В садике моем четыре дерева

Моя семья любит деревья. Я с детства помню перешептывание веток за окном, разноцветный кленовый ковер под ногами, дивный дух выращенных к осенней ярмарке яблок и чудесное благоухание распустившихся вишен. Мой садик, принцесса, совсем не похож на Ваш. Можете не рассказывать – я знаю, что растения везли из-за моря, что слуги копали арыки, что ученый иностранец лично вымерял дорожки... Но мне не нравится эта строгость и торжественность. К тому же, я плохо знаю геометрию.

Зато так мило, что Вы встретили меня у ворот! Как будто возможно заблудиться в этом декоративном лабиринте. Хотя, наверное, Вы просто следовали этикету. Ладно, я не обижаюсь.

Нет, не спрашивайте, откуда я знаю, что у задней стены устроен Ваш личный палисадник. Лучше обопритесь на мою руку, смелее – и пойдемте.

Больше мне сажать отцом не велено

Я догадываюсь, почему Вы ждали у входа. Вы свято блюдете отцовские заветы, а его запреты все равно, что закон. Я понимаю, что приглашение мне прислали не Вы. Нет-нет, не пытайтесь разубеждать меня. Это лишнее. Просто Ваш отец настолько любезен, что, вопреки обычаям, разрешил нам повидаться перед свадьбой. А может, он просто очень Вас любит? И желает счастья? А ну-ка, улыбнитесь.

Первое из них – чинара стройная

Вам идет улыбка. Жаль только, что она адресована не мне, а вашим детским воспоминаниям. Вы говорите, посадили эту чинару в десять лет? Так и представляю себе чумазую девчушку с кувшином. Посаженное дерево надо поливать, иначе оно засохнет. Вы соглашаетесь. Принцесса, сейчас Вы на диво хороши. Вы даже держитесь со мной теплее. Пожалуй, я решусь подойти чуть ближе.

Хочется поцеловать, да боязно

Ваши глаза темнеют. Принцесса, вы нарумянили щеки и следите за улыбкой, но Ваш взгляд лжет. Я боюсь приблизиться еще хотя бы на шаг. Я боюсь и потому сбиваюсь: отпускаю неуместную реплику, неловко развиваю свою мысль... Наверняка беседа снова начинает вас тяготить, но Вы слишком хорошо воспитаны, чтобы это признать.

Принцесса, о чем Вы думаете?

Почему потемнели Ваши глаза?

Дерево второе – это вишенка

Можно перевести дыхание. Беседа выровнялась – мы идем дальше. Нас снова занимает разговор. Вы интересная собеседница. И в глубине души я уже предвкушаю наши уютные, семейные вечера у камина. Вы прелестны, умны, добры и талантливы. Но я люблю Вас даже не за это. Если бы Вы спросили меня, вероятно, ответ бы прозвучал так: «Просто за то, что Вы есть». И я заранее прощаю Вам возможную сварливость. Хм, я усмехаюсь своим мыслям. Вы колеблетесь – я вижу – но любопытство берет верх. Вы спрашиваете, что меня рассмешило. Мне искренне хочется ответить, но я опасаюсь Вас задеть. Я срываю вишневую ягодку и протягиваю ее Вам.

Но девчонки не целуются с мальчишками

Вы разом уклоняетесь и от вишенки, и от моих губ. Вы даже отвергаете мои объятия, а затем и услужливо протянутую ладонь. Если бы вы видели себя со стороны, принцесса... сейчас у Вас грозно сведенные брови, ноздри гневно раздуваются – Вы выглядите породистой и ведете себя соответственно. Вы заявляете, что никогда не будете есть с чьих-то рук. И спустя минуту ощущаете раскаяние: вспоминаете, что отец просил Вас быть учтивой. Я извиняюсь. Конфликт исчерпан, но Вы все еще смотрите на меня с подозрением. Оскорблены? И думаете, что обидели меня? Ничуть.

Эх, принцесса, если бы Вы знали, какое счастье я испытываю сейчас.

Третье дерево – ольха зеленая

На самом деле, Вы ведь мне благодарны? И питаете некую симпатию, верно? В конце концов, я даже симпатичнее прочих, пытавшихся Вас спасти.

Я смотрю на ольху. Ее вы тоже самолично посадили в детстве. А догадываетесь ли, что именно из этой ольхи было выточено древко моего копья? Да, Вы как раз смотрите на замазанный смолой сучок. Нет, я не объясню, как добыта эта ветка.

