В первый раз ему стало плохо, когда он трансформировался. Для человеческого взгляда трансформация происходит почти мгновенно, однако для существа, мыслящего иными категорями, это довольно четко разделяемый на этапы процесс. И когда ХотШот привычно начал принимать форму автомобиля, когда сдвинулись основные механизмы и провернулись первые шестерни... он внезапно почувствовал острую боль в груди. Словно на его Искру плеснули кислотой. Он не удержался от крика, неожиданно потерял ориентацию в пространстве и упал на металлические плиты напольного покрытия. Ему показалось, что на грохот сбегутся все, включая промышляющих где-то на Земле десептиконов, однако этого не произошло. Он в гордом одиночестве корчился в одном из заброшенных межпалубных коридоров Базы.

– Проклятые десептиконы, – вслух прошипел ХотШот, прижимая обе руки к груди.

Ему нужна была медицинская помощь. Скорее всего. Проблема состояла в том, что он до сих пор так и не сказал никому, что побывал на базе врага – на Луне. Он отговорился тем, что его держали в какой-то пещере, требуя выдать, где скрываются автоботы на Земле, но он, разумеется, не сдавался, так что отчаявшиеся десептиконы мстительно покалечили его и выбросили в какой-то пустыне, предварительно вырубив систему дальней связи и навигации заодно. Это членовредительство ему пришлось совершить собственноручно.

Ред Алерт восстановил сломанные системы и устранил внешние повреждения, а о внутренних ХотШот предпочел умолчать, потихоньку ночами занимаясь саморемонтом. Хорошо, что Ред не относился к тому типу фанатиков от медицины, которые всегда якобы знают, что будет лучше для их пациента, и под прикрытием этого «знания» не гнушались лезть в сокровенное.

Постепенно боль сошла на нет, и ХотШот медленно поднялся на ноги, опираясь на стену. Прикосновение твердого холодного металла успокаивало, и он решил еще раз отложить обращение к Реду. В конце концов, ничего особенного не произошло – подумаешь, Искру прихватило. Просто неудачный день. Завтра можно будет попробовать снова.

Завтра наступило слишком рано.

Очередной миникон изволил очнуться где-то в экваториальных джунглях. ХотШот еще никогда не был так близок к тому, чтобы проклясть расу маленьких трансформеров, которых угораздило потерпеть крушение именно над этой планетой. Лучше бы они сгорели на местном Солнце!

Обуреваемый этими крамольными мыслями, ХотШот все медлил с трансформацией, даже когда остальные уже выстроились в привычном порядке.

– В чем дело, ХотШот? – слегка недовольно спросил Оптимус. – Поторопись. Мы не можем ждать.

– Так точно, – дрогнувшим голосом ответил ХотШот и начал трансформацию.

О Великая Матрица, как больно!!!

– Не могу... трансформироваться... – прохрипел он, падая на колени.

– Что случилось? – Ред Алерт тут же перешел в антропоморфную форму. – Тебе нужна медицинская...

– Нет, не надо, – превозмогая боль перебил его ХотШот. – Отправляйтесь за миниконом без меня. Кажется, у меня какой-то сбой в системе. Я... подожду.

– Мы не можем оставить тебя, – Оптимус развернулся к нему. – Если это что-то серьезное, мы пожертвуем миниконом.

– Нет... Пожалуйста! – почти выкрикнул ХотШот. – Идите без меня. Я справлюсь! Это не смертельно.

После недолгой паузы Оптимус снова развернулся к Вратам, в которых переливалась всеми цветами радуги картина джунглей этого мира. Ред Алерт задержался еще на пять секунд, пристально глядя на ХотШота, но затем снова трансформировался и пристроился в хвост лидеру.

– Автоботы, вперед! – скомандовал Оптимус.

Искажение пространства проглотило моторизованный отряд, и тогда ХотШот смог позволить себе обессилено рухнуть на пол. Сбой в системе, чтоб ему рассыпаться на молекулы... люди бы назвали это инсультом. Он на четвереньках выполз в коридор и этим же позорным способом двинулся дальше, в медотсек. Теперь он точно знал, что проблема в его Искре. Боль пульсировала в груди, заставляя центральный процессор работать на пределе возможностей. Пару раз ХотШот едва не отключился, но в последний момент предельным усилием воли удерживал себя на краю забытья и продолжал свой скорбный путь.

Добравшись до медотсека, он попытался мыслить логично и сообразить, какой из многочисленных приборов покажет ему, что же творится с Искрой?

Как это иногда бывает в критических ситуациях, на него все-таки снизошло озарение. В медотсеке был механический диагност – как раз для определения состояния Искры. Отвертки, генераторы, измерители напряжения – это хорошо, но забывать о самой уязвимой и хрупкой части организма не стоило. Поэтому целый комплекс высокоточных аппаратов был изобретен для того, чтобы отслеживать тончайшие процессы в этом энергетическом сгустке.

ХотШот заставил себя подняться на ноги, и обвести взглядом строгие ряды полок. Множество приборов, заточенных под самые разные нужды размещалось на них, но самый главный... самый-самый важный... ХотШот вздохнул с облегчением, разгоняя перегретый энергон по магистралям. Небольшой приборчик мирно стоял на полке в самом углу. Достав его и мысленно попросив защиты у Матрицы, автобот прижал датчик к груди.

Аппарат пискнул, загружаясь. По экрану пробежала вереница цифр, понятных только медикам, а потом всплыли простые и понятные буквы, складывающиеся в диагноз: «Энергетические повреждения надломного типа, – сообщил диагност, – количество повреждений – четыре, тип – насильственные, вид – неопределимо, индивидуальные. Структура Искры нестабильна. Плотность Искры увеличена».

– Четыре типа? – ХотШот был практически один на базе, поэтому мог позволить себе закричать в голос. – Четыре типа?! Ржавые ублюдки!

Вне себя от бешенства, ХотШот напрочь позабыл про боль, выскочил из отсека и кинулся к Вратам. Вот сейчас... Он-то знает координаты десептиконской базы. Точнее, знает координаты Луны. Он же сам сейчас туда отправится, и разнесет этот корабль, эту гору бесполезного древнего хлама на мелкие кусочки!

– Джолт! – вопль эхом прокатился по коридорам.

Миникон вынырнул из коридора, стрекоча лопастями.

– Немедленное объединение и трансформация! – ХотШот просто содрогался от злости.

Миникон издал сигнал неуверенности, но все же подчинился. Но едва их системные оболочки объединились, как миникон испустил пронзительный вопль. ХотШот сумел удержаться, намертво стиснув зубные пластины. Хлестнувшая его боль, казалось, была еще острее чем во время приступа. Миникону тоже пришлось несладко, его буквально отбросило электрическим разрядом, и теперь он валялся на расстоянии трех метров от автобота.

– Ох... Прости, Джолт, – ХотШот поднял его на руки, игнорируя собственную боль, и осторожно прижал к груди. Джолт тут же включил погасшую оптику, и воздух разорвал надрывный воющий сигнал тревоги.

– И так знаю, что дела плохи, дружище, – ХотШот поморщился. – Ты уж не выдавай меня.

Джолт подумал немного и согласно пискнул, после чего снова отключился. ХотШот отнес его в кают-компанию, где миниконы проводили все свободное время.

Немного постояв рядом со своим маленьким другом, ХотШот машинально потер грудь и медленно побрел в стартовую комнату – ожидать прибытия остальных.

Ожидание не продлилось долго, и вскоре ХотШоту пришлось взглянуть в хмурые лица боевых товарищей.

– Нет миникона? – уточнил он очевидный факт.

– Нет миникона, есть десептиконы, – конкретизировал Ред Алерт.

– Жаль.

– Так что с тобой случилось? – Оптимус внимательно посмотрел на него, склонив голову к плечу, что являлось признаком крайней заинтересованности.

ХотШот внутренне съежился. Очень неуютное ощущение – осознавать, что ты представляешь большой интерес для лидера всех автоботов. Пожалуй, более неуютно можно чувствовать себя лишь будучи объектом внимания лидера десептиконов. ХотШот не смог удержаться от болезненной гримасы.

– Видимо, это из-за тех повреждений, – наконец дал он ответ, максимально приближенный к действительности.

– Я отремонтировал все что мог, – с непоколебимой уверенностью произнес Ред. – Есть что-то, о чем ты умолчал? Как много ты скрываешь от нас?

– Я умолчал?! – голос ХотШота опасно повысился. – Ты в чем-то меня подозреваешь?

– Тише, ХотШот, – успокаивающе произнес Оптимус. – Ред, будь менее... прямолинеен.

– Он ставит под сомнение мою компетентность, – заявил медик.

– Он ставит под сомнение мою преданность делу автоботов! – ХотШота буквально трясло.

– Успокойтесь, вы оба, – Оптимус уже повысил голос. – Отправляйтесь в медотсек, и там протестируйте системы ХотШота еще раз. Нам нужно, чтобы каждый из нас функционировал. Я понятно выражаюсь?

– Да, – в унисон буркнули автоботы.

ХотШота начал мучить совершенно обоснованный страх. Лучше бы он сразу сказал всю правду... Теперь, если всплывут позорные факты, проще будет затушить собственную Искру. Тем не менее, в медотсек он шел первым, гордо подняв голову и чувствуя неотрывный взгляд Ред Алерта.

– Прошу на стол, – сухо сказал Ред, когда дверь медотсека закрылась.

ХотШот сделал два крохотных шажка, и тут его Искра снова скрутилась в тугой жгут дрожащей боли. Он не смог удержаться от вскрика, сгибаясь чуть ли не пополам. Ред тут же отбросил неприязненные чувства и метнулся к нему, подхватив желтого автобота в середине падения.

– О Великая Матрица, – простонал ХотШот, чувствуя, что еще чуть-чуть – и у него начнется истерика. От боли, страха, ненависти и осознания полной собственной беспомощности.

– Что же с тобой творится, ХотШот, – пробормотал Ред, продолжая поддерживать его и машинально уже скользя взглядом по множеству тестирующих, сканирующих, измеряющих и прочих приборов. И почти сразу ему на глаза попался брошеный диагност. – Ооо, нет. Только не говори мне, что у тебя такие проблемы.

– Проблемы? – ХотШот вывернулся из его рук. – Ты не знаешь, что такое проблемы!

– Послушай, я только хочу помочь. Я должен помочь.

ХотШот гулко выдохнул, присев на край стола. Почему, ну почему это должно было случиться именно с ним? О, проклятье... Он зачем-то кашлянул и медленно заговорил:

– Я скажу тебе, но если ты тут же помчишься докладывать Оптмусу, я тебя убью.

Ред поглядел в синие линзы, наливающиеся яростным светом, и молча кивнул.

– В общем... когда я был у десептиконов... – ХотШот потер саднящую грудь, не в силах заставить себя сказать страшное, – ух. Они добрались до моей Искры, – наконец-то подобрал он самое обтекаемое выражение.

– Добрались? – повторил Ред.

– Они с ней... – ХотШот снова запнулся, видя, что Ред не понимает, но мучительно не желая объяснять.

– Что? – не выдержал медик.

– Они меня изнасиловали, идиот! – сорвался на крик желтый трансформер.

Ред дернулся ему навстречу, инстинктивно собираясь утешить.

– Ох, ХотШот, мне очень жаль...

