Катарсис. Символ разрушения, конца, апогея. Апокалипсиса. Но кто бы мог подумать, что Армагеддон будет именно таким? Катарсис. Сойти с ума, не зная, что тебя ждет – и умереть от страха за собственное будущее. Повиснуть на тончайшей нити безумия, цепляясь за нее зубами и когтями, вырывая с мясом то, что мы называем надеждой. Зараженные раны когда-нибудь затягиваются. Чтобы потом выплеснуть гной с кровью. Самые яркие и безумные затеи сбываются. Чтобы опустить своего хозяина на самое дно. Самые жадные и великолепные успокаиваются. Чтобы проснуться вновь.

Катарсис. Катализатором конца буду я.

Самая разрушительная форма обаяния.

Это я.

Я.

Этого не может быть потому что этого просто не может быть.

– Я тебя уничтожу!..

– Ты не сможешь сделать этого.

– Я тебя уничтожу!!

– Ты не сможешь.

– Я тебя уничтожу...

– Не меняй интонацию, Лойсо. Тебе не идет. Я уберу тебя из моего мира!

– Я уничтожу тебя.

Удар, снова удар... какое это все имеет значение? Я понимаю, что проиграл. Понимаю, и это больнее всего осознавать – нет, знать, что проиграл, что потерял все, все что было когда-то и могло быть позже.

– Убирайся к вурдалакам, Лойсо. Тебя нет и не может быть в моем мире, душа моя. Я ясно выразился?

Яснее некуда. Если вы где-то видели человека, который добровольно позволит сделать с собой то, что собирались сделать со мной, покажите мне его... я его уничтожу, потому что таких уродов не может быть в моем мире.

Двести тридцать четвертая ступень – не зря же я столько времени потратил на то, чтобы мой мир стал более совершенным. Я стал более совершенным, хотя это, кажется, уже невозможно. А затем... затем два столба пламени, зеленый и белый. Как два дракона, сплетающихся в последней – или первой? – битве. И снова жар... он палит изнутри, он не отпускает, он сжирает меня...

Действие переносится в Исчезающий Мир, но я пока не вижу отличий... а затем чувствую: что-то не так... я умираю... умираю? Я уволоку вас с собой... разрушу... разрушу все!!!

Как выяснилось, все вовсе не так плохо. Как могло бы быть. Я даже жив... снова в человеческой оболочке. И вот тогда легкие обжигает отравленный воздух. Но я же владею магией, не так ли? Я могу дышать здесь. Или не дышать вовсе. Так и сделаем. Теперь ощущение того, что я мертв, не покидает.

– Я тебя уничтожу. Клянусь всем Миром, Халли, я вернусь. Я выберусь из любой Преисподней. Из Ада, если понадобится, из-под Земли, я выберусь. И я тебя уничтожу. Когда ты будешь слабее, чем сейчас. Моя сила со мной. Будь ты проклят, Джуффин... я тебя ненавижу.

– Догадываюсь... – он смеется. Смеется над моими проклятиями, бледный, изможденный, измученный, да будь же он проклят всеми Богами. Ржет, как ненормальный. Я... я отдаляюсь, я чувствую жар Мира, с которым должен буду исчезнуть. Я чувствую его обнаженной кожей спины... одежды уже нет, ни на мне, ни на нем. Колдовство такая штука... подпалишь край лоохи магическим огнем, и все. Тепло превращается в пытку, жар становится нестерпимым. Он уходит, или я отдаляюсь? И крик, обжигающий рот, вопль из прошлого, которое рано или поздно станет будущим.

– Я достану тебя, Халли!..

Смех уже не слышен, да он и не смеется. Я исцарапал ему душу когтями, измазал в огне, и настроение теперь – как будто кошки нагадили. А мне надо готовиться. Я улетаю помимо воли туда, откуда нет и не будет возврата. Но я обещал – и вернусь... моя личная дверь закрыта, уничтожена, навсегда.

Так было, так есть, так будет. Только чудо поможет мне вырваться отсюда.

Исчезающий Мир... чем он отличается от Ехо?

Шел я лесом, через мост. На мосту ворона сохнет.

Взял ее за хвост, положил под мост. Пусть ворона мокнет.

