В первый раз ему стало плохо, когда он трансформировался. Для человеческого взгляда трансформация происходит почти мгновенно, однако для существа, мыслящего иными категорями, это довольно четко разделяемый на этапы процесс. И когда ХотШот привычно начал принимать форму автомобиля, когда сдвинулись основные механизмы и провернулись первые шестерни... он внезапно почувствовал острую боль в груди. Словно на его Искру плеснули кислотой. Он не удержался от крика, неожиданно потерял ориентацию в пространстве и упал на металлические плиты напольного покрытия. Ему показалось, что на грохот сбегутся все, включая промышляющих где-то на Земле десептиконов, однако этого не произошло. Он в гордом одиночестве корчился в одном из заброшенных межпалубных коридоров Базы.

– Проклятые десептиконы, – вслух прошипел ХотШот, прижимая обе руки к груди.

Ему нужна была медицинская помощь. Скорее всего. Проблема состояла в том, что он до сих пор так и не сказал никому, что побывал на базе врага – на Луне. Он отговорился тем, что его держали в какой-то пещере, требуя выдать, где скрываются автоботы на Земле, но он, разумеется, не сдавался, так что отчаявшиеся десептиконы мстительно покалечили его и выбросили в какой-то пустыне, предварительно вырубив систему дальней связи и навигации заодно. Это членовредительство ему пришлось совершить собственноручно.

Ред Алерт восстановил сломанные системы и устранил внешние повреждения, а о внутренних ХотШот предпочел умолчать, потихоньку ночами занимаясь саморемонтом. Хорошо, что Ред не относился к тому типу фанатиков от медицины, которые всегда якобы знают, что будет лучше для их пациента, и под прикрытием этого «знания» не гнушались лезть в сокровенное.

Постепенно боль сошла на нет, и ХотШот медленно поднялся на ноги, опираясь на стену. Прикосновение твердого холодного металла успокаивало, и он решил еще раз отложить обращение к Реду. В конце концов, ничего особенного не произошло – подумаешь, Искру прихватило. Просто неудачный день. Завтра можно будет попробовать снова.

Завтра наступило слишком рано.

Очередной миникон изволил очнуться где-то в экваториальных джунглях. ХотШот еще никогда не был так близок к тому, чтобы проклясть расу маленьких трансформеров, которых угораздило потерпеть крушение именно над этой планетой. Лучше бы они сгорели на местном Солнце!

Обуреваемый этими крамольными мыслями, ХотШот все медлил с трансформацией, даже когда остальные уже выстроились в привычном порядке.

– В чем дело, ХотШот? – слегка недовольно спросил Оптимус. – Поторопись. Мы не можем ждать.

– Так точно, – дрогнувшим голосом ответил ХотШот и начал трансформацию.

О Великая Матрица, как больно!!!

– Не могу... трансформироваться... – прохрипел он, падая на колени.

– Что случилось? – Ред Алерт тут же перешел в антропоморфную форму. – Тебе нужна медицинская...

– Нет, не надо, – превозмогая боль перебил его ХотШот. – Отправляйтесь за миниконом без меня. Кажется, у меня какой-то сбой в системе. Я... подожду.

– Мы не можем оставить тебя, – Оптимус развернулся к нему. – Если это что-то серьезное, мы пожертвуем миниконом.

– Нет... Пожалуйста! – почти выкрикнул ХотШот. – Идите без меня. Я справлюсь! Это не смертельно.

После недолгой паузы Оптимус снова развернулся к Вратам, в которых переливалась всеми цветами радуги картина джунглей этого мира. Ред Алерт задержался еще на пять секунд, пристально глядя на ХотШота, но затем снова трансформировался и пристроился в хвост лидеру.

– Автоботы, вперед! – скомандовал Оптимус.

Искажение пространства проглотило моторизованный отряд, и тогда ХотШот смог позволить себе обессилено рухнуть на пол. Сбой в системе, чтоб ему рассыпаться на молекулы... люди бы назвали это инсультом. Он на четвереньках выполз в коридор и этим же позорным способом двинулся дальше, в медотсек. Теперь он точно знал, что проблема в его Искре. Боль пульсировала в груди, заставляя центральный процессор работать на пределе возможностей. Пару раз ХотШот едва не отключился, но в последний момент предельным усилием воли удерживал себя на краю забытья и продолжал свой скорбный путь.

Добравшись до медотсека, он попытался мыслить логично и сообразить, какой из многочисленных приборов покажет ему, что же творится с Искрой?

Как это иногда бывает в критических ситуациях, на него все-таки снизошло озарение. В медотсеке был механический диагност – как раз для определения состояния Искры. Отвертки, генераторы, измерители напряжения – это хорошо, но забывать о самой уязвимой и хрупкой части организма не стоило. Поэтому целый комплекс высокоточных аппаратов был изобретен для того, чтобы отслеживать тончайшие процессы в этом энергетическом сгустке.

ХотШот заставил себя подняться на ноги, и обвести взглядом строгие ряды полок. Множество приборов, заточенных под самые разные нужды размещалось на них, но самый главный... самый-самый важный... ХотШот вздохнул с облегчением, разгоняя перегретый энергон по магистралям. Небольшой приборчик мирно стоял на полке в самом углу. Достав его и мысленно попросив защиты у Матрицы, автобот прижал датчик к груди.

Аппарат пискнул, загружаясь. По экрану пробежала вереница цифр, понятных только медикам, а потом всплыли простые и понятные буквы, складывающиеся в диагноз: «Энергетические повреждения надломного типа, – сообщил диагност, – количество повреждений – четыре, тип – насильственные, вид – неопределимо, индивидуальные. Структура Искры нестабильна. Плотность Искры увеличена».

– Четыре типа? – ХотШот был практически один на базе, поэтому мог позволить себе закричать в голос. – Четыре типа?! Ржавые ублюдки!

Вне себя от бешенства, ХотШот напрочь позабыл про боль, выскочил из отсека и кинулся к Вратам. Вот сейчас... Он-то знает координаты десептиконской базы. Точнее, знает координаты Луны. Он же сам сейчас туда отправится, и разнесет этот корабль, эту гору бесполезного древнего хлама на мелкие кусочки!