– Я не нуждаюсь в твоей жалости, – автобот зло сверкнул линзами. – Просто скажи, какие могут быть последствия.

Ред Алерт чуть слышно вздохнул, охлаждая резко нагревшиеся от такой новости чипы.

– Ну что ж, я не профессиональный медик, но, по моему мнению, ничего катастрофичного не происходит. Естественно, что Искра после такого... мм... воздействия будет нестабильна. Но в моих банках памяти не содержится ни единого упоминания о случае, когда трансформер был бы... хмм... неактивен всвязи с последствиями слиян...

Ред опять поперхнулся, увидев выражение лица ХотШота, которое говорило: «только попробуй еще раз назвать ЭТО так, как оно называется, и тебя придется собирать по частям».

– То есть я не умру, – уточнил главное страдалец.

– Да.

– Но трансформироваться не могу.

– Как ты сказал.

– И ты не знаешь, что делать.

– Пока нет.

– Ну так подумай об этом! – почти взорвался ХотШот и в ярости двинулся к выходу.

Ред проводил его взглядом, издал нервное скрежетание и сел там, где стоял. По правде говоря, в его банках памяти вообще не было ни одного упоминания о том, что трансформер может быть изнасилован, да еще и получить какие-то загадочные последствия в итоге. Шлак их завали, он не мог предсказать, какие еще будут последствия! Но как минимум часть из них была налицо: ХотШот не мог трансформироваться, у него разболталась психика, и, вдобавок, он не мог нормально заряжаться энергоном. Ред узнал об этом случайно, но до сих пор как-то не проводил параллели между состоянием функциональности ХотШота и тем, что обнаружил в его комнате. Он вовсе не собирался шпионить, но желтый автобот отличался легкомысленным подходом к некоторым сторонам своей жизни. Например, никогда не наводил порядок в месте своего пребывания, не считал нужным закрывать дверь, с удовольствием играл с земными детьми в их игры... Ред Алерт заглянул в комнату, собираясь привлечь ее обитателя к ремонтным работам, но вместо ХотШота обнаружил там страшный кавардак. В частности, несколько кубов с энергоном – треснувших, валяющихся на полу, как будто их швыряли с размаху. Вытекший энергон застыл огромными пятнами. Зато со стены была сорвана панель, а кабель аварийной подзарядки вывалился из свой ниши.

Теперь-то было понятно, что это свидетельствовало о проблемах ХотШота, но тогда... по совести говоря, тогда Ред был слишком занят мыслями о ремонте корабля, чтобы анализировать странное поведение боевого товарища. Мало ли какие эксперименты он тут ставит – может, пытается получить энергон экстра-класса за счет насыщения его чистой энергией...

Однако поздно вертеть гайки, когда основание проржавело. Теперь ему предстояло что-то придумать. Но как этим заняться, если ХотШот не собирается ему в этом помогать? По нему видно, что он откажется от полного обследования, а это просто жизненно необходимо. Может быть, все-таки стоит поделиться с Оптимусом... Нет, это будет предательством. Вернее, ХотШот однозначно расценит это как предательство. Желтый чересчур импульсивен и такого не простит никогда.

– Почему же нам так не везет, – вслух произнес Ред.

Десептиконы болтались в очередной земной пустыне, каковых на планете оказалось великое множество. Эту вдобавок ко всему испещряли неглубокие – где-то в рост среднего трансформера – овраги, тоже усыпанные песком. В этих-то оврагах они и бродили. Мегатрон не сподобился разъяснить, какого ржавого болта они забыли в этом месте, и потому трое отважных солдат занимались тем, что ныли и жаловались на целый ряд пунктов: всюду песок и пыль, ветер горячий, содержание кислорода в атмосфере слишком большое, мелкие твари так и кишат под ногами если верить показаниям сканеров... Старскрим то и дело рвался взлететь из ограниченного пространства в небо, и только регулярные окрики Мегатрона не давали ему трансформироваться.

Однако эта идиллия не продлилась долго. Над барханами внезапно завыл ветер, и пространство содрогнулось, словно стекаясь к одной-единственной точке. Гипотетический центр искривления был виден издалека. От него до десептиконов было шагов пятьдесят.

– Что это? Автоботы? – Старскрим аж подпрыгнул, пытаясь лучше разглядеть происходящее.

– Они даже здесь не дают нам покоя! – взревел Мегатрон, с грохотом опуская кулак на валун, возможно, видевший, как зарождался этот материк. Валун треснул и рассыпался в щебень. Из груды обломков выглянул уголок некоего предмета, явно имевшего искусственное происхождение. – Ага!

Ярость Мегатрона так же мгновенно переплавилась в радость от находки, и он немедленно спрятал загадочный предмет в специальный отсек на бедре. Насколько можно было судить, этот предмет не являлся хранилищем миникона. Большего десептиконы рассмотреть не успели.

Между тем искажение пространства достигло своего апогея, и из центра воронки вывалился ровно один автобот, приземлившийся на четвереньки.

– Боевая единица противника, – констатировал Демолайшер. – Уничтожить.

– Стоять, – скомандовал Мегатрон, хватая его за плечо и сжимая ракетные стволы.

Демолайшер пискнул, подчиняясь.

Мегатрон впервые в своей жизни сомневался. Желтый автобот напротив них выглядел как желтый автобот, двигался как желтый автобот и даже пах как желтый автобот. Но не совсем.

– Старскрим, – вполголоса позвал Мегатрон. – Активируй обонятельные датчики.

– Сделано, – доложил истребитель после секундной заминки.

– Исследуй его запах, – Мегатрон ткнул в сторону автобота, который забубнил что-то себе под нос.

– Зачем? Что случилось?

Мегатрон тихо зарычал на него, проклиная характер своего заместителя.

– Я сказал – исследуй. И сообщи мне, если обнаружишь что-то необычное.

Старскрим состроил кислое выражение лица, но подчинился. Постепенно выражение начало изменяться, линзы удивленно вспыхнули ярко-оранжевым, и Страскрим повернулся к Мегатрону.

– Он... пахнет как мы? – неуверенно произнес истребитель с отчетливо вопросительной интонацией.

– Да. Это я и хотел услышать, – буркнул Мегатрон.

– Какая-то новая уловка автоботов? – предположил Демолайшер.

– Какая глупость. Зачем им автобот, который пахнет как... как... – Старскрим все еще принюхивался.

– Как все мы разом, – закончил Мегатрон. – Интересно. Забираем его с собой.

Десептиконы переглянулись с одинаковыми ухмылками. Ближайшие несколько дней должны были стать как минимум забавными. Они прекрасно помнили, чем закончилось, вернее, с чего началось прошлое посещение их базы автоботом. В это время ХотШот наконец поднялся на ноги – с явным трудом, – как-то неуклюже затоптался на месте и пошатнулся, словно перепил энергона.

– Мы должны его похитить? – мягко спросил Циклон.

– Не совсем, – Мегатрон прищурился. Было видно, что ему в голову пришла какая-то оригинальная мысль. – По крайней мере, сначала попробуем другой метод.

Пробный перенос прошел удачно, вселив в Искру ХотШота надежду, что все можно вернуть на круги своя. Уже с уверенностью можно было сказать, что он может перемещаться вместе с остальными, а значит и сражаться вместе с ними. Пусть он стал менее маневренным, но это не повод сдавать себя на переплавку. Однако радость была неполной: существовали две крошечные проблемы, грозящие перерасти в крупные неприятности. Во-первых, он попал вовсе не туда, куда намеревался. Вместо одного из красивейших мест Земли – горы Фудзи – он угодил в какую-то совершенно незнакомую пустыню, один вид которой вызывал неприятные воспоминания. А во-вторых, он не мог послать сигнал на базу, а значит и Врата открыть тоже не мог. Ему очень хотелось надеяться, что это временное явление, связанное с перемещением через Врата, поскольку он впервые сделал это не трансформировавшись. Оставив попытки связаться с базой, ХотШот обернулся, чтобы посмотреть на заходящее Солнце и по его расположению с помощью системы навигации определить свои координаты. И замер. На фоне пылающего диска из-под земли вырос четкий силуэт. Очень знакомый, угрожающий силуэт.

ХотШот судорожно втянул воздух, загоняя его в охладительную систему. В груди лихорадочно, почти болезненно толкнулась Искра. Последние пару дней после разговора с Редом она вообще без конца ныла, словно ей требовалось что-то, чего он не мог дать. Вот и сейчас она непонятным образом среагировала на появление поблизости главного десептикона. Автобот попятился. Центральный процессор внезапно начал работать со сбоями, выбрасывая какие-то панические системные сообщения и, кажется, совершенно утратив понятие о логике. ХотШоту одновременно хотелось куда-то бежать, прятаться, стрелять и почему-то танцевать.

– Привет, толстенький, – гулко произнес Мегатрон.

Воспоминания нахлынули на ХотШота океанской волной. В страдающем от перегрузки процессоре что-то вспыхнуло, отозвавшись острой головной болью. Зрение тоже засбоило, строгая координатная сетка пошла какими-то волнами, сопроводительные меню выдавали совершенно несуразные показания. ХотШот неожиданно для себя дернулся вперед, споткнулся, заскулил от нелепости происходящего, но рвущаяся на волю Искра буквально потащила его дальше. Он сам не заметил, как перешел на тяжеловесный бег.

– Мы по тебе скучали.

Мегатрон протянул ему руку. ХотШот затормозил, приходя в ужас от собственного поведения, и тут же машинально схватился за грудь, где жгло и тянуло со страшной силой. Ему было невыносимо жарко. Песок под ногами, раскаленное солнце в небе, огонь в груди... На фоне всего этого Мегатрон казался глыбой прохладного спокойствия. ХотШот на подламывающихся ногах сделал еще один шаг ему навстречу...

Желтые пальцы неуверенно легли в фиолетовую ладонь, и Мегатрон не смог сдержать торжествующую улыбку. ХотШот глянул в его довольное лицо, и перед глазами у него все завертелось. Он пошатнулся и медленно повалился вперед, прямо в руки десептикону.

«Хорошо», – беззвучно произнес Мегатрон.

Поддерживая автобота, он транслировал по закрытой частоте приказ остальным десептиконам подойти ближе. Вынырнув из оврага, те остановились на расстоянии полуметра от обоих. Мегатрон скорчил ужасную физиономию и, по-прежнему не нарушая тишины, изобразил гневное рычание. Старскрим первым понял, чего он хочет, и приблизился вплотную, коснувшись спинной брони ХотШота. Автобот издал какой-то сдавленный звук и дернулся. Старскрим изумленно сверкнул линзами, чувствуя, как что-то в его Искре отдается в ответ на движение автобота. Что-то непонятное, смутно осознаваемое, но несомненно близкое.

«Да», – Мегатрон улыбался.

Тяжелая гвардия наконец присоединилась к хороводу, и зажатый между четырьмя десептиконами ХотШот буквально затрясся с ног до головы. Искра отчаянно царапалась под броней, рвалась наружу, словно стремилась соединиться со всеми десептиконами разом.

– Что происходит? – простонал автобот. – Я не понимаю...

– Я тебе объясню. Попозже, – Мегатрон приподнял его подбородок. – Отходим на базу.

– Нет!

Мир вокруг завертелся в бешеной воронке.

