Lumos.

Небольшими яркими вспышками в голове мелькают воспоминания. От них легкая боль в груди и горьковатый привкус. Механически достаю из комода вещи и складываю в чемодан. Помню, как вы с Джеймсом и Питером смеялись над моей педантичностью. А я всегда молча усмехался твоей неряшливости, кое-как набитым сумкам, когда спертый с ужина пирожок спустя неделю обнаруживался завернутым в твою парадную мантию, а конспекты лежали... Да, конспекты где только не лежали.

Lumos.

Мерлин, куда же я запихнул свое пальто? Кажется, я так давно никуда толком не выбирался, что оно потерялось в шкафу. В нем когда-то жил боггарт. А потом сбежал. От меня сбежал боггарт, представляешь? А может, я сам прогнал его в одну из тех ночей, о которых у меня не сохранилось воспоминаний. Лишь мутный осадок боли и неразборчивых переживаний, казалось бы, начисто лишенных смысла.

Lumos.

Мягколап. Твое имя действует почти так же, как это заклинание, только освещает оно лишь один путь. Полузабытый путь в мои воспоминания. Воспоминания детства.

– Джеймс, лови!

Джеймс. Ну конечно. Ему поможет Лили, он – Питеру, а мне как всегда придется делать все за тебя. Как всегда?..

А может в этом шкафу и не было никакого боггарта, просто он приснился мне, когда сны приходили неожиданно, как долгожданные гости. А после себя оставляли пустоту и отрешенность. Но без них было еще хуже. Лучше боггарт во сне, чем ты наяву...

Lumos.

Разбросанная по кровати одежда вызывает едва ощутимую тошноту. Последний раз я собирал ее по-другому.

Лето. Кажется, это было последнее лето перед окончанием школы. Последнее наше лето. Джеймс провел его с Лили, а я – с тобой. Наверно это была действительно случайность, что ты снова сбежал от своих ненавистных родственников, а я – от самого себя. И мы не нашли места лучше, чем солнечный Лондон, тот Лондон, который пахнет акацией и свежим кофе. А потом – долгие прогулки в маггловских парках, случайные прикосновения, глаза – я долго не мог запомнить их цвет. Зато я хорошо помню ясную летнюю ночь. Луна, идущая на ущерб, и я, подавленный, еще не отошедший от последнего полнолуния. Легкие прикосновения твоих пальцев к затылку. А потом я просто положил голову тебе на плечо, и мы сидели, пока ты вдруг меня не поцеловал – так бережно, аккуратно, как будто пробовал на вкус новое блюдо.

То лето прошло безумно и быстро. Мы решили ничего не говорить Джеймсу с Питером.

Lumos.

На улице уже темнеет, а я до сих пор не собран. Надо выкинуть все из головы и выспаться перед поездкой. Да, как в школе, заранее уложить чемоданы и спокойно спать, не торопя и не отгоняя завтрашний день. Спокойно. Ха! Кто бы мог подумать, Сириус, что я когда-нибудь снова вернусь в Хогвартс, снова пройдусь по местам нашего детства, снова увижу эти древние коридоры, буду сидеть в большом зале... Кто бы мог подумать, что наша мечта-на-двоих осуществится только для меня одного?..

Да куда же я мог положить документы? Взгляд падает на пергамент. Как будто это было вчера...

Lumos.

Хорошо освещенный зал, представители министерства, как всегда спокойный Дамблдор... Суд. К черту суд, это было просто чтение приговора. Я зачем-то твержу себе, что так правильно, так и должно быть, что все справедливо. Сердце еще сжимается при воспоминании о Джеймсе и Лили, а взгляд впивается в черты твоего лица, линию скул, сросшиеся брови. Главное – не видеть глаза. Я смотрю на твои губы и вспоминаю вкус наших ночей. Я не верю. Не верю им. Ты не мог. Это не ты. Но больше никого нет, нас не осталось, не осталось того, к кому можно было бы повернуться и спросить: “Ведь это только сон, да? А завтра я проснусь, и ничего не будет.”

Судья читает приговор, а я сплетаю и расплетаю пальцы. Лили и Джеймс. Питер. Азкабан. Дементоры. Дамблдор рядом. Каменный взгляд представителей министерства. И я молчу.

Ну какой смысл сейчас бить кулаками стекла, Рем? Он там, а ты здесь, разве ты еще не смирился с этим?

Ты ничего не мог сделать.

Пустые слова. Пустые и глупые. Я должен был. Повторяю как мантру. Должен-должен-должен-должен.

Все, хватит. Завтра я буду там, где, возможно, вскроются мои старые раны. Завтра я увижу много знакомых лиц. А сейчас... Я сижу и бездумно смотрю на огонек на конце своей палочки. Если бы твое имя было заклинанием, Сириус, я бы осветил им целый мир. Свой мир. Интересно, кто-нибудь из этих министерских ублюдков знает, что бывает, когда гаснет солнце?

Когда я вернусь, надо будет снова завести боггарта в шкафу. Потом. Не скоро. Я буду готов. А сейчас пора... спать. Постараться провалиться в полусонное забвение, которое не позволяет воспоминаниям вернуться к тебе. Хотя бы ночью. Лучше боггарт во сне, чем...

Я встряхиваю головой, отгоняя мысли, и опускаюсь на кровать. И шепчу свой приговор.

Nox.