Часть первая

Огромные бронзовые крылья распростерлись по воде. Лишь изредка их концевые сегменты лениво шевелились, корректируя прихоти течения. Н’тон блаженно дремал на блестящей нагретой поверхности, наслаждаясь тишиной после суетливой оживленности вейрского быта и царившей над всем этим Килары, на которой, казалось, была сосредоточена жизнь маленького поселка.

Придита еще не достигла зрелости, но Килара говорила лишь о том, как ее дракон заткнет за пояс Рамоту, отложив яиц больше, нежели знаменитые королевы древности. Выражение лица женщины при этом Н’тон определял как «страстную алчность». Потому что ни для кого не было секретом: Килара мечтала обойти не столько Рамоту, сколько ее всадницу. И в славе, и в постели.

Молодой всадник искренне сочувствовал Т’бору. Его привязанность к Киларе ни у кого не вызывала сомнений, но каково жить, зная, что являешься лишь вынужденной заменой вожделенному Предводителю... да еще и делишь подругу с доброй половиной Вейра.

Сам Н’тон старался держаться подальше от любвеобильной, как зеленая самка, всадницы. В Бендене ему это удавалось, но здесь, в Южном, где количество зрелых мужчин стремилось к нулю, приходилось нелегко. Он, в свои девятнадцать Оборотов, был старше большинства юношей, прошедших Запечатление. Не говоря уж о кандидатах, отправленных Ф’ларом с ними в расчете на потомство Придиты.

И последнее время единственным способом избежать волнующих прелестей Килары перед глазами оставалось лишь бегство из Вейра на спине Лиота. Разумеется, красота и привлекательность женщины не оставляла его равнодушным, но стоило перехватить мрачный и яростный взгляд Т’бора, каким он сопровождал игривые выходки подруги, как ее чары переставали действовать.

Хотя, с другой стороны, он хорошо понимал: скоро Придита поднимется, и Лиот уже достаточно взрослый, чтобы лететь за ней. А размах крыльев у его бронзового куда больше, чем у любого дракона, за исключением, пожалуй, Мнемента. Лиот молод, полон сил и азарта... И, несмотря на все уважение, которое Н’тон испытывал к Т’бору, он вступит в борьбу. Не ради власти над полуофициальным Вейром, конечно. Догнать самку в брачном полете – дело престижа для любого дракона. Лиот достоин этой победы. Конечно, исход такой борьбы непредсказуем, но не лишать же собственного дракона шанса из-за...

А, собственно, из-за чего? Только ли в сопереживании Т’бору причина? Н’тон с недовольной направлением мыслей гримасой перевернулся на другой бок. Лиот повернул к нему огромную голову, обеспокоенный недовольством всадника, но тот мысленно успокоил его, потерся щекой о глянцевую поверхность шкуры и постарался думать потише. Еще не хватало – тревожить дракона по пустякам вроде собственных комплексов.

Жизнь в мастерской сильно отличалась от нравов Племени Дракона. В детстве Н’тон знал о Вейре только то, что считал нужным внушить своим людям лорд Мерон. Да, он сразу и охотно согласился на предложение Ф’нора, который нашел его во время Поиска, покинуть дом отца и отправиться пытать счастья в Бенден... где всадники насилуют юных мальчиков и девочек, да к тому же приносят кровавые жертвы... но лишь потому, что дома его не ждало ничего лучшего. И он долго еще просыпался по ночам, уже в Вейре, от мрачных снов. Бронзовый всадник весело засмеялся, вспомнив себя тогдашнего. Контакт с Лиотом сильно изменил его... Н’тон с нежностью потянулся к сонному сознанию дракона... но не научил не робеть перед подобными Киларе.

А если Лиот поднимется в полете с Придитой, ему останется только переселиться в эту бухту насовсем. Окончательно запутавшись в долге, желаниях, ответственности перед своим драконом, Вейром и молодым человеком по имени Н‘тон, всадник тряхнул полупросохшей шевелюрой и легко соскользнул в теплые волны. Искупаеться для успокоения мозгов, и пора возвращаться в Вейр. Ф’нор говорит, что из него выйдет хороший командир Крыла, не стоит подводить наставника, пропуская тренировки.

– Ты мрачен, как зимнее небо над Плоскогорьем. – поприветствовал его Ф’нор, когда Н’тон спрыгнул со спины Лиота, на ходу расстегивая амуницию. Летный костюм в тропиках был нелегким испытанием. – Что-то успело стрястись?

Н’тон молча скосил глаза на сияющую шкуру королевы, спавшей возле своего вейра в паре длин дракона от них. Коричневый всадник перехватил направление его взгляда и ободряюще хлопнул младшего товарища по плечу:

– Иначе наша жизнь была бы несправедливо безоблачной, – усмехнулся он.

– Как ты с ней справляешься? – осмелев, прямо спросил Н’тон.

– Лучше не спрашивай. – картинно вздрогнул Ф'нор. Но на мгновение Н'тону показалось, что не так уж тот и переигрывал. – У меня было много времени для практики: она появилась в Бендене одновременно с Лессой. Кстати, тебе не приходило в голову, что иногда для победы нужно сдаться?

– А тебе? – Н'тон воспользовался минутами откровенности.

– Я слишком близок к Ф'лару для этого. – Поморщился коричневый. – Не знаю уж почему, но Килару переклинило на нем. Манора намекала ей, что любой нормальный мужчина предпочтет характер Лессы ее похотливой ненасытности, однако... – Ф'нор замолчал.

Н'тон оглянулся: к ним бодрым шагом подходили остальные всадники. Следом бежали мальчишки, не упускавшие возможности поприсутствовать на тренировках. Их не гоняли, пока у ребят хватало ума не лезть под струи огня.

– Собирай Крыло. – коротко приказал Ф'нор, застегивая куртку и направляясь к приземлившемуся неподалеку Канту.

«Сдаться», – вспоминал Н'тон вечером, сидя за кружкой кла под навесом, заменявшим на Юге столовую. А если, несмотря на его явную неопытность, он чем-либо заинтересует Килару и она продолжит преследовать его? Тогда он лишится доверия Т'бора... Ну почему немногочисленные женщины, отправленные сюда Предводителями, были намного старше даже Ф'нора? Наладив собственную личную жизнь, Ф'лар и Лесса сосредоточились на Нитях и совершенно забыли о нуждах окружающих их...

