Как мне рыть,

Как мне копать,

Как со дна души твоей

Чувства мне твои достать?

(Хэппи Родс
«Слова не для трусливых»)

– Куда ты собрался?

– На Зидду.

Ракот придирчиво осматривал поляну, словно ожидал, что из высокой травы на него вот-вот выскочит отряд козлоногих; или же прикидывал, откуда на эту самую Зидду можно стартануть, чтобы без лишних помех по пути захватить с собой рыцарей Ордена Прекрасной Дамы.

– Тебе к спеху?

– Да нет, в общем-то.

– Так в чем дело? Останься еще денька на три.

– Не-ет, – бывший Владыка Тьмы покачал головой. – Я на тебя смотрю, мне плохо становится. Все о чем-то думаешь, что-то соизмеряешь, какие-то планы строишь... бр-р-р... у самого башка трещать начинает, глядя на все это. А что в итоге? Геморрой, извини меня, и не только на природой положенном месте. Нет уж, я на Зидду. Развеюсь. А ты, если хочешь, продолжай здесь вариться, но меня за собой не тяни. Я эти самокопания не переношу. Как по мне, то это садомазохизм в крайне обостренной форме... Ну вот, – он усмехнулся, – уже и рассуждать начал. Это все из-за того, что с тобой без перерыва вторую неделю общаюсь... Пока, брат.

– Стой! – Хедин еле успел ухватить своего названного брата за плечо.

– Ась? – развернулся.

– Куда ты несешься? Честно.

– К Демогоргону не званый ужин! Я же сказал: на Зидду. Брат, ну ты чего? Один, что ли, боишься оставаться? Я же говорю, в размышлениях я тебе не помощник.

Хедин вздохнул. Он и сам не до конца понимал. Ну не мог же он, в самом деле, за эти полторы недели пребывания на Кирддине так измениться? Или мог? Все эти дни ему катастрофически не хватало общества... общества Ракота. Нет, так, конечно, и раньше было, но потребность эта никогда не была столь явной и сильной.

А может, была? Просто, после того случая несколько дней назад, когда Ракот расставил все точки над «i» в своем отношении к нему, Хедину, и даже не взял то, что ему... предложили... А затем вот так же, как и сейчас собирается на эту треклятую Зидду, удрал «развеяться»... После этого Познавший Тьму стал бояться, что потерял былое доверие брата. Бояться, что бывший Владыка Тьмы однажды уйдет навсегда. Не исчезнет, нет. Богом он останется, ибо слишком хорошо знает, что такое забвение, но станет как Хрофт. Или еще хуже: сделает себя частью Упорядоченного, как те же Орлангур и Демогорогон. Здесь шанс, конечно, мизерный, но все же...

Хедин боялся потерять своего единственного друга, который у него был за все то время, что он себя помнил, как Истинным Магом, так и Новым Богом. Того, кто стал ему настоящим Братом. И страх этот усиливался оттого, что отношение самого Ракота к названному брату не изменилось ни на йоту. Вот от этого у Познавшего Тьму действительно голова шла кругом. «Как можно? Как можно жить со всем этим, с этими чувствами, рядом с тем, к кому их испытываешь, и прятать оные? Ведь Ракот так бы и не открылся, не надави я на него тогда... Как он мог жить вот так столько веков? Я бы, наверное, не выдержал».

– Ну, может, я пойду? – спросил Ракот, аккуратно разжимая, вцепившиеся в его плечо, пальцы брата. – Хедин, честное слово, я бы остался, но и ты меня пойми: мне здесь делать не-че-го.

Хедин все так же задумчиво смотрел на бывшего Владыку Тьмы.

– Хедин! Ты меня слышишь? – позвал темноволосый Бог, резко взмахнув рукой.

– Что? Да, слышу. Не маши руками у меня перед лицом, пожалуйста.

– О, есть контакт! А я боялся, что связисты линию не протянули. Лютик, Лютик, это Подорожник! Как слышите меня? – усмехнулся Ракот.

– Подорожник, это Лютик, слышимость отличная... Все. Пошутили и будет. Ну что ты с места-то срываешься, как ужаленный? Говорю же, останься еще на пару-тройку дней.

– Зачем?

Познавший Тьму пожал плечами. Ну как тут объяснить? Что можно сказать, если ты сам запутался?

– Просто останься, – он заглянул названному брату в глаза. – Я не знаю, как это объяснить. Просто хочу, чтобы ты остался, хотя бы еще на пару дней.