– Джолт! – вопль эхом прокатился по коридорам.

Миникон вынырнул из коридора, стрекоча лопастями.

– Немедленное объединение и трансформация! – ХотШот просто содрогался от злости.

Миникон издал сигнал неуверенности, но все же подчинился. Но едва их системные оболочки объединились, как миникон испустил пронзительный вопль. ХотШот сумел удержаться, намертво стиснув зубные пластины. Хлестнувшая его боль, казалось, была еще острее чем во время приступа. Миникону тоже пришлось несладко, его буквально отбросило электрическим разрядом, и теперь он валялся на расстоянии трех метров от автобота.

– Ох... Прости, Джолт, – ХотШот поднял его на руки, игнорируя собственную боль, и осторожно прижал к груди. Джолт тут же включил погасшую оптику, и воздух разорвал надрывный воющий сигнал тревоги.

– И так знаю, что дела плохи, дружище, – ХотШот поморщился. – Ты уж не выдавай меня.

Джолт подумал немного и согласно пискнул, после чего снова отключился. ХотШот отнес его в кают-компанию, где миниконы проводили все свободное время.

Немного постояв рядом со своим маленьким другом, ХотШот машинально потер грудь и медленно побрел в стартовую комнату – ожидать прибытия остальных.

Ожидание не продлилось долго, и вскоре ХотШоту пришлось взглянуть в хмурые лица боевых товарищей.

– Нет миникона? – уточнил он очевидный факт.

– Нет миникона, есть десептиконы, – конкретизировал Ред Алерт.

– Жаль.

– Так что с тобой случилось? – Оптимус внимательно посмотрел на него, склонив голову к плечу, что являлось признаком крайней заинтересованности.

ХотШот внутренне съежился. Очень неуютное ощущение – осознавать, что ты представляешь большой интерес для лидера всех автоботов. Пожалуй, более неуютно можно чувствовать себя лишь будучи объектом внимания лидера десептиконов. ХотШот не смог удержаться от болезненной гримасы.

– Видимо, это из-за тех повреждений, – наконец дал он ответ, максимально приближенный к действительности.

– Я отремонтировал все что мог, – с непоколебимой уверенностью произнес Ред. – Есть что-то, о чем ты умолчал? Как много ты скрываешь от нас?

– Я умолчал?! – голос ХотШота опасно повысился. – Ты в чем-то меня подозреваешь?

– Тише, ХотШот, – успокаивающе произнес Оптимус. – Ред, будь менее... прямолинеен.

– Он ставит под сомнение мою компетентность, – заявил медик.

– Он ставит под сомнение мою преданность делу автоботов! – ХотШота буквально трясло.

– Успокойтесь, вы оба, – Оптимус уже повысил голос. – Отправляйтесь в медотсек, и там протестируйте системы ХотШота еще раз. Нам нужно, чтобы каждый из нас функционировал. Я понятно выражаюсь?

– Да, – в унисон буркнули автоботы.

ХотШота начал мучить совершенно обоснованный страх. Лучше бы он сразу сказал всю правду... Теперь, если всплывут позорные факты, проще будет затушить собственную Искру. Тем не менее, в медотсек он шел первым, гордо подняв голову и чувствуя неотрывный взгляд Ред Алерта.

– Прошу на стол, – сухо сказал Ред, когда дверь медотсека закрылась.

ХотШот сделал два крохотных шажка, и тут его Искра снова скрутилась в тугой жгут дрожащей боли. Он не смог удержаться от вскрика, сгибаясь чуть ли не пополам. Ред тут же отбросил неприязненные чувства и метнулся к нему, подхватив желтого автобота в середине падения.

– О Великая Матрица, – простонал ХотШот, чувствуя, что еще чуть-чуть – и у него начнется истерика. От боли, страха, ненависти и осознания полной собственной беспомощности.

– Что же с тобой творится, ХотШот, – пробормотал Ред, продолжая поддерживать его и машинально уже скользя взглядом по множеству тестирующих, сканирующих, измеряющих и прочих приборов. И почти сразу ему на глаза попался брошеный диагност. – Ооо, нет. Только не говори мне, что у тебя такие проблемы.

– Проблемы? – ХотШот вывернулся из его рук. – Ты не знаешь, что такое проблемы!

– Послушай, я только хочу помочь. Я должен помочь.

ХотШот гулко выдохнул, присев на край стола. Почему, ну почему это должно было случиться именно с ним? О, проклятье... Он зачем-то кашлянул и медленно заговорил:

– Я скажу тебе, но если ты тут же помчишься докладывать Оптмусу, я тебя убью.

Ред поглядел в синие линзы, наливающиеся яростным светом, и молча кивнул.

– В общем... когда я был у десептиконов... – ХотШот потер саднящую грудь, не в силах заставить себя сказать страшное, – ух. Они добрались до моей Искры, – наконец-то подобрал он самое обтекаемое выражение.

– Добрались? – повторил Ред.

– Они с ней... – ХотШот снова запнулся, видя, что Ред не понимает, но мучительно не желая объяснять.

– Что? – не выдержал медик.

– Они меня изнасиловали, идиот! – сорвался на крик желтый трансформер.

Ред дернулся ему навстречу, инстинктивно собираясь утешить.

– Ох, ХотШот, мне очень жаль...

– Я не нуждаюсь в твоей жалости, – автобот зло сверкнул линзами. – Просто скажи, какие могут быть последствия.

Ред Алерт чуть слышно вздохнул, охлаждая резко нагревшиеся от такой новости чипы.

– Ну что ж, я не профессиональный медик, но, по моему мнению, ничего катастрофичного не происходит. Естественно, что Искра после такого... мм... воздействия будет нестабильна. Но в моих банках памяти не содержится ни единого упоминания о случае, когда трансформер был бы... хмм... неактивен всвязи с последствиями слиян...

Ред опять поперхнулся, увидев выражение лица ХотШота, которое говорило: «только попробуй еще раз назвать ЭТО так, как оно называется, и тебя придется собирать по частям».