Н'тон оборвал недостойные мысли и воровато огляделся. Но драконы слишком устали сегодня, чтобы следить за содержимым черепа одного зарвавшегося всадника. Облегченно вздохнув, он допил кла и стал думать, где бы раздобыть добавки.

– Это ищешь? – звонкий голос над ухом заставил его вздрогнуть.

На стол опустился полнехонький кувшин, а рядом с Н'тоном, перемахнув через скамейку, уселся юноша чуть младше его самого. Т'рел, всадник зеленой Ариалты, вспомнил Н'тон. Он летал в Крыле Т'бора и, насколько видел сам Н'тон, у парня неплохо получалось. Его зеленая была на удивление умна и спокойна, а Т'рел схватывал все на лету. У него были все задатки хорошего командира, даже странно, что ему не удалось Запечатлеть хотя бы коричневого. Впрочем, драконам виднее.

– Если поделишься, – улыбнулся Н'тон.

– Разумеется. Мне одному столько не выпить. – юноша с готовностью наполнил кружку Н'тона. – Я видел, как ты летал сегодня, – без перехода продолжил он вдруг. – Уверен, ты станешь Предводителем.

– Не считай не отложенные яйца, – отмахнулся бронзовый всадник, польщенный похвалой.

– Ну, никто же не сомневался, что у Рамоты будет кладка больше, чем у Неморты, – весело возразил Т'рел. – А это столь же очевидно. Пустых Вейров много, на твою долю точно хватит.

– А как насчет королев? – вырвалось у Н'тона. Уж больно совпадал с его мучительными раздумьями намечающийся разговор.

– Тебе мало Придиты?

– Она для Орта, – сухо возразил Н'тон.

– Это еще неизвестно, – парировал Т'рел.

– Все равно, ее еще надо поймать, – отрезал Н'тон. – У Орта больше опыта, да и предпочтения всадницы немало значат. Обсуждать Килару я с тобой не буду, – предупредил он, когда зеленый открыл было рот в запальчивом монологе.

– Хорошо, – Т'рел широко улыбнулся. – Но и опыт можно приобрести. Не так уж это сложно, всадник Лиота.

Н'тон было непонимающе нахмурился, но тут его осенило. Он почти с испугом уставился на собеседника. Светло-зеленые глаза юноши смотрели испытующе. Призыва в них не было, и Н'тон рискнул заметить:

– Мой дракон – бронзовый, всадник.

Т'рел заливисто расхохотался. Смех привлек внимание группки синих всадников, тянущих через соломинки фруктовый шербет за соседним столом. Они смотрели с неприкрытым интересом, но подойти и вмешаться в разговор не решились. Зеленый облегченно вздохнул, поморщился и заговорил уже тише:

– Сколько Оборотов в Вейре была всего лишь одна королева, Н'тон? Полагаешь, бронзовые драконы так и жили впроголодь?

– Меня не волнует, какой путь выбирают себе другие, – отчеканил Н'тон, отодвигая кружку и поднимаясь. – Спасибо за кла.

Возле его хижины, называемой тут вейром, росло высокое лунное дерево. Подпрыгнув, всадник уцепился за ветки и сорвал себе на вечер несколько спелых плодов. Из зарослей неподалеку послышался знакомый мелодичный смех, сопровождаемый приглушенным мужским голосом. Н'тон ожесточенно вгрызся в спелую оранжевую мякоть и задернул за собой плетеную занавеску, закрывавшую вход.

Что за день? Тухлая скорлупа! С утра Килара, подогретая скорым созреванием свой золотой, теперь этот зеленый, возомнивший невесть что. Мало ему синих и коричневых, уж у них парень точно нашел бы понимание: Н'тон не раз уже наблюдал, как по мере взросления драконов активизировались гормоны всадников. Сине-зеленые парочки ходили в обнимку, не дожидаясь срока. Хотя Ф'нор не уставал повторять, что зеленым следует быть особенно осторожными. Их драконы и без того не отличались холодностью, не стоило пробуждать их сексуальность заранее. Последствия могли неприятно удивить всех окружающих.

Хотя Т'рел, если Н'тону не изменяет память, вел себя до сих пор крайне сдержанно. Да и сегодня внимание трех синих оболтусов его скорее не обрадовало. Всадник настолько самонадеян, что хочет для своей зеленой непременно бронзового?

«Я бы легко ее догнал», – подтвердил Лиот. Зверь вольготно растянулся на поляне рядом с Кантом и Ортом и уже начинал задремывать, но, очевидно, смятение всадника его разбудило.

«Тебя никто не просит этого делать – резче, чем хотелось, отозвался Н'тон, раздеваясь и ныряя под легкое одеяло. Даже ночи на Южном были теплыми и безветренными. Иногда всадник с грустью думал о возвращении в холодный большую часть года Бенден. – Зачем тебе какая-то зеленая, когда есть королева?»

«С Придитой будет сложнее, – Лиот, впрочем, не обиделся. Он вообще не понимал тревоги Н'тона. А объяснить дракону сложности человеческих взаимоотношений и тонкости воспитания было нереально. Н'тон уже пробовал. – Но я попытаюсь. Уже скоро.»

«Когда?» – заинтересовался Н'тон, приподнимаясь на лежаке.

«Скоро», – повторил бронзовый, не уточняя.

«Ну, тогда будь готов», – пробурчал его всадник, устраиваясь поудобнее и утыкаясь носом в деревянную стену. Сколько сил отняло два Оборота назад привыкание к таким постройкам, а теперь ничего, спит, как два дракона после брачного полета... Нить ему на голову, он способен думать о чем-либо еще?!

* * *

Кант ударил хвостом по воде, обдав Ф'нора и Н'тона каскадом брызг. Всадники, хохоча, скрылись под водой, чтобы пощекотать чувствительное брюхо зверя. Лиот, которого натирали песком на мелководье трое подростков, ревниво заворчал и потянул шею в поисках своего наездника. Н'тон, ослабев от смеха, отфыркиваясь, выплыл рядом с передней лапой бронзового, уцепившись за шейный гребень, вскарабкался на спину и, с громким кличем, снова прыгнул в воду, едва не утопив добровольных помощников и спасавшегося от хвоста своего зверя Ф'нора.

