоим сочувствием! Ты мне больше не нужен! Не смог защитить тогда, так какой толк мне от тебя сейчас?! Убирайся!

Молчишь? Ты всегда молчишь...

Разве я многого хочу? Разве не для них, этих глупцов, стараюсь? Тогда почему я раз за разом терплю поражение от их рук? Даже те, кто поначалу называют себя моими верными слугами, даже они отворачиваются. Несправедливо.

«Может, это все потому, что у тебя никогда не было друзей?»

Откуда всплыла эта мысль, рожденная детской недалекой философией любви и взаимопонимания?

Я огляделся, но вокруг меня все та же Пустота. Разум играет со мной в жестокую игру. Безумием было решить, что здесь может находиться кто-то помимо меня и моего раба.

«Но я все-таки здесь. И никуда тебе от меня не деться».

Этот голос... Этот самый ненавистный во всей вселенной голос. Забавно, весьма забавно. У Судьбы всегда найдется пара черных шуток. Теперь она подсылает мне мою собственную Совесть в его обличии. Что ж, я поддержу пари.

«Почему ты решил, что я твоя совесть?»

Потому что так оно и есть. Разве не очевидно? Моя телесная оболочка уничтожена им и его «друзьями», проникнуть в данное Подпространство нереально. Значит, ты – плод моего воображения.

«Логика есть, не спорю. А совесть может делать так?»

Из ниоткуда соткалась худая жилистая фигурка с взлохмаченными темно-русыми вихрами. Карие глаза доверчиво распахнуты, будто позволяя мне лучше разглядеть скрывающуюся за ними подлую душу.

«И вовсе не подлую».

Ты же предал меня. Плюнул мне в лицо, отвернулся от собственной плоти и крови. Странно. Ведь я до самого финала этой короткой истории был убежден, что ты одумаешься, поймешь и примешь мои убеждения. И я был неприятно удивлен, когда почувствовал, что умираю от твоей руки.

«Я защищался».

Ты защищал их! Этих лжетоварищей. Смотри, как бы они не поступили с тобой так же, как ты со мной.

Улыбка истаяла на губах. В уголках рта проступили складки, которые обычно свидетельствуют о том, что человек постоянно принуждает себя быть веселым и беззаботным.

Он сделал несколько шагов в мою сторону, а я смотрел ему куда-то ниже подбородка, потому что не хотел знать, что сейчас творится у него внутри.

«Как же мне жаль тебя, ты даже представить себе не можешь».

От подступившей ярости я едва не задохнулся. Кто он такой, чтобы жалеть меня?!

Нет, это ты жалок! Ты зависишь от чужих нам людей, полностью и бесповоротно. Шагу ступить не можешь без зазнавшейся подружки, которая способна только бросаться высокопарными обвинениями! Ты ничто без меня, ясно? Ничто и никто!

Он снова начал улыбаться. Мне хотелось ударить его, сделать больно, прогнать прочь, но я не мог и мизинцем пошевелить. В Пустоте у меня нет власти даже над собственным телом. Поэтому я сжимал зубы и наблюдал за его приближением.

Просторная одежда только подчеркивала его худобу. Глядя на него сейчас, я искренне не понимал, как мог проиграть такому тщедушному существу.

«Ну, не такой уж я тщедушный».

Даже сейчас он пытается шутить. Впрочем, и я бы рассмеялся, если бы увидел своего врага в таком неприглядном состоянии.

«Я не из-за этого улыбаюсь».

Ах да, точно. Я забыл, что ты у нас святоша. Наверное, ты просто рад меня видеть.

Он помолчал какое-то время, провел взглядом по моим губам.

«Да».

Иного я и не ждал. Ты величайших обманщик из всех лгунов.

Он пожал плечами и уселся передо мной по-турецки.

«Хочешь верь, хочешь нет, а я скучаю. Веселенькое было времечко. Все эти турниры, несанкционированные поединки... Ты знаешь, Звезда снова очертила небосвод».

Не может быть. Меня бы не было здесь, если бы новый Турнир был объявлен. Если только...

Я почувствовал, как искривляется рот в полуусмешке. Как же ты это провернул, братишка?

Он снова пожал плечами, осторожно вытянул вперед руку и погладил моего раба.