Вода... здесь нет воды. Жар, и нет воды. Будь ты проклят, Чиффа. Ненавижу. Камни изранили мне кожу, на ней шрамы. Они не заживут, они так и останутся навсегда со мной. Я упал с такой высоты, что не мог подняться еще долго... потом встал на колени, а скоро смотрел на это убожество с высоты всего своего роста. Ветер развевает волосы, сверкающие под беспощадным солнцем, которое убивает меня. Успокаивает. Затягивает мутной пленкой зрение. Я умираю, я чувствую, как исчезает этот мир... Я плачу.

Слезы шипят, падая на камни, и исчезают. Испаряются... скоро я весь высохну.

Мне спокойно, магистры знают, насколько...

Мальчик... ты видишь меня таким, каким хочешь меня видеть. Одежда, лицо, я похож на тебя. Я превращаюсь в зеркало, я всегда был им. Теперь, когда никого долгое время не было рядом, я стал таким, каким был всегда. Но ты-то видишь иное. Тебе не заметить эти раны, которые затянуло время, превратив в чудовищные шрамы. Тебе не увидеть обветренную кожу, похожую на чешую. Не заметить красных прожилок, рассекающих белки глаз... а на дне зрачков все еще плещется темное вино, потому что уже десять дюжин лет я жив. Я выберусь отсюда...

Мальчик, ты мне поможешь. У меня еще много дел, а тебе ничего не стоит меня освободить. Призрак станет человеком, я стану Богом. И уничтожу тебя и твой мир. После нас – хоть потоп.

Но сначала... мне нужно отправиться туда, откуда я пришел, и отомстить. Забрать то, что мое по праву, праву, взятому мною.

Я иду, Джуффин. Я вернусь, исполню свое обещание... я разрушу твой мир до основания, а ты будешь смотреть на это. Будь ты проклят, Чиффа. Я ненавижу тебя... и я спокоен. Я возвращаюсь, дорогой.

Июньская Ночь. После переписывания Кодекса – 17 лет. Ровно.

Джуффин подошел к окну. Коснулся пальцем занавески и задумчиво посмотрел в окно. В Ехо полно дерьмовых ясновидящих, а на предчувствия и видения заместителя можно было полагаться без каких-либо опасений ошибиться. И все же... слишком невероятно. Слишком не так. Слишком безумно...

– Ну да, только ведь я и есть – скромный начальник приюта безумных... – вполголоса произнес сэр Халли, теребя в пальцах приятную на ощупь тонкую ткань.

На небе одна за другой зажигались звезды, светила полная луна. Джуффину нравилось ночное небо. Он прикрыл глаза и распахнул окно... ноздри с шумом втянули терпкий, свежий аромат ночи. Шеф Тайного Сыска улыбнулся луне. Потом медленно закрыл окно, повернулся к дверям и произнес:

– Входи, Пондохва, не стой на пороге. Хорошей ночи.

– Хорошей ночи, Джуффин... – Лойсо прислонился к косяку двери и внимательно посмотрел на сэра Халли дымчато-голубыми глазами – и губы сами собой сложились в дружелюбную улыбку, а в глазах, на дне зрачков, все плясало темное вино столетней ярости. – Ты не изменяешь старым привычкам. Все такой же романтик... хотя никто не сказал бы, что за тобой это водится.

– Что поделать, – виновато развел руками Джуффин. – Позвать Кимпу?.. Хотя он уже десятый сон видит. Это мы с тобой полуночники, хотя я вот, например, предпочитаю спать подольше.

– Все так же много разговариваешь, – покачал светловолосой головой Лойсо. – И, к сожалению, наверняка уже что-то колдуешь... знать бы, что именно.

– Ничего я не колдую! – ворчливо отозвался Джуффин, подходя к своему давнему врагу и проводя пальцем по его щеке. Магистр слегка вздрогнул.

– Тебя давно освободил Макс, почему пришел только сегодня? – голос сэра Халли слегка дрогнул, но вновь зазвучал спокойно. – Прошло больше дюжины лет. Почему тянул?..

– Я как-то не тешил себя надеждой, что ты позволишь мне спокойно разгуливать по Миру. Но ты мне не мешал. Почему? – в тон ему спросил Лойсо, и голос его так же слегка задрожал на мгновение. – Я не приходил по той же причине.

– Я не боялся тебя увидеть, если ты об этом.

"Почему ты не появлялся, скажи мне. "

"Я не хотел тебя видеть."

"Не хотел?"

"Как и ты меня."

– Теперь понятно, – тихо сообщил Джуффин Халли, отходя на полшага и вскидывая руки в отвращающем жесте. – Покажи мне двести тридцать пятую ступень, Пондохва. Я слышал, ты и ей обучился. Не пойму только, каким образом?..