– Будешь патрулировать береговую линию, пока не поседеешь! – возмущенно прокричал коричневый всадник, откидывая с лица намокшие черные пряди.

– И в Бендене? – парировал Н'тон, уворачиваясь от очередной волны, поднятой драконами.

– Ничего, найдем что-нибудь, – успокоил его Ф'нор, – плыви к берегу. Сегодня еще много дел.

Когда Н'тон выбрался на горячий песок побережья, рядом опустился Лиот, тут же принявшийся кататься по пляжу, пока мелкие песчинки плотным слоем не облепили его шкуру.

– Мыть не буду, – с нежностью пригрозил всадник, почесав зверю чувствительные надбровья.

«Больше и не надо», – излучил бронзовый, утыкаясь мягким носом в грудь Н'тона. Сияющие фасеточные глаза затянула полупрозрачная пленка внутреннего века, дракон положил клиновидную голову на вытянутые лапы и... тут же вскинул ее, чуть не сбив с ног Н'тона.

– Что случилось? – не понял тот, изумленно переводя взгляд с Лиота на бегущего к нему по берегу Ф'нора.

– Придита готова подняться, – выпалил коричневый, едва отдышавшись. – Скорлупа, я думал у нас есть еще несколько недель.

– Килара доигралась, – бронзовый всадник почувствовал, как сокращаются мышцы, напрягаясь в предвкушении схватки. Он быстро натянул брюки. – Где Орт, где остальные драконы?

– Т'бор уже в Вейре. Кажется, не хватает только тебя. Торопись.

Ф'нор помог младшему товарищу запрыгнуть на огромного зверя, и Лиот, мощным прыжком оттолкнувшись от земли, взмыл вверх. Они успели вовремя: королева еще не проснулась. Бронзовые драконы замерли в ожидании возле площадки для кормления, их глаза пылали оранжевым огнем. Н'тон отпустил Лиота и присоединился к одиннадцати бронзовым всадникам, стоявшим около вейра Килары. Самой женщины не было видно. Неужели она в такое время... А, нет, она здесь. Н'тон выдохнул, увидев край светлой туники рядом с блестящим боком золотой Придиты. Вот-вот она откроет глаза и тогда... Н'тон задрожал от собственных эмоций и передавшегося ему азарта Лиота.

Придита проснулась. Яростный голод, испытываемый королевой, заставил ее броситься к стае птиц, не замечая мечущихся бронзовых самцов. Рядом с Киларой уже стоял Ф'нор, что-то негромко говоривший напряженной и торжествующей женщине. Н'тон почти ощутил противоборство дракона, желавшего впиться зубами в теплое, дымящееся мясо и всадницы, требующей довольствоваться кровью. Придита громко кричала, сопротивляясь, не желая подчиняться, но Килара не сдалась. В отсутствии воли ее упрекнуть было невозможно, отстраненно подумал Н'тон, облизывая пересохшие губы.

И когда огромное тело королевы засветилось изнутри расплавленным золотом, а распахнувшиеся во всю длину крылья легко подняли ее в небо, бронзовый всадник полностью слился с горящим страстью Лиотом, кинувшимся следом за великолепной самкой. Он не знал, что возможно настолько отрешиться от своего сознания, но сейчас Н'тон несся над просторами Южного с единственной целью: получить насмешливо зовущий его приз, закладывающий крутые виражи далеко впереди...

... Н'тон с трудом приходил в себя. Перед глазами все еще плыл туман, но разум Лиота уже оставил его. Он снова был человеком, лишенным мощи дракона, и поэтому едва держался на ногах. Чьи-то руки поддержали его и помогли добраться до скамьи под навесом. Перед ним тут же появилась кружка, сильно пахнувшая перебродившими фруктами. Вино, осознал всадник, почти залпом выпивая терпкую жидкость. Немного полегчало. Теперь он был в состоянии почувствовать разочарование Лиота.

Машинально успокоив зверя, Н'тон потер ладонями лицо и попытался успокоиться сам. Неожиданностей не случилось, Придита досталась Орту, как все и рассчитывали. Да, Лиот был моложе, крупнее и выносливее, но бронзовый Т'бора оказался хитрее. А, может, больше стремился к победе. Опыт...

Н'тон вспомнил и застонал, уткнувшись в согнутые руки.

– Выпей еще, – услышал он негромкий голос. Всадник сфокусировал взгляд и разглядел тонкую фигуру Т'рела с запотевшей кружкой. – Выпей, тебе надо сейчас, – настойчиво повторял тот.

– Чего тебе нужно? – хрипло вырвалось у Н'тона.

– Всего лишь привести тебя в приемлемый вид, – насмешливо усмехнулся юноша. – Ты хоть представляешь, на кого ты похож?

– Не только я, – возразил бронзовый всадник, позволяя зеленому приобнять себя за плечи и помочь напиться.

– Резонно, – улыбнулся Т'рел. – Но если ты в состоянии, то оглядись.

Н'тон сделал над собой усилие: вокруг сидели его собратья по несчастью с серыми лицами и тусклыми глазами. Рядом с каждым хлопотал кто-либо из всадников. Случай, что ему достался именно Т'рел.

– Ты очень расстроен? – спросил зеленый всадник, когда Н'тон допил вторую кружку и решительно отказался продолжать. Не здесь. Вот в своем вейре, рядом с Лиотом – возможно.

– А ты как думаешь? – огрызнулся Н'тон. – Помоги встать, раз уж ты здесь.

– Нас... отослали подальше, – признался Т'рел, подставляя бронзовому плечо. – Конечно, и я и Ариалта могли слышать, но...

– Но это не то, – закончил Н'тон. – До вейра я дойду сам, не беспокойся.

Лиот лежал возле хижины, спрятав голову под крыло. «Я не смог...», только и сказал он своему всаднику, когда тот прижался щекой к скуле дракона и затаил дыхание.

– У тебя еще все впереди, – ободряюще прошептал Н'тон, стараясь не думать о парящих в вышине драконах. И уж тем более, об их всадниках.

– Н'тон, – окликнули его из темноты.

– Уходи, – даже не оглядываясь, узнал голос всадник.

– Я принес тебе вина.

– Оставь на столе и уходи.

«Он всего лишь хочет помочь, – укорил его Лиот. – Ты нравишься ему.»

