В трубке раздавались длинные гудки. Он не отвечал. Секунды текли мучительно медленно. «Пропущу еще один, и все!» – решил Сергей. Но тут в трубке раздалось заветное:

– Да.

– Здравствуй, ты где?

– Я же тебе говорил, что мы сегодня собрались репетировать до упора.

– Не ври. Я звонил Валере, он сказал, что у вас вообще сегодня репы не было, – секундная пауза. – Я повторяю свой вопрос: ты где?

Голос Сергея отливал металлом, за которым он пытался спрятать свое раздражение.

– Ну, я жду.

– Дела у меня.

– Какие у тебя могут быть дела? Мы ведь с тобой еще неделю назад договорились провести этот день вместе!

Сергей начал заводиться. «Щенок! За нос пытается меня водить!»

– Я что тебе обо всем докладываться должен? Я что, твоя собственность?

На другом конце послышались короткие гудки. Сергей повторно набрал номер.

– Абонент выключил телефон или находится вне зоны обслуживания, – произнес бесстрастный женский голос.

Сергей положил трубку и чертыхнулся. В последнее время подобные сцены стали повторяться все чаще и чаще. «Когда же это началось? Когда Алексей стал отдаляться от меня? А ведь еще совсем недавно...»

Совсем недавно Сергей считал себя самым счастливым человеком на этом грешном шарике, зовущемся Землей. А все потому, что рядом с ним был его ненаглядный Лешенька, его Медвежонок...

Сергей никогда не причислял себя к людям с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Он просто любил экспериментировать. Любопытный, жадный до новых ощущений, он отдавался своим страстям с легкостью и беспечностью подростка. Но игры кончились с появлением в его жизни Алексея.

Молодой басист был беспечен, как и сам Сергей, пьянел всего от нескольких кружек пива, а в его карих глазах постоянно блуждал лисий задор. Сергей умилялся тому, с каким щенячьим восторгом Алексей относился к своей работе в группе, словно никак не мог поверить в реальность происходящего. Парень смущался, когда ему казалось, что он допустил промах, краснел, когда его хвалили, и обращался к Сергею на «вы».

– Сергей Константинович...

– Леша, прекрати мне выкать!

– Но...

– Все, закрыли тему. Зови меня Сергей.

– Бесом его зови, Рыжим Бесом, – шутил Алексеев.

Бес... Рыжий... Бесенок... Совсем недавно Алексей так его называл, нежно, растягивая слова, чуть ли не мурлыкая при этом, хитро щуря глаза. Имена, срываясь с его языка и касаясь ушей Маврина, ласкали, доставляя удовольствие им обоим. И поцелуй, легкий, игривый, – в нос, и, страстный, жаркий, – в губы. Совсем недавно...

А теперь у Алексея припасены для него лишь дежурное «Сергей» и грубое, сквозь зубы «Мавр», пустые слова и равнодушные поцелуи.

«Когда же? Когда? – вопрос мучил своей неразрешимостью. – Может, когда он решил остаться с Валерой?»

«Нет», – Сергей отмахнулся от этой мысли. Вспомнилось, как первое время после его ухода из группы «Кипелов» они, будучи на гастролях в разных концах необъятной страны, часами разговаривали по телефону. А встречаясь урывками в Москве, не могли расстаться.

«Когда? Почему?»

Со времени их последнего разговора прошло несколько дней, но Алексей не появлялся и не звонил. У Сергея не хватало мужества самому набрать его номер или, тем паче, попытаться встретиться. Он боялся наткнуться на холодное «Что надо?», от которого сердце наполнялось отчаянием.

– Серега, что-то ты в последнее время какой-то потерянный ходишь. Случилось что? – замечание Юрки вывело его из оцепенения.

– Сергей, – Андрей слез с подоконника и подошел к нему. – С тобой все в порядке?

Тыльной стороной руки Лефлер коснулся щеки Сергея, тот дернулся, как от удара статическим током.

– А? Ничего, Андрюша. Все в норме.

– Ты выглядишь больным. Может тебе что-нибудь нужно? Обращайся. Я всегда к твоим услугам, – Андрей с улыбкой вернулся обратно к окну.

«Какая самоотверженность!» – усмехнулся про себя Сергей. Можно было бы, конечно, но нет. И дело даже не в том, что Андрею всего девятнадцать. Захоти Сергей Андрея, получить его не составило бы труда. «Он подставится просто из любопытства, ради интереса», – думал Маврин, закуривая сигарету.

Соблазняя Алексея, Сергей не торопился. Действовал постепенно, стараясь не спугнуть едва зародившееся чувство симпатии, подпитывая его, оберегая, как священный огонь. Похоть была ни при чем, животное удовлетворение не было самоцелью. «Это была любовь», – вспомнилась Сергею фраза из где-то слышанной им песенки.

Ближе к вечеру позвонил Кипелов.

– Ты дома? Можно я к тебе сейчас приеду?

– Конечно, можно. Приезжай, – Сергея удивил тон, каким Валера просил его о встрече. Впрочем, это лишь на долю мгновения отвлекло его от собственных грустных мыслей.

Кипелов приехал через полчаса, он явно был чем-то взволнован. Пока Сергей варил кофе, он нервно курил одну сигарету за другой. Сергей не торопил его. Несмотря на то, что Валера был его другом, чужие проблемы сейчас волновали его меньше всего.

Наконец Кипелов бросил сигарету в пепельницу.