– То есть я не умру, – уточнил главное страдалец.

– Да.

– Но трансформироваться не могу.

– Как ты сказал.

– И ты не знаешь, что делать.

– Пока нет.

– Ну так подумай об этом! – почти взорвался ХотШот и в ярости двинулся к выходу.

Ред проводил его взглядом, издал нервное скрежетание и сел там, где стоял. По правде говоря, в его банках памяти вообще не было ни одного упоминания о том, что трансформер может быть изнасилован, да еще и получить какие-то загадочные последствия в итоге. Шлак их завали, он не мог предсказать, какие еще будут последствия! Но как минимум часть из них была налицо: ХотШот не мог трансформироваться, у него разболталась психика, и, вдобавок, он не мог нормально заряжаться энергоном. Ред узнал об этом случайно, но до сих пор как-то не проводил параллели между состоянием функциональности ХотШота и тем, что обнаружил в его комнате. Он вовсе не собирался шпионить, но желтый автобот отличался легкомысленным подходом к некоторым сторонам своей жизни. Например, никогда не наводил порядок в месте своего пребывания, не считал нужным закрывать дверь, с удовольствием играл с земными детьми в их игры... Ред Алерт заглянул в комнату, собираясь привлечь ее обитателя к ремонтным работам, но вместо ХотШота обнаружил там страшный кавардак. В частности, несколько кубов с энергоном – треснувших, валяющихся на полу, как будто их швыряли с размаху. Вытекший энергон застыл огромными пятнами. Зато со стены была сорвана панель, а кабель аварийной подзарядки вывалился из свой ниши.

Теперь-то было понятно, что это свидетельствовало о проблемах ХотШота, но тогда... по совести говоря, тогда Ред был слишком занят мыслями о ремонте корабля, чтобы анализировать странное поведение боевого товарища. Мало ли какие эксперименты он тут ставит – может, пытается получить энергон экстра-класса за счет насыщения его чистой энергией...

Однако поздно вертеть гайки, когда основание проржавело. Теперь ему предстояло что-то придумать. Но как этим заняться, если ХотШот не собирается ему в этом помогать? По нему видно, что он откажется от полного обследования, а это просто жизненно необходимо. Может быть, все-таки стоит поделиться с Оптимусом... Нет, это будет предательством. Вернее, ХотШот однозначно расценит это как предательство. Желтый чересчур импульсивен и такого не простит никогда.

– Почему же нам так не везет, – вслух произнес Ред.

Десептиконы болтались в очередной земной пустыне, каковых на планете оказалось великое множество. Эту вдобавок ко всему испещряли неглубокие – где-то в рост среднего трансформера – овраги, тоже усыпанные песком. В этих-то оврагах они и бродили. Мегатрон не сподобился разъяснить, какого ржавого болта они забыли в этом месте, и потому трое отважных солдат занимались тем, что ныли и жаловались на целый ряд пунктов: всюду песок и пыль, ветер горячий, содержание кислорода в атмосфере слишком большое, мелкие твари так и кишат под ногами если верить показаниям сканеров... Старскрим то и дело рвался взлететь из ограниченного пространства в небо, и только регулярные окрики Мегатрона не давали ему трансформироваться.

Однако эта идиллия не продлилась долго. Над барханами внезапно завыл ветер, и пространство содрогнулось, словно стекаясь к одной-единственной точке. Гипотетический центр искривления был виден издалека. От него до десептиконов было шагов пятьдесят.

– Что это? Автоботы? – Старскрим аж подпрыгнул, пытаясь лучше разглядеть происходящее.

– Они даже здесь не дают нам покоя! – взревел Мегатрон, с грохотом опуская кулак на валун, возможно, видевший, как зарождался этот материк. Валун треснул и рассыпался в щебень. Из груды обломков выглянул уголок некоего предмета, явно имевшего искусственное происхождение. – Ага!

Ярость Мегатрона так же мгновенно переплавилась в радость от находки, и он немедленно спрятал загадочный предмет в специальный отсек на бедре. Насколько можно было судить, этот предмет не являлся хранилищем миникона. Большего десептиконы рассмотреть не успели.

Между тем искажение пространства достигло своего апогея, и из центра воронки вывалился ровно один автобот, приземлившийся на четвереньки.

– Боевая единица противника, – констатировал Демолайшер. – Уничтожить.

– Стоять, – скомандовал Мегатрон, хватая его за плечо и сжимая ракетные стволы.

Демолайшер пискнул, подчиняясь.

Мегатрон впервые в своей жизни сомневался. Желтый автобот напротив них выглядел как желтый автобот, двигался как желтый автобот и даже пах как желтый автобот. Но не совсем.

– Старскрим, – вполголоса позвал Мегатрон. – Активируй обонятельные датчики.

– Сделано, – доложил истребитель после секундной заминки.

– Исследуй его запах, – Мегатрон ткнул в сторону автобота, который забубнил что-то себе под нос.

– Зачем? Что случилось?

Мегатрон тихо зарычал на него, проклиная характер своего заместителя.

– Я сказал – исследуй. И сообщи мне, если обнаружишь что-то необычное.

Старскрим состроил кислое выражение лица, но подчинился. Постепенно выражение начало изменяться, линзы удивленно вспыхнули ярко-оранжевым, и Страскрим повернулся к Мегатрону.

– Он... пахнет как мы? – неуверенно произнес истребитель с отчетливо вопросительной интонацией.

– Да. Это я и хотел услышать, – буркнул Мегатрон.

– Какая-то новая уловка автоботов? – предположил Демолайшер.

– Какая глупость. Зачем им автобот, который пахнет как... как... – Старскрим все еще принюхивался.

– Как все мы разом, – закончил Мегатрон. – Интересно. Забираем его с собой.

Десептиконы переглянулись с одинаковыми ухмылками. Ближайшие несколько дней должны были стать как минимум забавными. Они прекрасно помнили, чем закончилось, вернее, с чего началось прошлое посещение их базы автоботом. В это время ХотШот наконец поднялся на ноги – с явным трудом, – как-то неуклюже затоптался на месте и пошатнулся, словно перепил энергона.