– В этом и проблема, – печально усмехнулся Н'тон.

«Почему?» – не понял дракон.

– Наверное, я недостаточно еще всадник.

«Ты самый лучший всадник! – бронзовый вскинул голову. – Когда мы вернемся в Бенден, то ни одна Нить не уйдет от нас.»

– Надеюсь. – Н'тон погладил Лиота по носу. – И быстрее бы. Зачем всем торчать здесь десять Оборотов? Логичнее, по-моему, будет отправить нас назад... то есть вперед, когда повзрослеет выводок Придиты. Но не нам решать.

Всадник вспомнил запальчивое Т'релово: ты станешь Предводителем! Ну почему бы и не помечтать...

Над Вейром мелькнули крылья возвращающихся Придиты и Орта. Усталые и довольные, драконы свернулись в плотный клубок на поляне, служащей лежбищем королеве. А Н'тон пожелал своему бронзовому спокойной ночи и пошел к себе.

* * *

Утром первым, кого встретил Н'тон, был Т'бор. Тот пришел обсудить программу тренировок на ближайший месяц. Лицо всадника было куда менее счастливым, чем полагалось в подобных случаях, но интересоваться Н'тон не стал. И так понятно: Килара сочла необходимым что-либо откомментировать. И сделала это в свойственной ей манере беспардонной язвительности. Бедолага. Досталась же. Впрочем, Т'бор сам того захотел: кто мешал ему ограничиться одной ночью, как многие, или вообще не связываться. Хотя...

Из домика, отведенного Киларе, показалась сама молодая госпожа. Золотистые волосы струились по спине почти до талии, голубые глаза сверкали, как у сытого дракона, тонкая туника, закрывая тело до щиколоток, не скрывала ничего. Н'тон закрыл рот только лишь когда услышал резкий оклик всадника Орта. Слава королевам древности, это относилось не к нему, а к цинично усмехавшейся Киларе. Н'тон хотел было уже уйти, отговорившись нуждами Лиота, но Килара удержала его за руку. Не обращая внимания на покрасневшего Т'бора, она промурлыкала:

– Ну, жалеешь теперь, что отверг меня до полета?

Н'тон оторопел. Он беспомощно оглянулся на Т'бора, тот нахмурился еще больше и резко приказал младшему всаднику:

– Иди к Ф'нору и передай ему, что я сказал.

Н'тон, тщетно стараясь не прибавлять шагу, почти бросился к вейру коричневого под насмешливый смех Госпожи.

«Придита просит у тебя прощения», – донеслась до него мысль Лиота.

«Передай ей мое глубочайшее уважение», – отозвался польщенный Н'тон, выворачивая голову, чтобы увидеть золотящуюся между плодовых деревьев шкуру королевы.

У вейра Ф'нора всадник вспомнил, что его приход сюда был лишь предлогом бегства и, оглянувшись, свернул налево, в заросли какого-то кустарника.

– Н'тон, – окликнули его из-за спины. Всадник обернулся и увидел коричневого, стоявшего у порога хижины. – Ты очень кстати, зайди, есть разговор.

Указав бронзовому на табурет, Ф'нор налил в две кружки охлажденный сок и сам сел на деревянный топчан у стены.

– Кант говорит, что ты повздорил с Киларой?

– Я бы это так не назвал, – сухо ответил Н'тон, отпивая прохладной жидкости. Сок был немного разбавлен, как раз настолько, чтобы освежить, а не вызвать жажду чрезмерной сладостью.

Коричневый всадник посмотрел сочувственно и промолчал. Н'тон был ему за это благодарен. Меньше всего хотелось углубляться в эту проблему. Тем более... Тем более что он готов был уже признать неприятную правоту Килары.

– Но в любом случае, я уверен, что ты не откажешься от предложения продолжить исследование нашего временного обиталища. Ф'лар, конечно, не давал такого задания, но кто знает, что пригодится в будущем...

Оба всадника переглянулись и дружно вздохнули. Будущее. Для них это слово имело слишком много оттенков значения.

В первые месяцы обустройства на Южном Н'тон с Лиотом облетели немалый кусок побережья, чтобы подстраховать маленький поселок от неожиданного соседства. Позже эти экспедиции пришлось прервать: после тренировок не оставалось сил. И вот теперь Ф'нор опять предлагает ему...

– Не откажусь, – осторожно кивнул Н'тон. – Но как же занятия? Думаю, Бендену нужны обученные всадники.

– Твои успехи вполне позволяют пропустить несколько дней. – улыбнулся Ф'нор. – Я вижу, что тебе частенько скучно повторять то, что не освоили только самые неумелые. Нежелательно, чтобы скука сменилась апатией. Таланты должны находить применение, парень. А в начерченных тобой картах сложно отыскать огрехи. Кроме того, не только ты должен научиться быть командиром Крыла. Каждый бронзовый и даже коричневые обязаны хотя бы худо-бедно уметь взять командование на себя. Никто не может предсказать, когда это пригодится. – Ф'нор вздрогнул, очевидно припомнив то первое Падение, в котором ему довелось участвовать. Н'тон, понятно, пропустил его, но зрелище израненных драконов и всадников было достаточно красноречивым. И еще гибель К'гана...

Н'тон стряхнул с себя пугающие воспоминания.

– Хорошо. И когда мне вылетать?

– Когда тебе будет удобнее. Хочешь – завтра с утра. Направление выберешь сам. Все они одинаково неизученные. Если что, Кант свяжется с Лиотом.

Н'тон ушел из вейра старшего всадника в твердом убеждении, что единственной целью этой затеи было уберечь его от эскапад Килары. Казалось бы, он должен неделю Канта сам чистить за такой подарок, но... но почему так хочется хорошенько врезать Ф'нору?

«Он хочет тебе только добра», – вставил Лиот, растревоженный волнением своего всадника.

– Все хотят мне добра. Только вот каждый на свой манер и не интересуясь, что я об этом думаю, – вспылил Н'тон, до изумления испугав парочку юных коричневых, тащивших на кухню объемистую тушу.

На побережье, где он отчаянно драил урчащего от такого массажа Лиота, к нему подошел К'рин, всадник бронзового Лиарта. Ему плохо давалась тактика слаженного боя в крыле, и все время до ужина Н'тон потратил, рисуя на песке диаграммы и пытаясь на пальцах объяснить К'рину основные приемы. Непонятливость ученика послужила хорошим расслабляющим средством, и в столовую, на восхитительный запах жаркого, Н'тон пришел в почти хорошем настроении.