Ракот посмотрел на стоявшего перед ним Бога так, словно видел его впервые.

– Брат, что с тобой? – осторожно спросил он.

– Откуда мне знать? – Хедин схватил брата чуть повыше запястья. – Я просто прошу тебя остаться. Разве это так сложно?

– Ну, ты хотя бы объясни, для чего я тебе здесь нужен?

– Пожалуйста, Ракот.

И бывший Владыка Тьмы сдался. А что ему еще оставалось делать? Вид у Хедина был как... хм... неизвестно, можно ли приводить такое сравнение с Богом, но выглядел Познавший Тьму как брошенный щеночек.

– Два дня, брат, – произнес он. – А затем меня здесь не будет.

И какой-то обреченно-радостный кивок в ответ.

* * *

– Кто-нибудь удавите меня! И, желательно, потом сожгите на случай, если мой контуженый братец надумает меня воскрешать! – простонал Ракот, рухнув на просторное ложе Хедина. – И какой только козлоногий дернул меня за язык дать это скребанное обещание?! – продолжал он жаловаться на горькую судьбу-судьбинушку. – Нет, это какая-то извращенная пытка для Богов! Небось, Орлангур со скуки в очередной раз придумал. Ну за что мне такое наказание?!

– Еще скажи, что всегда был пай-мальчиком, – рассмеялся Хедин, деловито, как крот, рывшийся в куче сваленных на стол пергаментов.

– Был! – капризно заявил бывший Владыка Тьмы, вскинув руки и ноги не хуже взбрыкнувшей лошади. – В отличие от... ладно, не будем переходить на личности... я не устраивал всяких там Ночных Империй и не звал себе в подмогу различных Лунных Зверей, Детей Демогорогона и Драконов Времени!

– Зато поднял восстание против Молодых Богов, поставил на уши все Упорядоченное, дважды штурмовал Замок Всех Древних и один раз даже осадил Обетованное, – не остался в долгу Хедин.

– Да это так, – Ракот махнул рукой, – разминочка. Разведка боем, так сказать.

Познавший Тьму с улыбкой покачал головой. Нет, Ракот никогда не изменится. Тут не помогут ни поражения, ни заточения, даже в развоплощенном виде. Оно и к лучшему. Правда есть один-единственный минус: что такое осторожность и выжидание бывший Владыка Тьмы словно бы и не знал.

– Что ты там копаешься? – объект раздумий Хедина наконец-то обратил внимание на брата.

– Я кое-что забыл. Вот ищу...

– Че ты сделал?! – Ракот даже подпрыгнул на койке.

– Забыл, – по слогам повторил Хедин, не отрываясь от своего занятия. – Ну, бывает у меня такое...

– Что у тебя бывает? – иронически-ехидным голосом. – Склероз по молодости? Нет, брат, меня с тобой инфаркт скоро хватит. То ему ставь диагноз «практически нервное истощение», а теперь у него начались провалы в памяти!! У БОГА!!!!!!! Ты часом не решил человеком стать, а? – бывший Владыка Тьмы приподнялся на локтях. – Ну чего молчим? Скажите уж что-нибудь в свое оправдание, о Хедин Всесвященный.

– Иди ты, – отмахнулся «Всесвященный». – Нечего мне говорить. Голова была занята сразу двумя мыслями, вот и потерял одну. Я же не женщина – делать два дела сразу.

– Рассказывай, – Ракот вновь упал затылком в меха.

– Чего? – Хедин резко развернулся, ошалев от такого наезда.

– Говорю, что ты мне мозги пудришь? – голубоглазый Бог запустил в брата подушкой. – Зачем я тебе?! Вынудил тут меня остаться на целых два дня и не говорит, зачем... Я тебе тут что: элемент декора?!

– Элемент чего?

– Обстановки!

– Слушай, брат, завязывай ты с посещением того мира. А то я тебя скоро уже совсем понимать перестану.

– А я тебя уже вторую неделю не понимаю. Нет, вот ты ответь мне, брат мой ненаглядный: нафиг я тебе здесь сдался?

– Какая оригинальная постановка вопроса, – усмехнулся Познавший Тьму, «послав» многострадальную подушку «отправителю».

Ракот вдруг сел и серьезно взглянул на брата.

– Может, хватит?

– Хватит чего? – не понял Хедин.

– Кончай балаган, говорю! Сидим тут с тобой, собачимся, как два подростка... Давай серьезно: что тебе нужно? Ну?