– Так. Разрушил парочку миров, – просто ответил Лойсо. – Чтобы быть готовым к этой встрече. Ты мне, вижу, не рад.

– Именно, – напряженно ответил начальник Сыска. – От камры ты отказался, стало быть, не в гости пришел.

– Ну разумеется. Иди сюда, Чиффа...

Сильная рука впилась пальцами в запястье Джуффина... по телу Лойсо сразу словно пропустили ток, но он и бровью не повел. Только скривил от боли губы, привлекая врага к себе – ближе, чтобы ощутить тепло его дыхания.

– Я разрушу твой мир, Халли, – поведал он звенящим от напряжения голосом. – Я собирался сделать это уже давно. Еще до того, как ты... заточил меня в Исчезающий Мир какой-то умирающей, осудил меня на вечное заключение, на смерть – медленную, мучительную.

– Вижу, тебе не хватило пары сотен лет, чтобы осознать свои ошибки, – насмешливо-нервно усмехнулся Джуффин. Он тяжело выдохнул, и увидел, как черты лица Пондохвы заострились, став отдаленно похожими на его собственные. – Перестань, Лойсо, ты всегда мог... позволить себе быть со мной самим собой.

– Ничего не могу поделать, тебя очень трудно зеркалить, – хмыкнул Лойсо, второй рукой обнимая Джуффина. – Смотри-ка ты, у меня разве начало получаться?

– А то сам не знаешь.

– Догадываюсь, – признался тот. – Только какая теперь разница? Все равно, как ты правильно заметил, я не в гости пришел... а несмотря на твою самовлюбленность, Чиффа, мне все же следует сейчас быть именно самим собой.

– Если ты перестанешь говорить загадками, я буду тебе безумно благодарен, – хрипловато сообщил Начальник Тайного Сыска, упираясь руками в грудь Магистра. – Мне хватает Мабы.

Несмотря на некоторую нервозность, Джуффин все же был спокоен. Он прекрасно изучил повадки Лойсо за то время, пока гонялся за ним и получал "любовные послания" к своим дверям, поэтому знал, что убивать его не станут, тем более уж кто-кто, а сэр Халли мог позволить себе такие приемы самозащиты, что весь Ехо взлетит к вурдалакам, а потом восстановится заново таким, каким был первоначально... ну, или почти таким. Джуффин стал мощным волшебником, еще более сильным, чем когда-то, когда он создавал Вершителя. Впрочем, проклятый Магистр вполне мог преподнести сюрприз похуже, чем раньше. Почтеннейший Начальник поднял взор светлых, пронзительных раскосых глаз на своего давнего врага.

– Я вообще не настроен с тобой разговаривать, – просветили его.

– А чего же ты тогда болтал все это время?? – приподнял брови Джуффин, и в следующий момент его повлекло вперед, с силой, неотвратимо, уничтожая всякое сопротивление на своем пути. Сильные руки Пондохвы стиснули плечи, и в этот миг Халли шепнул заготовленное на всякий случай заклинание.

Их расшвыряло, одного – к окну, так, что пришлось опереться руками на подоконник, чтобы не упасть вниз. Второго – к дверям огромной комнаты, ударив спиной о косяк. Оба тут же оказались на ногах, вскидывая руки в одинаковом жесте, отражая предполагаемую атаку.

Затем враги, как по команде, подмигнули друг другу, и стали сближаться – быстро подбегая друг к другу, последовало короткое соприкосновение ладоней – и они отскочили, все так же держа руки перед собой и быстро совершая ими какие-то пассы. На губах Джуффина застыла напряженная улыбка, у магистра же выражение не претерпело особых изменений. Разве что тонкие губы тоже тронула усмешка.

– Тебе все мало... а я думал, ты уже решил уняться, – вполне серьезно заметил Джуффин, не отрываясь от собственного колдовства. На кончиках пальцев бегали мелкие искорки, что свидетельствовало о высоком напряжении мага.

– Я, в сущности, и правда успокоился... – спокойно ответил Лойсо, который замер на месте, неожиданно опустив руки. – Это ты нападаешь, Халли.

– Памятуя о твоих обещаниях, мне трудно поверить, что ты... – сэр Почтеннейший Начальник тоже остановился, с некоторым удивлением взирая на врага. Внезапно мужчина почувствовал, как что-то скользит по его телу, проникая под одежду. Он снова посмотрел на Пондохву, и понял: это был Взгляд.