Один из парнишек, посланных для Запечатления с потомством Придиты, три Оборота провел в цехе Арфистов и теперь развлекал всадников песнями и балладами, сохранившимися в его памяти. Н'тон уплетал отлично прожаренное мясо и тихонько подпевал мальчику. Впереди его ждали несколько дней, не ограниченных ни чем, кроме их с Лиотом сил и желаний. Жизнь не столь уж и плоха?

Резкий крик дракона прозвучал диссонансом мелодичным переливам гитары. Н'тон вскочил на ноги. Кричала зеленая. Собирается подняться? Нет, не похоже.

«Лиот?!» – Н'тон побежал следом за всеми, за крайние вейры к загону скота.

«Это Ариалта. На ее всадника напали.»

Что-о?! Н'тон споткнулся. Кто мог напасть на всадника???

Возле плетня Ф'нор с трудом удерживал вырывающегося Т'рела. Лицо юноши пылало от гнева. На земле лежал какой-то всадник, державшийся за голову. На чьего, говорите, всадника, напали?

Заметив Н'тона, Ф'нор толкнул к нему Т'рела и резко приказал:

– Уведи его.

– Что здесь происходит? – неприязненный оклик Т'бора заставил Н'тона ослабить хватку, и Т'рел вырвался. Но набрасываться на поверженного соперника не стал, замерев возле Н'тона с гордо поднятой головой.

– Уведи, – повторил Ф'нор. – Т'бор, тебе, как Предводителю, придется разобраться с этим. Раз и навсегда.

Как ни хотелось бронзовому всаднику присутствовать при происходящем, твердый взгляд Ф'нора не давал и намека на ослушание. Н'тон сильно потянул Т'рела за рукав.

– Кажется, тебе лучше исчезнуть отсюда пока.

Зеленый непонимающе посмотрел на Н'тона, потом упрямо закусил губу, но, помедлив, кивнул и пошел следом. Н'тон, заручившись согласием Ариалты, почти закинул всадника на спину Лиота и направил своего дракона в их любимую бухту.

Пока бронзовый, довольный незапланированной прогулкой, качался на волнах, Н'тон быстро сорвал несколько красных плодов и развел на песке небольшой костерок из давно еще припасенных веток. Т'рел все это время сидел на песке, обхватив руками колени, и мрачно смотрел прямо перед собой.

Бронзовый тронул его за плечо и кинул на колени пару спелых фруктов.

– Не успел поужинать? Это, конечно, не замена, но лучше, чем ничего.

Т'рел озадаченно кивнул и вгрызся в мякоть. Его глаза все еще лихорадочно блестели, но Н'тон, который успел уже спросить у Лиота имя пострадавшего, начал понимать причину. Хотя странно, если вспомнить недавний разговор, с которым подкатился к нему зеленый...

– Что случилось? – тем не менее спросил он. Т'рел вздрогнул и едва не выронил плод.

– Лиот еще не рассказал тебе?

– Я хочу услышать от тебя. Ты же знаешь, драконы мало понимают в человеческих отношениях.

– М'лиор оскорбительно повел себя. Я не смог смолчать, – бесцветным голосом отозвался зеленый всадник.

– Что ему было нужно от тебя? – неосторожно вырвалось у Н'тона. Т'рел посмотрел на него как на беспросветного идиота и расхохотался:

– А не понятно?

– Но почему?..

– Потому что мои родители не позаботились плеснуть мне в лицо ашенотри! – взорвался юноша, отбрасывая фрукт в сторону.

– Не скандаль, – осадил его Н'тон, только сейчас приглядевшись и смущенно осознав, что Т'рел был самым привлекательным парнем из всех, кого судьба и воля Предводителей занесла на Южный. – Я всего лишь хотел спросить, почему он повел себя столь агрессивно? До сих пор подобных инцидентов не было. Ты не спровоцировал М'лиора?

– Я ему отказал, – глухо признался зеленый всадник, уткнув лицо в согнутые колени.

– Из-за Ариалты? – Н'тон сам себе удивлялся: такое нахрапистое любопытство было не в его правилах.

– Ну, считай так, если тебе хочется, – Т'рел покосился насмешливо и дернул плечом. – Скажи, бронзовый, зеленые сами создали себе такую репутацию, или сексуальную активность драконов перенесли на всадников, даже не спросив их мнения?

– Ты сам знаешь, что каков дракон, таков и всадник, – растерялся Н'тон. – И потом... ты же... – всадник силился не покраснеть. – Ты... когда подходил ко мне...

– Ах, это, – Т'рел задумчиво рассмеялся. – Что ж, признаюсь... М'лиор, да и не только он, не давали мне прохода еще до Запечатления. Но в Вейре проще было скрыться, да и Манора присматривала. Южный развязал им руки, Н'тон. Причем на законных основаниях: Ариалта скоро должна подняться. Я не знаю когда, разумеется, но скоро. Можешь представить, что мне приходится выслушивать каждый день от синих и коричневых. – юноша смущенно улыбнулся, потом взял себе еще один плод и начал жевать. Н'тон терпеливо ждал продолжения, хотя уже догадывался, каким оно будет. Это успокаивало его. – Тогда я подумал, что лучшим способом защиты будет найти кого-нибудь из бронзовых. Из тех, кто не набрасывается на меня за каждым кустом.

– И ты решил, что получишь согласие? От тех, кто не набрасывается? – не сдержал иронии Н'тон.

– Да, получилось по-дурацки, – кивнул зеленый застенчиво. – Ты не сердишься?

– Уже нет, – честно ответил бронзовый.

– А сердился почему? Из-за моего пола?

– Скорее из-за результата полета Придиты, – неожиданно признался Н'тон. – Понимаешь... – он замялся.

– Ну да. Сорвалась королева, а тут еще, словно в насмешку, подсовывают зеленую, – печально продолжил Т'рел, поднимаясь на ноги. Он пошел к тихо шипевшему океану и остановился, склонив на бок голову. Потом помахал рукой все еще резвящемуся среди волн Лиоту. Драконов действительно мало волновали человеческие проблемы.