Телепортация окончательно выбила ХотШота из колеи, и по прибытии на печально знакомую базу он первым делом блеванул (это было очень верное земное слово для определения процесса) отработанным энергоном на своих похитителей. Мучительные спазмы скручивали его до треска в механизмах. Ошарашенные десептиконы почти отпрыгнули от него, и ХотШот медленно опустился на пол, с огромным трудом удержавшись от того, чтобы просто не распластаться как земное животное... такое, крохотное, живущее в почве... Червяк?

При мысли о микроскопическом организме, чья функция заключается в непрерывном потреблении пищи и выделении переработанных отходов, ХотШот почувствовал новый спазм, еще более мучительный, чем все прежние.

– А вдруг это опасный вирус? – нервно спросил Циклон. – Не лучше ли его дезактивировать?

– Он омерзителен, – Старскрим выглядел так, словно его окунули в яму с помоями и теперь он был готов отключиться от отвращения. – Я считаю, что его необходимо уничтожить... Этот ржавый выкидыш изгадил мою броню! – истребитель сорвался на крик.

– Молчать! – рявкнул Мегатрон. – Я решаю, что с ним делать!

Старскрим стиснул кулаки, однако подчинился приказу. Мегатрон вздернул ХотШота на ноги, ухватив за шею, и практически потащил в главный коридор. Спустя десять метров ХотШот пришел в себя и начал сопротивляться со всей энергией, на какую был способен. Мегатрону волей-неволей пришлось призвать остальных десептиконов на помощь, отдельно пригрозив Старскриму, что в случае неповиновения он, Мегатрон, сдерет с него всю раскраску грубой щеткой.

Когда автобот понял, что его тащат в медотсек, в него словно вселился тот самый опасный и разрушительный вирус. Четыре десептикона с трудом удерживали одного брыкающегося трансформера.

– Не трогайте меня! – визжал ХотШот, ведя себя совершенно неподобающим воину образом.

Он даже ухитрился укусить кого-то за пальцы и плюнуть раскаленным паром Демолайшеру в оптику. Но общее нарушение координации было слишком сильным, и он быстро оказался пристегнут к столу. В памяти болезненными вспышками пронеслись долгие часы или дни, проведенные на этом треклятом столе, и автобот взвыл. Он вопил и извивался, пока ему в лоб не уперся пулеметный ствол.

– Заткнись, – очень спокойно произнес Демолайшер.

Дрожа с ног до головы, ХотШот повиновался. Желание выжить любой ценой внезапно вспыхнуло в его разуме, полностью заглушив порыв броситься под огонь, который раз и навсегда избавил бы его от близящихся мучений. ХотШот отключил оптику и попробовал уйти в стазис, однако жжение в груди не давало этого сделать. Не выдержав мучительной паузы, он рискнул включить зрение и оглянуться. Десептиконы выжидающе смотрели на него.

– Чего надо? – спросил он со всей отвагой, на которую его хватило.

Вместо ответа Мегатрон вытащил из-за спины некий чудовищный агрегат, явно собираясь применить его по назначению – каким бы оно ни было – к одному маленькому и крайне несчастному автоботу. ХотШот страстно пожалел, что не может выстрелить в ухмыляющееся лицо врага. И одновременно почувствовал, что просто отключается от ужаса.

– Трус, – засмеялся Мегатрон, отбрасывая агрегат в сторону. – Испугался куска мертвого железа.

– Я никого не боюсь, – почти зарычал ХотШот.

– А вот это зря.

В разговор включился Старскрим, и как раз у него в руках был настоящий лазерный резак, лезвие которого в почти безвоздушном пространстве лунной базы мог увидеть только трансформер. ХотШот очень хорошо видел это лезвие, слегка изменяющее свою форму от постоянного притока энергии. Автобот в страхе глянул на Мегатрона и тут же проклял себя за это – неужели Старскрим был прав, говоря о хозяине?

– Впрочем, сегодня тебе везет, – подхватил Циклон с такой готовностью, словно весь этот разговор был спланирован и отрепетирован заранее.

Демолайшер не стал играть словами, вместо этого сделав короткое, но весомое замечание:

– Смотрите, у него заросли грудные швы.

Десептиконы едва не столкнулись над ХотШотом головами, желая посмотреть на это явление.

– А-а, так он не может трансформироваться, – Циклон злобно ухмыльнулся, надавливая на его теплую броню.

– Не трогайте меня! – повторил пребывающий на грани истерики автобот. Он чувствовал, как внутри него пульсирует и напряженно гудит Искра, разросшаяся до невероятных размеров. Он не должен позволить им добраться до нее. Но реально сделать что-то для этого он не мог. Беззастенчиво исследующие его пальцы заставляли автобота сжиматься до треска в пристегнутых запястьях и щиколотках.

– Заросшая броня... – задумчиво пробормотал Мегатрон, и его линзы замерцали.

Десептиконы замерли в почтительном молчании. Они знали, что происходит – Мегатрон перекапывал чудовищные объемы информации, хранившиеся в его памяти еще с тех времен, когда звезды были молодыми. Объем воспоминаний было столь велик, что ему понадобилось не меньше десяти секунд. Затем его оптика налилась зловещим сиянием.

– Нашел, – Мегатрон осклабился. – Теперь я точно уверен, в своих предположениях. И это, мои воины, редкостная удача!

– Что? – хором спросили Циклон и Демолайшер. Старскрим ограничился изменением выражения лица.

– Отстегните его, – Мегатрон шевельнул пальцами в повелительном жесте. – Он не опасен.

– Я крайне опасен для вас, ржавые болванки! – вклинился ХотШот.

– Ты точно уверен, о Могучий, что его можно отстегнуть? – усомнился Старским.

Мегатрон положил ладонь на грудь автобота и пробормотал что-то на неизвестном никому из присутствующих языке. Скорее, это был даже не язык, а нейролингвистическое воздействие. ХотШот сразу притих, оставив попытки высвободиться. Демолайшер поежился, но под взглядом Мегатрона послушно набрал коды, разблокировавшие кандалы. ХотШот со стоном перевалился на бок, сворачиваясь в защитную форму, и на этом его опасность для десептиконов закончилась.

– Ну так в чем дело? – все-таки не выдержал Старскрим.

– Ха. Нам в руки попал трансформер редкостной ценности, – Мегатрон стиснул кулак, словно показывая, как крепко следует держать эту ценность. – Сейчас он занимается тем, что дублируется.

– Э-э... размножается? – снова первым предположил Старскрим с отчетливым отвращением в голосе.

Мегатрон открыл рот, явно собираясь сказать что-то нелестное, но ограничился лишь хмыканьем. Улыбка у него при этом вышла гадостная. И сказал он совсем другое, гораздо более патетичное:

– Впервые за всю Вечность вы имеете честь наблюдать трансформера, вынашивающего вторую Искру.

Повисла потрясенная пауза, которую прервал всхлипывающий звук со стороны ХотШота.

– Как эти... плотские женщины? – ужаснулся Циклон, одновременно скривившись. – Омерзительно! Они же такие мягкие, хлюпающие, и внутри у них отвратительный крохотный зародыш...

– Откуда ты знаешь? – ткнул в него пальцем Старскрим.

– Я как-то случайно наступил на одну из них, – невозмутимо ответил Циклон.

– Вэ-эх... – точно так же скривился Демолайшер.

Обмен впечатлениями был прерван еще одним звуком со стола. Десептиконы обернулись, чтобы в очередной раз увидеть печально знакомую картину: автобота выворачивало наизнанку.

– Как... вы можете... вы ублюдки, убийцы... – невнятно простонал желтый трансформер, отплевываясь темным энергоном.

– Я не могу все время смотреть себе под ноги, – Циклон раздраженно покрутил лопастями.

– Не беспокойся, толстячок, это была случайность, – ухмыльнулся Мегатрон, привычно потрепав автобота по щеке. – Забудь. Сейчас тебе вредно волноваться.

– Точно, – подхватил Старскрим. – А то еще э-э-э... выносишь нам какого-нибудь уродца.

– Кому это вам?! – заорал ХотШот, швырнув в него попавшимся под руку тест-генератором.

– Кстати, у носителей психика делается абсолютно нестабильной, – заметил Мегатрон. – Что еще раз подтверждает мною сказанное.

– Тогда Старскрим у нас в состоянии вечной беременности, – захихикал Циклон.

Истребителю понадобилось семьдесят пять сотых секунды, чтобы найти во Всемирной Сети значение этого человеческого слова, после чего благополучно пойманный им тест-генератор полетел в Циклона со скоростью реактивного снаряда. Трансформер-вертолет не успел увернуться и с воплем рухнул на спину, хватаясь за лоб, куда угодил высокоточный прибор.

– Так у нас будет уже две новых Искры? – спросил Демолайшер. Он не отличался быстротой мыслительных процессов и наличием чувства юмора.

– Идиот! – взвизгнул Старскрим. – Я не носитель!

– Он просто истеричный психопат, – прокомментировал Циклон с пола.

– Да, я именно... – начал истребитель и резко умолк, осознавая ляпнутое.

Лазерные турели с угрожающим скрежетом развернулись в боевое положение, уставясь на Циклона. Тот выдвинул наплечные пулеметы в качестве ответного аргумента.

– Заткнулись оба, – Мегатрон произнес это почти нехотя, но его слова оказали моментальное воздействие.

– Вы все психопаты! – успел выпалить в наступившей тишине ХотШот, прежде чем его снова стошнило.

– Но почему это произошло? – Демолайшер задумчиво смотрел на обессилено распластавшегося на столе автобота. – Ведь он не единственный... я хочу сказать, что многие трансформеры имеют близкие отношения, – от попыток дипломатично выразиться Демолайшер наморщил лоб. – Однако я никогда не слышал, чтобы после этого появлялись новые Искры.

– Вот этого я уже не знаю, – Мегатрон пожал плечами. – Возможно, это действует только в отношении автоботов и десептиконов. Возможно, это зависит от модификаций. Возможно, важно соотношение четыре к одному. И еще примерно пять миллионов вариантов.

Старскрима передернуло, когда он представил, что является носителем Искры от Мегатрона. Лучше сразу вскрыть себе броню и выстрелить прямо в топливный насос. Непонятно, почему автобот так не поступил. Не смог? Не захотел? Или вторая Искра меняет психику носителя, заставляя охранять себя? Старскрима передернуло еще раз.

Мегатрон исподтишка наблюдал за его шевелениями и внутренне ухмылялся. Воздушный командующий очень боится заискрить от своего Главного, а? Какая чудесная угроза... Жаль, он не додумался до этого раньше. В это время Старскрим покосился на него и изменился в лице. Видимо, мысли повелителя десептиконов были достаточно ясными, чтобы их можно было прочесть в его оптике.

«Не вздумай бегать от меня», – беззвучно, одними губами произнес Мегатрон.

Старскрим отвернулся, но его крылья отчетливо задрожали от ужаса.

– И сколько длится вынашивание? – с жадным интересом спросил Циклон, косясь на автобота, нашедшего в себе силы сесть и даже гордо выпрямиться. – Когда можно будет получить Искру?

– Смотря когда появились первые симптомы, – Мегатрон упивался тем, что он единственный, кто знает практически все о происходящем. – Эй, толстенький, когда ты почувствовал себя носителем?

– У меня есть имя – это во-первых, и я не скажу тебе ничего – это во-вторых. Понял, урод?!

– Это в твоих интересах... ХотШот.