– Мы должны его похитить? – мягко спросил Циклон.

– Не совсем, – Мегатрон прищурился. Было видно, что ему в голову пришла какая-то оригинальная мысль. – По крайней мере, сначала попробуем другой метод.

Пробный перенос прошел удачно, вселив в Искру ХотШота надежду, что все можно вернуть на круги своя. Уже с уверенностью можно было сказать, что он может перемещаться вместе с остальными, а значит и сражаться вместе с ними. Пусть он стал менее маневренным, но это не повод сдавать себя на переплавку. Однако радость была неполной: существовали две крошечные проблемы, грозящие перерасти в крупные неприятности. Во-первых, он попал вовсе не туда, куда намеревался. Вместо одного из красивейших мест Земли – горы Фудзи – он угодил в какую-то совершенно незнакомую пустыню, один вид которой вызывал неприятные воспоминания. А во-вторых, он не мог послать сигнал на базу, а значит и Врата открыть тоже не мог. Ему очень хотелось надеяться, что это временное явление, связанное с перемещением через Врата, поскольку он впервые сделал это не трансформировавшись. Оставив попытки связаться с базой, ХотШот обернулся, чтобы посмотреть на заходящее Солнце и по его расположению с помощью системы навигации определить свои координаты. И замер. На фоне пылающего диска из-под земли вырос четкий силуэт. Очень знакомый, угрожающий силуэт.

ХотШот судорожно втянул воздух, загоняя его в охладительную систему. В груди лихорадочно, почти болезненно толкнулась Искра. Последние пару дней после разговора с Редом она вообще без конца ныла, словно ей требовалось что-то, чего он не мог дать. Вот и сейчас она непонятным образом среагировала на появление поблизости главного десептикона. Автобот попятился. Центральный процессор внезапно начал работать со сбоями, выбрасывая какие-то панические системные сообщения и, кажется, совершенно утратив понятие о логике. ХотШоту одновременно хотелось куда-то бежать, прятаться, стрелять и почему-то танцевать.

– Привет, толстенький, – гулко произнес Мегатрон.

Воспоминания нахлынули на ХотШота океанской волной. В страдающем от перегрузки процессоре что-то вспыхнуло, отозвавшись острой головной болью. Зрение тоже засбоило, строгая координатная сетка пошла какими-то волнами, сопроводительные меню выдавали совершенно несуразные показания. ХотШот неожиданно для себя дернулся вперед, споткнулся, заскулил от нелепости происходящего, но рвущаяся на волю Искра буквально потащила его дальше. Он сам не заметил, как перешел на тяжеловесный бег.

– Мы по тебе скучали.

Мегатрон протянул ему руку. ХотШот затормозил, приходя в ужас от собственного поведения, и тут же машинально схватился за грудь, где жгло и тянуло со страшной силой. Ему было невыносимо жарко. Песок под ногами, раскаленное солнце в небе, огонь в груди... На фоне всего этого Мегатрон казался глыбой прохладного спокойствия. ХотШот на подламывающихся ногах сделал еще один шаг ему навстречу...

Желтые пальцы неуверенно легли в фиолетовую ладонь, и Мегатрон не смог сдержать торжествующую улыбку. ХотШот глянул в его довольное лицо, и перед глазами у него все завертелось. Он пошатнулся и медленно повалился вперед, прямо в руки десептикону.

«Хорошо», – беззвучно произнес Мегатрон.

Поддерживая автобота, он транслировал по закрытой частоте приказ остальным десептиконам подойти ближе. Вынырнув из оврага, те остановились на расстоянии полуметра от обоих. Мегатрон скорчил ужасную физиономию и, по-прежнему не нарушая тишины, изобразил гневное рычание. Старскрим первым понял, чего он хочет, и приблизился вплотную, коснувшись спинной брони ХотШота. Автобот издал какой-то сдавленный звук и дернулся. Старскрим изумленно сверкнул линзами, чувствуя, как что-то в его Искре отдается в ответ на движение автобота. Что-то непонятное, смутно осознаваемое, но несомненно близкое.

«Да», – Мегатрон улыбался.

Тяжелая гвардия наконец присоединилась к хороводу, и зажатый между четырьмя десептиконами ХотШот буквально затрясся с ног до головы. Искра отчаянно царапалась под броней, рвалась наружу, словно стремилась соединиться со всеми десептиконами разом.

– Что происходит? – простонал автобот. – Я не понимаю...

– Я тебе объясню. Попозже, – Мегатрон приподнял его подбородок. – Отходим на базу.

– Нет!

Мир вокруг завертелся в бешеной воронке.

Телепортация окончательно выбила ХотШота из колеи, и по прибытии на печально знакомую базу он первым делом блеванул (это было очень верное земное слово для определения процесса) отработанным энергоном на своих похитителей. Мучительные спазмы скручивали его до треска в механизмах. Ошарашенные десептиконы почти отпрыгнули от него, и ХотШот медленно опустился на пол, с огромным трудом удержавшись от того, чтобы просто не распластаться как земное животное... такое, крохотное, живущее в почве... Червяк?

При мысли о микроскопическом организме, чья функция заключается в непрерывном потреблении пищи и выделении переработанных отходов, ХотШот почувствовал новый спазм, еще более мучительный, чем все прежние.

– А вдруг это опасный вирус? – нервно спросил Циклон. – Не лучше ли его дезактивировать?

– Он омерзителен, – Старскрим выглядел так, словно его окунули в яму с помоями и теперь он был готов отключиться от отвращения. – Я считаю, что его необходимо уничтожить... Этот ржавый выкидыш изгадил мою броню! – истребитель сорвался на крик.

– Молчать! – рявкнул Мегатрон. – Я решаю, что с ним делать!

Старскрим стиснул кулаки, однако подчинился приказу. Мегатрон вздернул ХотШота на ноги, ухватив за шею, и практически потащил в главный коридор. Спустя десять метров ХотШот пришел в себя и начал сопротивляться со всей энергией, на какую был способен. Мегатрону волей-неволей пришлось призвать остальных десептиконов на помощь, отдельно пригрозив Старскриму, что в случае неповиновения он, Мегатрон, сдерет с него всю раскраску грубой щеткой.