Н'тон подошел к Т'релу не сразу. Несколько минут он полулежал на песке, наблюдая за юношей и думая, как исправить свою бестактность. И так статус зеленых в Вейре стремился к нулю.

– Проблема не в Придите, а в Киларе, Т’рел. Мне стыдно говорить об этом, но ей удалось вывести меня из равновесия, поэтому я...

– Не надо оправдываться, – прервал его зеленый всадник. – У тебя свои беды, у меня свои. Мы можем поделиться ими, но никогда не войдем в положение... Мне сложно понять, что такое преследование Килары, когда оно нежелательно, а ты... А ты не влезешь в мою шкуру, чтобы тебя стали ясны причины поиска кого-нибудь...– Т'рел снова замолчал. Подхватил горстку плоских камней и стал с силой метать их в воду подальше от темной громады тела Лиота.

Н'тон честно пытался понять. Вызывал в памяти все, что знал о брачных полетах мелких драконов, сопоставлял со своими недавними ощущениями. Но бросил это жалкое занятие и просто представил, что может чувствовать юный паренек, которому в скором времени грозит неминуемое изнасилование. И пусть это не будет так страшно во время полета, он же закончится и придется жить дальше. А сейчас он ждет этого, как приговора, только догадываясь, но не зная... Он же из холда, ему и сейчас едва шестнадцать Оборотов. Неопытность... В Вейре она грозила кучей неприятностей.

Додумав до конца, Н'тон, дивясь сам себе, вдруг остановил руку Т'рела, занесенную с новой порцией гальки, и сжал его запястье. Юноша недоуменно вскинул на него глаза. Зеленые, как и шкура его Ариалты на солнце. Скорлупа, что лезет в голову?! И что он делает?!

Что?! Н'тон понял это лишь когда Т'рел со вздохом отстранился от него и прижал ладонь к губам. Он молчал и смотрел на бронзового всадника. Без злобы или ненависти, это Н'тон рассмотрел, а вот определить, как – не смог. Он вообще плохо сознавал, что только что сделал. Помнил только, что целовать Т'рела было совсем не противно, скорее даже...

– Это не так уж и страшно, верно? – хрипло спросил Н'тон.

– Д-да, – со слабой улыбкой прошептал Т'рел, все еще не отводя взгляда.

– Может быть, теперь тебе будет легче, когда... – он не договорил, быстро развернулся и пошел гасить костер, одновременно призывая полусонного Лиота.

* * *

Н'тон поднял Лиота, когда на небе еще сиял тонкий серп Тимора. Покидав в сумку немного разной снеди, он оседлал ворчавшего бронзового и сердито хлопнул ладонью по когтистой лапе.

– Хватит бурчать. Ты знал, что мы сегодня летим.

«Но я не думал, что ты не дашь мне даже поспать», – жалобно возразил дракон, расправляя крылья.

– Вот найдем уютное местечко вроде нашей бухты, тогда и выспишься.

«А почему нельзя делать это тут?» – настаивал Лиот, зевая во всю свою драконью пасть.

– Потому что... Потому что я так сказал, – огрызнулся Н'тон, мысленно передавая бронзовому ориентиры крайней точки, куда добрались всадники в своих исследованиях. Оттуда начать будет разумнее всего.

Лиот нырнул в Промежуток и возник над песчаной косой, врезающейся глубоко в море. Н'тон почти собственнически оглядел ее с высоты и признал, что тут ничего не изменилось. Все те же гигантские деревья и тихий шорох маленьких волн на побережье. Но это место нравилось всаднику меньше, чем маленькая бухта: из-за открытости длинного языка суши не было ощущения уединенности и покоя.

«Ты все еще хочешь спать?» – спросил он у дракона, развлекавшегося с теплым воздушным потоком.

«Уже не очень. Я готов лететь вперед, тебе ведь это надо?»

«Именно», – Н'тон с улыбкой потрепал зверя по спине.

Он внимательно изучал все земли, проносившиеся под брюхом его дракона, чтобы позже, когда они устроят привал, зарисовать увиденное на кусках старой кожи. Но ландшафт не отличался разнообразием, и постепенно мысли Н'тона уносились все дальше от первоначальной цели полета.

Он не сказал Т'релу ни слова после того, как Лиот приземлился на песок между ними. Зеленый всадник тоже молчал, а в полете, несмотря на крутые виражи бронзового, даже не сделал попытки для равновесия ухватиться за куртку Н'тона. То, что произошло, создало почти зудящее напряжение и неприятную двусмысленность. Н'тон не знал, как преодолеть их. Он уже обругал себя всеми пришедшими на ум словами, но от этого в голове не прояснилось.

Только подумалось – не поставил ли он своей выходкой юношу в еще худшее положение. Н'тон не мог сформулировать, чем, но исподволь чувствовал, что так могло случиться. Ариалта крепко спала, когда они прилетели, значит, на драконе это никак не отразилось, – тем не менее, Н'тон не мог успокоиться.

А еще он не мог сознаться хотя бы себе, что беспокоился отнюдь не только за Ариалту. Если раньше имя Т'рел вызывало в его сознании весьма смутные ассоциации, не подкрепленные даже четким визуальным образом, то теперь в памяти регулярно всплывала длинная челка легких каштановых волос и юношески тонкая фигура в коротко обрезанных штанах возле купающейся зеленой. Скорлупа, он и не думал, что помнит такие подробности. Вот молодой всадник поднимает руку, обозначается рельеф мышц под смуглой кожей...

Н'тон чуть не свалился с дракона от внезапно нахлынувшего раздражения. Да что это с ним? Неужели прав Ф'нор и шутки со временем не идут на пользу человеческому организму? Это что же, если так пойдет дальше, он окончательно утратит контроль над собственными мыслями?

«Не напрягайся так – посоветовал Лиот. – Давай лучше спустимся. Я голоден, а над деревьями там, дальше, я видел отличное стадо.»

Н'тон невольно засмеялся. Чтобы он делал, если бы не было Лиота. После Запечатления, особенно здесь, в искрящихся солнцем южных просторах, он вспоминал жизнь в мастерской как непрекращающийся кошмар из тусклых дней и холодных ночей. Вечно пьяный отец, которого заботила лишь величина поборов сначала Фэкса, а затем и Мерона. Забитая мать, рожавшая ребенка за ребенком и отвыкшая уже плакать на их похоронах. Полуголодные, орущие братья и сестры...