Лойсо просто смотрел на него, как будто охватывая взором холодных светлых глаз всю суть, до которой мог дотянуться. А затем стал притягивать Джуффина к себе. Да так, что тот сам шел к магистру, ничем не сдерживаемый, не скованный...

– Так вот она какая... – сквозь зубы прошипел Джуффин, приближаясь к мужчине. – Двести тридцать пятая ступень. Изучил.

– Это не магия... почти, – усмехнулся Лойсо. – Ты ведь сам ко мне идешь.

– Я в этом не уверен... – улыбнулся Начальник, впрочем, весьма напряженно. – И что же это?

– Просто я.

– Ты?

– Самая разрушительная форма обаяния, Джуффин. Я все-таки рад тебя видеть... кроме того, я пришел поблагодарить тебя за твою лояльность. Ты же сделал мои условия существования более сносными, чем они могли бы быть.

Лойсо оказался совсем рядом, он не стал дожидаться, пока сэр Халли сам к нему дойдет, и сделал несколько размашистых шагов навстречу. Тяжелые ладони легли на плечи Джуффина, тот не сопротивлялся. Только настороженно смотрел раскосыми глазами. Магистр провел пальцем по четко очерченной скуле Чиффы. Затем резким движением привлек к себе, впиваясь в губы мужчины, властно и нетерпеливо. Глаза он не закрывал, и видел, как расширились зрачки у Джуффина, расширились и вновь быстро сузились. Кеттариец впился пальцами в спину магистра, кажется, не слишком понимая суть происходящего.

«Что ты задумал, Лойсо?!! Хотя... так ты мне и сказал...»

«Ну почему же. Я обещал тебе разрушить твой мир... за этим я и пришел. Чтобы испортить тебе жизнь. Самым приятным способом, как я это умею.»

Сильные руки быстро развернули Джуффина спиной к магистру. Да, Лойсо и правда был весьма неплохим колдуном. Гениальным. Это точно. Прежде чем тело Начальника Малого Тайного Сыскного Войска согласилось ему повиноваться, Великий Магистр Ордена Водяной Вороны согнул его в бараний рог, заставив отвесить поклон до земли невесть кому. Появившаяся из ниоткуда веревка, больше похожая по свойствам на металлический трос, накрепко прикрутила запястья мужчины к щиколоткам, заставляя его оставаться в весьма неудобном и двусмысленном положении.

– Ты... – процедил сквозь зубы Начальник Тайного Сыска, понимая, что выпрямиться уже не удастся. Момент был упущен... Можно было поколдовать, определенно можно было, хотя Лойсо бы его простой веревкой связывать не стал, и все-таки. Но... нездоровое любопытство Джуффина не раз заставляло его рисковать всем. А собственная задница была ему в данном случае не то чтобы очень дорога.

Руки магистра, который задумчиво обозревал воплощение своей замысловатой фантазии, легли на бедра кеттарийца, сминая складки элегантного серебристого лоохи. Джуффин никак не мог избавиться от навязчивого впечатление о самом себе, как о скульптуре в музее, настолько пристальным был взор магистра. Он чувствовался даже со спины. Впрочем, в какой-то степени это было даже приятным...

Темные пряди волос упали мужчине на лицо. Он выдохнул, пытаясь хоть как-то убрать их. Дышать было немного трудно.

Лойсо стоял рядом, вплотную к своему противнику, придерживая его за бедра. На его лице прочно обосновалось отсутсвующе-изучающее выражение, но на дне светлых глаз все так же оставалось яростное желание... отомстить? Нет, пожалуй. Скорее обладать. Сейчас именно так, все остальное потом. Острые ногти магистра впились в тело Джуффина так. Что тот ощутил их царапающее прикосновение даже сквозь ткань одеяний. А потом Пондохва быстрым, легким, плохо уловимым движением провел этим самым ногтем от затылка, вдоль позвоночника своего врага... и остатки лоохи пришлось только разорвать до конца не менее отточенным движением. Джуффин тихонько засмеялся, так, чтобы магистр не услышал. Он и не услышал. А Чиффе было смешно – на что, на что в данный момент самый ужасный из всех Магистров, притча во языцех, тратит свое новообретенное могущество... Отхихикав свое по этому поводу, он почувствовал, что остался в одной лишь короткой скабе, тоже, кстати, серебристого цвета.

Скаба не представляла особенной помехи, поэтому была милостиво оставлена в целости. Лойсо задрал ее на своем лучшем враге так, что обнажились ягодицы и почти вся спина.