Когда автобот понял, что его тащат в медотсек, в него словно вселился тот самый опасный и разрушительный вирус. Четыре десептикона с трудом удерживали одного брыкающегося трансформера.

– Не трогайте меня! – визжал ХотШот, ведя себя совершенно неподобающим воину образом.

Он даже ухитрился укусить кого-то за пальцы и плюнуть раскаленным паром Демолайшеру в оптику. Но общее нарушение координации было слишком сильным, и он быстро оказался пристегнут к столу. В памяти болезненными вспышками пронеслись долгие часы или дни, проведенные на этом треклятом столе, и автобот взвыл. Он вопил и извивался, пока ему в лоб не уперся пулеметный ствол.

– Заткнись, – очень спокойно произнес Демолайшер.

Дрожа с ног до головы, ХотШот повиновался. Желание выжить любой ценой внезапно вспыхнуло в его разуме, полностью заглушив порыв броситься под огонь, который раз и навсегда избавил бы его от близящихся мучений. ХотШот отключил оптику и попробовал уйти в стазис, однако жжение в груди не давало этого сделать. Не выдержав мучительной паузы, он рискнул включить зрение и оглянуться. Десептиконы выжидающе смотрели на него.

– Чего надо? – спросил он со всей отвагой, на которую его хватило.

Вместо ответа Мегатрон вытащил из-за спины некий чудовищный агрегат, явно собираясь применить его по назначению – каким бы оно ни было – к одному маленькому и крайне несчастному автоботу. ХотШот страстно пожалел, что не может выстрелить в ухмыляющееся лицо врага. И одновременно почувствовал, что просто отключается от ужаса.

– Трус, – засмеялся Мегатрон, отбрасывая агрегат в сторону. – Испугался куска мертвого железа.

– Я никого не боюсь, – почти зарычал ХотШот.

– А вот это зря.

В разговор включился Старскрим, и как раз у него в руках был настоящий лазерный резак, лезвие которого в почти безвоздушном пространстве лунной базы мог увидеть только трансформер. ХотШот очень хорошо видел это лезвие, слегка изменяющее свою форму от постоянного притока энергии. Автобот в страхе глянул на Мегатрона и тут же проклял себя за это – неужели Старскрим был прав, говоря о хозяине?

– Впрочем, сегодня тебе везет, – подхватил Циклон с такой готовностью, словно весь этот разговор был спланирован и отрепетирован заранее.

Демолайшер не стал играть словами, вместо этого сделав короткое, но весомое замечание:

– Смотрите, у него заросли грудные швы.

Десептиконы едва не столкнулись над ХотШотом головами, желая посмотреть на это явление.

– А-а, так он не может трансформироваться, – Циклон злобно ухмыльнулся, надавливая на его теплую броню.

– Не трогайте меня! – повторил пребывающий на грани истерики автобот. Он чувствовал, как внутри него пульсирует и напряженно гудит Искра, разросшаяся до невероятных размеров. Он не должен позволить им добраться до нее. Но реально сделать что-то для этого он не мог. Беззастенчиво исследующие его пальцы заставляли автобота сжиматься до треска в пристегнутых запястьях и щиколотках.

– Заросшая броня... – задумчиво пробормотал Мегатрон, и его линзы замерцали.

Десептиконы замерли в почтительном молчании. Они знали, что происходит – Мегатрон перекапывал чудовищные объемы информации, хранившиеся в его памяти еще с тех времен, когда звезды были молодыми. Объем воспоминаний было столь велик, что ему понадобилось не меньше десяти секунд. Затем его оптика налилась зловещим сиянием.

– Нашел, – Мегатрон осклабился. – Теперь я точно уверен, в своих предположениях. И это, мои воины, редкостная удача!

– Что? – хором спросили Циклон и Демолайшер. Старскрим ограничился изменением выражения лица.

– Отстегните его, – Мегатрон шевельнул пальцами в повелительном жесте. – Он не опасен.

– Я крайне опасен для вас, ржавые болванки! – вклинился ХотШот.

– Ты точно уверен, о Могучий, что его можно отстегнуть? – усомнился Старским.

Мегатрон положил ладонь на грудь автобота и пробормотал что-то на неизвестном никому из присутствующих языке. Скорее, это был даже не язык, а нейролингвистическое воздействие. ХотШот сразу притих, оставив попытки высвободиться. Демолайшер поежился, но под взглядом Мегатрона послушно набрал коды, разблокировавшие кандалы. ХотШот со стоном перевалился на бок, сворачиваясь в защитную форму, и на этом его опасность для десептиконов закончилась.

– Ну так в чем дело? – все-таки не выдержал Старскрим.

– Ха. Нам в руки попал трансформер редкостной ценности, – Мегатрон стиснул кулак, словно показывая, как крепко следует держать эту ценность. – Сейчас он занимается тем, что дублируется.

– Э-э... размножается? – снова первым предположил Старскрим с отчетливым отвращением в голосе.

Мегатрон открыл рот, явно собираясь сказать что-то нелестное, но ограничился лишь хмыканьем. Улыбка у него при этом вышла гадостная. И сказал он совсем другое, гораздо более патетичное:

– Впервые за всю Вечность вы имеете честь наблюдать трансформера, вынашивающего вторую Искру.

Повисла потрясенная пауза, которую прервал всхлипывающий звук со стороны ХотШота.

– Как эти... плотские женщины? – ужаснулся Циклон, одновременно скривившись. – Омерзительно! Они же такие мягкие, хлюпающие, и внутри у них отвратительный крохотный зародыш...

– Откуда ты знаешь? – ткнул в него пальцем Старскрим.

– Я как-то случайно наступил на одну из них, – невозмутимо ответил Циклон.

– Вэ-эх... – точно так же скривился Демолайшер.

Обмен впечатлениями был прерван еще одним звуком со стола. Десептиконы обернулись, чтобы в очередной раз увидеть печально знакомую картину: автобота выворачивало наизнанку.

– Как... вы можете... вы ублюдки, убийцы... – невнятно простонал желтый трансформер, отплевываясь темным энергоном.