Автобот упрямо наклонил голову, пряча взгляд. Учитывая то, что его впервые назвали по имени, следовало предположить, что дела совсем плохи. Внезапно он почувствовал, что из окололинзовых пазух начинает течь оптическая жидкость. Это выглядело так, как будто он... плачет. Чудовищно. Что там Мегатрон говорил про психику? Его заколотило. Великая Матрица, это не просто чудовищно – это совершенно невозможно, это полное безумие, это извращенно, отвратительно, мерзко и... и самое ужасное, что это было правдой. Не требовалось слишком много времени, чтобы свести все полученные знания и прежние наблюдения в одно целое и поставить самому себе диагноз. Раздваивающаяся Искра задергалась, и ХотШот сдался. Не поднимая головы, он произнес ломким голосом:

– Две недели.

– Четырнадцать кругооборотов вокруг оси, – педантично перевел Циклон.

– Значит, еще где-то десять-четырнадцать оборотов, – невозмутимо произнес Мегатрон.

– Две недели в вашей компании? – взвизгнул ХотШот. – Да я сам дезактивируюсь!

– Только попробуй, – теперь в голосе Мегатрона звучала нешуточная угроза. – Это наша Искра. Если будет необходимо, я тебя разделю на части и законсервирую в стазисе. И прекрати рыдать.

– Это моя Искра, – резко возразил ХотШот. – Я не рыдаю, ублюдок.

– Одна из них твоя, – уточнил Мегатрон. – Вторая принадлежит только нам. Или ты забыл те прекрасные мгновения, во время которых в тебе зародилась новая жизнь?

Автобота перекосило, и он смахнул проклятую жидкость.

– Две недели? – переспросил он. – Дайте мне календарь, и я буду отсчитывать дни до того момента, когда смогу избавиться от вашей грязи!

– Но наличие в тебе нашей Искры не означает твоей полной неприкосновенности, – угрожающе произнес Мегатрон, для наглядности демонстрируя ему сжатый кулак.

Десептиконы были столь невыносимо любезны, что даже предоставили ему отдельное помещение. Вернее, буркнули, что он может селиться в любом месте, где ему покажется достаточно уютно. ХотШот не пожалел времени и обшарил всю базу, то и дело натыкаясь на развалины либо наглухо запертые бронированные двери. В итоге стало ясно, что «где угодно» – это на расстоянии вытянутой руки от ячеек десептиконов.

– Чтоб вас ржавчина заела! – от всей Искры пожелал ХотШот, оглядывая единственное помещение, более-менее подходящее под определение жилого.

– Мы примем это как знак искренней благодарности, – сообщили от двери.

ХотШот подпрыгнул на месте и, к своему удивлению, очень-очень медленно опустился на пол. Внутренняя система оповещения тревожно запищала, сигнализируя о неисправностях.

– У него отключилась гравистабилизация, – констатировал Демолайшер, глядя на дергающегося автобота.

– Теперь мы сможем возить его за собой на веревочке, – хрюкнул Циклон.

– Убирайтесь отсюда! – почти взвыл ХотШот. – Вы хотя бы ненадолго можете оставить меня в покое?!

– Нет, – Демолайшер зашел в его комнату. – Мы всегда будем рядом с тобой. Держись за руку, автобот.

– Пошел в мусор, ржавое ведро! – ХотШот резко отшатнулся, но опять не совладал с пониженной гравитацией, и его отнесло к стене, приложив о гладкую поверхность. Слабо, но обидно.

– Жалкий упрямец!

Демолайшер тяжеловесно прошагал к нему и сграбастал желтого трансформера в охапку. Не прекращая сыпать ругательствами, ХотШот попытался вывернуться из захвата, но отказавшая система полностью свела на нет все его потуги.

– Как ты думаешь, стоит отнести его в медбокс или проще будет посадить на цепь? – поинтересовался десептикон у напарника.

Циклон заметил, как засветилась страхом оптика ХотШота, и высказался в том духе, что проще отрезать автоботу руки и ноги, чтобы он не дергался лишний раз, и целиком подключить к искусственному жизнеобеспечению.

– Не смейте, уроды! – почти задыхаясь, выкрикнул ХотШот. – Вы пожалеете!

Он высвободил руку и изо всех сил заехал Циклону в скулу. Десептикон взревел, отвешивая ему точно такой же удар. Не ожидавший такого Демолайшер разжал руки. ХотШот плавно пролетел по воздуху и снова шлепнулся о стену. Удар был недостаточно силен, чтобы причинить какой-либо вред, но ХотШот внезапно почувствовал, что вот-вот отключится. Возможно... это было связано с тем, что он давно не перезаряжа...

– Ты что, его убил? – Демолайшер с максимально возможной скоростью кинулся к желтому куску железа, валявшемуся у стены. Быстрое сканирование показало, что почти все системы ХотШота функционируют нормально, но энергия находится практически на нуле.

– Ну? Что ты молчишь? – Циклон занервничал, уже представляя, что с ним сделает Мегатрон, если действительно окажется, что автобот кончился.

– Просто он истощен до крайности, – Демолайшер поднял ХотШота на руки и задумался, что делать дальше.

– Автоботы держали его на голодном пайке? – удивился Циклон. – Я думал, это наша привилегия.

Он потыкал пальцем в обвисшего пленника и шумно фыркнул, выпуская клубы азота. Полудохлый автобот казался еще меньше: краски его потускнели, а в линзах не было и намека на свечение. Впрочем, биение Искры отлично слышалось сквозь броню.

– Наверное, нужно его отнести в медотсек, – наконец-то высказал идею Демолайшер.

– Ну так чего ты ждешь? Вперед! А я... – Циклон нервно прокрутил лопасти. – Я сообщу Мегатрону.

Как и ожидалось, лидер десептиконов был крайне огорчен этим событием. Потирая подпаленное плечо, Циклон едва ли не с хныканьем в голосе оправдывался за свою «невероятную тупость и недальновидность», как изволил выразиться Великий и Могучий.

– Где он сейчас? – резко спросил лидер в конце разгромной речи.

– В медотсеке. Демолайшер туда его отнес.

– Хоть кто-то с нормальным процессором, – лязгнул Мегатрон.

Между тем Демолайшер действительно проявил удивительную сообразительность и ухитрился закачать в автобота примерно половину энергокуба, пользуясь тем, что в бессознательном состоянии любого трансформера можно принудить к выполнению чисто механических действий. Например, таких, как глотание.

– Очнись, – он похлопал ХотШота по щеке. – Подъем, автобот.

Желтый трансформер замычал что-то нечленораздельное. Он вынырнул из черной глубины беспамятства, чувствуя, как медленно включаются все системы. Заработала даже гравистабилизация. Видимо, тот, кто держал его, не ожидал того, что автобот резко обретет собственный вес, и потому выпустил его из рук. ХотШот грохнулся на пол, тут же окончательно придя в себя.

– Матрица! В самом кошмарном видении мне не мерещилось, что я очнусь, а на меня будет смотреть твоя рожа!

Он выпалил эти опасные слова прежде, чем осознал, что ляпнул. Демолайшер оскалился и наставил на него сразу три ствола. ХотШот панически скрежетнул и попробовал отползти. От насильно влитого энергона ему было нехорошо, с координацией возникали проблемы.

– Что здесь творится?

На пороге материализовался Мегатрон, тут же во всем усмотревший беспорядок и нарушение субординации. Демолайшер моментально вытянулся по струночке, отсалютовав.

– Он оскорбил меня, главнокомандущий!

– И ты решил его пристрелить?

– Нет, о Повелитель, только припугнуть... Я дал ему энергон, а он, неблагодарное ничтожество...

Презрительно хмыкнув, Мегатрон перевел взгляд на предмет их краткой беседы. ХотШот умудрился добраться до стены и отыскать там местонахождение перезарядного кабеля. Без каких-либо размышлений желтый автобот сковырнул защитную панель со стены и вытянул кабель наружу.

– Эй! – вскрикнул он микросекунду спустя, гневно глядя на разъем. – У вас даже подзарядка какая-то извращенная! Кто изменил конфигурацию этого кабеля?

– Идиот, – привычно произнес Мегатрон. – Это конфигурация десептиконов. Оставь кабель в покое и веди себя как нормальный трансформер. Мы дали тебе энергон, так не строй из себя неизвестно что, а пей!

– Не буду, – уперся ХотШот. – Ваш энергон отвратителен, как и вы сами.

– Циклон, – Мегатрон еле заметно кивнул подчиненному, – напои нашего маленького носителя.

– Как прикажешь, Мегатрон, – почтительно отозвался тот.

– Ни за что, – прошипел ХотШот, отступая.

– Иди сюда, толстенький автобот, – почти пропел Циклон, надвигаясь на него.

– По-моему, действительно проще было бы его законсервировать, – заметил Старскрим, наблюдая, как Циклон гоняется за орущим и ругающимся автоботом по всему отсеку.

– Мне лучше знать, что делать, – отрезал Мегатрон, одобрительно щелкнув пальцами, когда Циклон наконец-то поймал жертву. – И потом, разве ты не находишь в этом развлечения?

– Меня утешает лишь то, что это не я ловлю желтого паршивца.

– Боишься запачкать руки?

– О да, меня невозможно заставить... кхм... хм... я очень рад тому, что я не должен этого делать, – неуклюже закруглился Старскрим, видя, что Мегатрон многозначительно постукивает пальцем по оружейному стволу. Уф. Еще чуть-чуть, и ему бы пришлось уворачиваться от выстрелов.

– Отцепись, мешок гаек! – визжал ХотШот, яростно дергая ногами. – Я не буду пить эту дрянь! Она воняет! Вы делали ее из шлака и отработанного масла? Нет! Нет, прекрати!

– Этот энергон когда-то был украден с вашей собственной базы! – прошипел Циклон, вливая ему в глотку мерцающее топливо. – Ты будешь его пить или я выбью тебе линзы!

Автобот ненадолго затих, позволив напоить себя, но как только Циклон отпустил его и отошел на два шага, ХотШот повернул голову и едва ли не в одном спазме стравил драгоценную жидкость.

– Ах ты гаденыш! – Циклон сам едва не завизжал от злости. От причинения тяжких повреждений его удерживало только молчаливое присутствие Мегатрона.

– Я не могу это пить, – простонал ХотШот, поднимаясь с пола. – Энергон не усваивается! Он слишком сырой!

– Могучий Мегатрон, а мы уверены, что мы имеем дело не с фем-ботом? – задумчиво произнес Старскрим.

Существовало три типа энергона: практически сырое топливо, потреблять которое могли только трансформеры, созданные в ту же эпоху, что и Мегатрон; второго класса, которым заправлялись почти все ныне существующие виды трансформеров, и первого класса – для фем-ботов и новых трансформеров, только что сошедших с конвейера и ни к чему пока не пригодных.

– Мы имеем дело с носителем, – Мегатрон задумчиво постучал пальцем по скуле, даже забыв добавить сакральное «идиот». – Теперь очевидно, что это не обычный трансформер, и ему нужны особые условия.

– И прекратите говорить обо мне так, будто меня здесь нет! – заорал подобравшийся ближе ХотШот, метко пиная Старскрима в голень.

– О да, особые условия – прошипел Старскрим, потирая броню. – Карцер и электрохлыст!

– У нас есть особый запас, – не разделил его мнения Мегатрон. – Кто бы мог подумать, что я добровольно буду делиться столь редким видом энергона с автоботом! Какая ирония.