Он никому, даже Ф'нору, не рассказывал, но когда бенденские всадники прилетели с Поиском, он был готов зубами вцепиться в упряжь Канта и до последнего умолять забрать его в Вейр. Все равно зачем. Пусть даже чистить выгребные ямы. Он не знал тогда, как устроены уборные в драконьих жилищах. Н'тон улыбнулся, вспоминая себя тогдашнего. Запуганного и недоверчивого, как... Непроклюнувшееся Яйцо, как Т'рел сейчас! Конечно, именно поэтому юноша вызвал у него такое сочувствие!

Н'тон облегченно откинулся в седле, подставляя лицо теплому ветру. Лиот недоверчиво хмыкнул, но воздержался от комментариев и спикировал на огромного быка, не успевшего скрыться в густых зарослях.

Пока бронзовый насыщался, Н'тон собрал сочных спелых орехов и фруктов. От четвертого по счету животного всаднику удалось отвоевать заднюю ногу, и теперь она жарилась на самодельном очаге, распространяя упоительный аромат.

Н'тон утолил голод свежим мясом и зафиксировал утренние наблюдения, набросав изломанный берег и краткие пояснения. Лиот свернулся на чистом песочке и заснул раньше, чем опустил на лапы огромную голову. Всадник, на миг оторвавшись от пергамента, с нежностью посмотрел на дракона и вернулся к прежнему занятию. Пусть поспит часа три-четыре. Он как раз закончит работу, и можно будет лететь дальше. Кант предупредит, если что случится в Вейре, поэтому обратно торопиться смысла не имеет.

Следующие два дня прошли замечательно. Н'тон окончательно примирился с собой, перестал видеть сомнительные сны и, с помощью Лиота, конечно, поймал огромную полосатую кошку, прыгнувшую на него с лунного дерева. Мясо охотно сьел Лиот, которому нынче требовалось куда больше энергии, чем для обычных коротких полетов через Промежуток, а шкуру Н'тон выделал, как смог, и приторочил к седлу. Если не отберет Килара, она украсит его жилище.

Поясную сумку уже распирало от записей. Н'тон отметил все места, богатые живностью и съедобными растениями. Скот в Вейре не разводили, так что новые охотничьи угодья не повредят. Торик, конечно, клялся, что в его силах обеспечить всадников рыбой в любых количествах, но драконы предпочитали мясо. И всадники тоже. Еще, кстати, не помешает набить мешки свежими фруктами. Н'тону показалось, что они по вкусу отличаются от растущих рядом с их поселком. И он как раз пытался распознать эти различия, уничтожая восьмой продолговатый фрукт с тонкой ярко-красной кожицей, когда Лиот вскинулся и требовательно заявил:

«Летим!»

– Куда? – поперхнулся Н'тон, автоматически вскакивая и застегивая куртку. – Что случилось, объясни хоть!

«Надо лететь! – упрямо твердил дракон. – Ничего плохого, но надо лететь. Садись быстрее.»

Так себя его Лиот никогда еще не вел. Н'тон терялся в догадках, но предпочел послушаться. Бронзовый не будет поднимать тревогу из-за пустяков. Пока Лиот набирал высоту, всадник попробовал связаться с Кантом, которого обычно неплохо слышал, но расстояние было слишком велико для контакта с чужим драконом, и Н'тон утешил себя тем, что в любом случае сейчас все узнает.

В Вейре было неспокойно, Н'тон это заметил еще с воздуха. Метались синие драконы, раздавались трубные кличи коричневых и более мелодичные зов зеленой... зеленой???

«Лиот, ты зачем меня сюда привез?!» – всадник сам не подозревал, что способен на ментальный крик такой силы, но бронзовый невозмутимо повел крылом и аккуратно приземлился в одной длине от площадки для кормления. Зеленым не требовалась кровь для брачного полета в той же мере, что золотым, но, если была возможность, они ею не пренебрегали.

«Слезай скорее», – приказал Лиот, едва коснувшись земли.

«Я не буду в этом участвовать!» – снова закричал Н'тон, обреченно узнавая в светящейся изумрудным огнем самке Ариалту.

«Зато буду я», – бронзовый был все так же невозмутим.

«Ты не можешь решать за меня!»

«Я решаю за себя. И за вас», – выдав эту сентенцию, Лиот присоединился к пестрому вороху драконов, ожидавших взлета зеленой. Н'тон с удивлением, перерастающим в ужас, осознал, что для его бронзового это не блажь, а... вожделенный приз. Отгородившись от накаляющихся эмоций зверя, он огляделся. Застывшего возле древесного ствола Т'рела окружили человек двадцать всадников. Н'тона покоробило от неприкрытого, жадного вожделения в их глазах, улыбках, жестах. Юный всадник заслуживает иного...

Так это и предлагает тебе Лиот, не так ли? Н'тон стиснул кулаки и снова посмотрел на Ариалту. Она всегда была размером почти с коричневого, но теперь казалась еще больше, еще стремительнее, легче, необузданнее.

«Она окончательно повзрослела», – заметил Лиот, и Н'тона почти сбил с ног заряд охотничьего азарта бронзового. Казалось, Придита вызывала меньше эмоций, чем разрывающая птице горло зеленая... Но Лиот еще не победил. Нехорошо желать проигрыша своему зверю, но Лиот еще не победил.

Сосредоточенный на светящемся теле самки бронзовый не услышал этой безмолвной молитвы всадника.

Ариалта взмыла вверх сильным, но изящным прыжком. Уже первые взмахи крыльев унесли ее далеко вперед от мешающих друг другу самцов. Она призывно кричала, смеясь над ними, и стрелой мчалась все дальше и выше, подставляя тело струям ветра, наслаждаясь невиданной раньше свободой и неограниченной мощью, которые подарил ей брачный полет.

Разноцветные драконы суетились на горизонте, тщетно пытаясь догнать ее. Ариалта презрительно покосилась на них и легко развернулась на кончике крыла, дразня и завлекая. Какими неуклюжими и медленными они казались ей сейчас. Даже бронзовые великаны, которых – зеленая горделиво тряхнула головой – стремилось за ней целых пятеро.