– Слушай, Сережа, тут такое дело. В общем, ты за Харьковым никогда ничего не замечал?

Сергей напрягся.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, это... Короче, тебе никогда не казалось, что Алексей... голубой?

– С чего ты это взял?

– Я видел, как он и Андрей целовались.

– Голованов?!

Мир рухнул... Валера продолжал что-то говорить, но Сергей не слышал его: в ушах шумело, перед глазами все плыло. Он отвернулся, чтобы Кипелов не заметил его слез. «Алексей, Алешенька, любимый... Как же так?»

«Я должен его увидеть, должен с ним поговорить». Сергей решительно встал.

– Валер, ты извини, но у меня срочное дело, поговорим в другой раз.

Кипелов с сомнением посмотрел на друга.

– С тобой все в порядке?

– Да, просто мне нужно сейчас уйти, – Сергея лихорадило. Он спрятал руки в карманы джинсов, чтобы Валера не заметил, как они дрожат.

– Ладно.

Из квартиры они вышли вместе, спустились во двор.

– Сергей, мне не нравится твое состояние. Может, тебе не стоит садиться за руль?

– Я уже большой мальчик и в опеке не нуждаюсь.

Кипелов покачал головой, но ничего не сказал, развернулся и пошел в сторону метро.

Маврин ехал по городу, благо вечные пробки не позволяли ему разогнаться. Возбуждение, в котором он находился, мешало ему следить за дорогой: вместо того, чтобы свернуть в узкий переулок, как он обычно делал, и, пропетляв минут десять, выехать к дому Алексея, он поехал прямо. Разворачиваться было бесполезно и невозможно: Сергей завяз в пробке. Поскольку движения впереди не наблюдалось, он откинулся на спинку сиденья и задумался. На поверхность сознания один за другим всплывали образы недавнего прошлого.

– Сергей, я хочу сделать татуировку.

– Ты чудо!..

Наконец Сергею удалось выбраться из затора. Вот его дом! Сердце бешено колотилось, ударяясь о грудную клетку, кровь пульсировала в висках. Сергей не стал вызывать лифт, поднялся пешком, пытаясь по дороге хоть немного привести мысли в порядок. Вот его дверь! Маврин позвонил – никто не ответил, еще – тихо. Тут ему послышался какой-то шум в глубине квартиры. Он снова нажал на звонок и не отпускал секунд десять. Ярость, копившаяся до этого в сердце, разлилась, заполняя собой каждую клеточку тела. Сергей начал стучать в дверь кулаками.

– Открывай, я же знаю, что ты дома! – к кулакам присоединились ноги.

Послышался звук отпираемого замка, дверь распахнулась.

– Ты что, охренел совсем? Ты что тут устраиваешь?! – Алексей Харьков смотрел на Маврина в упор.

– Это что ты устраиваешь? – с этими словами Сергей впихнул Алексея в квартиру и захлопнул дверь. – Что у тебя с Головановым?

– Кипелов донес? Впрочем, это даже хорошо, что ты все узнал. Ведь иначе, рано или поздно, мне самому пришлось бы тебе обо всем рассказать.

Маврин опешил. Алексей стоял, опершись левым плечом о стену и скрестив руки на груди, он говорил непринужденным тоном, как будто речь шла о сущей ерунде.

– Вот так просто ты готов перечеркнуть все, что между нами было? – Сергей едва нашел в себе силы говорить.

– А что было-то? – горькая усмешка на губах Алексея. – Ты мной достаточно попользовался. Хватит.

Он отделился от стены.

– Тебе пора уходить.

Сергей не двинулся с места, только сжал кулаки.

– Не расстраивайся. На твою долю остается Лефлер. Задница у него что надо. Он быстро тебя утешит.

Это было уже слишком. Сергей шагнул было к выходу, но остановился.

– Ты любишь его? – Маврин не смог произнести имя Андрея Голованова вслух.

– Уходи... – глаза Харькова как две льдинки. Сергей взялся за ручку двери...

Он не помнил, как спустился по лестнице, как вышел во двор, как сел в машину. Все напряжение последних дней моментально обрушилось на него.

Сергей сидел в машине, не трогаясь с места. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем во двор въехало такси. Из него вылез Голованов.

Когда за гитаристом захлопнулась дверь, Сергей вышел из машины и опустился на скамейку, стоящую возле детской площадки. Он долго, не отрываясь, смотрел на освещенные окна квартиры Алексея. Иногда ему казалось, что он видит их силуэты. Он вглядывался в желтые квадратики, пока там, наверху, не погасили свет, видимо, решив, что темнота более уместна. Но и после этого Сергей не двинулся с места. Уже отгуляли свое собачники, увеличив запас удобрений во дворе еще на пару килограммов, подходила местная гопота со своим вечным вопросом: «Закурить не найдется?», а он все продолжал неподвижно сидеть, уставившись остекленевшим взором в одну точку.

– Милок, ты тута давно сидишь. Мово кота случайно не видел?

Сергей повернул голову: к нему обращалась бабулька лет семидесяти.

– Какого кота?

– Ну, какого-какого! Обнакновенного, большого.

– Нет, простите, не видел.

Старушка обреченно махнула рукой.

– Ах он, паскуда рыжая, опять где-то блядствует!

Рыжая паскуда... Н-да...

Сергей посмотрел вслед удаляющейся старушке, закурил, достал мобильник.

– Андрюша, здравствуй. Это Сергей. Ты еще не спишь?..