Он развернулся и направился к выходу, предварительно поманив ХотШота пальцем. И не смог удержаться от ухмылки, когда за спиной раздался удара металла о металл – как будто кого-то пнули под зад, – возмущенный вскрик и тут же последовавший за ним предупредительный гул лазеров Старскрима. Только ради того, чтобы слышать это, стоило поддерживать слабенькую атмосферу на корабле. Секунду спустя сзади яростно затопали по железному полу, из чего можно было заключить, что некий взбешенный автобот следует за Великим Мегатроном, отказавшись от мысли потягаться с оскорбителем.

Дверь отсека коротко пискнула, просканировав остановившегося перед ней десептикона, и послушно отъехала в сторону. ХотШот настороженно шагнул следом за Мегатроном через порог, ожидая любой подлости, включая срабатывание системы безопасности. Он даже удивился, когда этого не произошло. Тем не менее, расслабляться он не стал и с подозрением наблюдал за тем, как Мегатрон что-то переставляет в стенной ячейке. Удовлетворенно буркнув что-то вроде «вот ты где», предводитель десептиконов извлек оттуда металлическую тубу с маркировкой энергоносителя. ХотШот непроизвольно включил систему определения запахов и уловил восхитительный аромат, несомый просочившимися на волю молекулами. О да. Это было то, чего он хотел.

– Дай! – не выдержал он требовательно протянув руку.

Мегатрон с ухмылкой глянул на него через плечо и предложил:

– Возьми.

Главнокомандующему десептиконов ничего не было известно о тех днях, которые ХотШот провел, носясь с человеческими детьми по коридорам базы. Поэтому Мегатрон был немало удивлен тем, насколько быстр может быть автобот. ХотШот метнулся к нему, выхватил тубу и наносекунду спустя был уже в противоположном углу комнаты, угрюмо сверкая оттуда линзами на Мегатрона.

– Ах-хах, так и быть, я не стану выдирать его у тебя из глотки, – Мегатрон фыркнул.

Получив столь щедрое заверение в безопасности, автобот буквально сорвал крышку с тубы и припал к хранилищу энергона так жадно, что Мегатрон сам почувствовал срочную потребность в высококлассном горючем. Однако ХотШот настолько некультурно давился подачкой, что Мегатрон буквально пинками выгнал его за дверь, чтобы наслаждаться изысканным вкусом в одиночку.

– Это не самый щедрый подарок! – завопил автобот из-за стены. – Я требую свою долю!

Мегатрон швырнул в стену пустой куб из-под обычного энергона. Грохот получился знатный. За стеной взвизгнули, потом проворчали что-то невнятное, затем раздался гневный топот, и наконец наступила тишина.

– Маленький истеричный ублюдок, – промурлыкал десептикон себе под нос.

Время шло.

Очередной цикл начался с уже привычного звука: верещание и вопли доносились из помещения, где обосновался ХотШот. Выдернутые из объятий перезарядки десептиконы пребывали в отвратительном настроении.

– Когда все закончится, я убью его, – у Старскрима от ярости потемнела всегда бледная псевдокожа.

– Зачем нам вообще эта Искра? – вторил ему Циклон, стискивая гудящую голову.

– Эта Искра свободна: она не привязана к носителю, и только тот, кто владеет ею, может решать – что с ней делать. С ее помощью мы можем создать любого трансформера, из чего угодно!

– О.

Разъяснительная работа, проведенная Мегатроном, наконец-то заставила десептиконов осознать, какая редкая удача им выпала. До сих пор назначение свободной Искры как-то не укладывалось в их процессорах, оставаясь где-то на уровне «хм-весьма-забавная-игрушка». Однако теперь... Переглянувшись, они поспешили за своим командующим, который даже не думал умерить размашистый шаг.

Дверная панель, отгораживающая жилье ХотШота от остальной базы, не была снабжена замком и ушла в стенные пазы уже от легкого толчка. Десептиконы ввалились в помещение, сразу же показавшееся крохотным. Еще более крохотным оно казалось за счет беснующегося автобота, занимавшего своими метаниями все свободное пространство.

– Что это? Праймас, я умираю? – вопил желтый трансформер, потрясая обеими руками, словно хотел их отбросить. – Это какой-то вирус?

Кисти его рук трансформировались во что-то, смахивающее на птеро-лапы.

– Прекрати орать, – Мегатрон поймал его за запястье. – Ого... – непроизвольно вырвалось у него.

– Я так и знал! – ХотШот повысил голос еще на две октавы. – Я умру, умру из-за вас, ублюдки! Вы меня убили! Я ненавижу вас, десептиконы!

Предупреждая последующие вопли, Циклон зажал ему рот. Остальным пришлось сосредоточиться на том, чтобы удержать брыкающегося автобота. Дальнейшее обследование показало, что броня ХотШота сильно утолщилась, на локтевых и коленных суставах появилось некое подобие шипов, и даже вдоль позвоночного каркаса торчком встали небольшие зубцы. Главным же было то, что грудная клетка заметно увеличилась в размерах. Столь заметные изменения объясняли, почему их гость оказался таким страшным обжорой, постоянно требуя все больше энергона. Он практически эволюционировал.

– Он похож на фем-бота, – оценил эти изменения Циклон.

– А по-моему, на зверомеха, – внес свою лепту Демолайшер.

– Какое жалкое зрелище, – добавил Старскрим.

Мегатрон не мог не улыбнуться, когда линзы желтого трансформера заблестели от выступившей из пазух чистящей жидкости, не замедлившей струйками побежать по щекам. Насладившись зрелищем, он счел возможным снизойти до объяснений.

– У него начинается перестройка. Организм меняется под нужды второй Искры. Защищается.

ХотШот умудрился вонзить зубные пластины в ладонь Циклона, с легкостью пробив защитное покрытие. Трансформер заорал от неожиданной боли – оказалось, челюсти у ХотШота тоже изменились.

– Я останусь таким уродом? – ручейки побежали сильнее.

– Не думаю, – Мегатрон почти ласково провел пальцем по нагретой щеке. – Только до окончания цикла.

«Еще неделя», – с горечью подумал ХотШот, стараясь отвлечься от того, как его держали в пять рук (Циклон тряс укушенной и сдавленно ругался). Он вообще не любил излишние прикосновения, а уж со стороны десептиконов...

Наконец его прекратили изучать и отпустили на волю. ХотШот демонстративно отряхнулся и высказался в том духе, что не желает видеть в своем личном жилом помещении посторонних. Он уже успел составить примерное представление о границах дозволенного и умудрялся дерзить в строго отведенных рамках. Собственные расчеты не подвели и на этот раз: десептиконы удалились, многозначительно хмыкая.

ХотШот перевел дух и облегченно уселся на перезарядную платформу. Несмотря на браваду, несмотря на собственную неоспоримую ценность в глазах десептиконов, он не переставал опасаться. В любой момент что-то могло измениться, и тогда за его жизнь никто не дал бы и бракованной гайки. Иногда он просто боялся уходить в перезарядку. Иногда ему казалось, что линзы десептиконов следят за ним с холодным любопытством, словно выжидая, когда он сделает непростительную ошибку. Иногда ему казалось, что он вот-вот сойдет с ума от непрестанного напряжения. И вдобавок он начал буквально физически страдать от невозможности трансформироваться. Его одолевали воспоминания о том, как гладко ложится асфальт шоссе под колеса, как ветер обдувает гладкие бока и как дух захватывает от собственной скорости. Он несколько раз втихаря уже пробовал перейти в альтернативный режим, но каждый раз его останавливала боль. Вот и сейчас нестерпимое желание трансформироваться поселилось в его центральном процессоре. ХотШот стиснул кулаки и скрежетнул зубными пластинами. Нет, он не будет этого делать...

Беспокойно заерзав, желтый трансформер попробовал мысленно отвлечься. Возможно, ему пойдет на пользу, если он пробежится по необитаемым коридорам базы.

Он украдкой выбрался из комнаты, параноидально оглянулся и поспешил свернуть в путаницу мрачных коридоров. Впрочем, «поспешил» – это слишком громко сказано. В последнее время ему стало трудно передвигаться, он чувствовал себя возмутительно неуклюжим. Очевидно, это было связано с тем, что обе Искры, хоть и соединенные пока что в единое целое, уже проявляли самостоятельность, и каждая стремилась взять управление на себя. В присутствии десептиконов он старался сохранять невозмутимость, маскируя свои трудности под высокомерное нежелание шевельнуть хотя бы пальцем. И все-таки ему казалось, что они прекрасно понимают, в чем дело. Однако сейчас поблизости никого не было, и он мог позволить себе ковылять настолько быстро, насколько ему этого хотелось. Постепенно он втянулся и даже почти восстановил былую легкость движений. Темнота коридоров рассеивалась перед его фарами, и на секунду ХотШот почувствовал себя свободным. Пока не увидел впереди неподвижную темную фигуру. Свет фар выхватил психованную красно-зеленую раскраску, резкими тенями подчеркнул грубую челюсть, и ХотШот остановился, с неприязнью глядя на Демолайшера. Этот десептикон нравился ему ничуть не больше, чем остальные. Он оптом ненавидел их всех.

– Развлекаешься? – полюбопытствовал Демолайшер, сдвинувшись с места.

– А тебе-то какое дело? – сварливо ответил автобот, с подозрением глядя на него.

– У меня тоже есть намерение поразвлечься.

Воздушный главнокомандующий неторопливо прогуливался по коридорам, разыгрывая в голове очередной сценарий собственного возвышения и утверждения власти над всеми десептиконами, а впоследствии и автоботами. В тот момент, когда он в красках представлял себе церемонию собственной коронации, что-то его отвлекло. Глухая возня, прерываемая сдавленными вскриками, доносилась из темного отсека в двух шагах от него. Старскрим шагнул в провал дверного проема и хлопнул по стене в том месте, где должен был находиться выключатель. Загорелась только одна лампа из великого множества, но и этого хватило, чтобы осветить пикантное зрелище: Демолайшер зажал вырывающегося автобота в углу и пытался добраться до его чувствительных мест. ХотШот сопротивлялся с удивительной энергией.

– Демолайшер? – с гневным недоверием произнес Старскрим. – Что ты делаешь, а?

Десептикон вздрогнул и замер. ХотШот в последний раз пнул его и тоже замер, глядя на спасителя потемневшими от страха линзами.

– Я... ух... я хочу немного развлечься.

– А ну отпусти его, – лазерные турели уставились Демолайшеру прямо в лицо. – Живо.

– С каких это пор ты стал защитником слабых? – десептикон злобно оскалился и стиснул шею автобота. ХотШот сдавленно пискнул, с мольбой глядя на Старскрима.

– С тех пор, как он стал представлять для нас ценность. К тому же я не понимаю, какой интерес может возникнуть к автоботу, который выполняет роль инкубатора.

– Конечно тебе не понять. Ты же только и делаешь что трахаешься с Мегатроном!

На этот раз Старскриму не понадобилось даже семидесяти пяти сотых секунды, чтобы найти значение очередного земного слова. Выстрел отбросил Демолайшера к стене, срезав ракетницы с правого плеча под корень.

– Еще одно такое выражение – и ты отправишься в открытый космос, рухлядь, а твою жалкую Искру я растопчу собственными ногами, – прошипел Страскрим.