Еще недавно они боролись за милости Придиты, а сегодня надрывают крылья в погоне за ней, зеленой Ариалтой. Ха! Она прибавила скорость, проносясь над самыми верхушками деревьев, лавируя между ветвями, торжествуя, когда очередной дракон не справлялся с маневром и выбывал из игры.

Она стремительно неслась над просторами Южного, не заботясь о почти дерущихся за нее самцах. Они где-то там, она не видит их. Она, Ариалта, достанется лучшему. А кто им станет – покажет борьба. Их борьба. Не ее. Она должна получать удовольствие... И самого достойного из них.

Когда немного спала эйфория, Ариалта опять оглянулась. Драконов осталось всего пять. Три бронзовых, коричневый и... синий?! И как же ему это удалось? Приглядеться к нему повнимательнее? Хотя, нет, она не выносила его всадника, а выбирать еще есть из кого. Ариалта пронеслась в миллиметре от когтей синего, вынудив его войти в штопор и прекратить схватку, чтобы удержать равновесие.

Легко увернувшись от ринувшегося к ней бронзового Лиарта, зеленая бросила взгляд на коричневого. Кант?! Надо будет подумать. Очень хорошо подумать. Кант не тот дракон, от которого отказываются из прихоти.

Оставшиеся двое, Лиот и Мералт, не вызывали у Ариалты никаких определенных эмоций. Просто два молодых, полных сил, зверя, каждый из которых может... Если сумеет! Зеленая быстрее замахала крыльями, снова увеличивая расстояние, с почти невозможной легкостью преодолевая извилистые каньоны между скал.

Что такое? Уже трое? Когда же отстал... Ариалта не сразу заметила гигантскую тень под своим брюхом. Она почти упала на спину самца, и, прежде чем успела соскользнуть, бронзовая шея сплелась с ее, не оставляя ни единого шанса.

Н'тон с трудом освободил свой разум от всеобъемлющего торжества Лиота. Сфокусировав взгляд, прямо перед собой он увидел огромные, подернутые дымкой глаза Т'рела. Страсть драконов еще не охватила его, поэтому лицо юноши выражало только отчаяние и растерянность. Н'тон глубоко вздохнул и, смиряясь с неизбежным, разрешил себе дотронуться до гладкого плеча зеленого всадника. Тот вздрогнул, посмотрел внимательнее и отпрянул, узнавая.

– Н'тон?! Но я не хотел, я...

– Я знаю, – оборвал его Н'тон, все еще боясь показать, как это хорошо, когда его руки скользят по спине Т'рела, притягивая юного всадника все ближе. – Хотел Лиот. Захотела Ариалта. Нам придется принять это, иначе мы рискуем погубить собственных драконов.

– Но Н'тон!..

– Я ничего не могу изменить, Т'рел. И ты не можешь. Нравится – вини меня, себя, Лиота, твое дело. Полагаю, я поступлю так же. Но не сейчас. Во имя Яйца, не сейчас...

Ариалта перестала сопротивляться, и всплеск желания Лиота совершенно лишил Н'тона возможности думать и решать. Он толкнул Т'рела к лежаку в углу хижины и упал сверху, растворяясь в одновременно напряженном и податливом теле юноши.

Только проснувшись Н'тон понял, почему не хотел этого делать. Рядом с ним, свернувшись клубком у стены, спал загорелый, обнаженный паренек, и это не было галлюцинацией. Зажмурившись и досчитав до десяти, чтобы хоть как-то совладать с собой, Н'тон приподнялся на локте и заглянул в лицо зеленому всаднику. Губы припухли, на шее виднелся след зубов, а на ресницах засыхала влага. Он все же причинил ему боль, пусть даже невольно.

Бронзовый всадник откинулся обратно на подушку. Кошмар какой-то. Поверить в увиденное ему сейчас не легче, нежели холдерам в Нити несколько Оборотов назад. Он потянулся к разуму Лиота, но тот крепко спал. Червяк хвостатый. Вот уж чего Н'тон не ожидал от своего дракона, так это подлости. Тем более такой. Но неужели именно эта злость послужила причиной... Он провел ладонью над свежими царапинами на бедре Т’рела. Плохо, что он не помнит, были ли эти отметины вчера. Скорлупа, лучше бы он не помнил всего остального! Так недавно он переживал за Т’рела, думая, каково ему будет после! И в голову же не приходило, что сам окажется в сходном положении!

Т'рел застонал, заворочался, уперся коленом в бок Н'тона и проснулся. Несколько секунд они оба старались не смотреть друг на друга, усиленно разглядывая кто потолок, кто груду одежды возле входа.

– Это я тебя? – наконец спросил Н'тон, грубовато ткнув пальцем в красные полосы.

– Что? – Т’рел осмотрел свою ногу и нахмурился. – Нет, это не ты.

Н'тону показалось, или было ударение на «это»? Впрочем, выяснять он не станет. Чтобы все не стало еще хуже. Достаточно и того, что он никогда не сможет стать другом этому, объективно симпатичному ему парню. А если вспомнить неестественное, но такое полное и непередаваемое наслаждение, которое он испытал от... от вот этого затравленного мальчишки, сидевшего сейчас на матрасе с прижатыми к груди ногами.

Дабы не затягивать агонию, Н'тон вскочил и стал быстро натягивать штаны. Это получалось плохо, но всадник очень старался. Накинув на плечи куртку, он откинул занавес со входа, и тут его остановил голос Т'рела:

– Н'тон, подожди.

Он обернулся. Зеленый всадник сидел на краю лежака. Сидел вот прямо без ничего. Как был вчера... Этого Н'тон не перенес и почти вихрем вылетел из хижины, бывшей, очевидно, вейром Т'рела.

Солнце еще почти не взошло, и голоса слышались только со стороны кухни. Н'тон постоял немного, чтобы остудить стискивающую виски ярость, и пошел к зарослям орешника, возле которых находился его вейр... И два дракона, так плотно прижавшихся друг к другу, что они казались единым, бронзово-зеленым, целым. Всадник застыл на мгновение, но на этот раз навалилось слишком много, чтобы легко справиться. Он ударил кулаком по шершавому стволу дерева, сдирая кожу, со странным отрешенным удовлетворением посмотрел на выступившую сеточку крови, и пошел к озеру. Надо было хотя бы умыться.