Хедин промолчал, отвернувшись. Разговор принимал не лучший оборот. Хуже того, он стал напоминать ту памятную беседу здесь же в шатре полторы недели назад. И сейчас все возвращалось к тому, чем оная «беседа» окончилась.

– Хедин, – раздалось сзади. – Я ведь не слепой. Я вижу, что с тобой происходит.

– Ну и что же? – небрежно спросил Новый Бог.

– Ты запутался, – последовал ответ. – Запутался в себе, своих чувствах. И ты прекрасно это осознаешь, но ничего не пытаешься изменить. Вместо этого предпочитаешь изводить себя дальше.

Ракот поднялся и, подойдя к брату, развернул его к себе лицом, заставив посмотреть себе в глаза.

– Ты боишься признаться себе в том, что чувствуешь. Но меня это и не удивляет. Ты всегда боялся жить. Да-да, именно жить, брат. И не смотри на меня так. Ты боишься хоть раз в жизни отбросить ту маску, под которой себя похоронил, боишься хоть на краткий миг стать самим собой. А ведь раньше, на заре нашей юности, ты таким не был. Не был такой глыбой льда, этим полутрупом, забившимся в берлогу собственной холодности и прикрывающимся тем, что «Упорядоченное превыше всего!».

– Но это так! – попытался оправдаться Познавший Тьму, сконфуженный таким напором. Но хуже всего было то, что Ракот действительно говорил правду. Вот только сам Хедин лишь сейчас осознал это. Когда брат высказал ему все в лицо.

– Так, не так... Разницы практически никакой. Упорядоченному, если уж на то пошло, нужен Бог, а не полуживая пародия на оного. Ведь какой из тебя Бог, защитник жизни, если ты сам жить боишься?

* * *

Я любил и ненавидел,

Но теперь душа пуста.

Все исчезло, не оставив и следа.

Не знает боли в груди осколок льда.

(Ария «Осколок льда»)

Ракот все таки отправился на свою проклятую Зидду. На прощание он лишь сказал, что и в следующий раз так же поступит (уйдет в смысле), ибо Хедин в его присутствии ни о чем, кроме дела, думать не способен. Еще он посоветовал брату не дергать его без особой надобности и держать язык за зубами, пока в себе не разберется окончательно. «Во всяком случае, хоть какой-то сдвиг наметился», – усмехнулся бывший Владыка Тьмы перед тем, как исчезнуть.

Хедин сидел за небольшим столиком и, слушая звуки падающих капель дождя, переставлял тавлейные фигурки. Однако даже на любимую игру настроя не было совершенно.

Новому Богу казалось, что брат и так знает, чем кончится это «разберись в себе окончательно». И просто ждал, когда его брат, как он выразился, «созреет». В конце концов, Ракот лишь играл личинами, притворяясь простодушным или, как сказал однажды сам Хедин, тупым варваром. «И иногда так удачно, что даже я этому верю».

«Ну а пока я не созрел. Если вообще когда-нибудь созрею», – мрачно подумал Познавший Тьму. Та тирада Ракота не шла у него из головы. Брат был прав, прав целиком и полностью. Он, Хедин, действительно разучился жить.

«Может у меня и впрямь нет души? И сердце давно окаменело?»

«Да и нужен ли я Упорядоченному, такой ущербный? Я и Богом-то стал лишь потому, что «под рукой» у того же Упорядоченного никого лучше не оказалось. Потому что я понял, как (хотя бы на время), но остановить Неназываемого...»

Хедин тряхнул головой, чувствуя, что снова проваливается в ту самую, как сказал Ракот, «берлогу собственной холодности», становится «глыбой льда»... гм... дальше распространяться не будем...

Хоть раз в жизни (Да какая это жизнь?) выпустить себя истинного на волю и понять, что же таки он хочет на самом деле. Легко сказать, да сложно в исполнении.

Почти рядом с тем местом, где сидел «Владыка Упорядоченного», который, скорее всего, вот-вот освободит столь желанную для других Сильных вакансию, неожиданно открылся портал. Оттуда выскочил быкоголовый четырехрукий воин и, заметив первого противника, кинулся к Хедину, занеся над головой секиру.

«Вот и все, – подумал Познавший Тьму, сгребая тавлейные фигурки в мешочек и вставая. – Выходные кончились. Пора отрабатывать доверенное тебе, как сказал бы Орлангур».

Подмастерья кинулись к своему повелителю, однако такой переполох устраивать было не обязательно. Здесь намечался даже не бой, а лишь легкая потасовка.

11-17.03.2007