Между тем освобожденный ХотШот по стеночке выбрался из неизвестного помещения, где его только что едва не опозорили еще раз, и со всей возможной для себя скоростью двинулся к своей берлоге. Шум от тяжеловооруженного столкновения двух десептиконов остался за спиной.

Спрятаться. Затаиться. Он уже смирился с тем, что бежать отсюда не то что невозможно, а просто неумно. Десептиконы все равно последуют за ним, одержимые маниакальной идеей получить от него Искру. Раньше он думал, что такие собственнические порывы свойственны только людям с их трепетным отношениям к собственным детям. Ну и к тому же он не был уверен, что выдержит обратное перемещение. Врата и Портал работали по-разному, хотя при их создании использовалась общая идея. Нет, он определенно не собирался так рисковать.

Погруженный в свои раздумья, ХотШот слишком поздно заметил, что в коридоре он не один. Но он хотя бы избежал идиотской ситуации, когда один налетает на другого, и в итоге оба падают, чем почему-то страшно веселят окружающих. ХотШот остановился в двух шагах от Мегатрона.

– Как ты себя чувствуешь? – вежливо осведомился Главный.

– Отвратительно, – с вызовом произнес ХотШот. – Здесь настолько грязно, что я чувствую себя на свалке.

– Я уточню: меня не интересует твое собственное состояние, – Мегатрон незаметно для оптики преодолел разделяющее их расстояние. – Меня интересует только Искра.

– К сожалению, она никуда не делась, – угрюмо резюмировал ХотШот.

– О, дай я послушаю.

Мегатрон наклонился, повернул голову и припал аудиодатчиком к груди ХотШота. Автобот издал нервный писк, глядя на чудовищный острый рог, угрожающе поблескивающий прямо перед его носом.

– Кстати, что за шум был в четырнадцатом секторе?

– Какой шум?.. – неохотно пробормотал автобот, не в силах отвлечься от созерцания смертоносного орудия.

– Хмм... крики о помощи, – Мегатрон лениво проследил одним пальцем бедренное сочленение ХотШота.

Желтый трансформер сразу напрягся. Как вопрос, так и поведение Мегатрона заставляли его нервничать. Отвечать не хотелось – хотелось немедленно сбежать. Однако правила здесь устанавливал не он. Поэтому ХотШот сквозь зубы выдавил что-то насчет излишне активных десептиконов, которым нечем занять себя, и потому свободное время они тратят на бесполезные развлечения. Получилось весьма уклончиво.

– Где он тебя трогал? Здесь? Здесь? А может быть, здесь? – каждое «здесь» Мегатрон сопровождал прикосновением, но если Демолайшер шарил наобум, то главнокомандующий точно знал, где именно нужно дотрагиваться до трансформера. И он явно был в курсе того, что именно происходило в четырнадцатом секторе.

– Н-нет... – задушенно простонал ХотШот, страшась собственной реакции. – Отпусти меня!

– Разве я тебя держу?

ХотШот неразборчиво выругался и отступил на шаг, хотя и с большим трудом. Скользнувший по локтевому сгибу палец едва не заставил его сдаться и опрокинуться перед Мегатроном на спину, но он все же удержался от столь опрометчивого поступка. Главнокомандующий десептиконов выпрямился и глянул на ХотШота с высоты своего роста.

– Постарайся меньше провоцировать моих солдат, автобот.

– Я? Я провоцирую? – ХотШот опять почувствовал совершенно неконтролируемую ярость, смывшую подозрительное, предательское дрожание в нейронных цепях.

– Ты даже меня провоцируешь.

Истина открылась ХотШоту, когда он увидел, как у Мегатрона слегка дернулись мембраны обонятельных датчиков. Торопливо включив собственную систему распознавания, он уже через наносекунду в ужасе приоткрыл рот. Потом попятился, увеличивая расстояние между собой и десептиконом, развернулся и кинулся прочь по коридору базы.

По пути он пару раз умудрился потерять координацию и один раз едва не сбил с ног Старскрима. Тот удивленно посмотрел вслед автоботу, вспомнил слова Демолайшера, которые тот бросил сквозь зубы в ходе разбирательства, включил сканирование, и тут его датчики буквально взвыли. Желтый трансформер оставлял после себя не просто след, а целую дорогу из специфических аттрактантов, по которой мог бы с легкостью пройти тяжелый супертанк вроде Мегатрона. Старскрим невольно сделал несколько шагов следом, на мгновение поддавшись мощному действию. Молекулы этого запаха делали свое дело даже в крайне разреженной атмосфере. Затем истребитель встряхнулся, выругал себя последними словами и направился туда, откуда примчался взбудораженный автобот. Что-то подсказывало ему: там находится истинная причина...

Истинная причина стояла к нему спиной в абсолютной неподвижности. Старскрим нарочито тяжело протопал по железному полу, давая знать о своем приближении. Главнокомандующий шевельнул плечом и тронулся с места, предварительно скинув истребителю неясный мысленный образ. Старскрим сердито оскалился, не сумев расшифровать послание, и поспешил следом, не в силах допустить, чтобы что-то произошло без него.

На входе в командный центр ему пришлось задержаться: автоматически дверь пропускала только Мегатрона, остальным приходилось вбивать длинный код и подвергаться сканированию. В противном случае системы защиты превратили бы постороннего в лужицу расплавленного металла.

Стоически вытерпев надоевшую процедуру, Старскрим торопливо зашагал к мониторам. Все они были погашены, и только перед Мегатроном что-то мерцало, выдавая работу системы слежения.

– Тихо, – Главный предупредительно покачал пальцем. – Я наблюдаю за интересными вещами.

Старскрим подкрался к нему ближе и заглянул через плечо – хорошо, что Мегатрон с удобством развалился в командном кресле, иначе смотреть на что-либо из-за его спины сделалось бы невозможным.

Автобот сидел на своей платформе, удивительно ловко скрестив ноги, и то и дело начинал тереть грудную броню. Потом спохватывался и убирал руки. Затем он улегся на спину и уставился в потолок. И наконец решился на то, чего никогда в жизни бы не сделал, если б только знал, что за ним неотрывно наблюдают камеры – он открыл все свои порты. И начал их недвусмысленно поглаживать.

– То он визжит, что его насилуют, то лезет на стену из-за желания быть трахнутым, – проворчал Старскрим.

– Избавься от этих земных словечек, – с отвращением произнес Мегатрон. – Потрудись выражаться по-кибертронски.

– Я только хотел сказать, что он хочет слияния, мой лорд, – поправился истребитель.

– Это у него вряд ли получится.

– Ну хотя бы соединения, – сладко произнес воздушный командующий.

– А вот это уже другое дело, – Мегатрон ухмыльнулся, обведя пальцем угол пульта. – Но мы подождем, пока он попросит об этом сам.

Автобот оказался невероятно стойким типом. Несмотря на то, что в своей комнате он то и дело начинал теребить порты, при десептиконах он держался совершенно нейтрально. Правда, вскоре он уже не мог скрывать, что ему все труднее нормально ходить, и десептиконы с огромной радостью предложили ему свою помощь. По молчаливой договоренности они старались иметь как можно больше контактов с желтым трансформером. Правда, Мегатрон в этом не участвовал, считая ниже своего достоинства возиться с неуклюжим, отягощенным второй Искрой носителем. Но он с неподдельным интересом наблюдал, как его офицеры стараются сломить волю автобота. Пару земных дней спустя они начали проявлять свои намерения уже гораздо более откровенно. Сначала ХотШот агрессивно сопротивлялся, затем, очевидно, в его организме снова что-то изменилось, и он ушел в глухую пассивную оборону, не откликаясь на поползновения десептиконов. В итоге стало вполне привычным видеть, как автобот безмолвно сидит у кого-нибудь из них на коленях. Роль симпатичной желтой игрушки вполне ему удавалась.

Потускневшие линзы быстро выдали причину его странного поведения: он начал невероятно быстро утомляться. Порой один только поход от собственной комнаты до главного зала полностью обессиливал его. Однако автобот проявил крайнее упорство и даже не подумал смириться с текущим состоянием собственных механизмов. Еще несколько дней спустя обстановка вновь изменилась: то ли это несгибаемое упорство, то ли следующая фаза развития Искры в конце концов разогнали топливо в жилах автобота. ХотШот внезапно сделался дико активным. Теперь он бесконечно пропадал в самых дальних уголках базы, обследуя все подряд и всюду суя нос. Мегатрон то и дело посылал кого-нибудь из своих подчиненных, чтобы они вытащили желтого пакостника из очередного закрытого сектора. При этом ХотШот устраивал такие невероятные скандалы, что у десептиконов зашкаливало датчики. Впрочем, когда его пару раз приложили об стены, он слегка сбавил обороты, однако это не мешало ему с охотничьим упорством вновь и вновь лезть куда не следует. И, наконец, кроме всего прочего, он продолжал генерировать проклятый запах едва ли не во вдвое больших объемах. Десептиконы буквально пожирали его взглядами, но без разрешения Мегатрона могли позволить себе лишь очень немногое. Утешало их только то, что автобот несомненно реагировал на каждое прикосновение. Правда, в основном это выражалось в криках «Убери свои манипуляторы, ржавая болванка!» или «Все десептиконы – извращенцы!» Но слова говорили одно, а поведение – совсем другое...

Главнокомандующий по-прежнему держал своих соратников на коротком поводке: в конце концов, он сам сказал, что автобот должен по собственной воле попросить их о соединении, и признавать, что желтый гаденыш оказался сильнее духом их всех вместе взятых, он не собирался. Однако его подчиненные не были столь терпеливы, и наконец трое десептиконов буквально приперли Мегатрона к стенке с крайне настойчивыми просьбами.

– Вышвырну в открытый космос, – пообещал он.

– Возможно, это стоит того, – дерзко заявил Старскрим.

Мегатрон посмотрел на него особым взглядом, в котором читалось: «Ты мне за это заплатишь» – и перевел взгляд на Циклона с Демолайшером. Оба выглядели крайне... заинтересованными. Главнокомандующий затемнил линзы, обдумывая сложившуюся ситуацию. В конце концов, он не нарушает собственного слова. Он просто хочет поощрить верных десептиконов за службу, не так ли?

– Автобота вы не получите... – начал он.

Последовали разочарованные стоны.

– ...просто так, – невозмутимо закончил Мегатрон, после чего изложил очередной Гениальный План, встретивший полнейшее одобрение всех сторон без единого возражения.

И в один прекрасный день ХотШот обнаружил, что дверь в пультовую не заперта. Крохотный кусочек железа застрял в пазах, по которым скользила дверная панель, и не дал ей полностью закрыться. А значит, система распознавания и последующего уничтожения тоже не работала. ХотШот прекрасно знал, что здесь она настроена лишь на замкнутый контур, поскольку пультовая – это не жизненный центр корабля. Но он вовсе не претендовал на то, чтобы оказаться в тщательно охраняемом командном центре. Ему хватит этой маленькой комнатки, из которой можно послать сигнал на Землю. А дальше... сюда придут его друзья, и для десептиконов настанет Конец Света.

С пультом пришлось возиться долго. Казалось, создатели этого чуда техники сделали все для того, чтобы максимально усложнить жизнь тому, кто вздумает им воспользоваться. Тем не менее, ХотШот вовсе не собирался сдаваться, азартно сражаясь с неуступчивой программной оболочкой. Это бескровное, но напряженное сражение настолько захватило его, что он полностью утратил бдительность.