– Я, кстати, тоже могу доставать разного рода дрянь из щели между мирами, – поведал магистр мягким бархатистым голосом, в котором мешалось легкое самодовольство и едва заметная ирония. – Как твой любимый Маба.

– Маба не мой любимый... – ухмыльнулся Джуффин, и, оценив ситуацию, принялся совершенно гнусно ржать. Спустя мгновение к нему присоединился и Лойсо, хохоча, как ополоумевший вурдалак.

Джуффин еще смеялся, когда ощутил, как между ягодиц скользнули пальцы магистра, вымазанные чем-то влажно-скользким, о чем уточнять не особенно хотелось. Однако любопытство покоя не давало, и мужчина поинтересовался. Ответ был вполне кратким:

– Розовый сироп. Потом будет липко.

– А ты и злорадствуешь? – возмущенно-весело вопросил шеф Тайного Сыска.

– Еще бы нет, – ухмыльнулись откуда-то сзади. – Зато он приятно пахнет, а зная, какой ты сибарит...

– Нет, он еще и издевается... – ахнул Джуффин. – Делай быстрее свое черное дело, я не смогу так долго стоять...

– А придется, – равнодушно заметил магистр. На нем было его всегдашнее одеяние – штаны, белая рубашка, мягкие угуландские сапожки.

Одной рукой придерживая сэра Халли, другой он быстро распутал завязки на штанах. Ноздри мужчины едва заметно раздувались.

Настоящее все это? Настоящий ли я? Или это снова галлюцинация? Сон? Кто я? Может быть, даже таким способом возможно доказать... доказать себе? Или ему? Что?

Если все пойдет так дальше, я получу ответ на этот вопрос.

Магистр довольно быстро избавился от мешающей одежды, оставаясь в рубашке, которая едва опускалась ниже бедер. Мягкая ткань ласкала кожу, руки ощущали жар чужого тела.

– Знаешь, в тебе есть один ощутимый плюс, – заметил Лойсо Джуффину.

– Знаю... – чуть хрипло ответил сэр Халли, почувствовав, как внутрь проскальзывают сильные пальцы.

Вот он плюс от умения колдовать... так, теперь главное не разоржаться.. .из-за того, на что я свою магию трачу...

Джуфф достаточно умело и быстро устранил все неприятные для себя ощущения. Параллельно он ответил магистру:

– От меня у тебя не будет очередных детишек-призраков... впрочем, ты же все равно делал их магией! Смешно, правда?

– Весьма, – согласился с ним Пондохва. Чувствительные пальцы ощутили тепло, шедшее изнутри этого чужого тела, и пульсацию. Джуффин прогнул спину сильнее, напрягая мышцы, и позвонки под кожей проступили отчетливее – Халли и так был достаточно худощав. Под кожей словно бегали мелкие искры, распаляя и заставляя замирать в приступе болезненного любопытства – а что же дальше?..

Принцип жизни? Скорее нет. Скорее... Modus vivendi. Образ... образ жизни, образ вообще. Тонкое понятие материи, которое рушилось на глазах.

Да, вот только добьешься ты вовсе не того, на что рассчитывал... – мысленно приговорил Джуффин к провалу затею Лойсо, которую в сущности было легко разгадать. Она была следствием внутреннего кризиса безысходности, а значит, оригинальностью не блистала. Тут либо все, либо ничего.

Магистр тем временем аккуратно ввел внутрь три пальца и резким движением провернул их. Джуффин увлекся своими мыслями и не успел ликвидировать ощущения... – он широко распахнул глаза, подаваясь вперед, но крепкая рука Пондохвы удержала его равновесие. Спустя полсекунды, которые прошли словно в замедленной съемке, сэр Халли уже избавился от этих самых ощущений и по телу прошла волна тепла.

За ней последовала другая, третья... жар проходил под кожей, унося в неведомые дали, туман заволакивал сознание.

Слов больше не требовалось, ни вслух, ни произнесенных Безмолвной Речью. Их и не было, в сущности.

Руку Магистр убрал довольно быстро, входя сам, тихо скрипнув зубами и затаив дыхание, словно во время важного ритуала. В некоторой степени все происходящее и было для него ритуалом... Джуффин застонал, запрокинув голову, насколько это было возможно в таком положении. Сладкая истома сковала его тело и разум, а один из его опаснейших врагов, судя по всему, поставил себе целью довести мужчину до пика наслаждения.