«У него спроси».

Да я и так все понял. В той, последней Битве. Мой бедный сателлит.

Кокон не шевельнулся, не ответил на мой зов, как делал это раньше. Он крепко спал, и даже я не решусь предположить, сколько продлится его сон. Что ж, очень жаль. Придется искать нового Духа.

Едва подумав об этом, я ощутил, как кольнуло в груди. Искать? Здесь? Об этом нужно было думать раньше, до собственной кончины. Но я не мог предположить, что найдется кто-то, способный усыпить моего слугу.

«Я тут, кстати, не просто так. Я с деловым предложением».

Подвох? Что ему нужно от меня? Ни сил, ни даже плоти. Только кусочек души, изрядно потрепанный им же самим.

«Пойдем со мной?»

Ха. Как мило. Трогательное воссоединение братьев. Я сейчас расплачусь от умиления.

«Перестань, я же серьезно. Пошли. Обещаю, тебя не тронут».

Меня-то точно никто не тронет. А вот за себя поручиться не могу. Боюсь поотрывать головы многим твоим знакомым.

«Только если голыми руками».

Он издевается. Я даже горжусь тем, что он так язвителен и циничен. Это наша родовая черта. Рано или поздно она должна была проявиться, и, видимо, час настал.

«Ну так что?»

Я бы мог в силу собственной гордости отклонить его предложение. Но оно было слишком щедрым. И слишком глупым, чтобы им не воспользоваться.

И что я должен делать? Произнести какую-то магическую формулу?

«Не рыпаться».

Очень смешно.

Он поднялся, достал из кармана что-то вроде бусины и сунул ее в рот.

Примерно догадываясь, что он хочет сделать, я не понимал, однако: зачем именно таким способом? Но это меня не смущало. Даже в некотором роде интриговало. Поэтому, ощутив его язык у себя во рту, я ни капли не удивился. Мы еще посмотрим, кто кого.

Тонкие пальцы надавили мне на горло, и я непроизвольно сглотнул. В ту же секунду мою сущность наполнила неудержимая, ослепляющая боль, достаточно сильная, чтобы обыкновенный человек просто сошел с ума. Все дело в том, что я не был обычным человеком.

Очнулся я на полу. Разумеется, без одежды. Реинкарнировать душу в ее предсмертном состоянии еще можно, но вот одежду из Пустоты не сделаешь.

Он сидел подле меня, сощурив глаза и улыбаясь.

– Привет.

– Привет...

Он не успел понять, что произошло. Я ударил неожиданно. Он впечатался в стену и медленно сполз на бок, оставшись лежать.

Придя в себя, он поерзал, дернул связанными простыней руками и вопросительно на меня уставился. К тому времени я был полностью одет. Пришлось позаимствовать кое-что из его гардероба, но в целом получилось неплохо. Не в моем стиле, но неплохо. Если бы не длинные волосы, я вполне сошел бы за моего братишку. А это презабавная идея!..

– Глупый маленький мальчик. Сколько раз я говорил тебе, что нельзя доверять никому, кроме себя?

Впервые за все время я заметил на его вечно счастливом лице первые признаки страха. Ему не понять было, как человек, которого он избавил от вечных мук в Небытии, может пойти на столь подлое и немыслимое предательство. Издержки воспитания. К счастью, я родительской опеки был лишен.

Все время, пока я целовал его руки, касался бледного лица, даря одновременно и боль, и наслаждение, на меня смотрели грустные щенячьи глаза. Ни звука, ни стона. Только немой упрек.

Сначала я хотел, чтобы он умер последним, пронаблюдав сперва, как подохнут все его близкие. Видеть его муки было бы на самом деле приятно. Но во мне так не вовремя проснулись эти нелепые братские чувства...

Он умер быстро. От своего же почти игрушечного меча, коим так сильно дорожил. Наверное, он это оценил. Мне было все равно. Я так и не спросил, зачем он вытащил меня из Пустоты, не узнал, чего ему это стоило. Это неважно. Его Духа поблизости не было, но я насытился уже его собственной энергией. Мне ее хватит до той поры, пока я не найду новых последователей.

Оставив сломанное тело в комнате, я вышел в крохотный ухоженный дворик. В воздухе витал отчетливый аромат грядущей резни.