– Я не могу все время смотреть себе под ноги, – Циклон раздраженно покрутил лопастями.

– Не беспокойся, толстячок, это была случайность, – ухмыльнулся Мегатрон, привычно потрепав автобота по щеке. – Забудь. Сейчас тебе вредно волноваться.

– Точно, – подхватил Старскрим. – А то еще э-э-э... выносишь нам какого-нибудь уродца.

– Кому это вам?! – заорал ХотШот, швырнув в него попавшимся под руку тест-генератором.

– Кстати, у носителей психика делается абсолютно нестабильной, – заметил Мегатрон. – Что еще раз подтверждает мною сказанное.

– Тогда Старскрим у нас в состоянии вечной беременности, – захихикал Циклон.

Истребителю понадобилось семьдесят пять сотых секунды, чтобы найти во Всемирной Сети значение этого человеческого слова, после чего благополучно пойманный им тест-генератор полетел в Циклона со скоростью реактивного снаряда. Трансформер-вертолет не успел увернуться и с воплем рухнул на спину, хватаясь за лоб, куда угодил высокоточный прибор.

– Так у нас будет уже две новых Искры? – спросил Демолайшер. Он не отличался быстротой мыслительных процессов и наличием чувства юмора.

– Идиот! – взвизгнул Старскрим. – Я не носитель!

– Он просто истеричный психопат, – прокомментировал Циклон с пола.

– Да, я именно... – начал истребитель и резко умолк, осознавая ляпнутое.

Лазерные турели с угрожающим скрежетом развернулись в боевое положение, уставясь на Циклона. Тот выдвинул наплечные пулеметы в качестве ответного аргумента.

– Заткнулись оба, – Мегатрон произнес это почти нехотя, но его слова оказали моментальное воздействие.

– Вы все психопаты! – успел выпалить в наступившей тишине ХотШот, прежде чем его снова стошнило.

– Но почему это произошло? – Демолайшер задумчиво смотрел на обессилено распластавшегося на столе автобота. – Ведь он не единственный... я хочу сказать, что многие трансформеры имеют близкие отношения, – от попыток дипломатично выразиться Демолайшер наморщил лоб. – Однако я никогда не слышал, чтобы после этого появлялись новые Искры.

– Вот этого я уже не знаю, – Мегатрон пожал плечами. – Возможно, это действует только в отношении автоботов и десептиконов. Возможно, это зависит от модификаций. Возможно, важно соотношение четыре к одному. И еще примерно пять миллионов вариантов.

Старскрима передернуло, когда он представил, что является носителем Искры от Мегатрона. Лучше сразу вскрыть себе броню и выстрелить прямо в топливный насос. Непонятно, почему автобот так не поступил. Не смог? Не захотел? Или вторая Искра меняет психику носителя, заставляя охранять себя? Старскрима передернуло еще раз.

Мегатрон исподтишка наблюдал за его шевелениями и внутренне ухмылялся. Воздушный командующий очень боится заискрить от своего Главного, а? Какая чудесная угроза... Жаль, он не додумался до этого раньше. В это время Старскрим покосился на него и изменился в лице. Видимо, мысли повелителя десептиконов были достаточно ясными, чтобы их можно было прочесть в его оптике.

«Не вздумай бегать от меня», – беззвучно, одними губами произнес Мегатрон.

Старскрим отвернулся, но его крылья отчетливо задрожали от ужаса.

– И сколько длится вынашивание? – с жадным интересом спросил Циклон, косясь на автобота, нашедшего в себе силы сесть и даже гордо выпрямиться. – Когда можно будет получить Искру?

– Смотря когда появились первые симптомы, – Мегатрон упивался тем, что он единственный, кто знает практически все о происходящем. – Эй, толстенький, когда ты почувствовал себя носителем?

– У меня есть имя – это во-первых, и я не скажу тебе ничего – это во-вторых. Понял, урод?!

– Это в твоих интересах... ХотШот.

Автобот упрямо наклонил голову, пряча взгляд. Учитывая то, что его впервые назвали по имени, следовало предположить, что дела совсем плохи. Внезапно он почувствовал, что из окололинзовых пазух начинает течь оптическая жидкость. Это выглядело так, как будто он... плачет. Чудовищно. Что там Мегатрон говорил про психику? Его заколотило. Великая Матрица, это не просто чудовищно – это совершенно невозможно, это полное безумие, это извращенно, отвратительно, мерзко и... и самое ужасное, что это было правдой. Не требовалось слишком много времени, чтобы свести все полученные знания и прежние наблюдения в одно целое и поставить самому себе диагноз. Раздваивающаяся Искра задергалась, и ХотШот сдался. Не поднимая головы, он произнес ломким голосом:

– Две недели.

– Четырнадцать кругооборотов вокруг оси, – педантично перевел Циклон.

– Значит, еще где-то десять-четырнадцать оборотов, – невозмутимо произнес Мегатрон.

– Две недели в вашей компании? – взвизгнул ХотШот. – Да я сам дезактивируюсь!

– Только попробуй, – теперь в голосе Мегатрона звучала нешуточная угроза. – Это наша Искра. Если будет необходимо, я тебя разделю на части и законсервирую в стазисе. И прекрати рыдать.

– Это моя Искра, – резко возразил ХотШот. – Я не рыдаю, ублюдок.

– Одна из них твоя, – уточнил Мегатрон. – Вторая принадлежит только нам. Или ты забыл те прекрасные мгновения, во время которых в тебе зародилась новая жизнь?

Автобота перекосило, и он смахнул проклятую жидкость.

– Две недели? – переспросил он. – Дайте мне календарь, и я буду отсчитывать дни до того момента, когда смогу избавиться от вашей грязи!

– Но наличие в тебе нашей Искры не означает твоей полной неприкосновенности, – угрожающе произнес Мегатрон, для наглядности демонстрируя ему сжатый кулак.