– Вот идиот, – прошептал за дверью Циклон, борясь с хихиканьем. – Тоже мне, нашел выход...

«На закрытой частоте, болван!» – прорычал Мегатрон, используя эту саму закрытую частоту.

Трансформер-вертолет тут же придал своему лицу выражение тупого подобострастия, на что остальные десептиконы отреагировали ехидными смешками.

«Все. Берем его, – Мегатрон неслышно отодвинул дверную панель и добавил, обращаясь к Демолайшеру: – Будешь топать – отстрелю ноги по колено».

ХотШот ломал процессор над совершенно непонятной системой связи, которая почему-то включала в себя многочисленные космические спутники, выведенные людьми на орбиту. Он никак не мог сообразить, что нужно сделать, чтобы послать сигнал на свою базу.

И тут за спиной у него раздался легкий скрежет. Автобот почувствовал, как на внешних стенках энергопроводов выступает холодный конденсат. Только не это. Десептиконы! Он слишком много времени провел рядом с этими ублюдками и успел частично утратить навыки, позволявшие моментально определить, кто находится рядом – друг или враг. Он потерял бдительность. Это непростительно.

ХотШот резко развернулся и тут же отшатнулся, налетев на пульт. Десептиконы стояли ровным полукругом, подойдя к нему вплотную. ХотШот проклял разреженную атмосферу, скрадывавшую почти любой звук, кроме их собственной речи. Но почему он не ощутил, как вибрирует пол? Впрочем, это было уже неважно. ХотШот почувствовал, что сейчас с ним сделают что-то плохое, и инстинктивно попробовал отступить, чему благополучно воспрепятствовал все тот же пульт. Десептиконы дружно шагнули еще ближе к нему.

– Много шифровок послал? – ядовито осведомился Циклон.

Автобот еще сильнее отклонился назад и внезапно поскользнулся, с размаху сев на край пульта. Под его весом что-то жалобно хрустнуло и пискнуло. Перспектива того, что нечто плохое действительно произойдет, налилась яркими красками.

– Ай-яй-яй, какой не в меру любопытный автобот... – Мегатрон наклонился вперед, упираясь руками в пульт по обе стороны от ХотШота.

Под его ладонями многочисленные сенсорные клавиши обреченно захрустели, вдавливаясь в прочное основание, и ХотШот внезапно с кристальной ясностью понял, что его обдурили.

– Эй! Это фальшивка!

Его голос был исполнен такого праведного гнева, что Мегатрон расхохотался. Ему с удовольствием вторили остальные десептиконы. ХотШот задрожал от злости и внезапной резкой обиды – психика по-прежнему выкидывала странные штуки.

– Конечно это фальшивка, глупец. Неужели ты думал, что мы подпустим тебя к своим секретам?

Мегатрон уперся коленом в край бутафорского пульта и перенес на него свой вес, еще сильнее наклоняясь вперед. Псевдопульт затрещал, но с честью выдержал испытание. Главнокомандующий десептиконов и без того превосходил ХотШота ростом больше чем на голову, а теперь и вовсе нависал над ним, точно над самокатом. Автобот уже мечтал провалиться в проклятую фальшивку, лишь бы избавиться от острого чувства присутствия десептикона. Их магнитные поля вступили в плотное взаимодействие, вынуждая ХотШота тратить все больше усилий на то, чтобы игнорировать возникающий от этого эффект.

Сзади его взяли за плечи и мягко опрокинули на поддельный пульт.

ХотШот прижал кулак к губам, стремясь задавить любой гипотетический звук, потому что не был уверен, какую именно фразу произнесет в следующий миг. Диапазон возможных фраз колебался между «отвалите, грязные извращенцы» и «о да, пожалуйста, я хочу этого». Впрочем, он прекрасно понимал, что от его слов уже ничего не зависит. Момент, когда можно было хотя бы попытаться удрать, был бесславно упущен.

– Ты хочешь? Признайся, хочешь нас?

ХотШот укусил себя за пальцы. Ему было бы куда проще, если бы десептиконы просто изнасиловали его, ни о чем не спрашивая, но этого ждать не приходилось, особенно от Мегатрона. Безжалостный главнокомандующий буквально выколачивал из него признание в капитуляции. Вернее, не выколачивал, а вымучивал. Он просто касался его в определенных местах, и ХотШот чувствовал, как его контакты начинают искрить. Аналитическая система бесстрастно констатировала резкое возбуждение. ХотШот вжал голову в плечи и затравленно оглянулся. Десептиконы смотрели на него с одинаково нетерпеливым, жадным выражением лиц. И у всех вибрировали мембраны датчиков запаха.

– Ну, автобот? Хочешь?

Мегатрон уже полностью навалился на него, вдавливая пленника в похрустывающий пульт. ХотШот ощущал всем телом, как под броней десептикона пульсирует Искра, и как его собственная двойная Искра откликается на ее зов. Он попробовал замотать головой, но чужие руки, до этого державшие его плечи, тут же схватили за шлем, принуждая оставаться на месте. Безмолвный вопрос «хочешь?» настойчиво светился в кроваво-красных линзах Главнокомандующего, и автобот не выдержал.

– Хочу...

Слово было сказано.

ХотШот почти судорожно вздрагивал, выгибаясь под жадными прикосновениями. Он чувствовал себя невероятно похотливым, возбужденным сверх всякой меры и лишенным всякого терпения. Сдвоенная Искра горела от жажды, требуя срочно удовлетворить ее. Поэтому он был только рад, когда мощные пальцы вторглись под его броню, щупая сплетение чувствительных проводов и играя с хрупкими контактами. Но оптику он выключил, стараясь сохранить крошечный кусочек гордости.

– ...он автомобиль! – разобрал он отголоски спора. – А ты – танк. Ты его покалечишь.

– Не тебе меня учить, несчастное создание. Отойди!

Он не сопротивлялся даже когда в его приемный интерфейс вставили толстый штекер, покалывание от которого пробежалось по всем чипам и платам. Он просто хотел, чтобы ему доставили как можно больше удовольствия. Вспышки наслаждения от Искр опускались аж куда-то вниз корпуса, заставляя его энергоприводы вибрировать и толчками выплескивать горячий энергон. Еще несколько проводов подключились к нему с легкими щелчками, добавляя напряжения.

– Я от его вида сейчас брызну, – пробормотал Циклон. – А ему хоть бы что.

– У него две Искры. Сейчас он почти секс-бот, и его хватит на всех.

За этими словами последовал особенно сильный толчок энергии, и ХотШот не смог удержаться от дрожащего стона. Мегатрон засмеялся и погнал в него непрерывный поток, пульсирующий от собственной мощи. ХотШот стиснул кулаки и зубы, запрокинул голову, заскрежетал, утратив дар разумной речи. Он никак не мог достигнуть пика, только разогревался все сильнее, и Искры клокотали, раздирая его бедное тело. Давление в груди было приятным, но с каждой секундой усиливалось настолько, что быстро сделалось почти нестерпимым. Он изо всех сил пытался раскрыть сегменты брони, но тщетно, так что приходилось довольствоваться внешними контактами. Он страшно боялся, что вот-вот все закончится и его оставят неудовлетворенным, поэтому старался как мог, выталкивая собственную энергию по едва ли не дымящимся проводам.

– Я один не потяну, – с оттенком изумления произнес Мегатрон. – У него должен быть дублирующий порт. Найдите его!

– Да, да... – почти пролепетал ХотШот, краем датчика разобрав, о чем говорят его партнеры.

– Здесь, – очень скоро палец коснулся выхода, спрятанного под броневой пластиной, и ХотШот аж застонал, предвкушая восхитительное соединение.

– Пусти, – его приподняли. – Дай-ка я...

Еще один штекер ввели в запасной интерфейс, и тогда ХотШот закричал. Наконец-то он почувствовал, что уже недалек от перезагрузки. Оба вставленных в него устройства перегоняли огромное количество энергии, едва вмещавшееся в его теле. Искры дрожали от удовольствия, впитывая чужую мощь и щедро отдавая свою. Он мог точно сказать, что сейчас к нему подсоединились Мегатрон и Старскрим, двигающиеся в одинаковом темпе, он всеми нейронными разветвлениями чувствовал, кто вступает с ним в связь. Это было безумно хорошо. Двое оставшихся не у дел десептиконов активно стимулировали его с помощью рук, и эта массовая атака сначала заставила ХотШота сначала повизгивать, потом громко вскрикивать, а потом отчаянно вопить на одной ноте, когда Искры бешено вспыхнули, сжигая его нервы высоковольтным огнем.

Из-за собственного крика он не слышал ошеломленных стонов – десептиконы не ожидали такого яростного выплеска, и каждому из них в той или иной степени тоже досталось. Только когда он наконец перезагрузился и вернулся в онлайн, то услышал, как скрипит и потрескивает перегретый металл, как шумно работают четыре системы охлаждения сразу, и капает из не выдержавших сочленений энергон.

Зрение возвращалось медленно, система видеозахвата барахлила, поэтому сначала он как будто смотрел на мир сквозь грязные линзы. Он чувствовал, как под ним растекается лужица топлива. Также он чувствовал невероятный стыд, и от этого окружающий мир делался еще более мутным.

– Ох... – Старскрим прижал руку ко лбу, чувствуя, как пылает металлическая кожа. – Это... хорошо.

– О да, – многозначительно произнес Мегатрон с тонким намеком в голосе. Старскрим вздрогнул.

– Выпустите меня, – с лязганьем произнес очнувшийся автобот.

Мегатрон посмотрел на Старскрима, чьи линзы удовлетворенно мерцали, и на Циклона с Демолайшером, которые, судя по всему, были готовы к продолжению.

– Мегатрон? – почти умоляюще произнес Циклон.

Главнокомандующий ухмыльнулся и медленно кивнул.

ХотШот чувствовал себя так, будто его каркас внезапно утратил жесткость, а внутренности превратились в наполовину растаявшие, крайне мягкие материалы. Но он все же пробовал освободиться, пусть это и выражалось лишь в слабых шевелениях. Оба приемных интерфейса аж горели от столь интенсивного использования, и он не смог удержаться от облегченного стона, когда из них вытащили штекеры. Но когда его неожиданно подхватили подмышки и подняли, он резко занервничал.

Лязганье железа, быстрые щелчки разъединяющихся и вновь соединяющихся устройств – и ХотШот беспомощно заскулил, чувствуя, что его пустили по второму кругу. Впрочем, его безумные Искры радовались и тупой, грубой силе Демолайшера, и маниакальной страсти Циклона. Он обессилено откинулся на последнего, отключая оптику.

Старскрим с интересом наблюдал, как подергиваются широко расставленные ноги автобота. Из-за спины Демолайшера не было видно, какое у ХотШота при этом выражение лица, но Старскрим обладал неплохим воображением. Вдобавок он видел руку автобота, видел, как сжимаются и разжимаются его пальцы – явно непроизвольно, в ритме, задаваемом обоими партнерами. Истребитель еще подумывал, не присоединиться ли к ним, чтобы снова заставить маленького автобота визжать и стонать, однако в этот момент почувствовал пристальный взгляд. Он медленно обернулся, заранее придав лицу вопросительное выражение. Мегатрон поманил его пальцем, отступая к дальней стене пультовой. Внутренне поеживаясь, Старскрим двинулся за ним. Молчаливый Мегатрон был куда хуже Мегатрона, изрыгающего ругательства и обстреливающего окружающих плазменными зарядами. Старскрим остановился на расстоянии полушага от него, краем датчика все еще прислушиваясь к оханью и модулированным стонам, доносящимся со стороны фальшивого пульта. Похоже, автобот снова разогрелся. Отвлекшись, Старскрим упустил ту микросекунду, в которую Мегатрон потянулся к нему и ухватил за крыло, заставив поморщиться. Захват не отличался особой нежностью.