Лучше ответьте, Вы помните, как шипел дракон, когда копье вошло ему под бровь? Правда, он был похож на рассерженную кошку? Или на нагретую сковороду? Вы смеетесь – и это хорошо. Я хочу, чтобы Вы помнили о слабости ящера, чтобы забыли удушье от сомкнувшихся колец хвоста, забыли царапающую чешую и смрад от его брюха, покоящегося на груде потемневшего золота и полуразложившихся рыцарских останков.

Хотя нет! Вы должны это помнить. Чтобы знать, что полцарства получены мною честно. Что я имею на вас законное право. Вы должны благодарить меня, радоваться мне, приветствовать мои объятья и улыбаться. Улыбаться, когда мы пойдем под венец.

Но мальчишки не целуются с девчонками

А Вы, принцесса, наоборот, печальны. Мне кажется, что по Вашему лицу вот-вот скатится слезинка. Тогда я смогу наклониться и слизнуть ее языком. Это так пошло, что обязательно последует пощечина. Я усмехаюсь. Я почти смеюсь, а Вы, принцесса, проплакали сегодня всю ночь. Ваша шелковая наволочка теперь безнадежно испорчена, и Ваше напудренное лицо не обманет меня. Равно как и деланное веселье, которое возникает всегда, когда я заговариваю с Вами о свадьбе. Пора признать, Вы этого не хотите. Вы любите кого-то другого? Тогда почему не скажете об этом? Где ваша смелость, принцесса? Вы прислоняетесь к стволу дерева и задумчиво теребите травинку. Потом бросаете взор на окно своей опочивальни и машинально достаете платок из шитого поясного кармашка. Он отделан кружевом, а в уголке видна затейливая вязь. Проследив за моим взглядом, Вы смущенно поясняете, что это работа вашей служанки. Вы рассказываете, что она отправилась домой, но должна вернуться со дня на день. А ведь Вы снова врете, принцесса! Девушка пропала на обратной дороге, и поиски ни к чему не привели. Я говорю Вам об этом. Принцесса, Вы так очаровательно краснеете. Вы возражаете мне – просто чувствуете, что она жива. И единственная причина беспокойства – говорите Вы – заключается в том, что девушка опоздает на нашу свадьбу.

Все, Вы смирились. Вы признали этот факт, признали мое право, уважили отцовскую волю. Вы отходите от дерева и покорно обвиваете руками мою шею.

Знаете, принцесса, это огорчает меня, и я не стану Вас целовать.

Дерево четвертое – акация

Ха, Вы выглядите такой изумленной, принцесса! Думаете, Вас отвергли? Мы присаживаемся на скамью под акацией. И я прошу Вас всмотреться в мое лицо. Просто всмотреться. Вы подчиняетесь. Вы смотрите-смотрите-смотрите. Так долго, что я шутливо прошу Вас быть осторожней. Я достаю из кармана узорчатый платок – с таким же кружевом, как и у Вас – и стираю им подрисованные брови. Вы со страхом смотрите на вышивку в уголке. Свою вышивку. А я тем временем перехожу к усам. Когда я отдираю накладную бороду и снимаю парик, непонимание и ужас в ваших глазах сменяются испуганной радостью. Покончив с маскарадом, я опускаюсь на одно колено и прикасаюсь губами к Вашей руке. Ваша верная служанка вернулась, принцесса. Простите, что пришлось задержаться.

Вы стискиваете меня в объятьях. Крепко-крепко, откуда только силы взялись... Потом вырываетесь и даете мне пощечину. Вы то заливаетесь истеричным смехом, то рыдаете у меня на груди. А я глажу вас по волосам, таким огненным, таким шелковистым, таким родным – помните, как раньше? – и шепчу: «простите». Наконец вы замираете. Мы прижимаемся друг к другу на узкой деревянной перекладине. На спинке скамьи вырезаны наши имена. Одной рукой Вы поглаживаете знакомые царапины на дереве, другая покоится у меня на талии. Вы так счастливы, что я даже немного завидую.

Но моя улыбка искренна, как никогда.

Под четвертым будем целоваться мы

И, конечно, принцесса, я могу обманывать Вашего отца, да и свою страну дальше. Или желаете, мы завтра убежим?