Десептиконы были столь невыносимо любезны, что даже предоставили ему отдельное помещение. Вернее, буркнули, что он может селиться в любом месте, где ему покажется достаточно уютно. ХотШот не пожалел времени и обшарил всю базу, то и дело натыкаясь на развалины либо наглухо запертые бронированные двери. В итоге стало ясно, что «где угодно» – это на расстоянии вытянутой руки от ячеек десептиконов.

– Чтоб вас ржавчина заела! – от всей Искры пожелал ХотШот, оглядывая единственное помещение, более-менее подходящее под определение жилого.

– Мы примем это как знак искренней благодарности, – сообщили от двери.

ХотШот подпрыгнул на месте и, к своему удивлению, очень-очень медленно опустился на пол. Внутренняя система оповещения тревожно запищала, сигнализируя о неисправностях.

– У него отключилась гравистабилизация, – констатировал Демолайшер, глядя на дергающегося автобота.

– Теперь мы сможем возить его за собой на веревочке, – хрюкнул Циклон.

– Убирайтесь отсюда! – почти взвыл ХотШот. – Вы хотя бы ненадолго можете оставить меня в покое?!

– Нет, – Демолайшер зашел в его комнату. – Мы всегда будем рядом с тобой. Держись за руку, автобот.

– Пошел в мусор, ржавое ведро! – ХотШот резко отшатнулся, но опять не совладал с пониженной гравитацией, и его отнесло к стене, приложив о гладкую поверхность. Слабо, но обидно.

– Жалкий упрямец!

Демолайшер тяжеловесно прошагал к нему и сграбастал желтого трансформера в охапку. Не прекращая сыпать ругательствами, ХотШот попытался вывернуться из захвата, но отказавшая система полностью свела на нет все его потуги.

– Как ты думаешь, стоит отнести его в медбокс или проще будет посадить на цепь? – поинтересовался десептикон у напарника.

Циклон заметил, как засветилась страхом оптика ХотШота, и высказался в том духе, что проще отрезать автоботу руки и ноги, чтобы он не дергался лишний раз, и целиком подключить к искусственному жизнеобеспечению.

– Не смейте, уроды! – почти задыхаясь, выкрикнул ХотШот. – Вы пожалеете!

Он высвободил руку и изо всех сил заехал Циклону в скулу. Десептикон взревел, отвешивая ему точно такой же удар. Не ожидавший такого Демолайшер разжал руки. ХотШот плавно пролетел по воздуху и снова шлепнулся о стену. Удар был недостаточно силен, чтобы причинить какой-либо вред, но ХотШот внезапно почувствовал, что вот-вот отключится. Возможно... это было связано с тем, что он давно не перезаряжа...

– Ты что, его убил? – Демолайшер с максимально возможной скоростью кинулся к желтому куску железа, валявшемуся у стены. Быстрое сканирование показало, что почти все системы ХотШота функционируют нормально, но энергия находится практически на нуле.

– Ну? Что ты молчишь? – Циклон занервничал, уже представляя, что с ним сделает Мегатрон, если действительно окажется, что автобот кончился.

– Просто он истощен до крайности, – Демолайшер поднял ХотШота на руки и задумался, что делать дальше.

– Автоботы держали его на голодном пайке? – удивился Циклон. – Я думал, это наша привилегия.

Он потыкал пальцем в обвисшего пленника и шумно фыркнул, выпуская клубы азота. Полудохлый автобот казался еще меньше: краски его потускнели, а в линзах не было и намека на свечение. Впрочем, биение Искры отлично слышалось сквозь броню.

– Наверное, нужно его отнести в медотсек, – наконец-то высказал идею Демолайшер.

– Ну так чего ты ждешь? Вперед! А я... – Циклон нервно прокрутил лопасти. – Я сообщу Мегатрону.

Как и ожидалось, лидер десептиконов был крайне огорчен этим событием. Потирая подпаленное плечо, Циклон едва ли не с хныканьем в голосе оправдывался за свою «невероятную тупость и недальновидность», как изволил выразиться Великий и Могучий.

– Где он сейчас? – резко спросил лидер в конце разгромной речи.

– В медотсеке. Демолайшер туда его отнес.

– Хоть кто-то с нормальным процессором, – лязгнул Мегатрон.

Между тем Демолайшер действительно проявил удивительную сообразительность и ухитрился закачать в автобота примерно половину энергокуба, пользуясь тем, что в бессознательном состоянии любого трансформера можно принудить к выполнению чисто механических действий. Например, таких, как глотание.

– Очнись, – он похлопал ХотШота по щеке. – Подъем, автобот.

Желтый трансформер замычал что-то нечленораздельное. Он вынырнул из черной глубины беспамятства, чувствуя, как медленно включаются все системы. Заработала даже гравистабилизация. Видимо, тот, кто держал его, не ожидал того, что автобот резко обретет собственный вес, и потому выпустил его из рук. ХотШот грохнулся на пол, тут же окончательно придя в себя.

– Матрица! В самом кошмарном видении мне не мерещилось, что я очнусь, а на меня будет смотреть твоя рожа!

Он выпалил эти опасные слова прежде, чем осознал, что ляпнул. Демолайшер оскалился и наставил на него сразу три ствола. ХотШот панически скрежетнул и попробовал отползти. От насильно влитого энергона ему было нехорошо, с координацией возникали проблемы.

– Что здесь творится?

На пороге материализовался Мегатрон, тут же во всем усмотревший беспорядок и нарушение субординации. Демолайшер моментально вытянулся по струночке, отсалютовав.

– Он оскорбил меня, главнокомандущий!

– И ты решил его пристрелить?

– Нет, о Повелитель, только припугнуть... Я дал ему энергон, а он, неблагодарное ничтожество...

Презрительно хмыкнув, Мегатрон перевел взгляд на предмет их краткой беседы. ХотШот умудрился добраться до стены и отыскать там местонахождение перезарядного кабеля. Без каких-либо размышлений желтый автобот сковырнул защитную панель со стены и вытянул кабель наружу.

– Эй! – вскрикнул он микросекунду спустя, гневно глядя на разъем. – У вас даже подзарядка какая-то извращенная! Кто изменил конфигурацию этого кабеля?