– Так что ты говорил насчет того, что автобот стоит многого? – почти прошипел Главнокомандующий.

– О-о, Мегатро-он... – протянул Старскрим.

Это было бы весьма забавно, если бы не было так опасно. Ревнующий Мегатрон – это нечто невероятное, вроде добровольной сдачи автоботов с последующей передачей всех миниконов в руки противника. Но проблема была в том, что характер Главнокомандующего вовсе не отличался кротостью, и чем сильнее были его чувства – неважно какие – тем сильнее оказывались разрушения в радиусе его действий.

– Что «Мегатро-он»? – передразнил его лидер десептикнов. – Я жду ответа!

– Как можно подумать, что я променяю покровительство Императора на желтую мелочь? – Старскрим шевельнул свободным крылом, что в человеческом эквиваленте означало пожатие плечом.

– Что ж, я надеюсь на твое благоразумие, Старскрим.

Истребитель искоса глянул на своего повелителя, почти гордясь тем, что угрожающие намеки связаны исключительно с тем, что Мегатрон предъявляет права на его драгоценную персону. Совершенно верно истолковав этот взгляд, Мегатрон угрожающе нахмурился, подтягивая подчиненного к себе поближе, пока не обхватил за талию.

– Только мой, – коротко уточнил он.

Старскрим ничего не ответил, однако самодовольная улыбка на его лице сказала о многом. Мегатрон вернул ему еще более самодовольную улыбку и переключил внимание на происходившую неподалеку активную коннекторную деятельность. Старскрим молниеносно рассчитал оптимальный вариант поведения и, оставшись в руках Мегатрона, прислонился шлемом к его плечу. Судя по довольному ворчанию Главнокомандующего, это был не просто оптимальный, но идеальный вариант. Закрепляя успех, Старскрим подергал крыльями в жесте несомненной симпатии и привязанности. И Великий Мегатрон успокоился окончательно.

В принципе, на автобота Старскриму было уже налить топливом, однако он оставался здесь по той простой причине, что Мегатрон с крайним интересом наблюдал за ходом соединения. Впрочем, когда автобот снова завопил в неподдельном экстазе, Старскрим все-таки извернулся в тесном объятии и полностью насладился видом кульминационного момента.

ХотШот снова сбросил перегретое топливо и почти сразу же начал погружаться в забытье. Сил на крики протеста и оскорбления уже не осталось, поэтому он просто не стал включать оптику, чтобы не видеть довольные рожи десептиконов. Он бы еще и аудиодатчики отключил, но в этом случае вполне мог бы упустить что-то важное.

– Докрасна раскалился, – констатировал Циклон, пробегаясь пальцами по местам соединений.

– Да, очень горячий автобот, – со смехом согласился Демолайшер.

ХотШот бессильно зашипел от злости.

– Вот теперь ты свободен, – прошептали ему в датчики, обдавая жарким отработанным воздухом.

По молчаливому уговору десептиконы резко отсоединились, заставив ХотШота вскрикнуть. Демолайшер даже испытал что-то вроде слабого сочувствия к автоботу, чьи развороченные порты действительно отливали красноватым цветом раскаленного металла.

Желтый трансформер медленно остывал, совершенно не в состоянии вскакивать и сражаться за свою поруганную честь, как того требовала гордость. Однако понизить собственную температуру до оптимального уровня ему так и не удалось. Внутреннее оповещение тревожно попискивало, сообщая о том, что нагрузка достигла критического предела.

ХотШот сполз с поддельного пульта и кое-как выпрямился. Наглухо запертая грудная броня стонала от внутреннего напора, однако ему было хорошо. По крайней мере, он мог соображать, не опасаясь, что логические цепи сейчас вытекут через вентиляционные отводы. Впрочем, не исключено, что лучше бы они вытекли. Тогда ему не пришлось бы задумываться о том, что он фактически совершенно добровольно участвовал в восхити... то есть в совершенно отвратительной оргии с четырьмя десептиконами сразу. Он еще успел заметить, что Старскрим выскальзывает из рук Мегатрона, а потом температура подскочила сразу на десяток градусов. ХотШот тяжело плюхнулся на раздолбанный псевдопульт, прижимая ладонь к груди. Он почувствовал, как внутри него что-то разделилось. Это невероятное ощущение сводило его с ума.

– Что за... – начал Старскрим.

– Эй! Он весь горит, – несколько обеспокоено заявил Циклон. – Может, мы что-то порвали?

– Нет, – Мегатрон подошел ближе и внимательно посмотрел в линзы автоботу, – это оно. Наша Искра.

– Я чувствую... их уже две... – оптика ХотШота полыхала нездоровым светом, он еле держал голову.

– Тащите его в медотсек, – велел Мегатрон. – Кажется, вторую уже можно вытаскивать.

– Экстренное вскрытие? Кесарево? – похвастался умным термином Демолайшер.

Лица трансформеров синхронно искривились, когда они перевели этот термин.

– Я прочищу твой засоренный процессор, – пригрозил Мегатрон. – Но... да, что-то в этом духе.

Между тем автобот покачнулся и начал заваливаться на спину. Его моментально поймали в четыре руки.

– Он горячий, как плазма, – чуть удивленно произнес Старскрим.

Казалось, что ХотШот как достиг максимальной температуры во время пика соединения, так с ней и остался. О том, чтобы он самостоятельно шел, не могло быть и речи. Правда, никто не собирался приставлять к нему хорошенькую фемку-медсестру. Десептиконы протащили его по коридорам и довольно небрежно свалили на неприятно знакомый стол.

– Мне жарко, – пробормотал ХотШот. – Я не могу ее держать... пожалуйста...

– Срезайте броню, – скомандовал Мегатрон, не найдя на ней аварийных замков.

– Мы его не убьем? – усомнился Циклон.

– С каких это пор тебя волнуют такие вещи? – усмехнулся Мегатрон.

– Это и моя Искра в том числе, – проворчал Циклон.

– Тогда режь, болван, – Мегатрон приблизил свое лицо к его, злобно сужая оптику.

Циклон дернулся, схватил ремонтный лазер и заработал им в бешеном темпе. Очень скоро броня была полностью срезана, но даже при этом оторвать ее удалось с трудом, словно что-то держало пластину изнутри. Наконец преграда была отброшена в сторону.

– Вот это да! – не выдержал Старскрим. – Ну и мерзость!

Под броней находился второй слой защиты. Миллионы мелких трубочек, переплетенных между собой, образовывали сплошной панцирь, непрестанно шевелящийся, влажный, склизкий даже на вид. Из-под него толчками пробивалась энергия разросшейся Искры.

– Ничего страшного, – Мегатрон чуть поморщился и подтащил к себе лазер.

Тонкий, почти невидимый луч легко разрезал псевдоорганический покров. ХотШот выгнулся, словно сквозь него пропустили разряд электричества, и снова рухнул на платформу, безжизненно запрокинув голову.

Потоки энергона заливали место операции, среди их ровной голубизны мелькали какие-то красные прожилки, что-то гнусно полужидкое тянулось из разрезанных трубок, и в центре всего этого кошмара вместе пульсировали две Искры. Все еще спаренные тоненьким тяжем, по которому что-то переливалось из одной в другую.

– А какая из них... э-э... наша? – слабым голосом поинтересовался Демолайшер.

– Ты не чувствуешь? – удивился Мегатрон. – Вот эта.

Он небрежно ткнул пальцем в Искру лилового оттенка, и та съежилась, уходя от прикосновения. Из ложемента потекло что-то желтое. Демолайшер попятился, издав отчетливый горловой звук.

Старскрим остро глянул на Мегатрона, и Главный прочитал в его взгляде железобетонное «никогда в жизни» чуть-чуть приправленное «пошел ты» и посыпанное толикой «мне нехорошо».

– Как же легко вывести вас из равновесия, – презрительно сказал Мегатрон. – Всего лишь чуть-чуть слизи – и вы уже готовы умереть от сенсорной перегрузки. Жалкие трусы.

Вторая искра дернулась, приподнялась, и тяж наконец-то оборвался. Искра ХотШота вспыхнула и пригасла до тусклого, еле заметного свечения. Новая Искра повисла в воздухе, ярко мерцая.

– А чем ее ловить? – спохватился Демолайшер.

– Я позаботился об этом, в отличие от вас, идиоты.

Новосозданная Искра мягко опустилась в подставленную прозрачную сферу, и Мегатрон крайне осторожно, почти нежно закрыл створки на мономолекулярные запоры.

– Теперь, – он сжал кулак, оскалившись в совершенно безумной улыбке, – мы можем создать такого трансформера, что Кибертрон содрогнется!

Наполовину отключившийся ХотШот невнятно, но явственно протестующе застонал. Тем самым он привлек к себе внимание десептиконов, чей настрой резко изменился. Почти одновременно к голове автобота было приставлено три разных вида оружия.

– Ликвидировать? – осведомился Старскрим.

Мегатрон задумчиво погладил сферу, глядя на автобота. Истерзанное тело всем своим видом призывало прекратить его отвратительное существование в яркой вспышке очищающей плазмы. Однако голубые линзы мерцали так притягательно и беспомощно, что Мегатрон не мог не вспомнить, как приятно было соединяться с желтым трансформером. У его энергии был такой чудесный вкус...

– Нет, – решение было принято. – Мы, десептиконы, умеем быть благодарными. Даже по отношению к автоботам. Запаяйте его, накачайте энергоном и отправьте на Землю.

Эпилог.

– Нет, нет и нет! – визжал Старскрим, отбиваясь всеми конечностями. – Я не буду этого делать!

– Подумай, какие открываются перспективы, – уговаривал его Мегатрон, почти нежно держа за крылья. – Я уверен, что нашел стопроцентно действенный способ разжигания второй Искры. Это обязательно сработает.

– Я не инкубатор! Даже не вздумай! Я убью тебя! Клянусь, я сделаю это!

– Всего один земной месяц, – Мегатрон не оставлял попыток уломать партнера. Проблема стопроцентно действенного способа заключалась в том, что помимо всего прочего партнер должен был осознанно пойти на этот шаг и объединиться с намерением и желанием выносить вторую Искру.

– Я сказал – нет! – Старскрим лягнул его. – Я не собираюсь становиться тупым уродом только ради пополнения твоей армии! Обращайся к Циклону! К Демолайшеру! К кому угодно!

– Но мне нужны высокоинтеллектуальные воины, а не солдафоны, – теперь Мегатрон пробовал использовать лесть.

– А мне не нужна подсадная Искра в моем собственном теле!

– Проклятье! – Мегатрон зарычал и сдался. – Ну почему самый умный, самый красивый мой воин – такой упертый идиот?!

– Именно потому, что я самый умный и красивый, – Старскрим облегченно выдохнул и самодовольно ухмыльнулся. – Мне не нужны конкуренты.