Лойсо прекрасно знал, что любое неприятное ощущение будет снято магией – Халли не зря слыл превосходным целителем. Поэтому он почти сразу стал плавно раскачивать бедрами, погружаясь глубже внутрь любовника, закатив пронзительно-светлые глаза, слегка приоткрыв рот. С уголка губ медленно поползла тонкая, прозрачная капелька слюны, бледные пальцы впились в бедра Джуффа с удвоенной силой, оставляя на смуглой коже едва заметные синяки.

Когда действие подошло к концу, Магистру стало снова казаться, что он умирает. Как тогда, когда его сунули в Хумгат.

Он чувствовал себя участником какого-то спектакля, на который его вначале звали, как стороннего наблюдателя. А теперь зачем-то вытащили... нет, он сам вылез на сцену. И теперь никуда не денешься... а вокруг такое соцветие наслаждений, что и деваться никуда особенно не хочется.

Слишком много эмоций. Слишком. Новых, непонятных, ну не успел я, не успел...

Джуффин разрядился на долю секунды быстрее, почувствовав, как горячая влага, словно бы заполнившая все тело, проливается в Мир. По вискам позли капельки пота, он закусил губу, изнутри вырвался гортанный стон, отдавшийся в рассудок, и слился со стоном Магистра.

Пондохва вскрикнул, последний раз сжимая тело Начальника Тайного Сыска в своих руках, а затем веревка, привязавшая запястья сэра Халли к щиколоткам, растаяла, словно не до конца родившаяся мысль. Они оба рухнули на мягкий ковер в спальне, Лойсо оказался в метре от Джуффина и закрыл глаза, пытаясь уверить себя в том, что еще как бы жив.

Сэр Халли приходил в себя быстрее. Когда Магистр воззрился на него, мужчина уже стоял на ногах, наспех закутанный в серебристое лоохи, и смотрел на врага сверху вниз, тяжело дыша и слегка нервно улыбаясь. Нервно, но весело и добродушно, что в некотором роде подкосило душевное равновесие Лойсо. Он рассчитывал, что все будет несколько иначе.

– Ты великолепен, Пондохва, как всегда. – Просветил его Джуффин.

– Я знаю, – вяло улыбнулся Магистр, опираясь на локти и приподнимаясь. Жесткие светлые волосы упали на лицо от резкого движения. – Ты тоже.

Учтиво поклонившийся сэр Халли повел плечами, выпрямляясь, и весело посмотрел в окно. А затем взял врага в щепоть и сиганул из окна.

* * *

– Что это за место? – поинтересовался сидящий на камне Лойсо у Джуффина, который стоял рядом, крутя в руках странный предмет, похожий на жутковатый негармоничного вида талисман. Кругом росли ярко-синие одуванчики.

– Очередной Мир. Только уже исчезнувший, – просветил его сэр Халли. На данный момент выглядящий странным образом. На нем ничего не было... А этим ты сам найдешь как воспользоваться, когда поймешь, в чем тут дело...

Он что-то сделал и раздался грохот.

– Не буду объяснять. Загадки мне всегда были симпатичнее... – он подмигнул. – Ну, счастливо оставаться...

Перед глазами Магистра все помутилось, а затем...

– Ты не сможешь этого сделать!

Этот голос. Лойсо развернулся... в лицо ударил ветер, и он увидел себя – с искаженным от ярости лицом. И Чиффу, смеявшегося где-то совсем рядом.

– Я тебя уничтожу...

– Я тебя уничтожу!!

Шепотом и в голос. Срывая горло. Два Лойсо. Только один – не к месту и не ко времени...

А потом все слилось в одно, и Магистр снова был перед своим врагом, готовым отправить его в Хумгат. Еще одно разделение – снова он сторонний наблюдатель этого фарса. А в руке – железка, на первый взгляд бесполезная. И снова крик обжигающий рот.

* * *

Я никогда не думал, что все так повернется. Это было... ужасно. Но что я мог сделать?

Как пользоваться этим смертоносным, незатейливым оружием, я понял прекрасно. После того, как пару раз уничтожил из него несколько синих одуванчиков. Ума ни приложу, что это за атавизм.

Только все мое обаяние при мне, и оно, пожалуй, самая разрушительная сила в этом Мире. Исчезнувшем мире.

Я вернусь, я тебе обещал. Я уже не знаю, зачем, но я вернусь, чтобы увидеть твои глаза и отдать тебе эту железку. Не по мне.