– Идиот, – привычно произнес Мегатрон. – Это конфигурация десептиконов. Оставь кабель в покое и веди себя как нормальный трансформер. Мы дали тебе энергон, так не строй из себя неизвестно что, а пей!

– Не буду, – уперся ХотШот. – Ваш энергон отвратителен, как и вы сами.

– Циклон, – Мегатрон еле заметно кивнул подчиненному, – напои нашего маленького носителя.

– Как прикажешь, Мегатрон, – почтительно отозвался тот.

– Ни за что, – прошипел ХотШот, отступая.

– Иди сюда, толстенький автобот, – почти пропел Циклон, надвигаясь на него.

– По-моему, действительно проще было бы его законсервировать, – заметил Старскрим, наблюдая, как Циклон гоняется за орущим и ругающимся автоботом по всему отсеку.

– Мне лучше знать, что делать, – отрезал Мегатрон, одобрительно щелкнув пальцами, когда Циклон наконец-то поймал жертву. – И потом, разве ты не находишь в этом развлечения?

– Меня утешает лишь то, что это не я ловлю желтого паршивца.

– Боишься запачкать руки?

– О да, меня невозможно заставить... кхм... хм... я очень рад тому, что я не должен этого делать, – неуклюже закруглился Старскрим, видя, что Мегатрон многозначительно постукивает пальцем по оружейному стволу. Уф. Еще чуть-чуть, и ему бы пришлось уворачиваться от выстрелов.

– Отцепись, мешок гаек! – визжал ХотШот, яростно дергая ногами. – Я не буду пить эту дрянь! Она воняет! Вы делали ее из шлака и отработанного масла? Нет! Нет, прекрати!

– Этот энергон когда-то был украден с вашей собственной базы! – прошипел Циклон, вливая ему в глотку мерцающее топливо. – Ты будешь его пить или я выбью тебе линзы!

Автобот ненадолго затих, позволив напоить себя, но как только Циклон отпустил его и отошел на два шага, ХотШот повернул голову и едва ли не в одном спазме стравил драгоценную жидкость.

– Ах ты гаденыш! – Циклон сам едва не завизжал от злости. От причинения тяжких повреждений его удерживало только молчаливое присутствие Мегатрона.

– Я не могу это пить, – простонал ХотШот, поднимаясь с пола. – Энергон не усваивается! Он слишком сырой!

– Могучий Мегатрон, а мы уверены, что мы имеем дело не с фем-ботом? – задумчиво произнес Старскрим.

Существовало три типа энергона: практически сырое топливо, потреблять которое могли только трансформеры, созданные в ту же эпоху, что и Мегатрон; второго класса, которым заправлялись почти все ныне существующие виды трансформеров, и первого класса – для фем-ботов и новых трансформеров, только что сошедших с конвейера и ни к чему пока не пригодных.

– Мы имеем дело с носителем, – Мегатрон задумчиво постучал пальцем по скуле, даже забыв добавить сакральное «идиот». – Теперь очевидно, что это не обычный трансформер, и ему нужны особые условия.

– И прекратите говорить обо мне так, будто меня здесь нет! – заорал подобравшийся ближе ХотШот, метко пиная Старскрима в голень.

– О да, особые условия – прошипел Старскрим, потирая броню. – Карцер и электрохлыст!

– У нас есть особый запас, – не разделил его мнения Мегатрон. – Кто бы мог подумать, что я добровольно буду делиться столь редким видом энергона с автоботом! Какая ирония.

Он развернулся и направился к выходу, предварительно поманив ХотШота пальцем. И не смог удержаться от ухмылки, когда за спиной раздался удара металла о металл – как будто кого-то пнули под зад, – возмущенный вскрик и тут же последовавший за ним предупредительный гул лазеров Старскрима. Только ради того, чтобы слышать это, стоило поддерживать слабенькую атмосферу на корабле. Секунду спустя сзади яростно затопали по железному полу, из чего можно было заключить, что некий взбешенный автобот следует за Великим Мегатроном, отказавшись от мысли потягаться с оскорбителем.

Дверь отсека коротко пискнула, просканировав остановившегося перед ней десептикона, и послушно отъехала в сторону. ХотШот настороженно шагнул следом за Мегатроном через порог, ожидая любой подлости, включая срабатывание системы безопасности. Он даже удивился, когда этого не произошло. Тем не менее, расслабляться он не стал и с подозрением наблюдал за тем, как Мегатрон что-то переставляет в стенной ячейке. Удовлетворенно буркнув что-то вроде «вот ты где», предводитель десептиконов извлек оттуда металлическую тубу с маркировкой энергоносителя. ХотШот непроизвольно включил систему определения запахов и уловил восхитительный аромат, несомый просочившимися на волю молекулами. О да. Это было то, чего он хотел.

– Дай! – не выдержал он требовательно протянув руку.

Мегатрон с ухмылкой глянул на него через плечо и предложил:

– Возьми.

Главнокомандующему десептиконов ничего не было известно о тех днях, которые ХотШот провел, носясь с человеческими детьми по коридорам базы. Поэтому Мегатрон был немало удивлен тем, насколько быстр может быть автобот. ХотШот метнулся к нему, выхватил тубу и наносекунду спустя был уже в противоположном углу комнаты, угрюмо сверкая оттуда линзами на Мегатрона.

– Ах-хах, так и быть, я не стану выдирать его у тебя из глотки, – Мегатрон фыркнул.

Получив столь щедрое заверение в безопасности, автобот буквально сорвал крышку с тубы и припал к хранилищу энергона так жадно, что Мегатрон сам почувствовал срочную потребность в высококлассном горючем. Однако ХотШот настолько некультурно давился подачкой, что Мегатрон буквально пинками выгнал его за дверь, чтобы наслаждаться изысканным вкусом в одиночку.

– Это не самый щедрый подарок! – завопил автобот из-за стены. – Я требую свою долю!

Мегатрон швырнул в стену пустой куб из-под обычного энергона. Грохот получился знатный. За стеной взвизгнули, потом проворчали что-то невнятное, затем раздался гневный топот, и наконец наступила тишина.

– Маленький истеричный ублюдок, – промурлыкал десептикон себе под нос.